Сердце Алана

Грейс всегда вспоминала об этом, как о втором дне рождения, но тогда я не знала, кто она. В моей жизни не было никакой Грейс, а она упорно убеждала меня в обратном. Был ли у меня выбор? Конечно, нет! Мне некуда было идти, и я согласилась с ней. Чуть позже мы переехали в другой город и в новый дом. Тетя очень хотела, чтобы он был нашим общим, но я никогда не считала его своим. В действительности, я вообще не знала, кто я и как появилась на той улице.

Этот кошмар возвращался ко мне еще долгие ночи: та же темнота, звуки и дождь. То же безразличие людей вокруг! Я думала, что схожу с ума, и умоляла Грейс быть рядом. Она любила спать внизу, но ради меня перебралась в комнату за стенкой.

И однажды все изменилось. Я начала видеть сны, а не только слышать или чувствовать, и мой спаситель был в каждом из них. Я не видела его, но отличила бы из тысяч древесный аромат с легкими нотками свежести и запахом его кожи. Вскоре я научилась ощущать его задолго до того, как он приближался ко мне.

Это кажется странным, но мы совсем не говорили. Он рисовал мои сны, и мы просто погружались в них. Лишь изредка я слышала его шепот у виска, и всегда одни и те же слова: “Прости меня”.

Наверное, он не мог иначе. Мне же хватало его присутствия рядом. Встречи с ним помогали пережить бесконечные походы по врачам, больничные застенки, скитания по комнате и социальный вакуум. Он заменял мне вид из окна и прогулки возле дома, аудиокниги и рассказы тетушки о том, как устроен мир. Я не знаю, кто он. Может, призрак, может, плод моего воображения, но представляю его, как ангела, и он приходит ко мне, чтобы помочь примириться с настоящим.

Я не знаю дороги до дома, так что тетя постоянно указывает путь и, конечно, отпускает сотню комментариев обо всем на свете. Мы проехали километр, и только теперь я пытаюсь осмыслить произошедшее. Все это время на мне была густая пелена, а сейчас она слетела с меня, и я не могу найти себе места. Меня пронзает чувство, что тот человек и был моим ангелом, и он снова спас меня, но уже в жизни, а я не стала говорить с ним и просто уехала!

Я не узнаю себя, как я могла поступить с ним так эгоистично?

Эта мысль прокатывается по телу ледяным эхом, и я бездумно хватаюсь за ручку двери. К счастью, Грейс очень бдительна и сразу же удерживает руль.

– Ты с ума сошла? Что с тобой?– кричит она и готовится выйти.

Я не могу ей объяснить, поэтому просто молчу и смотрю в одну точку.

– Садись рядом, я больше не дам тебе проехать ни метра!

Не спорю и делаю, как она сказала. Тетя блокирует двери и краем глаза следит за мной.

Я вижу его лишь во сне, а значит, это не может быть он! Это просто прохожий! Просто совпадение!

Грейс замечает, что я ерзаю по сиденью, и сверлит меня взглядом. Пытаюсь успокоиться, но вместо этого все быстрее перебираю пальцы от волнения. Впереди светофор. Он сигналит красным и дает мне еще один шанс свернуть и поехать обратно, но тетя ясно дает понять, что любое движение из машины закончится скандалом.

Я сдерживаю панику и смотрю в окно. Пешеходы переходят дорогу, но отчего–то среди них я вижу только мужчину в спортивном костюме и кепке поверх длинных волос. Он идет по переходу и внезапно сворачивает прямо к нашей машине. В это момент телефон тети начинает отчаянно вопить. Я вздрагиваю, а она копошится в сумке и пытается найти его.

Грейс всегда носит с собой половину дома, чтобы быть готовой к любой ситуации, так что это будет непросто.

Мужчина натягивает кепку на глаза и достает из рюкзака какую–то книгу. Окно закрыто, но, как по волшебству, стекло опускается, и он быстро проталкивает ее в салон. Книга падает на заднее сиденье, а я никак не могу понять, почему крайне дотошная Грейс ничего не замечает. Смотрю на кучу рядом с ней и удивляюсь еще больше. Тетя вывалила на него столько вещей, что я начинаю сомневаться в том, что вижу.

Они никак не могли поместиться в дамской сумочке!

Грейс недовольно вскрикивает:

– Какой смысл звонить, если не можешь подождать, когда возьмут телефон!

Отворачиваюсь и смотрю в окно, чтобы проследить за тем мужчиной, но его нет.

– Кто это?– спрашиваю я.

– Наверное, Софи! Ее недалекие помощники с утра атакуют меня глупыми вопросами.

Сзади раздаются сигналы других машин, чтобы мы, наконец, сдвинулись с места. На светофоре зеленый, и мы едем дальше. Все это время я ищу в Грейс хотя бы малейшие признаки волнения или фальши. Напрасно. Она совершенно непробиваема, и вот уже час выражает сплошное недовольство всем на свете. Я не могу больше слышать этого, поэтому смотрю в окно.

Крики Грейс всегда вызывали во мне оторопь, но сейчас они раздражают и пугают одновременно.

Как я могла не замечать этого столько времени?

Это касается не только тети. Я представляла этот город совсем другим. Наверное, кукольным раем с маленькими домиками и ровными газонами. Сейчас же передо мной совсем другой вид, и он не соответствует моим фантазиям.

Не понимаю, зачем среди такой красоты нужно было строить каменных монстров? Все это сочетается не больше, чем вольный художник и зануда в характере тети.

Наконец, мы проезжаем через арку и останавливаемся у коттеджа с белой террасой.

Я помню, как Грейс сводила с ума соседей, подкрашивая ее в течение месяца, чтобы добиться идеально ровного цвета. Терраса намного больше, чем мне казалось. Внутри стоят плетеные кресла и маленький круглый столик. Я сразу полюбила этот тихий уголок, но только сейчас осознала почему. Он очень знаком мне, будто вырван из забытого прошлого.

Грейс бросает вещи в сумку и выходит. Я наблюдаю за ней минуту, а она по–прежнему не замечает книгу, что лежит на заднем сиденье. Это совсем на нее не похоже.

Осторожно достаю ее и открываю. Книга совершенно пуста, кроме надписи на первой странице: “Моя дорогая дочка…”

Вдруг Грейс склоняется и стучит в окно:

– Ты решила заночевать в машине?

– Нет, я уже иду.

Беру книгу и пытаюсь спрятать за спину.

Этот трюк точно не мог сработать, но Грейс замечает только мое волнение и спокойно заходит в дом без каких–либо вопросов!

Спешу внутрь и быстро поднимаюсь в комнату, чтобы осмотреть книгу еще раз. У нее потертый переплет из черной кожи и пожелтевшие страницы. На ощупь он напоминает…

Это та самая книга, от которой хотел избавиться незнакомец?

Грейс снова кричит:

– У нас мало времени, дорогая! Нужно срочно собирать вещи!

Она точно была внизу, но через секунду уже открывает дверь. От неожиданности я роняю книгу и встаю перед ней, пока тетя мечется по комнате.

Грейс уверена, что я обязательно что–то забуду.

Десять минут я смотрю на нее и не решаюсь сойти с места, пока она не вскрикивает на меня:

– Ты весь день там будешь стоять или поможешь мне?

Я пытаюсь быть спокойной и хватаюсь за первую же стопку с вещами. Пока тетя формирует еще одну, осматриваю комнату, чтоб убедиться, что книга на месте. Напрасно, ее уже нет!

Тетя не подходила туда, она все время была рядом! Куда она могла деться?

Глава 3. Алан

Сегодня я должен остаться здесь: за потертой стойкой бара самого захолустного клуба, какой только можно найти в Беловью. Севиры, предпочитают мегаполисы, значит, обойдемся без драки с прихвостнями Блейка.

Когда-то я создал этих серых тварей и помог им захватить мир, в котором таскался до этого, а после уничтожил его и сбежал. Теперь они преследуют меня и ищут способ вернуть в свои ряды. Им всегда будет мало того, что они имеют.

К несчастью для них, наша встреча всегда происходит одинаково – Шекс вырубает их без вариантов.

Он сидит рядом и с кислой рожей смотрит на стопку водки, а потом двигает ко мне. Последние три вливаю, как воду, но так и не могу забыться.

– Почему ты пришел именно сюда?– спрашивает он.

– Я вмешался в свободу воли.

– И дошел только до бара?

– Как видишь…

Шекс стучит по стойке костяшками и внимательно смотрит, как я опустошаю очередную стопку:

– Какой смысл пить, если этим не решить проблему?

– Я уже решил и теперь ищу способ пережить это.

Заказываю еще пару, и это окончательно выводит его из себя.

Шекс хватает меня за руку и орет:

– Да остановись ты! Это не поможет!

– Если я остановлюсь, то могу сорваться и, как последний идиот, пойду к ней! Я и так слишком затянул.

– Значит, никаких надежд? Наконец–то.

– Никаких.

Он не верит мне и правильно делает. Сейчас я сам себе не доверяю, поэтому и ищу способ не думать об Эмме.

Нужно держаться! Осталось не так долго, лет шестьдесят или чуть больше. В сравнении с тем, сколько я болтаюсь в этих мирах, это пустяк! Шекс не знает, что я задумал, и это к лучшему. Он бы попытался меня остановить. Кстати, это не его имя. Это прозвище из первых букв фамилии «Шекстертон». Звучит диковато, но он ненавидит, когда его зовут настоящим. Не спорю, его прошлое не назвать светлым. Я и сам бы избавился от своего имени, только нет смысла. В этом мире меня знают единицы.

Вокруг сидит откровенный сброд. Парень в засаленной майке и рваных трениках идет мимо и брезгливо смотрит на мою рубашку с запонками, а потом на белый плащ моего друга.

– Нужно уходить. Мы привлекаем слишком много внимания, – бурчит Шекс.

Он ведет себя, как обычно. Пытается все просчитать и держать под контролем, а еще не пьет. От такой пресной жизни я бы начал биться в припадке, но его очень сложно пробить на эмоции, поэтому он лучшее лекарство от приключений.

– В чем проблема вернуться домой? Ты все равно не спишь, а без сил не появишься в ее сне. Забыл, что за тобой идет охота?

Пока Шекс убеждает меня вернуться, справа от нас садится местная охотница за мужиками. Она, как ищейка, чует запах денег за версту, поэтому носит самое короткое и самое красное платье из своего шкафа. Бармен работает с ней в паре и спаивает богатеньких пижонов, пока она вертит рядом с ними голой задницей. Этим разводкам уже лет двести. И ровно столько же я не ведусь на них.

Создаю в руке энергетический сгусток и превращаю в крупную купюру. Специально показываю ее обоим и кладу на стойку. Бармен быстро сгребает деньги и думает, что обдурил меня.

Его разбавленное пойло не стоило и половины этой суммы! Пусть подавится, сегодня у меня нет желания наказывать его за алчность.

Но этого обоим мало, и сообщник нарочно ставит заказ незнакомки в красном прямо перед нами. Помогает ей произвести еще больше впечатления. Она тянется за порцией текилы и склоняется прямо надо мной. У нее ужасный вкус, а выпадающая грудь демонстрирует полную готовность к сексу без лирики в грязной кабинке туалета. Но это все блеф. Я знаю, что ей нужно на самом деле.

Шекс дергает меня за рукав и торопит. Киваю ему и делаю шаг навстречу девчонке. Она смотрит мне в глаза и, как бы случайно, пальцами скользит по бедрам. Это очень известный способ поиска наличных в карманах чужих брюк.

Долгие скитания по членам посетителей научили ее держаться, словно дорогая эскортница. Я не виню ее. Родители наверняка бросили ее в малолетстве, если вообще были, и она вынуждена так жить. Раньше я не вдавался в подробности и пользовался всем, что само текло в руки. Но это было в другой жизни.

Встаю и вливаю в себя очередную стопку. Я не спешу, чтоб она вытащила из кармана еще пару бумажек, и с улыбкой возвращаюсь на место.

Дело сделано, девчонка берет стакан с текилой и, мило улыбаясь, поправляет грудь. Как только кристаллики соли растворяются на ее языке, она переключается на следующую жертву. Теперь ее интересует богатый мужик, что только вошел и уже облеплен телками со всех сторон.

Беру ее за предплечье и сажаю обратно:

– Если что–то делаешь, то делай хорошо. Ты неверно выбрала цель, а касания пальцев к моей заднице слишком очевидно потрошили карманы. Ты так быстро влипнешь в неприятности.

Она пугается, но я успокаиваю ее:

– Я не собираюсь отнимать деньги. Выпей, может, хоть ты сегодня расслабишься.

Оставляю ей еще пару бумажек, даже не смотрю на номинал, а на деле покупаю Лилит. Эта адски сексуальная сущность стоит за каждой продажной телкой в мире. Потенциально за каждой третьей, так что она в курсе всех моих передвижений. Но есть проблема – Лилит работает на севиров. И только наша дружба и регулярные подарки держат ее острый язычок за зубами.

Девчонка берет деньги и кладет в сумочку. У этого обмена есть смысл. До Лилит дойдет порция чистой энергии, а девчонка получит неплохие дивиденды за помощь. Она не знает, что королева суккубов использует таких, как она, для своих целей, и просто удивляется удаче.

Я собираюсь уходить, но она останавливает меня:

– Скоро здесь будут севиры, уходите через черный ход.

Глаза девчонки светятся розовым, и это значит, что я говорю не с ней, а с Лилит.

– Блейк давно знает, что я здесь?– спрашиваю я.

– Ты светишься в этом захолустье слишком часто. Здесь любой мог сдать тебя.

Касаюсь ее вздернутого носика и улыбаюсь:

– Я знал, что ты поможешь мне.

– Вранье. Она знала и все равно тянула время,– бурчит Шекс.

Он не одобряет связи с Лилит, но признает, что она не раз помогала избежать неприятностей, и только поэтому все еще слушает ее.

– Она только хочет выжить, вот и все, – отвечаю я и двигаюсь к выходу.

Мы успеваем выйти на задний двор, но нас нагоняют два мужика в черном. Шекс оглядывается, и мы оба понимаем, что впереди тупик.

Севир закрывает дверь черного хода и кидает мне:

– Кое–кто хочет встретиться с тобой.

– У меня другие планы, – отвечаю я, представляя все, что Шекс сделает с ним, как только тот дернется.

Выродок в черном смеется:

– У тебя нет выбора.

Пока севир изображает Рэмбо, по мне разливается странное чувство. Руки и ноги не слушаются, и я падаю на асфальт.

Водка с парализующим ядом дает потрясающий эффект! Сейчас половина бара будет вести себя на редкость смирно. Пожалуй, нужно вернуться и дать еще сотню бармену за старание. Теперь все очевидно – он и сдал меня.

Эти двое готовы взять меня голыми руками, но они не знают, кто такой Шекс. За этой маской спокойствия скрывается опасный монстр. Хотя севиры не из робкого десятка и могут проникать в разум жертвы, но они также чувствуют боль и не утруждаются боевой подготовкой.

Шекс хватает одного из них и, пока другой пытается отойти от удара, закатывает его башку в кожаную куртку. Теперь севир лишается глаз, а значит, возможности покопаться в мозгах. Шекс вырубает его точным ударом под дых. Искра лежит в его руке.

Этот белый шарик – мощный генератор энергии и есть у всех существ, так что без нее севир сразу умирает. Только Шекс знает, как достать ее быстро и в любой обстановке.

Пока второй пытается понять, что происходит, его уже ждет та же участь. Через несколько минут два тела красиво лежат на асфальте, прямо как я сейчас.

Шекс протягивает руку:

– Развлекся?

Он серьезно думает, что я могу пошевелиться?

– Яд обездвижил меня вдобавок к блокировке.

– Поэтому я никогда не пью.

Один человек однажды сказал мне: “Если ситуация идет не по плану, сделай вид, что это и был твой план, и извлекай пользу”. Этим я и занимаюсь. Сейчас я обзавелся жесткой гарантией, что точно не смогу вернуться к Эмме. Но севиры нашли нас в этой дыре и теперь начнут копать, почему я здесь. Это еще одна причина не светиться рядом с Беловью. К счастью, Эмма вскоре уедет в Уиндженстон и забудет обо мне, а старуха поможет ей в этом.

Шекс поднимает меня и достает из пиджака брелок с ключами от машины. Они даются ему не сразу, только когда узнают меня. Тачка работает от моей энергии, не зависит от блокировки и может менять вид. В остальном – это скромный черный спорткар, и такой есть только у меня. Но я создал его не ради гарантии, что смогу передвигаться в блокировке. Просто я люблю гонять, и это хорошо успокаивает нервы.

Выходим из бара, и машина подъезжает прямо к двери. Она управляется сама, так что можно расслабиться. Ключи всего лишь имитация и способ опознать меня. Шекс кидает меня на заднее сиденье, и через минуту мы уже мчимся к ближайшему порталу.

Только люди тратят кучу времени на дорогу. Остальные перемещаются с помощью таких ходов. Мой дом в другой части страны, и я бы умер от скуки, если бы торчал в бесконечных пробках. Только, почему у меня путаются мысли? Неужели я проваливаюсь в сон?

Так и есть. Сначала я вижу темноту, а после оказываюсь в своей гостиной. Посреди нее растет огромное дерево и корнями уходит под пол. Это и есть льентерис. Он постоянно шевелится и выглядит устрашающе. Почти как Шекс. Если бы он был деревом, то только таким.

Как я и сказал, мне нужно уничтожить его и лишить себя подпитки, только в реальности. Но потеря всей энергии не станет моей смертью. Я просто превращусь в фантом. А, потеряв олицетворение, со временем я погибну. Во всяком случае, надеюсь на это.

Я знаю и более легкий способ потратить силы, но тогда придется обращаться к Лилит, а она, как и Шекс, не согласится. Ни одно существо в этом мире не пойдет на это. У них есть веская причина – без меня им конец. А мне меньше всего нужно чье–то вмешательство, поэтому я действую сам.

Подхожу к дереву, и в моей руке возникает огненный шар, а в голове слепая ярость. Я не хочу делать ему больно, тем более здесь это бессмысленно, но не могу сдержаться и бросаю шар в дерево.

Льентерис пытается увернуться, смахивает картины со стен и поднимает мебель, чтобы запустить в меня, но тщетно. Все быстро покрывает плотная завеса дыма, и мне удается скрыться, но я все же получил по роже, только не от дерева, а от Шекса.

От его ударов по щекам я быстро прихожу в себя и оглядываюсь:

– Это был сон…

В комнате порядок, и нет никакого дыма, зато нет главного – льентериса! Даже дыры в полу не осталось.

Выходит, что я уничтожил его, но как? Этого не было в реальности!

– Кому могло понадобиться дерево?– спрашивает Шекс.

– Может, старуха забрала его?– вру я.

– Теперь тебе нужно быть осторожнее. Нас точно выдали, и это тому подтверждение! Я вернусь и допрошу бармена, а потом мы заляжем на дно. И никаких глупостей, Алан!

– Роль бармена играл светлый. Я почти уверен.

– Зачем?

Сажусь на диван и запрокидываю голову:

– Чтоб я скорее свалил из Беловью и не привел туда хвост. Не ясно? Старуха сделает все, чтобы оградить Эмму от меня…

– Или помочь тебе.

Пропускаю его слова мимо ушей. Никто не убедит меня, что старуха хоть что–то делает ради моего блага!

– Как быстро они узнают, почему мы были там?

– Ты хотел спросить, через сколько Лилит сдаст тебя? Мой ответ– уже сдала, и я предупреждал тебя!

– Лилит слишком хорошо живет за мой счет. Ей незачем плести интриги. А Эмма уедет в Уиндженстон завтра утром.

Шекс садится рядом и спрашивает:

– Зачем ей колледж? Ты мог обеспечить ее на всю жизнь. Хочешь, чтобы она работала официанткой на личные расходы?

– Она хотела учиться, даже будучи слепой! Это ее выбор. Но если ты о деньгах, то я, конечно, позабочусь о том, чтоб она ни в чем не нуждалась, пока…– обрываю фразу, потому что говорю лишнее. – Давай закончим на этом.

Шекс встает и делает круг по гостиной:

– Уверен, что пока меня не будет, у тебя не съедет крыша, и ты потащишься к ней пешком?

– Я же сказал! На этом все! Или ты плохо слышишь?

Обстановка накаляется до предела, и Шекс уже чешет кулаки, чтобы врезать мне, но не сделает этого, как всегда, так что просто грозит:

– Если ты появишься на ее пороге, то я не стану тебя вытаскивать, и сам помогу севирам набить тебе морду!

– Иди к черту!– отвечаю я и хлопаю дверью.

Святой Шекс! Всегда прав и завидует мне, темному несдержанному идиоту. Когда-то я создал его для защиты, но, в отличии от Эммы, сознательно. Севиры не давали мне покоя, так что это был вынужденный шаг. На самом деле мне никто не нужен!

В реальности, он всегда был лучше меня, осторожнее, внимательнее и скучнее. Любимчик большинства, отличник и спортсмен, а влюбился в девку, которую только ленивый не звал шлюхой! И ходил за ней, как тень, пока та не исчезла. Да, она просто сбежала от него и может сейчас колесит в лимузине с очередным мужиком, что покупает ей дорогие шмотки! А он ищет ее…Зачем же я рассказал ему, что она тоже здесь…

Открываю стеклянную створку и выхожу во двор. Мой дом стоит в особом месте. Его никто не видит. Вокруг лес и непроходимая топь. Только моя тачка может доехать до сюда. Зато здесь спокойно и очень тихо. С некоторых пор, я стал больше ценить все это.

Через несколько минут меня отпускает. Боль потери притупляется, и в голове теперь совсем другие мысли.

Я и правда придурок, а он нормальный парень. Да и Алессандра не была такой беспринципной. Скорее, я просто не знал ее, как и все. Хорошо, что мы дали друг другу остыть. Нам обоим есть о чем подумать этой ночью, тем более, когда я сделал первый шаг.

Глава 4. Эмма

Передо мной лежит огромная сумка, а вокруг нее горы вещей. Очевидно, что Грейс вытащила с полок все, что смогла, а я не хочу задумываться, поэтому ничего не трогаю.

Тетя все равно переложит все по-своему.

На самом деле я не могу сосредоточиться и постоянно смотрю в окно. До дрожи боюсь наступления вечера и внутренне отмеряю каждый час. Меня не терзает отъезд из дома и все, что случилось утром. Во мне живет одна лишь мысль, что он больше не придет ко мне.

В десятый раз осматриваю комнату. Я уронила книгу здесь и не могу понять, куда она могла исчезнуть. Перебираю книжную полку, тумбочку и даже сдвигаю матрас – напрасно!

Она же не может просто исчезнуть?

Брожу еще минуту и сажусь на край кровати. По полу рассыпаются солнечные зайчики, скачут по ногам и раскрашивают стены в желтый цвет. Я вижу их впервые, но совсем не радуюсь. Чувствую, что я впустила свет в свой мир, и он лишился тайн и важных мелочей. Теперь он, как большое яркое пятно – понятен, прост, но не имеет смысла без него.

Дергаю за штору, что есть сил, и прячусь от света. Я всегда была одна, а сейчас остро чувствую, что хочу вернуть это утро.

Я готова переехать куда угодно, в любую больницу, и снова стать невидимой! Лишь бы быть уверенной, что он останется со мной!

Жаль, что я не могу разбить это зеркало! В нем отражаются зеленые глаза, которые лишили меня сердца!

Душа кричит, что это ангел подарил мне новый шанс, но я не могу принять его! Не такой ценой! Прошу, верни все обратно, только не уходи, пожалуйста!

Грейс выглядывает из кладовки и странно смотрит на меня. Я знаю, что должна собраться, но не могу заставить себя сделать хоть что-то. Поворачиваю зеркало, чтобы не видеть себя, как вдруг отражение в нем меняется. Стены колеблются, а свет пробегает по ним и замирает в оконной раме.

Оглядываюсь и понимаю, что вокруг ничего не изменилось. Грейс все так же шуршит коробками, а часы показывают полдень. Приглядываюсь к отражению – на них ровно семь! Тетя подводит меня к столику и собирается сделать прическу, но быстро убегает. Я не жду ее, беру расческу и на ощупь провожу по волосам, только в моих руках пусто!

Это отражение показывает то, чего нет!

За спиной появляется чей-то силуэт. Он быстро приближается и становится отчетливей. Знакомый аромат окутывает комнату, и я понимаю, что это он!

Мой ангел рядом!

Его серые глаза скользят по волосам и теряются в области плеча. Мы так близко к друг другу, что я чувствую его дыхание на шее. Его губы касаются моей макушки, вызывая чувственную дрожь, но в комнату вбегает Грейс, и он исчезает. Я хочу остановить его, прокричать, но в зеркале теперь лишь я и тетя.

Я узнаю этот момент, все это было утром! Выходит, он был рядом и молчал! Но почему?

С усилием щипаю себя за руку, чтобы остановить панику.

Если бы Грейс знала, что прямо сейчас происходит самое важное для меня знакомство, то оставила меня в покое, а не бегала в поисках чего-то забытого и очень важного только для нее самой!

Я едва не вскрикиваю на нее, но вовремя понимаю, что не имею права. Она столько для меня сделала, и хотя у нее сложный характер, тетя была рядом, когда я оказалась одна.

Эта мысль помогает мне остановиться.

Бездумно подаю ей кошелек, оставленный у зеркала, но Грейс почти вспыхивает:

– Лучше не складывать деньги со всеми вещами, мало ли, потеряются, и ты вообще останешься без них! Положи их в маленькую сумку, что я тебе купила. Она всегда будет у тебя на виду.

Тетя смотрит на меня, но я уже не вижу ничего вокруг.

– Я сама…– бормочет Грейс.

Она находит сумку и убирает кошелек, но внезапно происходит еще одна необъяснимая вещь: ее образ раздваивается, и один из них продолжает сборы, а другой – обнимает меня и, кажется, прекрасно понимает мои чувства.

– Все будет хорошо, – говорит она и гладит меня по голове.