Империя господина Коровкина

– И чем закончилось? – вытирая потекшую от смеха слезу, спросила Диана.

– Шума было немерено. Развонялся этот парень тогда как девочка малолетняя. Да и не парень он вовсе, уже сорок ему с чем-то. Не смогу, говорит, Александр Вениаминович, с такими непрофессиональными и этически невыдержанными людьми в одной команде работать. Либо я, либо он. Но парень действительно талантливый, дело свое очень хорошо знает. Подтыривает, конечно, но и меру знает. А в целом, – Александр на секунду замолчал, прислоняя бокал с виски к губам, – Клим, конечно, прав оказался – пидор тот еще. Вызвал я этого… в общем его к себе вызвал – извинения ему официальные принес. Говорю, уволил я Клима, больше такого никогда не повторится. А он сидит и морду воротит, мол, обидели его настолько сильно, что теперь даже стыдно на улице показаться, чуть ли не мимо песочницы даже идет, а дети в него пальцем тыкают и говорят: «вон пидорок идет». В итоге успокоился только когда я ему премию хорошую выписал. Несколько лет назад уже это было, до сих пор работает. А кличка у него, говорят, среди работников завода так и осталась. Метко его тогда Клим окрестил.

Диана, в свою очередь, рассказала отцу по себя. Про своих новых друзей, преимущественно детей богатых русских, с которыми она там не то чтобы подружилась, а скорее свела знакомства. Рассказала и про текущую работу, на которой, несмотря на все свои усердия, за несколько лет продвинуться она особо не смогла. Александр знал всё это и без ее слов. Первого числа каждого месяца, как по расписанию, он отправлял ей денежным переводом крупную сумму. Жизнь в высоком обществе Лондона была не из дешевых, да и Диана не привыкла экономить на мелочах.

– А знаешь что? – изрядно разгоряченный алкоголем, Александр вдруг ударил кулаком по столу, будто мысль эта только что ошарашила его (хотя он давно об этом уже подумывал). – Образование у тебя хорошее, девчонка ты умная, проблемы решать умеешь. Приходи ко мне?! В пять раз больше получать будешь чем там! Нет!!! В десять раз больше! Сделаю тебя вторым человеком во всем холдинге, будем вместе бизнесом заправлять. По-семейному!

– Мы не сработаемся с тобой, пап! – Диана снова рассмеялась. Надо отдать должное, ей и самой приходили в голову эти мысли, но желание осесть в стране Дейвида Бэкхема и Spice Girls, которое отуманило ее еще со школьных лет, до сих пор ее не отпускало. – Ты же знаешь меня. Мы глотки друг другу перегрызем!

Александр улыбнулся. Он приподнялся, и сильно, по-мужски, ударил дочь в плечо, как какого-то давнего друга, которого давно не видел. Именно эта сила, частица его характера в ее душе, ему в ней больше всего и нравилась. Именно поэтому он и хотел видеть ее рядом с собой.

– Не перегрызем. Покусаем может это да, а грызть я тебе глотку не буду. Да и тебе смысла особого не будет. Долго я сидеть на одном месте не собираюсь. Я ведь, Ди, не молодой пацан какой-то уже. Было бы мне тридцать, или сорок хотя бы, всё бы здесь перелопатил, всех бы раком поставил! – он снова с силой ударил кулаком по столу. – Но время бежит, и я уже не так молод. Покоя мне хочется! Личной жизнью своей позаниматься немного хочу. Уехать может куда, где солнце всегда и где всегда тепло, а не где эта дрянь под ногами, на небе и… и везде! Человек мне нужен, человек надежный, на которого положиться бы можно было, довериться как самому себе. Чтобы не кинул, не отжал бы что и не свинтил за границу, понимаешь?

– А как же Петро?

– Петро баба, а не мужик! – проговорил он сходу, без малейшей задержки.

– А я по-твоему кто?

– Ну не приставай к словам! Он надежный, порядочный, по отношению ко мне, по крайней мере, порядочный. Но ссыкливый, Диана, как котенок какой-то или щенок какой-нибудь породы такой еще вроде этих… как их там, мелкие такие. Такие люди хороши на своих позициях, где тепло, где безопасно, где не дует. Ему бы кресло качалку, целый погреб вискаря да книжек его философских побольше. Еще чтобы телефон его не звонил и не трогал бы его никто. Мне же другой человек нужен. Мужик мне нужен, с яйцами. Ну… или баба… с яйцами.

– Умеешь ты делать девушкам комплементы! – Диана засмеялась, впрочем, засмеялась вполне искренне. Пьяная речь отца не казалась ей уже полной бессмыслицей. Наоборот, по мере роста бизнес империи ее отца, она видела здесь, на своей исторической родине, куда большие перспективы роста, как в карьерном выражении, так и в денежном, чем там, на туманном Альбионе, в окружении таких же амбициозных как она, только менее требовательных ко всему индусов и пакистанцев. То, что там она никогда бы не смогла получить, здесь, при помощи отца, она могла получить за несколько лет, при приложении, конечно, с ее стороны хоть какого-то усердия и старания, а себя уж она хорошо знала – и первое и второе было у нее в большом достатке.

Но она отказалась. Отказалась в тот день. Уютная европейская страна манила ее куда сильнее своей. В мечтах своих она по-прежнему видела свою фотографию на страницах Форбса, по-прежнему видела себя снятой каким-то назойливым папарацци на заднем сиденье Бентли в обнимку с каким-то голубоглазым британцем, родословная которого шла чуть ли не с самого короля Артура. Но реальность и фантазии не всегда идут рядом. И маленький пузатый индус, дядя Раджаб, ее новый начальник, который всей пятерней схватил ее однажды за задницу у себя в кабинете, был последней каплей, переполнившей стакан ее терпения. Через день она была уже в Пулково, двигалась по широкому коридору по стрелке с надписью «Выход». Из вещей у нее была только маленькая сумка Шанель и бутылка воды, которую она купила в аэропорту отправления на последние наличные деньги и которую теперь аккуратно несла в руке с наложенным бинтом, под которым, на костяшках, были следы от как минимум четырех зубов Раджаба.

В тот день, вернее уже на следующий, после долгой беседы с отцом, она легла спать под утро, когда снова защебетали в деревьях лесные птицы и желтый диск солнца выполз над заливом со стороны города. В ту ночь Александр рассказал ей все свои тайны, и тут она открыла для себя будто другого человека – больше чем бизнесмена, больше чем водителя, забиравшего ее на Мерседесе со школы. Отца, со своими страшными секретами, предложившего ей ощущения совершенно другого порядка, которые она не испытывала никогда до этого. В ту ночь она ответила ему согласием и через несколько недель, облачившись в подшитый под ее стройную фигуру костюм, в первый раз в жизни нога ее вступила на берег того самого острова.

3.

Два громких выстрела раздались почти одновременно. Они оглушили Диану и несколько секунд она слышал лишь гудение в ушах. Она видела пыль, которая поднялась с пола, видела дым, который выходил из дула, видела отца, который встал со стула и осторожными шагами приблизился к двери. Дуло карабина со струйкой выходившего из него дыма смотрело прямо в центр двери, туда, куда он выстрелил до этого. На странное дело, пулевых отверстий в двери не было.

– Ты… тоже видишь это? – Диана с трудом разобрала голос отца сквозь стоявший в ушах шум. Что именно она должна была видеть? Она перевела взгляд на дверь, потом на отца и потом снова на дверь.

– Не пробил? – догадалась она, наконец.

– Не пробил! – подтвердил Александр. Он не спеша приблизился к двери и ткнул в нее стволом оружия, будто сомневаясь в том, что она перед ним действительно была. Но дверь стояла. Ствол карабина с глухим звуком ударил в дерево. Александр постоял так несколько секунд. Наконец, он опустил карабин вниз и вытянул вперед руку, проводя несколько раз по ее поверхности, сначала слева направо, а потом справа налево от одного края до другого.

Диана смотрела на всю эту сцены с затаенным дыханием. Действия отца были не совсем ей понятны. Вернее, она понимала, что он что-то искал или в чем-то хотел убедиться, но что именно он искал или в чем именно хотел убедиться – этого она уже не понимала.

– Видишь это?

– Пап, что я должна видеть?

– Нет следов от пуль, будто я не попал по двери, будто… промахнулся.

– С такого расстояния?!

– С такого расстояния промахнуться я не мог, – мрачным голосом подтвердил он и двинулся туда, где сидел до этого на стуле и откуда стрелял. Две латунные стрелянные гильзы валялись рядом. Он поднял обе, подошел к окну, где всё еще было солнце и начал их рассматривать. Диана не отводила от него всё это время глаз, Диана видела, как лицо его начало меняться. Как слабо и беззвучно зашевелились губы, как дрогнули руки и одна из гильз упала на пол и покатилась к стене.

– Что ты там увидел? – Диана сильнее сжала в руках револьвер, который дал ей отец. Она не направляла его больше в дверь, а куда-то вниз, в пол. Отец не ответил ей. Он бросил вторую гильзу на пол и быстро поднял стоявший у стены карабин. Лязгнул затвор и патрон, выскочивший из патронника, упал к его ногам. Он поднял его и так же посмотрел на свет. Всё то же самое! То же выражение лица, те же шевелящиеся в полной тишине губы. Он бросил патрон на пол и выдернул из карабина магазин. Там еще оставались патроны. Один за одним извлекал он их из магазина, рассматривал и тут же бросал на пол, как что-то совершенно ненужное. – Что происходит?! – Диана пыталась достучаться до него, хотела услышать от него какой-то ответ, но отец будто не замечал ее, будто напрочь забыл о том, что в этой комнате, где-то рядом, была его дочь.

– Па-а-ап! – крикнула она ему громко, крикнула в каком-то начинавшемся нервном припадке. – Ты слышишь меня или нет?!

– Дай! – отец вдруг быстро подошел к ней. Его карабин с грохотом повалился на пол, к ее ногам. Диана не успела ничего толком сообразить, но Александр вмиг вырвал свой револьвер из ее рук и быстрым движением руки откинул в сторону барабан. Патроны были на месте. Все пять. Александр вставил барабан обратно, повернулся к двери, вскинул руку и надавил на спусковой крючок. Курок ударил по капсюлю, но вместо выстрела послышался лишь глухой щелчок. Александр нажал на крючок еще раз и еще. Курок лупил по патронам в барабане, но выстрелов не было.

– П-а-а-ап! Отве-е-еть! – снова громкий голос Дианы пронзил тишину. В ее голосе уже появилось что-то визгливое и взгляд, наполненный прежним испугом, смотрел то на пистолет в руках отца, то на дверь. Но отец молчал. Он поднял вверх пистолет, откинул барабан и патроны, вернее эти пустышки, по которым бесплодно лупил курок, посыпались на пол. За этим звуком послышался новый – грохот. Александр отбросил револьвер в сторону.

– Дай Беретту! – крикнул он дочери и Диана своей дрожащей рукой достала из кобуры на ноге пистолет и протянула отцу. Александр вырвал его из ее руки так сильно, что сломал ей ноготь. Снова черное дуло направилось в сторону двери и… выстрел, второй, третий, четвертый. Александр опустил вниз дымящийся пистолет и подбежал к двери. Снова рука провела от края до края, будто пытаясь удостовериться в том, что видели, точнее, чего не видели глаза. И снова на двери не было никаких следов, снова пули проходили через эту дверь, не доставляя ей никакого ущерба или просто до этой двери не долетали.

– Ч-ч-ерт бы тебя побрал!!! – Александр в гневе запустил пистолетом в дверь. Он ударил в нее с громким звуком и отлетел почти к его ногам. Вот теперь он видел след! Большую, светлую вмятину на почерневшей поверхности. Дверь, пистолет, дом. Всё это было реально. Но если всё это реально, то значит…

Мысли, догадки, предположения. Всё это закрутилось в его голове. То, о чем он не думал до этого, вернее думал, но где-то в глубине своего представления приписывал каким-то сверхъестественным силам приобретало теперь какой-то вполне объяснимый с научной точки зрения смысл. Не было призраков, не было приведений, но… и при этой мысли мурашки пробежали по его коже. Лучше бы они были!

– Смотри сюда! – он нагнулся, поднял с пола два ружейных патрона и поднес их к раскрасневшемуся лицу Дианы. – Это патрон! Видишь?!

Диана видела, что с ними что-то не то, но понять что именно, она не могла – стресс ослабил ее мыслительные способности.

– Пустышки, Диана! Это пустышки! – он поднес так близко к носу Дианы патрон, что она отодвинулась назад. – Холостой! Пули нет! Кто-то поменял патроны во всех наших пушках и засунул в них это… дерьмо!.. Кто-то был у нас здесь и…

– Кто?..

– Я не знаю кто, не знаю как он всё это мог сделать, но… – тут Александр прервался, будто вспомнил что-то, и рука его невольно потянулась к подбородку, где была многодневная щетина. Он провел по ней и губы его тихо прошептали: «Когда ты последний раз брил свою рожу?»

Диана смотрела на него глазами полными испуга. Она решительно ничего не понимала.

– Пап, о чем ты?

Александр не ответил, на этот вопрос он и сам толком еще пока не знал ответа. Но новые страшные догадки появились в голове. Он полез в карман, достал телефон и нажал на кнопку включения. Ярко загорелся экран блокировки, на котором стояла фотография его детей и время: Воскресенье, 10 июня, 21:52. По-прежнему не было сети. Всё как всегда, как вчера, как позавчера! Он снова приблизился к окну. Солнце почти опустилось за деревья, но у окна еще было светло и он мог хорошо видеть то, что ему надо было. Он открыл крышку телефона, достал аккумулятор и начал рассматривать то, что было под ним. Сим-карта, карта памяти, наклейка гарантии, предупреждающая о том, что этот телефон лучше не открывать. Но что это? В глаза бросилось что-то странное. Гарантийная наклейка была порвана на две части. Это могло значить одно – телефон вскрывали. Он купил этот телефон совсем недавно и залезал сюда только один раз – для того, чтобы вставить симку. Но если не он, то кто?!

Его глаза прищурились, зрение напряглось. Он рассматривал телефон уже со всех сторон, пытаясь разобрать для себя эту загадку. Теперь он видел что-то еще – все винты, все за исключением одного, которого просто не было, имели на себе следы механического воздействия. Будто кто-то преднамеренно и грубо вскрывал этот телефон до этого. Но для чего?! И главное – кто?! Александр пристроил нож к одному из винтов и попытался открутить его. Винт не поддался и нож лишь сильнее испортил его шляпку. Александр надавил сильнее, так, что телефон затрещал и винт, наконец-то, сдвинулся с места. Так сделал он со всеми винтами. Их было шесть или семь. Он не считал. Он не собирал их на столе или в коробочку, как должен был бы делать любой старательный ремонтник, пытавшийся понять неполадки устройства, и они беззвучно падали на пол, закатываясь под мебель, проваливаясь между половиц в подвал. В тот подвал, где лежал уже окоченевший труп Андрея. Но… лежал ли?

Вот вниз упал последний винт. Александр дернул верхнюю часть корпуса телефона. Она не пошла. Видимо там еще были заклепки, который надо было аккуратно как-то поддеть. Но ему было явно не до аккуратностей. Он вогнал лезвие ножа между двумя частями корпуса и надавил. Послышался треск, нож выломал кусок пластмассы, но телефон не раскрылся. Александр сделал то же самое и с другой стороны. Потом с двух остальных. Наконец крышка, вернее то, что от нее к тому времени осталось с треском отошла от корпуса. Он подцепил ее уже рукой и с силой вырвал, тут же бросив на пол. Перед ним была внутренность телефона. Он слабо разбирался в микроэлектронике, вернее он в ней не разбирался вовсе, но одного взгляда ему оказалось достаточным для того, чтобы понять, что здесь что-то было не то – какой-то модуль, какая-то «херовина», видимо какой-то там элемент сотовой связи, как пояснил он Диане, был вырван или грубо вырезан ножом.

– Где твой телефон? – спросил он у нее, спросил после того, как со злобой отбросил остатки своего куда-то в угол. Диана послушно дала ему свой Айфон. В этот раз он не был так деликатен и сразу разломал ножом корпус, не откручивая никаких винтов. Чтобы открыть его, он слегка согнул его, отчего сразу треснул дисплей, но это его интересовало мало. То, что представляло для него важность было уже перед ним. Два телефона, два мобильных устройства, почти новых, недавно купленных в разных магазинах в разных странах мира, на этом острове вдруг оказались поврежденными, причем повреждены они были одним и тем же способом – механическим воздействием из вне на ту часть, которая отвечала за связь.

– Вот су-у-ука! – он с яростью отбросил остатки второго телефона в сторону и опустился на диван рядом с Дианой, обхватывая обеими руками свою голову, на которой, за последние несколько дней появилось больше седых волос, чем за всю его прежнюю жизнь. Что теперь делать? Их оружие теперь было бесполезно. Помощь от Петро? Но когда она будет и будет ли вообще (в этом он уже начинал сомневаться, хотя Дианы и детей Михи еще вчера он убеждал в обратном) и телефон… все их телефоны. Вася, Димон! Где их мобильники?! – новая мысль пришла ему в голову. Пришла так внезапно, что он вскочил с дивана. Но вид двух бездушных тел, лежавших в противоположном углу, накрытых одеялом, заставил его снова опуститься. С их телефонами (он был уверен в этом), было всё то же самое.

– Подожди! По-до-жди! – закричал он вдруг. Закричал так громко и внезапно, что Диана вскрикнула. – Не все телефоны! Не все-е-е!

Он снова вскочил и бросился в сторону комнаты, той, где спал до этого и где были его вещи. Но в доме (и он и Диана теперь это понимали), было небезопасно и он машинально схватил в руки карабин. В этот раз это была Сайга Дианы. Он вытащил магазин, в глубине души надеясь, что в этом-то оружии все будет нормально, но нет. Карбин с грохотом повалился на пол. Рядом упал магазин и несколько точно таких же превращенных кустарным методом в холостые патронов. Оружия у них больше не было. Лишь нож, которым ломал он телефоны до этого, лишь руки, ноги, да зубы.

– Сиди здесь, никуда не ходи! – скомандовал он дочери, но тут же передумал. – Хотя нет. Вставай, пойдем вместе! По одиночке быть нам теперь нельзя!

Диана послушано приподнялась. Она хотела поднять с пола свой пистолет, но отец не дал ей:

– Брось, теперь от него никакой пользы! – проговорил он и первым двинулся по коридору в сторону комнаты, в которой до этого спал.

– Что ты ищешь? – Диана зашла за ним в комнату, но не отходила от порога. Несколько раз она нервно высовывала голову в коридор и осматривалась, будто ждала кого-то.

– Ищу свой рюкзак! Там был второй мобильник! Где же он? А-а-а! Вот! – он увидел его на стуле, под курткой и быстро подбежал к нему. Рука залезла внутрь, но одежда, которая была сверху, ему мешала. Александр начал доставать ее и бросать сразу на пол. Брюки, куртка, футболка, кроссовки. И вдруг! Телефон! Он даже улыбнулся, нащупав внизу, в пакете, аккуратно завернутый телефон. Он быстро достал пакет, быстро достал телефон и нажал на кнопку включения. Через несколько секунд появилась заставка и еще через несколько секунд основной экран. Дрожащими пальцами Александр ввел год своего рождения (пин-код) и телефон проиграл приветственную мелодию. Та же фотография детей, то же время, но… 13 июня, воскресенье. Он посмотрел на Диану, которая, так же как и он, с нервным напряжением смотрела на дисплей и по лицу ее понял, что и она это видела. Должно быть какая-то ошибка, какой-то сбой устройства, которое лежало выключенным почти целую неделю.

– Почему телефон показывает тринадцатое… – озвучила мысль обоих Диана, но вдруг на дисплее появилась одна палка сотовой связи и через несколько секунд, будто пробившись сквозь информационный барьер, послышался громкий звук входящего сообщения.

– Работает! Работает! – несколько раз крикнул Александр и руки его задрожали от сильного нервного напряжения. Он полез в записную книжку, нашел номер Петро, нажал на вызов, но… ничего не произошло. Вызов сбросился. Палка сотовой связи исчезла и на дисплее, в верхнем правом углу, снова появилась привычная надпись «нет сети». – Чёрт бы тебя побрал! – Александр быстро подошел, почти даже подбежал к окну. Всё то же самое! На этом острове всегда были проблемы со связью, тем более внутри дома. Он быстро вышел в коридор, из него в гостиную. Он не отрывал взгляда от дисплея, он пытался снова поймать опять хотя бы одну палку. Она появилась. Где-то на входе в гостиную, где-то рядом со столом, но почти сразу исчезла. В этих стенах телефон не ловил. Он знал об этом и раньше, она даже помнил, куда ходил он звонить в прошлые разы – на небольшую полянку перед домом, туда, где стояли две старые березы. «Но идти туда сейчас… после всего этого. Но какие альтернативы? Сидеть здесь?! Ждать непонятно чего?! Умирать?!» – все эти мысли молниеносно пронеслись в его голове, заставив его, наконец-то, решиться.

Он быстро подошел к двери и прислонил к ней ухо. Тихо! Лишь ветер слабо шелестел листьями в кронах деревьев, лишь где-то внизу или сверху в доме слабо потрескивали доски.

Он дернул засов. Осторожно и тихо. Дверь скрипнула и приоткрылась. В правой его руке был телефон, в левую он взял большой охотничий нож, которым до этого ломал телефоны. Несколько секунд он стоял неподвижно, несколько секунд, задержав дыхание в груди, он вслушивался в звуки с другой стороны этой двери. Тихо шумел лес, где-то вдалеке была слышна кукушка и с глухим звуком барабанило в груди сердце. Сзади скрипнула доска и Александр вздрогнул. Он резко обернулся и нож, который он держал перед собой, направился туда, где был этот звук. Это была Диана. Она смотрела на него своими большими испуганными глазами.

– Сиди здесь, никуда не ходи. Если что – запрись!

Диана кивнула в знак согласия и отец шагнул за порог. Заскрипело старое крыльцо, но звук этот утонул в шуршании листьев от поднявшегося ветра. Еще несколько шагов и Александр был уже на траве. Его сразу облепили кровожадные комары, но ему было не до них. Всё его внимание было обращено к дисплею, туда, где то появлялась, то снова исчезала одна палка сотовой связи. Главное это спокойствие и осторожность. Спокойствие и осторожность! Он остановился и осмотрелся. Старый мрачный дом. Он выглядел призрачно в этом опускавшемся вечернем сумраке. Он не видел ничего и никого, но теперь он уже знал наверняка, что здесь кто-то был, кто-то, кто, вполне возможно, наблюдал за ним прямо сейчас. От этого ему стало не по себе, захотелось бросить всё и убежать, но… спокойствие, он сделал глубокий вдох, главное это спокойствие. Рука сильно, до боли, сжала рукоятку ножа. Он развернулся и снова продолжил движение туда, где на небольшой полянке на окраине сада росли две большие березы. Появилась вторая палка, потом третья. Он остановился, полез в записную книжку телефона, но в этот момент случилось что-то странное. Дверь в доме, которую он оставил приоткрытой, вдруг с грохотом захлопнулась. Он вздрогнул, телефон вывалился из рук, но не упал. Он чудом поймал его в последний момент.

– Диана! – заорал он, совершенно позабыв о том, что еще несколько секунд назад хотел не издавать ни единого звука. Вместо ответа в доме послышался какой-то странный шум, что-то упало, что-то разбилось, кто-то вскрикнул и вдруг… тишина. Зловещая, намекающая на то, что там было что-то не то тишина. Александр бросился к дому. Сходу он запрыгнул на крыльцо и дернул дверь. Она уже была закрыта. Закрыта изнутри. – Диана! – заорал он сильнее, заорал так, что какая-то лесная птица, сидевшая рядом в траве, поднялась, раскричалась и скрылась в кронах деревьев. – Открой! Открой тебе говорят, с-с-сука! – он орал, он бил руками и ногами в дверь, ту дверь, которую хотел прострелить из карабина. Нож! Единственное оружие, оставшееся при нем. Он вогнал его в дверь. Вогнал с такой силой, что лезвие вошло в деревянную дверь почти по самую рукоятку. Он дернул его на себя, нож со скрипом вылез. Он ударил снова, потом еще раз и еще. Он бил до тех пор, пока не появилась щель, пока из нее не пахнуло в лицо спертым воздухом и сыростью. Наконец, он отошел назад и с силой ударил в дверь ногой. Она затрещала, но не поддалась. Он снова начал бить в нее ножом, в этот раз чуть ниже, туда, где был с обратной стороны засов. Снова удар ногой, в этот раз сильнее, в этот раз эффективнее. Дверь затрещала и одна из досок, сломавшись наполовину, вошла внутрь. Он ударил еще раз и еще. Он бил до тех пор, пока доски не сломались окончательно и не дали ему достаточно пространства для того, чтобы можно было протиснуть руки и дернуть засов с обратной стороны. Наконец, он смог засунуть руку в щель. А вот и Джонни! Не сразу, но пальцы его нащупали засов. Так и есть. Он был закрыт. Закрыт с той стороны! Он дернул его. Послышался щелчок и дверь двинулась.

– Диана! – крикнул он, крикнул в этот раз уже тише. Прежний спертый воздух, смешанных с сыростью, человеческими испражнениями и тлетворным запахом ударил в нос. В любых других обстоятельствах он не заходил бы в эту клоаку, но там… теперь там была его дочь!

Внутри царила атмосфера ужаса и мрака. Солнце уже давно опустилось за деревья и темнота окутала гостиную старого дома. Он видел очертания мебели, видел стены, пол, но конкретные предметы разобрать ему уже было сложно. Александр прошел вперед, прошел медленно, стараясь давить на старые доски как можно тише, но на каждый его шаг они предательски отвечали скрипом.