Бирюзовый Глаз

– Ты хочешь сказать, что мои разговоры с этими призраками, носили подобный характер?

– Примерно да.

– Но каким образом? – на меня вдруг напал тупизм. Я действительно ничего не понимал. – В чем физический смысл явления? Там компьютер, а в нашем случае что?

– Как это что? Твои же собственные мозги! Это ни что иное, как такая своего рода галлюцинация. Глюк. Даже не так. Точнее, это действительность, но исключительно в твоем сознании. Ситуация и условия на данном участке местности таковы, что разные люди видят тут разные вещи. Но видят их практически все, вполне достоверно, как наяву. Собственно – наяву и есть. В психиатрии это называется онейроид. Нарушение сознания с наличием активных переживаний и раскрученных фантастических картин, переплетающихся с реальностью. Присутствует нарушение ориентировки во времени и пространстве, иногда и в собственной личности. При шизофрении, кстати, такое тоже случается. Тут то же самое, только не шизофренический бред, а проходящее видение, вызванное специфической обстановкой этого места. Вот наша задача эти условия изменить так, чтобы никто ничего лишнего тут больше не лицезрел, и впоследствии никаких ощущений от общения с привидениями не испытывал.

– Еще вопрос. Откуда такой термин – «блуждающая кукла»?

– А чем он тебя не устраивает? Надо же было как-то эффект обозначать. Кто-то мне говорил, что назвали по японскому комиксу «Леди и ее демон дворецкий» – есть такой сборничек из четырех сладеньких рисованных историй. Третья история так и называется – «Блуждающая кукла». Кстати, ты кого видел?

– Девушку… молодую и красивую. Я тебе уже говорил, нет?

– А я старика. Злого и страшного. Так что выкини из головы все эти глупости, и давай завтра же делом займемся. Работы невпроворот.

– Старик выглядел… так? – и я, как мог, вспомнив свои скромные художественные способности, изобразил того самого дедушку, что являлся мне вместе со своей внучкой.

– Что-то есть. Немного похож, – пробормотал Леонид, видимо сходство произвело на него некоторое впечатление. – Но все равно это ничего не доказывает и на наши планы не повлияет. Мы уже оформили договор и получили предоплату на проведение работ. Короче, так, – послезавтра начинаем чистку.

Стоит ли объяснять, что подобные толкования меня категорически не устраивали? Более того, они, толкования эти, показались мне хоть и вполне логичными, но крайне неубедительными. Однако с высокой долей вероятности приходилось заключить, что шеф мой – человек здравомыслящий, проницательный и к тому же успевший за годы работы хорошо изучить предмет своей деятельности.

– Помнишь тот уикенд? У Стэна? – вдруг заявил Леонид без всякой, казалось бы, связи с предыдущим. Видимо, предмет разговора ему уже надоел, и тему захотелось сменить. – Все-таки хорошо, что мы собрались тогда. Причем в чисто мужской компании… душевно получилось. Жаль только, камин вот разжечь не удалось. Видел, сколько там поленьев заготовлено было? Сухая береза имеет преимущество перед другими дровами, создается особый древесный дух, ровное горение и хороший жар. Да и романтические личности отмечают необыкновенную красоту пламени.

– Березовые поленья – это, конечно, хорошо, – автоматически кивнул я, глядя на пожирающий древесину огонь. По телу уже расползлась приятная теплая лень, процесс мышления замедлился, и никаких резких движений делать категорически не хотелось. – Да, а почему, собственно, вспомнил?

– Ну, как. По тому самому. Если бы Якин привез баб, как сначала предполагал, а потом еще и камин бы затопил, вышел бы полный пипец. А уж когда возникла тема убийства, и менты понаехали… сумасшедший дом на выезде был бы обеспечен.

– А причем тут камин? Что касается девушек, то не факт. Девушки, исполняющие такую работу, обычно повидали и попробовали всякого. Их так просто из колеи не выбьешь. Они, обычно, отличные психологи, и видят мужиков насквозь.

– Это – да. Природа наградила некоторых женщин особым датчиком, определяющим мудаков. Но ведь и они сами далеко не всегда ангелы! Попадутся такие «няши», что начинают нести разнообразный бред, а ты сиди и слушай. Не возразишь ведь, не подискутируешь! Если сидишь и тихо поддакиваешь, то ты – умелый слушатель, приятный парень и вообще милый во всех отношениях собеседник. Но не дай тебе бог в чем-то поспорить или поправить! Тогда – все, дела швах. Тогда ты для нее сразу зануда и унылое дерьмо.

– Обычно таких барышень приглашают не для высокоинтеллектуальных бесед, – вяло возразил я. Тема разговора мне уже надоела, и хотелось побыстрее сменить предмет беседы или совсем прекратить диалог. – И не у всякой есть такой датчик, кстати.

– Это ты верно заметил, иногда датчик отсутствует. Наверное, при сборке забывают устанавливать, как малосущественную опцию. Вот этой весной со мной такая глупость случилась. Иду по улице. Навстречу знакомая. В одной школе учились, сто лет не виделись. «Христос воскресе!» – говорит она вместо «привет». Почему-то именно «воскресе», а не «воскрес». Ну, ладно, бывает, мало ли. «Э-э-э… – мычу я от неожиданности, – во здравие воскрес… тюфу, черт, то есть – воистину!» Больше мы уже не разговаривали.

– Так на церковнославянском же, – пояснил я. – «Воскресе» – такое произношение считается более каноничным, что ли.

– Тогда понятно. Ну да бог с ней, с этой знакомой.

– Помнишь, кино такое было: едут мужики на машине из Москвы в Одессу, и говорят, что в голову взбредет, о собственных бабах в основном. Неужели не смотрел? Очень рекомендую.

Леонид почему-то напрягся.

– Это ты к чему? – настороженно спросил он.

– Да вот к нашему этому разговору… – неотчетливо пояснил я. Возможно, мои необдуманные слова надавили шефу на какую-нибудь застарелую и тайную душевую мозоль.

18. Риелтор

Надавливать было на что, застарелых душевных мозолей у Леонида более чем хватало. Бизнес-биографию своего теперешнего работодателя, тесно связанную с крахом его личной жизни, я узнал случайно и совсем недавно. Вот так же перед камином за рюмкой янтарного напитка шеф как-то вдруг разоткровенничался и поведал печальную историю своей жизни.

Был он коренным петербуржцем. Закончил психфак университета, аспирантуру, защитился. Успел даже поработать по специальности, но потом все бросил и вместе с однокашницей открыл риелторскую фирму – товарищество с ограниченной ответственностью. Гендиректором Леонид поставил себя, главбухом – свою однокашницу, или, как он ее нежно называл – «гражданскую жену». Почти сразу выиграл выгодный тендер от Минсоцкултразвития. Просто повезло с контрактом. Основные работы, под которые шли деньги, именовались как «подбор площадей под строительство объектов культурно-социального назначения». Как и каким образом производился этот «подбор» составляло коммерческую тайну фирмы и разглашению не подлежало. А через какое-то время он сам, и его партнерша оказались под следствием: бюджетные средства целиком уходили на обналичку даже после того, как полиция и прокуратура проявили очевидную заинтересованность деятельностью фирмы.

Впрочем, все по порядку. Из-за того, что местное градоначальство очень не советовало заниматься предпринимательской деятельностью такого характера явно, товарищество с ограниченной ответственностью «Лотрит» пришлось открыть за тридевять земель, в зоне экономического благоприятствования. Единственный расчетный счет фирмы очень быстро оказался обременен массой инкассовых поручений на оплату налогов, поэтому, когда в зоне доступа возник очередной выгодный контракт, Леонид решил не оформлять его по закону. Позже, на допросе, он поведает полицейским о государственной значительности и высокой расходной стоимости осуществляемых им работ. Расскажет, что казенные средства, выделенные на дело, могли целиком пойти в налоги. Именно поэтому Леонид попросил местного начальника каким-нибудь образом утрясти проблему с разрешением финансирования через частную структуру. Тот не особо возражал и ответил, что такая мелочь не вызовет затруднений.

В конце концов, фирмой Леонида заинтересовались налоговая полиция, а затем и прокуратура. Поводов хватало. Например, многие суммы приходили не с расчетного счета ТОО «Лотрит», а непосредственно со счетов частных клиентов, хотя за все время активности своего бизнеса в официальном учете Леонид показывал работы лишь по госзаказам. Офис ТОО «Лотрит» подвергся обыску. На документацию наложили арест и сразу изъяли вместе с рабочими компьютерами.

В результате Леонид с партнершей недолго печалились по изъятым документам и тут же зарегистрировали новый «Лотрит» – уже общество с ограниченной ответственностью. Официально, с товариществом «Лотрит» новая фирма была связана лишь названием и договором на уступку права требования кредиторской задолженности. О существовании «новой» фирмы полиция узнала только через несколько лет. Новую фирму, как и прежнюю, открыли опять-таки вдали от невских берегов – в Чите.

«Название “Лотрит”, – как рассказывал мне Леонид, – пришлось сохранить, дабы не объясняться с клиентурой о смене исполнителя. Поскольку все документы ТОО “Лотрит” были изъяты, то ликвидировать товарищество не было никакой реальной возможности. Оно не ликвидировано и по сей день. Несмотря на неоднократные просьбы в полицию и прокуратуру, всюду следовал отказ. Товарищество же было необходимо ликвидировать в связи с произошедшим упразднением зоны экономического благоприятствования. Своей гражданской жене я ничего не говорил. Просто заменил все документы в бухгалтерии».

Складное объяснение, если забыть, что Леонид учредил ООО «Лотрит» не один, а вместе со своей партнершей. Когда возникли проблемы, предприниматель, как мог, выгораживал партнершу-главбуха, которая, по ее уверениям, находилась в полной убежденности, что ООО «Лотрит» – обычный правопреемник товарищества «Лотрит». Однако она, как главный бухгалтер, просто не могла ничего не знать. Миф, о произошедшей из-за изъятия документов накладке, развеялся, стоило следствию допросить налоговых инспекторов. Те пояснили, что ТОО «Лотрит» после снятия с регистрации в зоне экономического благоприятствования должно было встать на учет по месту фактического местонахождения, то есть в Санкт-Петербурге. Отсутствие документов этому не препятствовало, достаточно было простого заявления. Вдобавок налоговики поведали суду, что «… самоликвидироваться ТОО “Лотрит” не могло ввиду наличия договора уступки права требования ООО “Лотрит”…», а сумма, равная долгу, товариществом получена не была.

Партнерша, она же гражданская жена Леонида, ни о чем таком не догадывалась и, по его словам, полностью доверяла гражданскому мужу. Он ставил подписи на договорах и платежных поручениях, она же – только на платежках, да еще вбивала данные в программу, предоставленную Леонидом. Откуда брались деньги на приобретение загородных домов, городских квартир, машин-иномарок и недешевых предметов обихода, она, по ее словам, не интересовалась.

Суд, по совокупности, определил Леониду ни много, ни мало, а «восемь лет лишения свободы с лишением права занимать любые руководящие должности в государственных и муниципальных предприятиях, учреждениях и органах местного самоуправления, с отбыванием в исправительной колонии общего режима». Его «гражданская жена» отделалась чисто условным сроком, а состоявшаяся вскоре амнистия по экономическим преступлениям выпустила моего будущего шефа на свободу.

Несмотря на всякие финансовые правонарушения, Леонид был честен перед своими клиентами. Никто, кроме правоохранительных и надзорных органов, претензий к нему не возымел. Сразу же по выходе на волю, предприниматель окончательно расстался с бывшей своей любимой, отдав половину совместно заработанного (но, почему-то не конфискованного) имущества. Неоднократные попытки примирения с его стороны ни к чему хорошему не привели.

«Сначала жутко ревновал ее, свою бывшую, – рассказывал мне Леонид, – изнутри сжигало просто отвратительное чувство. Потерял в весе, нервным стал, язва у меня выросла. А потом, после, когда поделили имущество и вроде бы окончательно разбежались, все успокоилось. Хоть и без штампов в паспортах, но мы были супругами, да и одним бизнесом владели. Тут, несмотря на то, что американцы получили Нобелевку за какую-то зеленую бактерию, что язву в желудке устраивает, моя болячка прошла. Сразу после раздела имущества, без всякого лечения, и больше уже не возвращалась».

Вот именно после всех этих драматических событий Леонид, используя личные связи, полученные во время недолгой отсидки, организовал теперешний бизнес и быстро пошел в гору. Однако свою женщину так и не вернул, да и другую постоянную не нашел. Конечно, монахом мой работодатель не жил – регулярно снимал в барах и клубах каких-то веселых девиц, но эти отношения носили, скорее деловой, нежели любовный характер.

19. Новые интересы

На самом деле время течет совсем не так, как мы себе привыкли представлять. Наше мышление погружено в этот противоречивый мир, где суеверия, дикость и жестокость переплетаются с мистическими чудесами и откровениями. Политические смятения и экономические волнения ничего не меняют по существу, а только создают иллюзию перемен, подлинный же переворот и обретение свободы возможны лишь внутри человеческой души. Впрочем, в наличии последней я почему-то сильно сомневаюсь.

Прошло несколько месяцев. Повторная беседа с психиатром ничего нового не прояснила. Врач утратил профессиональный интерес к моему случаю, прописал новые лекарства, что дают при неврозах, и рекомендовал прийти через полгода, не сильно при этом настаивая. От такого «лечения» меня постоянно тянуло в сон, и голова была будто ватная. Довольно скоро я прочитал о своих лекарствах, что в качестве побочных явлений возможны: сонливость, снижение интеллекта, тошнота, рвота, дрожание конечностей, извращенное восприятие звуков, световая и тактильная гиперчувствительность, галлюцинации, эпилептоидные припадки, редко – острый психоз. Список не понравился, и пить таблетки я прекратил. Возникли новые интересы.

Так уж получилось, что мне опять пришлось возиться с компьютерами и тем, что с ними обычно связано. Прежняя профессия никак не отпускала меня. То починить чего-нибудь, то сеть поправить, то настроить заглючившую операционную систему.

Приходящим компьютерщикам полагалась почасовая оплата, поэтому работали они долго, ненадежно и некачественно, их приходилось вызывать повторно. Вот шеф и припахал меня за отдельную премию.

Как-то раз столкнулся я с такой проблемой – шефский компьютер включался, но не запускался, изображения на мониторе не возникало, все светодиоды на лицевой панели горели, звуковых сигналов не поступало – то есть до загрузки BIOSа дело даже не доходило. Про винчестер и говорить нечего. При внимательном внутреннем осмотре оказалось, что жутко греется «южный мост» – третья по величине микросхема на системной плате после процессора и «северного моста». Секунд за несколько нагревается так, что палец нельзя удержать. Симптом угрожающий. Возможно, чип окончательно испорчен, а может быть, и нет. Обычно такое случается от неправильного, «в горячую», выдергивания флешки из USB-порта. Возможно, что коротнуло какое-то иное USB-устройство, не знаю. В общем, имело место короткое замыкание по USB. Тут уж не стоит многократно пытаться включить-выключить компьютер в тайной надежде, что он одумается и излечится сам собой. Не излечится. Такого не бывает, а многократными включениями с перегревом «южника» несчастную микросхему можно окончательно в могилу вогнать.

Решение было одно – поставить на многострадальный чип сильный охладитель с хорошим вентилятором. Помогло – комп нормально загрузился и работал без сбоев. Ладно, посмотрим. Пока поживет так, а там видно будет.

Секретарша моего теперешнего шефа, Лика, пришла ближе к вечеру, почти в самом конце рабочего дня, и уселась прямо ко мне на стол, положив ногу на ногу – правую поверх левой. Вообще-то звали ее Анжелика, но она жутко злилась на свое имя, сократив до последних четырех букв. Девушка выглядела довольно эффектно. На вид – лет двадцать пять. Стройная, сексуально-красивая брюнетка с длинными ногами и волосами. Но даже на высоких каблуках Лика доставала макушкой только до моего подбородка. Внешние данные входили в профессиональные обязанности и являлись элементами ее служебного соответствия.

Как-то раз, когда я только привыкал к своему новому рабочему месту, она подошла прямо к моему креслу и вдруг спросила: «Будем дружить?» Я вздрогнул, и неожиданно для себя ответил: «Пить и кружить, я совсем танцевать разучился, и прошу вас меня извинить». Почему я тогда позволил себе блеснуть искаженной цитатой из Евгения Долматовского? Не помню уже. «Это что, стихи? – Лика вскинула брови. – Что-то знакомое, не ожидала от тебя». После этого случая мы действительно почти подружились: часто болтали о том, о сем, а иногда вместе пили чай.

Сегодня у Лики было игривое настроение, а из наушников ее плеера доносилось рычание Розенбаума. В руке она вертела маленькую серебристую флешку.

– Слушай, распознай, пожалуйста, этот скан, – сказала девушка, протягивая мне свое хранилище информации и подергиваясь всем телом в ритм песни. – Исправления надо внести. Когда Файнридер мне поставишь? Чего такой кислый?

– Стабильности и уверенности в завтрашнем дне нет, – банально ответил я, разглядывая обтянутые колготами круглые коленки. – Телевизор вообще лучше не включать, а новости – не читать. Какая-то дрянь везде происходит. Вот сегодня, по дороге на работу… шел себе, никого не трогал, вдруг остановила некая легко запоминающаяся девушка с просьбой объяснить путь к площади Иосипа Броз Тито. Она, правда, сказала – «Иосифа»…

– Это неважно. А дальше?

– А дальше говорила она с сильным украинским акцентом. Некоторое время пришлось соображать, где собственно оно у нас вообще. Вспомнил: таковой площадью именуется перекресток Нахимовского проспекта и Профсоюзной улицы. Объяснил, понадеявшись, что отстанет. Но не тут-то было! Барышня принялась допытываться, как доехать поверху, минуя метро…

– Погоди, а ты что, на метро сейчас ездишь? А машина твоя где?

– Сдал на прокачку.

– Что, тюнинг делают? Обивку салона меняют и кузов раскрашивают? У тебя хватает бабла на такие игрушки?

– Да, тюнинг, но не совсем обычный. Я хочу, чтобы у меня стоял мощный двигатель, новый бортовой компьютер, внутри было бы удобно и практично, а снаружи машина выглядела бы потасканной, проржавелой и старой. С царапинами и побитостями. Еще чтобы бок промятый был, но не очень сильно, так, слегка. Это дело долгое, деликатное, поэтому езжу пока на метро. Понимаешь, давно я уже заметил…

– Только вот не занудствуй ради бога, – прервала меня Лика. – Так дальше-то что? – поторопила она меня, переменив положение ног. Похоже, ее терпение было на исходе. – Хочешь, герань тебе подарю для оздоровления воздуха в машине?

Официально я работал в этой фирме системным администратором, а все остальные обязанности были нерегулярны и возникали от случая к случаю по велению начальства. Леонид сразу предупредил – об вещах особых лучше не распространяться. Тем более, в разговорах с его секретарем.

– Герань не хочу. У меня аллергия на нее. А что было дальше… Да ничего особенного. Чтобы отвязаться от девушки-приставучки, вызвался проводить ее до места, получил ожидаемый отказ и направился своим путем… Чего ей от меня надо? Не знаю. А потом почему-то вдруг вспомнился один давным-давно забытый эпизод.

– Какой? – перебила она, без спроса залезая в тумбочку моего стола. Там пряталась бутылка ситро как раз для разных подобных случаев.

– А вот такой. Давным-давно, когда компьютеры были большими, программы маленькими, а Интернета и вовсе не существовало, психотерапевты прописывали от застенчивости следующее лечение. Пациенту надлежало поговорить с незнакомцем – задать вопрос. Например, узнать дорогу у случайного встречного или попросить каких-либо объяснений. Первый день – один незнакомец, потом – два, и так до десяти. Далее шли разные другие усложнения и тренинги, коих уже не припомню. Не суть… Таким методом врачевали еще и косноязычие, легкое заикание, отучали от привычки прятать взгляд и грызть ногти. Именно подобным образом пытался избавиться от заикания, сопряженного со значительной застенчивостью, герой одного рассказа, прочитанного мною чуть ли не в детстве. Главный герой по настоянию своего психотерапевта должен был заговорить с незнакомыми людьми. Первый незнакомец его опередил и, заикаясь, начал что-то спрашивать, но выглядел он как зверского облика качок-переросток. Герой рассказа убоялся отвечать заиканием на заикание, притворившись глухонемым. Вдруг решит, что он его передразнивает и набьет морду? А вот второй (или третий, не помню уже) собеседник оказался сбежавшим из сумасшедшего дома маньяком, практиковавшим человеческие жертвоприношения в качестве хобби.

– И что маньяк? – спросила Лика, наполняя стакан лимонадом. – Тебе налить?

– Не надо, не хочу. Ничего маньяк. Не знаю. Рассказ так и не дочитал, а названия и автора не запомнил. Ни одной точной цитаты привести не могу. Даже в Интернете не найти.

– Похоже на что-то очень знакомое… автор – чуть ли не Вудхауз, но не вполне уверена. А как история-то закончилась?

– Не знаю! Дело было в детском лагере. Мне тогда стукнуло лет пятнадцать, рассказ входил в какой-то сборник, только его начал и, не дочитав, дал одной девушке из нашего отряда. Понятно, да?

– Как девушка?

– Зачитала. Больше книжки не видел…

– Вот зачем ты мне это все рассказал? – недовольно спросила Лика.

– Ну, рассказал. И что?

– То! Сволочь ты! Я же теперь работать не смогу, рассказ этот вспоминать и разыскивать буду, вместо того, чтобы делом заниматься.

– Значит, время есть, а мне такой возможности не предоставят. Ладно, давай твою флешку, посмотрю, что там можно сделать… Хорошо отсканировано?

– Нормально. А рассказ тот печатали, по-моему, в «Науке и жизни»… Ща найду.

Она села за свободный стол, включила стоявший там компьютер и стала быстро-быстро что-то делать с клавиатурой, помогая себе мышкой.

– Не-а, не получается. Поверхностным поиском по архиву не находится. Значит, либо печатали раньше семьдесят пятого, либо искать надо лучше. В самом крайнем случае – придется в Большую Электронную Библиотеку лезть, у меня аккаунт имеется, там поищу.

– Было бы здорово… – зачем-то сказал я.

Честно говоря, мне было совсем безразлично, кто автор рассказа и где его печатали: перечитывать не собирался, хватало иных занятий. Но через несколько минут Лика издала победный возглас:

– Ага! Как и говорила: Вудхауз, «Случай с Джорджем», публиковался в «Науке и жизни» не знаю, в каком году, печатался по сборнику «О плавающих и путешествующих», издательства «Молодая гвардия». Все-таки аккаунт в БЭБ – великая весчь! Жаль, платный, из дома не войдешь. Не зря так долго уламывала шефа доступ мне оплатить.

– Ну, ты просто гениальна!

– Я знаю, – кисло призналась Лика, копируя интонации главного антигероя фантастического боевика в исполнении Гэри Олдмена8. – Кстати, а ты распознал тот файл, что я просила?

– Распознал. Но качество там хреновое. Сделал, что смог.

– Так поставишь Файнридер или нет?

– Нет, конечно. Как я тебе его поставлю? У меня только одна лицензия, а ворованную копию ставить не буду, извини уж. Должность не позволяет. Попроси нашего шефа, чтобы купил.

– Ага, щаз! – Лика сделала баскетбольное движение своей ручкой. – Дождешься от него! Он вообще к лицензионному софту никак не привыкнет, хоть и хвастается, что у него все программы легальные. Хорошо хоть доступ в БЭБ оплатил, а не взломал. До тебя тут один парень работал, считался крутым хакером, вот для него проблем не было. Вообще никаких.

– И что? – не понял я.

– Как что? – удивилась Лика. – Убили его. Ты разве не в курсе? Леонид не рассказывал его историю? Обычно он любит вспоминать те времена, причем самопроизвольно и без всякого повода. Есть у него такая садистская особенность.

Все это время Лика, не прерываясь, что-то делала на своем компьютере. Поскольку монитор был повернут в другую сторону, я понятия не имел, чем занимается секретарь Леонида. Мог только догадываться о происходящем.

– Нет, не рассказывал, – признался я. – Видимо, не счел нужным.

– Тогда расскажу я, пока шефа нет. Вот слушай. Звали твоего предшественника Тим, а фамилия его вообще нам сейчас без надобности. Он вырос в семье инженеров, с детства не расставался с компьютером, программировать на нескольких языках начал чуть ли не одновременно с умением читать, и без всяких проблем поступил в МГУ на ВМК. Но там ему показалось скучно, и учебу он бросил. Гений, что с него взять. Армия не беспокоила – еще в школе он получил отмазку по зрению. Ему не давала покоя история, послужившая основой для сценария голливудского фильма, про то, как юный гений-хакер, помешанный на военных онлайн-игрушках, стал с военным компьютером играть в Третью мировую войну. Другая история, не дававшая ему спокойно спать, повествовала, как один из крупнейших британских банков выплатил неизвестным двенадцать с половиной миллионов фунтов после того, как хакеры трижды взламывали систему защиты банка. В результате Тим взломал сайт интернет-магазина по продаже бытовой техники и похитил данные на триста пятьдесят кредиток. После того, как владельцы выплатили отступные, он выложил похищенную информацию в общий доступ. Вторым его делом стал взлом одной крупной финансовой корпорации и хищение данных пятнадцати тысяч кредитных карт, но совет директоров наотрез отказался платить. Тогда Тим продал похищенную информацию через сеть TOR и, по слухам, огреб кругленькую сумму. Потом он взломал сайт Промкультбанка и украл данные чуть ли не половины частных вкладчиков. Убытки составили несколько десятков миллионов долларов, и тут уж за Тима взялись всерьез…