Фантазия на тему…

* * *

Как только Ним устроил свою спящую жену поудобнее, сразу отправился на разведку: прочь от берега, где вскоре по журчанию обнаружил чистейший ручеек. Напившись вволю живительной влаги, от отсутствия которой так давно страдал, он сбегал обратно и, подобрав разбросанные штормом по всему берегу плоды, некогда бывшие их провизией, изготовил из них бутыли, обрезая концы и выскабливая содержимое. Теперь у них появилось главное, чего не хватало. Вернувшись к Озии, Ним напоил ее, при этом она так и не проснулась, хотя пила с удовольствием.

Ночь, проведенная на мягкой постели из сухих водорослей, оказала волшебное действие на Нима и Озию. Углубление в прибрежных скалах, найденное накануне Нимом, послужило отличным пристанищем, о котором они могли только мечтать в подобных условиях: оно защищало от ветра с трех сторон и сверху от дождя, если бы он вдруг и пошел. С наступлением нового дня, первые лучики утреннего солнышка коснулись лица девушки, и она сразу пробудилась. Окинув взглядом полуопущенных ресниц их скромное пристанище и обнаружив рядом спящего Нима, Озия перекатилась набок. С любовью глядя на его вздымающуюся грудь в равномерном дыхании, она осторожно прикоснулась губами к его шее. Но даже этот, похожий на касание крыла бабочки, поцелуй пробудил спящего Нима.

– С новосельем, любимая! – сразу же открыв глаза, произнес он улыбаясь.

– И тебе доброго утра, любимый, – отозвалась она тихим голосом. – Прости, нарушила твой сон я. Ты спи еще, я завтрак принесу.

– Нет-нет! – воскликнул он вскакивая. – Это моя забота. Да и не получится у тебя: припасы наши похитил вчерашний шторм. Ты подожди, я мигом!

Спустя полчаса он вернулся, вывалив из-за пазухи раковины, которые должны были разнообразить их порядком надоевший за последние дни рацион. В довершение он извлек еще финики с найденной неподалеку пальмы.

– Огня я пока так и не могу развести, – виновато признался Ним, вскрывая, без помощи рук и ножа раковины. – Но мясо моллюсков превосходно в любом виде.

– Лучшего завтрака не придумать, – восторженно захлопала в ладоши Озия, тряхнув головой, с уже причесанными золотыми волосами, повязанными зеленой нитью, сплетенной из водорослей. Ним всплеснул руками, зачарованный этим зрелищем.

– Как мало надо, чтобы стать еще красивей!

– Это для тебя, мой муж.

Утолив голод, молодая пара приступила к выработке плана дальнейших действий. Ним, плохо знающий географию Лады, все же догадывался, что поселений людей поблизости нет, а следовательно, путешествие еще не закончено. Озия подтвердила его мысли:

– Нам к Южному материку добраться предстоит, чтобы с друзьями воссоединиться. Я думаю, что большинство ладийцев еще там, да и весь флот с созвездья Ориона тоже. На этой – отдаленной из земель, где мы с тобою оказались, не жили никогда ладийцы постоянно и помощь здесь мы врят ли сможем ожидать.

– Разве на всем материке нет ни одного ладийского поселения? – спросил Ним.

– Лишь дальше к северу, – пояснила Озия. – Но плыть туда намного дольше, чем до Южного материка. Та суши часть, где мы с тобою оказались, простерта с севера на юг, почти на треть окружности планеты, а мы находимся значительно южней срединной части континента. Да и кто может поручиться, что после всей истории с Селеной, вернутся люди вскорости домой.

Ним вынужден был согласиться с последним доводом жены. Последствий катастрофы предвидеть не мог никто.

– И очень может быть, – добавила Озия. – Что чайки донесут мой зов кому-то из друзей и наше путешествие внезапно сократится.

– Но не стоит надеяться только на чаек, – сказал Ним. – Сегодня же начну подыскивать материалы для ремонта плота. Теперь, когда я могу обходиться без помощи дельфинов, мне не терпится вновь попробовать свои силы. Будем двигаться вдоль берега и причаливать там, где вздумается, чтобы отдыхать на твердой земле.

– Скажи, милый, что представляет собой местность?

– Небольшая лесистая равнина, а дальше, насколько хватает глаз, тянутся горы. В другое время я бы с удовольствием побродил в горах.

– Ну, ничего, мы здесь попозже побываем, на Ладе полно чудных мест, их осмотреть не хватит жизни всей. И даже я увидела едва ль лишь тысячную часть всего.

* * *

Два дня прошли в сборах, заготавливая продукты в дорогу. Ним отремонтировал плот и построил новый шалаш, взамен старого, унесенного волнами. Погода стояла чудесная, солнечная, можно сказать даже было немного жарковато. Животных-гигантов они не встретили ни разу. Либо они все здесь уже вымерли, как большинство после взрыва, изобретенной Олзом бомбы, либо никогда здесь и не обитали. Одним словом, ничто не нарушало уединенного отдыха молодой пары перед новым броском. Только одно настораживало: по какой-то непонятной причине, Озия никак не могла наладить контакт ни с одним из пернатых или морских существ. Те, что изредка попадались им, старались стремительно скрыться, словно основательно напуганные людьми. В конце концов, Ним выбросил это из головы, отнеся неудачу к ослабленному состоянию жены.

В прежние свои посещения третьей планеты в качестве охотника-проводника, Ним ни разу не интересовался этим материком, предпочитая места близкие к уже исследованным. Сейчас он слегка сожалел об этом. Жилка искателя приключений, вновь забилась, не давая ему покоя. Накануне, приметив на небольшом плоскогорье примерно в пяти километрах от них, некий предмет, сверкающий в лучах солнца, Ним задался целью разгадать эту загадку. Последний вечер перед отбытием, как нельзя лучше подходил для этого. Озия, видя с трудом сдерживаемое любопытство мужа, сама предложила ему его удовлетворить.

– Ну, что ты маешься, мой Ним? Готово все к отплытию давно и можешь ты вполне меня одну оставить ненадолго. Здесь опасаться нечего – ты убедился сам. Пока ты будешь чудо это созерцать, я лягу спать пораньше, чтоб завтра бодрой быть.

Ним с радостью согласился с этим предложением.

– Я мигом обернусь. Одна нога здесь, а другая уже там.

Обняв Озию и чмокнув ее на прощание в щеку, он быстрым, походным шагом направился в сторону плоскогорья, манящего странным сверканием. "Какая-то редкая порода камня или творение человеческих рук – он вскоре это выяснит" – приговаривал Ним сам себе, ускоряя и без того быстрый темп движения. Лес, в который он вступил, перемежевался обширными, практически голыми, каменистыми площадками. Растения не смогли тут найти ни кусочка земли, чтобы укорениться. Сверкающее загадочное нечто, словно путеводная звезда, указывало путь, временами пробиваясь сквозь листву, приближаясь с каждой минутой. Пробравшись сквозь колючий кустарник и вынырнув на очередную прогалину, Ним с изумлением увидел в двадцати шагах от себя то, что привлекло его любопытство. Это был обычный кассийский вездеход-антиграв. Закатное солнце блестело, отражаясь от прозрачного колпака кабины. На миг ему показалось, что все это ему мерещится. Он даже зажмурил глаза и потряс головой, чтобы отогнать наваждение. Неужели страстное желание поскорее найти людей, сыграло с ним злую шутку. Открыв глаза, он вновь убедился в реальности вездехода. Признаков присутствия людей, Ним не обнаружил и неприятный холодок неизвестно почему закрался в душу. Что-то было не так, этого не могло быть, но оно было.

Повинуясь выработанному инстинкту охотника, Ним резко присел и внимательно огляделся вокруг, но ничего подозрительного не увидел. Только щебет, неизвестных ему птиц самых экзотических окрасок, нарушал тишину. Внезапно он понял, что вездеход пустует давно, об этом свидетельствовали кустики, подмятые при посадке, но теперь тянущиеся вверх и трущиеся о боковые края колпака кабины. Чувство, что за ним внимательно наблюдают, не покидало и требовало бежать прочь.

Но в то же время сознание диктовало воспользоваться невесть откуда взявшимся даром судьбы: вездеход мог вернуть его и Озию домой уже сегодня.

Поборов сомнения, Ним ползком преодолел отделяющее его расстояние до вездехода и нырнул в кабину, закрыв и задраив за собой люк. Быстрый взгляд на приборную панель, подтвердил готовность антиграва к полету. Оглянувшись, Ним окинул взглядом кабину, словно собираясь увидеть исчезнувший экипаж. К сожалению, он не обнаружил ни инструментов, ни одежды оставленной людьми, лишь на соседнем кресле одиноко лежала цепочка с медальоном. Взяв ее в руку, он принялся разглядывать находку.

Цепочка, как и сам медальон, была выполнена из какого-то белого металла. На первый взгляд она не представляла какой-либо ценности, но значки, покрывающие одну из сторон медальона, привлекли его внимание. На ней было выгравировано изображение двенадцати кассийских тотемов, расположенных в порядке очередности, как когда-то была принята смена власти на его родине. Перевернув медальон другой стороной, Ним увидел стилизованное изображение буквы "Д". Находка возымела на него странное действие; она притягивала его как магнит, словно прося не оставлять ее здесь. Вешать на шею странную вещицу ему тоже не хотелось, и Ним пошел на компромисс, положив медальон с цепочкой в нагрудный карман. То, что произошло дальше – больше походило на дурной сон.

Приготовившись включить двигатель и поднять антиграв в воздух, Ним, не отдавая себе отчета, продолжал сидеть неподвижно. Время утекало, а он ничего не предпринимал. Вот ему видится, что он опускает вездеход возле входа в грот, чтобы забрать любимую и полететь к далекому Южному материку, но, отогнав наваждение, Ним с ужасом обнаруживал себя по-прежнему сидящим неподвижно в пилотском кресле. Чья-то враждебная воля сковала его, диктую приказы, противиться которым не было сил.

Время перестало существовать. Он словно раздвоился: один Ним всеми силами пытался действовать, совершать поступки продиктованные разумом, другой же – с холодным равнодушием, как бы рассматривал самого себя со стороны. И этот другой с величайшим удовлетворением наблюдал, как из-за деревьев показалась группа бронзовокожих мужчин, держащих в руках какое-то оружие, вроде палок с заостренными концами. Подойдя к запертому вездеходу, они остановились и принялись молча и терпеливо ждать его, а он покорно вышел к ним.

Веревки впились в запястья. Вызванная этим боль разбудила в Ниме ярость, и он сделал вялую попытку вырваться из крепких рук, влекущих его куда-то бронзовокожих "человеков". Но вслед за этой попыткой мгновенно пришла апатия, и он вновь покорно зашагал за идущим впереди всех высоким воином, головной убор которого состоял из ремешка, украшенного хвостом какого-то пернатого. Одежда у захватчиков была примерно одинакова: кожаные штаны, короткие сапоги из того же материала и куртки-безрукавки. Птичьи хвосты, украшавшие черноволосые головы, имели отличие один от другого только породой бывшего владельца перьев. Теперь Ниму стала понятна пугливость здешних животных, видимо чудом уцелевших после массовой гибели собратьев.

Тем временем солнце село, короткие сумерки быстро превратились в ночь. Через непродолжительное время, Ним скорее почувствовал, чем увидел над головой твердый свод огромной пещеры. Один из конвоиров резко дернул за веревку, сигнализируя об окончании пути. Почему-то Ним не удивился, увидев в неровном свете факела свою жену, а рядом с нею знакомое до отвращения лицо Урина. Жаркий румянец гнева проступил на его щеках. С трудом, подавив его, он медленно осел на пол пещеры рядом с Озией и виновато прижался щекой к ее плечу. Сопровождавшие ушли, оставив их одних, так и не проронив ни слова. Впрочем, Ним не сомневался, что выход из этой крысиной норы был один и он тщательно охранялся.

– Они внезапно появились, – тихонько проронила Озия, – как только ты ушел. Вошли и сразу же связали руки, так, словно тщательно следили и уже давно. Мне даже показалось, что это ты – забыл чего и вновь вернулся.

– Этот человек тоже был с ними? – сдержанно поинтересовался Ним, сверля взглядом Урина, тоном, не предвещавшим тому ничего хорошего.

– Нет, дорогой, он не был с ними. Он здесь уже давно.

– Но руки у него свободны, в отличие от наших, – подозрительно заметил Ним.

– Могу и ваши развязать, – нервно усмехнулся Урин. – Только не думаю, что сила твоя волшебная поможет тебе. Она, похоже, вся иссякла.

– Это правда, любимый? – встревожено, спросила Озия.

– Правда, – хмуро согласился Ним. – Но в руках моих еще достаточно силы, чтобы оборвать раз и навсегда подлую жизнь предателя.

– Тогда я, пожалуй, подожду развязывать руки вам обоим, – буркнул Урин.

– Не должен ты так низко пасть, муж мой! – вырвалось у Озии.

Наступило тягостное молчание. Ним, чувствовавший себя отчасти виновным в произошедшем с ними, постепенно остыл и вопросительно поглядел на Урина.

– Наверное, ты все равно не поверишь, – начал бывший пилот, сообразив, что его готовы выслушать. – Но, всё же скажу. Когда вторично предал я тебя, уведя вездеход и не подобрав тебя из воды, чужую волю исполнял, не отдавая себе отчета.

– Вот на этот раз тебе я поверю, ибо сам испытал недавно нечто подобное.

Произнеся это, Ним молча попробовал силой мысли сдвинуть факел, торчащий из трещины в стене. К его разочарованию, ничего не произошло. Оторвал Нима от его бесполезных усилий Урин.

– Рискну всё же освободить вас, – произнес он. Минуту спустя, веревки стягивающие руки Нима и Озии упали на каменный пол. Руки у обоих повисли как плети, потеряв всякую чувствительность. Оба принялись массировать их, чтоб поскорее восстановить кровообращение.

– Еще немного и могли бы остаться без верхних конечностей, – произнес Урин, отодвигаясь на свое место к стене.

– За всеми этими проделками, конечно же, стоит Владыка? – только и уточнил Ним.

– А то кто же?! Он многое уже успел оплести своей паутиной и никто ничего и не заметил.

– А ты знал это и молчал! – вновь обвинительно заявил Ним.

– Я узнал это не так давно, как тебе кажется. Поделиться своими соображениями, как-то не с кем было. Колония, из которой меня забрал Делг, почти полностью состоит из приспешников Владыки. Тот, кто руководит племенем "человеков", захватившем меня и вас, также один из них.

– Ты видел Клонара? – полюбопытствовал Ним. – Как он сейчас выглядит?

– Об этом сможешь порасспросить Делга, если удастся благополучно выпутаться из этой истории, – усмехнулся Урин. – Он имел возможность разговаривать с ним лично.

– Как, Делг разговаривал с Владыкой?! – воскликнул пораженный Ним. – Я тебе не верю, он бы сказал мне об этом.

– Хочешь – верь, хочешь не верь, а только Делг находился от Владыки не дальше, чем я нахожусь сейчас от тебя. Конечно, он и не подозревал об этом.

– Ах, да, – опомнившись, произнес Ним. Он не подумал о том, как можно узнать одного в теле другого. А Урин тем временем продолжал:

– Голоиб невольно ввел ладийцев в заблуждение, поскольку сам пребывал в нем. Я имею в виду его лабораторию, которую он считал надежно защищенной от подслушивания Владыкой, а может быть, на самом деле все значительно сложнее.

– Сложнее? Что ты имеешь в виду?

Урин оглянулся и понизил голос до шепота:

– Тот облик Владыки, что знаком мне, кажется, не является единственным его обликом.

– Ну, этому я не стану удивляться, – саркастически произнес Ним. – Расставшись со своим старым, одряхлевшим телом, Клонар теперь перебирает разные варианты, словно модник, не решаясь сделать окончательный выбор.

– Ты зря смеешься, – на лице Урина проступил безотчетный страх. – Глава этого поселения был совершенно другим человеком: добродушным и отзывчивым к проблемам колонистов. И вдруг, в один прекрасный день все круто изменилось. Он сделался холодным и жестоким до неузнаваемости: никого он больше не желал выслушивать, а только отдавал приказания, которым все без исключения подчинялись. Когда он впервые после своего перевоплощения обратился лично ко мне, я разглядел, как сквозь оболочку прежнего хозяина явственно проступили черты Клонара Дайна.

– Ты, конечно, бухнулся по привычке на колени?

– Не угадал, насмешник. Я просто лишился чувств, ибо он пообещал вновь закопать меня живьем в землю, если я ослушаюсь и не выполню его требований. Даже глаза его в этот миг изменили цвет, вместо прежних карих, меня прожигали желтые – настоящим змеиным взглядом. Но не один только страх заставил меня исполнять его волю.

– А что же? – заинтриговано, спросил Ним, ощущая скрывающуюся где-то близко разгадку его пленения.

– А, то… – По лицу Урина было видно, что он пытается вспомнить какую-то деталь, но не может. Он даже почесал лоб, потом затылок, но ответ так и не появился.

Внезапно из-за поворота возник свет новых факелов и послышался топот множества ног, приближающихся людей. Вскоре группа воинов подошла вплотную к пленникам и окружила их.

– Встать! – последовал негромкий, но властный приказ, исходящий из уст предводителя этой разноперой команды.

Невысокий человек отличался от остальных цветом кожи, что выдавало в нем кассийца. Более роскошная одежда – с точки зрения дикарей, подчеркивала его высокий ранг: на плечах висела накидка из шкуры какого-то большого, пятнистого животного, в голове торчало больше перьев, но самое главное – в руках он держал знакомое Ниму оружие. И это была не заостренная палка, а автоматический пистолет, который его владелец приставил к груди Озии. Аргумент был выбран сильный и попал прямо в точку, ибо Ним как раз собирался проигнорировать приказ. Скрипнув зубами от гнева, Ним поднялся и помог сделать то же самое жене, присоединяясь к уже стоящему Урину. Окружив пленников полукольцом, воины погнали их вслед за уже удаляющимся по подземной галерее кассийцем, поминутно подгоняя тычками своих копий в спины. Неприметное ответвление привело их к узким каменным ступеням полувинтовой лестницы, вырубленным в толще скалы. Преодолев подъем, пленники и их конвоиры оказались на верхнем уровне подземного убежища, осмотреть которое им не дали, грубо втолкнув в небольшую келью. От прежней, новая тюрьма отличалась узкой щелью, заменяющей окно, сквозь которую проникал тусклый свет звезд. На полу у стены лежали три циновки, сплетенные из трав и тонких веточек.

– Видимо, "спальню" только что подготовили к нашему прибытию, – отметил про себя Ним. Он помог опуститься на циновку Озии, Урин занял другую. Все это происходило в колыхающемся свете факелов, которые держали в руках двое из конвоиров.

– Наверное, вам интересно узнать, долго ли продлиться ваше пребывание у меня в гостях? – произнес предводитель резким, скрипучим голосом. Лицо его при этом не породило и тени улыбки.

Ним повернулся к говорившему, стоящему на пороге. Теперь он смог лучше рассмотреть этого человека: небольшого роста, с лицом, изборожденным глубокими морщинами, выдававшими его далеко немолодой возраст, он, тем не менее, был полон энергии. Сила чувствовалась не только в его малоприятном голосе, привыкшем повелевать; тонкие губы большого рта под крючковатым носом, которым заканчивался высокий лоб, придавали ему хищное выражение. Глаза мрачно пылали из глубоких глазниц под густыми седыми бровями, резко контрастирующими с темными, длинными локонами, спадающими на плечи с несколько великоватого черепа. При всем при том, это лицо казалось знакомым, хотя Ним был уверен, что никогда прежде его не видел. Все последние события вызывали странное ощущение, будто это происходит не наяву, а во сне. Но облик этого человека: знакомый и не знакомый одновременно, завораживал сильнее всего.

Чтобы выйти из необъяснимого стопора, в котором Ним пребывал в последнее время, он сделал шаг вперед и с опозданием осведомился:

– Коли, мы против своей воли вынуждены воспользоваться Вашим скверным гостеприимством, то объясните нам все.

С лицом, не выражающим каких-либо чувств, этот человек с расстановкой произнес:

– Объяснение предназначено только для одного. Лучше, чтобы это были, Вы – Ним Хавила. Следуйте за мной!

Не дожидаясь ответа, он развернулся и двинулся прочь. Ниму ничего другого не оставалось, как последовать за этим странным человеком. Едва он перешагнул порог кельи, как двое воинов взялись за огромное колесо, тщательно замаскированное и находящееся здесь же рядом в нише. С видимым усилием, вращая его, они опустили каменную плиту, висевшую до того над входным проемом, запирая остальных пленников.

глава 16

Просторная зала, обставленная уютно, но без излишней роскоши, являлась, по-видимому, приемной странного хозяина. Опустившись в указанное кресло, Ним ощутил на запястьях металлические захваты, выдвинувшиеся из подлокотников и сомкнувшиеся вокруг запястий наподобие клещей.

– Мера предосторожности, – последовало пояснение. – Чтобы не напрягать мою охрану.

Отпустив жестом конвоиров, хозяин залы расположился в другом кресле – напротив Нима.

– Ну, теперь, когда Вы приняли все меры предосторожности, не пора ли начать.

Вместо ответа, собеседник, подняв руки, взял себя за черные локоны и, стащив с головы парик вместе с убором из перьев, небрежно бросил его на стол, стоящий поодаль.

Перед Нимом сидел абсолютно лысый человек и с интересом взирал на него, наблюдая за реакцией. Вид гладкого черепа поразил Нима: перед ним сидела точная, слегка постаревшая копия Голоиба. За исключением одного: вместо улыбчивого, добродушного ученого возникла прямо противоположная его ипостась.

– Минона, – представилась несколько запоздало копия Голоиба. – Так меня называет Владыка. Вы, можете меня называть так же. Догадавшись о сумятице, царившей сейчас в голове молодого человека, Минона впервые улыбнулся – одними губами.

– Да-да, тот самый с кого был скопирован "великий" Голоиб. Он всего лишь мое второе я, не более.

– Но позвольте, тогда Вам должно сейчас быть…

– Не важно, сколько мне сейчас лет, – перебил Минона. – Клонар не всегда честно поступал с друзьями, но я исключение в этом длинном списке. Я, так же как и он, изменил в нужное время свое тело, сделавшись практически бессмертным. Это и было условием нашего с ним договора. Я дал ему возможность сделать с меня копию, а он, впоследствии, поделился со мной "эликсиром молодости", когда Голоиб открыл его с помощью своего хозяина. По правде сказать, открыт он был нашими совместными усилиями, как и многие другие изобретения Голоиба. Почти все они являлись нашими совместными детищами, хотя Голоиб об этом не догадывался. Что поделать, он всего лишь клон, – со вздохом заключил Минона, отпивая какой-то напиток из стоящего рядом кубка.

– Стимулирует работу мозга, – кивнул он на кубок. – Тоже мое изобретение. Оно отлично помогает подключаться к моему клонированному второму я, контролировать его мысли, или направлять его усилия в нужное русло.

– Так значит, Вам были известны все разработки Голоиба, относительно его "человеков"?

– Их мозг очень восприимчив к внушению, – не обратив ни малейшего внимания на поправку, продолжал Минона. – Глупо было не воспользоваться этим шансом. Пока, недалекий Голоиб пытался исправить это упущение, (как он считал), докладывая Владыке и его сыну о незаконченности работы, его детища уже заполнили будущее этой планеты.

– Будущее? – воскликнул, совершенно сбитый с толку, Ним. – Вы сказали будущее, как это возможно?

– Чему Вы удивляетесь, разве Вам не приходилось перенестись из будущего в прошлое? Мы с Клонаром воспользовались всего лишь обратным процессом.

– Так Вам известно даже это!?

– Мне, молодой человек, известно многое, не только о прошлом, но и о будущем.

– Похоже, Вы – чудовище, похлещи Владыки! – с негодованием воскликнул Ним, тщетно пытаясь высвободить руки.

– Наверняка Вас терзает вопрос, зачем я рассказываю все эти тайны? – прищурившись, осведомился Минона. – Так и быть, отвечу на молчаливый вопрос в двух словах. Мне хочется, чтобы обо мне знали хотя бы некоторые. Столько лет в тени, мне становится грустно без аудитории. Кроме того, есть еще одно дело, ради которого Владыка заинтересовался Вашей персоной вновь. На мой взгляд, дать Вам умереть было бы проще, но у Владыки есть другой замысел.

Ним оставил попытки освободить руки, боясь пропустить что-нибудь важное из сказанного. От глаз Миноны не укрылась реакция Нима, но он словно ничего не замечая, продолжал, как ни в чем не бывало.

– Владыка не в обиде за Вашу попытку уничтожить его, не в обиде он и за то, что благодаря Вашим действиям лишился своего тела. Сейчас оно все равно не нужно ему; оказавшись в отдаленном будущем, он провел огромную работу, сделав то, что Вы сейчас имеете возможным наблюдать. Теперь он способен перемещаться в любое тело, на любом отрезке времени, начиная с момента смерти своего собственного тела. Говоря начистоту, Вы и Ваши друзья значите для нас не больше, чем вымершие ящеры и если бы не одно "но", Вас бы никто и не потревожил. Ибо, великим замыслам Владыки помешать не в силах – никто, а вот помочь нам Вы, Хавила, можете.

– Ни за что! – вырвалось у Нима, прежде чем смысл сказанного дошел до рассудка. Да и как он мог сказать что-то иное. Но старый ученый, сделавшийся великим интриганом, думал несколько иначе, вытаскивая на свет козырь, спрятанный до сих пор в рукаве.