Предпоследний крестовый поход

Капитан Ричард лежал на белой простыне и наблюдал как кровь выходит из него по тонкой трубке, проходит через большой, некогда белый аппарат и возвращается в другую вену. Молодая служанка в мятом халате кормила его с ложки.

– Когда мне можно будет приступить к службе?

– Чем вам тут плохо, капитан?

– Все, я наелся.

– Ну давайте еще ложку.

– Я не ребенок. – рявкнул Ричард на девушку. – И позовите доктора.

Почти сразу, будто ждала за дверью в боксе появилась доктор Хейфиц. Ричард ее не помнил. Он еле стоял на ногах, когда они вошли в храм. Зато помнил много подобных татуировок в виде крестов, как на запястье у доктора.

– Как вы себя чувствуете, капитан?

– Прекрасно. Что у вас на руке?

– Мальтийский крест, он же крест госпитальеров. Сообщает о принадлежности к ордену. Служит пропуском на собрания.

– И часто вы собираетесь?

– Последний раз, лет десять назад. У нас слишком много работы, чтобы собираться каждый день.

– А на последнем съезде орденов вы были?

– Довелось, к несчастью. Вы и сами знаете, какой кошмар там творился. Если бы не вы, неизвестно, что стало бы с папой Хьюго. Хорошо, что вы здесь.

– Это мой долг.

– Я не об этом. – Марго присела на край кровати и взяла Ричарда за руку. – Я о том, что армии не хватает, таких честных и патриотичных людей как вы.

– Все наши офицеры такие. – Ричард попытался вытащить руку, но Марго вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Многие из орденов, что похитили папу и плели заговор против королевства тоже были офицерами.

– Когда я смогу приступить к службе? – Ричарду все же удалось вернуть свою руку себе.

– Вы сильно подорвали свое здоровье лекарствами. Если вы будете и дальше принимать их проживете от силы года два.

– Я не принимал никаких лекарств. Я отравился водой, что принес мне мой сержант.

– Водой? Анализы говорят об обратном. Если вам наплевать на себя подумайте о жене, о детях. У вас ведь они есть?

– Жена Мария и сын Альберт. Ему еще года нет.

– Представьте, какого будет малышу Альберту, когда отцы других будут освободителями христианских земель, а его отец умрет от передозировки.

– Я не собираюсь перед вами исповедоваться. Вы не священник.

Марго резко отключила диализатор и вынула все иглы.

– Вы свободны, капитан.

Глава 15. От теории к практике

«Я скучаю по жаре и песку. Но в основном по тебе. Мне не хватает наших тренировок. Я не боюсь. Страх и неопытность только предают мне сил. Я чувствую себя всемогущим. Единственное, что омрачает мое настроение – это мои одноклассники. Они воняют хозяйственным мылом, а по их лицам будто пробежал табун лошадей. Я думаю мне пора начинать. Я готов как никогда.» – Юстин проверил ошибке в тексте. Нажал кнопку кнопку и отправить и спрятал телефон.

В обязанности юноши входило помогать придворному священнику. Он пил как свинья и валялся без штанов в кельи. Не без помощи Юстина разумеется. Друзей у него почти не было, за исключение Анны, дочери короля, что прикована к инвалидному креслу.

– Я всю ночь ждала нашей встречи. – девушка, откашлялась и приказала служанками остановить кресло.

– Я всю ночь молился за твое здоровье.

– Мне страшно. Иоанн приказывает по всюду отключать генераторы. Аппарат, что помогает мне чистить кровь тоже работает от электричества. Что станет со мной, когда отключает его?

– Что говорит его высочество? – Юстин взял ледяные руки девушки в свои.

– Он полностью поддерживает папу. Говорит, что господь помогает мне, а не диализ.

– Это верно. Господь с нами. Но он создал нас с руками и ногами. Он наделил нас своей силой, что бы сами помогали себе. Что боролись со злом внутри и снаружи. Ты думала, над тем, о чем мы с тобой говорили?

– Я боюсь, что не смогу, – с помощью молодого священника девушка поднялась на ноги и шаткой походкой подошла к окну. – Посмотри на все это. Я не справлюсь. Я даже есть сама не могу.

– Тело лишь прах зловонный. Оно может быть большим и сильным, а может быть слабым. Но душа, что заключена в нем – есть ключ ко всему. Если ты не спасешь свое тело, душа так и не сможет исполнить предназначение.

– А если у меня не получиться?

– У тебя все получиться. Я буду с тобой. Все эти люди будут с тобой! Это, – Юстин пнул инвалидное кресло. – не то, что ты заслуживаешь. Бог уготовил для тебя трон, а не два хлипких колеса. – парень вложил маленький пузырек в слабую ладонь. Я произнесу молитву за ужином. За твое здоровье. Тебе останется лишь вылить это в бокал отца. Не бойся о нем. Бойся за тех, чей дух слаб что бы защитить тело. Ты их спасительница. Ты их ангел хранитель.

– Какая архитектура, Карл, взгляни. Это один из старейших христианских храмов. Он разрушался много раз. Пережил много войн и все равно стоит. Разве это не чудо господне?

– Говорят, магистр, в Риме есть старые казармы, построенные еще до рождества христова. При Юлии Цезаре. Они выдержали первый священный атомный огонь. – Карл семенил за магистром с планшетом. – Нужно отправить папе отчет о проведенной пропаганде христианства, во время похода.

– Отправим вечером. В Клермоне все равно, еще рано. У Соломона Хейфица воистину шикарная библиотека. Я помню, еще студентом они с Дианой отбирали книги у бомжей, что жгли для разогрева тушенки. Из-за этих драк их едва не исключили из академии. На самом деле, это была большая потеря, когда они сказали, что собираются работать за пределами Франции и помогать паломникам и всем уцелевшим. – магистр мерно расхаживал меж стеллажей и водил пальцем по пыльным корешкам. Он остановился напротив репродукции урока анатомии Рембрандта. Сама картина была засижена мухами и покрыта пылью, но рамка внизу блестела. Магистр сдвинул картину и обнаружил сейф. Он долго прищуривался, попробовал ввести код, но дверца не открылась.

– Позвать кого-нибудь? В роте капитана Жака Морье младшего есть много бывших заключенных, что проходили по статье кража со взломом.

– Не нужно. – магистр взял с журнального столика высокую пепельницу, высыпал окурки на пол и приставил к дверце. – Два, девять, два, ты запоминаешь Карл. У меня старика память не к черту. Один, три, восемь три.

Дверца открылась с тихим щелчком. Карл ожидал увидеть там деньги, драгоценности или другое барахло, что обычно хранят в сейфах. Но там была лишь пустота.

– Странно. Зачем нужен сейф, если в него нечего положить? – он провел пальцами по чистому от пыли пространству сейфа и вернулся к изучению полок. Среди книг торчал тонкий альбом с фотографиями. Тусклые, напечатанные на дешевой бумаге.

Шестеро молодых людей в белых халатах. Трое мужчин и трое женщин, на фоне полуразрушенного храма. Внизу подпись: Соломон и Диана Хейфиц, Кристоф и Каталина Паторс. Юлий и Берта Де Гор. Дата размыта. Далее шли фотографии тех же людей на фоне рентген аппарата, на съезде ордена, на повышении квалификации. Операции, принятие родов, больные в жутких язвах, сестры, братья и прислуга. На последних фото двое детей на горшках. Двое детей возле рождественской елки. Двое детей на диване. Подписанных как Юстин и Марго. Черноволосая девочка и белобрысый мальчуган. На последнем фото девочка была в халате, мальчик в черной рубашке с библией в руках. Подпись «Как они быстро растут. Марго двенадцать, Юстину четырнадцать.» Магистр достал из нагрудного кармана лупу и вгляделся в мальчика. С девочкой все было нормально. Обычный ребенок. Но мальчик. Выраженная челюсть, неестественно поджатые короткие руки и кривые ноги с объемными суставами, спина колесом.

– Магистр, я конечно не доктор, но мне кажется мальчик болен.

– Все верно. Врожденные аномалии опорно-двигательного аппарата. В двадцати годам парень стал бы глубоким инвалидом, если бы не чудо господне.

– Но… – возразил Карл.

– Ты знаешь кто это? Это Юстин Паторс.

– Его преосвященство?

– Воистину чудо господне. Думаю, пора торопиться к обеду.

Магистр сложил фотографии как было и вернул на место.

Ричард стоял возле грузовика и с грустью наблюдал, как солдаты выгружают мешки с мукой и картофелем, тащат упрямую козу за веревку. Ему было до боли обидно, что он валялся в палате, в то время как чужие взводы обеспечивали их провизией. Офицеры в сторонке в красках обсуждали как повесили хозяина с хозяйкой прямо под навесом на крыльце собственного дома, за то, что те не хотели помочь армии Христа. Или как заперли в сарае и подожгли доярок, что пытались выдать здоровых коров за больных.

А Ричарду было нечего рассказать. У него не было сил даже прихлопнуть таракана, хозяйничавшего на прикроватной тумбочке. И он стыдливо отводил глаза от остальных.

– Мой капитан! Я так рад, что вы здоровы.

– Опять напился собака!

– Никак нет. – бодро отвечал Бруно, но его выдавали красные щеки и винные пятна на стираном камуфляже.

– Хватит врать! Поди к магистру и попроси чего-нибудь для восстановления боевого духа.

– Но капитан…

– Это приказ! Отдашь ему… – Ричард коснулся своих пальцев, а потом долго их рассматривал. Выругался. Пошарил по карманам. – Где мое обручальное кольцо?

– Не могу знать, мой господин. Вы долгое время были без сознания.

– Я не был без сознания. Я экономил силы. Немедленно найти мое кольцо!

Ричард вернулся в свой бокс, перевернул постель, залез под кровать, но ничего кроме пыли и дохлых мух не нашел.

В смотровой пахло, как от Бруно. Ричард отодвинул ширму и увидел Марго. Она была в белом широком костюме с короткими рукавами. Она не спешно обтирала руки ватным шариком. Ричард невольно сравнил ее с Марией и другими женщинами во Франции. Все они были худые и болезненные. С грязными ногтями. От Марии всегда пахло тушеной капустой, а ее волосы походили на сухую траву, и Ричард вечно находил их на полу, на столе, в своей тарелке. От Марго пахло лекарствами и мылом. У нее были густые черные волосы, которые выбивались из косы, загорелое лицо и руки. Ее тело нельзя было назвать болезненным. Сильная спина, плечи и руки, крепкие, вечно напряженные ноги. Ему удалось увидеть их, когда он еще был в сознании, а Марго накладывала сама себе швы. Таких женщин Ричард видел только на истлевших обложках старых журналов или в фильмах, которые по кругу крутили после обращения папы, перед ночным отключением электроэнергии.

– Доктор Хейфиц? Можно?

– Добрый день капитан. Только не заходите в стерильную зону.

Марго немедленно переключилась на кого-то рядового. Вылазка за провизией бесследно не прошла. Местное население защищалось как могло. Девять убитых и двенадцать раненых. Марго бегала от каталки до каталки, отдавала приказы сестре Сильвии и Савелию.

– Доктор, я потерял свое обручальное кольцо, вы не находили?

– Кольцо? Не помню. Обычно, когда во время уборки что-то находят всегда приносят мне, но колец не было.

– Извините за беспокойство, доктор.

Но раненых было не так много, как солдат симулянтов, что сами себе наносили увечья, пили из луж, мазали слюной раны и офицеров с болями в животе, от переедания и папилломами на гениталиях. Хуже этих, были только прикормленные магистром наркоманы. Давно обедневшие и не получавшие от Антония дозы, они под видом больных воровали аптечные обезболивающие и гель для чистки сортиров. Но они хотя бы не жаловались. Тихо ходили с гниющими венами и не давали врачам прикасаться к себе. Еще работы прибавлял орден девы Марии. Большинство баб успело забеременеть по дороге сюда, а магистр, обеспокоенный состоянием каждой боевой единицы, приказал всем сделать аборты, дабы беременность не отвлекала их от священной войны. И что бы Вы думали исключительно о Христе, а не беспокоились за будущее потомство.

– Я буду жить, доктор? – игриво спрашивал капитан Жак, не скрывая своего взгляда на бедра доктора Хейфиц.

– Куда вы денетесь капитан. – улыбнулась Марго. – У вас хронический панкреатит. Вы знали?

– Да я здоров как бык.

– Я назначаю вам ферменты, во время еды и диету. Ничего жирного, жареного, острого, соленого. Нежирные бульоны, сухарики, каши на воде. Мясо отварное или паровое. Тоже с рыбой и птицей. И никакого алкоголя.

– Да вы, наверное, шутите, доктор?

– А это виферон. Смазывайте пораженные участки два раза в день и воздержитесь от половых контактов. Это тоже не шутка.

– Ну ты даешь док, прямо воздержаться? – Жак поднялся с кушетки и обнял доктора за талию. Марго приветливо улыбнулась и обняла капитана в ответ, заодно сбросив ему в карман брюк золотое потертое кольцо.

Ночь выдалась душная. Окна и двери в палатах были открыты. Одеяла сброшены на пол. Пятки солдат, торчащие из дыр в носках, блестели в свете луны. Было слышно, как снаружи вздыхают дежурные и жалуются на жару. Они стояли на всех выходах, которые им показала Марго. Она шла по коридорам в полной темноте. Госпиталь она знала наизусть. Каждый уголок, каждый проход. С детства. С тех пор места для игр в прятки превратились в тайники для оружия, запрещенных препаратов и черной документации.

– Не спится, доктор? – раздался из темноты голос магистра.

– У меня в кабинете дышать нечем. Вот вышла проветриться.

Магистр открыл одну из входных дверей и кивнул дежурным. Они вышли на крыльцо и сели на первую ступеньку.

– Сигаретку? – Марго протянула магистру пачку. Он выудил своими костлявыми пальцами сигарету, и они закурили.

– А я бы с удовольствием сейчас завалился спать, но бумажная волокита.

– Я вас понимаю, магистр.

– Я всегда жалел докторов. Вы столько работаете, спасаете жизни. Сутками на ногах. И на вас взвалили эту канцелярию.

– Без нее никуда. Министерство же должно знать, что мы тут не прохлаждаемся.

– С нами, наверное, еще больше стало. Это же на каждого человека историю завести. У того нога, у другого голова, у третьего жопа. И никого не пропустить. Знаю. Когда случилась та страшная эпидемия, они там читать уставали.

– Если вообще читали.

– Зря вы так. Конечно читали. В городе была минута молчания. Ваши родители, Паторсы. Основатели ордена. Хорошо, что вы, и наше преосвященство выжили.

– Мы были детьми и почти не контактировали с зараженными. – Марго не нравилось то, куда идет этот разговор.

– Господь действительно сохранил вас. Особенно его святейшества. Он ведь тяжело болел в детстве.

– Да, у Юстина были дегенеративные заболевания костей. Помню, он никогда не играл с нами. Все время сидел за своими книжками. А мы кричали его под окнами. Пути господни неисповедимы.

– Какого было расти с будущим папой?

– Не знаю. Мы из разных миров. Я всего лишь руки господа, а он его рот и уши. Пойду отдохну. Завтра нужно начать вакцинацию и профилактические курсы антибиотиков.

– Снова какая-то зараза?

– Нет. Всего лишь профилактика. Здесь другой климат и иммунитет солдат не приспособлен к местным вирусам и бактериям.

– С нами бог! Не трудитесь, доктор. Он даст здоровье тому, кто проделал ради него этот путь.

– Даст. А мы ему в этом поможем. Я своими средствами. Вы своими.

– Спокойной ночи, доктор.

– Приятных снов, магистр.

Марго дождалась, пока магистр зайдет внутрь, а потом зашла сама. Магистр все еще шаркал наверху. Она свернула на кухню. Слуги без задних ног спали, уложив головы на стол. По рукам их нагло бегали тараканы и собирали остатки муки. Марго спустилась в погреб. Среди банок солений она нашарила бутылку вина, надеясь, что она скрасит ее опоздание. Здесь власть тараканов сменили крысы и без страха бегали под ногами доктора. Под полками с запасами был узкий лаз. С каждым годом Марго отмечала, что он становился все уже и давала себе обещание меньше есть. Крысы здесь совсем распоясались и били хвостами по лицу.

В аварийной части храма было не так душно. Среди обваливающихся стен гулял ветерок. Голоса постовых было уже на разобрать. Марго протиснулась между плитами и уткнулась в чужой торс.

– Ариф. – Марго уже вынула, но потом узнала непрошеного гостя.

– Какого дьявола так долго? Я думал эти плащи тебя съели с голодухи!

– Тебя могли заметить и убить!

– Не оскорбляй меня, док. Знаешь почему мы их зовем плащи? Потому что в этих тряпках их без прицела за пятьсот метров видать!

– Поехали скорее. – Ариф указал на скучающего коня, пытающегося расковырять копытом засохшую землю.

– Серьезно? А чего не на собаках? Хочешь, что бы я себе всю задницу отстучала? – Марго нехотя забралась на коня и обхватила руками талию Арифа. От его одежды пахло костром. Они тряслись по каменистым обходным путям и Марго билась носом о спину мужчины. Такие моменты нагоняли на Марго грусть. Конь вместо автомобиля. Цокот копыт вместо музыки. И пустота на мили вокруг. Ни разрушенного дома, ни кривой вышки, ни торгаша с телегой. Здесь некуда девать деньги, а распятие годиться только для разведения костра. Здесь человек против природы, а не против человека как это привычно. Пустыня понемногу сменялась кустарниками, черными ямами от костров, костями животных и людей, торчащими из песка. И наконец холодный свет ламп в окнах.

Марго сползла с лошади, и они с Арифом вошли в длинный каменный барак. Внутри было душно. С десяток мужчин сидели перед старым телевизором дексп и смотрели какой-то боевик с диска. Пили чай из грязных засаленных кружек и курили кальян. В самом конце длинной комнаты на железной кровати лежал молодой кудрявый паренек. Все его туловище было облеплено желтыми кровавыми тряпками. Грудь часто и коротко вздымалась. Матрац под ним был черный от пота, грязи и копоти. Парень был крепкий. Он поднимал голову, поддерживал разговор и даже пытался улыбаться, когда завидел знакомое лицо Арифа.

–Одна из машин наехала на мину, оставленную американцами пол века назад. Все осколки пришлись на Саида.

– Сколько повязок уже сменили?

– Восемь, с тех пор как уехал Ариф. – ответили те, что смотрели фильм и курили.

Она скинула тряпки с тела поставила сумку на стол и достала четыре гемакона с кровью, несколько перевязочных пакетов, игл и шовного материала.

– Я вас оставлю. – сказал Ариф. Марго кивнула.

Марго грубо терла тело марлевыми салфетками.

– Больно?

– Нет. – ответил Саид. – Вы меня спасете. Я точно знаю. Я выдал замуж только одну дочь, а у меня их пять. Если выдам замуж троих – попаду в рай.

– Пять? А как их зовут?

Пока Саид увлеченно рассказывал о своей семье Марго вынимала осколки и иссекала раны.

– Ада, Мурафа, Луиза, Камила.. Ау!

– Тише. Гляди какой кусок! Сейчас зашьем. Не видать тебе рая и сорок девственниц еще сто лет. Вернешься к дочкам и жене. Тебе еще сына надо. Да?

– Да. – кивнул Саид.

Марго отбросила инструменты и закрыла чистыми бинтами торс Саида. Подвесила гемакон на гвоздь, торчащий из стены.

– Спина не болит? Не тошнит?

– Ничего не болит, все хорошо док.

– Отдыхай Саид. Если что, я здесь.

Марго вернулась к Арифу, который уже хлебал из кружки с сантиметровым слоем грязи и затягивался кальяном с такого же грязного мундштука.

– Саид сильный. Выкарабкается. Извини, что опоздала. Вина? – Марго достала из той же сумки со льдом, где лежала кровь, бутылку вина. – Или тебе нельзя?

– Мы под крышей, Аллах не видит. – Ариф достал две кружки.

– За здоровье.

– Я видел у вас гости? Они готовятся пересечь границу?

– Они пока бюродрочствуют. – Марго осушила кружку залпом и заполнила снова.

– Что делают?

– Отправляют документы, заполняют бумаги, отчитываются перед командованием. Это длительный процесс. Как у вас дела?

– Были бы уже дома, если бы не чертова мина и кривоногий Саид.

– Твоим людям хватает лекарств? Одежды? Еды?

– Всего достаточно, Марго. Правда ребята скучают без женской ласки. – Ариф выпил кружку залпом и громко поставил на стол.

– Среди моих гостей есть пять сотен женщин. Они не так покладисты, как ваши, но в целом.

– В целом, дырка у всех одинаковая.

– Полегче, Ариф. Я могу и оскорбиться.

– Ты не женщина, ты – док. Не сердись Марго.

– Разве я могу сердиться. – Марго улыбнулась и махнула рукой. – Завтра у нас вакцинация. Послезавтра они должны покинуть госпиталь. Переставишь систему в другой пакет, как этот закончится и напиши, как все прокапает.

– Дойдешь сама? Возьми коня, он нам все равно не нужен.

– Спасибо, я лучше прогуляюсь.

Войско выглядело не выспавшимся. Они теребили скатерть грязными пальцами и зевали, ожидая завтрака. Наконец слуги внесли на подносах консервированную кашу с курицей, как было указано на банке, на деле же кашу с жиром и куриной кожей.

Сильвия постелила перед доктором кружевную салфетку и поставила на нее помятую банку энергетика. Не вынимая сигареты изо рта, Хейфиц влила в себя напиток, смяла банку кулаком и постучала ей по краю стола.

– После завтрака все офицеры пройдут в процедурные кабинеты, для вакцинации. Перед входом раздеться до пояса. После отправляйте свой состав и проконтролируйте, что бы каждая боевая единица была привита.

– А почему только до пояса? – спросил Морье и стол залился гоготом.

– Вы, капитан, можете раздеться полностью. – ответила Марго и смех сменился свистами и улюлюканьем.

– А те, у кого нет звания, прививаться не будут? – с конца стала донесся женский голос.

– Привиты будут все. Орден святой девы Марии в пятый кабинет, сразу после офицеров.

– А почему бы не пропустить дам вперед? – пререкался голос.

– Открывание дверей и пропуск женщин и пожилых вперед считается вежливостью и хорошим тоном, но, в древности. В те времена, что мы не застали, вперед пропускали слабых и больных, что бы в случае опасности не пострадали основные силы. Вы слабые? Или больные?

Ответом послужил лишь звон ложек о края консервных банок.

Зашел-вышел. Очереди на прививки двигались быстро во всех кабинетах, кроме того, где уколы делала доктор Хейфиц. Каждый офицер считал своим долгом отпустить пару сальных шуток, посидеть на кушетке, болтая ногами, показать болячку на гениталиях и попытаться выклянчить спирт.

– Здравствуйте Ричард, не видела вас за завтраком. Как вы себя чувствуете?

– Нормально. – буркнул Ричард. – Ставьте ваши уколы.

– Они ваши. Три укола. Два в плечо, один под лопатку. Если в течении суток вы почувствуете недомогание, немедленно обратитесь к сестрам, братьям или лично ко мне.

– Так точно.

Первая игла без предупреждения вошла под кожу. Ричард дернулся.

– Это не больно. Как мутировавший комар. Только после ничего не воспаляется и не гниет.

– Я просто не люблю, когда меня трогают посторонние люди.

Марго нарочито положила свою руку на чужую обнаженную грудь. Слегка погладила влажную кожу и резко спустилась к животу. Докторские грубые нажимы сменялись нежными поглаживаниями.

– Я надеюсь, вы больше не употребляли стимуляторы или другие препараты.

– Никак нет. – без запинки сказал Ричард.

– Кольцо нашли?

– Нет.

– Не расстраивайтесь. Скоро вы найдете столько заброшенных богатств, что сможете купаться в золоте и завалить им свою жену.

– Если она еще среди живых. Она исчезла прямо перед отъездом, а я не смог даже маленькую попытку предпринять, чтобы найти ее.

– Ваша жена жива и здорова. Они с вашим сыном могли отправиться к друзьям или родным. В такое время лучше держаться вместе. На ваших плечах сейчас тысячи чужих жен, детей, отцов и матерей. Вам обязательно воздастся.

– Надеюсь. Спасибо доктор.

Ричард вышел, громко хлопнув дверью и за ним в кабинет сразу же проскочил следующий. В коридоре стоял давящий на голову гул голосов. Капитан Морье, до сих пор не одевшись обсуждал доктора Хейфиц с другими офицерами. Размахивая руками он в красках описывал как бы он ее и в каких позах. На Ричарда нашла злость. Ревностная злость, до ломоты в кулаках. Как будто Морье говорил не о Марго, а о Марии, его жене. Говори он о любой другой женщине: сестре или служанке. Ричард бы и внимания не обратил.

– Капитан Ричард. Вы привились? – из фантазий, где Ричард разбивал в кровь лицо Морье и сбивал костяшки о чужие зубы, его вырвал пьяный голос Бруно.

– Да. Ты не видел магистра Антония?

– Никак нет, господин.

Ричард махнул на Бруно рукой и последовал к остальным офицерам, жадно слушающего пошлости Морье.

– Никто не видел магистра Антония?

– Сидит второй день в архиве.

– Наверное дрочит там на фото голых баб под наркозом. – рассмеялся Морье. – Эй, Готфри. Где это чмо? Кто видел моего сержанта?

На брань прибежал Готфри. Возрастом чуть младше Бруно, забитый худой подросток с заплывшими от конъюнктивита глазами.

– Вы звали, мой господин?

– Что ты ходишь как в штаны насрал. Пойди спустись в архив и возьми у магистра чего-нибудь для разгона. Держи. И не потеряй, скотина! – Морье вынул из кармана золотое кольцо и вложил в ладонь сержанта.