Сказка с (не)счастливым концом(?)

– Дмитрий Сергеевич, возьмите себя в руки! – стальным голосом отчеканил Первый. От его недавней отстраненности не осталось и следа. Он снова стал тем самым лидером, перед которым робел весь мир. – Что там у вас?

– Хозяин, этот человек… – Ревякин прижал ноутбук к своему объемистому животику и брезгливо поджал губы, уставившись на Семенова. Они с секретарем Первого были врагами с тех самых пор, как Семенов проходил службу в ведомстве генерала и уличил того в некоей нечистоплотности при ведении хозяйственной деятельности. Впрочем, в современной России коррупционность государственных чинов только сплачивала их ряды, поэтому никаких далекоидущих последствий для Ревякина доклад Семенова не имел, чего нельзя было сказать об их отношениях.

– Он останется, – не оставляющим сомнений тоном сказал Первый. – Излагай, Ревякин, не трать мое время зря! И молись Аалекту, чтобы то, что ты сейчас скажешь, оправдало твой столь внезапный визит!

Генерал отчетливо и тяжко сглотнул, а потом нарочито обошел по дуге сидящего Семенова и поставил на стол ноутбук, чтобы показать Первому что-то на его экране.

– Разрешите включить видеозапись, Хозяин? – проблеял он, преданно заглядывая в глаза Первому. – Там этот ублюдок, Некто…

– Что? – Первый хватанул кулаком по столу, и ноутбук чуть подпрыгнул, издав легкое дребезжание. – Для чего ты сюда приперся? Совсем страх потерял!?

– Никак нет, государь! То есть да! То есть нет… – затараторил Ревякин. Глаза его выкатились из орбит от напряжения, и Семенов украдкой поднес руку ко рту, чтобы не рассмеяться от этого уморительного зрелища. Когда Хозяин распекал какого-нибудь бедолагу, со стороны на это было всегда забавно смотреть. Вот только самому оказаться на месте жертвы было ни разу не здорово.

– Твою мать, ты генерал или чертов шут гороховый!? – вскипел Первый и схватил Ревякина за рукав мундира. Шеф разведки на глазах покраснел, а затем сразу же побелел как полотно. Семенов подумал, что у бедняги случился инфаркт. Не то, чтобы ему было жалко старого козла… Но где-то внутри у него неожиданно заворочалось чувство обиды, наверное, из-за былой принадлежности к роду погранвойск. Он даже хотел было сказать что-то ободряющее, но потом одернул сам себя. Негоже добровольно переводить на себя фокус гнева патрона.

Ревякин часто-часто задышал, но все-таки нашел в себе силы, чтобы выдавить, – Это очень важно, посмотрите пожалуйста. Об этом сейчас будут говорить все.

– Дьявол тебя побери, – Первый отцепил пальцы от помятой материи и глубоко вздохнул, переключаясь на свой обычный суховато-властный тон. – Включай, что ты там принес.

– Слава, – Первый сделал приглашающий жест, и Семенов встал со своего стульчика и обошел стол, чтобы тоже видеть экран.

Ревякин зашел на известный видеохостинг и ввел в строку поиска фразу «Некто. Сокрушительный удар по узурпатору и его прихвостням».

Когда Семенов увидал, что написал Ревякин, то машинально сделал несколько маленьких шажков в сторону от Хозяина. Однако тот, на удивление, не удостоил дерзкого генерала ни единым словом. Первый лишь убрал с поверхности стола руки, а на его левом виске четко обрисовалась сетка извилистых вен.

– Пока что этот ролик не вышел в лидеры просмотров, он не выводится на главную страницу, – как бы извиняясь начал нести пургу Ревякин. – Мы работаем над этим.

– Над чем? – могильным голосом произнес Первый, повернув голову к бедовому генералу. – Над выводом в лидеры?

Семенов сделал еще один шаг в сторону.

– Нет, нет, что вы! – Ревякин вздрогнул и провел рукой по лбу, отирая с него испарину. – Мы используем все доступные ресурсы, чтобы ограничить доступ граждан с территории России. К сожалению, мы имеем дело не с каким-то заштатным сервисом, а с крупнейшим видеохостингом в мире, владельцы которого настроены к нашей стране не совсем благожелательно…

– Ревякин, – громко прошипел Первый, – чертов ты идиот! Ты включишь, наконец, эту траханную козлом запись или нет!?!

– Сию секунду! – воскликнул толстяк и нажал на кнопку проигрывателя.

На экране появилась знакомая Семенову заставка, предваряющая почти все ролики Некто: молодые люди в респираторных масках на лицах гнали метлами по Красной площади стаю крыс. В некоторых крысиных силуэтах первой линии угадывались знакомые черты…

Первый презрительно фыркнул, как фыркал и в прошлые два раза, когда они с Семеновым смотрели возмутительные ролики этого дешевого горлопана.

Наконец, с крысами было покончено, и в кадре появился Некто. С лихорадочным блеском в глазах он завел свою стандартную песню о необходимости скинуть преступный режим и провести в стране досрочные выборы.

– Ревякин, – недовольно сказал Первый. – Неужели ты думаешь, что я еще не слышал все этой ереси? Ты совсем берега попутал, врываясь ко мне с этим дерьмом?

– Подождите, Хозяин, сейчас начнется… – генерал указал толстым пальцем на экран. – Вот, смотрите!

– …А сейчас я хотел бы передать привет этим отвратительным жирным жабам, считающим себя хозяевами болота, в которое превратилась наша страна, и думают, что так будет вечно, – камера выхватила лицо беглеца крупным планом. – Мы давно знаем ваше слабое место и только что нанесли удар по самому дорогому – по вашей любви!

Семенов украдкой взглянул на Хозяина, но тот сохранял непроницаемое выражение лица. Ревякин же потел все сильнее. Ну, конечно. Старая морда уже видела ролик и знала, что он очень не понравится Первому.

– Конечно же, мы далеки от мыслей о том, что вами движет любовь к стране, к отечеству… Всему тому, о чем вы так часто упоминаете в своих многочисленных речах для одурманенных вами сограждан. И даже не любовь к своим родным и близким, хотя от этой вашей привязанности уже пострадали миллионы нищих и обездоленных россиян!

– Сейчас я говорю о вашей всепоглощающей страсти, о смысле вашего существования! – Некто сделал театральную паузу, пристально глядя прямо в камеру, словно пытаясь заглянуть в душу каждого, кто оказался по ту сторону экрана. – Это – страсть к наживе! О да! Вы презрели все божьи законы. Не нынешнего бога войны, которого вы так удачно сотворили, чтобы прикрывать свои бесчинства, а того, исконного. В него вы верили, или делали вид, что верите, еще вчера.

– Но это не мешало вам, подлым и жалким людишкам набивать свои карманы доверху, высасывать страну и ее граждан досуха, а потом брать еще и еще! Вы купались в роскоши и чувствовали себя высшими существами, но теперь вашей сладкой жизни пришел конец! – физиономия перебежчика побагровела и пошла пятнами. Его глаза сверкали как раскаленные угли, а изо рта летели брызги слюны. Семенов поймал себя на мысли, что в гневе Некто очень похож на Первого…

– Вы считали себя самыми умными и расчетливыми, выводя капиталы за рубеж и вкладываясь в тамошние активы. Вы – те, кто, не уставая, клеймит всю западную цивилизацию и образ жизни, хранили свои богатства в странах, причисляемых вами к злейшим врагам российского народа! Ваши жены, мужья, дети, внуки и правнуки, сестры и братья, зятья, сватья и друзья проживали за границей и пользовались всеми тамошними благами!

– Что ж, – лицо Некто рассекла волчья ухмылка. – этим временам пришел конец. Благодаря помощи человека, который попросил пока не раскрывать своего имени, мы перерезали пуповину, соединяющую вас и ваших прихвостней с райской жизнью за пределами Родины! Ваши дома, отели, яхты, вертолеты и бизнесы уже отходят новым владельцам. Счета, банковские ячейки и вклады перешли или вот-вот перейдут под наш контроль.

– Я обещал вам решительный и скорый удар? Теперь вы видите, что Некто всегда выполняет свои обещания! Часы пробили двенадцать, дорогие вы наши Золушки, и ваши кареты превратились в тыквы! Пора возвращаться домой подметать полы, бал закончен! – нахальную рожу мерзавца сменила картинка с инфографикой, на которой приводились цифры денежной оценки экспроприированных активов. Голос Некто за кадром продолжал вещать.

– Вы, конечно же, пожелаете узнать, куда мы денем те астрономические суммы, которые вы видите прямо сейчас на ваших экранах? Не беспокойтесь, мы не будем уподобляться вашему отвратительному Королю крыс и чахнуть над мешками со златом! Все изъятые деньги пойдут туда и тем, кому они и должны принадлежать по всем мирским законам, – гражданам нашей многострадальной страны!

– Больные дети и взрослые получат возможность лечиться в лучших клиниках! Находящиеся за чертой бедности больше никогда не вспомнят про нужду и голод! Молодые семьи получат достойные условия жизни! Пенсионеры – уход и спокойную старость!

– Народ России заслужил этих денег и гораздо больше за все ваши бесчинства и подлости, за все беззаконие и произвол, за все свои страдания и тяготы, которым его подвергли и подвергают ежедневно бесстыжие и бездушные кровососы во главе с главным упырем – Узурпатором! Наша окончательная победа близка как никогда, а вы – шайка жалких шакалов – отправитесь на свалку истории!

Экран погас, и в кабинете воцарилась гнетущая тишина.

Лицо Ревякина было просто-таки залито потом. Несколько капель даже упали на стол, и генерал неловкими и судорожными движениями пытался их стереть, непрерывно кивая головой, как китайский болванчик.

Первый какое-то время неподвижно сидел на своем стуле, а взгляд его был расфокусирован и обращен внутрь себя, в потайные глубины сознания и дальше.

Семенов, как и Ревякин, не решался подать голос, чтобы не нарушить то хрупкое равновесие, которое бывает, когда находишься в самом центре смерча.

– Неужели этот клоп на самом деле думает, что его дебильная задумка может сработать? – голос Хозяина звучал так по-старчески безжизненно и сухо, что Семенов впервые за долгое время осознал, насколько немолод их правитель.

– Ревякин, зачем ты показал мне этот бред сумасшедшего? – на левой руке Первого блестели две крупные капли, скатившиеся с подбородка генерала, но Хозяин их будто бы не замечал.

– Извините, государь, но в вашу администрацию уже поступают сотни звонков со всех концов России…

– По поводу? – Первый, наконец, увидел выделения Ревякина на своей руке и брезгливо вытер ее о китель толстяка.

– Люди сообщают, что у них пропали все средства на зарубежных счетах… В Британии, Франции, Испании и некоторых других странах в дома, принадлежавшие нашим гражданам, уже пришли новые хозяева с соответствующими документами.

– Ты что несешь, Ревякин? – голос Первого креп с каждым словом. – Как могут пропасть деньги, которые хранятся в их чертовых банках? Как право собственности – эта священная корова западного мира – может в момент перейти к другому лицу??? Отвечай, жирный ты боров! – теперь уже Хозяин забрызгал генерала, который стоял перед ним и трясся, словно желейный монстр.

– Понимаете, государь, у них же там все записи в электронном виде, – на Ревякине не было лица. Казалось, что Дмитрий Сергеевич сейчас же рухнет замертво с обширным инфарктом, и все-таки он держался. Видимо, все же не зря занимал столь высокий пост, подумалось Семенову.

– Этот преступник каким-то образом взломал все системы учета. Причем это произошло практически одновременно в разных странах, что является свидетельством вовлечения в данную операцию большого числа фигурантов. Мы сейчас пытаемся выяснить личность человека, которого Некто упоминал в своем ролике…

– Какая, к дьяволу, личность?!? – Первый вскочил со своего места, и, не в силах более сдерживаться, попер на генерала. Тот довольно проворно для человека таких габаритов отскочил в сторону и попытался было спрятаться за спину Семенова, забыв о былой вражде. Секретарь не дал ему такой возможности и отступил к стене, чувствуя, что находиться на линии огня в данный момент чересчур самонадеянно.

– Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? – орал Хозяин, все ближе и ближе приближаясь к шефу разведки. – Сотни миллиардов долларов! Сотни! Исчезли за один миг? По щелчку пальцев?? Может, ты мне еще расскажешь о том, что эта гнида спиздила наш золотой запас???

Генерал рухнул перед Первым на колени и затрясся так, что Семенов принял это за предсмертную агонию.

– Государь! – заныл Ревякин, – Я не силен в технологиях, но это действительно так!

– А в чем ты силен, придурок? – Первый с брезгливой гримасой отстранился от пытающегося обнять его ноги толстяка и отошел назад, к столу. – Что было предпринято для нейтрализации всего этого дерьма?

– Наши линии связи забиты сообщениями от тех, кто пострадал от этой беспрецедентной атаки. Люди в панике и бешенстве! Многие из ваших ближайших соратников пытаются дозвониться до вас по спецканалу. Я взял на себя смелость сначала проинформировать вас о случившемся, ввести в курс дела! – Ревякин, не поднимая головы, пополз на карачках вслед за Первым.

– Ты отдал приказ о ликвидации этой интернетной мрази? – Хозяин поднял ногу и упер ее в плечо генерала, не давая тому подобраться к себе вплотную. – Были ли поданы запросы в банки и в компетентные органы с требованием аннулировать все последние изменения в реестрах? Что вы ответили пострадавшим?

– Государь, не в моих полномочиях отдавать такие приказы, – залепетал Ревякин, оставляя попытки добраться до тела Первого и тяжело поднимаясь на ноги. – Преступник находится на территории другого государства, с которым у нас натянутые отношения…

– Ты хоть что-нибудь сделал? – перебил его Хозяин. – Кроме того, что отсек первое лицо государства от средств связи?

Ревякин не нашел, что ответить на этот выпад. Он только стоял, раскачиваясь, в двух шагах от Первого и пыхтел как паровоз, утирая обеими руками обильно текущие по лицу ручьи пота.

– Пшел вон, – Первый отвернулся от генерала и устало осел на свой стул. – Принеси мне терминал спецсвязи и выведи на него сначала Главного Иерарха, потом Игнатова. Все остальные после. Свободен!

Ревякин приставил трясущуюся ладонь ко лбу, подобрал с пола свою фуражку и выскользнул из кабинета, оставив Семенова наедине с Первым.

– Кругом одни дебилы, – громко посетовал Хозяин и со вздохом откинулся на спинку стула. – Слава, как думаешь, эта мразота действительно провернула то, о чем говорит?

Семенов отклеился от стены, откуда наблюдал за разыгравшейся драмой, обошел стол и снова сел напротив Первого.

– Если все эти люди и правда звонят на вашу линию…, – осторожно начал он.

– Люди, – с легкой усмешкой повторил Первый. – Людей легко ввести в заблуждение. Пара смсок якобы от банка, ряженые с поддельными бумагами… Ты же знаешь, что организовать такую подставу достаточно легко.

– И все-таки. Сообщения от пострадавших приходят из разных стран. Вряд ли у Некто получилась бы столь масштабная и синхронная мистификация…

– Не называй при мне этой глупой клички! – фыркнул Хозяин. – То есть ты считаешь, что провернуть все то, о чем вещал горлопан, ему было проще, чем устроить всеобщий шухер?

– Честно говоря, я не знаю, что и думать, – Семенов озадаченно почесал затылок. – Все это явно не уровень… прохвоста. Если бы Ревякин не упомянул про звонки потерпевших, я бы расценил этот ролик как бред сумасшедшего, не более.

– Да, тут есть над чем поразмыслить… – Первый побарабанил подушечками пальцев по столешнице. – Если все это, каким-то непостижимым образом, правда… Я поговорю с Сефербием, Игнатовым и еще парой человек. Посмотрим, что скажут они. А тебе, Слава, придется на время забыть, о чем мы говорили до прихода этого жирного осла. У меня будет для тебя другое поручение. – Хозяин подался вперед и пристально посмотрел на своего секретаря. – Больше я не намерен терпеть выходки всяких мелких ублюдков. Ничто не помешает тому, что мы задумали.

– Устрани проблему. Любой ценой. Этот ролик должен стать последним.

– Хозяин, он на территории другого государства… Может, нам лучше попробовать для начала как-то выманить его сюда? А уж здесь мы выведаем всю интересующую нас информацию. Необходимые для этого ресурсы имеются.

– Любой ценой закройте этот вопрос, – жестко повторил Первый и хлопнул кулаком о стол. – Если удастся что-то вызнать, что ж – отлично. Если нет – мы все равно узнаем все, что нам нужно, от АЛЕШИ. Тварь должна быть стерта с лица Земли как можно быстрее. Это – не первое и не последнее дело такого рода. Не мне вам рассказывать, Слава. Идите.

Семенов коротко кивнул и без лишних слов вышел из кабинета. В конце концов, охота за Занозиным могла подождать. Ему предстояло решить гораздо более важную задачу – наконец, окончательно разобраться с персональным врагом Хозяина. Секретарь Первого чувствовал, что это дело может стать той самой ступенькой, которая все еще отделяла его от вожделенной цели.

В узком коридоре ему вновь встретился Ревякин, несший Хозяину запрошенный терминал. Семенов даже не попытался уступить дорогу толстяку и довольно чувствительно толкнул его плечом. Генерал отскочил к стенке и что-то со злостью промычал Семенову в спину, но секретарь не обратил на это никакого внимания. Если все пойдет как надо, Ревякин еще пожалеет, что не сдох у Первого в кабинете.

Паша почувствовал сильный зуд в носу. Пару секунд он сдерживался, а потом громко чихнул и широко распахнул глаза, обнаружив себя лежащим на широкой двуспальной кровати. С побеленного потолка свисала вычурная золоченая люстра, напоминавшая скелет какой-то крупной рыбы.

– Пора просыпаться, – проговорил в его голове знакомый голос.

– Где я? – каркнул Паша, проведя непослушным языком по обветренным губам. Он повел глазами в стороны, чтобы рассмотреть окружающую обстановку, и тут же заметил стойку с перевернутым флаконом мутноватой жидкости, от которого шел, уже такой знакомый ему, прозрачный шнур.

– Твою ж мать! Только не говори мне, что я опять попал в чьи-то лапы! – с плохо скрываемой паникой подумал он и напрягся под одеялом.

– На этот раз всего лишь в мои, – успокоил его Морган. – Все хорошо, не переживай. Ты помнишь, что произошло?

– Произошел этот чертов Витюша, – с неохотой ответил Паша, вызывая в памяти картинку из тренажерного зала. – Надо было прибить этого говнюка на месте, а не играть с ним в кошки-мышки…

– Я рад, что ты это понял, – в голосе Моргана послышалось одобрение. – Тем более, что Тамаш довел до логического конца начатую тобой работу.

– Тамаш? – переспросил Паша. – Как?

– А ты думаешь, как ты здесь оказался?

– Да где здесь-то? – Паша приподнял голову и еще раз осмотрел окружающую его обстановку. Слева от кровати стоял массивный комод из красного дерева, наверное, жутко дорогой, над которым висело овальное зеркало в тяжелой раме. В ногах кровати он заметил кресло, выполненное в схожем с комодом стиле. На его ручке висела сложенная вдвое газета. Чуть дальше располагался красный же двухстворчатый шкаф на изогнутых ножках и картина, изображавшая какой-то летний, явно не российский, пейзаж.

– В нашем коттедже, конечно же. Это – хозяйская комната. Я распорядился отнести тебя сюда. – Морган материализовался на кресле – благообразный старичок в полосатом сиреневом костюме и лихо сдвинутой на ухо клетчатой кепке.

– Берешь уроки стиля у цыгана? – проворчал Паша и глубоко вздохнул. – Я бы предпочел оказаться в комнате матери.

– Знаю, – кивнул со своего места Морган. – Но я решил, что здесь тебе будет удобнее.

– Ладно, – не стал спорить Паша и перешел на мыслеречь. – Рассказывай, что да как, не томи уже.

– Честно говоря, за эти четыре дня столько всего прои…

– Чтооо? – Паша от потрясения открыл рот и во все глаза уставился на пожилого актера. Тот покивал головой и развел руки в стороны.

– Извини, но у меня под рукой не оказалось волшебных гсбшных снадобий, а для рядовых граждан России с нужными препаратами существует небольшая, так сказать, проблемка.

– Морган, ты же говорил, что можешь самостоятельно чинить мой организм? – Паша никак не мог поверить в то, что провалялся в этой кровати целых четыре дня.

– Я и не отказываюсь от своих слов, – подтвердил Морган. – Однако, даже мне нужна помощь. Для того, чтобы построить или отремонтировать здание, помимо рабочих рук, нужен определенный строительный материал. Не заставляй меня считать тебя глупее, чем ты есть на самом деле, – в его голосе зазвучало легкое разочарование. – Мне даже пришлось отправить людей в Чехию, чтобы достать необходимые вещества. И не спрашивай, чего стоило провезти их через границу!

– Не буду. А кто поставил капельницу, тоже Тамаш?

– Глотов. У него есть соответствующий опыт.

– Почему-то я не удивлен. Ты, наконец, расскажешь мне, что было после того, как я отрубился?

– Хорошо, хорошо, – Морган встал с кресла и принялся расхаживать по комнате. – После того, как Маленький первый раз отправил тебя в нокдаун, я приказал Тамашу находиться в непосредственной близости от спортзала, чтобы он мог подстраховать тебя. В результате, он пришел как раз вовремя, чтобы предотвратить катастрофу. Мне было бы очень неприятно расставаться с твоим телом и частью своего разума.

– Представь, как неприятно было бы мне, – горько усмехнулся Паша.

– Как бы то ни было, наш водитель сделал все как надо.

– Сильно Тамаш его покалечил?

– Достаточно сильно для того, чтобы Жеребятьев не пережил их встречи, – Морган поднял руку, предотвращая пашины возражения. – Это был наиболее правильный выход из сложившейся ситуации, поверь.

Паша скривился, но промолчал. У Моргана были свои представления о морали, и спорить с ним даже в лучшие времена было делом, практически, бесполезным.

– Дальше Тамаш доставил тебя в нашу штаб-квартиру, – Морган сделал вид, что принял пашино молчание за одобрение, и продолжил докладывать. – Наши люди закупили то минимальное оборудование и препараты, которые помогли поддерживать твою жизнедеятельность в полевых условиях и не вызвали особых подозрений со стороны надзорных органов. У тебя было достаточно серьезное кровоизлияние в затылочной части…

– Морган, – перебил его Паша. – Давай без таких подробностей. Не хочу ощущать себя Франкенштейном.

– Хорошо. Рад сообщить, что в настоящий момент ты на девяносто процентов готов к полноценной деятельности.

– Отлично. Мне кажется, я знаю, почему не хватает еще десяти процентов, – Паша сел на кровати, облокотившись на ее спинку. – Я ужасно хочу пить. И неплохо было бы что-нибудь закинуть в желудок.

– С этим проблем не будет. Твои любимые пельмени закуплены в достаточном количестве, чтобы накормить даже роту солдат.

– Мои любимые? Издеваешься? – Паша кинул на Моргана возмущенный взгляд.

– Кроме этого, тебя ждет сюрприз, – не обратил внимания на пашино недовольство старик. – Приказать принести еду сюда?

– Чертовы сюрпризы… Может, я лучше спущусь на кухню? – Паша подвигал ногами под одеялом. Ощущения были немного странноватые, но какой-то чрезмерной слабости в теле не ощущалось.

– Как пожелаешь. Я распоряжусь, чтобы Глотов накрывал на стол.

– Всегда мечтал завести себе личного повара, – закатил глаза Паша. – Особенно такого, как наш доблестный медбрат Глотов.

– Шутишь? Это хорошо. Значит, мозг полностью восстановился, – Морган одобрительно покивал головой. – Давай, вставай. Только аккуратно. Выдерни катетер, я зарубцую рану.

Паша осторожно вытянул из руки толстую иголку и закрутил колесико дозатора, чтобы раствор, который закачивался в его вену, не пролился на кровать. Из затянувшейся на глазах ранки не вытекло ни капли крови. Наглядный процесс регенерации вызвал у Паши благоговение и даже какой-то прилив сил. Он бодро соскочил на пол и стал оглядываться в поисках одежды.

– Посмотри вон там, – Морган указал на шкаф. – Мы несколько обновили твой гардероб. Отстирывать кровь – не самое продуктивное занятие.

В шкафу Паша обнаружил три темных однотонных костюма и несколько белоснежных рубашек. Внизу сверкали начищенные до блеска туфли с острыми носами.

– А нет ли чего-нибудь более утилитарного? – с некоторым разочарованием осведомился Паша, разглядывая обновки.

– В комоде есть джинсы и пара свитеров, – махнул рукой старый актер. – Там же ты найдешь кроссовки, носки и прочее. Мне нужно рассказать тебе кое-что про события минувших дней.

– Расскажешь, пока я буду есть. – Паша с трудом натянул на себя джинсы, одел свитер, носки с какими-то розовыми зайчиками, бело-серые кроссовки и посмотрелся в зеркало. – Черт, а еще поуже джинсы купить было нельзя? И что это за олень на свитере? Ладно носки, их хоть не видно…

– Все вопросы к Тамашу, – отмахнулся от него Морган. – Скажи спасибо, что он не купил тебе бархатный бордовый фрак или еще что-нибудь столь же эпичное.