Мария Зайцева
Книги автора: Мария Зайцева
«Невеста для Зверя» – роман Марии Зайцевой, жанр современный любовный роман.
– Нет! Это все глупость, неправда…
Я отступаю к стене, не сводя взгляда со своего захватчика. Ежусь от пронизывающего жадного взгляда, но все же стараюсь сохранять силу дух…
«Невеста для Зверя» – роман Марии Зайцевой, жанр современный любовный роман.
– Нет! Это все глупость, неправда…
Я отступаю к стене, не сводя взгляда со своего захватчика. Ежусь от пронизывающего жадного взгляда, но все же стараюсь сохранять силу дух…
Ты можешь думать, крошка,
О том, что я – отброс,
О том, что я – ничто,
Но мы с тобою знаем,
Что никогда никто
Не будет тебя любить,
Не будет тебя любить.
Больше, чем я.
В книге присутствует нецензурная брань!
Ты можешь думать, крошка,
О том, что я – отброс,
О том, что я – ничто,
Но мы с тобою знаем,
Что никогда никто
Не будет тебя любить,
Не будет тебя любить.
Больше, чем я.
В книге присутствует нецензурная брань!
Я иду по тротуару, не оборачиваясь, спиной чувствуя пристальный пугающий взгляд случайно встреченного сегодня мужика.
Он едет за мною, тихо-тихо, крадется на своей черной иномарке, а я даже и не знаю, как называется его зверь. У нас в последние приме…
Я иду по тротуару, не оборачиваясь, спиной чувствуя пристальный пугающий взгляд случайно встреченного сегодня мужика.
Он едет за мною, тихо-тихо, крадется на своей черной иномарке, а я даже и не знаю, как называется его зверь. У нас в последние приме…
У капитана Зубова есть задание. Серьезное и нервное.
Ему нельзя отвлекаться. Даже на девушек, сладких, как клубника. Пахнущих, как клубника.
Отвлекаться нельзя. А попробовать хочется.
Но у него задание. Как быть?
Беда. Большая беда.
У капитана Зубова есть задание. Серьезное и нервное.
Ему нельзя отвлекаться. Даже на девушек, сладких, как клубника. Пахнущих, как клубника.
Отвлекаться нельзя. А попробовать хочется.
Но у него задание. Как быть?
Беда. Большая беда.
Трубку накрывает массивная ладонь со сбитыми на костяшках пальцами. Тимур поднимает мой телефон:
– Слушаю.
Голос его настолько холодный, что продирает дрожью.
– Тот, с кем ты будешь теперь говорить по этому номеру. Говори, что хотел.
Еле слышное борм…
Трубку накрывает массивная ладонь со сбитыми на костяшках пальцами. Тимур поднимает мой телефон:
– Слушаю.
Голос его настолько холодный, что продирает дрожью.
– Тот, с кем ты будешь теперь говорить по этому номеру. Говори, что хотел.
Еле слышное борм…
Она приближалась, легко, словно ногами не касалась пола, рыжие кудрявые волосы отливали красной медью. Саван мягко подчеркивал высокую грудь и гладкие бедра. Штатив в пробирками звенел в такт движениям.
На контрасте горели потусторонне зеленые, чуть …
Она приближалась, легко, словно ногами не касалась пола, рыжие кудрявые волосы отливали красной медью. Саван мягко подчеркивал высокую грудь и гладкие бедра. Штатив в пробирками звенел в такт движениям.
На контрасте горели потусторонне зеленые, чуть …
Я люблю свою адскую работу в реанимации, люблю свое одиночество, где нет места постороннему. Тем более, чужому ребенку… Зачем мне впрягаться за него, решать его проблемы, думать о нем? В конце концов, у мальчишки, которого я случайно спасла одной теп…
Я люблю свою адскую работу в реанимации, люблю свое одиночество, где нет места постороннему. Тем более, чужому ребенку… Зачем мне впрягаться за него, решать его проблемы, думать о нем? В конце концов, у мальчишки, которого я случайно спасла одной теп…
– Зараза, ходит тут, задом своим целлюлитным трясет… – пробормотал он злобно, и только я собиралась сказать, чтоб отпустил, и нечего меня за этот самый целлюлютный зад лапать, да еще и так жестко, как он, выдохув, резко прижался к моим губам, сразу ж…
– Зараза, ходит тут, задом своим целлюлитным трясет… – пробормотал он злобно, и только я собиралась сказать, чтоб отпустил, и нечего меня за этот самый целлюлютный зад лапать, да еще и так жестко, как он, выдохув, резко прижался к моим губам, сразу ж…
Я, на секунду зависнув, потому что ну вот совсем иначе я представляла себе восемнадцатилетнего парня, опомнилась и брыкнула его ногой. Никуда не попала, но попытка была засчитана, и меня подняли в воздух и насадили на упертое в стену бедро. Мощное та…
Я, на секунду зависнув, потому что ну вот совсем иначе я представляла себе восемнадцатилетнего парня, опомнилась и брыкнула его ногой. Никуда не попала, но попытка была засчитана, и меня подняли в воздух и насадили на упертое в стену бедро. Мощное та…
Я преподаватель, у меня отличное место работы и карьера в перспективе.
Я молода, красива, активна.
Голоса моих любовников удаляются все дальше, и я знаю, куда они идут. На занятия по русской литературе, которые веду у них я.
И как я так попала?
Я преподаватель, у меня отличное место работы и карьера в перспективе.
Я молода, красива, активна.
Голоса моих любовников удаляются все дальше, и я знаю, куда они идут. На занятия по русской литературе, которые веду у них я.
И как я так попала?
– Зараза, ходит тут, задом своим целлюлитным трясет… – пробормотал он злобно, и только я собиралась сказать, чтоб отпустил, и нечего меня за этот самый целлюлютный зад лапать, да еще и так жестко, как он, выдохув, резко прижался к моим губам, сразу ж…
– Зараза, ходит тут, задом своим целлюлитным трясет… – пробормотал он злобно, и только я собиралась сказать, чтоб отпустил, и нечего меня за этот самый целлюлютный зад лапать, да еще и так жестко, как он, выдохув, резко прижался к моим губам, сразу ж…
Когда он несет меня из задымленной квартиры, я не чувствую больше страха, до этого сковывавшего столбняком. Я не чувствую опасности. Какая может быть опасность, когда он рядом?
Когда он меня держит?
Так жестко. Так нежно.
Он меня малышкой назвал. Это…
Когда он несет меня из задымленной квартиры, я не чувствую больше страха, до этого сковывавшего столбняком. Я не чувствую опасности. Какая может быть опасность, когда он рядом?
Когда он меня держит?
Так жестко. Так нежно.
Он меня малышкой назвал. Это…
Чем может обернуться добрый поступок? Лида, случайно спасшая очень опасного человека, это скоро узнает. И пожалеет. И поймёт, что доброта в наше время наказуема.
Чем может обернуться добрый поступок? Лида, случайно спасшая очень опасного человека, это скоро узнает. И пожалеет. И поймёт, что доброта в наше время наказуема.
Вот оно, моё прошлое.
Сидит сейчас за своим роскошным рабочим столом, массивным таким, из ценных пород дерева…
У него вообще все в кабинете массивное. Тяжёлое.
Особенно взгляд его.
Каменный. Жёсткий. Внимательный.
Зачем ты так смотришь на меня? …
Вот оно, моё прошлое.
Сидит сейчас за своим роскошным рабочим столом, массивным таким, из ценных пород дерева…
У него вообще все в кабинете массивное. Тяжёлое.
Особенно взгляд его.
Каменный. Жёсткий. Внимательный.
Зачем ты так смотришь на меня? …
Я оказалась заперта в одном доме с мрачным отшельником. Он грубиян, хам и редкостный придурок.
Одно радует, приставать не будет, потому что женщин не любит…
Или… Любит?
Слишком взгляд у него в последние дни плотоядный…
Я оказалась заперта в одном доме с мрачным отшельником. Он грубиян, хам и редкостный придурок.
Одно радует, приставать не будет, потому что женщин не любит…
Или… Любит?
Слишком взгляд у него в последние дни плотоядный…
Он же не должен меня узнать… Не должен.
Ну, сколько времени прошло? Больше года же.
Сколько у него женщин было после?
Наша одна случайная ночь ничего не значит… Ни для него, ни для меня… Пусть не вспомнит, пусть не узнает, это все осложнит.
– Ну, при…
Он же не должен меня узнать… Не должен.
Ну, сколько времени прошло? Больше года же.
Сколько у него женщин было после?
Наша одна случайная ночь ничего не значит… Ни для него, ни для меня… Пусть не вспомнит, пусть не узнает, это все осложнит.
– Ну, при…
Оказаться в Сочельник в компании отъявленных вурдалаков? В костюме «Хелло Китти»? Нарваться на того, кто опаснее всех местных мерзавцев? Поцеловать его? Сбежать?
Программа максимум выполнена!
И самое главное, не думать, почему этот поцелуй – самое яр…
Оказаться в Сочельник в компании отъявленных вурдалаков? В костюме «Хелло Китти»? Нарваться на того, кто опаснее всех местных мерзавцев? Поцеловать его? Сбежать?
Программа максимум выполнена!
И самое главное, не думать, почему этот поцелуй – самое яр…
– Уходи. Я разберусь без тебя, – Эвита смотрит своими чистыми, ангельскими глазами, и никогда не скажешь, какой дьяволенок скрывается за этими нежными озерами. Упертый дьяволенок.
– И с этим? – киваю на плоский живот, и Эва машинально прижимает руку …
– Уходи. Я разберусь без тебя, – Эвита смотрит своими чистыми, ангельскими глазами, и никогда не скажешь, какой дьяволенок скрывается за этими нежными озерами. Упертый дьяволенок.
– И с этим? – киваю на плоский живот, и Эва машинально прижимает руку …
Трубку накрывает массивная ладонь со сбитыми на костяшках пальцами. Тимур поднимает мой телефон:
– Слушаю.
Голос его настолько холодный, что продирает дрожью.
– Тот, с кем ты будешь теперь говорить по этому номеру. Говори, что хотел.
Еле слышное борм…
Трубку накрывает массивная ладонь со сбитыми на костяшках пальцами. Тимур поднимает мой телефон:
– Слушаю.
Голос его настолько холодный, что продирает дрожью.
– Тот, с кем ты будешь теперь говорить по этому номеру. Говори, что хотел.
Еле слышное борм…























