Полная версия
Повстанец
Курци всё это время стоял абсолютно неподвижно, даже дышать старался, не смотря на насморк и заложенный нос, как можно тише.
Нейбер остановился в задумчивости, потом решительно махнул рукой и подошёл прямиком к столу.
«Дела проверять будет?» с внутренним трепетом подумал Курци.
Проверки дел он не любил: делопроизводство до конца он так и не освоил, писал с таким количеством ошибок, что компьтер секретариата регулярно возвращал ему отчёты, поскольку ни одна канцелярская программа не могла их привести в более-менее приличный или хотя бы читабельный вид.
Следствие вести он любил, да и часто получалоьс у него это… Накопать что-нибудь, ниточку найти. А вот написать об этом красиво… Нет, это не получалось!
«Мне бы в приличной семье родится» подумал Курци, с нарастающим беспокойством следя за действиями начальника.
Тот потянулся к папке и, кажется, вознамерился полистать её.
«Не из грязи лезть, не пьяные крики папаши по ночам слушать… Я бы вам, конечно, и не такое писал! Да и званием бы повыше поднялся, это как пить дать!»
Нейбер действительно перелистнул пару страниц, но видно было, что делает он это механически, равнодушно и без всякого внимания. Возможно, он просто следовал жандармскому ритуалу (начальник непременно что-то должен проверять!) или просто хотел добавить напряжения и окончательно подавить Курци административным авторитетом.
И точно: папка неожиданно полетела на стол и Нейбер закричал:
– Мы для кого сигнализацию сделали, Курци?
Тот покачнулся, даже сделал испуганное и жалостное лицо. Но в глубине души расслабился – пронесло!
«Разнос» решил Курци. «Просто разнос решил устроить. Никакой проверки не будет».
– Для кого звонок, Курци?! – и Нейбер ударил кулаком по столу. – Вы забыли правила? Вам наплевать на них? Как жить Республике, если даже жандармы, лучшие люди свободного мира, и то не соблюдают правила безопасности! Вы должны быть примером, а вместо этого…
Нейбер открыл ящик стола и бросил туда папку.
– Что я сделал, Курци? – отчего-то шёпотом спросил Нейбер.
– Выполнили пункт два-точка-один основных правил работы с секретными документами, – чётко отрапортовал Курци. – При включении зуммера и появлении в комнате…
– До появления, – попоравил Нейбер. – До появления, Курци! До появления кого-либо в комнате все документы должны быть убраны в стол, а ящики стола закрыты. Почему нарушаем, Курци?
– Но вы же не посторонний, господин капитан, – попытался оправдаться Курци. – И мы в бункере…
– Бред! – прервал его Нейбер.
И подошёл к арестанту.
– Вы что, видели, кто именно в комнату входит? А если это его сообщники?
– Виноват, – нашёл, наконец, нужное слово Курци. – Недосмотрел, расслабился…
Нейбер неожиданно улыбнулся и похлопал продолжавшего тихо стонать арестанта по спине.
– Вот именно, Курци, – сказал тихо и спокойно Нейбер. – Расслабились. Мы все расслабились! А они…
И он показал пальцем на Адена.
– …они этим пользуются. Они-то как раз не расслабились, эти бандиты, дикари, людоеды, грязные аборигены! Эти проклятые повстанцы, мятежники! Они защищают своё право на дикость, первобытную анархию, вольность дикарских нравов. Им неведомы законы подлинно свободного и цивилизованного мира. Эти жители планет Тёмного пояса – угроза нам, нашей цивлизации, нашему образу жизни. Мы, просвещённые люди…
Курци глубоко вздохнул от нахлынувших чувств. В кои-то веки его причислили к цивилизованным и просвещённым людям!
«Вот ведь» подумал Курци «порядочный человек, хороший человек – он и слова находит хорошие. И слушать его приятно. Не то, что прочие… с золотыми-то нашивками, офицерики эти. Их послушаешь – и жить не хочется».
– …Тяжёлой, быть может, грязной, но такой нужной работы, – продолжал Нейбер. – Вот поэтому наши усилия по наведению порядка не приносят тех результатов, на которые ма рассчитывали!
Нейбер неожиданно прервался, с подозрением глянул на Адена и спросил:
– Курци, он вообще жив? Арестант этот?
– Жив, – уверенно ответил Курци. – Стонет, господин капитан, иногда и сказать что-то пытается. Ничего, скоро придёт в себя. Я, с вашего позволения, с ним продолжу. К вечеру непременно расколется…
Нейбер надел перчатку и, схватив арестанта за подбородок, приподнял голову. Некоторое время рассматривал лицо. При этом Нейбер хмурил лоб и шевелил губами, будто что-то вспоминая.
Потом отпустил подбродок и снял перчатку.
– Курци, – спросил Нейбер, – кто это? Что-то лицо мне его знакомо… Где-то, в каком-то деле я его фотографию видел…
– Это доктор, – пояснил Курци. – Из аборигенов. Имя – Аден. Захвачен при ликвидации поселения…
– Точно! – воскликнул Нейбер. – Доктор! Да, теперь вспомнил. Я же проверял дела всех врачей, арестованных полевыми группами и отрядами десанта. Его даже сфотографировать успели. Курци, а вы знаете последний приказ?
– Какой, господин капитан? – с удивлением спросил Курци.
– Всех захваченный врачей следует перевозить на главную базу, в основной лагерь для военнопленных, – пояснил Нейбер. – Кто-то из нашего руководства решил, что местные врачи – самые информированные люди среди повстанцев. Так что готовьте его к отправке. Погрузим на вертолёт. Десантники согласились взять партию арестованных…
«Слава вам, боги!» мысленно возрадовался Курци. «Не придётся отчёт писать!»
– Кстати, зачем я, собственно, сюда зашёл, – в некоторой задумчивости произнёс Нейбер. – Я ведь был с докладом, там…
И нейбер показал пальцем на низкий, светло-зелёной краской выкрашенный потолок бункера.
– …Моё предложение о создании особых полевых групп жандармерии принято. И мне предложили возглавить одну из таких групп. Так что у меня к вам предложение: войти в мою группу. Как смотрите, Курци? Замечу, что мне нужны добровольцы. Дело очень ответственное, сами понимаете.
«Вот оно!» подумал Курци и радостно засопел.
Настоящая работа: без бумаг, без постоянных проверок и разносов, без бесчиленной оравы окопавшихся в бункере начальников…
«На свежем воздухе, раздолье-то какое! И главное… Нейбер хитрый! Себе карьеру делает, это точно. Надо, надо ему за хвост цепляться, пока он слишком высоко не улетел».
И Курци чётко и резко кивнул, щёлкнув каблуками.
– Сочту за честь служить под вашим комнадованием, господин…
– Майор, – поправил его Нейбер, нараспев, по слогам произнеся это волшебное слово.
И глянул на Курци, наслаждаясь произведённым эффектом.
– Как? – удивился Курци. – Боги, какое счастье! Поздравляю, поздравляю, господин майор! Я знал, я верил, господин майор, что командование оценит ваш ум, вашу работоспособность, вашу, наконец, инициативность!
– Оставьте, Курци, – Нейбер улыбнулся и показал пальцем на нашивки. – Приказ придёт дня через два. Так что, похоже, что эти нашивки вы видите в последний раз. Рад, что вы приняли такое решение, Курци. Старайтесь, друг мой, и я вас не забуду.
Курци снова щёлкнул каблуками.
– Слушаюсь, господин майор!
Нейбер снова надел перчатку и схватил Адена за волосы.
– Жив, ящерица болотная, – прошептал Нейбер, с явным удовлетворением разглядывая лицо доктора. – Работать вы умеете, Курци… Что есть, то есть…
И Нейбер, подняв глаза к потолку, произнёс, отчеканивая слова:
– Вызовите дежурного офицера. Пусть поможет вам привести в чувство эту падаль. Вколите докторишке пару кубиков освежающего – и в путь! Пусть его в порошок сотрут, как можно скорей.
«И то верно» мысленно согласился Курци.
Нурис зажёг старый керосиновый фонарь и подкрутил колёсико, поднимая выше полоску фитиля. Язычок пламени из сине-красного стал оранжевым. В палатке сталоо светлей.
– Вот так…
Нурис развернул на столе карту, сплошь исчерченную карандашными линиями планируемых маршрутов.
– В общем, посовещались мы тут… Я и проводник… И пришёл я к такому решению…
Нурис краем линейки провёл по карте.
– Прорываться через шахту. Вот эту!
И он повернул карту, переместив участок со схемой шахты ближе к лампе.
– Вот это. Маршрут обозначен красной пунктирной линией.
Командиры групп (всего-то четверо, не считая заместителя Касси… да и от групп после боёв и прорывов мало что осталось, но звания оставались, более по привычке… кроме того, Нурис до последнего не хотел укрупнять и объединять потрёпанные группы, считая, что командиры сами со временем наберут из добровольцев новых бойцов) склонились над картой.
– Изучите маршрут, рассмотрите повнимательней, – посоветовал Нурис. – А ещё лучше – перерисуйте для себя, обязательно пометьте галереи и выходы. Дорога будет трудной, связь между группами может быть потеряна. Сами знаете, друзья-командиры, станций связи в отряде всего две…
– Радистов – трое, – напомнил Касси.
– Да что толку от треьего, если техники для него нет? – отмахнулся Нурис.
– Подстрахует, – пояснил Касси. – Как выходить будем?
Нурис открыл было рот для ответа, но замешкался, глянув на командиров. Они, рассмотрев повнимательней схему, явно забеспокоились, стали переговариваться всё более тревожным шёпотом.
– Так, – отреагировал Нурис.
Стовяший рядом с ним проводник (до времени он с откровенно безучастным видом разглядывал нехитрое убранство командирской палатки или старательно поправлял брезентовый полог над входом) придвинулся ближе к столу, почувствовав, что сейчас, пожалуй, потребуется Нурису его помощь.
– Командир, – глухим и низким голосом, едва разборчиво произнося фразы, спросил один из командиров, бывший заправщик давно уже разрушенного терминала в тропическом поясе Стенны, отчаянный парень Боггер (он и до сих пор, гордясь прежним своим ремеслом, ходил в чёрной, донельзя уже измусоленной и протёртой едва не до дыр, куртке заправщика, не желая менять её на более привычный поставнцам лесной камуфляж).
Боггер ткнул тёмным от сажи пальцем в карту, черкнув по бумаге обгрызенным ногтем.
– Эта же вот эта шахта!
– Точно, – подтвердил другой командир, Нейрет.
– Эта, – подтвердил Нурис. – Та самая.
Касси, что до времени не слишком внимательно вглядывался в карту, поскольку полагал, что всё равно пойдёт рядом с командиром отряда и основной группой, потому нет смысла всё наизусть запоминать, услышав эти слова, заметно забеспокоился.
«Что значит – та? Чего это они?»
– Вот здесь склон, – продолжал Боггер. – Вот здесь вход в шахту. Так?
– Так, – согласился Нурис.
– Так это и есть та шахта, из которой эти твари, слизняки лезли! – воскликнул Боггер, поражённый всё более подтверждающейся догадкой. – Командир, ты чего?
– Так, спокойно! – возвысил голос Нурис. – Осторожней мне тут в выражениях, Боггер. У нас отряд всё-таки, боевая единица, а не сборище…
– Да нет, серьёзно, – продолжал ничуть не смутившийся Боггер. – Извини. конечно, командир. Ты главный, и слово твоё, конечно, закон. И отвественный за отряд ты, и всё такое… Но я одного не пойму. Я в подземных делах ничего не смыслю, в шатах сроду не был, но понять могу одно: если эти твари шахту покинули, да ещё так быстро, значит, даже их мизерных мозгов, или чем там они думают, но хватает, чтобы улизнуть. Значит, шахта эта гиблая, там что-то не так. Во время пожара и ящерицы из домов сбегают, но кто же сам, по доброй воле полезет в горящий дом?
Боггер замолчал и глянул вопросительно на остальных командиров, словно призывая их поддержать его. Командиры молчали, но чувствовалось, что они, включая и Касси, в глубине души согласны с Боггером и идея прорыва из окружения через шахту, котору даже лигмы покинули, им явно не по душе.
– Все так думают? – спросил Нурис, пристально вглядываясь в лица командиров.
Они отводили глаза. Все, даже бесконечно доверявший ему Касси. Видно было, что так думают все.
– Ладно, – сказал Нурис. – Тогда кое-что поясню. И Креди мне поможет, если я в каких деталях ошибусь. Да, в шахте кое-что не так. А именно – прорыв подземных вод. Вот на этом участке…
Нурис, вынув из кармана карандаш, прочертил на карте волнистую линию.
– …Водоносный слой. Тут рядом подземная река, выходит из пещер Лотреи. Знаете, что это за пещеры?
Командиры смущённо промолчли в ответ.
– Они и видно, что не знаете, – поучительным тоном сказал Нурис. – Очень сложная система пещер, совершенно не изученная «серыми». Они ни при каких обстоятельствах туда не сунутся. И недаром рядом с шахтой проходит река. Это единственная из шахт, которая связана с пещерами Лотреи.
– Пещеры – это хорошо, – прервал его Боггер. – Ты лучше по саму шахту расскажи. Она, получается, затоплена?
– Затоплена, – согласился Нурис.
И тут же, заглушая поднимающийся ропот, добавил:
– Но не до конца! В этом-то наше спасение.
– То есть?! – удивлённо воскликнул Нейрет. – Это как это?
– А так, – продолжил Нурис. – У нас над головой, прямо над этим районом, висят разведывательные спутники «серых». Каратели видят каждый наш шаг, отслеживают каждое наше движение. Даже в лесу, даже ночью – по нашим перемещениям, по тепловому излучению, по электромагнитным волнам и ещё неизвестно как, но они нас видят! Они думают, что мы никуда от них не денемся, не скроемся, не спрячемся. Не спрячемся даже под землю! Их боевые роботы и группы спецназа достанут нас и в шахте, если мы попытаемся в ней просто отсидеться. В крайнем случае, они зальют шахту напалмом, заполнят кислотным туманом или ядовитыми газами. Или просто обрушат своды шахты направленными взрывами. В общем, найдут способ нас угробить.
Нурис прервался ненадолго, переводя дыхание, и облизал пересохшие от волнения губы.
Только сейчас, в продолжении короткой своей речи, он до конца осознал, какую же прочную петлю сплели для них каратели. И как тяжело будет вырваться из этой петли.
– Они думают, что мы обречены! – с внезапно нахлынувшим ожесточением выкрикнул Нурис. – А мы уйдём! И именно здесь!
– Есть незатопленный проход? – догадался Боггер.
– В точку! – подтвердил Нурис. – Спутники «серых» наверняка засекли выход из шахты лигм. «Серые» не хуже нас понимают, что шахта затоплена. Стало быть, выхода из неё нет. На склоне холма – два входа в эту шахту. Один основной. И ещё один – из боковой галереи. Как только мы спустимся в шахту, «серые» подтянутся в этот район, перекроют оба входа. Возможно, пустят в шахту роботов-разведчиков. Но сами не полезут…
– Почему? – влез с вопросом неугомонный Боггер.
– Потому, – ответил Нурис, – что шахт затоплена. Стало быть, возможны обрушения, обвалы породы… Всё, что угодно. Не захотят они рисковать, я уверен. Они перекроят входы и будут нас выкуривать. Возможно, подорвут заряды у входа или ещё что-нибудь придумают. Наша задача: не задерживаясь в шахте, пройти вот этой галереей…
Нурис нарисовал стрелку на карте.
– …и примерно через двести шагов – проход. Креди…
Нурис кивнул на проводника.
– …Сам когда-то работал на этой шахте. Здесь добывали руду и по железной дороге вывозили к пристани. Но наземная река отсюда далеко, а подземная рядом. Поэтому когда-то, очень давно, планировали проложить подземную дорогу прямиком из этой шахты в пещеры Лотреи, построить подземный причал и по реке везти руду прямиком к озеру у Южного космопорта. С дорогой что-то не заладилось, но небольшой проход из боковой галереи в пещеры пробили. Креди передал мне схему пещер.
Нурис наклонился, вынул на мгновение из вещмешка и показал собравшимся рулон туго свёрнутой плотной бумаги.
– Вот она, родная.
Потом убрал рулон в мешок, затянув на горловине мешка плетёный шнур.
– Так что пойдём по пещерам. Подальше отсюда, в горные районы. Куда кариатели ещё не добрались. Там есть безопасные места, большие поселения, котореы защищены нашими отрядами. Большими, сильными отрядами, не то, что у нас…
Боггер усмехнулся недоверчиво.
– И сколько же идти? – спросил он Нуриса.
– По предварительным подсчётам…
Нурис замолчал, пошевелил губами и выдал:
– Дня два-три.
Боггер присвистнул.
– Весело придумал, командир. Сначала лезть в затопленную шахту, с бабами и детьми. Там и грудные есть, между прочим. Потом в темноте, по пещерам, по какой-то там схеме всем отрядом с кучей беженцев три дня идти в горный район. А если где-нибудь в тупик упрёмся? Или и пещеры будут затоплены? Развернёмся – и обратно пойдём? Так ведь не будет уже обратного пути. В ловушке окажемся. В лесу хоть есть шанс мелкими группами…
– Чушь! – взорвался Нурис и с размаху хлопнул ладонью по карте. – Какие мелкие группы? Ты и беженцев на мелкие группы собрался разделить и вместе с ними прорываться? Каждый боец берёт пять женщин и трое детей – и лихо прорывается. Под пулемётами, огнемётами, под огнём боевых глиссеров и гравилётов, прямиком по минам-ловушкам – вперёд! И куда, позволь спросить? Куда здесь прорываться? Все наши города разрушены и сожжены, электростанции и водозаборы взорваны, колодцы завалены. Два ближайших космопорта захвачены карателями, остальные – уничтожены. Дороги либо заминированы, либо контролируются «серыми». Здесь уже некуда прорываться, и на этой территории не выжить. Это земля смерти, и ты, Боггер, это прекрасно знаешь. Все вы знаете, что никто из оставшихся не выживет. Никто! И что нам остаётся?
Собравшиеся промолчали в ответ.
Только Боггер вздохнул тяжело и поправил висевший на плече автомат.
В этот тяжёлой тишине, в затянувшемся молчании слышно было, как свежеющий к ночи ветер треплет провисший складками брезент палатки.
И сквозь порывы ветра – долетающие издалека голоса. Женские, детские… Иногда, редко – глухие мужские.
И, кажется, даже слышно было тихое потрескивание догорающих костров.
Нурис и сам, наверное, рад был бы услышать хоть какое-нибудь дельное предложение, избавившее его от необходимости претворять в жизнь опасный его план.
Но… Что можно было ещё предложить?
И какой ещё путь указать?
Разве только ждать подхода карателей и принять бой.
– Мне самому это не по душе, – подвёл итог Нурис.
Касси в этот момент бросил взгляд на проводника. Не случайно, скорее – как будто случайно и мимолётно. И увидел, что Креди, до того времени стоявший рядом со столом и всем своим видом демонстрировавший готовность придти Нурису на помощь в его разгорающимся споре, вдруг едва заметно (но отчётливо, очень отчётливо) вздрогнул и немного отодвинулся в сторону.
– Креди, – обратился к нему Касси. – Ты всё время молчишь. Я ведь это как минимум наполовину твоя идея. Развеял бы наши сомнения.
Проводник провёл ладонями по брюкам, будто стирая пот или грязь, затем широким жестом провёл над картой рукой и хриплым голосом произнёс:
– Всё правильно командир сказал. В пещерах источники воды. Там небольшие подземные озёра, ручьи… Всё на схеме есть, да и мне эти пещеры хорошо известны. Так что от жажды не погибнем, так вот… И тяга в пещерах хорошая, в случае чего – костёр можно развести… Идти, конечно, далеко. Зато никто не помешает. Точно говорю. За нами туда не сунутся. А сунутся – заблудятся. Так просто не пройдёшь, это правда… Там проходы такие, ветвится начинает, боковые…
Проводник замолчал, переводя дыхание.
– Сами-то не заблудимся? – с усмешкой спросил его Касси.
– Ну, что пристал? – вступился за проводника Нурис. – Сказано – не заблудимся! Всё, к полуночи выступаем.
– Ночью?! – удивлённо воскликнул Нейрат.
Три остальных командира удивлённо переглянулись.
Видно было, что на такой скорый выход никто из собравшихся (кроме, понятно, Нуриса, проводника и ко всему готового Касси) не рассчитывал.
– Ночью, – подтвердил Нурис. – До утра мы здесь не продержимся. Костры оставьте, палатки тоже. Вещей минимум. Только носимый запас. Но оружие всё взять, до последнего патрона! Касси, обязательно проследи, чтобы топливные брикеты взяли. И питательную смесь, горлопанов этих малолетних кормить…
– Прослежу, – подвердил Касси.
Нурис резким движением убрал карту со стола, быстро сложил вчетверо и засунул её в планшет.
– Ни одной молитвы не знаю,.. – сокрушённо прошептал кто-то.
Касси тихо тронул Нуриса за локоть.
– На два слова…
Каэ сделал шаг, и серебристое сияние стало ярче.
Он почувствовал, как подошвы отрываются от пола и силовое поле левитатора мягко поднимает его вверх.
Белые стены посадочного модуля поплыли куда-то вниз, и над головой Каэ мягко разошлись створки переходного люка.
Каэ повис в воздухе, покачиваясь на мягких волнах силового поля.
Серебряный кокон вокруг него сгустился и мягкий женский голос произнёс:
– Кто встречает вас?
– Эвия, – ответил Каэ. – Командир экспедиции.
– Система перемещения активирована, – ответил ему голос. – Приятного пути!
Каэ много раз перемещался по казавшимся иногда бесконечными переходам огромных базовых звездолётов с помощью бортовых левитаторов. Но каждый раз стремительный и беззвучный полёт в серебристо-белом сиянии по туннелям кораблей приводил его в восторг.
В короткий миг полёта (а длился всякий раз очень недолго из-за невероятно высокой скорости) восторг, неудержимый, солнечный, почти что детский восторг охватывал его, и тогда казался он сам себе лёгким духом, космическим призраком из древних легенд.
Но не унылым обитателем разрушенных миров, а весёлым крылатым существом из светлого астрала, что легко проносится сквозь тёмные бесконечные пространства в мелькании пролетающих звёзд…
Конечно, не звёзд. Это лампы подсветки в туннелях звездолёта. Но если представить себе, что это звёзды, то кажется, что полёт закончится только где-то на самом краю Вселенной, там…
– Перемещение закончено, – всё с теми же, искусственно-мягкими интонациями произнёс голос. – Эвия ждёт вас.
«Ну вот, всегда так» с лёгким сожалением подумал Каэ. «Не успеешь пофантазировать как следует, как уже и путь окончен и сказке конец. Зато быстро, ничего не скажешь!»
Волны стихли, и Каэ тихо опустился вниз.
Серебристый туман растворился в воздухе. Теперь было видно, где именно встречает его Эвия.
Каэ огляделся и едва не присвистнул от удивления. Правда, от свиста всё-таки удержался. Уж слишком это было бы невежливо и нелепо в такой обстановке.
Разве только возглас восторга был бы уместен!
Каэ был опытным пилотом и едва ли не четверть жизни провёл на бортах самых разных кораблей.
Но никогда он ещё не был в Купольном Зале базового звездолёта.
И от открывшейся ему потрясающей картины поначалу у него даже закружилась голова.
Казалось бы, он видел если не всё (Мир, конечно, настолько велик, что видеть все чудеса его невозможно), то очень, очень многое: и тысячи звёзд, плывущих в чёрной воде космоса, и дымные клубы туманностей, и разноцветные шары планет, и пульсирующие огни солнц в самых далёких от Зелёного Мира планетарных системах.
Но такой необыкновенный вид потряс даже его!
Длинную овальную площадку Зала, сложенную из чёрных пористых плит, накрывал огромный, высокий и совершенно прозрачный купол, сделанный из какого-то непонятного, но очень похожего на стекло или на удивительно прозрачный кристалл, материала.
Только едва ли какое-нибудь стекло выдержало бы такие нагрузки, да ряд ли справился бы и природный кристалл.
Золотистые лампы, встроенные в плиты Зала, подсвечивали купол изнутри, но свет их был настолько мягок и так точно распределён, что ни один их блик не отражался на поверхности купола.
Оттого казалось, что космонавты стоят на открытой поверхности звездолёта, один на один с космосом, и бесконечное звёздное пространство окружает их, втягивая, вбирая их души в себя.
И перехватывает дыхание; и кажется, что убийственный вакуум и вечный лёд не имеют более власти над телом. Есть только движение – вверх, к белым огням над головой.
К огням, до которых, казалось, можно и дотронуться, если протянуть руку.
Протянуть руку…
Не выдержав искушения, Каэ вытянул руку вперёд и коснулся поверхности купола.
– Особый материал, Каэ, – услышал он голос Эвии. – Ты хотел почувствать холод? Или, быть может, первородное тепло Вселенной? Увы, Каэ, но ни то, ни другое – невозможно. По поверхности купола проходит невидимое для глаз силовое поле. Он надёжно изолирован. Вот так, Каэ…
«Да, конечно… Поле… Но как же странно дышать, ощущать воздух – здесь. В этом месте…»
– Я специально пригласила тебя в Купольный Зал, – сказала Эвия.
Только сейчас Каэ огляделся – и увидел её.
Эвия, совсем ещё молодая женщина, стройная и подвижная, в белом свободном платье и с ярко-жёлтым весенним цветком в тёмных ночных волосах, показалась ему немного легкомысленной, почти по-девчоночьи весёлой и даже как будто беззаботной.
Она совсем не похожа была на командира базового звездолёта и начальника одной из самых отвественых экспедиций Зелёного Мира.
Но Каэ знал, что впечатление это обманчиво и «как будто беззаботная» Эвия – на самом деле чем-то до крайности встревожена и расстроена.
