Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона II

/ КНИГА №2

После того как ушел дядя Роланд, ой простите обергруппенфюрер СД, а по совместительству борец сопротивления, причем я так понимаю играющий в сопротивлении далеко не самую последнюю роль человек от которого очень много что зависит и чьи приказы для многих должны никоим образом не обсуждаться, а выполняться беспрекословно и безоговорочно. Я крепко задумался. Моя жизнь опять делает новый виток. Удивительно, но я как будто каждый раз заново крест на крест перечеркиваю свою бывшую жизнь, начиная с нового листа, оставляя все что у меня было хорошего и плохого в прошлом и делаю новый шаг в неизвестность. Дядя Роланд позвонил мне сегодня с утра его голограмма появилась ровно тогда когда я разбивал второе яйцо на скворчащую от уже хорошо прожаренного бекона сковородку готовя себе нехитрый холостяцкий завтрак – яйца с беконом и тостами.

– Что то поздно ты завтракаешь, – вместо приветствия строго сказал дядя Роланд.

В черном эсэсовском мундире, перетянутый кожаными ремнями. Вид у него как всегда был грозный, а с другой стороны как еще должен выглядеть генерал СД обличенный почти неограниченной властью. Сразу захотелось вытянуться по стойке смирно и щелкнуть каблуками. Что я в общем то и сделал, привычка мать ее выработанная за время службы что тут скажешь. Правда в трусах, майке и в домашних тапочках наверняка со стороны это выглядело более чем комично и нелепо. Но дядя Роланд даже не улыбнулся. Вместо этого опять очень сурово посмотрел на меня и спросил:

– Яр, сынок, то о чем мы с тобой вчера говорили. Ты готов?

Я чуть не сказал так точно мой группенфюрер. Но в последней момент сдержался и просто ответил :

– Да, очень жду сегодняшней нашей встречи.

– Хорошо, значит буду у тебя в четырнадцать тридцать. Жди.

И отключился. Я слегка вошел в ступор от столь раннего визита, но вовремя спохватился яичница не успела сгореть. Позавтракал я быстро, хотя спешить было некуда, проглатывая большие куски, совсем не ощущая вкуса еды. После завтрака я бесцельно слонялся по квартире в ожидании означенной встречи, никак не мог найти себе хоть какое то занятие, что бы убить время. Мысленно пытаясь все время подогнать это самое время, но от этого оно как назло становилось еще более медленным, тягучем и стрелка хронометра совсем не двигалась с места. Наконец долгожданный звонок в дверь. На пороге стоял дядя Роланд.

– Я надеюсь ты один? – поинтересовался он.

– Так точно, -бодро ответил я.

Он отодвинул меня в сторону, прошел в коридор, притворил за собой дверь, снял фуражку, повесил ее на вешалку, провел ладонью по короткому седому ежику. Далее достал из кармана галифе небольшую серебристую коробочку, прошелся с ней по всем комнатам, даже в туалет заглянул, отключил все электроприборы, затем открыл электрощиток, щелкнул центральным переключателем, тем самым отрубив во всей квартире свет.

– Давай сюда свой индивидуальный голографон, -тоном не терпящим возражений потребовал он.

Я протянул ему свою трубку. Он деловито отключил ее, после чего распотрошил его самым варварским способом. Затем присел на диван, положив свою коробочку на журнальный столик жестом показал мне мол присаживайся в кресло напротив меня. На мой немой удивленный взгляд -вопрос, коротко ответил :

– Жучков у тебя дома нет, а если нас вдруг кто то попытается подслушать, то этот аппаратик заглушит все сканеры в радиусе пяти метров, – кивнул он на свою серебристую коробочку уютно расположившуюся у меня на столе.

– Может быть чаю? -пытаясь быть гостеприимным, неуверенно спросил я, хотя какой нафиг чай, если все электроприборы отрублены. Водичку не вскипятишь.

– Нет, Яр, спасибо. У меня очень мало времени. Чаи распивать будем в другой раз. Сейчас о деле: Первое, если вдруг кто то будет интересоваться, я пришел к тебе как близкий друг твоей семьи и мы все время трепались о твоей службе на Олероне, здесь особо выдумывать нечего потому что я про тебя почти все знаю, поэтому если что разночтений о чем велась наша беседа у нас с тобой не будет. Второе ты вчера не пил?

– Нет, дядя Роланд, хотя если честно желание было.

– Ну это понятно. Что ты решил?

– Я буду продолжать дело родителей.

– Ты уверен? -он вперился в меня тяжеленным взглядом.

– Да, уверен.

– Предупреждаю -это тяжелый, адский и крайне опасный труд. Причем ты в любую минуту можешь быть разоблачен, схвачен и приговорен к смерти.

– Я сделал свой выбор и определил свой путь, сворачивать с него я не собираюсь, – очень четко по слогам произнес я.

Получилось немного высокопарно и пафосно. Но я действительно за вчерашний день и прошедшую ночь много думал, времени было более чем достаточно и все для себя окончательно решил.

– Что я должен делать и чем заниматься?

– Хм… что делать и чем заниматься, – как эхо, задумчиво повторил за мной Дядя Роланд.

Опять знакомый жест– провел рукой по волосам.

– Все не так просто, что бы с наскоку ответить на твой вопрос. Заниматься тебе, Яр, придется очень, очень многим -от разведки и собирания секретной информации и материала до вербовки, а иногда и физическом устранении отдельных лиц. В общем работенка будет непростая, требующая определенных навыков и знаний. А значит тебе придется кое чему подучится.

– Не понял.

– Что тут не понятного. Да согласен ты опытный воин, много повидавший на своем веку и побывавший в самом пекле, но в нашем непростом ремесле подпольщика ты еще дитя желторотый. Поэтому все таки в начале придется учиться, учиться и еще раз учиться.

– Это что школа или колледж какой то? – ядовито заметил я.

– Ты зря ерничаешь сынок. Становясь подпольщиком ты обрекаешь на постоянную опасность не только себя, но и еще много других прекрасных людей с которыми ты будешь связан. От того как вовремя ты почувствуешь за собой слежку, от твоих возможностей уйти от слежки, от твоих навыков конспирации и умении молниеносно реагировать и принимать правильные решения в любой непредвиденной ситуации зависит не только твоя, но и их жизнь и тебе это надо четко понимать и постоянно об этом помнить. Еще раз повторяю, любая даже самая малая оплошность с твоей стороны может привести к очень катастрофическим последствиям. Поэтому слушай меня внимательно и запоминай, ты отправляешься на месяц на Олерон в секретную разведшколу, где подготавливают агентуру для последующей заброски в Рейх, для борьбы с действующем режимом. Школа действует на стороне повстанцев, в их глубоком тылу.

Я вскинул брови.

– Не перебивай. Летишь ты туда инкогнито. Через лунную базу СТК 3. На луне тебе придется лечь на операционный стол и сделать легкую операцию: из тебя вытащат твой индефикационный чип и вместо него поставят чип другого человека, он очень похож на тебя, почти как брат близнец, то есть ты поменяешь личность– это не насовсем, лишь на время, – предупредил он мой вопрос.– Твой чип будет тебя дожидаться на луне пока ты отсутствуешь. Сделано это будет для того что бы даже случайно, мало ли что может случиться никто не догадался, что Яр Ковалефф отсутствует в Рейхе.

– А мой чип вставят ему? – предположил я.

– Нет, -поморщился дядя Роланд.

– А как же этот парень будет жить без индефикационного чипа?

– Этого парня на свете больше нет. Он умер – несчастный случай. Слава богу этот парень оставил очень много своих воспоминаний и переживаний на коррале памяти, так что тебе всю эту информацию сольют в твою черепную коробку для полного, так сказать твоего перевоплощения и вхождения в его личность. Далее с луны тебя подхватит звездолет контрабандистов, который доставляет грузы на Олерон повстанцам в обход эмбарго.

– В обход эмбарго? Как это возможно? – не выдержав поинтересовался я.

Дядя Роланд посмотрел на меня как на несмышленыша, тяжело вздохнул и принялся мне как первокласснику объяснять.

– Видишь ли на Олероне уж очень много полезных ископаемых, некоторые абсолютно незаменимы в различных отраслях и многие земные корпорации очень остро в них нуждаются, без них просто жить не могут, поэтому некоторые особенно шустрые корпорации организовали мощный теневой бизнес, они получают полезные ископаемые от повстанцев взамен поставляют повстанцам новейшие виды вооружения, медицинское оборудование медикаменты ну и так далее по списку. Всем выгодно.

– А как же боевое охранение Олерона звездолетами Рейха?

– Звездолеты Рейха блокирующие Олерон давно на приличной подкормке у корпораций. Каждому командиру звездолета уйдя в отставку хочется иметь хороший домик и безбедную старость, что бы было на что побаловать внуков, поэтому они за очень щедрое вознаграждение на все закрывают глаза. Ничего не видим. Ничего не слышим и все. Коррупция называется, слышал такое слово?

Я молча кивнул.

– Ну вот. Пойдем дальше, я думаю ты человек взрослый и очень хорошо понимаешь, о том что ты служил в звездной пехоте, в разведшколе распространяться не стоит не в коим случае, ни одна живая душа там даже догадываться об этом не должна. На время о своем прошлом придется забыть. Преподаватели в основном местные, Олеронцы, имеющие боевой опыт. Зведпехов, даже бывших по вполне понятным причинам не жалуют. Они не должны знать кого обучают. Отчасти еще и поэтому тебе дается новая личность и чужая память.

– А дальше? спросил я.

– Дальше -ты возвращаешься через месяц на луну и вновь становишься Яром Ковалеффом, звездным пилотом и героем Рейха и получаешь свое первое задание.

– От вас? Какое задание? – задал я сразу два вопроса.

– Не от меня. Дальше мы с тобой будем видится крайне редко, у тебя будет связной, через которого подполье будет держать связь с тобой, а ты с подпольем. Дальнейшие указания и инструкции ты получишь от него после возвращения.

– Я буду отсутствовать целый месяц?

– Чуть больше, -подсказал дядя Роланд.

– Ну хорошо чуть больше месяца, неужели меня не хватятся.

– Нет, поскольку по легенде ты будешь находиться на луне на излечении в клинике, лечишь посттравматический синдром чуть, чуть нервишки стали пошаливать после фронта, а там в лунной клинике первоклассные врачи. Суонновые ванны и другие обязательные профилактические процедуры просто творят чудеса. Твое руководство проинформировано, Рейху нужны здоровые пилоты. Твоя больничная карта с диагнозом и направлением от психотерапевта на лечение завтра будет готова, поэтому уже послезавтра ты рейсом ЛС 17,в двенадцать сорок пять, чартерными космолиниями Люфтганза из космопорта Рига, вылетаешь на луну. Билет на твое имя сегодня будет заказан. Вещей много не бери, все равно там получишь все новое. Да, Яр, все забываю тебя спросить как ты умудрился сойтись с Кейшой Суареш и насколько близкие и серьезные у вас отношения.

– Да какие там отношения, так спим иногда. Ничего серьезного.

– Да…. Насмешливо протянул дядя Роланд. А я слышал у вас свадьба намечается или врут люди.

– Ей бы так хотелось, -буркнул я.

– А тебе? – он очень пристально посмотрел на меня.

– Дядя Роланд, о чем вы говорите. Мне нужен был секс и все.

– И все? – спросил меня дядя.

– И все, – отрезал я.

– Ну хорошо, пусть так, но предупреждаю тебя в будущем будь с ней аккуратен, эта особа крайне коварна и очень опасна, если ей надо будет ради карьеры пойдет по головам– сучка еще та.

– Уж мне ли это не знать, – сказал я.

– Хотя кто его знает, -он почесал подбородок в задумчивости.– Возможно в будущем этот твой адъюльтерчик нам еще пригодится для дела, так что наверное какую то связь тебе все таки с ней надо будет поддерживать, ты ей напиши что ни будь ласковое и нежное.

Последняя мысль озвученная дядей Роландом мне ни хрена не понравились. Я только зажил спокойно без Кейши, как оказывается мне надо будет поддерживать теплые и нежные отношения с этой женщиной– акулой. Кто ни будь поддерживал нежные отношения с акулой. Нет? И я тоже не хочу, потому что если кто то и поддерживал теплые отношения, то рассказать нам об этом они уже никак не смогут, потому что эти кто то были беспощадно сожраны свирепой хищницей. А из ее ненасытного брюха, щедро сдобренным ее же желудочным соком не расскажешь о своих нежных отношениях с акулой, интервью не дашь, мемуаров не напишешь. В обще то, если честно то не только это мне ни хрена не понравилось, но и многое другое. Например то что в меня закидают память другого умершего человека. Что у него там в мозгу было, одному богу известно, а может он извращенец какой то экгсбиционист или зоофил. Правда говорят память потом можно будет стереть. Но мне очень не нравиться когда ребятишки в белых халатах, именующие себя врачами, будут ковыряться в моей башке как у себя в серванте. Не то что бы мне было до усрачки страшно. Но скажем так -опасения присутствуют. Я с детства им не доверяю. Можно сказать у меня с ними терки. Врачи почему то всегда для меня были стойкими последователями Харона, этот паренек по версии древних греков был лодочником и перевозил через реку Стикс души умерших в Аид– то бишь в царство мертвых. Вот и врачи мне кажется с шутками, с прибаутками и с огромным усердием, и с превеликим старанием, даже если больной сопротивляется, упирается из зо всех сил потому что еще хочет пожить, побыстрее стараются отправить его в царство мертвых да и дело с концом, потом стряхнув руки, вытерев со лба пот берутся за следующего пациента, как в том анекдоте, когда собрался консилиум врачей и один из светил спрашивает своих коллег:» Ну что будем бабушку лечить или пусть еще поживет». Конечно кто то может мне возразить: «Что вы такое говорите, эти люди в белых халатах давали клятву Гиппократу спасать нас». Хорошо я вам отвечу:» Кто такой Гиппократ -друг ваш или близкий родственник, сват, брат ну или хотя бы троюродная сестра по материнской линии. Я лично с Гиппократом не знаком, мы к сожалению не были представлены друг другу. Может он пацанчик и не плохой и правильный. Возможно. Наверняка клятва написанная им тоже хорошая и слова там верные. Но вот его последователи, о них разговор особый. Вот на все сто уверен когда они после окончания медицинского института в торжественной обстановки под звуки фан фар патетическим голосом произносили слова заученной накануне после очередной попойки клятвы Гиппократа, умиляя тем самым всех присутствующих на этом шабаше и заставляя их от души прослезиться, эти будущие эскулапы и коновалы больше похожие по образу и подобию своему на сподвижников не без известного Маркиза Де Сада, нежели на сердобольных, благообразных лекарей – держали фигу в кармане и думали в этот момент не о том как спасти будущего больного, а том как бы из него вытрясти побольше бабла». Так что извините. Ну не доверяю я им. Завидев на моем челе тень сомнений и переживаний, дядя Роланд поинтересовался:

– В чем дело сынок? О чем задумался? Что тебя гложет?

Я как мог разъяснил ему свои опасения. Наверное первый раз я видел как смеется генерал СД от души, до слез почти как обычный человек. Даже не представлял, что у дяди Роланда присутствуют какие то человеческие эмоции. Для меня он всю жизнь был этакая монолитная каменная скала. глыба. А тут оказалась, что каменная скала тоже может смеяться. Вдоволь навеселившись и вытерев проступившие слезы кулаком. Он опять стал серьезным.

– Ну и повеселил ты меня, Яр.

– Нет, я конечно рад что вы рады, но мне почему то ни фига не весело. А без этого всего никак нельзя?

– Никак, Яр и дальше тебе часто придется заниматься тем, что тебе совсем не нравиться и даже претит твоему естеству, я предупреждал тебя, что это тяжелый каторжный труд. Единственно чем можешь себя утешить, делать ты все это будешь не для себя, но для людей.

– Да понимаю я все.

– Ну раз понимаешь -молодец. Вопросы.

– Пока нет.

– Тогда продолжим, запоминай – в космопорту на лунной базе, после прохождения таможни тебя встретят. Вот фото этого человека, -он протянул мне фотографию с которой на меня смотрел какой то хмурый субъект, с совершенно не запоминающийся внешностью. Темные волосы, прямой нос, серые глаза– такие по городу толпами бродят.– Вот этот парень представиться санитаром клиники СОМНО Петером Холечеком и спросит тебя:» Как давно вам поставили диагноз?», ты ответишь:» Еще зимой». Он спросит: «Диагноз установила профессор Янсоне?», ты ответишь: «Нет это был профессор Шварке» – эти фразы будут паролем. Он тебя проводит в клинику, позже посадит на корабль Контрабандистов. Ты можешь полностью положиться на него, если только он произнесет пароль, если же нет, значит что то пошло не так и тебе придется немного полежать в стационаре, до решения твоего вопроса. Операцию до и после разведшколы тебе будет делать зав. отделением Богуслав Пекстис, он тоже немного в курсе происходящего.

Дядя Роланд еще минут двадцать описывал мне последовательность всех моих шагов и действий в клинике, на звездолете, а затем на Олероне в разведшколе.

– Ну и самое главное, Яр, подытожил дядя Роланд. Рано или поздно к тебе подойдет человек, протянет вот такую зеленую пуговицу и скажет:» Мне кажется вы очень небрежны -это ведь вы обронили?» Ты достанешь свою пуговицу, покажешь ему и ответишь:» Вы не правы все, свое я всегда ношу с собой». Это будет твой личный связной с подпольем, все его указания надо исполнять, потому что он это рупор подполья. Забери себе эту пуговицу и смотри не потеряй, – сказал дядя Роланд.

Я взял из его открытой ладони пуговицу в руки: тяжелая, большая, диаметром примерно как пятимарковая монета. Блестящая, зеленого цвета с выпуклым, витиеватым, серебряным узором.

– Ну наверное пока все, мне не звони, дальше тебе по большей части придется полагаться на себя. Я хоть издали, но все равно буду за тобой приглядывать и по возможности подстраховывать.

– Спасибо, -сказал я.

Дядя Роланд испытывающе посмотрел на меня:

– Нет, Яр, не надо меня благодарить. Я тебя не в парк атракционов пригласил. Твои бы родители не обрадовались бы, а еще мне и по шапке надавали, если бы узнали во то я тебя втянул. Просто наступает время и перед каждым человеком обязательно встает выбор, либо ты что то делаешь во благо других, либо просто коптишь небо до самой смерти, как тот пескарь который всю жизнь боялся выбраться из под камушка, предпочитая ни во что не вмешиваться, смотря со стороны какой в его пруду твориться беспредел, переживая исключительно за свою шкуру. По ночам мечтая о том, что возможно кто то придет и поменяет все в один миг, сделает этот мир лучше и справедливей. Так вот мы с тобой и многие другие, что рискуют своим благополучием и жизнью и есть эти кто то. Ладно, Яр, мне пора, держи краба, – дядя Роланд встал и протянул мне ладонь.– Удачи тебе и береги себя.

– Спасибо, дядя Роланд, за меня не сомневайтесь, все будет хорошо и честное слово я вас не опозорю, -крепко пожал я ему руку.

– Я не сомневаюсь, – сказал он одевая фуражку. – Все пока.

Дверь за ним закрылась, оставляя мне вопросов больше чем ответов. Но с другой стороны как он говорил надо успокоится и все вопросы решать по мере их поступления. Я взглянул на мой разобранный голографон, валяющийся на столе.

– Ну..с парень, с тебя и начнем.

Оказывается разбирать голагрофон гораздо легче чем собирать его. Кто бы знал. «Спасибо дядя Роланд чувствую и в будущем ты меня без работы не оставишь». Чертыхаясь и матерясь я через полчаса собрал его, но как всегда оказалось, что одна малюсенькая деталька, совсем кроха оказалась лишней, валяясь на моем столе она глядя мне в лицо нагло ехидно ухмылялась– вот же сука. Поэтому я снова разобрал голагрофон и уже окончательно озверевая, теряя последние остатки терпения наконец собрал этот чертов прибор. Включил. Вроде работает. Я с уважением посмотрел на себя в зеркало. Сейчас я себя почувствовал почти что Кулибиным, собранный мной голографон функционировал и этим чуть– чуть поднял мою уже упавшую ниже плинтуса самооценку.

Так, ну а теперь придется выполнять первое задание данное мне подпольем. Это составить сообщение горгоне, в миру зовущейся Кейшей Суареш. Видит бог как мне этого не хочется делать. Но помня о том, что работа подпольщика -это адский и не всегда приятный труд, я взъерошил волосы, напустил на себя глуповато тоскливый вид. Что еще… Ах да глаз нужно сделать влажный. Глянул на себя в зеркало. Ну как то так. Вот почему тестостерон, гормоны, ну и прочая хрень заставляет организм мужчины думать не тем местом откуда в свое время всплыл закон всемирного тяготения, таблица Менделеева, ну или еще что ни будь в этом роде, то есть соображает мужчина совсем не той головой, находясь фактически в плену, под воздействием всей этой дури. Организм толкает мужчину делать всевозможные необдуманные поступки. Меня например они в смысле– тестостерон и гормоны кинули в объятия Кейши, а расплачивается за спонтанный секс не организм, а сам мужчина как личность. Потом, после секса, не всегда надо заметить хорошего, все как правило показывают на несчастного мужчину пальцем, улюлюкают при этом:» Вы посмотрите на него, какой он подлец, добился благосклонности бедной девушки, набаловался и бросил ее.» «А при чем здесь сам мужчина?» – я вас спрашиваю. Он ведь сам жертва. На тот момент когда все происходило по обоюдному согласию заметьте, оба были очень не против. Так что мужчина – есть лицо потерпевшее, как сказано в евангелие:» Ибо не ведал он, что творил». Его организм хотел просто банального секса– без обязательств, что бы произошел наконец выброс злосчастного, мешающего жить, помутняющего разум тестостерона, а не длительных отношений, с ухаживаниями, с постоянными задабриваниями вашей вечно чем то недовольной партнерши и клятвами вечной любви. А какая сволочь, если не сказать больше придумала эту фразу: «Теперь как честный человек он обязан на ней жениться». Я готов на что угодно биться об заклад, что автор этого псевдогениального высказывания был явно не мужчина.

– «Дорогая Кейша», -начал я свою запись. Какая на хрен дорогая, тут же отдернул я себя. «Любимая», – ну уж нет. Никакая она мне не любимая. А как? Здесь вообще надо придумать другой эпитет, что то такое нейтральное. Может заинька моя или рыбонька, я бы конечно сказал: «Аллигатор мой» – этот ласковый эпитет, по моему мнению, был бы наиболее близким к истине, но боюсь не поймет.

– «Милая, Кейша», – вот так хорошо вроде, ласково, но и не к чему не обязывает.– Милая Кейша, к сожалению в ближайшее время мы с тобой не сможем увидится, -продолжил я весь потея от натуги. – По долгу службы мне придется задержаться на земле, но я без тебя буду сильно скучать. До встречи.

Голографон тихонько вякнул. Сообщение ушло. Ну кажется, получилось достаточно убедительно. В конце я даже чуть не пустил скупую мужскую слезу. Мне «Оскар» надо давать, а не в клинику класть.

На луну я вылетал из того же аэропорта, где меня всего несколько дней тому назад приняли два сотрудника СД, только терминал был другой. Чартерный шатл, которой летел на лунную базу СТК 3 был убит «в усмерть», увидев его потрепанные бока с которых лоскутами слезала алая краска и проржавевшие корпуса прикрывавшие дюзы двигателей, мне стало как то не хорошо, я начал сильно сомневаться в том, что долечу до клиники на луне в добром здравии. И по видимому по прилету на луну, если он конечно состоится, мне все таки на самом деле понадобиться врач. Красивая, ухоженная, похожая на куклу блондинка, стюардесса в кипельно белой, накрахмаленной блузке и голубой короткой юбке, встретившая меня возле открытого люка -входа в шатл, как то совсем не вязалась с той рухлядью, на которой мне предстояло совершить полет. Улыбаясь белоснежной улыбкой и сверкая длинными стройными ногами, стюардесса проводила меня на мое место.

– Прошу вас, устраивайтесь поудобней, -прозвенел как колокольчик ее нежный голосок.– Еду и напитки вам подадут после взлета.

– Еду то бог с ней, а вот выпил бы что-нибудь, да покрепче, я уже прямо сейчас.

– Извините, но алкоголь мы разносим только после взлета.

– Фройлян, мне реально страшно, – прошептал я ей доверительно в розовое ушко.– Вы действительно верите, что эта колымага может куда то улететь, при этом не развалившись на части?

Опять по салону прозвенели звонкие колокольчики ее голоса, девушка заразительно смеялась:

– Все будет хорошо, вот увидите, – твердо заверила она меня.– Мы очень рады, что вы выбрали нашу авиакомпанию.

Последнюю фразу она произнесла зря. Фраза была заучена заранее, видимо девушка до этого летала на других рейсах, потому что никакие другие шатлы, кроме « Люфтганза» на базу СТК 3 не летали.

– Меня зовут– Анна Мари, я обязательно в полете за вами пригляжу, чтобы вам не было так страшно.

Звездолет мне не понравился, а девушка очень. Опять проклятущие гормоны с тестостероном разбушевались. Поэтому я закинул пробный шар :

– Скажите, а как вас ваш молодой человек зовет? Анна или Мари?

– Небольшая пауза, в течении которой девушка обворожительно улыбаясь внимательно смотрит на меня, в глубине васильковых глаз пляшут веселые чертенята.