Фантазия на тему…

– Что же будем делать? – помолчав с минуту, спросил пристыженный Урин.

– Зависни и включи прожектора. Нужно поискать точное место прежнего расположения острова, вдруг кто-нибудь уцелел и нуждается в помощи. И вообще не мешает подумать, что происходит.

– Может быть, это просто затмение? – высказал догадку Урин, уже настолько пришедший в себя от испуга, что смог связно мыслить.

Задрав головы вверх, оба увидели, что так все и обстоит. Слабые отблески короны солнца проступали вокруг темного пятна, на не менее темном небе. Хотя наблюдать подобное чудо ни одному из них не доводилось, одного взгляда оказалось достаточно, чтобы распознать явление, описанное в учебниках.

– Ну, с прибытием, Селена, – остаток нашего мира! – торжественно провозгласил Делг. – Ты не выдержала одиночества и последовала за своими детьми, принеся горе в этот мир и творя, как и они глупости. При этих словах Урин непроизвольно втянул голову в плечи, словно ожидая неминуемой кары от бывшей планеты, ставшей теперь спутником их нового дома. Делг, тем временем, установил связь с флотом Оранжевой, чтобы доложить об участи постигшей остров Правителей. Офицер, принявший вызов, попросил оставаться на связи и дождаться ответа командора Норена. Не прошло и нескольких секунд, как голос личного секретаря Фареса зазвучал в кабине вездехода, словно сообщения Делга ожидали.

– Прошу Вас, Делг, оставаться на месте и дождаться второго антиграва, ваш курсограф – сейчас единственный прибор для обнаружения прежнего местонахождения острова. О трагедии, произошедшей с ним нам уже известно. Случилась беда, пропала принцесса.

– Как это могло случиться? – перебил командора Делг. – А все остальные? Они успели покинуть остров?

– Забрать оставшихся на острове Правителей было задачей моего звездолета но, выйдя из сражения последними, мы не поспели: совершить посадку было уже негде. Люди покинули остров в последнюю минуту, когда ожидать помощи уже не имело смысла. Среди уцелевших принцессы Озии не оказалось. Двое юношей искавшие ее до последнего мгновения совершили свой перенос уже из воды.

Помолчав, Норен продолжил:

– Погибли многие ладийцы из тех, что были на звездолетах, не выдержав чудовищного напряжения в противостоянии гравитации Селены. Погиб правитель Арий.

– Это, ужасно! – вырвалось у Делга. Он покосился на своего спутника, внимательно прислушивающегося к переговорам. – Насколько стабильно сейчас положение Селены на орбите? – уточнил он напоследок.

– Вполне стабильно, она стала постоянным спутником третьей планеты. Одна беда – слишком низко висит на своей орбите – практически на одном месте. Если это не изменить каким-нибудь образом, часть планеты будет вечно покрыта толщей воды. Но прямо сейчас есть время для передышки.

* * *

Час сменял другой и сумрак постепенно рассеивался. Хотя Селена по-прежнему оставалась на своем месте – прямо над головой, солнце смещалось к западу, а темень отступала, уступая место привычному для взора дневному свету. Спустя некоторое время на горизонте показалась точка, быстро вырастающая в размерах и приобретающая очертания вездехода. Пилот, управляющий этой машиной, заметив их, пошел на сближение и приводнился бок о бок. Как только борта соединились в магнитном причаливании, колпак прибывшей машины открылся и Ним, в сопровождении незнакомого Делгу человека в форме звездного флота, перебрались к ним. Друзья обнялись. Делг разглядел Нима более внимательно. От него не укрылась безмерная усталость и отрешенность, застывшая на лице, словно какая-то причудливая маска.

– Перебирайся в наш вездеход, Делг, там Лания. А впредь не отпускай ее больше от себя никуда. Я, вот, допустил ошибку… – голос Нима внезапно сел. – Но я обязательно найду свою Озию или мне незачем коптить это небо. Поспеши к ней, – Ним слегка подтолкнул своего друга.– Она едва не погибла, как Арий, как многие другие и как ее отец.

Ним и сам узнал это только после посадки звездолета, когда пришедшая в сознание Лания, стоя на коленях, склонилась над рыжебородым Ромом – ее отцом, с которым Ним так и не успел познакомиться.

Мгновение спустя, взволнованный Делг сжимал девушку в объятьях, а она, положив свою светловолосую голову ему на плечо, тихо плакала.

– Слышала? – говорил ей Делг, успокаивающе гладя ладонью ее волосы. – Больше никуда тебя от себя не отпущу.

– А я и не уйду от тебя никогда, – всхлипывая, отвечала Лания.

– Значит, ты меня любишь?

– Конечно, люблю, глупенький ты мой.

Ним и водитель второго вездехода с улыбками наблюдали за этой парой и их вдруг выплеснувшимися наружу чувствами, которые так долго скрывались. Когда все успокоились и уселись в кресла, Ним задал вопрос:

– Так никаких следов и не обнаружили?

– Ничего, – подтвердил Делг. – Кроме кое-какого плавающего мусора и нескольких деревьев. А как могло случиться, что никто Озии не видел?

– Ее видели Лео и Аморел. Незадолго до прихода воды она шла к берегу, они окликнули ее, предупредив, чтобы она не задерживалась слишком долго. Потом оба, как и все оставшиеся обитатели острова, они приняли участие в противостоянии Селене. Только получив предупреждение от Яросвета, о немедленной эвакуации, вспомнили о ней и бросились на ее поиски. Но безуспешно: ее нигде не было видно. Лишь когда волны, набегающие одна за другой, начали захлестывать берег и уже подступать к самому дворцу, последние из защитников вынуждены были покинуть остров.

– Давайте сделаем так, – внес предложение Делг. – Пока еще не стемнело, осмотрим еще раз все плавающие обломки, вдруг нам повезет.

Расширяющимися кругами, вездеходы кружились над волнами, тщательно осматривая каждый метр поверхности, но поиски так ничего и не дали. Уже приближались сумерки, когда друзья вновь встретились обсудить дальнейшие действия.

– Довольно, – произнес Ним. – На Лане уже лица нет, а до базы четыре часа лету. Возвращайтесь!

– Ты устал еще больше, – возразила девушка. – Он один оставался на ногах, Делг, когда уже все выбыли из сражения. Только он и Арий.

– Просто я, наверное, не сумел выложиться до конца в том сражении, – сказал Ним.

– Ничего подобного, Радомир подтвердил, что последний импульс поделил с тобой ровно пополам. А он знает, о чем говорит.

– Действительно, Ним, – вмешался Делг. – Ну что ты сделаешь один в темноте?

– Я чувствую, что она где-то рядом, но мне нужно побыть на этом месте еще немного, чтобы понять, где искать.

– Это как же? – Делг посмотрел на друга с тревогой, переведя на Ланию вопросительный взгляд, словно прося ее помощи. – Если ты что-то знаешь, тогда мы останемся рядом, отпустив один вездеход. Урину, к примеру, наверняка не терпится оказаться отсюда подальше.

Молчавший до этого все время, злосчастный пилот неожиданно заявил, выглядя при этом так, словно он сам удивляется своим словам:

– Я готов помочь продолжить поиски, на мне висит долг за прошлые свои проступки. А принцессе я просто обязан жизнью.

– Неужели в тебе появилась совесть? – съязвил Делг, критически относясь к словам бывшего предателя.

Ним, как и Делг, недоверчиво выслушав слова бывшего приятеля, неожиданно для всех вступился за него.

– А почему бы и нет, Делг? Ты позаботишься о Лане, а я буду держать вас в курсе своих поисков по радиосвязи.

Девушка, после всего пережитого за день, выглядела ужасно и Делг, скрепя сердце, согласился на прощанье, послав Урину грозный взгляд.

– Не вздумай бросить Нима вновь. Прощения больше не будет, я лично позабочусь об этом.

– Зря волнуешься, я больше ничего подобного не допущу, – угрюмо пряча взгляд, ответил Урин.

* * *

Ним скрыл от Лании и Делга, что план дальнейших его действий был уже готов. Узнай они, что это за план, то ни за чтобы не позволили затевать это безумное мероприятие. Ним действительно устал за минувшие сутки больше других, но именно на этой грани, когда логичные рассуждения заходят в тупик, вступают в действие иные силы – именующиеся интуицией. Как только Ним услышал, что перед самым началом катастрофы, Озия направлялась к берегу моря, он непрестанно пытался понять, что же ее влекло туда, но ответа не находил. Не находил до тех пор, пока на глаза ему не попалась черная спина дельфина.

"Конечно же! Дельфины были ее последними собеседниками", – неожиданно возник ответ. – "А может быть, позвали ее, чтоб предупредить о надвигающейся беде или наоборот – Озия вспомнила о них. Это они – Фай и Фил! Я вот, совсем позабыл об их существовании, а ладийцы не забывали ни о ком. Взять хотя бы отца Озии – Ария. Он, не задумываясь, покинул безопасную планету и явился сюда, чтобы защитить все народы Лады без исключения. Он отдал жизнь свою за них, как велел ему долг перед братством всех мало-мальски разумных существ, обязывающий любого человека от самого создания мира, поступать именно так".

Нима успокаивала мысль, что и он не остался в стороне от этой борьбы. Хоть и не до конца понимая важность своего деяния, он все же помог каплей своих малых сил. Он заступился за разумных и неразумных тварей, населявших эту планету. Теперь их черед: они должны помочь ему найти его любимую. Но как это сделать? Озия могла общаться с ними мысленно, а он нет. И тогда Ниму пришел в голову этот план, который мог показаться другим, абсолютно безумным. Он рассудил так: – "Дельфины не смогли бы бросить девушку в воде и наверняка доставили в относительно безопасное, с их точки зрения, место. Если он так же, окажется в воде, то они помогут и ему, а если очень повезет, то доставят его до того же самого места". Освободившись от лишних предметов, чтоб облегчить свое плавание, оставив только нож и миниатюрную ракетницу, он приготовился покинуть вездеход.

– Все запомнил, Урин? – еще раз проинструктировал Ним своего напарника. – Сейчас ни во что не вмешивайся. Только когда убедишься, что я удаляюсь быстрее, чем обычный пловец, проследи за мной на расстоянии с помощью локатора. Близко не подлетай ни в коем случае, пока я не подам сигнал ракетой.

– Я все понял, но все же риск велик, вдруг силы оставят тебя раньше, чем я поспею.

– Боишься объяснений с Делгом? – пошутил Ним. – Не забывай, ты сам вызвался помогать мне.

Разглядев плавающее в воде бревно, недавно бывшее пальмой, Ним приказал следовать к нему. Спустившись в воду, он ухватился за мохнатый ствол, послуживший ему теперь спасательным плотиком, и принялся ждать, провожая взглядом исчезающий в сумерках вездеход. В его плане было одно слабое звено – Урин. Захочет ли он остаться верным данному слову, не бросит ли он его на произвол судьбы, как уже когда-то поступил? С другой стороны, – рассудил Ним, – проку ему в этом нет никакого.

– Не может человек так низко пасть! – вслух произнес Ним. – К тому же другого пути я все равно не вижу. Так, будь что будет!

Закрыв глаза, он представил себя гибнущим в результате катастрофы, надеясь, таким образом наладить контакт с дельфинами. "Ко мне, на помощь, тону"! – мысленно взывал он раз за разом, без какого-либо результата. Впрочем, не совсем; вот метрах в десяти появилась любопытная мордочка одного из этих морских обитателей. Дельфин кружился, не приближаясь; время от времени он скрывался в глубине, но неизменно возвращался обратно. На отчаянный мысленный зов он не реагировал, впрочем, как и на зов в полный голос. Уже ночь вступила в свои права и порядком устав от безнадежного занятия, Ним решил передохнуть. Обняв ствол дерева руками, и положив на него подбородок, он закрыл глаза и расслабился. Вода была не слишком холодна, лежать на покачивающих его волнах было приятно. Откроешь глаза и тысячи фосфоресцирующих блесток, танцующих в воде, освещают контуры его рук и ствол дерева. Закроешь глаза и вновь – ничего. Бревно крутанулось обратной стороной вверх, а Ним не ожидавший этого, ушел с головой под воду. Хлебнув изрядную порцию горькой, морской воды, он поскорее добрался до своего импровизированного плота и ухватился за него, успев заметить краем глаза отпрянувшего от него в сторону дельфина.

– Поиграть вздумал, шалун, – усмехнулся Ним, отплевываясь от воды не успевшей проскочить в желудок. Дельфин, словно поняв его, ответил веселым криком, продолжая свои нырки в отдалении. Постепенно идея с купанием стала казаться ему самому – бредовой. "Не сдамся все равно. Если Озия жива, то я ее найду", – с яростью прикрикнул Ним сам себе. – "А если нет, то и мое существование теперь не очень-то обличено смыслом". Минуты бежали одна за другой и Ним, как-то незаметно для себя, успокоился, благодать разлились по всему телу. В черном небе висела огромная луна, затмевая своим мрачным сиянием ближайшие к ней звезды. В уставшем мозгу медленно и вяло перетекали картины возможного будущего, в котором почему-то не было его самого. Вот Селена теперь будет всегда светить своим равнодушным холодным светом. Как это странно и загадочно. Глаза Нима окончательно закрылись, видения перешли в сон, руки соскользнули с дерева и он начал погружаться в бездонную пучину вод.

* * *

Глубокий вдох, наполнивший морской водой нос и гортань, привел Нима в чувство. Явь резко отличалась от сладкого забытья, кошмаром происходящего. Темнота сыграла злую шутку, он не мог определить, где верх, а где низ. Легкие жгло огнем, хотелось дышать, но еще раньше – откашлять попавшую в легкие воду. Не в силах больше сдерживаться, Ним кашлянул, и облачко слабо фосфоресцирующих пузырьков воздуха рванулось куда-то вбок. Сообразив, что там, куда они движутся должен быть верх, Ним, подгоняемый паникой, устремился вслед за ними. Вырвавшись на поверхность, он, наконец, смог вздохнуть полной грудью. Немного отдышавшись, Ним убедился, что в довершение всех прочих неприятностей, ствол пальмы, за который он держался, куда-то исчез. "Ну, вот и все", – подумал он. – "Случилось то, что должно было случиться, обессилевший я долго не протяну, а еще один глоток воды – точно станет последним глотком в моей жизни".

Нащупав на поясе ракетницу, Ним освободил ее от защитной упаковки и нажал на пусковую кнопку. Понаблюдав, как красный огонек, оставляя за собой светящийся хвост, устремляется вверх и, зависнув на долгую минуту, бесследно тает в ночном мраке, он стал ждать помощи. Ним лег на спину и постарался расслабиться, но это не очень-то удавалось: мокрая одежда свинцовой тяжестью тащила под воду. Шли минуты, а помощи все не было.

– Прав был Делг, не доверяя Урину, – пробормотал он. – А я – глупец поверил, в его человеческое раскаяние.

Ноги, сведенные судорогой от напряжения и усталости, перестали его слушаться, став чем-то вроде ненужного балласта. Поняв, что это начало конца, Ним приготовился принять и этот, последний удар судьбы.

– Прости меня, любимая, – со стоном муки, выдохнул он. – И до встречи в ином мире! Прекратив всякое сопротивление, Ним позволил своим отяжелевшим ногам, продолжить свое дело. Выдохнув воздух и раскинув руки, он начал погружаться, сам удивляясь своему спокойствию. Он как бы со стороны видел, как его тело камнем проваливается вниз – все глубже и глубже. Осталось сделать последний, глубокий вдох и морская вода, заполнив легкие, докончит все страдания, – сил выплыть уже не хватит. Ему уже давно казалось, что он не падает вглубь, а поднимается. В темноте ориентиров не было, но затуманенный мозг сверлила единственная догадка – от недостатка кислорода в организме начались галлюцинации. "Ну, уж нет", – усмехнулся про себя Ним.

– "Я не позволю своим ложным надеждам потешиться надо мной в последние мгновения жизни, принимая их за действительность". Собрав всю волю в кулак и зажмурив глаза, он сделал глубокий вдох…

Это был воздух. Пьянящий свежий воздух наполнил вновь его легкие, вдохнув искру жизни. Что-то сжимало его руки, а под спиной – словно подушка. Повернув голову вправо, он разглядел сжимающие через рукав зубы дельфина, еще один тянул его за левую руку. Вдруг его подбросило и окатило волной, под ним послышался знакомый визг третьего морского собрата. Трое представителей морского народа куда-то влекли его на полной скорости.

"Все же они пришли на помощь"! – от этой мысли у впадающего в беспамятство Нима потеплело на душе.

глава 14

С давних пор эта скала была любимым местом Озии. Будучи еще подростком, она частенько уходила из дома, чтобы посидеть здесь, глядя в голубую бесконечную даль, помечтать о соленом просторе и неизвестных краях. Иногда в мечтах она была птицей: в стае таких же крылатых подруг можно нестись быстрее ветра к горизонту, чтобы увидеть, что там за облаками. Или представляла себя дельфином, резвящимся в морской волне со своими собратьями, выныривая из воды и вновь погружаясь в глубину прохладной лазури. Прошло время, и она овладела способностью перемещаться в любую точку планеты. Зачастую, с подругой Ланией они совершали прыжки с острова на остров. В сопровождении отца она посещала и другие отдаленные места, где были поселения людей. Но как ни странно, мечты о полетах и ныряньях остались. Озия подкармливала своих любимцев, пытаясь заговорить с ними и постепенно начала понимать их. Редкий у ладийцев дар общаться с иными живыми существами изо дня в день открывал девочке чудесные возможности, недоступные большинству людей. Она научилась не только общаться с ними, но и видеть мир их глазами. Стоило девочке послать призыв и тут же пернатые, мохнатые и чешуйчатые спешили к ней, чтобы услужить чем-нибудь человеку. Ласковый взгляд, похвала из ее уст – были им высшей наградой.

Теперь, проникая в их разум, Озия могла путешествовать вместе с ними, не сходя со своего места, а при желании легко переместиться в наиболее понравившееся место, увиденное их глазами. Дельфины – эти дружелюбные создания, стали для девочки лучшими друзьями. С ними мысленно она бывала и в глубинах моря недоступных ни одному человеку и на отдаленных атоллах, скрывающих свои сказочные, коралловые красоты от людей. В теплую погоду, покатавшись на их спинах по волнам, уставшая, но счастливая, она взбиралась вновь на свою скалу и, настроившись, слушала дельфиньи сказки. Девочке, рано потерявшей мать, эти добродушные создания возвращали тепло и нежность, недополученные ею. Под эти сказки и предания она, случалось, засыпала, зарывшись в мягкие согретые жарким солнцем водоросли, где ее и находил отец. Осторожно подняв на руки, безмятежно спящую дочь, он целовал ее волосы и возвращался с нею в дом. В день катастрофы, Озия спешила на заветную скалу, чтоб предупредить старых друзей об опасности, которую все ждали с минуты на минуту. События последних дней, заставившие на время позабыть дельфинов и выбившие ее из привычной колеи, вызывали раскаяние и досаду у девушки. Вот и любимое место, так долго не посещаемое ею.

Фай и Фил были тут как тут. Уловив мысли приближающейся к морю девушки, они поспешили на встречу к ней и теперь оглашали воздух радостными криками, приветствуя ее. Ни тени обиды за то, что о них так надолго позабыли, они просто ждали ее; ждали, когда человек вспомнит и придет. Опустившись на колени и протянув вперед обе руки, Озия коснулась их улыбающихся мордочек, прося прощение за долгое отсутствие.

Вода поднялась внезапно: скала вдруг ушла из-под ног и девушка оказалась в море. Испуганный крик дельфинов, глядевших на что-то поверх ее головы, заставил ее оглянуться. Огромная стена воды вырастала, надвигаясь на них необычным курсом: не с моря, а вдоль побережья, двигаясь с востока на запад. Наступившая перед этим тишина сменилась ревом, сметающей все на своем пути исполинской волны. Прежде, чем Озия смогла принять какое-нибудь решение, стена надвинулась, подминая ее под себя и крутя в своих неласковых объятиях. Когда Озии удалось вынырнуть на поверхность, берег удалялся прочь. Со страшной скоростью ее несло в открытое море.

Несколько часов спустя, Озия окончательно пришла в себя. Сумасшедшее плавание в бурлящих волнах подошло к концу, дельфины куда-то запропастились, как только она оказалась в безопасности. Заставив свое измученное тело подняться, девушка огляделась вокруг. Островок из тех коралловых созданий, что посещаются только чайками, лежал у нее под ногами. Озия узнала его сразу; она не раз посещала его в своих мысленных путешествиях с птицами. Люди здесь не жили, а до острова Правителей было не меньше полдня быстрого путешествия для дельфинов. Сколько же она провела в воде? Раздумывая над этим вопросом, она осматривала морскую даль, разыскивая своих спасителей. По ее представлению, прошли не более трех-четырех часов, скорость невольного путешествия поразила ее. А вон и дельфины, они не бросили ее, они охотились. Насытившись, оба устремились к берегу и, не заплывая на отмель, остановились с рыбинами в зубах, призывая Озию отведать угощение, понимая, что ей так же не мешало бы пополнить силы. Послав им слова благодарности, Озия решила все же отказаться от угощения, предпочитая сырой рыбе фрукты, которые здесь имелись в изобилии, аппетитно свисая с пальмовых деревьев. Утолив голод, она стала устраивать себе некое подобие гнезда из водорослей и широких пальмовых листьев. Следовало немного отдохнуть и высушить одежду, а так же подумать о дальнейших действиях: как выпутываться из беды, в которую завлекла ее верность друзьям.

Сбросив мокрую одежду, Озия прилегла, подставив свое продрогшее и измученное тело живительным лучам солнца. Прежде чем решиться на перенос самой или воспользоваться помощью дельфинов для дальнейшего путешествия, следовало узнать, как остальные перенесли этот катаклизм. Подозвав стайку чаек, кружащих поодаль, она быстро вошла с ними в контакт и вскоре мысленно летела с одной из них в направлении дома.

Сгущавшаяся впереди тьма абсолютно не соответствующая времени дня, стала пугать птицу, норовившую все время повернуть назад. Озии приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать птицу в повиновении. Поиски знакомого с детства берега острова Правителей не увенчались успехом. Лишь когда непонятная, гнетущая тьма отступила, девушка и птица разглядели кассийский вездеход, круживший над участком моря, некогда занимаемого островом. Вездеход, как и Озия, по-видимому, искал следы людей, но то, что ищут именно ее, не приходило в голову принцессе. Привыкшая с детства, как и ее отец, больше беспокоиться о других, нежели о себе, она не подумала о такой возможности и не попыталась разглядеть спасателей поближе, иначе бы все поняла.

Разочарование и печаль, охватившие девушку, заставили ее разомкнуть контакт с птицей и сомкнуть глаза. Избитое волнами тело, в полубессознательном плавании с дельфинами, требовало отдыха. Вскоре тяжелый сон сморил ее, спасая разум от ненужных в ее нынешнем положении волнений, которые были бы сейчас очень некстати.

* * *

Утро принесло Озии не только солнышко, всходящее там, где ему и положено – на востоке, но и того, кого она ни как не ожидала увидеть на этом необитаемом островке – ее верного Нима.

– Можно было бы выбрать и иной способ отыскать меня, – ласково пожурила мужа Озия, взъерошив его мокрые после купания волосы и поцеловав в щеку. – И все же я безумно рада тебя увидеть вновь со мной. Однако, колешься ты жутко, – воскликнула она, морщась и вновь осторожно прикасаясь к его небритой щеке, на этот раз ладошкой.

– Придется отпустить бороду, – пошутил Ним, – если нам не удастся быстро выбраться отсюда. – Он рассеяно глотал плоды, которыми его потчевала жена, а мыслями был далеко-далеко. Ранним утром дельфиний транспорт доставил его сюда, не сомневающегося уже, кого он увидит первым делом. И точно: фигурка, стоящая по колено в воде, принадлежала его любимой. Радость от первых минут встречи улеглась, и сейчас он не знал, как сообщить ей дурную весть о смерти ее отца.

– Тебе не нравится быть здесь? – слегка толкнув его в бок, чтобы привлечь внимание, спросила Озия. – А я, наоборот вот рада: вдвоем на целом островке, как будто создан он для нас лишь для двоих. Я о подобном лишь во снах мечтала.

– Я, конечно, рад побыть немного отшельником для разнообразия, – согласился Ним и, собравшись с духом, сказал: – Но, видишь ли, произошло нечто, касающееся не только всех жителей Лады, но и тебя лично

Ним, с трудом ворочая языком, вдруг смолк на полуслове, когда обнаружил, что пальчик его жены лег поперек его губ.

– Если об отце ты, то я все знаю.

– Откуда ты могла узнать? – удивленно выпалил Ним.

– Я спала и во сне он пришел рассказать обо всем. Его я видела и слышала так, словно он был рядом, – Озия на мгновение смолкла, но тут же, волнуясь, что было так не похоже на нее, начала сначала. – Нет, было все совсем не так! Мне трудно это объяснить. Скорее, это не было виденьем, его я ощущала, словно он всегда был тут, – девушка прикоснулась ко лбу ладонью. – Он говорил со мною о тебе, и он приказывал дельфинам, тебя спасти и поскорей ко мне доставить. И главное: он не желает, чтоб плакали напрасно по нему, тогда он сможет вскоре возвратиться к нам.

– Прости, родная, у меня в голове полный сумбур, – остановил ее Ним, безуспешно пытаясь представить себе услышанное.