Полная версия
Год Волчицы
– Я… передумала. Так пойду.
Сэм быстро оправился от унижения. Вдали от Константина он забыл про своё обещание не обижать меня, и снова начал ехидничать. Когда мне это надоело, я спряталась за дерево. Через пару минут он заметил, что я исчезла, и обернулся.
– Эй, Волчица, ты где? В детстве в прятки не наигралась?
И тут на тропинке за его спиной выросла целая банда. Даже не знаю, как их охарактеризовать… Наверное, именно так выглядят химеры ― полулюди, полузвери. Я зажала себе рот, чтобы не вскрикнуть от ужаса. А Сэм всё ещё не видел их. То из существ, что стояло впереди всех и являлось, наверное, их вожаком, тихонько постучало когтем по плечу Волчонка. Он обернулся, и выражение недоумения на его лице сменилось ужасом. Я всё отлично видела, потому что тропинка была прямая, да и ушёл он метров на двадцать от меня. Вовремя же я спряталась…
– Э… Вы кто такие?
– Мы ― Оборотни!
– Чего…
Начало глупого вопроса потонуло в жутком вопле. Я сжалась в комочек за своим деревом, зажав уши и зажмурившись, но всё равно слышала крики разрываемого на куски Волка. Орать он перестал быстро. Существа довольно чавкали и подвывали. Надо бы бежать, но в лесу каждое дерево так и норовит бросить сухую ветку под ноги. Они всё равно услышат меня… Что же делать?!
В небе кружил орёл. Нет, не так. В небе кружил Орёл. Похоже, тот самый. Правда, я плохо видела его, листва дерева мешала…
Что, пообедать пришёл? Думаешь, эти Оборотни тебе оставят что-нибудь?
А они тем временем уже поели и заговорили. У них были странные, нечеловеческие голоса, что, впрочем, неудивительно, учитывая их внешность. Я с ужасом вслушивалась в их слова.
– Наверно, он не один был. Коты своих поодиночке в лес не отпускают! ― предположил один.
– И правильно делают! ― захохотал другой.
– А эт и не Кот, ― лениво произнес третий. ― Был.
– Неважно! ― прервал их вожак. ― Он окликал кого-то… Принюхайтесь…
– Это девчонка!
– Она вон там!
– Быстрее!
– От нас не уйдёт!
Меня спасёт только чудо…
И чудо произошло. Орел спикировал к моему дереву и схватил меня своими огромными когтистыми лапами. Я только ойкнуть успела. Оборотни в ужасе застыли, и я расслышала, как один из них прошептал: «Чернокрыл!»
Мда. Моё положение лучше некуда, ничего не скажешь. Этот непонятный шпион тащит меня куда-то, и пытаться вырваться столь же бесполезно, как прыгать с зонтиком вместо парашюта…
Но принёс он меня на холм возле поселения Котов. Опустил осторожно, но я упала, потому что ноги не желали держать тело в вертикальном положении. Орел опустился рядом и участливо поглядел на меня.
– Кто ты? Хороший или плохой? ― спросила я, настороженно взглянув на него. Он повёл крыльями, будто говоря: «Это уж ты сама решай».
– Зачем ты следил за мной?
Он насмешливо заклекотал. Да, вопрос некорректный. Попробую так:
– Охранял?
Он задумчиво качнул головой. Мои вопросы орёл явно понимал, и отвечал на них как умел.
– И да, и нет?
Он кивнул.
– Но зла мне не желаешь?
Он возмущённо захлопал крыльями.
– Ладно-ладно, верю. Ну, спасибо и всё такое… Чернокрыл, верно?
Он помедлил, и в этой медлительности мне почудилось легкое недовольство, будто бы он не желал, чтобы я знала его имя, но потом всё же кивнул.
– Ну что, я пойду? ― я неуверенно привстала ― отпустит ли? Он без вопросов (что, в принципе, естественно) поднялся в воздух.
Одиночки знали об этих зверях не больше, чем я, а потому решили подождать до вечера.
Я села у костра. Меня до сих пор трясло от увиденного и услышанного. Рядом опустилась та светловолосая девушка, которая поразила меня своим одеянием с утра. Я внимательно оглядела её. На одной пряди волос заплетена расточка, на запястьях фенечки-браслеты, сумка этническая и сандалии кожаные, большие наушники висят на шее и из них слышится какая-то заунывная мелодия…
– Ты в порядке?
– Не знаю…
– Выпей.
– Что это?
– Настоечка одна.
Я слышала, что растаманы травкой балуются, и смутно помню разницу между субкультурами, а потому спросила:
– Наркота?
– Не, ты что! Пустырничек, ― улыбнулась она.
Ладно, Марьям меня уже отварами поила, так что ничего страшного.
– Тебя как зовут?
– Кира. Я Волчица. А ты?
– Арина. Голубь.
– Голубь мира? ― улыбнулась я.
– Да, я хиппарка, и что?
– Да нет, ничего. Давно ты здесь?
– Полгода. Из них четыре месяца у Котов. Весело здесь.
– Ага, особенно вожак весёлый у вас, ― хихикнула я.
– Костик-то? Да, он классный. Со Львами у него что-то не заладилось, и он уже давненько здесь…
Мы долго болтали. Арина оказалась интересной собеседницей и светлым человеком, и не замолкала ни на минуту. Кажется, я приобрела ещё одну подругу…
Вечером я сидела на диване рядом с Марьям, ожидая её превращения. Когда Коты обернутся, устроим большой совет… Нужно ведь решать что-то насчёт этих монстров…
Но как ни пыталась я сосредоточиться на этой проблеме, мысли сами собой возвращались к Чернокрылу. Кто он и зачем ему я?
Кошка забилась в судорогах, шерсть на её теле вспыхнула, а через мгновение на кровати уже сидела Марьям, сонно протирая глаза.
На совете мне дали слово, так как кроме меня Оборотней никто не видел.
– …Я вот только понять не могу ― почему Оборотни? Здесь же все… хм, оборотни в некотором смысле? ― от волнения я лишилась способности ясно выражать свои мысли, но Коты меня поняли. Старейшина проговорил значительно:
– Это так. Но есть легенда об Оборотнях, тех, кто превращается раз и навсегда. Преображение проходит незаметно для них самих, но с каждым днем, с каждой неделей Оборотень всё больше становится зверем, а не человеком. Когда Оборотни достигнут последней ступени своего изменения, они соберутся вместе и убьют людей всех племен. И Лилея останется пустынной планетой… Никто не знает, что Древние хотели сказать этим пророчеством…
– То есть члены этой стаи считают себя избранными? Но кто им это сказал?!
– Откуда нам знать, может статься, что они действительно избраны Им. Ясно одно ― они и вправду не такие, как мы. И это настораживает. На всякий случай не отходите далеко от поселения!
Я тем временем вспоминала слова Оборотней, и кое-что пришло мне в голову.
– В последнее время никто не пропадал? Коты, Одиночки?
Все умолкли и строго взглянули на меня. Да, перебивать нехорошо, но это важнее…
– Они говорили, что «Коты своих поодиночке не отпускают», а потом ещё и безошибочно определили, что Сэм не был Котом. Либо они умеют читать мысли, либо они знают это по собственному опыту!
Эффектно получилось. Все призадумались.
– Алексей, охотник, пропал пару недель назад. Мы считали, что он сбежал, ведь у нас это не запрещено, ― нахмурился Старейшина.
Вождь Котов, молчавший до сих пор, тоже подал голос:
– Оксана, она поддерживала огонь, исчезла ночью, и костёр погас… Мы думали…
– То же самое! ― кивнул Старейшина.
– Эдуард, Акула, месяц назад, ― добавил Константин.
Тут в разговор вступили и члены племени, и Одиночки.
– Ольга, три недели…
– Один из рыбаков месяц назад…
– Саша сбежал, ничего не объяснив!
– Пара недель…
– Два месяца…
– Полтора месяца…
– Полгода…
Наконец они смолкли. Всех охватил ужас.
– Как долго они живут рядом с нами? Сколько исчезнувших людей на их совести? ― пробормотал Вождь.
Константин встал.
– Я думаю, нам стоит отблагодарить Киру. Если бы она не смогла спастись, то мы бы так и не узнали об этих монстрах!
Все глаза вновь устремились на меня.
– А как ты смогла спастись? ― подозрительно спросил кто-то.
– Бегаю быстро, ― соврала я. Не хочется говорить о Чернокрыле, пока сама не разберусь, что происходит.
Вождь положил тяжёлую ладонь мне на плечо.
– Бедняжка. Тебе надо бы поспать… Отныне я и моё племя у тебя в долгу. Оставайся здесь сколько хочешь. И ещё ты можешь всегда рассчитывать на мою помощь.
– Спасибо, ― сказала я и тут же почувствовала, что действительно еле на ногах держусь. Наверное, успокоительное Арины уже перестало действовать, мозг очистился, мыслей стало больше, но зато я с ужасом осознала всё произошедшее сегодня. Пора спать…
А наутро к лагерю подошел новичок. Я сразу узнала его ― это был тот самый юноша, что появился, когда я была у Насмешника.
Пока юноша разговаривал с вождём и старейшиной, я украдкой разглядывала его. Красивый. Тёмно-русые волосы, ярко-алые губы и небесно-голубые глаза. Довольно высокий. На шее висит какой-то камушек на шнурке.
Я не слышала, что именно он говорил, но говорил оживленно, бурно жестикулируя и широко улыбаясь. Его природное обаяние на Котов пусть слабо, но всё же действовало ― они с трудом удерживались от улыбки. Действовало оно и на меня ― на лице сама собой расплывалась улыбка, и я поспешила отвернуться, пока никто не заметил, что я смотрю на него. В следующий же раз я встретила его после обеда.
Трапезы в племени Котов были возведены в культ. Поклонение еде. Глядя на них, можно было поверить, что всё удовольствие в жизни, более того ― весь смысл этой жизни заключался в приемах пищи.
Часть племени была занята добычей пищи ― охота, рыболовство, собирательство, сельское хозяйство, животноводство… Другая часть готовила добытое ― был главный повар, поварята, выполняющие простую работу, и были те, кто поддерживал огонь днём и ночью. Были ученые, которые пытались изобрести достойную альтернативу плите (ведь добыча природного газа, а также получение электроэнергии не было налажено так, как на Земле). Сделать это надо было бы побыстрее, потому что печью повар пользоваться очень не любил ― говорил, что пища получается не такой вкусной, и всё племя вслед за ним каждую зиму возмущалось едой, приготовленной в деревенской печи… Были и дипломаты, которые ездили в другие племена и узнавали новые рецепты, способы приготовления блюд и прочие кулинарные секреты…
Оставшиеся выполняли подсобную работу ― мыли посуду, накрывали и убирали со стола…
Мы с Ариной как раз собирали грязную посуду на подносы, когда новичок появился из леса. Я, вздрогнув от неожиданности, чуть не уронила чашку, и Арина обернулась, чтобы взглянуть на то, что удивило меня. В ту же секунду улыбка появилась на её губах:
– Колян!
– О, здорово!
– Давно здесь?
– Несколько дней… Я-то думал ― куда ты пропала…
– Да…
Арина обернулась ко мне:
– Это Коля, мы ещё на Земле были знакомы. А это Кира, моя подруга.
– О, а я тебя помню! ― заявил он с таким лицом, будто только что рассекретил шпиона. ― Ты была у этого клоуна, когда я с потолка свалился!
– Клоуна?!
Не удержавшись, я расхохоталась, представив Насмешника в шутовском колпаке. Чёрт бы побрал моё живое воображение! Хотя нет, оно мне ещё пригодится.
Коля вернулся к разговору со старой знакомой:
– А я уже превращался!
– Да? А кто ты?
– Ягуар! ― гордо заявил он.
– Ты ― гуар? ― притворно удивилась я.
Они засмеялись. Арина проговорила:
– Да, тебе на язычок лучше не попадаться, уж очень острый!
– Наш человек! ― и Коля хлопнул меня по спине, а я легонько двинула ему в плечо кулаком. Кажется, мы поладим…
– Ладно, пойду я… Дела ещё есть…
– Секретные? ― прищурилась Арина.
– Да не то слово!
Арина вскоре после его ухода тоже удалилась. А я пошла на холм. Там я смогу побыть одна.
Сев на вершине, я достала из кармана медальон и раскрыла его. Увижу ли я когда-нибудь тебя, Женька?
Рядом со мной приземлился орёл. Наконец-то я нашла время рассмотреть его как следует. Чёрными, вопреки имени, были не только крылья, а вся птица. Огромные бездонные глаза напоминали пропасть. Он участливо посмотрел на меня, а затем на фото в медальоне, будто бы спрашивая: «Это из-за него ты так расстроена?»
Я кивнула, безуспешно пытаясь сдержать слезы. Он распахнул крылья, и я доверчиво прижалась к его груди. Он легонько поглаживал меня по спине, клекотал, и, хотя я не могла понять, что он пытался сказать, я быстро успокоилась. По его телу пробежала сильная дрожь, как у Марьям, когда она превращалась, я подняла голову, но Чернокрыл так и остался орлом. Я вновь открыла медальон, но в тот же миг мощный удар крыла выбил его у меня из рук, медальон, сверкнув на солнце, исчез внизу в гуще леса. Искать его уже не имеет смысла…
– Что ты сделал?! ― возмутилась я, но орёл лишь серьёзно взглянул на меня. Подумав, я кивнула: ― Ну что же, может, так и правда будет лучше…
И добавила про себя ― ведь я всегда смогу вновь восстановить его из воспоминаний… Но не сделаю этого.
Я обернулась к орлу:
– Ты человек или нет?
Но он тут же взлетел… Видимо, ответа на этот вопрос я пока не узнаю…
4 глава
Утром я еле встала. Всю ночь не могла сомкнуть глаз, а когда всё же забывалась коротким сном, в сновидениях образ Жени сменялся лицом Николая, а потом откуда-то вылетал Чернокрыл. Когда я узнаю его тайну? Да и узнаю ли?
Маша расчёсывала волосы, глядя в окно.
– Марьям!
– А?
– Я хотела спросить…
Она присела на диван около меня.
– И о чём же?
– Этот Кот, который… приходил к тебе в день превращения, он твой парень?
Она тяжело вздохнула.
– Я и сама не знаю… Да вон он! ― указала она на парня за окном. Симпатичный вроде. Шатен, невысокий, карие глаза. ― Его зовут Никита. Он мне уже полгода нравится…
– А ты ему?
– Я не спрашивала… Как-то так получилось, что мы общаемся, только когда становимся кошками… Но нас ведь тянет друг к другу! Это судьба!
– И ты даже не пыталась заговорить с ним?
– Да мне вроде не до того пока, ― смущённо промолвила она.
– А ты не боишься, что… залетишь от него?
– Пока я в образе кошки, этого не должно произойти… Да я и вообще не знаю, случается ли здесь такое, ведь сюда все попадают в возрасте девятнадцати лет, рождённых здесь детей я не встречала…
– Понятно… ― протянула я.
После завтрака мы отправились к Максиму Петровичу. Марьям нужна была новая подушка, а мне нечем было заняться.
Она зашла в кабинку, а дедок защёлкал кнопками. Он выглядел усталым, и я решилась спросить:
– Могу я чем-нибудь помочь?
– Да, ВО-1121. Смотрите: вот эта кнопка сохраняет изображение, используя рычаг, нужно перенести его в соседнюю машину, а вот эти три очищают память для следующего предмета…
Я быстро вошла во вкус. Я с детства обожаю всякие механизмы, любимой моей игрушкой был старый карманный фонарик, я могла разобрать и собрать его с закрытыми глазами…
Дед внимательно наблюдал за моей работой, и сам собой завязался разговор:
– Скажите, а Вы сейчас не превращаетесь?
– Нет, слава Насмешнику, я свободен от этого. Превращения ― это реакция подсознания на незнакомую среду, они помогают выжить. А я не выживаю, я живу.
– А кем Вы были раньше?
– Котом.
– То есть мой предок был Волком?
– Да, твоя бабушка была Волчицей. Проклятие, перемещающее людей сюда, работает через поколение.
– Подождите, Вы знали мою бабушку?!
– Видел пару раз, мы ведь примерно одного возраста…
– А что будет с моей младшей сестрой? Она тоже попадёт сюда?
– Может, да, а может, и нет… я не знаю. По-разному бывает.
У меня была ещё целая куча вопросов, но Марьям уже вернулась, и мы отправились домой…
У дома прогуливалась молодая Кошка. Крашеная блондинка, вся в розовом. Почему-то она мне сразу не приглянулась.
– Ой, Марьям, я хотела попросить, чтобы ты отвела меня к своему дедушке! У меня закончились все ручки, и теперь мне нечем писать любовные послания!
– Привет, Лариса. Мне не хочется возвращаться … Я тебе запасную свою дам, хорошо?
Девушка с легкостью согласилась и напросилась на чай. По-моему, ручка ей и не нужна была…
Она очень много и громко говорила. В основном о парнях. Наверное, её больше ничего и не интересовало. Упомянула она и о Николае:
– Вы видели этого Ягуара? Такой душка!
– Нет, а как его зовут? ― спросила Маша.
– Кажется, Коля. Я прям как увидела его, сразу влюбилась! Высокий такой, накачанный…
– Понятно.
Я молчала и сердилась. Да, как же, влюбилась она! Не умеют такие влюбляться…
К счастью, Маша тоже от Ларисы скоро устала и выпроводила её.
Мы легли, но спать мне не хотелось. Я лежала, глядя в потолок. В голове крутились какие-то мысли, но я за ними не следила, пусть себе крутятся… Вскоре я услышала далёкие раскаты грома. Сначала решила, что мне показалось, но они приблизились. Замелькали и молнии. Я зажмурилась от самой яркой, да так и не стала открывать глаза. Пошёл дождь. Еле заметный вначале, он усиливался и стал ливнем. Гроза закончилась, и под стук дождя по крыше я уснула…
А утром в поселении появился незнакомец. Помыв посуду, я возвращалась к костру. И увидела, что Марьям говорит с каким-то юношей. Он сразу привлёк моё внимание. Старше всех, кого я видела здесь ― лет двадцать семь-двадцать восемь. Джинсы и чёрная идеально выглаженная рубашка ― просто и элегантно. Длинные тёмные волосы собраны в аккуратный хвост. Высокий. Кажется, он довольно уверен в себе. Держит себя спокойно, даже расслабленно.
– Нам нужна одна вещь, и только ваш дедушка, уважаемая Кошка, в силах помочь, ― услышала я. Очень приятный голос ― бархатистый такой…
– Да, конечно, я помогу. Отправимся сразу после обеда, ― вежливо улыбнулась Марьям и ушла. А юноша, будто бы почувствовав мой взгляд, обернулся.
Меня поразили его глаза. Чёрные. Нереально чёрные. Той крайней степени черноты, которая является абсолютным отсутствием света. Как космос. Как чёрная дыра. Да, именно как чёрная дыра. Этот взгляд поглощал и растворял. Я будто бы не существовала в это мгновение. Ничего не существовало ― ни Лилеи, ни Земли далеко-далеко, ни Марьям, ни Арины, ни Коли… Была лишь пустота. И его глаза.
Чтобы прийти в себя, мне пришлось встряхнуть головой. А он улыбнулся и подошёл ко мне:
– Здравствуйте, моё имя Глеб, а Вас как зовут?
Он протянул мне ладонь, и я, улыбнувшись в ответ, подала свою:
– Кира.
Он поцеловал мою руку, отчего я покраснела. Определённо, есть в нем что-то необыкновенное…
Марьям выглянула из окна:
– Кир, я не могу найти свою помаду перламутрового оттенка, ты случайно не видела?
– Сейчас поищем, ― отозвалась я и сказала Глебу:
– Мне пора.
– Но Вы же пойдёте к деду Марьям сегодня?
– Да, мне нужно кое-что… А как Вы угадали?
– Сразу видно, что вы подруги, ― ответил он. ― До вечера.
Помаду мы нашли быстро. Из окна я увидела, что Глеб сел у костра, и рядом тотчас же пристроилась Лариса:
– Привет, меня зовут Лариса, но для тебя Лара, а лучше Ларочка! Как тебе наш лагерь? А здесь ещё и лес замечательный! Может, пройдёмся? Только ты и я, а?
Её рука уже скользнула змеёй к нему на плечо. Мне нестерпимо захотелось задушить её… Стоп! А с чего бы это вдруг?! Может… Ну…Я ведь просто не люблю таких людей! Характер у неё отвратительный… Ведь не из-за Глеба же! Конечно, нет!
Он тем временем деликатно снял её руку с плеча и спокойно произнес:
– Извините, уважаемая Лариса, не знаю, как Ваше отчество. Мне хотелось бы побыть одному.
Она обиженно встала. Что, съела?! Коза!..
Все Одиночки жили в общежитии. Все кроме меня, потому что мне повезло с Машей. Когда мы нашли ещё и её тени и румяна, которые обнаружились под кроватью, и она накрасилась, мы решили немного прогуляться. У дома Одиночек болтали Арина и Коля, но увидев нас, они тотчас замолкли.
– Привет, Арина, здравствуй, Коля, ― поприветствовала их Марьям. Коля ответил, но тут же торопливо добавил:
– Ладно, я пойду, ещё столько дел…
А Арина тихонько спросила:
– Он до сих пор тебе…
Но Маша её перебила:
– Нет, конечно, но от прошлого даже здесь никуда не деться…
– Но ты же вроде сейчас не одна?
– Не совсем… Мне нравится Никита, но…
– Да-да, вечно у тебя какие-то «но…»
– А ты всегда недолюбливала мои влюблённости…
– Потому что они случались по десять раз в году…
– Как ты тогда сказала… «Опять ты фанатеешь от кого-то»…
– Да. Ты всегда была такой…
Кажется, они совсем забыли о моём присутствии. Ну ладно, пойду погуляю пока, чужие разговоры подслушивать нехорошо… Но я все равно пока что ничего не поняла из их разговора. Ну, кроме того, что все трое давным-давно знакомы. Задумавшись, я шла, куда глаза глядят, и вздрогнула от голоса Коли:
– Привет!
– Привет. Да ведь только что виделись, ― пожала плечами я.
– Не успел поздороваться, ― улыбнулся он. Он сидел на поваленном дереве и что-то там строгал перочинным ножиком.
– Такие-то у тебя дела? ― взглянула я на деревяшку в его руках и села рядом.
– Меньше народу ― больше кислороду.
– Могу и уйти.
– Да сиди, я ж не про тебя.
– А чем тебе Марьям-то не угодила? И откуда вы все знакомы?
– Учились в одном классе.
– Да? Как интересно! Дружили?
– Арина хорошая девчонка, ― уклончиво ответил он.
– А Марьям?
– Мы мало общались.
– Почему? Что с ней не так?
– Просто не общались, и всё. Повода не было.
Пора менять тему…
– Что это будет? ― указала я на деревяшку.
– Кораблик. Если захочешь, тебе подарю, когда закончу.
– Да, было бы здорово! Ладно, я пойду…
– Много дел? ― понимающе усмехнулся он.
– Да-да, и как это ты догадался? ― подхватила я.
После встречи с Машей он был слегка угрюм и погружён в свои мысли, а сейчас глаза ожили, и он расхохотался.
– Ну давай, до встречи!
– Пока!
Отойдя на пару шагов, я вдруг увидела Глеба. Он пристально смотрел на меня. Ведь сидел же у костра… Что ему делать здесь, на другом конце поселения? Заметив мой вопросительный взгляд, он лишь усмехнулся и скрылся за деревьями…
Через пару часов мы уже стояли в кабинете Максима Петровича.
Первым в кабину зашёл, конечно, Глеб. Это ведь он попросил помощи, значит, у него было важное дело…
Марьям болтала с дедом, он ворчал, что ему не дают сосредоточиться. А я тихо выскользнула из комнаты. Из зала послышалось вежливое покашливание Насмешника, но Он не попытался меня остановить, а потому я продолжила путь.
Коридор был огромен. Высокий потолок сиял сам по себе, других источников света не было видно. Каждое окно отражало новый пейзаж. Может, это были просто волшебные картины, а может, проходы в другие миры… Почему бы и нет, Он ведь бог всё-таки!
Больше всего мне понравился цветущий сад. Прогнувшиеся от тяжести фруктов ветви были усыпаны цветами, а трава поражала своей свежестью и яркостью. Невозможно было определить, какое там время года ― весна, осень, лето? Или этот сад не подвержен течению времени?
Пушистый ковёр скрадывал звуки шагов, а потому я вздрогнула, когда над ухом раздался тихий голос Глеба:
– Красиво, не правда ли? Рамбези всегда отличалась великолепием…
– Вы знаете, где это? ― переспросила я, обернувшись к нему.
– Да, я бывал там… Давно.
– Но что это за окна? Телевизоры? Порталы?
– Как бы объяснить… Скорее, они похожи на компьютеры. С их помощью Мом может влиять на другие миры, либо просто наблюдать за их жизнью, ― пояснил он.
– Мом?!
– Да. Его имя мало кто знает, но за девять лет открываются и не такие тайны.
Он усмехнулся, но в голосе послышалась печаль.
– Девять лет? И что же Вы делали здесь так долго?
– Жил. Искал. Учился. Да мало ли…
Он отвернулся к окну. Мне стало вдруг так жаль его.
– Мне кажется… Вы страдаете?
– Можно сказать и так… Здесь довольно… одиноко.
– Неужели Вы не нашли друзей за столько лет?
– Те, кто могли стать моими друзьями, уже ушли… А я всё ещё здесь.
Сочувствуя, я коснулась его руки, но тут дверь в зал распахнулась.
– Глеб, зайди, ― приказал Насмешник.
Он улыбнулся и шагнул к двери.
– Не ждите. Ах да, ― он достал розу нежно-сиреневого цвета. ― Это Вам, прелестная Кира. До свидания.
– А оно будет? ― не удержалась я.
– Несомненно.
Вечером, после того как я умылась у озера, Марьям встретила меня хитрой улыбкой.
– Поболтаем?
– О чем это? ― удивилась я.
– Или о ком?..
Так. Кажется, я догадываюсь, о ком она.
Я села на диван, и она тут же пристроилась рядом.
– Тебе не кажется, что он слегка староват для тебя?
– А причём тут я вообще? Между нами ничего нет!
– Так уж и ничего? ― покосилась она на сиреневую розу, заботливо поставленную в вазу. ― Думаешь, я не видела, как он этот цветочек у деда получил?
– А причём тут я? ― повторила я раздраженно. ― Я не Лариска, на шею ему вешаться не собираюсь.
– Ревнуешь?
– Нет! ― вскрикнула я. Она торжествующе улыбнулась. ― То есть нет, ― повторила я уже спокойней. ― А ты не видела, что за вещь была ему нужна?
