Империя господина Коровкина

– Отойди! – и, слегка повернув голову к Димону, спросил уже у него:

– Видишь что?

– Нет!

– И я… и я тоже ничего не вижу, – добавил своим дрожащим голосом Вася.

– За этим кустом кто-то есть!

– Может животное? – Димон сделал несколько шагов вперед, потом один влево. Дождь был настолько сильным, что куст был уже еле различим в этой белой дымке и он хотел видеть его чуть лучше.

– Вряд ли… больших животных тут нет, а мелкое бы так хрустеть не стало.

– Пойдем ближе!

– Стой! – Александр окрикнул его. – Не надо! – он снял карабин с предохранителя и через мгновение несколько выстрелов послышалось в шумевшем от дождя лесу. Пули прошли сквозь кусты и улетели куда-то дальше. – Да стой, тебе говорят! – он снова окрикнул Димона, который опять начал движение. В этот раз окрикнул уже громко. Смысла говорить шепотом после выстрелов уже не было. – Не ходи туда, луче стреляй!

Димон выстрелил. Дважды. После второго выстрела он замер, прислушиваясь не будет ли каких других звуков со стороны куста. Может звук падающего на землю тела, может крик, может дикий вой раненного зверя. И звуки послышались, но явно не те, какие они ожидали услышать. Снова затрещали ветви, снова послышался шелест листвы, не такой монотонный и всеобъемлющий, как издавал своими каплями дождь, а другой, будто кто-то шел к ним сквозь эти кусты.

Александр и Димон снова вскинули винтовки. Пальцы обоих легли на спусковые крючки. То же сделала и Диана, но руки ее тряслись так сильно, что иллюзий того, что она могла бы в кого-то попасть, не было даже у нее самой. Вася тоже хотел прицелиться, но скользкий карабин снова предательски вывалился у него из рук и упал на черную мокрую землю. В этот миг послышался снова хруст, снова звук, в котором можно было разобрать теперь даже шаги. Через мгновение листва на кустах затряслась, сначала макушка какой-то торчащей выше других ветки, потом вторая, потом еще несколько, которые уже были ближе к краю кустарника, там, где уходила от дома вглубь леса небольшая заросшая высокой травой дорожка. Кто-то шел сквозь кусты к выходу и сейчас это уже было очевидно всем.

– Стреляй! – резко закричал Александр и несколько пуль снова пронзили кусты. То, что было там, вдруг остановилось. Убил?! Ранил?! Или просто замерло?! Все вчетвером затаили дыхание, пытаясь сквозь эхо уходящих вдаль выстрелов услышать новые звуки. Стало тихо. Секунда, вторая, третья. Димон снова сделал шаг вперед и вдруг… снова затрещали ветки, снова затряслась над кустами листва. Александр снова нажал на спуск, но выстрел не раздался. В его магазине закончились патроны. Последний патрон оставался у Димона. Он задержал дыхание, прицелился и нажал на спусковой крючок. Пуля улетела сквозь дождевую пелену в это пространство, пуля, которая, он был почти уверен в этом, должна была поразить того, кто прятался от них в кустах. Но нет! Движения в кустах продолжились как ни в чем не бывало.

Александр бросил разраженный карабин на землю и выхвалит из кобуры револьвер. Но расстояние до кустов было больше прицельного выстрела из пистолета, и он так же отбросил его на землю.

– Дай! – через несколько мгновений он подскочил к совершенно потерявшемуся Васе и с силой дернул у него из рук испачканный в земле карабин. Тот не сразу понял, что именно он хотел от него и сжал его в руках сильнее. – Да дай же твою…

– Па-ап! – заорала вдруг во весь голос Диана. Ее рука коснулась плеча отца. В этот момент руки Васи разжались и карабин бы снова упал на землю, но Александр уже крепко держал его в своих руках. Быстро, как кошка, охотящаяся на птиц, сконцентрировавшись для выстрела еще до того, как увидел цель в прицеле, он повернулся и два громких выстрела один за одним пронзили звуки шумящего от дождя леса. Цель осталось неподвижной. Александр пока не мог ее разглядеть, но Димон, который смог ее разобрать гораздо раньше, предусмотрительно отпрыгнул на несколько шагов назад, туда, где стоял до этого.

Александр медленно опустил оружие вниз. Испачканной в грязи рукой он протер лицо, он всё еще верил, что эта затуманенная дождем фигура исчезнет лишь только он протрет капли соленой воды, которая текла со лба в глаза, но нет, тот, кто только что вышел из кустов, продолжал стоять как ни в чем не бывало.

– Вы… тоже… это… видите? – эти слова тихо сорвались с губ Александра, и те, кто был рядом с ним, как по команде, в один голос ответили «да». – Кто это? – но этот вопрос был уже куда сложнее, и на него не ответил уже никто.

– Эй! – закричал ему Александр. – Иди сюда, а то… – он вскинул карабин и прицелился прямо в центр этой фигуры. Почему никто из них не мог попасть в него до этого он не знал, но сейчас, он был уверен в том, что если выстрелит, то уж точно не промахнётся.

Тот, кто вышел из кусов, не шелохнулся. Будто это был не живой человек, а какая-то кукла, какое-то чучело, поставленное кем-то или чем-то, продолжал стоять он на тропе совершенно неподвижно под этим сильным дождем. Александр хотел крикнуть что-то еще, но передумал. Зачем? Такой шанс он упустить не мог. Всё как по книге, всё как учили, он задержал дыхание, палец плавно надавил на спусковой крючок и пуля, выдавливаемая из ствола энергией тысяч джоулей, ринулась к цели. Еще мгновение и он упадет, еще мгновение и он закричит в дикой агонии, в худшем случае взвизгнет и бросится в лес, хромая и дергаясь, как раненый зверь… так думал он в это мгновение, в эту долю секунды после выстрела. Но это мгновение прошло, потом прошла секунда, за ней вторая. Тот, в кого он стрелял, не бросился на утек, не заорал и даже не шелохнулся. Вскоре звук выстрела окончательно затих и дуло карабина плавно опустилось на влажную траву. Тот, в кого он стрелял, даже не шелохнулся.

Как такое могло быть? Мороз пробежался по всему телу Александра, какой-то внезапный позыв охватил его настолько сильно, что он чуть ему не поддался. То было желание броситься наутек, закрыться в доме, в подвале, занять оборону и не вылезать до тех пор, пока к ним не подошлют помощь. Но он смог перебороть в себе это и еще несколько пуль отправились сквозь дымку дождя к своей цели.

«Может это действительно чучело?» – мысль успела пронестись в его голове, но мысль эта исчезла так же быстро, как появилась. Фигура вдруг двинулась. У Александра оставался один патрон и его он не должен был потерять зря. Он снова прицелился, снова задержал дыхание, чтобы не сбиться и плавно, стараясь не качать оружие, надавил на крючок. Звук нового выстрела прорвал шум дождя, пламя вылетело из ствола, сильно ударил в плечо приклад. Он целился в голову. Мощности карабина с такого расстояния было достаточно, чтобы пробить ее насквозь и разбросать мозги это твари в разные стороны на несколько метров. Но нет!.. Этот выстрел никак не нарушил планы того, кто стоял перед ними. Тот, в кого он стрелял, тот, в кого он просто не мог не попасть, спокойно подошел к кустам, несколько секунд постоял так, будто в последний раз окидывая их своим взглядом и вскоре исчез за листьями кустов. Несколько секунд были заметны движения за листвой, как дрожали и хрустели ветки и вдруг тишина, прежняя тишина, нарушаемая лишь мерным гулом бьющего по листьям дождя. Фигура исчезла, но ощущение жути, которое оставила она за собой, не покидало уже никого до самого конца.

– Я просто не мог промахнуться! – говорил Александр через час с небольшим уже в доме. Он с силой сжимал голову обеими руками, будто пытаясь привести мысли в порядок или выдавить из нее всё это непонятное дерьмо. Он снова и снова воспроизводил в своей голове эту невозможную сцену, но приблизиться к пониманию того, как такое могло быть, он не мог. Да такого и не могло быть, если это был человек, если это был живой человек. – Вы видели это?! Я стрелял по нему, прицельно стрелял, а не просто пулями поливал в его сторону! Но я не убил его, я его даже не ранил… Что это, мать твою, такое?

– Может это всё дождь? – как-то без особой уверенности предположил Димон. Он стоял у окна, опираясь на карабин как на палку, и смотрел на тропу, туда, где тогда увидели они вышедшую из кустов фигуру. – Во-первых, был сильный ливень, не видно ничего толком было, а во-вторых, большие капли могли сместить траекторию пули!

– Ну это ты бред говоришь, друг! Пара миллиметров на таком расстоянии, сантиметр максимум. Все эти удары о капли укладываются в рамки погрешности трясущихся рук. Да и не один я стрелял, ты же тоже стрелял и тоже не попал!

– Не попал, – хмуро подтвердил он.

– Но как мы могли не попасть?!!

– А может… дядя Саша, это… может… не живой был человек? Может… призрак? – пробормотал Вася. Губы его сильно тряслись и говорить ему было тяжело.

Александр отнял руки от лица и долго, с минуту, рассматривал племянника. Вдруг лицо его, до этого суровое и мрачное, начало медленно растягиваться в ширину, вокруг глаз появились тонкие морщинки, тело начало беззвучно сотрясаться и вдруг смех, громкий и сухой, пронзил атмосферу этого мрачного дома.

– Твою мать, сынок! Тваю-ю ж мать! Здоров ли ты? Ты поменьше играй в эти свои игрушки на телефоне, черт бы побрал тебя за ногу! Призрак, твою мать!

– Ну я так… просто предположение, – как-то уже совершенно смутившись от такой глумливой реакции отвечал Вася. – И я… я не играю в игрушки на телефоне, я… сериал смотрел!

– А, ну если сериал смотрел, то в этой сфере ты, конечно, теперь эксперт!

– Ну… это я так… дядь Саша!..

Димон отвернулся от окна и пристально посмотрел на брата.

– Давай ты не будешь чушь нести! – проговорил он ему с какой-то дасадой в голосе.

– Да нет, нет! Пускай несет! Ведь не всё же нам тут хмурыми сидеть, повеселиться тоже можно… Призрак, твою мать!

– А вот мне не смешно! – Димон опять отвернулся к окну и снова начал рассматривать тропу, которая уходила в дождевую дымку сырого леса и на которой видели они тогда эту фигуру. – Я хочу свалить отсюда как можно быстрее и забыть это всё как кошмарный сон. Все эти порезанные лодки, смерть отца, этого… непонятно кого из кустов, этого Андрея… весь этот остров со всем его этим дерьмом…

– Андрея уже можешь потихоньку забывать, – отвечал ему уже без всякого смеха Александр. – Остальное подождать немного надо. День, два максимум. Петро знает, что делать. Я думаю, он уже этим занимается. Думаю, помощь приедет к нам очень скоро…

– А может тот, кого мы видели, и был кем-то из этих людей? – проговорила Диана, которая молчала долгое время.

– Нет! Он бы крикнул нам что-нибудь, как-нибудь себя обозначил. Вряд ли Петро бы отправил к нам таких ослов, которые просто стояли бы и смотрели на то, как мы поливаем их пулями… Черт бы побрал его, однако… Что же все-таки это такое?! Ну ведь не могли же мы столько раз промахнуться, а? Окосели мы что ли совсем или… или, чёрт… пули его не берут, что ли?

Димон прислонился лбом к стеклу и на нем появился влажный кружок от его дыхания:

– Может в бронике был? Поэтому пули его и не взяли.

– Нет. Человек, в которого из пистолета попадают, а уже тем более из ружья или из винтовки, он не будет стоять как ни в чем не бывало, если ты даже десять бронежилетов на него натянешь. Энергия пули, даже выпущенной из пистолета, с такого расстояния достаточна для того, чтобы поставить человеку синяк с кулак, а то и побольше. В упор если в него стрельнуть, то удар может быть таким сильным, что произойдет разрыв внутренних органов или смещение шейных позвонков, если это не тяжелый военный бронежилет с металлическими пластинами и поддержкой для шеи, конечно. И это если ты из пистолета стрелять будешь с его дульной энергией в пятьсот джоулей. А что будет если стрельнуть из нарезного оружия, где три тысячи джоулей, я думаю и так понятно. Убить, конечно, может и не убил бы с первого раза, но с ног бы точно сбил, да и ранил бы так, что уползал бы он оттуда на четвереньках. И это если ты в цент бронежилета попадешь, а если в голову, то убил мы мгновенно… на голову, как знаешь, жилеты пока еще не надевают…

– Ну тогда у нас только версия с мертвецами остается, – подытожил его слова Димон.

– Нет, здесь что-то другое. Здесь игра какая-то.

– Игра? – почти одновременно спросили Диана и Вася.

– Да.

– И… и кто в нее играет? – спросил уже один Вася.

– Мы!

– А… с другой стороны?

– Пока не знаю.

Димон снова отвернулся к дождливому пейзажу за окном и через минуту тихо проговорил:

– Знаешь ты что-то, дядя Саша, но нам почему-то не говоришь!

– Я не знаю ничего, что могло бы хоть как-то прояснить это!..

– А что ты знаешь, пап? – спросила его Диана. Ей тоже казалось, что отец что-то не договаривал.

Александр снова замолчал. Пауза длилась минуту с лишним. В эту минуту глаза всех были обращены на Александра и он, наконец, сдался.

– Некоторое время назад, месяц или что-то вроде этого, я получил на телефон одно сообщение. «Одну ошибку ты совершил, и эта ошибка тебя убьет». Это сообщение было отправлено через интернет, через какой-то сайт по отправке бесплатных СМС сообщений. Отследить кто отправил его мне было, естественно, невозможно…

– Конечно, потому, что было отправлено через интернет! – заключил за него Вася.

– Я рад, что ты это понял, – проговорил Александр, впрочем, уже без всякой иронии. – Так вот мне кажется, что этот таинственный писец, который отправил мне это послание, имеет какое-то, пусть даже и отдаленное отношение ко всему тому, что происходит здесь.

– Может кто-то из тех, кому удалось бежать?

– А такие были?

Вася подумал несколько секунд, отрицательно покачал головой и опустил взгляд вниз.

– Всё бы ничего. Угроза, да и ладно! Уж сколько раз в своей жизни я их получал. Многие из них заканчивались ничем, остальные серьезными проблемами для людей, кто имел неосторожность мне угрожать. Но здесь… в этом сообщении, в этом… послании… хоть здесь и нет никакой угрозы, есть один тайный смысл, который понять могли очень немногие.

– И что это за смысл? – спросил его Димон.

– И что за немногие его понять бы смогли? – спросила Диана.

– Эта фраза была сказана одним человеком буквально за несколько секунд до того, как он отправился на тот свет. Как я отправил его на тот свет, если быть точным. И в тот момент рядом с ним находилось только два человека, которые могли его слышать и эти два человека…

– Кто?.. – перебила его, задыхаясь от волнения, Диана.

– Я и Петро, – тихо ответил Александр. – И никого больше не было рядом. В тот момент там было только я, Петро, и тот, кому оставалось жить лишь какие-то несколько секунд…

– Подожди… подожди! – Диана подошла к отцу и села на стул рядом. – Ты не думал, что сообщение мог отправить тебе Петро?

– Не мог! Я спросил у него и у Михи спросил…

– У Михи? Но ты говоришь, что вы там вдвоем с Петро были.

– Михе я наследующий день всё в деталях рассказал. Он знал всё это. Так вот, сообщение это не отправил мне ни Михи, не Петро. Кто-то другой отправил мне его, кто-то, кто явно хотел со мной поиграть…

– Но может… тот человек не умер?.. Может он выжил и пытается таким образом тебя напугать?!

– Его мозги разлетелись по всей комнате. Петро потратил потом не мало денег на то, чтобы это всё счистить со стен и с потолка.

– Это тот, о ком мы недавно говорили? – многозначительно спросил его Димон. Александр кивнул головой:

– Вот видишь, и опять мы к мертвецам вернулись…

– Но подожди, пап! Должно же быть этому какое-то объяснение.

– Ходячие мертвецы, тебе ж говорят! – вставил Димон, но Диана не обратила внимания на его язвительное замечание и продолжала:

– Может быть там какие-то подслушивающие устройства были, какие-то камеры или что-то в этом роде?

– Ди, это были девяностые! Там был Полароид, был Кодак, вот такие (он показал руками что-то совершенно большое) вот камеры были. А магнитофоны с записью были какие, у-у-у! Засунуть их куда-то и чтобы они были незамеченными, было просто невозможно. Никаких жучков, никаких вездесущих квадрокоптеров, никаких камер, встроенных в перо ручки, ничего этого тогда не было, по крайней мере у нас тогда не было.

– Если так, значит в комнате был кто-то еще, кого ты не заметил….

– Был, – проговорил Александр и тут же добавил, – да вот только я его заметил…

Всё то время как на первом этаже шла эта беседа, сверху, на чердаке, выл ветер. Он то затихал, то становился сильнее, то поднимался на несколько октав вверх, то снова опускался. Он свистел, гудел, играл как на органе кусками обломанного шифера, но вот на несколько секунд ветер совершенно утих, погружая дом в гробовую тишину. Было слышно, как бился в стекло комар, как заскрипели сапоги Дианы, которая приподнялась со стула, чтобы взять со стола бутылку с минеральной водой. Но она не взяла. Вернее, взяла, но выпить воды она уже не успела. Именно в тот самый момент, как в полной тишине подносила она эту бутылку ко рту, произошло что-то совершенно неожиданное и нереальное, что-то, что пустило холод по жилам каждого из тех, кто был в тот момент в комнате. Диана вскрикнула, бутылка вывалилась из ее рук и с грохотом опустилась на пол. Александр выхватил револьвер и его напряженный взгляд направился к двери, которая вела из гостиной в коридор. Димон отвернулся от окна и прислушался а Вася, прислонив руку ко рту, сделал несколько шагов назад.

Это был смех, короткий, не громкий, но отчетливо слышный в этой полной тишине. Смех, заставивший застыть кровь в жилах каждого из членов семьи.

11.

Звонок мобильного телефон раздался ближе к восьми утра. Петро уже не спал и бегом бросился к оставленному в спальне телефону. Звонившим был Рафа.

– Алё! – крикнул он в трубку сбившимся от непредвиденной утренней зарядки голосом.

– Послушай, брат! – голос Рафы звучал спокойно, но как-то мрачно, и Петро сразу понял, что что-то пошло не совсем так. – Насчет этого деда. Заехали мы к нему по пути.

– Ну и?! Что рассказал?

– Да… не рассказал ничего. Не успел!

– То есть как? В смысле?!

– Постучались мы к нему в дверь. Он крикнул «заходи». Ну мы вошли, а он достал двустволку, в лицо мне направил и говорит: «знаю кто вы такие, твари».

– Застрелить вас хотел, что ли? – эти новые известия буквально подкосили Петро и он невольно опустился в кресло.

– Хотел, не хотел, это мы уже не узнаем, боюсь.

– Чего не узнаем? – в голосе Петро слышалось уже большое напряжение, – вы убили его, что ли?

– Слушай, брат, а что нам еще было делать, а? Мы тут зашли к нему, тем более крикнул нам заходить, а сам такой волыной в лицо тычет, нормально что ли, да? Ну в общем, сработали мы быстро – успели. Несколько минут после этого он еще жив был. Пытались у него что-то еще выяснить, но он лишь хрипел, потом что-то шептать начал, я нагнулся, чтобы послушать, а он меня так прямо, значит, на три буквы и отправил. В общем, брат, чтобы там ни было, но дед этот тебе точно больше никаких проблем не принесет.

Петро провел рукой по лицу, которое покрылось крупными каплями пота, схватил зачем-то ручку, покрутил ее в руках и тут же бросил обратно на стол. Жалости к старику он не питал, но, тем не менее, отправляя к нему ребят, он рассчитывал не совсем на такой исход событий. Впрочем, на что он рассчитывал, отравляя туда Рафу? Что он придет к нему с букетом цветов и шампанским? Или нет, лучше с целой кастрюлей своего бараньего рагу?!

– Рафа, твою ж мать! – сказал он, наконец, – как же так, ведь просил с ним пообщаться, а не грохнуть. Зачем? Как так?..

– Ну извини, брат, – Рафа слегка обиделся таким претензиям в свой адрес. – Своя попа дороже чужой. Когда в лицо мне стволом тычут, я защищаюсь. Я не из тех, кто вторую щеку подставляет, когда тебе по первой уже не плохо так впечатали. Есть такое понятие как «самооборона», когда обороняешь сам себя, понимаешь?

– Ладно… черт вас бы побрал, ладно! – крикнул ему Петро и тут же поморщился, будто съел целиком лимон. У него не было уже никакого желания спорить на эту тему. Старик был уже мертв и никакая сила не могла уже вернуть его с того света на этот. Но Александр был жив, по крайней мере Петро на это надеялся и ему нужна была помощь, которую в текущих обстоятельствах мог предоставить ему только Рафа. Следовательно, портить отношения с ним сейчас было бы делом крайне неразумным. – Послушай, ладно. Есть мужик – хрен с ним, нет мужика, то тоже хрен с ним. Что с этим островом, расскажи мне. Едите?

– Едем. Машину только поменяли. А то соседи могли видеть, как мы от старикана уезжали. Стукануть могли.

– Послушай, Раф, вы только там будьте осторожнее, хорошо? Я уже понял, что вы пострелять любите, но ведь там и свои на этом острове будут!

– Не беспокойся, брат, всё будет сделано в лучшем виде! Как мы приедем на место, я дам о себе знать. Если нет, мало ли связи не будет, то завтра или на край через два дня я заеду к тебе. А ты выспись пока, да по девочкам погуляй. А то ты совсем напряженный какой-то, даже страшно за тебя. А насчет их и нас не беспокойся, слышишь? Отработаем всё в лучшем виде!

– Хорошо, хорошо, осторожнее только, дело такое…

– Нормально всё будет, еще раз тебе говорю, не беспокойся!

Петро кивнул головой, будто собеседник был не за рулем на удалении уже где-то в сотню километров от него, а где-то рядом с ним, и положил телефон на стол.

Через несколько минут часы пробили восемь. Ему было нехорошо, казалось в доме не осталось уже свежего воздуха. Он накинул на плечи куртку и вышел на улицу. В этот раз небо над головой не было затянуто серыми тучами, он видел голубой небосвод, видел луну, возвышавшуюся над неподвижной в этом утреннем штиле березой. Солнце еще не успело полностью подняться над деревьями, но его лучи уже ярко подсвечивали верхушки и оставленную самолетом полосу на небе. Яркая и широкая, видимо прочерченная когда-то давно и успевшая уже порядочно расползтись и видоизмениться, она тянулась от одного края небосвода к другому.

– Скорее бы всё это дерьмо закончилось, – подумал он и мысли его невольно материализовались в слова. – Оставлю всё это. Поеду куда-нибудь отдохнуть. В конце лета, может осенью, на рыбалочку может с Шабаичем или на море может даже, когда жара спадет… Но это после того, как разберусь со всем этим дерьмом!.. – он посмотрел на часы и на дату на них и снова мысли его вернулись к прежнему, – почти неделю никаких новостей, неделя без какого-либо ответа! Что там происходит? – он провел рукой по спутавшимся волосам и снова вошел в дом. Ноги по привычке понесли его к холодильнику, там, где в двери, на второй полке, стояла наполненная наполовину бутылка виски, но нет! Он остановил себя на пол пути неимоверным усилием воли. Не сейчас, не сегодня! Потом, когда они вернутся! Или хотя бы когда позвонит Рафа!

Но Рафа не позвонил. До самого вечера, до того момента, как солнце скрылось за деревьями с противоположной стороны участка, он просидел в напряженном состоянии, не выходя из дома и почти не вставая со своего кресла. Он часто брал телефон и смотрел на дисплей. Он ждал звонка. Но проходили часы. Восемьдесят, семьдесят, шестьдесят – медленно таяли проценты зарядки, но не было ни звонков, ни сообщений. Наконец, когда часы пробили восемь вечера, Петро набрал телефон Рафы, но он, как он почему-то и предполагал, оказался так же вне зоны действия.

– Так нельзя, так я себя угроблю! – он подошел к холодильнику и вскоре алкоголь приятно обжег его горло. Он надеялся на успокоение нервов, но алкоголь лишь подогрел его воображение, лишь усилил эмоции, а с ними и страх.

«Может зря я отправил туда Рафу?» – думал он, снова возвращаясь в свое кресло. Смерть этого деда, поездка Рафы на этот остров, где творились какие-то странные вещи. Все эти события, еще совсем недавно не связанные с собой, вдруг переплелись и смешались в его голове в какую-то кашу. Разразись из этого что-нибудь действительно серьезное, они смогут ко каким-нибудь тонким ниткам притянуть теперь и его. Он должен быть теперь осторожен вдвойне. Возможно именно сейчас наступил в его жизни момент, когда он должен был начать думать и о себе, а не только об Александре. Ведь Александр тоже не вечен… ведь, не дай бог, с ним что-то случится и тогда… тогда они придут и к нему! Но что же там могло случиться? Один и тот же вопрос, который задавал он себе каждый час и на который ни разу не мог ответить себе ничего внятного. Почему молчит вся семья?! Почему туда полетела Кати? Какая-нибудь спецоперация, организованная полицией? Нет! Эту бредовую идею он погнал из головы, даже не дав ей там толком расположиться. С полицией у них всё было давно на мази. Там были надежные люди. Для закона они все уже давно были послушными гражданами, которые, конечно, имели какие-то грешки в прошлом, но кто из ныне порядочных людей их тогда не имел. Охота? Могла ли полиция знать про охоту? Нет, исключено было и это. Александр был очень щепетилен в подборе своих кандидатов. Ни нормальных друзей, ни какой-либо значимости для общества. Это были отбросы, совершенно бесполезные для общества элементы, до которых никому не было дела. Их никто не будет искать, никто не будет днями и ночами, как этот покойный старик со своим Витей, ходить по улицам и развешивать на каждом столбе портреты тех, кто имел несчастье оказаться на их острове.