Церион, или Холодный, но прекрасный мир

– Если бы ты узнала, что тебя ждёт впереди, и это что-то тебе не понравилось…

– Ты хочешь спросить, продолжила бы я свой путь?

– Да.

Над этим она ещё не задумывалась.

– Если бы это было гарантированное будущее, а не одна из возможных вариаций, я бы… я бы не поверила. А даже если бы и поверила, не покончила бы с собой из-за упрямства. Из-за воли к жизни.

– Даже если бы твоё существование стало пресным, как вода в нашем пруду?

– Пресным… – медленно проговорила Алика. – А вот тогда я не знаю, как бы я поступила.

– У меня сложилось впечатление, что ты много размышляла о жизни. А размышляла ли ты над своим будущим? Какой ты себя видишь?

– Такой же прекрасной и молодой, как и сейчас, – попыталась отшутиться девушка.

– Все вампиры не стареют, физически.

– Хм… ну-у-у, тогда… – Алика хотела сказать «любимой», но посчитала такой ответ слишком девчачьим и сентиментальным. – Я вижу себя уверенной смелой, и… и с чувством юмора. И я хочу, чтобы меня уважали. – Как назло эти слова прозвучали наивно и как-то по-детски.

В следующую минуту Таис смотрел в окно, а их разговора как будто и не было.

Глава 21

Отвлечение

Город, из которого приехали Илин и Алика, во многом оставлял желать лучшего. Однако с посёлком его было не сравнить. Побитые дороги здесь не шли ни в какое сравнение с городскими побитыми дорогами. Поэтому путь мог показаться комфортным только тем, кто путешествовал на внедорожнике, и это в очредной раз свидетельствовало о практичности Илин. Что же касается впечатления о посёлке в целом, то блочных и деревянных домов там было почти поровну. Были улицы и вообще сделанные под город. Иногда, как ни странно, на таких улицах появлялось неожиданное пятно в виде покосившегося деревянного дома-инвалида с завалившимся крыльцом и облезшей краской. Бывали и вовсе улицы, привлекающие внимание своей разномастной архитектурой. В посёлке были даже музеи, и некоторые даже очень хорошие, хотя маленькие и плохо субсидируемые. Были и места, где можно было прогуляться вечером, такие, как парки и дорожка вокруг уже знакомого читателю пруда.

Илин и Влад выбрали другое место. Парки, дорожки – это всё уже давно надоело обоим. Присыщенные жизнью и городами, они тянулись к нелюдимым, заброшенным местам, таким, которые соответствовали их внутреннему состоянию – состоянию опустошённости. Влад повёл её в заброшенный разваливающийся дом, стены которого были обклеены плакатами, а на полу лежал полуживой пожелтевший линолеум. Романтичное местечко для таких свиданий, кто спорит! Но они искали не романтики. Они ничего не искали, они плыли по течению или шли туда, куда их вели ноги. Хотя не всё так однозначно. Была одна-единственная вещь, которую Илин искала постоянно – отвлекающий фактор. Что-то должно было её мотивировать каждый день завязывать шнурки на своих кроссовках и расчёсывать то, что ростёт у неё на голове. Такие действия, как переезд с одного места на другое: из города в посёлок или из посёлка в город и обратно, временно отвлекают от реальности. Отвлечения искала и Наталья, которая находила его в мелодрамах, а также Ирма, которая с головой зарывалась в соцсети. Соцсети, пожалуй, могут быть даже очень полезны, если использовать их умеренно, но что касается многосерийных мелодрам, почти все они слишком однообразны, чтобы показать что-то новое, тем более тому, кто ничего нового не ищет.

Встретив рассвет в заброшенном доме с видом на живописные гаражи, они поняли, что настала пора расставаться.

Тем временем Алика сидела в глубоком и очень мягком кресле. Она как-то плавно, почти незаметно для самой себя переместилась в него. Просто Таису надоело сидеть там, где у людей бывает кухня, и он предложил Алике перебраться в другую комнату, и, как стало понятно позже, это была его комната. Алика восприняла это перемещение по-своему. Она не видела в этом ничего, кроме более комфортной обстановки. Таис как мужчина ей совсем не нравился, и дело было не только в его специфической внешности, но также в пафосе, совмещавшемся с постоянным желанием спорить и что-то доказывать. За последние сутки девушка получила много новых впечатлений и, вместе с тем, успела заскучать. Собеседник, пытающийся привлечь её внимание самодавольной рассудительностью и умением ставить вопросы, прерывистые разговоры о чем-то важном и одновременно ни о чём – всё это было интересны только на первых порах. Близился рассвет, и Алика с нетерпением ждала возвращения попутчицы, мечтая о предстоящей дороге.

У Таиса каждой умной мысли сопутствовало непонятное замечание.

– А мы во многом похожи, – как бы невзначай заметил он. – Тебе так не кажется? – Он подошёл к спинке её кресла и наклонилася над её ухом. – Ты ведь не была раньше с мужчиной. Это чувствуется по твоей скванности, – тихо прошептал он.

Алика не знала, что лучше ответить в такой ситуации: такого опыта у неё ещё не было. Она сказала то, что подумала:

– Приятно было поболтать, но я скоро уеду, и мы забудем друг друга. А поэтому отойди подальше и не смущай меня.

– Категоричная, даже слишком. Тебе это не идёт. – Он запустил свою руку в её волосы.

Ощущение от прикосновений было приятным, и в то же время оно настораживало. Алика на мгновение расслабилась, но тут же вскочила с кресла.

– Ах, мне очень жаль, что ты усложняешь себе жизнь. Ведь она такая длинная, устанешь ещё от этих предрассудков.

– Я лучше пойду, поищу Илин, – сказала она спокойно, но достаточно твёрдо.

– Глупая, где ты будешь её искать? У неё даже мобильника нет.

Алика уже была готова выйти из квартиры, как вдруг услышала шум ключей. Увидев Илин, она облегчённо вздохнула.

Глава 22

Спор

День был на редкость душный. Обычно так душно бывает только перед грозой. Надо отметить, вампиры устойчивы к перемене температуры, но терпеть не могут духоты. Минуя посёлок, упомянутый в прошлых главах, внедорожник привольно мчался по свободной трассе. В поисках занятия Алика открыла подрастковый журнал, который купила ещё утром в киоске. Это был гламурный журнал – настолько гламурный, что там было больше рекламы, чем содержания. Весь журнал изобиловал умопомрачительными, совсем не применимыми к жизни, образами. Пролистав журнал, останавливаясь только на чем-то полезных статьях, пробежав пару статей о жизни знаменитостей и просмотрев лайфхаки по макияжу, она отложила его на задние сиденье.

– Не понравился? – поинтересовалась Илин. – В таких журналах обычно только одни красивые картинки.

– Не то чтобы не понравился, – задумавшись, ответила Алика. – Некоторые вещи было даже очень интересно узнать. Это подрастковый журнал, и там было много ценных советов для девушек. Но в целом ты права: картинок действительно много. А вообще такие журналы покупают именно ради того, чтобы посмотреть красивые картинки. Но, будь моя воля, я бы очистила все гламурные журналы от навороченных образов и навязчивой рекламы. В целом журнал ничего, только больше тридцати минут я бы с ним провести не смогла.

– Значит, ты не любительница гламурных журналов?

– Наверное. Просто мне тоже надоело смотреть на степь. Как ты можешь так долго молча сидеть за рулём и даже не включешь радио?

Илин пожала плечами.

– Песни, которые там играют, меня раздражают, а новости мне без надобности.

– Ну, Илин. Какое равнодушие к жизни! Песни там бывают разные. Хотя я и сама редко нахожу то, что мне нравится, но иногда же нахожу. Политические новости я тоже не люблю, но там же говорят не об одной политике. Я наталкивалась на самые разнообразные передачи. Сейчас даже всё не вспомню. Ну если ты так категорически против радио, то я включу музыку с телефона.

Услышав слово «телефон», Илин как ошпаренная нажала на тормоз. Авто дёрнулось и остановилось.

– Дай сюда немедленно! – Она вырвала мобильник из рук девушки. – Моё упущение. Они же могут найти тебя по сигналу. Вот чёрт! И как я это упустила?! Ну что ты сидишь? Разбей сим-карту, выбрось аккумулятор. Вот на обочине камень валяется. Давай, Алика, пошевелись!

Алика, ни капельки не желая, чтобы её обнаружили, с поразительный быстротой разбила всё, что только можно было разбить, отшвырнула размозжённые внутренности телефона подальше от дороги и с чистой совестью снова запрыгнула в машину. Только после этого Илин стала дышать спокойнее.

– Ты не жалеешь о том, кто остался в прошлой жизни? – как-то спросила её Илин.

Алика задумалась. А было ли ей о ком жалеть? С Ирмой у них не было взаимопонимания, а одноклассники, после того как она заболела и перестала ходить в школу, почти с ней не связывались. И всё же она ответила, что скучает по некоторым людям.

– Не скажешь, по кому именно? Мне интересно, – вызывала её на откровенность собеседница. – Был ли у тебя кто-то?

– Не ожидала от тебя такого вопроса.

– Почему? Бессмертная – значит, не женщина? Мне тоже интересно, как и любой смертной.

Алике не хотелось отвечать, но уклониться от ответа она не сумела.

– Нет, у меня никого не было.

– А почему ты об этом так подавленно говоришь? Теперь-то у тебя точно вся жизнь впереди, – усмехнулась Илин. – Ты ещё много парней встретишь. Только постарайся, чтобы они были вампирами.

Алику не обрадовали её слова.

– Я и сама знаю, что встречу много, – невесело сказала она, – но мне бы хотелось одного и навсегда.

Илин с удовольствием покручивала баранку и улыбалась.

– Что? – спросила, наконец, Алика, не понимая, почему её собеседница так развеселилась.

– Обломаешься ты с этой любовью. Людям, вампирам – и тем, и другим – свойственно непостоянство. Я тебе даже больше ничего не скажу, потому что отсюда всё следует.

– Поживём – увидим. – Алике совсем не хотелось принимать на веру эти слова.

– О, как ты это говоришь – с вызывом! – заметила Илин. – Не злись на меня, девочка, я говорю то, что видела и по себе знаю.

– Ну ты же не всё видела, – снова не хотела соглашаться Алика.

Илин как-то неожиданно фыркнула.

– Пффф, эти твои вечные аргументы! Не придирайся к словам.

– Я говорю не о словах, а о сути.

– Спорим, в течение этого года, ты отречёшься от своих убеждений? – неожиданно предложила Илин.

– Спорим, – приняла вызов Алика. – Но почему мы спорим только на год? Как по мне, за это время ничего не изменится.

– Там, куда мы едем, много вампиров, а значит, и много разочарований, – расплывчато пояснила Илин.

Следующая остановка была на автозаправке. Как бы ни хотелось Илин контактировать с людьми, а всё же иногда приходилось это делать. Пока Илин суетилась по свом заправочным делам, Алика вышла из машины, чтобы немного размять ноги. Она стояла у машины, когда к ней подошёл парень на вид лет двадцати трёх-двадцати четырёх.

– Скажите, вы, случайно, едете не через деревню Нели? – спросил он.

Алика понятия не имела о том, какой дорогой они едут. И это было неудивительно: Илин любила держать интригу.

– Нет, мы едем не через Нели, – холодно заявила подошедшая владелица авто.

– Очень жаль, – расстроился парень. – А то я надеялся, что вы меня подвезёте. Просто такая неудача: свою машину разбил, а ехать нужно срочно!

Илин лишь надменно вскинула бровь.

Закончив с заправкой, она села за руль. Перед тем как завестись, она ещё раз окинула парня недружелюбным взглядом.

– Что ты так грубо ответила? – спросила её Алика, когда они уже тронулись.

Илин будто и сама не знала, что сказать.

– Ходят тут всякие! – буркнула она, не придумав ничего другого.

– Мы же не через Нели едем?

– Именно через Нели. Только попутчики нам ни к чему.

– А может, и правда, ему нужна помощь? – предположила девушка.

– А чёрт его знает! – махнула рукой Илин. – Всё равно мы уже уехали. Найдёт ещё к кому навязаться.

Внедорожник стремительно мчался вдаль, а из головы Алики постепенно изглаживался образ парня с заправки.

По обе стороны от узкой просёлочной дороги тянулся негустой лес. Отупляющая духота изнуряла. Близилась гроза. Илин не жалела газу. Она уже подумывала о том, где бы можно было укрыться на время. По опыту она догодалась, что простым ливнем здесь не обойдётся. Громовой раскат не заставил себя долго ждать. Он прокатился звериным рыком над головами путниц. Жёлтый зигзаг разрезал небо, и вода полилась, как из дырявого ведра. Дождь бил по деревьям, колотил по машине так, будто хотел выбить стёкла. Дорогу развезло. Машина увязала в грязи и вскоре заглохла. Путницы с трудом выбрались наружу. Илин, высоко поднимая ноги, ругалась на чём свет стоит. Алика с неугасаемым оптимизмом месила грязь, упорно продвигаясь вперёд.

Дождь стремительно набирал силу. По дороге тёк быстрый поток мутной дождевой воды, поднимая с земли грязь и глину. Вся эта картина напоминала небольшое наводнение. Воды было по колено. Плыли коряги, ветки и всякого рода мусор, принесенный с обочины, – словом, плыло всё, что только могло плыть.

В этом стремительном потоке безвольно барахталась мышь-полёвка. Грызун упорно пытался схватиться своими крошечными розовыми лапками за дрейфующую ветку. Наконец, зверьку удалось взобраться на трухлявую корягу. Казалось, спасение так близко. Волна от шагов Алики пошатнула неустойчивое судёнышко, и мышонок плюхнулся в воду. Зверёк упорно шевелил всеми четырьмя конечностями, но стихия была неумолима, а холодная дождевая вода порализовала и охладила даже горячее сердце. Лапки мышонка одеревенели, мордочка перестала дёргаться, пушистое тельце скрылось под толщей воды.

Для путниц непогода непредставляла никакой опасности, но всё же была чертовски неприятной.

– У нас есть только один выход, – стараясь перекричать звуки ливня, сказала Илин, – пешком добраться до деревни и переждать непогоду в каком-нибудь из домов.

Лес был выше дороги, и идти было удобнее. Но тропинок было слишком много, без компаса не выбрать нужного направления. Забрели в трухлявые дебри. Деревья не спасали от дождя. Алика посмотрела на свою подругу по несчастью и разразилась смехом: Илин, всегда такая элегантная и серьёзная, сейчас напоминала мокрую кошку. Волосы прилипли к лицу, одежда давала возможность разглядеть фигуру, а по коже стекали грязные капли.

– Илин, как жаль, что сегодня тебе вряд ли удастся воспользоваться феном! – заметила девушка.

– Не смейся, тебе фен тоже не помешал бы. По крайней мере, у меня рога не торчат, – ответила Илин резонирующим тоном.

Алика провела рукой по голове – действительно, что-то торчало. Дугообразные палки вцепились в волосы и напоминали рожки чёртика.

– Действительно, как рога, – сказала она.

Илин ловко перепрыгивала через канавы и брёвна, Алика как могла поспевала за ней. Впереди виднелся угрожающий овраг. Обходить было слишком долго, даже конца не было видно. Немного промахнёшься – и выкарабкаться обратно будет очень сложно. Глубокий овраг со скопившейся внутри жидкостью был способен утопить человека. Но что до вампира, – всего лишь подождать пару дней, пока отвержки высохнут, а потом, впиваясь в землю когтями и клыками, выбраться на свободу. Илин разогналась и прыгнула. Правда, приземлилась она только одной ногой, другая была близка к тому, чтобы потянуть её вниз. Женщина согнула её в колене и развела руки, балансируя на краю. Убедившись в твёрдости почвы, она заступила вперёд и, миновав преграду, посмотрела на оставшуюся на другой стороне спутницу. Пришлось и Алике прыгать. «Ну ничего, насмерть не расшибусь», – подумала девушка и, разбежавшись, прыгнула. Косые дождевые струи сбивали и толкали вниз, но всё же она смогла приземлиться, правда, каким образом – шмякнулась прямо у ног Илин, испачкав всю одежду в грязи.

– Чумазая, как чёрт, – сказала женщина и подала ей руку.

Дождь частично смыл грязь с Алики, однако спутавшиеся волосы напоминали воронье гнездо, на котором снова примостилось несколько палок и листьев. Дальнейшая дорога не сулила ничего хорошего. Кроссовка Алики застряла в грязи. После усердных, но ничем не увенчавшихся попыток освободить обувь от пут болотного царства она плюнула и отправилась дальше, босая на одну ногу. Ковылять таким образом оказалось крайне затруднительно. Прыгая на одной ноге, Алика наспех сняла вторую кроссовку и, не глядя, швырнула его куда-то в заросли. Раздался крик. Девушка посмотрела на Илин, по её лицу она поняла, что крик не послышался. Её попутчица сама ничего не понимала. Ветки хрустели, кусты шевелились. Тяжёлые шаги не заглушал даже шум дождя. Из запахов Алика чуяла запах какого-то зверя, то ли медведя то ли волка, она не разбиралась. Тем временем шаги приближались. Из-за кустов вышел приземистый старичок, за его спиной висело охотничье ружьё.

– Нельзя так обувью разбрасываться, – бодро объявил охотник.

На его лбу была заметна припухлость, Алике стало совестно. Охотник, не останавливаясь ни на минуту, продвигался вперёд. Обе путницы решили, что будет разумно следовать за ним, ведь ни одна из них не знала точной дороги.

– Вы, значит, не местные, – сказал мужчина скорее утвердительно, чем вопросительно. – Занесло ж вас в такую погоду в наши края! Ай-ай-ай, нехорошо!

Лицо Илин приняло драматичный вид. Она закивала головой:

– Да-да, занесло, даже не знаем, куда теперь податься. – Она украдкой подмигнула Алике.

Местный житель, по-видимому, был весёлого нрава, он махнул рукой, зазывая путниц с собой, и громогласно объявил:

– А приходите тогда ж ко мне.

Глава 23

Цена справедливости

Дом охотника находился на самой вершине холма. Нетрудно представить себе, каково было путником взбираться наверх, когда вода потоком стекала вниз. И пусть дождь уже шёл на убыль, всем троим пришлось несладко.

В доме их встретила пожилая женщина с пёстрой косынкой на голове. Она долго охала и причитала, жалуясь на то, что ливень весь урожай побьёт и разнесёт все дороги. Тем временем хозяин (его звали Тихоном), стягивая с себя мокрую куртку, кратко, но живописно рассказал о том, как охотился и как подстрелил волка, но из-за сильного ливня вынужден был оставить тяжёлую дичь. Рассказал и о том, как по дороге к дому ему встретились две до нитки вымокшие горожанки. «Да, не часто к нам сюда кого-то заносит», – удивилась Раиса (именно так звали жену охотника). Добродушная, как и её супруг, она предложила гостьям переодеться. Илин неохотно согласилась, её не прельщала мысль надевать халат, который будет болтаться на ней, как на вешалке, но одежду сушить как-то надо было, и она неохотно влезла в пёстро-цветочное одеяние. Хлебосольная хозяйка также предложила ароматную сборную солянку и очень удивилась, когда горожанки, проделавшие такой долгий и утомительный путь, отказались от еды. Раису удивило и то, что, озябшие, они отказались даже от горячего чая. Вот уж невидаль! Для того чтобы как-то смягчить отказ, Алика и Илин сели за стол вместе с семейной парой.

Стены дома были полностью завешаны картинами с упитанными котами, поедающими пирожные, поющими карикатурными мужчинами и женщинами с вытянутыми носами и лицами. Были и другие смешные и чудоватые сюжеты, которые вызвали усмешку на лице Илин и улыбку у Алики.

Несмотря на дождь, с высоты холма было видно всю деревню, состоящую всего лишь из двадцати-двадцати пяти домов.

– А почему в вашей деревне так мало народу? – спросила Алика у хозяев.

– Ой, милая, сейчас во всех деревнях народу всё меньше и меньше! – бойко ответил охотник, прихлёбывая суп.

– Да не только в этом дело, – поспешно вмешалась Раиса. По выражению лица женщины было видно, что ей не терпится что-нибудь рассказать. – Во всём виновата чаща, – последнее слово она произнесла медленным вкрадчивым шёпотом.

– Чаща? – переспросила Алика.

Илин иронично уронила свою тёмную голову на руку и почему-то закатила глаза.

– Тот лес, в котором вы сегодня плутали, всего лишь скопление деревьев. А есть у нас и настоящая, тёмная чаща. И в этой чаще… – Она понизила голос. Алика толкнула локтём Илин, чтобы та не корчила недоверчивую гримасу. Пожилая женщина продолжила: – Там люди без вести пропадают, – наконец, тихо выговорила она.

Илин незаметно наклонилась к Алике и насмешливо шепнула:

– Ну, мы-то не пропадём.

– Вот и прославилась наша деревня дурной славой, – продолжала Раиса. – Знаю я одну сказку-легенду, в которой рассказывается о наге, обитающем в чаще.

– Ой, ой, завела старую пластинку, тебе лишь бы что-то рассказывать. – Дед сморщился и махнул рукой. Наверное, россказни жены уже порядком ему наскучили.

– Кто такой наг? – поинтересовалась Алика.

– Наг – значит, человек-змей. – Дальше Раису было уже не остановить. Все уселись поудобнее в предвкушении долгой истории. С торжественным видом хозяйка начала:

– Когда-то, ещё до появления технологий, деревня Нели была не так мала, как сейчас. Почти у каждого хозяина была своя скотина, свой огород и свой участок в поле. Одним словом, хозяйство было натуральное. У тогдашнего старосты было два взрослых сына-близнеца. Одного звали Эльри, а другого – Лукас. Они были хороши собой и походили друг на друга, как две капли воды: оба светловолосые, синеглазые и стройные. Но как бы ни были братья внешне похожи, отношение людей к ним сильно различалось. Не то чтобы у Лукаса был скверный характер, просто его никто не любил. Люди чуждались его и сами не могли понять, почему. Не умел парень располагать к себе, не то что его обходительный брат-весельчак. Даже родители, и те недолюбливали своего сынишку Лукаса. Эльри же, напротив, притягивал к себе всех и с малых лет был окружён товарищами. Отец незадолго до своей смерти поссорился с нелюбимым сыном и оставил почти всё наследство Эльри. А бедному Лукасу досталась только бабушкина избушка. Ничего ему не оставалось, кроме как поселиться в ветхом жилище. Но парень не отчаивался. Он решил построить себе новый дом, а сперва нужны были деньги.

Решил молодой Лукас устроиться в подмастерья к кузнецу. К несчастью, судьба распорядилась иначе. У кузнеца работников и так хватало. Пробовал Лукас устроиться, и к мяснику в помошники, и пастухом, и много кем ещё, но везде ему отказывали, объясняя отказ тем, что работников и так хватает. О новом доме пришлось забыть и подумать о хлебе насущном. Взялся Лукас гусей разводить. Вот выпустит он гусиную стаю пастись, а сам сядет на камень и смотрит на них. Гуси траву щиплют, весело гогочут, а Лукас всё думает. В те одинокие часы в его душе начала зарождаться злоба на людей —злоба за то, что его не любили и не принимали. Чтобы продать гусятину, он тратил полдня на то, что обходил все дома в деревне и предлагал свой товар. Дай Бог, два-три человека купят, а то, бывает, ходит Лукас весь день от одного дома к другому, а в кармане всё равно пусто. Только опустошение в душе от такой работы. День ото дня не легче. Ничего нового, а самое страшное – никакой перспективы.

Тем временем счастливец Эльри, баловень судьбы, вовсю торговал. Мяса у него всяко-разно: и говядина, и свинина, и птица – всё, что душе угодно. Огород даёт богатый урожай, а в поле поспевают рожь и пшеница, жена-красавица и сын-умница. А Лукаса никто и знать не хочет. Когда стало совсем туго с деньгами, понёс он гуся к брату. Через большую неохоту понёс. Принёс и говорит: «Как-никак, а мы всё-таки родные братья. Не будь скуп, купи у меня этого гуся, дай заработать». Но Эльри ответил: «Зачем мне покупать у тебя этого гуся, когда в моём сарае полно птицы, а мои гуси ещё жирнее твоих? Пройдись, брат, лучше ещё раз по деревне, авось, кто возьмёт». И так ушёл бедный Лукас ни с чем. Разочаровался наш герой и в людях, и в справедливости. Разочаровался так, что хоть сердце из груди вырывай. Будущее не сулило ничего хорошего, и гусиный пастух решил повеситься. Пошёл он к старому дубу, приготовил верёвку, встал на табурет, залез в петлю и спрыгнул. Но не успел он испустить дух, как верёвку кто-то перерезал. Лукас шлёпнулся на землю. Когда бедняга оправился, его взору предстала лесная дриада, хранительница старого дуба.

– Ты зачем меня спасла? – спросил её Лукас.

– Ты не заслужил такой участи: жил ты по совести, людям зла старался не делать. И за это я тебя награжу.

– Как ты меня наградишь? – воспрянул духом пастух.

– Сделаю тебя богатым и счастливым. Вижу я, что ты хороший человек, да только сомнение у меня есть. Проверить тебя нужно. Есть у меня для тебя одно испытание. Возьмёшься пройти?

– Возьмусь.

– Устройся пастухом к брату и работай на него год. Если проработаешь, не отступишься, будешь богат и счастлив.

– Быть пастухом штука нехитрая, да вот только возьмёт ли меня Эльри на службу?

– Ты не волнуйся, я уж об этом позабочусь.

– Ну, тогда задача проще простого. Год быстро пройдёт.

– Служить брату лишь на первый взгляд легко, а на деле может и по-другому выйти, – сказала дриада. – Ступай; если выдержишь испытание, через год получишь своё счастье.

– А ты не обманешь меня?