АПЧХИ! Повести и рассказы

«Так, гражданочки, ножки шустренько подняли, мне тут за вами протереть-убрать надобно, а то вечно натопчут, нагадют, с сапогов настекают, а убирать кто? Убирать – Зинаида…», – в зал с потрёпанной временем пустой хозяйственной сумкой в одной руке и пустым ведром с тряпкой в другой, вошла женщина неопределенного возраста в синем рабочем халате. Будь Аглая чуть потрезвее, она, бесспорно признала бы в ней жену прохвоста-Оказии, но сейчас ей явно было не до того. «Расселись тут, Кукла, Чпукла, Мукла и Мяукла, в головёнках о любви, в волосёнках бигуди. Мужики всё на уме, а некоторым нужно тут быстрёхонько всё в порядок привести да этим самым мужикам за портером бежать. А то не время им трезветь пока, а Кассирша, будь она неладна, больной сталась, приходится честной женщине Зинаиде за двоих крутиться. А ну! Протезы вверх, я сказала!»

«Пиво? Кто-то что-то сказал про пиво? А что, пиво – это хорошо, пиво сейчас – идея, я бы даже сказала, идея идей», – встрепенулась дремавшая в углу мадам Бес. «Ну что, по пиву и оформим сделку? Какое, девки, мы предпочитаем?», – предложила бывшая бандерша с фигурой гренадёрши, подталкивая тёплую компанию по направлению на выход. «Не, мне, пожалуй, уже хватит на сегодня», – очутившись на предрассветном холодке, попыталась трезво оценить себя Аглая. – «Мой тест проверки на ай-кью выдаёт сплошное «кю». Я лучше на площади, на лавочке вас посижу-подожду тихонечко. А вы идите, лакируйтесь, если оно вам надо». «Лайкируйтесь», – зайдясь глупым смехом, скаламбурила Андромеда. – «Ты это… Смотри мне тут! Сидеть по команде стоя, поняла?! А то мало ли где что…», – на этих словах густая туманность с характерным для этой ночи запахом перегара поглотила весёлую троицу в неизвестном направлении.

Аглая осталась на площади одна. Присев на лавку, она, чтобы не заснуть, попыталась заново прокрутить в голове весь сумбур прошедшей ночи, но моргнула и, не в силах выморгнуть, фатально для себя упустила, как внезапно вернувшаяся на площадь перегарная туманность поглотила в себя новёхонькое здание салона Мадам Бес. Из состояния тревожного сна её вывел старый площадной репродуктор, исторгавший из себя матерщину сигналов точного времени. «Пик, пик, пик, пик…» – с остервенением оглашал окрестности металлический раструб. «Ик!», – непроизвольно огласила себя Аглая. Она оглянулась вокруг, месторасположила относительно окружавшего пространства и не нашла ничего лучшего, как начать нести себя домой.

Незримо сопровождавшее её Эхо изо всех сил старалось не разносить по окрестностям стук её каблучков, изредка перемежаемый приступами икоты, дабы обеспечить максимальную тайну произошедшего с Глашкой этой ночью. И, надо сказать, это у него совсем не плохо получалось. Уже на пороге собственного дома Аглая остановилась и вслух подумала: «Если я сегодня икала, значит, обо мне кто-то думал, и всё что было, было со мной не зря. Мефодий, где же ты, однопомётный мой?»

«…да тут я, Аглая» – почему-то сквозь шум водопроводного крана и скрип поролоновой губки с готовностью донесло до неё Эхо. «Ну и гадость эта ваша заливная рыба. Пить надо меньше, надо меньше пить», – зачем-то процитировала старую новогоднюю комедию Глашка, поднялась на этаж, со второго раза попала ключом в замок и, не раздеваясь, сменила обнимашки Бахуса на охапку Морфея. За окном зачинался рассвет во всех отношениях БЕСконечно нового дня.

«Всем спасибо», – Автор-Жгун был явно доволен результатом проделанной работы. – «Все свободны!» «Как все свободны? А постскриптум?» – неожиданно встряла Актриса. – «Постскриптум-то забыли!» Заложник пера заново перелистал испещрённую почерком без наклона косой линейки ученическую тетрадь, и не найдя в ней ничего даже отдаленно напоминающего постскриптум, развел плечами: «Какой постскриптум? Постскриптум не нужен». «Позвольте-ка мне Вашу рукопись на минуточку?», – звезда подмостков изъяла из рук оторопевшего писаки тетрадь, свернула её трубочкой и убрала к себе в бюстгальтер. «Постскриптум», – во всеуслышание объявила она. – «А вкус у жизни, если по-женски, терпкий да солоноватый. И хлебать её нужно во все имеющиеся в наличии губы, чтобы потом никто не мог сказать: „прожила пресно и ушла, несолоно хлебавши“, потому как продолжение – следует…»

Счастье любит тишину

Восьмая, основанная на имевших место быть событиях дополненной реальности часть радиоспектакля на коротких волнах. Авторы настаивают, что любые совпадения с реальными лицами, событиями и локациями, являясь неслучайными, не носят характера прямого руководства к действию.

«Утро к вечеру мудренее», – вещал по видеоконференцсвязи Голос с Потолка, – «С тем, что ни в какую не получается сегодня, нужно тупо переспать. На утро оно проснётся, оглядится, ужаснётся и разрешится само собой. Я, ты, наши родственники, друзья, враги… Все мы находимся в постоянном взаимном контакте», – не смотря на де юре своего пребывания в отпуске, он предпочитал не выпускать ситуацию из-под контроля. С одной стороны, программу-минимум – надеть носки под сандалии, разорить местный «шведский стол» и отчебучить чу-чу на мини-диско в лобби-баре – он уже выполнил. С другой, можно, конечно, было сказать, что он не мыслил своего существования без любимой работы, но, если уж начистоту, то очень переживал за то, чтобы его внезапная протеже, Актриса, этой самой работы его, подсидев, не лишила.

Она была опытной интриганкой, съевшей на своём веку не одну акулу театральных подмостков, чем, во многом, и обеспечила себе звёздный статус. Голос искренне опасался стать очередным карасём на её пути к мавзолею Мельпомены. Тем более, что его возраст был достаточно далёк от востребованного работодателями. В случае чего, найти новую работу, а тем более по специальности, для Голоса с потолка представлялось чем-то нереальным, да и орудийности женских чар Актрисы никто не отменял. – «Мы спим и бодрствуем, работаем и отдыхаем, учимся и познаем мир. Наши вкрадчивые призывы „не раскачивать лодку“ обычно заканчиваются оголтелым желанием „трясти клетку“. Далеко не всегда „золотую“, но всегда изнутри. Наша настроенность думать о людях заведомо плохо и постоянные разочарования в этой своей убежденности гарантируют нам ежедневные позывы жить. И мы живем?!»

Когда Мефу становилось совсем уж невмоготу, он спасался, замышляя побег. Пока позволял возраст и связанное с ним здоровье, убегал в гудёж. Позже, по мере того как выходы из состояния пьяной эйфории становились всё чувствительнее и болезненнее, а алкоголь сам по себе переставал приносить удовольствие, нашёл выход в кратковременных путешествиях. Открывал на мониторе карту, тыкал в неё наугад пальцем; а после собирал остатки себя в кучку, заказывал номер в гостинице и выезжал к месту назначения всеми доступными средствами транспорта. На этот раз указующий перст Фоди уткнулся в точку, обозначенную на карте как «Зазвени-посад» – небольшой городок, лежащий менее чем в ста километрах к западу от столицы.

«Царь Михаил Алексеевич в середине семнадцатого века избрал местный монастырь своим «собственным государевым богомольем», – процитировал сетевую энциклопедию Меф и задумался, пытаясь найти логическое объяснение такому повороту судьбы.

Дело в том, что крестили Фодю в достаточно зрелом возрасте. Дорога к Богу для него пролегла через семь Храмов. В одном ему отказали по причине отсутствия паспорта, который он имел тогда неосторожность потерять. Во втором – потребовали прохождения обучающих курсов с платной экзаменацией, что Меф тогда не мог себе позволить. В третьем – Батюшка требовал обязательного прочтения Катехизиса и Молитвослова, купленного в строго определенной торговой точке и у указанного им продавца. В четвертом – обязательным условием было успешное прохождение собеседования на тему «Чем Вы можете быть нам полезны?» у старосты церковной общины с незамедлительным доказательством собственной аргументации. И прочая, и прочая, и прочая…

В итоге, на седьмой раз, когда настоятель очередного храма, куда обратился Меф, Отец Александр согласился провести Таинство Крещения безо всяких дополнительных условий и даже назначил дату и время, Меф, никак не желавший взять в толк, почему, следуя своей дорогой к Богу, он должен не только удостоверять по пути свою личность перед его посредниками, но и еще платить им за право ею следовать, пребывал в глубоких сомнениях об изначальной верности своего решения.

Всё решил случай, произошедший с ним в Крещение, истолкованный Фодей как знак. Спозаранку он ехал туда, где его ждали и ждали настойчиво. Так настойчиво, как умеют ждать только влюбленные женщины. По задумке, дальнейший путь должен был пролегать уже на двоих, с пересадкой и за Крещенской Водой, в небольшой, но намоленный Храм при кладбище недалеко от центра. Денег у Мефа настойчиво не было, а потому исход мероприятия представлялся ему туманным. В русле таких мыслей он и двигался на встречу своей судьбе. На одной из пересадочных узлов он заметил справа от себя направлявшуюся, по-видимому, с Заутренней, старушку в платочке и юбке в пол. Как только машинист объявил о прибытии состава на станцию, пенсионерка надела на спину рюкзак и оторвала от пола две десятилитровые канистры со Святой Водой.

«Бабушка, давайте я помогу! В Вашем возрасте и такие тяжести!», – как-то непроизвольно вызвался Меф, стараясь говорить, как можно более непреклонно. «Да мне здесь недалеко, сынок, сама справлюсь», – несмотря на всю решительность Фоди, бабушка для приличия пыталась сопротивляться. «Вам до какой станции?» – Меф, сделал вид, что ничего не услышал, и подхватил емкости. – «Пойдёмте. Доставлю в лучшем виде!». Пройдя долгий переход, он, в сопровождении старушки, загрузился в нужный ей поезд и довёз до требуемой станции. «Спасибо, мил человек! Дальше я уже сама… И не смей со мной спорить!», – пенсионерка проявила внезапную сталь в голосе. – «Тебя девушка уже минут десять как ждёт-волнуется. А ты? Что ж ты её не предупредил-то? Эх, молодёжь… Ай, да ладно, ступай. Спасибо тебе и дай Бог здоровья тебе и твоим близким», – старушка с лёгкостью подхватила канистры и дуновением ветра затерялась в толпе. Фодя, слегка опешивший от такого развития событий, машинально проводил её взглядом и, сунув руки в карманы, последовал на платформу противоположного направления.

В левом было явно что-то такое, чего с утра там не было. Он собрал содержимое в ладонь и вытащил на свет Божий несколько купюр. Мефодий был уверен, на выходе из дома в его кармане никаких денег не было. «Неужели бабушка за воду отблагодарила?», – подумалось ему, и он тут же отверг эту мысль. – «Не может быть, я бы точно заметил. Уж карманы свои я чувствую, особенно когда в них кто-то лезет. Тем более бабушка всегда была справа и чуть впереди… Но тогда откуда?» В размышлениях об этом, он с опозданием, но всё-таки доехал до места встречи.

Дальнейший путь продолжился уже вдвоем. Чудом материализовавшихся средств оказалось на двоих копейка в копейку, чтобы добраться до Храма и вернуться в квартиру Фодиной избранницы.

На рассказ ей о произошедшем, она только снисходительно улыбнулась: «Чего только не случается, тем более в Крещение…» Поужинав чем Бог послал, они легли спать. Во сне Меф увидел себя со стороны в Храме под иконой Святого равноапостольного Мефодия, под которой и принял спустя несколько дней Великое Таинство Крещения. Не сказать, что это изменило его жизнь, но в нём самом что-то точно поменялось.

«В мире, где мы «живём», существуют такие понятия как длина, высота, ширина… Без них не обходится ни одно живое существо», – Актриса внимала словам Голоса с потолка затаив дыхание. Казалось, ещё немного, ещё чуть-чуть и она будет готова сама прыгнуть в омут монитора, чтобы разделить с ним все тяжести и горести планиды спикера дистанционного вебинара. – «Каждому из нас необходимо знать размер нашей одежды и обуви, свой рост, площадь комнаты, в которой мы обитаем, расстояние из пункта «А» в пункт «Б» … У нас всё имеет свои границы, и мы прекрасно представляем, что яйцо войдет в ладонь, а квартира – это составляющая дома; что земля круглая, а в небе преграда – космос, что планеты вращаются вокруг Солнца, а в целом представляют собой галактику, что Вселенная это… И вот это уже с трудом укладывается в головах у многих из нас! Чем она ограничивается? К чему ведут её просторы? Где она заканчивается? Что дальше? Может быть, другая Вселенная, может быть пустота или…

Смотря в ночное небо, мы видим Луну, звезды, кометы, но никогда не задумываемся, сколько их и как далеко пролетают отраженные от них лучи!» «Браво, маэстро!», – казалось, неподдельная дрожь в голосе звезды больших и малых готовилась перейти в стадию экзальтированных слёз. – «Правда, он – Гений? Мой спотолочный гений!», – прошептала Актриса и протянула руку к стакану с водой дабы загасить в себе минутную слабость сильной самодостаточной женщины, к тому же находящейся замужем за неумеренно выпивающим работником культуры.

Аглаю в последнее время тревожили сны, в которых к ней стали приходить покойники. За собой они её не звали, но и приятного своими визитами приносили мало. Просыпалась Глашка после таких «свиданий» расхлябанной и весь последующий день ходила в воду опущенной. Поначалу она списывала визиты к ней почившей в бозе родни на частые перемены погоды. Потом начала целенаправленно курить в форточку после каждого факта такого гостевания. Но когда эти методики, достаточно быстро опровергнутые устаканившимся климатическим фоном и вечно предупреждающим Минздравом, себя оправдывать перестали, пришлось прибегнуть к проверенному «бабушкиному» методу. Аглая начала всё чаще и чаще посещать Храм, дабы поставить свечку за упокой очередного посетившего её во сне родственника. Поначалу это работало, но потом она столкнулась с неожиданной для себя проблемой. Зачастую, во снах родня являлась ей вплоть до седьмого колена, и имён многих из визитёров она попросту не знала, а посему, какое имя писать в записке «Об упокоении» попросту была без понятия. Со временем, когда безымянные гости стали уже выстраиваться к ней в очередь, Глаше стало очевидно, что с этим необходимо что-то делать, при том, что делать срочно.

Так и продолжалось, пока вечером одного четверга, ноги Аглаи, петлявшие её по городу в поисках спасения от грозового ливня, так характерного для Кубани во второй половине августа, сами не вынесли её к невзрачному зданию старорежимной постройки. Ни названия улицы, ни номера дома на строении не было, только яркая неоновая вывеска «Паломническая служба „Братовщина“. Автобусные туры выходного дня по монастырям и пустыням». «А это должно быть и есть выход! Но по каким таким пустыням?», – вслух подумала Глашка. Крещена она была ещё во младенчестве и, хотя излишней набожностью не отличалась, никакой другой пустыни, связанной со Священным Писанием, окромя Синайской, припомнить не могла. Но ехать в Египет на автобусе и при этом умудриться обернуться туда-сюда за выходные показалось ей полнейшим абсурдом. «Не пустыня, а пустынь!», – услышала она дребезжащий голос неподалёку. – «Пустынь – это удалённый монашеский скит, доченька, а никакая вовсе не пустыня. Совсем молодежь нынче языка церковного не ведает!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.