Хрусталь

– Зачем?

– Ты всегда так делаешь, когда заходишь в комнату и забываешь, зачем ты в нее зашел.

– Точно.

Я щелкнул пальцами и перестал разговаривать сам с собой. Картинка в объективе моих глаз вдруг перестала быть размытой, все встало на свои места и обрело четкие очертания. Я стоял в дверном проеме и щелкал пальцами, но так и не смог вспомнить, что именно я забыл, поэтому решил не мучиться и вышел из дома с чувством большой тревоги за утюг, который забыл выдернуть из розетки и которого у меня, к счастью, не было.

Уродливая подруга солнца смотрела в мои глаза. Я всегда считал луну намного прекраснее солнца, но этой ночью тушь на ее ресницах была размазана. В квартале, где я живу, ночи были тихими и спокойными. Никаких угрюмых соседей с ружьями наперевес, компаний подростков, распивающих дешевое пойло, и семейных разборок в стиле «Мистер и миссис Смит». Стрекотание цикад, слабый шелест травы под порывами легкого летнего ветерка, стоны соседских шлюшек из окон верхних этажей, медленно плывущие сгустки туч, обрамленные серебряным мерцанием. Мне бы очень хотелось провести эту ночь спокойно, но я просто не мог расслабиться…

Секунды последних дней переплетались в косички мыслей. Я медленно плавал по ним, не ведая о будущих поворотах событий. Куда меня заведут вопросы, поставленные моим сознанием? Какую природу они имеют и сколько еще многоточий мне предстоит поставить на белый лист? Перо мое дрожало, но, в сущности, не было никакого пера. Был я, забредший внутрь себя настолько, что никакое из предложенных мозгом формулировок уже не имело никакого значения. Нет, в моем случае слова уже совсем ничего не значат, и сказать, что я не чувствую ничего – ровно то же самое, что и сказать, что я купил себе новую пену для бритья или скушал бифштекс на завтрак.

Наверное, я думал о любви. Не как о каком-то конкретном человеке, но как о чувстве. Мимо проносились здания в стиле хай-тек, фешенебельные коттеджи с зеленой изгородью и дорогостоящие авто, припаркованные на участке, мощеном камнем. Мне двадцать восемь лет, а я как ребенок, иду вдоль улицы и думаю о любви.

Что такое любовь? Какова она на вкус, цвет и запах?

В моей жизни было множество женщин, и все они были разные. Но ни одна из них не въелась в мою жизнь настолько, чтобы сказать, что я ее люблю, или, быть может, любил когда-то. А я писал о любви, посвящал ей целые книги, хотя сам никогда и не чувствовал ничего подобного. Почему не только книги, но и даже войны посвящаются этому чувству? Размышляя об этом, я долбился в дверь, закрытую с обратной стороны.

Я перенаправил мысли в другое русло.

Книга. Книга. И еще раз – книга!

Я должен писать. Я должен сделать что-то великолепное, что не только расплавит сердца читателей, но и насытит меня самого. Вот только о чем я должен писать? Как мне начать первую главу?

Тик-так-дзынь.

Тик-так-дзынь.

Как бы сильно я не потел, все мои рукописи получались полным дерьмом. Я гордился ими, как родители гордятся своим ребенком. А по ночам я страдал. Потому что этот ребенок вырос не таким, каким мне хотелось бы. Изображая вид прилежного ученика, он сбегал с уроков, чтобы выкурить сигарету за углом школы. Я знал это. Я презирал его за это. Но любил его, хотя и винил самого себя за проколы в его воспитании. И, тем не менее, книга!

Мне бы и самому хотелось написать великолепный роман. Мне бы хотелось, чтобы, читая о любви, читатель понял, что такое любовь. Чтобы, читая о сексе, читатель испытывал оргазм. Вот только на какие клавиши нужно нажимать, чтобы описать не эмоцию, а процесс появления этой эмоции? Каким должен быть герой моей новой книги, чтобы читатель знал, о чем он думает? Что он чувствует? О чем он тайно желает? Я давил из себя признания, репетируя диалоги с самим собой, но, как бы ни старался, я ненавидел то, что из этого выходило.

Глубина ночи нагоняла на меня страх. Время идет, я подарил своей матери дом и попробовал лобстера, но не сделал ничего такого, после чего можно спокойно умирать. Мне снова нужен был пинок под зад. Пинок такой силы, что мне больше не понадобится повторять эти слова. Мне нужна книга.

Мне. Нужна. Книга.

«Катрина» – прозвучало в моей голове.

– Что?!

– Меня зовут Катрина, а вас как?

Я так сильно закопался внутрь переживаний, что не заметил, как она появилась передо мной. Девушка в летнем белом платье, стоящая на тротуаре поодаль меня. Она протягивала руку и улыбалась. Улыбалась так, как не улыбался никто до этого.

– Райан… – промямлил я. – То есть Райан Биллингтон… Меня зовут Райан Биллингтон.

– Я и с первого раза вас поняла. Зачем вы повторили трижды?

– Просто… Просто так… Как вы здесь появились? Я вас совсем не видел…

– Потому что все это время я шла сзади вас и слушала, как вы разговаривали с самим собой. Вы такой забавный. О какой книге вы говорили?

– О своей книге… – признался я.

– Вы – писатель?!

– Да… Райан Биллингтон.

– Хи-хи, – она звонко посмеялась, прикрыв свой рот ладонью. – Ну вот! Вы повторили свое имя в четвертый раз! Почему вы постоянно его повторяете?

– Разве вы меня не узнали?

– Нет. Я впервые слышу о вас, Райан Биллингтон, но мне уже очень интересно прочитать одну из ваших книг. Вы позволите мне прочитать то, что пишете?

– Вообще-то… Вообще-то мои книги продаются в каждом книжном магазине…

– О, нет! Я вас обидела! Я ведь совсем не знала, что вы – известный писатель. Так вот почему вы постоянно повторяете свое имя? Потому что думали, что я сразу же вас узнала?

– Да… Вернее, нет. Просто я очень удивился вашему появлению. Я не думал, что в такой час на улице кто-то есть, кроме меня…

– А почему бы здесь не быть кому-нибудь еще?

– То есть?

– То есть эта ночь такая тихая и такая теплая, что, я думаю, многим захотелось бы прогуляться и полюбоваться луной. Но почему-то я встретила только вас. Известного писателя Райана Биллингтона, который разговаривает сам с собой.

– Это у вас такое первое впечатление обо мне?

– Да! И, если честно, вы очень странный. Но это мне даже нравится. Потому что я и сама странная. До того, как я увидела вас, например, я пела выдуманные песни себе под нос. А потом появились вы. Вы говорили что-то про любовь. «Любовь. Любовь. Какая еще к черту любовь?!» Вот так. Вы влюблены?

– Да. Точнее… нет. А почему вы спрашиваете?

– Потому что наша встреча очень меня привлекает! Вы бы хотели провести эту ночь со мной?

– Что, простите?..

– О, нет! Теперь вы подумаете, что я легкодоступная! Я не имела в виду ночь в постели! Я просто хотела узнать, не хотите ли вы прогуляться со мной этой ночью?

Я молчал, все еще не владеющий самим собой. Не сказать точно, что это было, но, глядя на нее, я дрожал как ребенок. Почему так? Почему взрослый состоятельный мужчина смотрит на юную девушку и боится что-то сказать не правильно? Мне стало ужасно жарко. Так жарко, что, протянув ей ладонь, я заметил капельки пота на своих пальцах. Катрина, ничуть не брезгуя, пожала ее, а я все еще смотрел в ее изумрудного цвета глаза и наслаждался наступившей тишиной.

– Вы волнуетесь, Райан Биллингтон?

– Очень…

– Я тоже очень волнуюсь… Вы – мой первый знакомый в этих краях. Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, что я сумасшедшая. И зачем я это сказала… Теперь вы точно подумаете, что я сумасшедшая.

– Совсем не так, Катрина! Я… я очень хочу провести с вами эту ночь. То есть… Мне бы очень хотелось прогуляться с вами этой ночью. Вот так.

Она была совсем еще юной. Разговаривая с ней, мне казалось, что я совершаю преступление. Она была красива. Настолько красива, что ее имя крутилось в моей голове, не переставая.

Катрина. Катрина. Катрина.

Белые локоны ее волос ложились на хрупкие плечи, подчеркнутые линиями ключиц. Легкая ткань платьишка укрывала маленькую, словно воздушную грудь. Она улыбалась, и розовые подушечки губ, будто рама картины, обрамляли два белоснежных ряда ее зубов. И главное – зеленые глаза. Я готов был утонуть в них в те секунды…

– Это ведь просто замечательно! – сказала она. – Расскажите мне о себе, Райан Биллингтон. Какую книгу вы пишете? И не стесняйтесь меня, пожалуйста! А то мне кажется, что я какая-то не такая, когда вы краснеете.

– Нет! Что вы! Вы прекрасны!

Мне хотелось бы проснуться, но я никак не мог. Это был не сон, а реальность, или настолько правдоподобный сон, что, проснувшись утром, я уже не смогу ее забыть.

– Теперь вы заставляете краснеть меня…

– Просто… Катрина, вы очень прелестны! Как вы оказались здесь? Сколько же вам лет?

– Девятнадцать. – Ответила она с тоской. – А здесь я оказалась, потому что приехала в гости к своей сестре. Она живет неподалеку от вас, к слову. Всего-то в нескольких милях от вашего дома.

– В нескольких милях? И вы говорите «неподалеку»?

– Это и есть неподалеку. Для меня. Ведь я совсем не замечаю времени, когда куда-нибудь иду. Я что-то напеваю себе под нос, о чем-то мечтаю, и совсем не замечаю, как оказываюсь где-нибудь очень далеко. А потом я просто разворачиваюсь и иду в другую сторону. Поэтому да. Несколько миль – это очень недалеко. Так расскажите же о себе, Райан Биллингтон! Такое ощущение, что я разговариваю сама с собой. Совсем как вы.

– Ну, я… Я писатель.

– Хи-хи! Это я и так уже поняла! Расскажите что-нибудь новое.

– Я очень люблю луну.

Я посмотрел на луну и она вновь стала для меня прекрасной.

– И я очень ее люблю. Правда, иногда мне становится так одиноко, когда я на нее смотрю…

– Теперь вы совсем не одна, Катрина. Но, если хотите, мы можем побыть одинокими вместе. Почему вы не дома в такое время? Разве вам совсем не страшно?

– Наверное, мне немного страшно. Но, как только я встретила вас, мне тут же стало намного спокойнее. Потому что вы такой же чудак, как и я.

– Вы считаете меня чудаком?

– Я знаю, что вы чудак! Иначе почему вы тоже не дома в такое время?

– Мне захотелось прогуляться. В последнее время я очень сильно запутался. Я подумал, что эта прогулка немного успокоит меня.

– И это вам помогло?

– Да. Как только я встретил вас.

Она снова пустилась в краски и мне вдруг стало безумно стыдно за свои слова. Катрина опустила взгляд и с грустью сказала мне:

– Не нужно, пожалуйста, Райан Биллингтон. Не нужно говорить, что встреча со мной вдохновила вас, и не нужно делать мне комплименты.

– Но почему же?!

– Потому что я очень доверчивая и легко и привыкаю к людям. А эта встреча, возможно, наша первая и последняя. Поэтому не делайте так, чтобы я думала о вас по ночам. Молодые сентиментальные девочки очень легко влюбляются. Достаточно проявить им немного своего внимания…

– Я ведь совсем не хотел…

– Я знаю, что вы не хотели. Но вы очень красивый и обаятельный молодой человек, а я никогда в жизни не подпускала к себе мужчин. Поэтому, прошу, не делайте так, чтобы я вспоминала эту встречу и плакала. Давайте прогуляемся с вами. И давайте сделаем так, чтобы эта прогулка понравилась нам обоим, но никому не разбила сердце.

– Хорошо, Катрина… Расскажите, откуда вы?

Мы зашагали с ней вдоль тротуара, погруженные в тишину и нашу внезапную встречу. Мне почему-то казалось, что мы давно уже с ней знакомы. Будто росли вместе с самого детства или когда-то встречались ранее и очень друг другу нравились. Но это было совсем не так. Мы никогда не были с ней знакомы. Мое сердце бешено колотилось. Я постоянно косился в ее сторону, чтобы полюбоваться ей. Плавными очертаниями ее лица, переходящими от глаз к носу, и от носа – к ее губам. Я пытался запечатлеть ее образ внутри себя, чтобы вспоминать ее потом, когда мы расстанемся.

– Я из небольшой провинциальной деревушки на юге Франции, Райан Биллингтон. Я впервые оказалась так далеко от дома, и немного скучаю по родителям, но мне очень нравятся эти эмоции. Я очень люблю все новое! У меня практически не бывает перемен, и эту поездку мне подарили мои родители, чтобы я смогла отдохнуть, пока моя сестричка в медовом месяце. А вы, Райан? Вы давно здесь живете?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.