об истории серьезно
Кто-то им завидует, кто-то ими восхищается. Но большинство их ненавидит!
Только не нужно их ненавидеть. Они еще большие заложники, чем обычные люди. Ведь они – мировая элита…
Кто-то им завидует, кто-то ими восхищается. Но большинство их ненавидит!
Только не нужно их ненавидеть. Они еще большие заложники, чем обычные люди. Ведь они – мировая элита…
Книга о Великой Отечественной Войне. О том, как героически был взят город-крепость Кенигсберг. Главный герой - Григорий после учебки попадает в самое пекло. Одно сражение сменяется другим. Григорий, проявляя характер, с боями, в составе разведбатальо…
Книга о Великой Отечественной Войне. О том, как героически был взят город-крепость Кенигсберг. Главный герой - Григорий после учебки попадает в самое пекло. Одно сражение сменяется другим. Григорий, проявляя характер, с боями, в составе разведбатальо…
Человек взял на себя ответственность принимать решения за весь окружающий мир. Но хочет ли окружающий мир этого?
Человек взял на себя ответственность принимать решения за весь окружающий мир. Но хочет ли окружающий мир этого?
«Поздравляю вас, товарищи колхозники, с окончанием работы вашей на съезде. Работа эта будет иметь огромное, историческое значение для всей страны Союза Советов, для нашей родины, которую ваш труд делает всё более прекрасной и богатой…»
«Поздравляю вас, товарищи колхозники, с окончанием работы вашей на съезде. Работа эта будет иметь огромное, историческое значение для всей страны Союза Советов, для нашей родины, которую ваш труд делает всё более прекрасной и богатой…»
«Ваше письмо очень обрадовало меня крепким, бодрым его тоном. Вместе с этим письмом получил книжку рабкора Жиги «Думы рабочих». Живая книжка!..»
«Ваше письмо очень обрадовало меня крепким, бодрым его тоном. Вместе с этим письмом получил книжку рабкора Жиги «Думы рабочих». Живая книжка!..»
«Дорогие друзья мои!
Очень обрадовало меня ваше письмо. Хотя и разнолетки вы – Марии-то Сидоровой под шестьдесят, – а письмо ваше звучит единогласно молодо, как будто хор юношей и девиц пропел его…»
«Дорогие друзья мои!
Очень обрадовало меня ваше письмо. Хотя и разнолетки вы – Марии-то Сидоровой под шестьдесят, – а письмо ваше звучит единогласно молодо, как будто хор юношей и девиц пропел его…»
«В туче злых слов и бессильного раздражения, в брызгах грязи и пошлой болтовни, которыми ответила французская пресса на мою статью о позорном поступке финансовой и правительственной Франции, я с удивлением и печалью встретил Ваше почтенное имя, профе…
«В туче злых слов и бессильного раздражения, в брызгах грязи и пошлой болтовни, которыми ответила французская пресса на мою статью о позорном поступке финансовой и правительственной Франции, я с удивлением и печалью встретил Ваше почтенное имя, профе…
«Уважаемые товарищи!
Жалуются мне на вас, будто бы вы снабжаете табачную фабрику имени Урицкого „браком“…»
«Уважаемые товарищи!
Жалуются мне на вас, будто бы вы снабжаете табачную фабрику имени Урицкого „браком“…»
«Искренно жалею, товарищи, о том, что не могу придти на ваше собрание. Горячо благодарю вас за честь, которую вы оказали мне, назвав фабрику моим именем…»
«Искренно жалею, товарищи, о том, что не могу придти на ваше собрание. Горячо благодарю вас за честь, которую вы оказали мне, назвав фабрику моим именем…»
«„Наш пострел везде поспел“. Эта поговорка очень просто и с достаточной точностью характеризует разнообразие, быстроту, ловкость, иначе говоря – „динамичность“ действий…»
«„Наш пострел везде поспел“. Эта поговорка очень просто и с достаточной точностью характеризует разнообразие, быстроту, ловкость, иначе говоря – „динамичность“ действий…»
«Получил и прочитал вашу книжку «База курносых», – очень интересная книжка, ребята!..»
«Получил и прочитал вашу книжку «База курносых», – очень интересная книжка, ребята!..»
Время и место описываемых событий - октябрь 1917 года, Петроград. Проснувшись поутру с тяжелой похмельной головой, пан Смальтышевский обнаруживает, что мир вокруг изменился, и нет возврата к старой жизни.
Время и место описываемых событий - октябрь 1917 года, Петроград. Проснувшись поутру с тяжелой похмельной головой, пан Смальтышевский обнаруживает, что мир вокруг изменился, и нет возврата к старой жизни.
В конце XIX века граф Салиас – автор многочисленных исторических романов – опередил по читательской популярности на только русских собратьев по перу, но и европейских фаворитов развлекательного жанра: Дюма и Жюля Верна. Во «Фрейлине императрицы» граф…
В конце XIX века граф Салиас – автор многочисленных исторических романов – опередил по читательской популярности на только русских собратьев по перу, но и европейских фаворитов развлекательного жанра: Дюма и Жюля Верна. Во «Фрейлине императрицы» граф…