Полная версия
В паутине
– Ты свободен? – спрашиваю я брата.
Он меня не слышит, хотя стоит в двух шагах.
– Куп! Ты чувствуешь освобождение?
В ответ молчание. Куп начинает расплываться.
5. Освобождение
Зильбе Раммельсберг.
Я вздрогнул и проснулся, обнаруживая себя лежащим на диване в гостиной у Купа. Я сел и растёр лицо ладонями. Голова чистая и ясная. Ощущение, что я отлично выспался. Куп лежал, отвернувшись к стене, сладко посапывая. Что случилось? Почему мы здесь?
– Куп, – толкнул брата в бок. – Почему мы здесь?
Куп повернулся и открыл глаза. Мне показалось, что он тоже удивился, увидев меня рядом с собой, попытался прийти в себя и понять, что случилось.
– Мы же вчера вроде записывали твой голос к песне When it rains it pours, – произнёс он сонно.
– Не помню. Мы что-то вчера приняли? – я оглядел гостиную в поисках следов вчерашней оргии, но стол пустой и барная стойка в углу тоже. Странно и непонятно. – Давай я домой, а ты тут проверь, что мы понаписали, и к вечеру соберёмся в студии. Почему мы спим в одежде?
– Так, ты куда? – спросил Куп.
– Домой, – ответил я и с удивлением посмотрел на брата.
Он заржал.
– А это что? Ты же здесь живёшь!
Мы вместе поднялись с дивана и пошли по квартире, осматриваясь, как будто оказались здесь впервые. Во второй комнате я обнаружил шкафы с моими вещами, туалетный столик с моими украшениями и косметикой. Я совершенно не помнил, чтобы я их здесь раскладывал, но вещи точно мои и украшения, и туалетные принадлежности. Заглянул в ванну. Снова ощущение, что я здесь впервые, но зубную щётку я помнил и фен, и полотенце. Эту щётку мы покупали вместе с …
А с кем я мог покупать зубную щётку? С Купом?
Внутри появилась тревога и беспокойство. Ощущение, что я что-то забыл. Или кого-то. Ещё страшнее: я кого-то потерял?!
Посмотрел на брата, у него тоже озадаченный вид.
– Не могу вспомнить, что было вчера, – признался он. – Не помню, чтобы мы с тобой завтракали по утрам. Помню, как мы это делали давно, а эту неделю не помню совсем.
– А мне кажется, что я живу в другом месте и ещё есть что-то важное, отчего тепло на душе, но что это, не могу вспомнить. Я кого-то люблю и о нём забочусь. Может, у нас есть питомец?
– Питомец? – Куп взглянул удивлённо.
– Ну да. Собака или кошка, с которыми мы проводим время.
– Не по-о-омню, – задумчиво протянул Куп.
Оба вздрогнули от щелчка замка входной двери.
– Ребята, вы где?! – донёсся знакомый и любимый голос Арланди.
Мы оба вышли в коридор и с радостью увидели нашу гостью. Она, как всегда, обворожительна, восхитительна и очаровательна!
– Вы как после вчерашнего?
– А что вчера было? – поинтересовался я.
– Я имела неосторожность затащить вас в одно заведение, торгующее счастьем без лицензии, – рассмеялась она.
– Ты хочешь сказать, что мы приняли какую-то дурь? – удивился Куп.
– Не просто дурь! А несколько видов! Ты же стал кричать, что на вас наркота не действует, – она поцеловала его в губы. – Тогда вас стали загружать всем, что было! – обняла и повисла на его плече.
– О, ужас! Не может быть! – воскликнул я. – Ладно, вы тут милуйтесь, а я в душ! Кстати, Арланди, я не могу вспомнить. Мне кажется, что у меня был какой-то питомец. Есть ощущение, что я кого сильно люблю и о ком-то забочусь, но его сейчас нет со мной. Куп тоже не помнит.
– Да, конечно! Ребята, ну вы даёте! А ещё кричали, что на вас наркота не действует! У вас же у каждого по собаке! Вы что совсем ничего не помните? Как раз вчера вы отвезли их к ветеринару, чтобы сделать прививки. Вечером заберём!
Мы с Купом радостно выдохнули.
6. Ночные разговоры
Лена Волгина.
Зиль второй день не отвечал на мои звонки. Вызовы сбрасывались, а в ответ приходили автоматические сообщения: «На записи, позвоню позже».
Ломки я пока не чувствовала, плохих ощущений тоже. Значит, у Зиля всё в порядке, наверное, действительно сильно занят. Я понимала, что во время подготовки к туру у парней много хлопот. Иногда они записывали до утра, а потом спали весь день, из-за этого путали день с ночью. Поэтому я гнала от себя тревожные мысли. Ведь мы все знали, на что идём, когда приняли решение о возобновлении концертной деятельности.
Чтобы держать себя на позитиве, я по максимуму загрузила себя работой. Для этого мне даже не пришлось прилагать усилия. Из-за того, что сейчас китайский востребован, мои лекции пользовались небывалым спросом. При этом слушателями оказались люди, знающие язык. Так что мне приходилось к каждой лекции читать много дополнительной литературы, чтобы не упасть в грязь лицом, отвечая на каверзные вопросы.
Сегодня Зиль опять не позвонил. Решила, что сама звонить не буду. К тому же на часах два часа ночи и я очень устала.
Едва голова коснулась подушки, услышала:
«Привет, моя нежность, моё дыхание! Безумно соскучился!»
«Почему же не позвонил. Я ещё не сплю. Хочу услышать твой голос!» – отозвалась я мысленно.
«У меня плохой контакт с Зилем».
«Не поняла, я сейчас с кем разговариваю? Куп?»
«Со мной. При чём здесь Куп? Ты не различаешь нас мысленно?»
«Всегда казалось, что различаю, но ты меня путаешь…»
«Зиль-человек уснул. Я сам решил с тобой поболтать».
«Он устал на записи?»
«Возможно. У меня с ним сейчас плохой контакт».
«Плохой контакт? Такое может быть?»
«Нет, но есть. Они с Купом что-то сделали, теперь я его плохо чувствую».
«Что сделали?»
«Не знаю. Позвони ему. Он уже лёг спать и сейчас один».
Набрала Зиля. Ответил сразу.
– При-ивет! Как же ты давно не звонила! Работаешь?
– Я вчера и позавчера тебе звонила. Приходят сообщения о том, что ты перезвонишь, а ты не перезваниваешь.
– Этот номер снова рассекретили, поэтому днём я его блокирую. Я тебе сейчас скину новый секретный номер.
Пришло сообщение с новым номером. Мы ещё полчаса рассказывали о своих делах. Зиль рассказал, что теперь живёт у Купа и они завели собак.
– Собак-то зачем? У вас же гастроли на носу!
– Не знаю, как-то так получилось. Арланди нам помогла их забрать… – фраза оборвалась, из трубки донеслось сладкое посапывание.
На следующую ночь всё повторилось. Стоило мне упасть на подушку, как услышала Зиля-дракона:
«Привет, моё дыхание и моя нежность! Безумно соскучился!»
«Зиль снова один? Мне можно звонить?»
«Подожди, ты узнала, что они с Купом сделали?»
«Нет».
«Обязательно узнай сегодня. Я чувствую его всё слабее, и мне кажется, он тебя забывает. Представляешь, он своего щенка назвал Разрушитель, но в основном зовёт Лена».
«Боже, неужели это от разлуки? А ломки у него нет? Хотя если бы была, я бы почувствовала. Я набираю, а ты послушай наш разговор».
В трубке снова радостный голос:
– При-ивет! Лена, я соскучился. Готовимся к выступлению на показе у Арланди. У меня будет сложный номер. Я прохожу по подиуму, встаю на специальную платформу и пою над залом.
– Выглядит захватывающе! Жаль, я этого не увижу.
– Я пришлю тебе ссылку. Наверняка выложат вот здесь. – На экране гаджета всплыло сообщение со ссылками на страницы в Инсте и на Трубе.
– Дракон говорит, что ты расхотел летать, – спросила осторожно. По утверждению братьев-драконов, чем слабее связь с драконом, тем меньше человек хочет летать. Решила так издалека выяснить его ощущение.
– Нет, я хочу летать, очень! – У меня отлегло от сердца. – Но сейчас не до того. Мне делают несколько костюмов. А ещё костюмы для ребят. И всем этим занимаюсь я. Ост же не при делах, потому что наш официальный тур только с марта. На Купе музыкальное оформление.
«Ты не поверишь, но он разговаривает с тобой, а сам спит», – принимаю мысль дракона.
«Как это?»
«У него закрыты глаза».
«Он их просто прикрыл».
«Вы так умеете?»
«Да», – дракон отстал.
Снова полчаса проболтали о том, как любим друг друга.
В таком режиме мы общались каждый день. Сначала в голове возникал дракон, мы обменивались с ним нежностью, а потом я звонила Зилю, а дракон, вредничая, говорил, что Зиль разговаривает со мной во сне.
***
В день показа мне не удалось связаться ни с Зилем-драконом ни с Зилем-человеком. У человека были отключены оба телефона, а дракон не отозвался. Я решила, что показ затянулся допоздна и они ещё заняты.
Следующей ночью у Зиля снова были отключены телефоны. Дракона дозвалась с трудом.
«Привет, моя нежность! Очень скучаю! Извини, общаться трудно, очень устал. Вчера было такое трудное выступление. Я никогда не чувствовал выступления, а вчера почувствовал. Зиль до сих пор спит».
«Что произошло?»
«Не знаю. Зиль пел в какой-то летающей клетке. Вдруг в этой клетке оказался я. Внизу люди в каких-то нелепых костюмах. Наверное, показ был связан с темой Хэллоуина. Были очень неприятные морды и маски. Все нам подпевали, а мне казалось, что они нами питаются».
«Очень странно».
Днём нашла ролики с показа в доме моды Арланди Блум. Выступление Зиля действительно впечатляющее: он в клетке перемещается над залом с помощью крана. На Зиле костюм в стиле американского футбола, на голове каска со щитком для лица. Наверное, дракон может проявиться и в таком костюме его не будет видно. Камера несколько раз проходит по лицам зрителей. Лица вполне человеческие, одежда без всякой бутафории. Что-то дракон сказал странное…
На следующую ночь дракон вышел на связь первым, сказал, что оклемался и велел позвонить Зилю.
Зиль снова был рад меня слышать.
– Как прошло выступление?
– Очень тяжело. Зал принимал с восторгом, но почему-то я измотался просто до состояния лоскутка. Пришлось даже дракона притянуть. Клетка болтается, петь приходится, не переставая, но мы справились! Сегодня увидел кучу восторженных отзывов. Подумаем над конструкцией клетки и будем использовать в турне.
– Ты проспал почти двое суток! Давай не будешь так напрягаться.
– Лен, мы должны делать шоу! Просто выйти и спеть может любой, а мы должны сделать праздник, чтобы зрителям надолго запомнилось!
– Ну, смотрите сами. Что Куп говорит об этом?
– Что ему говорить? Не он же в клетке носится над залом.
– И всё-таки мне тревожно.
Зиль принялся меня уверять, что это вполне безопасно. Мы проворковали ещё полчаса, не в силах повесить трубки. Мы начали чувствовать тоску друг по другу.
Через две недели в доме моды Арланди состоялся благотворительный вечер. JungeDrachen должны были исполнить пять песен. Накануне Зиль с восторгом рассказывал, что конструкцию, которая его возносит над залом, удалось переделать. Теперь это довольно устойчивая платформа, а не болтающаяся люлька. Он надеется, что выступать будет намного легче.
В ночь выступления мне не удалось ни с кем связаться. На следующую ночь Зиль-дракон вышел на связь и бодро сообщил, что выступление было намного легче, ему удалось соединить энергии всех парней и поэтому лично для него выступление было обычным.
Набрала Зиля. Он рассказал то же самое, только без «соединить энергии всех парней».
– Представляешь, концерт благотворительный, много людей на колясках, с костылями, в масках. После моего выступления многие бросили костыли, некоторые сами встали с колясок! Я не поверил бы, но есть статьи в Инсте и других соцсетях!
– Круто! Ты и раньше говорил, что чувствуешь, будто можешь влиять на толпу.
– Да, но чтобы с лечебным эффектом, такого никогда не было!
Разговор с Зилем закончился, как уже было не раз, на полуслове: я просто услышала его мирное посапывание.
Слова Зиля-дракона про то, что он соединил энергии всех парней, не выходили из головы, я набрала Купа. Его телефон оказался недоступен. Тогда я мысленно потянулась к его дракону. Никогда этого не делала, но нужно же когда-то начинать.
Куп-дракон ответил не сразу, хотя я почувствовала, что он услышал меня. Было ощущение, что он прислушивается и пытается понять, кто его зовёт.
«Кто это?» – неподдельное удивление, как будто первый раз общаемся мысленно.
«Это я – Лена. Не могу тебе дозвониться».
«Лена? Ты умеешь общаться мысленно?»
Странный вопрос. Настроила себя на ощущение Купа, жалко, что далеко. Мне показалось, что он очень ослаблен.
«Что у вас там происходит?»
«Неужели собаки могут мысленно общаться?» – он тянул мысли так же, как пьяный тянет слова. Но Куп не мог быть пьяным, потому что драконы не пьянеют!
«При чём здесь собаки?! Куп, я Лена! Я жена Зиля!»
«Зи-иль не же-ена-ат… У не-его-о е-есть со-ба-ака… Ле-е-на…» – последний слог завяз где-то в пространстве. Я почувствовала, что контакт оборвался.
Чёрт! Да что у них там происходит?!
7. Дневные разговоры
Лена Волгина.
Набрала Гюнтера. Давно нужно было это сделать, от него я всегда получала самую достоверную информацию о братьях.
Трубку сняла Моника, подруга Гюнтера последние пять лет.
– Моника, привет! Это Лена. Можно Гюнтера? Братья не выходят на связь! Хочу понять, что у них там происходит!
– Привет, Лена! Хорошо, что ты позвонила. У них трэш и хоррор одновременно. Позавчера был какой-то благотворительный бал в доме этой Арланди. Гюнтера привезли без чувств. В таком состоянии он уже сутки! Их доктор сказал, что всё в порядке и не нужно беспокоиться, просто сильно устал. Но как я могу не беспокоиться? Остальные в таком же состоянии.
– У них теперь есть доктор?
– Да. А что, разве раньше не было? Арланди звонила пару раз, говорит, что Куп уже приходит в себя.
– А ты была на этих выступлениях в доме Арланди?
– Нет. Меня не звали, да и некогда мне, – ответила Моника обиженно и нервно. – Слушай, что мне делать? Позвать врача по страховке?
– А как он выглядит? Губы нормального цвета?
– Да вроде. Нет, выглядит он как обычный спящий человек.
– Тогда пусть спит. Если завтра утром не проснётся, тогда вызывай врача.
Странно всё это. У Зиля нет жены, есть собака, парни в отключке… Очень странно, и спросить не у кого. Телефона Арланди у меня нет.
На следующий день Гюнт перезвонил сам. Сказал, что было очень трудное выступление, и доктор сделал им какие-то уколы.
– Доктор? Что за доктор?
– У Арланди в доме моды для поддержания сил манекенщиц есть доктор, – хохотнул Гюнт. – Да и потом вечер был благотворительный, было много зрителей на инвалидных колясках и онкологических больных, на случай, если кому-нибудь станет плохо, были приглашены дежурные медики.
– Понятно, а то меня Моника вчера напугала. Я ребятам не могу дозвониться, а ты тоже в отключке.
– Парням пришлось ещё тяжелее. Помню, что Купа вынесли на носилках. Но он уже пришёл в себя. Всё в порядке, не переживай!
Странный порядок… Не помню, чтобы кого-то раньше выносили на носилках после благотворительного вечера.
Нашла в сети отзывы об этом благотворительном вечере. После восторженных отзывов о хозяйке дома моды следующими по количеству были отзывы на выступление JungeDrachen и чудесное выздоровление больных.
Ничего не поняла, какое-то коллективное помешательство… Или JungeDrachen теперь занимаются исцелением?
Всё-таки решила дозвониться Купу, как-никак он заявляет, что стал продюсером Зиля и JungeDrachen. Ответили не сразу. В трубке женский голос. Сориентировалась быстро:
– Добрый день! Я хочу поговорить с Купфе Раммельсбергом.
– Кто его спрашивает? – вопрос прозвучал официально вежливо, почти по-секретарски.
– Я представитель российской компании «Газпром», – сказала первое, что пришло в голову. – В свете предстоящих новогодних праздников мы хотели бы пригласить группу JungeDrachen выступить перед сотрудниками нашей компании.
Пауза на том конце.
– Как продюсер группы заявляю, что JungeDrachen не даёт концертов на корпоративных мероприятиях. – Отключилась.
Ещё интересней. Арланди стала продюсером группы? Или я, всё усложнив, всё запутала? Нужно было спросить прямо: что происходит с ребятами? А теперь не перезвонишь, она узнает мой голос. Нужно выдержать несколько дней и перезвонить с другого номера.
Чёрт! Я сошла с ума! Я позвонила со своего номера на номер Купа и представилась как «Газпром». Наверняка на телефоне Купа я занесена с именем и фотографией. Вот дура!
8. Экстренный вызов
– Что-то случилось? Мы же договаривались, что ты звонишь на этот номер только в экстренных случаях! – Высокий чёрнокожий мужчина недовольно ответил на вызов.
– Сейчас как раз такой случай, – в трубке взволнованный женский голос. – Только что звонила эта идиотка. Представляешь, позвонила со своего номера на телефон Купфе, но услышав мой голос, наплела какой-то ерунды! – Женщина рассмеялась лёгким и беззаботным смехом. – Мы должны от неё избавиться раз и навсегда! Она никогда не оставит его в покое!
– Избавиться не получится. Она же истинная пара для младшего. Избавимся от неё – он может умереть. Но в наших силах услать её далеко и ещё дальше. Ты говорила, что она сейчас в России?
– Да! Они мне весь мозг вынесли о том, какая она умница и защищает там что-то очень умное, какую-то «диссертацию».
– Мы не впустим её в Германию! – уверенно произнёс мужчина.
– Отлично! Представляешь, как она записана в его гаджете?! – Слишком эмоционально вскрикнула женщина. – «Единственная»!
– Надеюсь, ты удалила этот контакт?
– Конечно, милый! Сколько нам ещё возиться со всем этим?
– По контракту у нас ещё три выступления. Сейчас я набираю третью вечеринку. Будут самые дорогие пациенты. Цена билета по полмиллиона, но желающих уже ползала! Наверное, подниму цену на VIP-зону.
– Второе выступление порвало все шаблоны! Исцелились даже больные раком четвёртой стадии! Скажи, эта девчонка действительно опасна для нас? Я ревную. – Капризно произнесла женщина. В её голосе наигранная беззаботность, но мужчина почувствовал её ревность.
– Она для нас опасности не представляет. Что она сможет против нас? Но для чистоты эксперимента её лучше к братьям не подпускать. – Мужчина выдержал паузу. – Не забывай, ты – моя единственная! Ты не хочешь быть единственной Купфе. Он только средство для достижения нашей великой цели. – Произнёс он низким, глубоким голосом, убаюкивая и обволакивая собеседницу.
– Я твоя единственная. Я не хочу быть единственной Купфе. Он только средство для достижения нашей великой цели.– Безэмоционально и монотонно повторил женский голос.
– Целую. – Мужчина быстро отключил вызов.
9. Заложница системы
Лена Волгина.
Курс лекций по диалектам Китая завершила, план по педагогической практике выполнила полностью. Мне осталось только получить визу и можно возвращаться в Германию. С такими мыслями после последней лекции я зашла за одеждой на кафедру.
– Елена Владимировна, добрый вечер! – обратилась ко мне заведующая кафедрой и кивком головы пригласила к себе в кабинет. – Не знаю, как так получилось, но Ваши лекции попали в интернет, – сообщила она, едва я переступила порог, и с прищуром взглянула на меня, подозревая в примитивном пиаре. – Впрочем, это Ваше дело, хотя я это не одобряю. Но в данном случае Ваши интернет-выступления вызвали интересные последствия: нам поступили предложения сразу от двух дальневосточных вузов о том, чтобы Вы прочли там лекции. Я считаю, что Вам следует согласиться.
– Но, – я замялась, не зная, что придумать для отказа, – как-то это всё не вовремя и далеко. Сейчас зима, неизвестно, какие там будут условия. Давайте лучше откажемся.
– Мне представляется, что вы зря не соглашаетесь. Лекции будут в начале следующего семестра. Всего по десять часов, зато оплата просто сказочная! Если Вы не согласитесь, то я натравлю на Вас коллег, просто сообщив, от какой оплаты Вы отказались, – руководительница кафедры лукаво улыбнулась. – Елена Владимировна, поймите ещё такую вещь: для нашей кафедры это дело престижа! Раньше мы своих специалистов всё время к ним направляли на стажировку, а теперь они зовут нас читать лекции! Это невероятно! Оплата проживания за их счёт!
– У меня родственники в Германии уже начинают нервничать, я же уезжала только на защиту диссертации.
– Так у Вас будет время предупредить родственников. Можете сейчас съездить к родственникам, а потом лететь в Хабаровск.
– Я подумаю и посоветуюсь, можно?
Завкафедрой разрешила мне подумать и милостиво отпустила, сказав на прощание, что она надеется на моё благоразумие, если я и дальше собираюсь заниматься научной и педагогической деятельностью на кафедре.
Вот таким капканом для меня обернулось моё честолюбивое желание иметь в визитке переводчицы надпись «к. фил. н.» плюс статус «очень умной» в глазах «моих драконов». Почему-то я думала, что работа над диссертацией позволит мне поделиться опытом, не привлекая внимание к своей персоне: мало ли монографий пылятся на полках. А получилось наоборот. Оказалось, что в научной сфере работа на имя такая же, как в шоу-бизнесе. Я стала какой-то востребованной звездой. Такое ощущение, что до меня никто не занимался диалектами китайцев, а после моей защиты всем вдруг это стало интересно и нужно. Впору концертные залы собирать… Но почему-то не хочется.
Свалю-ка я в Германию, и ну её эту научную работу, кандидатскую защитила, и хватит. Как раз сегодня из консульства Германии на и-мейл пришло письмо, что мои документы рассмотрены и можно забрать результат.
В этот раз выдачу визы почему-то задержали. Но главное, что теперь я наконец-то смогу вернуться к Зилю в Германию, а там придумаю повод, чтобы не заниматься преподаванием!
Сразу после разговора с завкафедрой поехала в консульство. Запечатанный пакет выдали быстро. Торопливо раскрыла и впала в состояние отупения: мне отказано в выдаче визы! В качестве оснований указано, что я не являюсь студентом и превышен срок пребывания в стране.
В голове лихорадочно запрыгали мысли. Что теперь делать? Сам по себе отказ нестрашен, но потребуется время на поиски обходных путей. Значит, придётся побыть ещё немного в Питере.
Попыталась сразу связаться с Зилем, чтобы рассказать об отказе в визе, но с его телефона снова пришло сообщение: «На записи, перезвоню позже».
Добралась до дома и вспомнила про Оста, вернее, о его фантастических возможностях в преодолении визовых препонов. Набрала его номер, отозвался мгновенно:
– Лена, привет! Где ты пропадаешь? Ребята рвут шаблоны.
– Я застряла в России, – описала ему ситуацию с визой.
– Скинь мне свои данные, а лучше сканы паспорта, предыдущих виз и отказа. Посмотрю, что можно сделать. В крайнем случае оформлю тебя переводчиком.
– Так, что с ребятами?
– Непонятно. Я не могу на них повлиять, потому что срок нашего контракта только с марта. Они запустили какую-то серию благотворительных выступлений, на которых исцеляют больных! Это уже переходит все рамки! Говорят, что цены на билет зашкаливают, но всё проводится в режиме закрытых мероприятий. Я в щекотливом положении. Как их продюсер я считаю, что это вредно для предстоящего турне, а с другой стороны, если я буду возражать, скажут, что завидую их коммерческому успеху.
– Увы, я тоже на них не могу повлиять. Зиль разговаривает со мной только ночью из своей комнаты, почему-то днём он на мои вызовы не отвечает. Куп-дракон сделал вид, что не знает меня, а его телефон берёт Арланди.
– Похоже, ребят решила перехватить конкурирующая фирма, – усмехнулся Ост. – Парни попали. Арланди славится своей коммерческой хваткой, так что пока она из них не выжмет прибыль по максимуму – не выпустит.
Разговор с Остом не ободрил. Ладно, парни справятся, главное, чтобы Ост сделал мне визу.
***
На следующий день меня ожидал ещё больший сюрприз: завкафедрой сообщила, что я отправляюсь в Китай, читать лекции в каком-то культурном центре.
– Елена Владимировна, в этом случае мы точно не можем отказаться. Летит группа с нашего факультета. Ваше участие затребовано китайцами, – безапелляционно произнесла завкафедрой.
– А как же Новый год? – без надежды спросила я.
– Успеваем вернуться, а если что, отметим там! У китайцев свой новый год, а конец декабря – начало января у них пик работоспособности.
Я хотела усомниться о работоспособности китайцев зимой, но поняла, что в свете отсутствия визы в Германию мне лучше отправится в Китай, чтобы не мучиться от тоски по Зилю.
К моему удивлению, визы в Китай мы получили почти мгновенно, наверное, нас там ждали на очень серьёзном уровне.
