Брат

Глава 1

– Выходи из машины! – Илья с визгом припарковал Мазду на обочине, сразу за поворотом.

– Илюх, братишка, да пойми ты…

– Убирайся! – голос сорвался на крик.

– Я был пьян! – упавшим, тихим голосом проговорил Федор.

– Ты мой брат! Я верил тебе! А ты предал меня…

– Прости…

Федор коснулся плеча Ильи, но тот резко сбросил руку.

– Прости? – угрожающе зашипел он. – Ты думаешь это можно простить? Ты умер для меня! – Илья сглотнул горький комок обиды, в темных глазах сверкнули слезы.

Даже погода в это мгновение нахмурилась и пролила первые тяжелые капли.

– Илюх, не дури… Это всего лишь баба…

Удар в скулу прервал слова Федора. Он не стал защищаться, чувствуя, как заплывает глаз. Душевную боль брата он ощущал как свою – сердце рвалось на части. Танька всегда стояла между ними, настраивая, как ему казалось, друг против друга. С ее появлением они словно отдалились, и их совместный бизнес дал трещину. Федор подозревал, что Татьяна хотела лишить его доли и упорно шла к этой цели. А Илья не хотел ничего замечать. Не может же любовь быть настолько слепа? Он пригрел змеюку на своей груди – об этом Федор постоянно говорил брату, но каждый раз разговор заканчивался ссорой. Даже на их свадьбе Федор просто присутствовал, хотя на лице была приклеена дежурная улыбка. А вчера у них был день рождения: по традиции праздновали вместе. Обычно непьющий Федор дал слабинку и переборщил с шампанским. Улучив мгновение, Татьяна утащила изрядно захмелевшего парня в машину и стала жарко шептать ему в ухо… Что там происходило дальше, Федор не особо помнил. Зато сегодня, когда они возвращались с работы, кто-то прислал фотографии, на которых невозможно не узнать Таньку в ее красном платье и Федора со спущенными штанами, пристроившемся между ее длинных загорелых ног.

Дождь вовсю стучал по авто, словно барабанная дробь на казни…

– Она моя жена! – отчеканил Илья. – А брата у меня больше нет!

– Она все это подстроила!

Еще удар с хрустом вошел в переносицу. Боль затуманила рассудок.

– Заткнись!

Илья кинулся на брата, дотянуться до шеи мешал ремень безопасности, и он с досадой щелкнул клипсой…

Страшный удар перевернул машину… Скрежет железа, звон стекла…

Илья открыл глаза. Жуткая картина искореженного авто, смятого колесами грузовика, сдавила грудь.

– Федька! – крик вырвался и утонул в потоках дождя.

Илья бросился к машине, которая превратилась в груду металла…

Похоже его выкинуло через лобовое, то, что он отстегнулся – спасло ему жизнь. А вот у Федора шансов не было…

Такой боли Илья не чувствовал никогда! Даже измена жены с братом, сейчас казалась пустяком.

– Братишка, прости, – шептали губы, пока руки пытались оторвать дверцу. – Да, помогите же кто-нибудь!!!

– Скорую, надо вызвать скорую, – раздались рядом голоса.

– Я не видел их, дождь, машина без сигналов…

– Парень мертвый…

На этих словах Илья встрепенулся:

– Откуда вы знаете!? Может, он жив? Он жив! Я чувствую это! Чувствую…

Он упал на колени и беззвучно зарыдал, размазывая грязь по лицу.

Словно во сне наблюдал, как подъехала скорая, милиция, ДПС, как доставали Федора…

– Этот еще жив!

Радость захлестнула. Илья подскочил к носилкам:

– Держись, братишка! Я люблю тебя! Прости меня, прости, дурака…

– Второй – труп, запаковывай! Чертов дождь!

Илья обернулся. С дороги убирали тело. Он даже не сразу понял, что это его тело. Странный холод забрался в душу.

– Подождите!

Подскочил к санитарам, но они, словно не слыша, продолжали разворачивать черный мешок.

– Чего им дома не сиделось в такую-то погоду, – ворчал мужчина лет пятидесяти. – Молодой совсем. Михалыч, бери за ноги!

– Подождите! – в отчаянии крикнул Илья, схватив санитара за руку.

Санитар наклонился, потянув за собой Илью. Парень изо всех сил уперся ногами в мокрый асфальт, пытаясь удержать санитара. Но тот даже не замечал его, продолжая свою работу.

– Да стойте же вы! – заорал Илья, срывая голосовые связки.

Мужчины упаковали тело и понесли его к машине. Илья кинулся за ними, повиснув на локте одного. Но санитар шел, как ни в чем ни бывало. Тогда он забежал вперед и со всей силы ударил Михалыча по лицу. Он почувствовал, как кулак коснулся лица, ощутил легкую небритость щеки. Он-то почувствовал, а вот мужик ничего не почувствовал, продолжая идти, протаранив Илью, отчего тот свалился в лужу.

– Что происходит?! – бормотал Илья, от испуга и непонимания внутри все стянулось в тугую пружину, грозясь лопнуть. – Я не мог умереть! Вот он я!

Он со всей силы хлопнул ладонью по луже – брызг не было.

– Так. Спокойно. Сейчас во всем разберемся! – Он вскочил и бросился к машине скорой помощи.

Носилки с Федором уже закатили и как раз закрывали дверь. Илья успел протиснуться внутрь, тяжело дыша. Бригада реаниматоров оказывала помощь брату. Чтобы случайно не помешать, он примостился в углу, с замиранием сердца следя за слаженными действиями врачей.

Сердца… Илья приложил руку к груди и почувствовал мощные толчки. Пощупал пульс – сердце бешено колотилось, гоня кровь. Он ущипнул себя – боль есть.

– Да, что за херня-то творится! – вскрикнул и испуганно закрыл рот рукой. – Простите! – зачем-то извинился перед врачами.

Но те не среагировали. Коту понятно ─ его же никто не видел и не слышал.

– Давление падает! Парень уходит!

Голос врача врезался в сознание Ильи и отозвался болью.

– Федька, миленький, братко, держись! Здесь хреново! Живи братишка! – зашептал Илья. – А помнишь, как мы после армии в поход ходили? – уже громче заговорил он. – Ночь, лес, костер, гитары. Помнишь, песню ты пел Земфиры: «Жить в твоей голове. И любить неоправданно, отчаянно, – запел Илья, глотая слезы. – Жить в твоей голове. И убить тебя неосознанно, нечаянно…»

Слезы душили, но он продолжал петь…

Потом бежал за носилками. Стоял в операционной, наблюдая за тем, как врачи борются за жизнь брата. Затем проводил каталку в реанимацию, лишь на секунду затормозив в коридоре, заметив сквозь стекло родителей. Сам открыть дверь он не мог, проходить сквозь них, как это делали приведения в фильмах –, тоже не мог. Но мог протискиваться вместе с человеком, когда кто-то открывал дверь. Поэтому сейчас он оказался закрытым в реанимационной палате, где, кроме Федора, находился еще один мужчина и девушка в коме (это он прочитал на бланке). Он слышал, как мать рыдала и просила пустить ее к сыну. Но правила это запрещали.

– Не переживай, мам. Я за ним присмотрю. – Илья устало сел на стул и опустил голову на руки.

Мысли раздирали. Неизвестность пугала. Он сейчас был словно ребенок, оказавшийся один в диком лесу.

–Что делать? – шептал он. – Что мне делать?!

«Допустим, я умер. И что дальше? Где этот чертов туннель? – Илья оторвал голову от ладоней и воздел руки к потолку. – Почему меня не забирают?!»

Самое удивительное, что он чувствовал боль. Еще как чувствовал! Он уже искусал себе все руки и губы. Пробовал прокусить до крови, но не получилось, не хватило силы. Еще не получилось снять одежду. Не мог он и сдвигать предметы. В кино у привидений руки просто проходили сквозь вещи, но силой мысли можно было их толкнуть. Так вот сейчас Илья с уверенностью мог сказать – это все враки! Он, конечно, еще потренируется, если у него будет на это время, но сейчас он не мог ничего. Состояние ужасное. Представьте, что вы обхватываете пальцами предмет, сдавливаете его изо всех сил, но ничего не происходит. Все ваши усилия ни к чему не приводят. Но вы чувствуете форму предмета, его структуру, чувствуете напряжение руки, чувствуете легкую боль от силы сжатия, но ничего не происходит.

– Ничего, черт возьми, не происходит!

Если постучать кулаком – нет звука. Можно топать ногами, но тишина будет тебе ответом. А самое страшное, что ты один во всем этом....

Глава 2

В реанимации нет окон. Но то, что наступило утро Илья знал. Он уже много лет просыпался ровно в шесть тридцать. После его смерти ничего не изменилось. После его смерти! Жестокая реальность больно царапнула по ребрам. Как он уснул вчера, он не помнил. От неудобной позы на стуле все тело затекло, жутко хотелось в душ и… и в туалет! Черт возьми! Он хотел в туалет! И как это сделать?! В добавок ко всему, желудок недовольно заворочался, напоминая о том, что ужин был пропущен.

– Чертовщина какая-то! На рай точно не похоже, – пробормотал Илья, разминая затекшую спину.

Приборы тихо жужжали и щелкали. Мужчина слева от Федора лежал с открытыми глазами и смотрел прямо на Илью. Внутри радостно трепыхнулось.

– Привет! – Илья шагнул к нему. – Вы меня видите?

Тот продолжал смотреть. Тогда он отбежал в сторону.

– Посмотрите на меня!

Но мужчина по-прежнему смотрел в сторону стула.

– Ясно. Чудес не бывает.

Он подошел к брату и коснулся кончиками пальцев его щеки. На ней уже пробивалась щетина.

Илья мало что понимал во всех этих приборах, но, если ничего не пищало – все идет хорошо. Вчера врачи сказали, что теперь только время поможет, потому что они сделали все возможное.

– Держись, братишка, – слезы навернулись на глаза, и Илья смахнул их рукой.

Странно, он явно плакал, но глаза сухие.

Дверь с легким скрипом открылась, вошла медсестра. Илья еще секунду смотрел на брата, поцеловал его в лоб и решительно направился к приоткрытой двери.

«Может быть, меня не забирают, потому что я не рядом со своим телом? – мозг принялся за работу. – Бред, конечно, но надо что-то предпринять. А может это и есть загробная жизнь? Тогда почему я никого не вижу? Найти какого-нибудь экстрасенса и попробовать через него связаться с родными? И что я им скажу?»

Илья резко остановился. В коридоре сидели родители. Мама спала на плече отца, а тот, с закрытыми глазами, гладил ее спину.

– Батя, – шепнул Илья, боясь разбудить маму.

Внутри все перевернулось. Почему-то казалось, что родители должны были его увидеть. Ну, или почувствовать. Он опустился на колени, обнял маму и ноги отца. Рыдания сотрясали тело, слезы душили, сердце истерзанным куском билось в груди, причиняя каждым ударом боль.

Позади него раздались легкие шаги, и тихий голос произнес:

– Вы можете пройти к сыну, только, пожалуйста, недолго. Чтобы врач не узнал.

– Оленька, родная…

– Да, да, Витюша, я не сплю.

Илья проводил родителей взглядом и направился дальше. Куда? Он еще не знал. Но был твердо уверен, что надо действовать.

Решить легче, чем сделать. Выйти из больницы, когда ты и перышко поднять не можешь, задача трудновыполнимая.

Протоптавшись у дверей несколько минут, но так и не дождавшись, когда их кто-нибудь откроет, Илья отправился по больнице в поисках другого выхода. На третьем этаже оказалось открытым окно, и он, перекрестившись, залез на подоконник. Прикинув расстояние до земли, учитывая, что здание старой постройки – с высокими потолками, Илья спрыгнул вниз. Он сделал все по правилам – сгруппировался, перекатился, но все равно отшиб бок и, по ощущениям, сломал ногу.

– Твою ж мать! Ну хоть боль-то уберите, а?! Или это такие испытания, семь кругов ада и прочая круговерть? Где ваши небесные посланники, которые встретят, проводят, объяснят?! Или может сегодня выходной или праздник какой, а я помер некстати?!

Как бы то ни было, на ногу наступить невозможно. Илья присел на бордюр, чтобы осмотреть повреждение: визуально все нормально. В глаза бросилось, что одежда чистая. На ней нет пятен крови, грязи, и даже сейчас, упав в мокрый после дождя газон, он не испачкал джинсы. Поднял ногу и осмотрел подошвы кроссовок – практически чистые. Закрыл глаза и сунул руку в клумбу. Вот он погрузил пальцы во влажную землю, вот перебирает комочки, растирая их подушечками, вот взял кусок земли… Открыл глаза – на ладони пусто и чисто. Нахмурился и закрыл глаза. Сомкнул пальцы, ощутил землю, лежащую на ладони. Резко открыл глаза – ничего нет. Внутри шевельнулось странное чувство, что истина где-то рядом, надо просто ее понять. Превозмогая боль, встал. Итак, первым пунктом − морг. Надо найти свое тело. Хотя, сейчас уже казалось, что это ничего не даст. Но с чего-то надо начать.

Морг находился в отдельном здании сразу за больницей. Вряд ли тело отвезли в другое место. На удивление, двери нараспашку.

– День открытых дверей? Или меня тут ждут? – Илья захромал ко входу.

И тут же столкнулся с необъятной женщиной, которая буквально смела его с дороги, да еще и прошла по нему. Ощущение, что тебя переехал каток! Хорошо хоть дверь не закрыла.

Уже в коридоре Илья зябко поежился. Не каждый день приходишь посмотреть на свой труп.

– Может, ну его на фиг?

«Начала появляться привычка говорить вслух,» – подумал Илья.

– Здесь есть кто живой? − крикнул, а сердце замерло в ожидании ответа.

Напрасно. Он вздохнул и, придерживая больную ногу, пошел по коридору. Из-под одной двери пробивалась полоска света, там явно кто-то был. Илья подошел к проему.

– Она ушла? – донеслось из-за полуоткрытой двери.

Этот вопрос заставил Илью подпрыгнуть. Неужели его заметили?! Сердце возбужденно затрепыхалось.

– Укатилась будет более правильно!

Тычок в спину и Илья ввалился внутрь кабинета, в который зашел дородный детина в халате.

– Дениска, плесни мальца, а то эта грымза все нервы повытягала! – попросил пожилой лысеющий мужичок, сидящий за столом.

– Неча жениться было, – хохотнул детина, он же Дениска, и захлопнул за собой дверь.

– Черт! – Илья поднялся с колен и на автомате отряхнул джинсы.

Тоскливо обернулся на дверь, потом взглянул на работников морга, которые деловито расставляли на столе закуску, и понял, что он здесь застрял надолго. Осмотрев небольшой кабинет, не нашел ничего лучше, как улечься на кушетку. Блаженно вытянул ноги, подложил руки под голову и прислушался к разговору.

– Ты ее чего так откормил-то, Сидор Фомич? – Дениска смачно откусил малосольный огурчик, и у Ильи потекли слюнки.

– Это она еще похудела на пять килограмм. Сидит на какой-то новомодной диете, черти ее задери! Вот и шастает с голодухи, житья от нее нет…

– Да с ее весом эти пять килограмм – все равно, что скидка в пять долларов с «Мерседеса», бу-га-га, – заржал Дениска и щедро плеснул в стаканы водку.

– Не томи душу, щенок! – Сидор Фомич нетерпеливо схватил стакан и, не чокаясь, махнул его в себя. – У-у-ах! Бр-р-р! Хороша, зараза! Давай, сразу по второй!

– Ты хоть закуси, Фомич!

– Ты стакан-то не грей, умник! С поверхности водки испаряется семь молекулярных слоев в секунду, – Фомич опрокинул еще стакан и, сжав кулаки, снова издал забористое – бр-р-р! – А вот теперь и закусить можно! – он взял кусок черного хлеба, живописно водрузил на него сало, припорошил солью и, зажмурившись, открыл рот.

Дверь распахнулась зло, неожиданно, громко, словно ее вышиб разъяренный вэдэвэшник.

– Ах ты, сучий потрох! – взревела благоверная Фомича.

Илья от испуга подскочил и размазался по стенке, попасть снова под этот танкер он не желал.

– Изольдочка! Ты все не так поняла! – Сидор Фомич резво подскочил и спрятался по другую сторону стола.

Дениска прыснул со смеху. А Илья ждал момента, когда Изольдочка освободит проход. Но вторая половина Фомича совсем не собиралась двигаться дальше. Уперев руки в необъятные бока, расставила пошире ноги и выдала серию не литературных слов.

– Изольда Артуровна, Вы вроде как похудели? – неожиданно серьезно-восхищенным тоном произнес Дениска.

Женщина взглянула на детину словно на вшу, посмевшую выбраться на люди. Но постепенно до нее дошел смысл слов, и она, подтянув живот, с натугой выдохнула:

– Заметно?

А потом кокетливо похлопала ресницами и смущенно произнесла: – Всего на пять килограмм двести грамм пока, но…

– Ого! – прервал ее Дениска. – Вот Вы умница! – и, чуть снизив тон, добавил: – Не подскажете диетку? А то меня чего-то развезло с этой работой… – он картинно развел руки, продемонстрировав свое накаченное тело без грамма жира. – Да Вы проходите, проходите, – на этих словах Илья готов был расцеловать славного парня, – в ногах правды нет. – Дениска заботливо пододвинул стул для дамы. Фомич опасливо отодвинулся. – Стопочку не желаете? – Волшебным образом появился еще стакан, а Дениска проникновенно шепнул: – Улучшает метаболизм и способствует похудению.

На этих словах туша Изольды сдвинулась и поплыла в сторону стола. Илья, не теряя ни секунды, нырнул в освободившийся проем.

Так уж получилось, что за свои двадцать пять лет он ни разу не был в морге.

Глава 3

– Обязательно позвоните, если задержитесь! – мама улыбалась, но глаза смотрели с беспокойством.

– Непременно! – в унисон ответили они и, подхватив маму на руки, закружили по комнате.

– Отпустите! Отпустите, увальни! – смеялась она и отбивалась полотенцем. – Ну помнетесь же сейчас все…

Федор с Ильей осторожно поставили хрупкую женщину на диван. Теперь она была чуть выше их. Черная коса растрепалась, и мама выглядела необыкновенно молодо, совсем девчонкой.

– Какие вы у меня красивые, – она смахнула непрошенную слезу, глядя на близнецов.

Сегодня у них выпускной, и так уж совпало, что и день рождения – двойной праздник.

– Это ты у нас красавица! – заулыбался Илья и ткнул Федора в бок.

– Спасибо, мам, – начал Федор, – спасибо тебе за то, что ты есть…

– Спасибо за твою любовь, – подхватил Илья, – за пирожки с капустой…

– За пельмешки твои и за то, что отдала нас на бокс, а не в музыкалку, как настаивал папа…

– И за папу, кстати, тоже спасибо! – поднял вверх указательный палец Илья.

– За ночи бессонные, когда мы болели…

– Или, когда гуляли допоздна…

– За вызовы в школу к директору, за то, что всегда была за нас…

– Даже когда мы были неправы…

– Можно бесконечно долго говорить спасибо, мам, но это все равно будет мало…

– Потому что ты у нас самая лучшая на свете!

– Ну это и понятно, – подмигнул Федор, – иначе бы мы не получились такими офигенскими!

– Так, так, так, – раздался голос в прихожей, – а я получается здесь не при чем?

В комнату зашел отец с огромным букетом сирени, перетянутым фиолетовой атласной лентой.

– Что-ж вы мать-то до слез довели, – улыбнулся отец, глядя на жену, которая стояла на диване и рыдала, уткнувшись в полотенце. – Олюшка, солнце мое…

Она только махнула рукой и, всхлипнув, спрыгнула с дивана прямо в объятья к мужу.

– Какие они уже взрослые, правда, Витюш? – она счастливо улыбалась, прижавшись щекой к его груди. – Сирень-то как пахнет − ммм…

– Ну, бегите, давайте, выпускники! А то опоздаете! – Отец хитро улыбнулся и добавил: – Подарки у подъезда!

Так быстро братья еще никогда не бегали. У подъезда, сверкая лакированными боками и хромированными деталями, стояли два новеньких мотоцикла – красный и черный.

– Батя!!! Мама!!! – закричал Федор и, поцеловав ладони, послал воздушный поцелуй родителям.

Они стояли на балконе, все так же в обнимку, с охапкой сирени.

– Ловите ключи, орлы! – крикнул отец.

– И не гоните сильно! – добавила мама.

Это был самый крутой день рождения. Для Федора он сложился удачнее вдвойне, потому что медалистка и красавица Ирина из их класса решила в этот день подарить себя парню целиком и полностью. Илье не так подфартило, ему достались только легкие поцелуи от одноклассниц. Зато он от души нагонялся по городу, перекатав всю женскую половину школы.

– Вы серьезно решили идти в армию? – Ирочка “шагала” пальчиками по груди Федора к его шее.

– Серьезнее некуда, – улыбнулся парень, перехватив шаловливые ручки, и перевернув девушку на спину.

– А как же высшее? – выдохнула она ему в губы.

– Придем и получим, за это время окончательно определимся, – он закрыл ее рот поцелуем.

– Чем будете это время заниматься? – переведя дух, спросила Ирина.

– Отцу в сервисе поможем, надо много успеть, чтобы дела в гору шли, пока мы долг родине отдаем. Хочешь искупаться? – неожиданно предложил Федор.

– Даже не знаю, – засмеялась девушка, – у меня купальника нет.

– А мы голышом, – Федор поцеловал ее в нос, – знаю тут одно местечко…

Весь их класс обосновался в огромном доме за городом – шашлыки, выпивка, танцы. Выпускной они планировали аж с восьмого класса, организовав денежный фонд, в который скрупулезно откладывали. Идея была Ильи, он же и занимался финансовыми и организационными вопросами. Федор был исполнитель, Илья – голова. И их тандем отлично работал. Выпускной получился на славу. Огромный дом имел множество комнат, закутков, баню и бассейн, а что еще нужно ошалевшей от свободы молодежи?

Через десять минут Ирина в рубашке Федора и он, по пояс раздетый, в одних брюках, уселись на мотоцикл и поехали в сторону реки. Никто даже не заметил их «бегства».

Ирина прихватила с собой бутылку коньяка, из запасов отца, и теперь, загадочно улыбаясь, протянула ему заветные триста грамм.

– Я же за рулем, – засмеялся Федор, но взял теплое стекло.

– А где ты здесь видишь гайцов? – Девушка, покачивая бедрами, расстегнула рубашку.

Алкоголь превратил мерное русло крови в пенящийся поток. Страсть зашкаливала и сносила голову. Голова кружилась от любви и спиртного. Хотелось совершить какое-нибудь безумство. Федор ловко подпрыгнул и, ухватившись за толстую ветку, вскарабкался на дерево, нависшее над рекой.

– Ирка! Я тебя обожаю! – закричал он с высоты.

– Слезай, сумасшедший! – заливалась смехом она.

Душная летняя ночь неожиданно нахмурилась и, согнав облака, кинула в них россыпь дождинок.

– Федька! Дождь начинается!

– Ура! Ты когда-нибудь купалась под дождем? – энтузиазм Федора только жарче разгорелся, и он, оттолкнувшись от дерева, грациозной ласточкой вошел в воду.

Через минуту его голова показалась на середине реки.

– Иди ко мне! – помахал он рукой. – Вода, как парное молоко!

Ира опасливо покосилась на небо, которое продолжало выдавать тяжелые капли, и осторожно подошла к реке. Сверкнула молния, и она, вскрикнув, отскочила от воды. Федор засмеялся и нырнул. Дождь хлынул сильно, много, словно устав ждать и предупреждать. Ира в беспокойстве металась взглядом по поверхности бурлящей реки – парня нигде не было видно.

– Федя! Федор! Хватит шутить! – слезы навернулись на глаза.

Откуда здесь взялся Илья ─ Ирина не знала, да и думать об этом было некогда. Просто мимо мелькнула тень и с разбега врезалась в черную воду, исчезнув в бурлящем течении. Сколько времени прошло? Девушке показалось ─ вечность. Наконец, чуть поодаль, за ивами, показались две головы. Ирина кинулась туда. Небо плюнуло напоследок и свернуло свою вакханалию, громыхнув на прощание…

Федор пошевелился, каждое движение отдавало болью.

«Неужели купание в реке сделало из меня отбивную?» – мысли лениво ворочались в голове.

Тонкий писк заполз в уши и пробуравил мозг. Федор приоткрыл глаза и чуть не закричал от удивления. Вместо Ирины над ним склонилась пожилая женщина в чепце и халате, а берег реки превратился в больничную палату. Сам он лежал утыканный трубками и замотан бинтами по самое не балуйся.

– Очнулся, касатик? – ласково проговорила женщина. – Сейчас дохтора позову…

Глава 4

Это был не самый лучший морг города, хотя и достаточно чистый. В нос ударил характерный запах формалина и гнили – запах смерти. С замиранием сердца Илья осмотрел пустые столы с раковинами. Один был измазан кровью, он отвернулся, не в силах смотреть. Потом, взяв себя в руки, шагнул-таки в холодную темноту помещения. На дальнем «одре» кто-то лежал, накрытый простыней. Илья пробежался пальцами по покрывалу, пытаясь угадать – не он ли там? Кроме противного липкого страха других чувств не было. Вот она – изнанка человеческой жизни – смерть. Здесь она встречает тебя неприкрытой и неприкрашенной – последняя остановка экспресса «Жизнь – Вечность».

Илья заглянул под стол, пытаясь найти хоть какие-то опознавательные знаки, обошел его. Дыхание перехватило – из-под простыни торчала рука. Разглядеть в полумраке не получилось. Илья присел на корточки и напряг зрение, разглядывая левую кисть трупа. Свет вспыхнул так неожиданно, что парень испуганно подскочил, стукнувшись головой об стол.

Насвистывая мотивчик группы Queen «We Are the Champions», зашел Дениска. Пританцовывая, он подошел к холодильнику и достал запотевшую бутылочку. Илья громко выругался. Амбал остановился и резко обернулся, указывая пальцем на парня. Илья замер, выпучив глаза – неужели? Свершилось! Дениска опустил веки, его таз сделал характерное движение вперед-назад, бутылка в руке «превратилась» в микрофон:

– We are the champions, my friends