Лишь последствия

– Я хотел просить тебя. Поговорить с твоим бывшим напарником из полиции. Может ли он узнать, что за возня происходит с уликами против Атари? И как там замешан прокурор? Сейчас, когда объявился Крайтон, а Атари умер, барон может ослабить бдительность.

Шейд застыл с ложкой во рту. После вытащил ее. Подумав немного, медленно прожевал плов.

– А ведь ты прав. Самое время, – покачал перед Сайгеном ложкой. – Логика и здравый смысл. Смотрю, ты используешь свой отпуск с толком.

– А я мог бы побеседовать с персоналом психушки, они меня уже знают, – с надеждой добавил Сайген. – Уверен, они много чего рассказать могут об отношениях Атари и его папочки. Атари и работников. Атари и прокурора, если он захаживал на оргии прямо в палату.

– Ты сейчас похож на того самого пациента психушки, который всеми правдами и неправдами пытается оттуда вырваться, – беззлобно заметил Шейд. Подвинул ближе к себе кружку с чаем, ощущая, как расползается ленивое тепло по телу. И немного настороженно смотрел на сжатые кулаки эроса. – Но нет, попытка не засчитана. Ты остаешься здесь.

– Теперь я под арестом, – Сайген за мгновение взял себя в руки и больше не говорил о своей возможной помощи. Ветерок приласкал нагретую уже кожу, эрос наблюдал за все уменьшающимся уровнем чая в кружке Шейда, за все возрастающим давлением пальцев на посуду. – Тебе пора, да?

Шейд вернул кружку на стол, чтобы сжать поникшие плечи эроса, ощутить их мелкую дрожь. Сайген прикрыл глаза, впитывая терпкий аромат подавляемой жажды, источаемый тенью.

– Для нее?

Шейд быстро отдернул руки, в его глазах стремительно шевельнулись тени.

– Кес. Проклятье… Опять ты это делаешь!

– Я передам.

– Не смей! – процедил Шейд, не желая даже таким образом участвовать в обмане Тис. – Воровать у меня ничего без моего разрешения!

– Понял! – рыкнул Сайген. – Все, не смею. Убирайся тогда со своими желаниями отсюда!

Шейду понадобилось время, чтобы осознать нелепость своих требований. Хотел невозможного от эроса, чтобы тот перестал принимать.

– Прости, – сказал тише. – Это было неразумно, я виноват.

Сайген сложил руки на груди и хмуро оглянулся за спину.

– И что я ей скажу? Если ты сейчас уйдешь, даже не поздоровавшись? Она и так уверена, что ты ее ни во что не ставишь.

– Это не так, – невыразительно произнес Шейд. Он боялся встретиться. Боялся испытывать свою выдержку, потому что ее попросту не было. Поэтому держался на расстоянии, как когда-то Сайген. Надеясь, что перегорит. – Кес, нам говорить не о чем. Разве что обняться и поплакать. Все, я поехал.

На одну секунду позволил себе представить, что идет не от дома, а в дом. И лицо Тис, наверняка, все в слезах.

Садясь на мотоцикл, смотрел только вперед, не оставляя Сайгену ни шанса поймать его на колебаниях. Что бы эрос не ощущал, какие бы выводы не напрашивались вследствие улавливаемых им эмоций, он не должен так давить. Он должен понимать, что так нельзя.

Встречный ветер ударил в лицо и резко пропал, чтобы смениться душной пылью вспаханной колесами земли. Шейд затормозил у заброшенных гаражей.

Оставив свою напускную твердость, избавившись от тотальной слежки Сайгена, согнул спину и уперся шлемом в руль, ничего не чувствуя кроме обжигающего прикосновения реальности: он здесь, а Тис там. Не уезжает, опирается на Сайгена, ест с ним, спит с ним, говорит с ним, гуляет. И она не отступится от эроса. Так же, как и не отпускает Шейда.

Тис не против иметь их двоих.

«Кес, придурок…»

Шейд взвыл, стиснув зубы, задыхаясь от страшной тоски, сжавшей обручем грудь, стиснувшей сердце. Резким движением откинул вверх визор в поисках глотка воздуха.

Он был честен с Тис, Сайгеном, определяя свою позицию, никого не обвинял и не жаловался. Хотя знал, что мог бы попробовать оскорбиться, вот только не ему осыпать упреками близких ему людей. Сайген, возвращенный эмпат, убив ради него, соскочил с устоявшейся оси; неудивительно, что начал кидаться из крайности в крайность. Теперь сколько ему потребуется времени, чтобы прийти в подобие равновесия – Шейд не знал. Тис вернула ему способность получать удовольствие от простых вещей. Поняла его. Открыто и толково указала путь. Но вместо благодарности он, прекрасно зная о чувствах эроса, посмел забыться.

Не имел он никакого права упрекать. Должен был быть счастлив, что все же сложилась их пара.

Однако, говоря все это себе, утешение находил довольно слабое.

– Эй! Не вопи тут! – вторил его рычанию возмущенный голос.

Шейд чуть не завалил мотоцикл, удерживая его до этого ногами. Резко обернулся, шаря диким взглядом по мусору под гаражами. А когда из одной из куч выглянуло сонное лицо, которому помешали посторонние звуки, с шумом выдохнул: обычный подгулявший мужик стал свидетелем его срыва. Неважно и не страшно, он все забудет. Даже если видел больше чем надо было.

– Уезжаю.

Шейд снял шлем, чтобы оттереть лицо, и надел его обратно. Опустил визор, завел двигатель.

Эмоциональные срывы имеют обыкновение либо отступать, либо усугубляться. И в его случае лучше склониться к первому варианту, потому как посещать специалистов по правке нарушений у него желания не было.

Оттолкнулся ногой от земли и направил мотоцикл к выезду с металлического кладбища забытых гаражей и заблудших людей.

Нуувешт все так же задыхался в августовском солнцепеке и обливался потом десятков тысяч жителей, встреченных Шейдом по пути к психиатрической больнице, куда решил заехать из-за слов Сайгена. Эрос дело говорил, вот только реакцию персонала на интерес к визитам за закрытыми дверями предугадать было несложно. Поэтому Шейд, направляясь к лечебнице, не рассчитывал на откровения персонала, пострадавшего от рук Атари. А больше надеялся на Лейтиса Вилдижа, с которым созвонился предварительно. Следователь как раз занимался изучением места обитания покойника и согласился встретиться с Шейдом в психушке.

Ждал его опять же на стоянке, любуясь зрелищным залетом на территорию больницы. Поднял руку, показывая, что ждет его.

– Сколько у тебя еще здесь знакомых? – указал большим пальцем себе за плечо, на трехэтажное здание. Шутливо попенял: – Совсем не умеешь выбирать себе друзей.

– Привет, Лейтис, – Шейд снял шлем, стянул перчатки и оперся на руль. – Это был последний. Отсюда.

Лейтис посерьезнел, оглядывая бывшего напарника. Тогда, в самом начале весны, узнав, кто погиб в ночном клубе, он пришел в ужас, но Шейд очень быстро прекратил расспросы, а после и вовсе исчез из города, лишив следователя шанса выразить сочувствие.

– Как у тебя жизнь? – видел и сам, что не очень хорошо. Все тот же заметный налет пустоты на лице, не разгладились хмурые складки на лбу, легкая улыбка предназначалась для отвода глаз. Отвел взгляд на пыльный байк. – Полгода прошло. Где ты прятался все то время?

– Уезжал. Подальше, – Шейд прочесал волосы, нацепил шлем на руль. – Вроде как прийти в себя. А по возвращении оказалось, что убийца, взятый практически с ножом в руке, сначала спрятался здесь, – кивнул на больницу, – а затем слинял на тот свет, окончательно избежав наказания. Как так вышло, Лейтис?

Следователь пронзительно вгляделся в хмурое лицо.

– А то ты не знаешь, – негромко напомнил, – кем является его отец и на какие чудеса способна присыпанная золотом власть. Может, – злорадное оживление искривило губы Лейтиса, – теперь он испугается. Когда появился человек, способный лишить его всего. Даже бабули об этом на лавочках шепчутся.

– Может, – Шейд и так знал, что Тайс Форсишт будет свергнут при первой же возможности. Вдвойне отрадно узнать, что схожие мысли имеет человек, которого он хотел просить приложить руку к этому делу. – Лейтис, улики по делу Яноша Форсишта искажаются и уничтожаются. И отношение к этому имеет прокурор.

Лицо следователя недоуменно вытянулось при упоминании обвинителя. Некоторое время он молчал и думал. Может, что-то вспоминал, сопоставлял, а Шейд уверялся, что такого рода информация для сотрудника полиции стала откровением. То ли так были уверены в отделе в недоступности хранимого, то ли наплевали на обвинение младшего Форсишта: упекли в больницу и отодвинули папку в сторону, на будущее. И о том, что кто-то станет ковыряться в опечатанных пакетах, не думали.

– Ты можешь выяснить?

– Наверное, – медленно произнес Лейтис, – могу. Попробовать. Ты уверен?

– Я слышал об этом. От самого прокурора, – изумление следователя проигнорировал, пояснять подробности не стал. Проследил из-под ресниц за проходящими мимо людьми и договорил: – Не мне он исповедовался, но сути не меняет. И, – понизил голос, – опроси персонал больницы об увлечениях Яноша. О визитах его отца. Уговори пройти освидетельствование телесных повреждений.

Лейтис неподвижно смотрел, как силятся прорваться сквозь слой сухой пыли блики на мотоцикле, и не мог отделаться от проникшего под кожу беспокойства; ветер, показалось, стал холоднее, нависшие над стоянкой деревья всколыхнулись, взлетели сорванные листья. И это ощущение опасности следователь распознал сразу.

– Ты знаешь больше, чем говоришь.

– Янош Форсишт покалечил много народа вокруг себя. И, уверен, персонал больницы кое-что испытал на себе, – Шейд вскинул голову, всматриваясь в суженные глаза следователя. – Лейтис, они будут бояться. Они станут скрывать, но, увидев, что, – ты поймешь. Потому как пациент умер не случайно. И что он далеко и не жертва, а случившееся с ним – лишь очевидное последствие его выбора.

– Я должен насильно их раздевать? – угрюмо поинтересовался Лейтис.

– Думаю, ты найдешь к ним подход, – Шейд похлопал следователя по плечу. – Попрошу только держать меня в курсе. Мне это надо. Знать.

Что на могиле Атари не напишут жалостливых стихов о невинно убиенном.

Шейд глянул на часы. Хоть Тиль Вилеш и не звонил ему напомнить о времени, но злоупотреблять отгулом не стоило, поэтому начал прощаться с Лейтисом, изнывающим от желания завалить его вопросами.

Следующей остановкой стал клуб, у входа в который собралась толпа эмпатов. Увидел их Шейд, пройдя на шум через весь зал Химеры и открыв парадную дверь. Тиль, очевидно, знал, что происходит на площади, поскольку не проявил никакого интереса к улице и продолжил молоть зерна в своей старинной кофемолке.

На площади незнакомая девушка стояла напротив Адиса, Фрея, любопытной Сафы, бледной тени Тиина. Олив изучала пожаловавшую к ним чужачку, сунув руки в карманы широких брюк. Смуглый блондин Джей из палачей отстраненно таращился в сторону фонтана, но не упускал ни слова из просьб девушки.

И никто ничего не понимал.

– Что за собрание? – протолкался вперед Шейд. Адис подвинулся, задев Фрея. Тот чертыхнулся, попробовал двинуть гурмана в ответ, но быстро сдался, в то время как по губам Адиса ползла ехидная ухмылка.

– Кушать надо больше, – наклонившись, проговорил на ухо приятелю. Возвышаясь над ним на добрую голову, да и в ширину превышающий средние размеры Фрея, мог позволить себе пошутить. И яростный взгляд темных глаз на него не подействовал, лишь сердитый окрик Шейда заставил стереть улыбку с лица.

Убедившись, что гомон стих, Шейд смог уделить внимание проблеме, которая признала в нем авторитетное лицо и взялась с новой силой уже за нового человека.

– Машина, большая, черная, – быстро проговорила, умоляюще раскрывая свои и без того огромные глаза. Шейд сразу понял, чей транспорт имеется в виду. – Она иногда здесь останавливается. Мне нужен ее водитель.

Вот только Шейд не понял, зачем ей нужен Даичи. Запрос был? Он слинял, не сделав работу, показавшись при этом?

– Вы договаривались о встрече?

– Нет, – замотала головой девушка; от быстрых движений узел на ее затылке распутался, волна волос рассыпалась по спине. Джей присвистнул и скрестил руки на груди, одарив незнакомку очаровательной улыбкой. Олив скривилась и тут же вернула ровное выражение на холодное лицо, едва заметила взгляд Шейда. Почти ненавидящий. Из-за Сайгена, сделки с ним; даже не нужно было гадать о причине. Потому задерживаться не стала, пусть и хотелось послушать знакомую Даичи.

Шейд краем глаза проводил Олив, которая сначала покрылась пятнами, а потом скрылась в клубе. И порадовался, что теперь она станет избегать его еще усерднее.

– Что тогда? – немного раздраженно спросил девушку, искавшую Даичи.

Она замялась, нерешительно глянув на дверь в Химеру. Куда ее не пускали, окружив у входа. И неожиданно зарделась подобно Олив. Сафа подтолкнула Адиса, обратив его внимание на любопытный, в то же время выразительный ответ.

– Ты знаешь хоть имя того, кого ищешь? – поинтересовался Джей, отлично знающий это самое имя. Кличку. В отличие от незнакомки.

– Нет, не знаю, – призналась она. – Просто… Была ситуация. Мы знакомы. Немного. И…

Шейд почесал щеку, глянул на эмпатов – все как один пожали плечами, показывая, что не в курсе, кто такая и что за ситуация была. И разбираться ему в данный момент было также недосуг. Поэтому сжал хилые плечи девушки с глазами мультяшной зверушки и развернул ее от двери клуба в другую сторону.

– Если знакомы, то встретитесь. Я передам, что его искали.

Девушка неожиданно заартачилась и ни в какую не пожелала двигаться по предлагаемой дороге мимо фонтана и дальше по улице.

– Это же ночной клуб! – возмутилась, оборачиваясь назад. Вышло неубедительно, тогда она задрала подбородок вверх, пытаясь стать выше. Хмыкнул Фрей в сторонке. – Хочу там его ждать!

Шейда потянуло на улыбку от несоответствия просящего тона требованию. Но сдавать Даичи не собирался.

– Верно подметила, – подтвердил. – Ночной. А сейчас день и у нас… – оглядел свою команду, – санитарный час. Придешь ночью.

Пока девушка кусала губу и пыталась подобрать еще аргументы, Шейд жестом загнал эмпатов внутрь, после зашел сам в Химеру и закрыл дверь перед носом незнакомки, так и не дав ей переступить порог.

– Санитарный час? – с недовольным видом Тиин уставился на Шейда. Отмахнулся от быстрого одергивания Сафы. – Надеюсь, что ты пошутил.

– Пылесос в руки и займись полом, – отозвался Шейд, чувствуя, как сводит челюсть. Любое возражение вызывало желание орать, сам себя не узнавал. – Все в щепках, надоели уже трещать под ногами.

– Шейд! – возмутился Тиин. Шейд обернулся. Глянул на палача так, что тот придержал язык: наконец, дошла до него опасность еще и заняться чисткой диванов. – Понял. Щепки. Согласен, сам виноват, натащил с дровами.

Тиль Вилеш поманил Шейда к себе.

– Разобрались?

– Да. Заблудилась девушка, искала своего знакомого.

Тиль выслушал и тут же забыл.

– Как Кесав?

Он замечал все, даже секундную заминку. Закрыл свой рабочий блокнот, сложил пальцы поверх тисненой кожи переплета и в упор смотрел на Шейда, чья нервозность все возрастала.

– Хочет в город. Говорит, что может здесь помочь.

– Нет.

Шейд ничего другого и не ожидал. Коротко кивнул, приняв ответ. Оба понаблюдали за Тиином, с великой неохотой волокущим в зал пылесос.

– Он с той девушкой? – поинтересовался Тиль Вилеш. Открыл блокнот, снова закрыл. Выжидающе уставился на угасающие краски тени. Излишне навязчиво; Шейд не хотел говорить о той девушке, с которой Сайген. Но ему пришлось вкратце обрисовать быт эроса и зреть оживление давно окаменевшего лица.

– Ты, кажется, жил с ней?

Резкость вопроса Шейда озадачила, а недовольный тон поставил в тупик. Но времени размышлять, на что в этот раз злится отец Сайгена, не было. Отвечать пришлось быстро и твердо.

– Вам кажется. Мы жили раздельно. Кесав пригласил ее провести отпуск в горах, а мне поручена была роль гида.

– И сейчас они вдвоем? – Тиль вроде обрадовался. – Кесав хоть не гид при ней?

– Он не распространялся об этом, – ответил Шейд и занял себя мытьем стаканов, расшвыряв их по всей раковине, пока один не треснул. Тогда только начал остывать, поддавшись-таки стремлению разрушить и разбить. Тиль этого уже не видел, объясняться не пришлось.

А когда Тиин включил пылесос, чей надрывный вой повыгонял из клуба последних эмпатов, то воспринял избавление от необходимости поддерживать беседы как дар, пусть и уши вскоре начали кровоточить.

Ближе к вечеру толкучка все же возобновилась, вяло передвигаясь от островков, покрытых инеем, к стойке и обратно под кондиционеры, замерзать. Шейд на автомате варил ведра кофе и принимал указания от Тиля Вилеша, соединяя задания, запросы с эмпатами уже по своему усмотрению. Когда попытался отправить гурмана в паре с Олив на вечеринку ролевых игрищ, понял, что ему необходим перерыв и перезагрузка. Прочистить мозги, перебрать мысли, пока они не разобрали на части его самого. Все представлял, чем в конкретный момент могут заниматься Сайген и Тис, и не мог отвязаться от желания подсмотреть хоть издалека. Унять раздражение от дурного чувства, что оказался на обочине, забытый хозяином щенок. Впору было вспоминать собственные уверенные речи для Сайгена и высмеивать их.

Поэтому после закрытия клуба долго носился на мотоцикле по городу, пугая собак и поздних прохожих. Затянувшись в гонку с воющим ветром, прижавшись к рулю, пока не утратило четкость все вокруг, кроме бесконечной ленты под колесами. И пока незаметно для себя не оказался на ведущей к кладбищу дороге.

Тогда только снизил скорость, обуздал рев двигателя, едва поняв, куда привело его ощущение потерянности.

Глубокая кладбищенская тишь застыла в мертвом воздухе. Место, где все обращается в пыль, а время беспощадно сжимает свои пальцы на трепещущем горле. Очевидно, оно желало встречи, влекло его заблудшее сознание.

Шейд прерывисто вздохнул, вытер руки о брюки. Слез с мотоцикла, оставив его у ворот, и направился дальше, вдоль выстроившихся рядами гранитных свидетелей когда-то существовавшей жизни. Порыв ветра налетел из ниоткуда, бросил волосы ему в лицо, сразу же откинул назад, высушил влажную шею под ними, хлопнул по спине футболкой. И пропал опять; невдалеке сломалась ветка под чьей-то ногой.

Следом заорала кошка и прыгнула в кусты. Шейд так же стремительно шагнул назад, в тень, замирая. Понимал прекрасно, что ничего ему здесь не грозит, но атмосфера жутковато потянула нервы.

Надрывно заголосила женщина, от воя которой, внезапного звука среди тускло блестящих надгробий и вовсе покрылся дрожью. Прижал руку к бешено колотящемуся сердцу и тихонько выдохнул в сторону.

Выждав немного, выглянул на шорох шагов: женщина приближалась. Шла неровно, цеплялась носками обуви за траву у оградок. Полная луна освещала так отчетливо свисающие спутанные волосы, перекошенную одежду, походку зомби, что Шейд повторно покрылся мурашками. Дама приложилась к бутылке, сделала несколько глотков и снова начала причитать. Завыли собаки.

– Вам помочь? – не выдержал Шейд, шагнув вперед, появившись почти перед женщиной. И слегка оглох от последовавшего за своим появлением вопля, машинально нагнулся, уворачиваясь от удара.

Который прошел мимо, но облить его умудрилась женщина с головы до ног. Водкой. В воздухе разлился сладковатый запах спирта. Шейд моментально ощутил волну тошноты и задышал глубже.

– Сударыня!!

– К черту пошел! – завопила женщина еще громче, следом в Шейда полетела тяжелая бутылка. Чего он не ожидал, а следовало бы; чудом отбил от себя снаряд. Заныла кость от удара, схватился за локоть, выругавшись. Его противница потеряла равновесие от броска, свалилась на задницу и теперь лихорадочно шарила руками по земле, ища, чем бы его еще покалечить.

– Успокойся! – зарычал Шейд, приходя в ярость. – Я могу и в ответ огреть!

Женщина как и не слышала, подгребла щебень и горстями начала швыряться в фигуру, высящуюся на темном фоне крестов. Все это действо сопровождалось иканием пополам со сбивчивой молитвой, вследствие чего Шейд все же рассмеялся. Присел на корточки, потер пострадавшую от пьянства руку.

– Я только приехал сюда, – медленно произнес, надеясь, что к нему все же прислушаются. – На мотоцикле, он у ворот остался. Навестить кое-кого, а тут ты выпрыгнула из кустов. Послушай, ведь я не ору и не дерусь?

Женщина настороженно задержала занесенную руку.

– Человек? – боязливо огляделась. Раскрыла глаза и дыхнула ядовитым выхлопом. – Ты не мертвяк? Точно? – Подтащила к себе подсохший букет цветов и махнула перед Шейдом. Тот отшатнулся и тоже чуть не присел на землю. – Докажи!

– Надо больно, – проворчал и встал. – Доказывать. Такси тебе вызвать или здесь твой дом?

Женщина завозилась быстрее, встала на четвереньки, потом, схватившись за оградку – на ноги, но уже не так устойчиво.

– Такси. Телефон есть?

– Есть, конечно.

Незнакомка обрадовалась.

– Телефонов у мертвых нет. Значит, живой.

Вот и вся доказательная база. Шейд невольно хмыкнул, обозревая подвыпившую бродяжку.

– Сама-то что здесь делаешь? Ночью?

– Мужа ищу, – ответила женщина, а Шейд опешил. Приподнял бровь.

– Пили вместе, он отошел? – самое разумное объяснение, которое пришло ему в голову. И крайне изумился, что не угадал. Скорбно сдвинутые брови и печальный взгляд на луну, впрочем, прервались быстрым зажатием рта; женщина качнулась к куче сухой сцапанной травы, куда ее вырвало.

Шейд посочувствовал. Про себя, правда. Недоуменно проследил, как дамочка опять ползет на карачках, обрывает тую и жует ее, видимо, избавляясь от смердения на языке.

– Воды…

– О блин, – пробормотал. – Нет воды. Идем к выходу, посажу тебя в такси, пока все не разбежались из могил от такой родственницы.

Женщина повернула голову.

– Он… Муж. Полгода ушел назад, – села рядом с деревом. – И даже не звонил.

– Куда ушел? – на автомате спросил Шейд, успев уже достать телефон. Держал палец напротив номера вызова такси, но чуть замешкался.

– Шеф его, – женщина махнула рукой куда-то вдаль и вздохнула, – отправил по делам. А я спрашивать боюсь.

Шейд более внимательно рассмотрел свою внезапную собеседницу, отметив заметные следы пьянства на лице, грязную, в прорехах, но недешевую одежду, кожаные пыльные туфли, золото на руках, на шее. И потер переносицу, не представляя, что загнало ее на кладбище ночью, если мужа потеряла не здесь.

– Иди в полицию, – коротко посоветовал и нажал вызов. Служба перевозок ответила ему почти сразу, машину обещали скоро. Осталось довести теперь женщину до места посадки. Протянул руку. – Держись и вставай.

Женщина повисла на нем, утихший было локоть заныл опять и Шейд сменил руку помощи, поставил чудачку на ноги и повел к воротам. Придерживал, потому что она все порывалась завалиться к обочине.

– Он, понимаешь… – закинула руку Шейду на плечо как закадычному другу, треснув заодно по затылку. Шейд только поморщился и продолжил ее тащить. – Вроде как дела исполнял. Важные. Какие – не скажу, – до страшного шепота понизила голос, споткнулась. – Это нельзя.

Шейд кивнул и с облегчением приметил впереди решетку забора.

– Понимаю. Не говори. Раз тайна.

– Вот! – вскричала женщина и остановилась. Прищурилась, задрав подбородок. – Понимаешь все! Если пойду в полицию – меня посадят вместо мужа! И деньги все отберут!

От дамочки стало попахивать не только перегаром, а еще и неприятностями.

– Не ори так. Среди могил-то что делала? От полиции пряталась?

– Думала, может… – как-то растерянно она осмотрелась, с трудом оторвала взгляд от ближайшего земляного холмика, совсем свежего, заваленного венками. – Может, его здесь закопали… Шеф его. Тихо.

Подобного бреда Шейд не слышал давно, а точнее – с тех самых пор как Сайген спросил, почему не пришел в пристройку третьим. С досадой глянул на растрепанную макушку.

– Тебе деньги важны или муж? Что он такого натворил, что тебя посадят тоже? Полгода нет человека, а ты ноешь здесь?

– Ты просто не знаешь его начальника, – тускло проговорила женщина. Шейд пропустил через себя неприятный озноб.

– И кто же он?

3.

– Шейд зовет тебя сокращенно?

Сайген едва заметно улыбнулся. Только так и не иначе с тех пор, как случился разговор по поводу имен и кличек. Шейд перестал звать его позывным, но не использовал и семейное имя. Придумал новое, и оно звучало так непринужденно и уютно, что привык очень быстро.

– Кес? Ну да.

– А мне можно?

– Кес и Тис, – Сайген притянул Тис ближе, уложил ее голову себе на плечо и вновь вернул взгляд полыхающему закатом небу. Сверхъестественной игре красок и теней, таинственному верхнему миру, расчерченному багровыми лентами облаков. Раскаленный диск уже не слепил глаза, погружаясь за горизонт, черные хребты гор дрожали и плавились вдалеке, принимая скользящее солнце в свои объятия.

Тис вздохнула, обвила руками талию Сайгена.

– Становится прохладно по вечерам. Скоро осень, – повернула немного голову и уперлась взглядом в покрытый светлой щетиной подбородок. Потерлась об него носом.

– Побреюсь. Знаю, что обленился, – хмыкнул Сайген. Действительно, утратив нужду каждый день контактировать с толпой, позволил себе расслабиться и не так тщательно следил за гладкостью лица. Да и за тем, что надевал на себя. Они вдвоем с Тис перетаскали уже весь гардероб Шейда. Себе оставил майки, Тис забрала футболки. Шорты делили на двоих. Все чаще Сайген думал над поездкой в ближайший Омейтев.