Бирюзовый Глаз

Попивая кофе, я все еще разглядывал серый с цветными вставками пейзаж, панельные дома и грязно-белое облачное небо, когда на кухне появилась хмурая Лика. Даже махровый ярко-красный халат не мог скрыть великолепную форму ее тела. Из халата временами выглядывали эффектные длинные ноги с неудачными пластиковыми шлепками, на голове – тюрбан из белого полотенца. Лицо без косметики казалось несчастным и потерянным, глаза покраснели, словно после хорошей песчаной бури.

Девушка взяла себе чашку кофе, отпила глоток и еще больше нахмурилась. Видимо, несмотря на все старания, ей не понравился результат моих, совместных с кофемашиной, усилий. Потом из какого-то шкафчика Лика извлекла фигурную бутылку с жидкостью цвета крепкого чая, щедро плеснула в кофе и только после этого выпила. Похоже, она никак не могла вспомнить, что же вчера случилось такого, отчего я очутился здесь, в ее квартире. Разговор сначала не заладился, а потом, как-то сам собой закрутился вокруг фитнес-клуба и отношения к нему Лики.

– …Понимаешь, я с самого начала подозревала, что там все ненадолго. Может плохо закончится для меня, поэтому официальная работа просто необходима. А этот, с позволения сказать, фитнес… этот бордель… Это же криминал чистейшей воды. Рано или поздно нас накроют… и закроют.

– И тебя, стало быть, посадят?

– Могут теоретически, но теперь уж вряд ли. Приняла меры. Официально я не была хозяйкой ни минуты. Почти сразу переоформила бизнес на одного из своих сторожей. Формально он продал дом в деревне вместе с участком земли на территории Новой Москвы, а на эти деньги купил мой фитнес-клуб.

– Там что, золотой прииск что ли? – удивился я. – Что это за участок такой?

– Немаленький, кстати. Юридически трудно к чему-либо придраться. Теперь хозяин – вечно пьяненький дядечка. Все автографы на документах и на договорах – его, и электронная подпись на его же имя. На учете в наркодиспансере состоит, но юридически дееспособен. У меня на крепком крючке, никакой инициативы и самодеятельности позволить себе не может. Как с катушек слетит – начинает бегать голый по улице, но его быстренько ловят и кладут в нужную больницу.

– Зицпредседатель такой? – улыбнулся я.

– Он самый. Иногда его приводят в порядок, причесывают, приглаживают, одевают в костюм от Кардена и везут на какое-нибудь мероприятие, где необходимо обязательное присутствие «владельца бизнеса». А чтобы он не взболтнул чего лишнего и продержался нужный срок, вкалывают тиопроксосат.

– А ты? – тревожно спросил я, заглядывая ей в лицо.

– А я… я-то тут причем? Раз в неделю его ублажает одна из наших девушек, и его это очень даже устраивает. Где еще он такую халяву себе найдет? Да, и потом. У нас – легальный фитнес-клуб. Девушки – просто клиентки, а секс с ними – исключительно личная их инициатива. Причем тут клуб? Тренажерный зал, фито-бар, сауна, массажные кабинеты… бассейн. Все необходимые лицензии и дипломированные специалисты, тренеры. Даже свои собственные врачи имеются.

– Бандитов не опасаешься?

– Крыша у меня хорошая, надежная, – торжественно пояснила она. – Только вот не приставай с вопросом какая, ладно? Ты вообще, последнее время что-то много лишнего спрашивать стал.

– А последний вопрос можно?

– М-м..? – вопросительно промычала Лика.

– Ты упомянула про своего бойфренда, Тима, что перед гибелью он передал тебе…

– Стоп! – прервала меня девушка. – Про Тима давай-ка с самого сначала и поподробнее, пожалуйста. Все, что я тебе нарассказывала.

– Ты что, ничего не помнишь?

– То, что я помню, – возмутилась она, – мое личное дело, рассказывай, что помнишь ты.

Я конспективно пересказал содержание вчерашнего вечера, сознательно упустив несколько моментов. В отличие от Лики, я-то помнил все.

– Проболталась-таки, дура пьяная! – с досадой пробормотала девушка. – Ладно, что уж теперь. Я положила деньги в сейф банка, и никто, кроме меня, их оттуда забрать не сможет. Вот, собственно, и все. Устраивает тебя?

– Как неинтересно, – с напускным разочарованием сказал я. – Я-то думал, что тут будет триллер. С угрозами по телефону, погонями, похищениями, драками. Взятием друзей в качестве заложников, выплатой выкупа и шикарной эротической сценой в финале.

– Кино меньше смотри. Жизнь – она примитивнее и прямолинейнее, чем бытовые сериалы. Впрочем, у меня уже нет друзей, которых могли бы взять в заложники. Был бойфренд, да и того убили. Друзья – это вообще слишком обременительно. Еще у меня когда-то была подруга, и каждый божий день она звонила. Мы тянули разговор, пока она готовила, стирала, убирала, а я играла в игрушку на компьютере. Мне тогда хотелось, пропасть на месяц, а потом появиться и общаться так, будто мы болтали по телефону только вчера. Все мы смотрим фильмы, и время от времени думаем, как круто иметь хоть одного друга. Особенно, когда не с кем напиться, сходить в кино или просто выпить кофе и поболтать о пустяках или о чем-то серьезном и волнующем, я начинаю думать что это и есть настоящее одиночество.

– Одиночество, – не утерпел я, – это когда всю ночь разговариваешь сам с собой, и при этом тебя никто не понимает. Кстати, есть такой старый анекдот. Беседуют две подруги: «Ты понимаешь, – жалуется первая, – у меня с моим мужиком проблемы. Последнее время как-то неуверенно себя чувствую». «А что, повод имеется? – спрашивает вторая. – Он что, домой поздно стал приходить? Или звонки какие-то непонятные? Незнакомый запах духов? Губная помада на рубашке?» «Да нет, ничего такого я не видела, но все равно как-то неспокойно». «Ну, милочка, все мужчины делятся на три категории: импотенты, бабники и гомосексуалисты, так ты уж определись, кто из них тебя больше интересует».

– Не смешно, – скривилась Лика, – дурацкий, пошлый и очень старый баян. Вся беда в том, что дружбу, да и вообще любые отношения, надо поддерживать, подпитывать… ежедневно. Да, я не люблю обязательств, я хочу делать лишь то, что хочу, а не то, что обязана, даже если мне за это платят. Вот ты мне сейчас как друг, поэтому…

Еще в юности я понял, что секс в чистом виде, как правило, малоинтересен женщинам. Они, чаще всего, не очень-то и любят такое занятие. Исключения редки. Причем сами женщины в этом никогда не признаются, поскольку в нынешнем обществе ценится сексуальность. В реальной шкале женских приоритетов секс находится далеко не на первом месте, даже не на третьем. Любая из них с большим удовольствием пройдется по магазинам, сходит в кино, посидит в ресторане. Подтверждением служат, хотя бы, журнальные киоски. Там куча мужских журналов с обнаженными красотками, но в женских журналах что-либо указывающее на секс найти трудно. Там нет накачанных голых мужиков, зато присутствуют рецепты и вкусные фотографии блюд, рекламы новых фильмов и элегантно одетые девушки-модели, провоцирующие читательниц на шоппинг. Не менее красноречивым является отсутствие всякого рода «курсов знакомств с целью соблазнения» для женщин. У них секс находится не между ног, а в голове. Дело в том, что им приносит наслаждение лишь секс с партнерами, с кем установлены тесные эмоциональные связи. Однако женщины обычно соглашаются на третьем свидании потому, что мужчина, не получивший желаемого, может уйти совсем и навсегда.

Все-таки я ушел далеко не сразу. Мы еще долго сидели за столом и просто разговаривали. Вернее, говорила она, а я слушал и временами вставлял какие-то реплики. Несколько раз пришлось запускать кофемашину и сейчас уже не припомню, сколько чашек тогда было выпито.

После затянувшегося завтрака я распрощался с девушкой и отправился домой. Решил, что как-нибудь доеду, не в джунглях. Лика была чужой, в тот момент это ощущалось с необыкновенной ясностью. Чужие – они хваткие. Говорят, что лучше не допускать их слишком близко. Это про них сказано народной мудростью: «дашь палец – руку откусит». Не успеешь оглянуться – и ты уже «уважаешь их мнение». Но знаете? К черту. «Ты мне сейчас как друг» – это ж надо было такое сказать.

22. Фигурка на экране

Утром понедельника обстоятельства сложились так, что потребовался трансивер «aui-tp», причем срочно. Проблему можно было, конечно, решить и по-другому, но с трансивером показалось проще, благо кое-какое оборудование еще завалялось со старых времен. Я запустил поиск по указанным аббревиатурам, перешел на картинки, смотрю. Много всего разного. В первую очередь вижу то, что искал. А во вторую – полезла порнуха, причем – порнуха китайская. Кроме того, изображения со всяких прочих секс-сайтов: реклама проституток (китайских, естественно), латексных кукол для секса и эротического массажа. Рекламы казино. Немного текста. Причем только иероглифами, английской версии нет, читать невозможно. Чего там? Интересно же, что у китайцев на эту тему написано. Непрерывная история тысячелетий, как никак. Древнейшая культура. Мудрость веков. Сделал копипас в переводчик, читаю. Текст, конечно, на редкость корявый получился, но с некоторым усилием, смысл удавалось понимать. И что вы думаете? Обычнейшие банальные советы для усталых семейных домохозяек. У нас такого добра на любом бытовом сайте навалом, было бы из-за чего время тратить.

В этот момент незаметно подошел шеф. Я даже не слышал, как он оказался сзади.

– Чем это ты, интересно, тут занимаешься?

– Да вот, – начал оправдываться я, – стал трансивер тебе искать, а кроме этого поперло китайское порно, ну и запал. Любопытно же.

– М-да. Тебе сколько лет? – почти серьезно спросил Леонид.

– Почти столько же, сколько и тебе. Ты же знаешь.

– Вот поэтому интересуюсь. Вдруг ошибся? Лучше посмотри на мой комп. Прям сейчас. Там какая-то странность происходит, уже начинает надоедать. Боюсь, не вирус ли, а вдруг – программа-шпион?

Когда я справился с проблемой, последнее время мучившей Леонида (а дело было пустяковое, просто он умудрился неправильно установить бесплатную программу-плеер), шеф неожиданно спросил:

– Что с Ликой?

– Ничего, – как мог более удивленно сказал я, – а что с Ликой? Сейчас она в норме, по-моему.

Надо отдать должное Леониду, хоть он и стал моим начальником, но наше общение сохраняло вполне непринужденный характер. Уже несколько месяцев мы разговаривали просто, как старые приятели. Правда, иногда, когда того требовало дело (или шефу казалось, что оно его требовало), Леонид умел изъясняться повелительным тоном и административным языком.

– Лучше у нее у самой спросить, – уточнил я.

– Так, я не понял, у вас с ней что-нибудь было? – прокурорским голосом спросил мой начальник.

– Только многократный утренний кофе. А накануне – посиделки в ресторане. Все.

– Ну и дурак, – передергивая плечами, буркнул шеф.

– Вероятно, да, зато жить проще.

Леонид ничего не сказал. Его взгляд вдруг стал каким-то скучным и тусклым.

– Но я никому не хотел дополнительных проблем, – добавил я.

– Некоторые проблемы лучше иметь, знаешь ли, – с трудом заговорил шеф. – Повседневная реальность от них только интереснее и ярче делается. Не находишь? У тебя что, венустрафобия?

– Чего? – не понял я.

– Венустрафобия. Боязнь красивых девушек.

– Ну, знаешь, – рассмеялся я. – Боязнь красивых девушек, насколько я понимаю, это комплекс собственной неполноценности офисного планктона. От крайней неуверенности в себе. Я такими вещами вроде бы не страдаю, просто всегда предпочитал разделять служебные отношения и личные. Потом меньше хлопот и разных неприятных неожиданностей.

На мониторе компьютера вдруг проявилась небольшая женская фигурка. Она бесцельно ходила по рабочему столу, время от времени делая недвусмысленные жесты руками.

– Все так говорят, но мало кто придерживается, – пробормотал шеф, вдруг заинтересованно подавшись к монитору.

– Я не все, как тебе прекрасно известно. Лика – не мой тип. Я же типичный интроверт. Дорожу своим одиночеством, и очень придирчив к тем, кого впускаю в свою жизнь. Общение с «неправильным» собеседником эмоционально меня прямо-таки выкручивает. Но я часто привлекаю экстравертов, что вытягивают из меня силы, поэтому избегаю их. Стараюсь избегать. Зато ищу единомышленников-интровертов. Очень ценю посиделки с другими интровертами, мы же имеем превосходное представление о личном пространстве друг друга. Вот ты – тоже интроверт. А Лика… она – типичный экстраверт.

Тем временем женская фигурка на экране перестала бродить, остановилась у левого нижнего угла и стала совершать манящие движения одной рукой.

– А у вас что, отношения? – на сей раз бесцеремонно спросил я.

– Не твое дело, вообще-то, – изрек Леонид с явным недовольством в голосе. – Но раз уж так, то отвечу. Нет. Никаких отношений сейчас у нас нет.

– Понятно, – буркнул я. Больше эту тему мы не затрагивали и впоследствии старательно обходили. – Все, можешь спокойно работать. Да, постоянно забываю спросить, зачем тебе эта девица? – Я показал на девушку, продолжающую кого-то манить на рабочем столе. – Ведь память только зря жрет, да от работы постоянно отвлекает.

– Она у меня давно, – задумчиво и с расстановкой ответил начальник. – Привык. Спасибо за помощь.

Уже на своем рабочем месте, вдруг ощутилась физическая потребность позвонить Стелле – старинной своей подруге. И с чего вдруг? Даже не знаю. Захотелось вот. Мы иногда долго не встречались, часто проходили месяцы, но неизменно что-то сталкивало нас. Так получилось, что я всегда ощущал к ней симпатию. Вначале бессознательную, а потом вполне понимаемую. Никогда не пытался скрывать свои чувства и, порой, даже был уверен, что она испытывает ко мне что-то сходное. Бывало, мы ссорились, но опять быстро мирились и вновь проводили время вместе. В такие моменты я старался смотреть на нее как можно чаще и порой она тоже отвечала взглядом, скупо улыбаясь в ответ. Она вообще улыбалась чрезвычайно редко, и тогда я был сам не свой от счастья. Она неоднократно меня спасала, причем я того сначала даже не подозревал. Вследствие многолетней привычки мне всегда чего-то не хватало, когда ее не было рядом. Но со временем в ней проявились некоторые особенности, что не замечались раньше. Например, ее неприкрытая мизантропия, которую я неизменно пытался оправдать или отвергать, пока однажды она не вызвала меня на прямой разговор. Потом она пропала из доступного мне пространства. Исчезновение случилось столь неожиданно, что я долго ходил в депрессивном состоянии.

На звонок никто не отвечал, и я уже готовился перезванивать по другому известному мне номеру, как все-таки дождался:

– Ну? – спросила она в привычной для себя манере. – Тебе чего?

– Привет, Стелла. Это я. Как дела?

– Привет, вижу что ты. Куда пропал?

– Да никуда. Просто. Помнишь, как там в этом сериале? «Жизнь помотыляла, так сказать».

– Фу! Ты еще и телик смотришь? Зачем позвонил?

– Соскучился.

– Не ври, я всегда чувствую, когда ты врешь.

– Даже по телефону?

– Даже. Так что?

– Надо бы встретиться.

– Зачем? Столько времени ни слуху, ни духу, и тут на тебе. Объявился.

– Работы было много, шеф загрузил выше крыши.

– Придумал бы что получше. Не хотел общаться – так и скажи.

– Вот всегда так, если девушке в ответ на «привет, куда пропал?» ответишь: «пипец, работы до задницы!» – проникается и сочувствует, а если скажешь: «очень напряженный график» или «загружен начальством» – все. Делает губки куриной гузкой и обиженно заявляет, что хватит, мол, придуриваться, не хочешь общаться – так и скажи. Почему?

– Я не девушка, а молодая женщина, если забыл.

– Ну, извини! Для меня ты всегда девушка. Красивая и молодая.

– Вот опять ты… – но по интонации было ясно, что ей мои слова понравились и были приятны. – Только придумай, куда идем, и что будешь врать в свое оправдание.

– В качестве запасного варианта, если ничего иного не придумаю, то кафе. Сейчас скину эс-эм-эской… Ответь потом.

Я отбил адрес того самого кафе, из окна которого Леонид демонстрировал призрачный дом. Ничего лучшего тогда не пришло в голову.

– Получила? Если измыслю что-то еще, то перезвоню и скажу. Договорились?

– Ладно, сойдет. Если передумаю, сообщу.

И она прервала связь. Такое поведение было вполне в духе Стеллы. Я проверил телефон еще раз, но сообщений не было. Повторные мои звонки тоже остались без ответа. Не зная, что тут еще можно сделать, решил просто ждать развития событий.

23. Таверна

Хотелось собраться с мыслями и спокойно подумать. Чтобы никто не дергал, пришлось выключить телефон и отправиться в новую картинную галерею современного искусства, что сотворили из старого завода. Выставка неведомых мне живописцев не понравилась. Собрание напомнило похабные иллюстрации, делаемые школьниками в учебнике литературы на портретах классиков. Разглядываемые полотна не воспринимались и тем более не запоминались, но я пришел туда не за этим. Надо было морально подготовиться к встрече со Стеллой.

Полчаса дороги по московским пробкам можно считать почти фантастической удачей. Она уже ждала – пришла раньше. В кафе ничего не изменилось на первый взгляд: тот же зал, примерно такие же посетители, разве что столик другой. Теперь передо мной стояла розовая табличка:

Отличный сервис и радушный прием сделают визит к нам необыкновенно приятным. Здесь представлены лучшие блюда, поражающие своим изобильным разнообразием. Почувствуйте силу тысячелетий, сохраненную в рецептах традиционных яств. Посещение нашего кафе позволит ощутить особый колорит одной из древнейших европейских кухонь.

«Интересно, какой еще за колорит древнейших европейских кухонь? – подумал я. – Что они имеют в виду? Обжаренный на огне окорок мамонта? Запеченную в угольях голову пещерного медведя? Или что?»

– Почему опять долго не звонил? – спросила она после обоюдных приветствий. – Утром же обещал.

– Извини, магнитные бури, да и погода чего-то испортилась, – отстраненно произнес я. – Говорят, что это похолодание и дожди надолго.

Великий британский принцип: не о чем говорить – говори о погоде. Но тут не сработало.

– Ты мне зубы только не заговаривай, – возбужденно произнесла моя энергичная подруга. – Мы же еще тогда хотели договориться, куда пойдем. А это место только так, в качестве запасного варианта.

– Вот на запасной вариант и пошли, – спокойно подтвердил я. – Что-то не так?

– Не нравится мне здесь! – с вызовом произнесла Стелла. – Скучное место, унылое. Не кафе, а пельменная какая-то.

– Ну, почему же… – начал было возражать я, а потом вдруг резко передумал: – а вообще-то ты права. Место безрадостное, несмотря на эти разноцветные записки и экзотическое меню. Разве что тупо пожрать…

– Экзотическое? Не смеши меня. При таких ценах могли бы и пооригинальнее что-нибудь изобрести. Да, ты помнишь то заведение, где мы собирались встретиться, а я не пришла?

– Таких заведений не одно, – с утрированно кислым выражением уточнил я. – Ты что-то конкретное имеешь в виду или изволила выразиться так, для красоты слога?

– Только вот не надо, хорошо? Отлично понял, о чем речь. Я же этого терпеть не могу.

– Ладно, извини, – зачем-то сказал я.

– И перестань извиняться по каждому поводу, бесит. Так уж исторически сложилось, что друзья у меня в основном мужчины. С ними интересно и пить, и общаться, и помочь по хозяйству могут. Но иногда случается, что чудесные мои други начинают признаваться мне в любви, а затем происходят прочее сопутствующие этому события. Тут даже вариантов быть не может – друзья они просто друзья. Я не знаю, что можно сделать в таких ситуациях, чтобы все стало, как было, и не терять друга.

– А ведь их можно понять! – не утерпел я.

– Да?

– Да! Я тоже часто попадаю в подобную фигню, но с другой стороны. Вот одна моя «подруга» активно крутила передо мной задницей, а потом неожиданно заявила, что я ей просто друг. Перед этим она пригласила домой на кофе после того, как я сводил ее в ресторан. Так надеялся на что-то серьезное, думал, что под кофе подразумевается секс, ведь был-то вечер пятницы! А оказалось, что под кофе подразумевался именно кофе. Но я не помню, чтоб хоть одна такая «подруга» мне помогла в трудный момент. Компьютер починить, домашний вай-фай наладить, тяжести потаскать, до дома проводить – это всегда пожалуйста! «Ты же друг!» А как трахаться, так с каким-нибудь гопником, охранником или с начальником.

– Ну, знаешь! Уж мне мог бы такие вещи и не рассказывать!

– В том-то и дело, что к тебе сказанное не относится. Ни коим образом.

«Похоже, перегнул палку, – с запозданием подумал я, – надо срочно выправлять положение, если еще не поздно».

– Ладно, давай просто уйдем отсюда, а? – несмотря на ершистость моей подруги, сейчас совсем не хотелось с нею ссориться. – И пойдем туда?

– Давай, – неожиданно согласилась она. – Не боишься?

– Чего бояться-то? – неверно истолковывал я вопрос. – Мы же пока ничего тут не заказывали.

– Идти туда не боишься?

– С чего бы? Миленький такой ресторанчик под старину. Это сейчас называется – рустикальный стиль, самая брутальная и грубая разновидность кантри. Довольно модное направление. У моего теперешнего шефа внутри дачи…

– Я знаю, что такое рустикальный стиль, сама же тебе объясняла, если не ошибаюсь. Погоди, ты что, так ничего и не понял?

– В смысле? Ты про тот стиль?

– Нет, про то заведение. Щас, погоди…

Стелла достала свой смартфон, быстро набрала какое-то короткое сообщение, подождала несколько секунд, получила ответ и довольно кивнула.

– Все готово, столик для нас будет. Вот теперь пошли отсюда. Сам все поймешь.

Мы быстро покинули кафе, доехали до Пушкинской, чудом отыскали свободное место для парковки, а дальше решили отправиться пешком. Пришлось раскрыть зонты: моросил мелкий, но очень частый дождик. Я рассеянно смотрел по сторонам и думал, что московские бульвары в ненастную погоду не самые приятные места для прогулок: сыро, мокро, с деревьев падают крупные капли. Хотя и своеобразное очарование немного присутствует. Говорят, похолодание продлится как минимум неделю. А уж потом – кто его знает. Возможно дольше. Гарантировано предсказывать погоду научились лишь на ближайшее будущее, да и то пока не всегда. От недавней жары не осталось даже воспоминания. Градусник не поднимался выше пятнадцати днем, а ночами падал до пяти. Чуть ли не заморозки в Подмосковье. На севере Ленинградской области даже снег выпадал, и это во второй половине июня! Гидрометцентр только и обещал, что облачность с прояснениями да небольшой дождь, местами грозу. Это – ночью. Днем тоже небольшой дождь и тоже местами. Ну, и далее в том же духе. Еще дней семь мокро, холодно, с изморозью, редкими грозами и частичными недолгими прояснениями.

Тут я вдруг поймал себя на мысли, что подруга моя что-то давно и увлеченно рассказывает, а я даже поддакиваю временами, не сильно, правда, вникая в смысл разговора.

– …Самое сложное, на мой взгляд, не врать самой себе, – рассуждала Стелла. Видимо, диплом философа накладывал неизгладимый отпечаток на личность. – Нет, конечно же, много-много сейчас бывает возражений, что это очень просто, а врать себе – удел слабых. Бывает, врешь себе, чтобы показаться сильнее в своих или чужих глазах. Но дело-то тут в другом. Изображает из себя личность, как он считает, более сильную, более умную, прожженную, что всем по тупой роже бьет кулаком правды, да и самой себе тоже никогда не врет. Но такая личность все равно лжет, причем себе, понимаешь? Самооправдание, что ли. Что-то я запуталась во всех этих мысленных хитросплетениях…

Мы неторопливо шли по бульвару. Несмотря на дождь и зонты, быстро идти не хотелось, что-то меня тормозило и удерживало от посещения цели нашего движения. Мы обошли клумбу, миновали новый памятник Есенину и снова очутились под старыми деревьями.

– …Из-за такой внутренней лжи люди загружают себя ворохом придуманных программ и систем, – продолжала философствовать моя подруга, – где все как будто по плану и вроде бы регулярно. Схемы, пункты, пронумерованные этапы, шаги. Но я давно уже поняла неприемлемость такого существования для себя лично. Если делаешь то, что ты хочешь, значит, получаешь удовольствие от процесса, от самой работы, поэтому возрастает производительность. Надо перестать себя корить за невозможность достичь чего-то. Надо принять, что дамокловым мечом то, что «сделать надо» над тобой не висит. Если не можешь, то и не хочешь, а значит и не надо. Ведь нормально делать будешь, пока интерес по-настоящему сохранился. А потом… или бросишь, или схалтуришь. Надо наслаждаться самим процессом, а не призрачным результатом. Перестать заниматься самообманом. Не ври себе. Это помогает эффективнее достичь цели и испытать больше удовлетворения. Не везде это работает, но лично мне помогло. Жить стало проще и легче.

– Вообще-то очень удобная схема, хоть и вполне естественная, но исключительно для одиночек.

– Не согласна, – внезапно возразила Стелла, – Когда люди друг другу уступают, и принимают такими, какие есть, то можно всегда договориться. Если человека не тормошить, предоставить ему свободу действий, то он прекрасно может проделать то, что раньше получалось плохо и лишь из-под палки.