рассказы
«Ранней и поздней весной, в ясные дни, люблю сидеть в Летнем саду. Сажусь на скамейку, на круглой площадке, около памятника Крылова, и смотрю на детей.
Смотрю, сижу, молчу; и вот понемногу я стал различать их, узнавать тех, которые приходили чаще. Ин…
«Ранней и поздней весной, в ясные дни, люблю сидеть в Летнем саду. Сажусь на скамейку, на круглой площадке, около памятника Крылова, и смотрю на детей.
Смотрю, сижу, молчу; и вот понемногу я стал различать их, узнавать тех, которые приходили чаще. Ин…
«На обеденном столе – крошки, корки; несвежая скатерть кое-где скомкана; перед Андреем Ивановичем – тарелочка с недоеденным пирожком из кондитерской, сухим, желто-коричневым. Как ни светел был апрельский вечер, – над столом уже горела висячая жаркая …
«На обеденном столе – крошки, корки; несвежая скатерть кое-где скомкана; перед Андреем Ивановичем – тарелочка с недоеденным пирожком из кондитерской, сухим, желто-коричневым. Как ни светел был апрельский вечер, – над столом уже горела висячая жаркая …
«Вертелся, вертелся – однако исключили из гимназии.
И так, ни из-за чего исключили. И гимназия у них частная, мирная, все «богатики» больше, и демонстраций никаких особенных не поднималось, раз единственный на седьмой класс нашло что-то (в воздухе уж…
«Вертелся, вертелся – однако исключили из гимназии.
И так, ни из-за чего исключили. И гимназия у них частная, мирная, все «богатики» больше, и демонстраций никаких особенных не поднималось, раз единственный на седьмой класс нашло что-то (в воздухе уж…
«В тот год, весной, я решительно не знал, куда деться. Провести лето в Петербурге не было сил, несколько месяцев подряд на швейцарских высотах казались мне пределом скуки, в свое же обычное летнее местопребывание – в Петергоф – я никак не мог ехать: …
«В тот год, весной, я решительно не знал, куда деться. Провести лето в Петербурге не было сил, несколько месяцев подряд на швейцарских высотах казались мне пределом скуки, в свое же обычное летнее местопребывание – в Петергоф – я никак не мог ехать: …
«Поздним вечером, около полуночи, сидели у потухающего камелька пятеро старых друзей и рассказывали друг другу истории.
Многие думают, что в теперешнее время этого больше не случается. Бывало изредка в начале прошлого столетия, стало учащаться к сере…
«Поздним вечером, около полуночи, сидели у потухающего камелька пятеро старых друзей и рассказывали друг другу истории.
Многие думают, что в теперешнее время этого больше не случается. Бывало изредка в начале прошлого столетия, стало учащаться к сере…
«– Ах, да это опять вы. Вы, что ли? – сказал Иван Иванович, вдруг уловив в чертах незнакомого человека, пришедшего к нему «по делу», знакомую с детства тень лица. Именно тень, а не лицо; или, если это и было лицо, то главное его, отличительное его св…
«– Ах, да это опять вы. Вы, что ли? – сказал Иван Иванович, вдруг уловив в чертах незнакомого человека, пришедшего к нему «по делу», знакомую с детства тень лица. Именно тень, а не лицо; или, если это и было лицо, то главное его, отличительное его св…
Благородному сыну вождя одного из славянских племен пришлось бежать из племени после смерти отца. Место вождя занял его амбициозный брат. Беглецу везёт и он уходит от погони. Вскоре он встречает девушку, о которой всегда мечтал, но на небе всходит Су…
Благородному сыну вождя одного из славянских племен пришлось бежать из племени после смерти отца. Место вождя занял его амбициозный брат. Беглецу везёт и он уходит от погони. Вскоре он встречает девушку, о которой всегда мечтал, но на небе всходит Су…
Яга и не подозревала, что, согласившись помочь нежданному посетителю, доставит Кощею немало хлопот. Но в Тридесятом лесу возможно все, и даже мрачноватый чародей может обзавестись домашним питомцем.
Яга и не подозревала, что, согласившись помочь нежданному посетителю, доставит Кощею немало хлопот. Но в Тридесятом лесу возможно все, и даже мрачноватый чародей может обзавестись домашним питомцем.
В самое пекло войны попадает молодой парень Федя. Он, как и весь советский народ желает победы над немцами, но многим придется за нее расплатиться своей жизнью.
В самое пекло войны попадает молодой парень Федя. Он, как и весь советский народ желает победы над немцами, но многим придется за нее расплатиться своей жизнью.
«– Так вы поступаете с несчастной, любящей вас женщиной, через год любви! Только через год! Я, беззащитная молодая вдова, приехала в этот столичный омут, в этот ваш Петербург, не успев оправиться от безвременной утраты любимого мужа, без средств к жи…
«– Так вы поступаете с несчастной, любящей вас женщиной, через год любви! Только через год! Я, беззащитная молодая вдова, приехала в этот столичный омут, в этот ваш Петербург, не успев оправиться от безвременной утраты любимого мужа, без средств к жи…
Вторая половина 90-х годов, Москва. Человек обнаруживает себя в тихом дворике на Таганке. Он не помнит ни своего имени, ни как он здесь оказался. Этот двор, эти дома кажутся ему знакомыми, и он начинает по кусочку восстанавливать свое прошлое.
Вторая половина 90-х годов, Москва. Человек обнаруживает себя в тихом дворике на Таганке. Он не помнит ни своего имени, ни как он здесь оказался. Этот двор, эти дома кажутся ему знакомыми, и он начинает по кусочку восстанавливать свое прошлое.
Киев 2014 год. После государственного переворота в Украине прошло совсем немного времени. Еще на Крещатике и Площади Независимости разбита брусчатка, повсюду лежат полусгоревшие автомобильные покрышки, импровизированные щиты, наспех изготовленные из …
Киев 2014 год. После государственного переворота в Украине прошло совсем немного времени. Еще на Крещатике и Площади Независимости разбита брусчатка, повсюду лежат полусгоревшие автомобильные покрышки, импровизированные щиты, наспех изготовленные из …
Случай из больницы, основанный на реальных событиях.
Случай из больницы, основанный на реальных событиях.
В 2009 году я начал вести дневниковые записи. Первоначально это были скетчи, которые со временем переросли в небольшие рассказы. Если говорить о жанровой принадлежности, то это мемуары, написанные в форме юмористических и сатирических историй, эссе, …
В 2009 году я начал вести дневниковые записи. Первоначально это были скетчи, которые со временем переросли в небольшие рассказы. Если говорить о жанровой принадлежности, то это мемуары, написанные в форме юмористических и сатирических историй, эссе, …
Все фильмы....
Все книги....
Все истории...
Всё самое интересное в этом мире...
И за его пределами...
Начинается со слов...
И ВОТ ОДНАЖДЫ....
Все фильмы....
Все книги....
Все истории...
Всё самое интересное в этом мире...
И за его пределами...
Начинается со слов...
И ВОТ ОДНАЖДЫ....
Не в породу пошел сын священника десятиклассник Алексей. Как и его древний тезка вырос он чрезмерно энергичным,сильным, да и нравом обладает далеко не смиренным. Ко всему он неисправимый приколист, от чего, иной раз, страдают его учителя. И девушки е…
Не в породу пошел сын священника десятиклассник Алексей. Как и его древний тезка вырос он чрезмерно энергичным,сильным, да и нравом обладает далеко не смиренным. Ко всему он неисправимый приколист, от чего, иной раз, страдают его учителя. И девушки е…
Короткий рассказ о случае, происшедшем в самом обыкновенном месте - магазине, и размышления об увиденном.
Короткий рассказ о случае, происшедшем в самом обыкновенном месте - магазине, и размышления об увиденном.
«Восемь лет прошло – целых восемь лет! А Вике искренно казалось, что этих восьми лет совсем не было.
Так же пахнет геранью и кухней в маленьком домике за оградой Спасо-Троицкого монастыря, так же обедают они в зальце с окнами в палисадник, и мать с о…
«Восемь лет прошло – целых восемь лет! А Вике искренно казалось, что этих восьми лет совсем не было.
Так же пахнет геранью и кухней в маленьком домике за оградой Спасо-Троицкого монастыря, так же обедают они в зальце с окнами в палисадник, и мать с о…
«У лампочки подмостился Ерзов с иглой, Микешкин чистил пуговицы, а Ладушкин, раскрыв под носом книгу, медленно, не громко и не тихо, не про себя и не вслух, читал Деяния Апостолов…»
«У лампочки подмостился Ерзов с иглой, Микешкин чистил пуговицы, а Ладушкин, раскрыв под носом книгу, медленно, не громко и не тихо, не про себя и не вслух, читал Деяния Апостолов…»
«– Что? Хорошо? Хорошо? Неужели вы боитесь, Нина?
Длинная, новая, светлая еще доска широкими размахами взлетала вверх, все выше с каждым летом; вот – уже выше запыленных и вянущих акаций у забора садика, а вот, скользнув низко мимо убитой серой земли…
«– Что? Хорошо? Хорошо? Неужели вы боитесь, Нина?
Длинная, новая, светлая еще доска широкими размахами взлетала вверх, все выше с каждым летом; вот – уже выше запыленных и вянущих акаций у забора садика, а вот, скользнув низко мимо убитой серой земли…