Агентство «Застрахованные мечты»

– Нет, но это, право слово, неудобно, – пробормотал Сергей, размеренно мотая головой. – У меня это ладно, живу сам по себе, ни жены, ни прочего. Ко мне можно в любое время суток. А к тебе, это уже…

– Ну и ну! Так ты Лариску мою испугался? Не надо, не бойся, я ее быстренько приструню. Давай, шагай за мной!

Уверенной походкой, правда, постоянно путаясь в собственных ногах, гость направился к пролому в заборе. Ничуть нерешительно Сергей Семенович двинулся следом.

– Лариска! – крикнул Миша в окно и с силой ударил кулаком в стену. – Мы уже идем, давай по-быстрому закусочку нам организуй и бутылочку к ней не забудь поставить.

Они обогнули угол дома, вышли во двор. Завидев людей, несколько раз лениво тявкнул ротвейлер, так, безо всякой злобы, просто напоминая о себе. Миша раздраженно махнул рукой собаке, мол, молчи, не до тебя, коснулся плеча соседа, кивнул в сторону недостроенной беседки.

– Пока это всего лишь стол во дворе, сам видишь, но это исключительно временно. Скоро доведу ее до ума, крышу сделаю. Сегодня же это излишне, дождя не предвидится, а солнце сюда не заглядывает. Лариска, где ты там застряла?

На пороге показалась хозяйка с подносом в руках.

– Знакомься – Серега. Наш сосед. Вот такой мужик! – Миша поднял вверх большой палец. – Подумать только! Уже который год живем рядом, а выпиваем впервые.

– Лариса, – с ехидцей в голосе, представилась соседка, глядя на гостя просто-таки испепеляющим взглядом.

– Где бутылка? Ага, вижу. Ну, супруга моя, так и быть, по такому случаю присядь, выпьешь с нами. Но немного! Один раз тебе нальем и все, тут самим мало…

Под пространные размышления гостя и хозяина приговорили одну бутылку, за ней последовала вторая.

– Лариска! – закричал Миша и громко икнул.

– Чего тебе? – послышалось из глубины дома.

– Глянь там, в шкафчике, внизу, еще одна была. Принеси!

– Нет там ничего. Все что только можно было, вы уже вылакали…

– А ведь врет же! – искренне возмутился Миша и попытался встать. – Вот гадюка! Пошли Серега, сами посмотрим…

– Может не надо? – Сергей с трудом поднялся и схватился за деревянный столбик, который по задумке хозяина дома, двора и будущей беседки, должен был служить опорой легкой конструкции.

– Надо! Иди за мной. Ты у меня в доме еще не был. Значит так, домик у меня простенький, маленький, зато отапливать недорого, – Миша уперся в стену руками и медленно побрел, не выпуская надежную опору. Странное дело, шел он еле-еле, ноги передвигал неуверенно, зато говорил внятно и отчетливо, будто и вовсе не пил. – Тут, как ты сам понял, гостиная. Моя любимая комната, здесь я на диване валяюсь, телевизор смотрю, радио слушаю. Загляни туда, правильно, там кухня. Ничего интересного для настоящего мужика в ней нет, хотя ты не женат, а ладно! Эта комната у меня резервная. Лариска ее как склад использует, свалку всего полезного и не очень. Дальше спальня, ага, прямо идем! Кстати, обрати внимание на шкафчики – моя работа, все своими руками, эксклюзив, это вам не так просто! Нравится?

– Здорово, – коротко резюмировал Сергей Семенович, чувствуя, как ноги прогибаются, совершенно не желая удерживать его вес.

– Именно так, здорово. Правильные слова ты подбирать умеешь – здорово! Сам понимаешь, мужику руки очень даже нужны. Руки это самая важная часть организма. Особенно если они растут из правильного места… Серега, ты куда? Стой!

Ноги окончательно потеряли прочность, прогнулись, от чего гость рухнул просто на ближайшую тумбочку. Та откатилась на колесиках, врезалась в стену, покатилась обратно.

– Держись Серега, держись, сейчас я тебя на кровать определю. Отлежишься, отойдешь, после продолжим. Я точно помню, еще одна должна быть! Есть она, надо только найти…

Миша дотащил гостя до кровати, уронил, сам рухнул рядом, сильно ударившись коленом опять-таки о ту же тумбочку. Еще один удар и ни в чем не повинный предмет мебели снова отлетел в дальний угол.

Услышав подозрительный грохот, Лариса осторожно прокралась в дом, со страхом приоткрыла дверь в гостиную, страшась увидеть следы кровавого побоища. Ничего. Прошла дальше. Заглянула в спальню. Там, лежа поперек большой кровати дружески обнявшись, храпели двое – муж и любовник…

– Ну, нет! Я этого не потерплю! – со злостью прошептала она. – Это что же такое получается, это за что же я деньги заплатила, и деньги немалые! Завтра же пойду. Утром пойду и сама во всем разберусь!

35. Покой для мертвых – беспокойство для живых

Розовощекая медсестра, девушка неопределенного возраста, буквально пышущая здоровьем, тщательно пережевывая бутерброд с толстым ломтем колбасы, лениво перебирала бумаги. Она внимательно изучила каждый листик, подняла глаза на посетителя, печально пожала плечами. Тяжко вздохнула, покорно кивнула. В очередной раз взялась за документы. Вдруг вздрогнула и радостно вскрикнула:

– Да вот же оно! Лежит и молчит. Три раза каждую бумажку переворачивала, а не видела. Свидетельство о смерти. Ну, точно оно. А в той комнате должен быть и сам покойный, вспомнила, мне сменщица о нем говорила. Идемте, посмотрим, – девушка открыла дверь в соседнее помещение, нащупала в темноте ручку каталки, потянула на себя. На передвижной кушетке, укрытое грязно-белой простыней, угадывалось тело. Она приподняла грубую ткань, взглянула, уважительно кивнула головой, по-прежнему не переставая жевать. – Ваш дедуля? А что, неплохо пожил старичок, без малого семьдесят пять лет! Мне столько точно не светит. Умер вследствие несчастного случая?! Бывают же чудеса на свете! Подумать только, если бы не придавило старого, жил бы он еще и жил. Семьдесят пять, а ни единого седого волоса…

– Я могу его забрать?

Девушка равнодушно пожала плечами.

– Хотите забрать – забирайте, – она скрипуче засмеялась. – Мне он такой холодный точно не нужен!

***

– Так они и жили. Не могу сказать, чтоб душа в душу, но все познается в сравнении, – соседка, ровесница покойного, уже без малого час продолжала свой унылый монолог. Старушку ничуть не волновало, слушают ее или нет. Рассказывала она себе, но и ее саму собственное монотонное бормотание занимало мало. – Одно омрачало им жизнь – детей не было. По молодости не завели, а в старости не до того уже…

На другом краю длинного проходящего через весь двор, составленного из всего, что было под рукой стола, затянули песню медленную и печальную. «Такими темпами и до танцев скоро дело дойдет, – подумал Саныч, исподлобья поглядывая на пришедших помянуть деда. – Сидят, дармоеды, уплетают за обе щеки, а разве им есть дело до покойного? Сейчас! Им бы только выпить да закусить. Шли бы уже…».

– Это хорошо, что ты сынок появился, – продолжала все та же говорливая соседка. – Хоть за усадьбой присмотришь и то дело. А если бы не ты, постоял бы дом год-другой, пока сам не развалился, да на кирпичи его не растащили. У нас разбирают быстро, только оставь без присмотра. Ты уж проследи, будь так любезен…

– Я вообще-то дико извиняюсь, – послышался скрипучий мужской голос с той стороны, где продолжали заунывно петь, – уважаемый, а ты кто? Кто ты есть и по какому праву в этом доме поселился? У меня имеются серьезные сомнения, уж не ты ли деда часом…

– Выпил Петруша – веди себя прилично, – все так же монотонно, только чуточку громче обычного, продолжила неторопливую речь соседка. – Ты на поминки пришел, а не к друзьям своим под забор! Пусть мы и не знаем, кто этот человек, но не наше это дело. Главное, что Гриша покойный знал. Не просто же так он его к себе прописал.

– А я все равно настаиваю! – изрядно подвыпивший неимоверно худой мужичок с острыми скулами и подозрительными бегающими бесцветными глазами громко икнул. Он поднялся, покачиваясь, встал со скамейки и обвел присутствующих мутным взглядом. – Надо провести расследование, надо во всем разобраться!

– Сядь! – послышался короткий окрик. Молодой полицейский с погонами лейтенанта пригвоздил говоруна взглядом, тот испуганно икнул и тут-таки опустился на место. – Все уже расследовали, во всем уже разобрались. Григорий Иванович умер исключительно из-за того, что не захотел договориться с соседом. Точка. Не захотел он машину на яму ставить, а изобрел невесть что…

– А это как же вас понимать? – послышался вкрадчивый голос. – Это я, получается, виноват? Моя, значится, яма, а оттого я…

– Вот не надо всего этого, а! – лейтенант покачал головой. – Нет виноватых, ни единого. Был несчастный случай только и всего!

– Но я, опять-таки, извиняюсь, я по поводу подозрительного наследника… – подал голос Петька.

– С Александром Александровичем также все понятно. Встретил дед родственную душу, такого же профессионального водителя, каким сам был всю жизнь, вот и… – лейтенант поднял стакан. – Давайте вместо всех этих бессмысленных разборок выпьем за упокой души Григория Ивановича, светлая ему память, земля ему пухом…

Толпа загалдела, все дружно подняли стаканы. Разговор переключился на воспоминания, на рассказы о деде, благо, вспомнить и рассказать было что. О Саныче быстро позабыли, лишь глаза выпивохи и дебошира, Петьки, продолжали неусыпно следить за новым хозяином скромной усадьбы. Как ни странно, у соседа-алкоголика были свои виды на наследство старика и это притом, что ни в каких родственных связях они не состояли…

Уже заметно стемнело, когда мероприятие закончилось. Столы разбирать не стали, оставили до следующего утра, только шторы, временно превращенные в скатерти, занесли в дом, чтобы ветром не унесло. Саныч выпроводил последнюю гостью – особо разговорчивую соседку-старушку. Проводил до ее калитки, чуть не силой затолкал во двор, вернулся к себе и, обессиленный, завалился на постель. Уснул он мгновенно, вот только спал недолго, сон профессионального дальнобойщика чуткий.

Не прошло и часа, как он вздрогнул и открыл глаза. Напрягся, прислушался. Звук, что заставил его проснуться, повторился. В глубине дома что-то тихо, но вполне отчетливо скрипнуло. Раз, еще раз. Саныч напрягся, изо всех сил стараясь понять, что может служить источником подобного шума. Мысленно перебрал все скрипучие предметы, что были в доме. Источником противного звука не могла быть входная дверь, он еще два дня тому назад ее поправил, более того, сменил петли и обильно их смазал. Та же история была и с замком. Новый он, работал как часы.

– Форточку ветром качает, – то ли сказал, то ли подумал он, зевнул и закрыл глаза, полностью удовлетворенный результатом размышлений.

Новый звук. Громкий, протяжный, отчетливый, меньше всего напоминающий надоедливый скрип старой форточки.

– Ножки стола. Точно, стол двигают по полу, – пробормотал Саныч и кивнул своим мыслям. Его сонное воображение быстро набросало рисунок, иллюстрацию к тому, что происходило в соседней комнате. Он довольно хмыкнул. – А вот это уже люк в подвал!

– Зачем тебе какой-то подвал! Посреди ночи… – послышался недовольный голос. – Спи! Или хотя бы мне не мешай.

Тяжелая рука фигуристой подруги Веры опустилась на него. Вдавила в матрац. Саныч же и не думал сдаваться, он осторожно высвободился и, стараясь не шуметь, поднялся с постели. Пошарил ногой под кроватью, нащупал тапки. Тихо, передвигаясь исключительно на цыпочках, подошел к двери, заглянул в соседнюю комнату, ту самую, с люком и подвалом.

В окно заглядывала полная луна. В ее свете контрастно и отчетливо виделся каждый предмет мебели не очень-то и меблированного помещения. Был виден массивный стол и да, он стоял не совсем там, где находился прошлым вечером, видно невооруженным глазом, его двигали. Дальше – больше. Коврик, который ранее был расстелен и расправлен, кто-то сложил вдвое, оголив дощатый пол. На фоне досок отчетливо виднелся люк. Он был чуточку приоткрыт, будто кто-то поднял его, спустился вниз и закрыл, но неплотно, с небольшим перекосом. В пользу этой (весьма разумной!) мысли свидетельствовало призрачное свечение, пробивающееся сквозь узкую щелку…

Новое чувство, нечто сродни суеверному страху наполнило сознание Саныча. Подстегиваемое ним, отчетливо громко в ночной тишине зазвучало его сердце. Темп ударов нарастал. Казалось, еще немного, еще мгновение и оно, перепуганное, выскочит из тесной грудной клетки, вырвется на волю.

Сомнений не возникало – кто-то проник в дом и этот же кто-то забрался в подвал. Но зачем? Да там кроме десятка банок с какой-то консервацией ничего и нет. «А что если все не так просто? – пробормотал Саныч, чувствуя, что начинает задыхаться. – Я ведь в подвал так ни разу и не заглянул, что если у деда там что-то кроме наливки припрятано? Надо бы проверить, вот только страшно. Надо срочно вооружиться».

Вот и то, что нужно. Просто у входа в спальню виднелся табурет. Простенький предмет мебели, одна из ножек которого постоянно отваливалась. Чем ни дубинка! Пусть это и не совсем оружие, пусть убойной силы в ней немного, зато столько уверенности она придает!

Немного успокоившись, Саныч лег на пол, подполз к люку, схватился за кольцо, заменяющее ручку, приподнял дверцу. Железо предательски скрипнуло. Кажется, из подпола донеслось невнятное бормотанье, кажется, что-то в глубине его зашуршало. Все эти, то ли реальные, то ли выдуманные звуки заметно добавили уверенности. Саныч вскочил на ноги, крепче схватил кольцо и резко потянул вверх. Люк распахнулся. В глубине подвала была лишь темнота. Мелькнуло сомнение – а был ли свет? Мелькнуло и погасло, слишком уж ярким было видение светящейся полоски, окаймляющей прямоугольник из плотно пригнанных друг к другу досок.

Саныч нащупал первую ступеньку шаткой деревянной лестницы покрытую чем-то отвратительно-скользким. Одна перекладина, другая, третья. Земляной пол. В лицо пахнуло затхлым воздухом подвала. Запахи плесени и сырости защекотали в носу. Страшно захотелось чихнуть, но в тот момент, когда легкие были готовы наполниться воздухом, чтобы выбросить его в пространство, в дальнем углу подвала вспыхнул приглушенный зеленоватый огонек. Он высветил деревянный стеллаж, щедро украшенный пятнами бело-салатного цвета плесени, с десяток покрытых пылью банок на полке и сгорбленную фигуру человека, укоризненно покачивающего головой. Неизвестный, притаившийся в подвале, медленно выпрямлялся. Вот он поднял голову, медленно повернулся. Дед Гриша! Именно он, покойный хозяин дома и усадьбы. Помолодел старик, лицо, фигура, да если бы не жиденькая бородка, его и не узнать…

Мозг напрочь отказывался воспринимать то, что видели глаза. Ноги Саныча отнялись, руки принялись искать опору, но хватали только воздух. В голове пульсировала одна мысль – бежать! Куда угодно, лишь бы быстрее и как можно дальше. Каким-то чудом в темноте удалось нащупать лестницу. Руки схватились за перекладину, попытались подтянуться. Треснула старая доска, Саныч почувствовал, что падает. Плечом больно ударился о спрессованный годами глиняный пол подвала, но боль исчезла, вытесняемая страхом. Страх парализовал, страх же отнял способность видеть. В глазах потемнело. Последнее, что удалось разглядеть в неярком призрачном свете – покачивающаяся фигура деда. Он приближался. Вот старик остановился в шаге от обездвиженного дальнобойщика, наклонился, поднял оброненную ним ножку табурета. Злобно усмехнулся и замахнулся, намереваясь ударить.

36. Массовое безделье как предвестник смуты

Ключ легко провернулся в замке зажигания. На секунду в салон пробрался скребущийся шум стартера, его сменил удивительно-приятный звук работы мощного двигателя. Теперь можно и прокатиться…

Вдавлена кнопка на брелоке. Тихо зажужжал механизм, управляющий воротами. Створки дрогнули, противно лязгнули металлом по металлу, распахнулись, ударились о поддерживающие их столбики. Остановились. Все. Проезд открыт.

С выражением непередаваемого счастья на лице Денис осмотрел салон собственного автомобиля, глубоко вдохнул запах свежевыделанной кожи. Взглянул в зеркало заднего вида, подмигнул своему в нем отражению. Оно подмигнуло в ответ, пожелав счастливого пути, и тут-таки расплылось в улыбке. Пора!

Грузно тронувшись с места, как и подобает любой по-настоящему серьезной машине, внедорожник Дениса вырулил со двора. Короткая остановка у въезда. Это исключительно для того, чтобы проследить за просто-таки волшебным действом, плавным и величавым движением створок ворот. Приглушенный звук удара, щелчок. Порядок. «Имение» надежно закрыто, а это значит, что можно смело ехать дальше.

У ворот соседки, Софии, Денис притормозил. Огляделся. Внимательно осмотрел сад – никого. Дверь закрыта, окна плотно занавешены. Что-то здесь не сходится…

Каких-либо конкретных идей, куда ехать у Дениса не было. Более того, он не очень-то и понимал, зачем вообще выбрался из дому. Точно как и большинство жителей городка, он слышал о распоряжении мэра, идея отдохнуть в честь какого-то там праздника ему сразу понравилось, вот только отдыхать дома, да еще и в одиночестве не хотелось. Скучное это занятие. Не хватает простора, нет должного размаха. Совсем другое дело прокатиться, проветриться, посмотреть, что изменилось в городе, да и о себе напомнить. Мало ли, вдруг кто забыл!

Скоро автомобиль Дениса вырулил на центральную улицу города. Тут пришлось сбавить скорость. Это все народ. Плотной толпой, будто воспоминание из советского прошлого, по проезжей части шли люди. Создавалось впечатление, что идут они без какой-либо цели, просто гуляют, дойдут до одного конца «города», развернутся, возвращаются обратно. По пути некоторые сходили с дистанции, многие задерживались у входа в памятное агентство…

Там и вовсе был аншлаг. Количество желающих застраховаться зашкаливало. Если раньше очередь начиналась на крыльце, плавно стекала по лестнице и теснилась на пятачке у агентства, то теперь толпа образовала длинный «хвост», что растянулся на целых три квартала, выползая и на проезжую часть. Была и еще одна перемена – в хаосе спонтанного столпотворения проявлялось некое подобие системы. То туда, то сюда, создавая видимость бурной деятельности, сновали многочисленные «особо социально-активные» граждане. То были представители изрядно расплодившейся в последнее время категории населения, кого называют наполовину ругательным словом «активисты». Они принялись упорядочивать толпу, составляли списки, раздавали номерки, проводили переклички, часто переходящие в потасовки…

С трудом миновав центр города, Денис свернул направо и только теперь осознал, что направляется не куда-нибудь непонятно куда, а прямиком к себе на работу.

– Вот что значит сила привычки! – усмехнулось на удивление смешливое отражение в зеркале и задорно подмигнуло. – Даже в законный выходной меня на работу тянет. Точнее, именно из-за того, что выходной и тянет. Понимаю ведь, что сегодня работать не придется, вот и рулю в сторону бетонного «бункера» на изрядно поднадоевшей улице, все еще носящей имя академика Курчатова.

За окнами внедорожника промелькнула знакомая всем без исключения местным жителям «Молдавка», точно как и последние несколько дней совершенно безлюдная. Даже как-то дико. Ни тебе толпы алкоголиков, петляющих по проезжей части, ни людей приличных, спешащих по своим делам, передвигающихся исключительно по тротуарам. Просто никого. Одни ларьки, смотрящие на улицу пустыми глазницами открытых окошек. Кажется, их стало больше. Хотя, скорее всего, это лишь видимость…

Внедорожник влетел на мост, нависающий над застывшей, как и все вокруг, железной дорогой, съехал с него. Свернул налево, поравнялся с еще одним учреждением, которое, несмотря на всеобщий выходной, по-прежнему работало. Пожарная часть – обитель борцов с пожарами всех видов и уровней сложности.

– И это называется «работа»?! – тут-таки возразил своим мыслям Денис. – А что, я бы и сам так поработал!

На подъездной дороге, ведущей к гаражам, из распахнутых ворот которых выглядывали ярко-красные капоты спецтранспорта, жизнь била ключом. Пожарные собрали все столы, что были в кабинетах их учреждения, вынесли их и поставили в одну линию. В результате получился один, длинный чуть не бесконечный. Приглушая казенность обстановки, его накрыли скатертями, изготовленными из всевозможных карт, схем и просто распоряжений. Бумаги придавили тарелками, блюдами, бутылками. Получилось живописно просто-таки до умопомрачения.

Как несложно догадаться, на работу вышли все. Всей честной компанией бойцы расселись по обеим сторонам бесконечного стола и пировали в лучших традициях славянского застолья. Сразу видно, банкет длился далеко не первый час, а то и не первый день. Многие участники празднества уже мирно посапывали на столах, укрывшись импровизированными скатертями, некоторые и вовсе расположились в тенечке на асфальте. Один из присутствующих что-то говорил, наверняка тост толкал, громко так, эмоционально, энергично размахивал стаканом, жидкость из которого выплескивалась направо и налево. Его, говорливого, никто не слушал. Не до того было. Все, кто не спал, с подлинным восхищением наблюдали за двумя девицами в форме, облюбовавшими одну из пожарных машин. Те же изо всех сил выгибались, стараясь попадать в такт музыке, доносившейся из кабины. Терлись они о крылья, бампер, высоко поднимали ноги, будто пытались запрыгнуть на новенький, раскрашенный в красно-белые цвета, «КАМАЗ».

Денис так увлекся, глядя на чужую «работу», что чуть не врезался в покосившийся телеграфный столб, нависающий над проезжей частью. Резко вдавил педаль тормоза, громко выругался. Повернул налево, в распахнутые ворота…

Вопреки ожиданиям, двор у офиса родной фирмы пустым не был. Напротив, там было не протолкнуться. Машины, масса машин, просто как на парковке у серьезного торгового центра в разгар рабочего дня. Самая примечательная из них расположилась точно по центру двора, просто поперек него. Вне всяких сомнений ее специально так оставили, чтобы каждый заметил, каждый оценил, и каждый же позавидовал. Играло солнечными бликами удивительное черно-шоколадного цвета чудо на колесах. Угловатые формы авто притягивали взоры, спортивные очертания пленяли воображение. Пусть эмблема на решетке радиатора ничего не сообщила Денису, подобных машин он никогда ранее не видел, но сомнений не оставалось – это одно из тех творений инженерии, которое собирают вручную, одно из тех, цена которых измеряется миллионами, если не их десятками…

Дверь в офис была открыта, во двор вылетали звуки музыки, периодически ее заглушал громкий смех.

Казалось, странно все это, но нет, странности начались позже. Вдоволь налюбовавшись творением неизвестный конструкторов и рассмотрев новенькое авто со всех сторон, Денис непроизвольно взглянул на фасад знакомого во всех деталях здания фирмы и удивленно мигнул глазами. Нет, стена не изменилась, осталась практически такой, какой и была несколько дней назад, но вот вывеска на ней! Большие светящиеся по ночам буквы, составляющие знакомое до боли «Авто-Мир» куда-то исчезли. Вместо них, точно такие же по размеру, по цвету и по написанию были установлены другие. Вместе они складывались в изрядно несуразное «Агро-Эра». Такое вот обновление…

Денис поднялся на крыльцо, растерянно, если не сказать испуганно заглянул в приоткрытую дверь. Удивленно мигнул глазами. Не менее удивленно пожал плечами.

В офисе полным ходом шло гулянье. Просто посредине зала лихо вытанцовывала колоритная пара: мужичок в годах со смешными очками, что чудом держались на кончике носа – директор, Федорович, он танцевал с молодой эффектной блондинкой – Полиной. Их окружали человек двадцать, большей частью мужчины. Совершенно незнакомые люди, они хлопали в ладоши, отбивая ритм, подбадривали танцоров выкриками, заразительно хохотали.

– Ага! – Федорович заметил Дениса, резко остановился, обнял партнершу, останавливая и ее. Удивительно, но в результате этого маневра оба умудрились устоять на ногах. – А вот и наш ведущий специалист! Почему опаздываете Денис Евгеньевич?

– Разве можно опоздать в выходной? – тот вошел в торговый зал, пожал руку директору.

Федорович многозначительно кивнул, отводя Дениса в сторону.

– Можно, – директор еще раз, но уже утвердительно, кивнул головой. – Только опоздать не на работу, а на мероприятие, куда более серьезное, нежели какая-либо работа. Заметил?

Глаза Федоровича поползли на лоб. Скорее всего, он намекал на то, что висело с наружной стороны стены.

– Вывеску? Да. А это что?

– «Агро-Эра»? Это я сам придумал. Звучит?

– Да. Несколько угловато, я бы сказал ретроградно, как бы возврат в прошлое, к сохе, но звучит… – рассеянно пробормотал Денис. – А все-таки, что происходит?

– У нас реструктуризация. Фирма кардинально меняет свой формат, форму собственности, да и собственника тоже. Теперь это компания «Агро-Эра». Да, это моя фирма, я ее владелец и я же в ней директор. Кстати… – тот понизил голос до шепота. – У меня к тебе предложение имеется деловое, повысить тебя хочу. Заместителем пойдешь? Первым!

Денис непроизвольно пожал плечами.

– Тоже правильно. Надо подумать, значит – думай. Благо, пока у нас каникулы. Ну что, думать никто тебе не запрещает, а пока я предлагаю выпить за успех!