историческая литература
Шел 1917 год. Мир дрожал в ожидании великих событий, которые будут эхом отражаться в истории еще не одну сотню лет. Но для маленького человека это был обычный день, который не предвещал ничего кардинально нового... повседневность, которая вскоре ощут…
Шел 1917 год. Мир дрожал в ожидании великих событий, которые будут эхом отражаться в истории еще не одну сотню лет. Но для маленького человека это был обычный день, который не предвещал ничего кардинально нового... повседневность, которая вскоре ощут…
Это притчи о чудесах больших и малых, сотворяемых Богом через людей, в согласии с Божией Волей живущих, также о том, как научиться жить с любовью в сердце духовном, и о том, как познать тишину сердечную и учиться ощущать Бога.
Это притчи о чудесах больших и малых, сотворяемых Богом через людей, в согласии с Божией Волей живущих, также о том, как научиться жить с любовью в сердце духовном, и о том, как познать тишину сердечную и учиться ощущать Бога.
История в духе европейского романтизма, при этом скрыто говорящая о проблемах современности. В глухом монастыре Фландрии XIV века ведет печальную жизнь талантливый художник по витражам отец Жозеф. Монах трагически отличается от окружающих многими чер…
История в духе европейского романтизма, при этом скрыто говорящая о проблемах современности. В глухом монастыре Фландрии XIV века ведет печальную жизнь талантливый художник по витражам отец Жозеф. Монах трагически отличается от окружающих многими чер…
Здесь — рассказанная Божественным Учителем Нгомо — история жизни Зоси, ученицы старца Зосимы. Повествование наполнено тем знанием, которое было получено от старца Зосимы само́й Зосей и послушником Николаем — позже, в монашестве, о. Александром.
В пов…
Здесь — рассказанная Божественным Учителем Нгомо — история жизни Зоси, ученицы старца Зосимы. Повествование наполнено тем знанием, которое было получено от старца Зосимы само́й Зосей и послушником Николаем — позже, в монашестве, о. Александром.
В пов…
Автор попытался представить в метро встречу с человеком-знатоком истории Москвы. При оформлении обложки использованы фоторепродукции изображений из книги "Московский метрополитен имени Л. М. Кагановича. Фотоальбом. М., 1935".
Автор попытался представить в метро встречу с человеком-знатоком истории Москвы. При оформлении обложки использованы фоторепродукции изображений из книги "Московский метрополитен имени Л. М. Кагановича. Фотоальбом. М., 1935".
Подробная хроника больших чисток, начавшихся в 1937 г., политические заговоры, следствие и наказание. От вскрытия группы правых до дела военно-фашистского заговора в Красной Армии.
Подробная хроника больших чисток, начавшихся в 1937 г., политические заговоры, следствие и наказание. От вскрытия группы правых до дела военно-фашистского заговора в Красной Армии.
Дочь священника устраивается в семью гувернанткой, знакомится со старшим братом своих воспитанниц — и её глазам даётся откровение.
Дочь священника устраивается в семью гувернанткой, знакомится со старшим братом своих воспитанниц — и её глазам даётся откровение.
В следующем году исполняется сто лет одной из величайших трагедий в истории нашего Отечества. По воле большевиков 29 сентября 1922 года началось изгнание интеллектуальной элиты из России. Особенно много первых русских отверженных оказалось в Америке.…
В следующем году исполняется сто лет одной из величайших трагедий в истории нашего Отечества. По воле большевиков 29 сентября 1922 года началось изгнание интеллектуальной элиты из России. Особенно много первых русских отверженных оказалось в Америке.…
Картины Леонардо да Винчи не совсем понятны для зрителя, несмотря на огромную известность, благодаря непревзойденному уровню совершенства его живописи.
Такое происходит потому, что он изображал мир людей другой расы — мир андрогинов, которые соврем…
Картины Леонардо да Винчи не совсем понятны для зрителя, несмотря на огромную известность, благодаря непревзойденному уровню совершенства его живописи.
Такое происходит потому, что он изображал мир людей другой расы — мир андрогинов, которые соврем…
Советский офицер Андрей Сиверцев, проходивший службу в Эфиопии, попадает в Секретум Темпли (Убежище Храма), где с XIV века скрываются бежавшие от репрессий тамплиеры. Сиверцев знакомится с современными тамплиерами, которые рассказывают ему о том, чем…
Советский офицер Андрей Сиверцев, проходивший службу в Эфиопии, попадает в Секретум Темпли (Убежище Храма), где с XIV века скрываются бежавшие от репрессий тамплиеры. Сиверцев знакомится с современными тамплиерами, которые рассказывают ему о том, чем…
Полудокументальная история о молодости известного в свое время Че Гевары.
Полудокументальная история о молодости известного в свое время Че Гевары.
В повести рассказывается о русско-турецкой войне 1828 - 1829 годов, об участии сына наместника Грузии А. Ермова, политических событиях, предшествующих этой войне.
В повести рассказывается о русско-турецкой войне 1828 - 1829 годов, об участии сына наместника Грузии А. Ермова, политических событиях, предшествующих этой войне.
Это своеобразный путеводитель по историческому Баден-Бадену, погружённому в атмосферу безвременья, когда прекрасная эпоха закончилась лишь хронологически, но её присутствие здесь ощущает каждая творческая личность, обладающая утончённой душой, так же…
Это своеобразный путеводитель по историческому Баден-Бадену, погружённому в атмосферу безвременья, когда прекрасная эпоха закончилась лишь хронологически, но её присутствие здесь ощущает каждая творческая личность, обладающая утончённой душой, так же…
Рассказ по мотивам поэмы Кристины Россетти «Базар гоблинов».
Сестры Лиззи и Лаура живут в деревне, в которой каждые сумерки гоблины раскидывают свой чудесный базар. Однажды приняв угощение от торговцев, Лаура нестерпимо хочет отведать их фруктов и яг…
Рассказ по мотивам поэмы Кристины Россетти «Базар гоблинов».
Сестры Лиззи и Лаура живут в деревне, в которой каждые сумерки гоблины раскидывают свой чудесный базар. Однажды приняв угощение от торговцев, Лаура нестерпимо хочет отведать их фруктов и яг…
Третий роман серии "Шут императрицы" о приключениях итальянского музыканта Пьетро Мира, который стал шутом в знаменитой кувыр коллегии императрицы Анны Ивановны. Является продолжением романов "Дело государево" и "Ледяная свадьба".
Третий роман серии "Шут императрицы" о приключениях итальянского музыканта Пьетро Мира, который стал шутом в знаменитой кувыр коллегии императрицы Анны Ивановны. Является продолжением романов "Дело государево" и "Ледяная свадьба".
Чтобы постичь общую трагическую суть русских реформ, вполне достаточно присмотреться хотя бы к одной частной русской судьбе. «Евдокия Фёдоровна, первая жена царя Петра, прозванного Великим, несомненно, была самой несчастной государыней своего времени…
Чтобы постичь общую трагическую суть русских реформ, вполне достаточно присмотреться хотя бы к одной частной русской судьбе. «Евдокия Фёдоровна, первая жена царя Петра, прозванного Великим, несомненно, была самой несчастной государыней своего времени…
Художественное произведение про людей, живших во времена голодомора на Украине.
Художественное произведение про людей, живших во времена голодомора на Украине.
Автобиографическая повесть связана с детством, учёбой, работой в виде правдивых рассказов, отдельных моментов в моей жизненной деятельности. В повествовании упоминаю своих детей, друзей, людей, с которыми учился, работал. Имена по необходимости измен…
Автобиографическая повесть связана с детством, учёбой, работой в виде правдивых рассказов, отдельных моментов в моей жизненной деятельности. В повествовании упоминаю своих детей, друзей, людей, с которыми учился, работал. Имена по необходимости измен…
Мусор - это тема о людях, которые живут в своих реальностях. У каждого своя правда. У каждого свои грехи. У каждого свой мусор. И этот мусор нельзя расчистить, потому что этот мусор - наше прошлое. Добро пожаловать в нашу реальность.
Мусор - это тема о людях, которые живут в своих реальностях. У каждого своя правда. У каждого свои грехи. У каждого свой мусор. И этот мусор нельзя расчистить, потому что этот мусор - наше прошлое. Добро пожаловать в нашу реальность.
Это ещё одна книга о Пушкине. У каждого он свой. Чтобы попытаться понять его, мне понадобилось шестьдесят лет жизни. И я не уверен, конечно, что мне удалось постигнуть те двадцать лет, которые составили сознательную жизнь великого русского писателя и…
Это ещё одна книга о Пушкине. У каждого он свой. Чтобы попытаться понять его, мне понадобилось шестьдесят лет жизни. И я не уверен, конечно, что мне удалось постигнуть те двадцать лет, которые составили сознательную жизнь великого русского писателя и…