Сердце Алана

Мужчина говорит так, будто сам пришел из другого мира, но мне сложно поверить в это. Я могла бы принять любую версию, даже смириться с тем, что Алан – дух или плод моего воображения, но это объяснение выше моего понимания. Тем более, что этой ночью, он был со мной обычным человеком.

– Если он Бог, почему он приходит ко мне?

– Потому что любит, – тихо отвечает незнакомец, – и потому что ему нужна ваша помощь.

– Моя? Чем же я могу помочь ему? Он же всесилен.

– Никто не всесилен, даже Бог, если он не любит и не получает любви. Но, наконец, он почувствовал ее, и теперь она станет его ориентиром, если вы позволите.

От его слов я глубже забираюсь в кресло и продолжаю спрашивать:

– Что же с ним произошло?

– Он разрушается. И только вы сумели пробудить в нем надежду на спасение.

– Но, как с этим связана книга?

– Все миры, что есть вокруг нас, включая этот, принадлежат ему и разрушаются один за другим, – говорит он и берет книгу в руки.– Его нежелание жить когда-то породило неких существ, и теперь уже они, а не Алан, решают его судьбу, а значит, и всех нас. Светлые не могут увидеть их, а люди могут, и мы просим вас пожертвовать маленькую частичку души, а также любовь и память, чтобы мы помогли найти их.

– Как это? – недоумеваю я.

– Вы временно отдадите свою часть, а мы отправим ее в тело отважной девушки из другого мира. Наши миры связаны, но вы пока не готовы узнать, как именно. Однако вместе вы сможете не только найти этих существ, но и понять, как остановить их. Как только это произойдет, ваша часть вернется.

– Как же я смогу жить без части себя?

– Как и жили. У вас ничего не изменится, кроме того, что вы не будете помнить об Алане, но у вас есть выбор.

– Тогда я не смогу помочь, хотя это так…

– Я понимаю вас, поэтому и напоминаю, что вы можете отказаться, – протягивает он.

Неужели, это правда? Я могу помочь, как Алан помог мне? Но по силам ли мне это?

– И как мне понять, что правильно? – спрашиваю я.

Мужчина приближается ко мне и кладет руку поверх сердца:

– Достаточно просто верить. Душа знает правильный ответ.

Он собирается уходить и спускается по ступеням, но я не могу отпустить его так просто:

– Вы ангел?

Незнакомец улыбается одними глазами и превращается в белого голубя, отметая все мои вопросы.

Он прав. Внутри меня действительно рождается чувство, что я могу помочь и должна сделать это, будто моя душа знает больше, чем тело. Поэтому я беру книгу и возвращаюсь к той самой строчке, что появилась вчера днем.

Под ней сразу появляется длинный текст. Надпись в углу говорит о том, что его писал мужчина: “От любящего отца моей дочери, А́ди”, и, сделав вдох, я начинаю читать.

Мой голос, превращаясь в эхо, волной расходится по мне и рождает сияние в груди. От сердца отделяется огонек, и на миг становится моей копией, а затем растворяется на страницах книги. Теперь я существую в двух разных мирах и чувствую одновременно все, что происходит с обеими частями. А после слышу крик Алана и вижу его у своих ног.

Он что-то говорит мне, но я не понимаю и закрываю глаза, проваливаясь в подобие сна, а дальше лечу к границе между мирами.

Она выглядит, как прозрачная вода, что окутывает со всех сторон и ждет чьего-то разрешения, чтобы открыться и впустить меня. А вскоре по ту сторону появляется светлый образ женщины, и только после этого вода начинает вибрировать и пропускает меня внутрь.

Теперь все снова приобретает сочные краски. Вокруг много зелени и особенный воздух. Ветер покачивает ветки огромного дерева надо мной, и его крона такая большая, что закрывает собой половину берега и простирается далеко вглубь острова.

В небе мирно плывут облака, но что это мерцает там наверху?

Похоже на какую-то преграду. Наверное, она защищает это место от опасностей.

С другой стороны доносится детских смех. Я с интересом заглядываю за широкий ствол дерева и вижу, как под ним сидит мужчина лет сорока с маленькой бородкой. Он что-то записывает в тетрадь и очень похож на писателя или ученого. Вокруг него крутится маленькая девочка с милыми темными кудряшками, наверное, его дочка. Она забавно хохочет и пытается втянуть отца в игру, а тот хитро улыбается и дожидается, пока она подойдет ближе, чтобы снова поймать в объятия и поцеловать.

Мне приятно смотреть на них, потому что именно так я вижу отношения отца и дочери.

– Ади, позволь мне дописать, это важно, – просит мужчина.

– Нет, папочка, ты и так долго пишешь! Поиграй со мной!

Отец не раздражается, только вздыхает, кладет тетрадь и с азартом бросается в погоню за непоседливой дочкой. Я же собираюсь пойти за ними, но ветер подбрасывает тетрадь к моим ногам и открывает страницу с началом его записи: “Моя дорогая дочка! Я пишу это, потому что ты слишком мала, чтобы понимать, что произошло…”

Я с тревогой читаю это и поднимаю глаза на беззаботно играющую девочку, ведь чувствую, что так начинаются самые тяжелые письма на свете: письма о скором расставании.

“Конечно, твои спасители расскажут об этом, когда ты станешь немного старше. Я верю, что они не оставят нас здесь, когда мы каждый день живем, как в последний. Поверь, сейчас я делаю все, чтобы ты никогда не познала моего страха, и хочу рассказать тебе, с чего все начиналось.

Несколько лет назад я окончательно понял, что технологии, созданию которых многие из нас посвятили целую жизнь, лишились созидательной силы. Вместо развития вовне и дружбы с другими цивилизациями, Объединенное Правительство Плаа́та решило запереть нас на планете и с помощью пропаганды принялось сеять страх перед другими народами, называя их захватчиками.

Тогда же появились первые очертания чудовищного и жестокого рабства, аналогов которому не было в истории. Рабства во внутреннем мире.

Меня и других ученых собрали в нескольких центрах и показали, каким видят будущее планеты, и в тот день я понял, что должен сделать все, чтобы не стать винтиком этой системы. Убеждал других, только меня не слушали даже мои коллеги, которых я знал много лет.

Оказалось, адепты нового мира давно направляли колоссальные ресурсы в проекты, что поощряли борьбу человека со своей сутью и запирали его внутри собственных потребностей. Но для реализации плана им требовалось получить доступ к сознанию каждого, подключив всех без исключения к общей виртуальной реальности.

Я не знаю, кто они, но знаю одно – это не люди.

Вместе с горсткой других ученых мы сбежали на этот остров и создали на нем приемлемые условия для жизни. Я стараюсь доносить до каждого ответственность за наше будущее, потому что даже один сломавшийся утащит всех нас в пропасть”.

На обложке написано имя этого отважного человека: “Гэрил Димлер”, и он уже направляется сюда, взяв Ади за руку.

Я кладу тетрадь на место и отхожу, хотя понимаю, что он не видит меня, а мужчина осторожно берет ее, оглядывается и ведет дочь в сторону дороги со странными железными столбиками вдоль кромки и неприметными деревянными домиками.

Остановившись у одного из них, мужчина поднимает дочь на плечи и спрашивает:

– Ну что, каким будет наш дом сегодня?

– Я хочу замок принцессы! – кричит Ади, подняв маленькие ручки.

– Хорошо, пусть будет замок.

Гэрил склоняется к столбику и вводит что-то на выпавшем из него мониторе. Из отверстия внизу появляется луч белого цвета и делится на тонкие нити, которые и создают силуэты башен и очертания каменной кладки поверх бревен.

Такой замок не назвать настоящим, но для Ади это совсем неважно, и при виде чуда девочка задорно хохочет и хлопает в ладоши.

– Нужно поработать над программой, – вздыхает Гэрил.

Он подбрасывает дочь вверх и входит, будто ничего особенного не произошло. Я же иду следом и вхожу в небольшую комнатку.

Она обставлена деревянной мебелью со вставками металла, а на столешнице расставлены какие-то приборы. Из большого резного окна внутрь льется свет, поэтому комната не кажется такой невзрачной. На заднем дворе виднеются современные теплицы, но выглядят как лаборатории, и внутри них полно овощей и фруктов. Маленькая Ади уже сорвала там яблоко и уплетает его, сидя на подоконнике.

– Ади, признавайся, ты опять что-то не поделила с подружками? – допытывается отец, но вместо ответа видит картинно надутые губы дочери. – Я не могу заменить тебе друзей. Тебе нужно быть терпимее. Мы должны поддерживать друг друга.

– Я не хочу играть с Майей, – спорит девочка.

– Ты опять сломала ее игрушку и не призналась в этом?

– Нет, она сказала, что скоро уедет отсюда, и ей нельзя играть с такими, как я, – внезапно признается она и спрашивает: – А когда мы уедем отсюда?

Гэрил напряженно смотрит на дочь, но продолжает говорить мягким тоном:

– Правда? И когда она это сказала?

– Два дня назад.

– Значит, ты уже пару дней бегаешь на голове у своего папы, именно поэтому?

– Не–а, я просто люблю с тобой играть! – хохочет Ади и целует отца так искренне, что он перестает расспрашивать ее.

Вот только я не маленькая девочка, и уже чувствую, что что-то не так.

– Поиграй немного одна, хорошо? – просит мужчина. – Папе нужно идти.

– Ты же не наябедничаешь на меня?

– Конечно, нет. Это наш секрет, – отвечает отец и забавно изображает, что вешает замок на рот и выбрасывает ключ.

– Ну же, беги…

Как только Ади скрывается за дверью, Гэрил вытирает испарину и задумывается, а я не понимаю, что так напугало его. Несколько минут он ходит взад–вперед и внезапно, тянется к тайнику в стене, чтобы достать оттуда рюкзаки. Но, прежде чем куда-то отправиться, выходит и идет в сторону соседнего дома.

Рядом с ним бегает белокурая девочка, и мужчина называет ее Майя, а затем просит позвать отца, но та машет головой, потому что его нет дома. Тогда Гэрил вежливо прощается с ней и быстрым шагом идет к другой части острова.

Всю дорогу отец осматривает берег, будто ожидает опасности именно оттуда и оказывается прав.

Вскоре на поверхность всплывают подводные лодки и открываю люки. Оттуда выходят люди и бегут к своим домам, а Гэрил сталкивается с каким-то мужчиной, и, судя по разговору, это тот самый человек, которого он искал.

– Предатель! Почему ты сам не вернулся туда? Смелости не хватило? – кричит мужчина.

– Ты считаешь эту жизнь прекрасной? – кричит тот. – Оглянись! Здесь нет ничего! Мы выживаем! Я хочу лучшей жизни для дочери!

– Там рабство, а не жизнь! – возражает Гэрил.

– Там есть медицина и возможности! У Майи будет второй уровень, и она сможет добиться большего, чем кто-либо из нас!

– Так, значит, тебя купили…

Мужчина хочет что-то сказать, но Гэрил уже не слушает и бежит за Ади.

При виде кораблей начинается паника. Кто-то добровольно идет к захватчикам, и лишь немногие пытаются сбежать, как Гэрил.

Он возвращается домой, и, схватив рюкзаки, берет дочь на руки, чтобы быстро добраться до другой части острова.

Только все напрасно. Лодки уже окружили поселение и не намерены никого выпускать.

Из отверстий в их крышах вырывается едкий зеленый дым. При виде него мужчина бросается назад к дереву и просит Ади крепко держаться, пытаясь скрыть слезы. Когда же они снова оказываются в центре поселения, мужчина открывает рюкзак и протягивает тетрадь дочери.

– Держи, когда научишься читать, сможешь понять, что произошло сегодня.

– Папа, нас убьют? – жалобно спрашивает она.

– Нет, не бойся. Никого из нас не убить, – сбивчиво говорит отец и указывает на сердце. – Наша душа бессмертна, и те, кому она так нужна, будут убеждать тебя в обратном. Не верь! Никому не верь, только себе!

Мы оба понимаем, что Ади права, и несогласных собираются убить при помощи тумана, который к тому времени уже выжигает траву, дома и теплицы и медленно окружает выживших.

Оставшиеся люди еле сдерживают слезы, закрывают глаза детям, стараются отвлечь их. Женщина рядом начинает петь, а мужчина позади нас рассказывает историю, что сейчас все заснут, а после проснутся в новом очень красивом месте.

Они стараются верить, как и я, но на наших щеках поблескивают слезы сомнения и играют в лучах внезапно появившейся вспышки.

Ее излучает огромный корабль, что входит в атмосферу и зависает прямо над нами. Увидев его, люди задерживают дыхание, а Гэрил с воодушевлением смотрит в небо и заряжает остальных уверенностью.

– Ты знаешь, кто это? – спрашивает Ади.

– Это наши спасители…– отвечает он.

Вдруг поднимается сильный ветер. Корабль открывает люки в основании, и из них вырываются мерцающие вихри. Захватчики не рискуют противостоять им и сразу уплывают, а спасители быстро очищают остров от зеленого тумана и собираются в силуэты людей.

Они имеют разный пол, потому что отличаются по строению тела и росту, так что я сразу понимаю – к нам идет мужчина, только смотрит не на нас, а на Ади.

Когда же он оказывается рядом и протягивает ей руку, чтобы забрать с собой, Гэрил с радостью вскрикивает: “Они все-таки прилетели! Видишь, Ади, они спасут тебя!”.

– А ты пойдешь со мной? – неуверенно спрашивает девочка.

Взгляд мужчины устремляется к лицу пришельца, и некоторое время они смотрят друг на друга, еле заметно шевеля губами, но отчего-то я слышу их диалог.

– Мы не можем забрать взрослых. Вы заражены, – говорит спаситель.

– Я понимаю, увезите хотя бы детей! – просит Гэрил.

– За этим мы и пришли.

Наконец, мужчина опускает глаза и отвечает дочери:

– Конечно, я отправлюсь следом вместе с остальными папами и мамами.

– Я буду ждать тебя!– говорит дочка.

Силуэт мужчины берет Ади за руку и ведет к берегу, а на лице Гэрила играют ямки, но он изо всех сил старается держаться, пока корабль не исчезает в небесной дымке.

Я так хочу успокоить его, помочь хоть чем-то, но вскоре вид острова растворяется, и вместо очертаний моря меня окружают серые стены космического корабля.

Глава 8. Ади

Туннель кажется бесконечным, и я едва успеваю бежать за спасителями, но вдруг вижу свои маленькие ручки, а на плечах те самые милые кудряшки, и понимаю, что смотрю на все глазами Ади.

Книга переместила меня на корабль, значит, я должна увидеть историю этой маленькой девочки? Или я сама становлюсь ею?

Но что происходит? Почему каждая вспышка меняет меня? Минуту назад я была ребенком, а сейчас вижу тело юной девушки.

Вслед за мной другие дети тоже становятся взрослыми, и на всех нас появляются одинаковые белые комбинезоны, покрывающие стопы. Поэтому ходить в них так тепло и мягко.

Однако с каждым шагом вопросов становится все больше, и я не понимаю, как происходящее связано с Аланом. Кто такая Ади, и при чем здесь я? Но постепенно в голове возникает рой из посторонних мыслей и вскоре заменяет мои собственные, уступая личности юной девушки.

Теперь все, наконец, встает на свои места. Ади – моя новая суть, и я вполне могу говорить от ее лица, а заодно признаться, что во мне сейчас бушует буря из-за очередного не пройденного теста.

Его результаты должны закрепить за мной статус разведчика в искусственном мире Плаата, моей родной планеты, и я хочу этого больше всего на свете.

Отец часто рассказывал мне о космосе. Он думал, что вселенная бесконечна и когда-нибудь мы отправимся в новые миры, но Селео, искусственный интеллект корабля, на котором мы находимся, рассказал нам правду: в реальности вокруг нас нет ничего.

Звезда Эльсенуэ и 6 обитаемых планет – это и есть вселенная, о которой мы так мечтали. С тех пор мой мир сузился до размера маленького шара, хотя робот считает, что он похож на сердце.

Жители других планет не спешат прийти нам на помощь. Они скорее поместят Плаат в карантин, отрезав от других, чем сделают это, а из-за виртуальной диктатуры на планете, мы не можем прилетать туда напрямую. Для этого у нас есть специальные машины. Они подключают сознание к виртуальному миру и обеспечивают жизнь разведчиков.

Селео держит корабль на границе с Плаатом, чтобы они могли быстро отключиться в случае проблем. Так что, только от нас зависит, сможем ли мы спасти наш дом или станем безродными скитальцами на Фле́нионе.

Я направляюсь в свой личный отсек, чтобы подготовиться к новому тесту, но вдруг кто-то подходит ко мне сзади и осторожно тянет за плечо.

– Трей? – удивляюсь я и отстраняюсь.

Его живые глаза способны выразить любую эмоцию, но сейчас они смотрят иначе…каким-то странным потухшим взглядом.

Конечно, он понимает причину моего раздражения, поэтому не мучает расспросами про суть теста.

– На этот раз Селео сказал: в чем дело? – интересуется он.

– Он собрал всю воду с Плаата и вылил на меня, чтобы не выдать правду, – отвечаю я в привычной язвительной манере.

– И какую? – спрашивает Трей, оперевшись рукой о соседнюю стену.

– Ты знаешь. Я не могу стать как все, мыслить, как все и однотипно реагировать, – сокрушаюсь я. – Он пытается научить меня, но я все равно делаю по-своему.

– Ади, то, что ты порой бываешь нелогична и порывиста, не делает тебя плохой, просто…

– Просто что?– перебиваю я.

– Тем миром управляет Система. Она, как компьютер, признает лишь логику и мгновенно определяет слабости. Чтобы держать ее в неведении, нужно обладать собой и просчитывать каждый шаг. А еще напрочь забыть о гордости и смириться с постоянным страхом. Ты уверена, что готова к этому?

В этот миг во мне вновь просыпается цунами и грозит затопить Трея потоком возражений, но я понимаю, что этим ничего не добьюсь.

Он прав, ведь все, что касается меня, проще заменить словом “слишком”.

– Ситуация обостряется, Ади, сто раз подумай, прежде чем отправиться туда, возможно, этим ты спасаешь себя, – убеждает он, посматривая на наручные часы.

– Трей, ты исполнил свою мечту, и я хочу поступить так же.

На этот раз он не ищет подходящих слов, а отводит взгляд и признается:

– Я ошибся. Сейчас я бы все отдал, чтобы остановить себя в тот день, когда впервые лег в эту капсулу. Только у меня нет выбора, а у тебя есть. Прошу, не лишай себя его. Через неделю корабль доставит тебя на Фленион, и ты начнешь новую жизнь.

Я не хочу его слушать! Он причиняет мне боль просьбами остановиться, а еще тем, что сейчас его лицо непозволительно близко ко мне.

– Трей, я уже решила. И ни ты, ни Селео не сможете меня остановить, – упираюсь я и отхожу, бурча под нос: – Эта Система лишила меня семьи.

– И ты хочешь погибнуть, но доказать, что пыталась уничтожить ее? Этого хотел бы твой отец? – говорит Трей, осторожно кладет руки мне на плечи и смотрит в глаза. – Нет, Ади, он предпочел бы увидеть тебя живой и счастливой, как и я…

Вдруг на его часах сигналит таймер.

Он резко отключает его и с сожалением отходит, предупреждая напоследок:

– Я вышел из симуляции, чтобы поговорить с Селео. Мое время вышло, так что мы больше не увидимся. Я надеюсь на это.

Знаю, что Трей хочет оградить меня от опасности, только его забота совершенно не откликается во мне. По правде, я считаю ее чем-то настолько инородным, что до сих пор пресекаю любые попытки помочь мне.

Наверное, потеря матери в раннем детстве и разлука с любимым отцом так повлияли на меня. Но я не хочу об этом думать. Мне нужно понять, как действовать дальше. Впереди неделя и больше ни одного шанса на то, чтобы стать разведчиком. Я должна отыскать надежный способ переубедить Селео и найти решение этого проклятого теста!

Во что бы то ни стало!

Цель разведчиков – найти способ отключения людей от виртуального мира. Для этого нам необходимо определить его структуру и верхушку адептов.

Селео спас с острова восемьдесят детей, включая меня, и провел через все этапы взросления за пять минут. Я до сих пор не понимаю, почему он не забрал всех, и эта мысль – одна из тех, что заставляет сопротивляться его инструкциям, вернее, приказам.

Пятнадцать фленионцев уже прошли отбор и подключены, еще столько же потенциально пригодны, и лишь я нахожусь в совершенно оторванной от всех категории.

Селео повторяет, что мои преимущества так же сильны, как и недостатки, и каждая новая ситуация смешивает их в ядерный коктейль, что может рвануть в любую минуту.

Да, та самая обезьяна с гранатой в его понимании – это я.

Каждый день мы записываем в дневник все, что происходит с нами: чувства, мысли и переживания. Робот думает, что все это поможет ему контролировать наши эмоции и пресекать возможные проблемы, ведь, кроме него, у нас никого нет. Так что иногда приходится разговаривать с самой собой.

Большую часть дня мы проводим в гибернационной камере для экономии энергии, и у каждого есть свой отсек. Пару раз в день Селео открывает их для нашей социализации.

А по-простому, чтобы не дать нам свихнуться.

Еще около пары часов уходит на обучение, но раньше это происходило почти весь день, пока мы не вместили в себя все знания, что обычный человек усваивает в течение жизни. Только после этого нам, наконец, разрешили задуматься о том, чтобы стать разведчиками.

А вот и мой отсек. Это маленькая комнатка с одинаковыми серыми стенами из металла, как и квадратная подставка вместо стула, и большая приборная панель на стене, заменяющая вид из окна.

Я включаю экран и долго смотрю в никуда, пока металлический голос не вырывает меня из мыслей своей монотонностью: “Объект–77А, вы провалили очередной тест. Вам нужно собраться”.

Это ужасно называть людей порядковыми номерами и первой буквой имени! Как объяснить этому истукану, насколько это унизительно? Для него все, что можно собрать из букв и цифр считается именем! Только, почему у самого робота оно обычное? Ах да, его создатель с Флениона – нормальный человек, хотя никто его не видел.

– Пожалуй, ты прав, мне не помешает второй мозг, чтобы решить твою головоломку, – издеваюсь я.

– Ха-ха, Объект–77А, это невозможно, – пытаясь имитировать смех, отвечает робот. – Вы не можете справиться даже с эмоциями одного мозга!

– Я могу попытаться, – заявляю я и создаю для себя несколько секунд тишины.

– Тогда высока вероятность, что с двумя вашими не справлюсь уже я, – вдруг отвечает Селео.

Все-таки ирония – заразная штука! В то время как остальные беспрекословно подчиняются любому слову этой гениальной машины, я пытаюсь сделать из его синапсов тугой клубок.

Знаю, он в восторге от этого!

– Желаете продолжить прослушивание учебной программы?

– А у меня есть выбор? – вновь иронизирую и смотрю на сенсорные полосы на стене, откуда доносится мужской заунывный голос.– Нет. Этот тембр совсем не подходит. Найди что-то более щадящее для слуха.

Похоже, Селео по-своему воспринимает слово “щадящий” или издевается, потому что включает выступление оперной певицы.

Она орет так, что уши закладывает!

– Селео! Иногда я жалею, что научила тебя шутить! – кричу я.

– Я считал показатели тревожности… – спокойно отвечает он, вернув тишину в отсек.

Эту лекцию про тревожность я слушаю каждый день, и она меня раздражает гораздо больше, чем то, что ее вызывает!

Я стараюсь взять себя в руки и вновь прошу очень-очень вежливо:

– Селео, пожалуйста, включи женский голос, чьи децибелы не режут мой тонкий слух! И учти, если у меня не хватит времени, чтобы найти решение теста, то обещаю, я не улечу на Фленион, я притворюсь роботом и останусь с тобой навсегда!

– Включаю программу, – резко заявляет он.

Наконец, вкрадчивый голос рассказывает о том, как человечество докатилось до той крайней точки, что окончательно разрушила весь мир.

Я не могу больше это слушать и пропускаю.

Голос продолжает: «Виртуальный мир имеет внешний способ управления. Подключение жителей осуществляется через специальный аппарат, представляющий собой кресло с искусственным интеллектом…».

– Пропустить, – перебиваю я. – Все это я уже слышала. Ты нарочно тянешь время?

«Основным способом оплаты внутри виртуального мира является энергия жителей и баллы лояльности. Заперев сознание внутри Системы, адепты получили почти неограниченный ресурс…» – говорит он.

– Тебе стоит поучиться у них, Селео, – вновь перебиваю я.

– Объект–77А, я должен запереть вас в отсеке? – спрашивает робот.

– Нет, тебе нужно хоть иногда поощрять людей за примерное поведение и страстное желание сделать что-то полезное! – объясняю с надеждой, что Селео поймет меня, но вместо этого он просто зависает. – Ладно, не отвечай, но я не понимаю, зачем Системе привилегированные группы, если цель адептов – получение энергии? Почему им не согнать всех в одно место?

– Энергия – лишь средство выживания. Мы не знаем реальных мотивов адептов, так как ни одному фленионцу не удавалось войти с ними в контакт. Вероятно, так они поддерживают порядок внутри себя и создают иллюзию живого мира.

– Мы столько времени потратили на поиски, и все еще стоим на месте? Почему мы не можем найти адептов? Это же не такой большой мир!