Сеньорита пнувшая янки. Генерал-капитан Испанского королевства

Сеньорита пнувшая янки

Генерал-капитан Испанского королевства

Алексей Николаевич Кукушкин

© Алексей Николаевич Кукушкин, 2024

ISBN 978-5-0064-0020-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все только начинается…

Дон Кондратиас – мужчина зрелого возраста сидел в своём кабинете и пил кофе. Вспоминая, как он в молодости, простой матрос Кондрат Пчелкин, привезенный сюда, в эти горы на Пиренейском самим адмиралом Сенявиным, не выполнивший приказ Александра I. После многих перипетий судьбы, он умудрился в этой стране строгих правил и застоя стать премьер-министром. За, недолгие годы своего правления, он улучшил промышленность и железные дороги, а также модернизировал верфи и флот королевства. Все предпринятые меры позволили не только вернуть сказочной красоты остров Испаньола под власть Альфонса XII, но и отразить удар нового империалистического хищника в виде Японской империи.

Но, везунчиков и выскочек никогда и нигде не любят. Путем склок и интриг, а данные способы оказываются эффективнее тысяч снарядов и тонн брони, Дон Кондратиас через некоторое время оказался не у дел. Одним из условий замирения с японцами и была его отставка. И, как его друг, король Испании не протестовал, а он ничего не смог поделать.

«Ну и ладно, займусь собой, попутешествую», – решил уже бывший премьер-министр.

Первый раз хорошо взойти в гору, да и спуститься с неё, но взойти второй раз уже гораздо тяжелее. Так произошло и с нашим героем. Когда он, в январе 1890 года, желал вновь получить пост премьер-министра, у него ничего не получилось. В благодарность, за его бывшие его заслуги, король, а точнее королева Мария Кристина II Младшая, ведь четырехлетний Альфонс XIII ничего решать не мог, приказала назначить его главой военно-морского флота или Armada Española.

«Пусть будет и так, место, чтобы послужить своей родине вполне достойное», – решил Дон Кондратиас и с головой ушел в работу.

К январю 1890 года, когда на герой, развалившись в кресле, сидел и пил кофе, на флоте королевства насчитывался всего пятьдесят один корабль, что было вообще не много, так как у Австро-Венгрии тридцать три корабля, а у соседней Франции под триколором ходили девяноста кораблей.

«Колоний у страны, которой я служу, не меньше будет чем у лягушатников, – подумал Дон Кондратиас, – более огорчает то обстоятельство, что даже американцы, которые недавно закончили войну между севером и югом располагают восемьдесят одним кораблем. Им это удалось развитием частной инициативы и предпринимательства, в то время, как в Испании на все существует монополия государства, а шаг вправо и влево нещадно карается».

Вновь назначенный глава военно-морского флота королевства Испания, на следующий день, решил встретиться с министром финансов и, по-совместительству, министром иностранных дел – Хуаном де ла Конча Кастаньедой, этаким старикашкой с бакенбардами.

Хуан де ла Конча Кастаньеда. 29 августа 1818, Пласенсия – 30 августа 1903, Мадрид

После радушного приёма Кастаньеда поведал Дону Кондратиасу: «На флот выделяется сто девяносто миллионов песет или девятнадцать миллионов долларов, в дальнейшем, молодой человек, предлагаю Вам все в долларах говорить, так как он произошел от всем известного талера или ефимка, а значит, наравне с фунтом стерлингов, является валютой мирового масштаба».

– Я не возражаю, главное, чтобы Вы ничего не пререпутали сеньор, – Дон Кондратиас был максимально корректен, – а по статьям расходов куда средства идут?

– Это Ваша епархия, но я тоже знаю, что после расхода на транспорты снабжения, четыре миллиона шестьсот тысяч долларов, подготовку пятисот человек личного состава за четыре миллионов восемьсот тысяч долларов и удовлетворения нужд технического департамента флота, возглавляемую Исаком Пералем1 за пять миллионов, то остается около семи миллионов.

«Вот на данные средства мне и придется ориентироваться в судостроении», – подумал Кондрат, которому шел всего сорок второй год, и он был ровесником ещё одного короля Испании – Карла VII, находящегося в изгнании, после неудачных попыток взять власть четырнадцать лет тому назад.

Март – апрель 1890 года: «Модернизируем броненосные крейсера типа „Каледон“»

Разговаривать с сепаратистами было удобно частному лицу, но никак не новому морскому министру и Дон Кондратиас решил, от греха подальше, пообщаться с управляющим технического комитета флота. Наш герой пригласил его на свою виллу в Кадисе.

«Добрый день господин командующий, – чуть склонил голову изобретатель электрической субмарины, – чем обязан вызову?»

«Как Вы знаете, я недавно назначен на эту почетную должность, внимательно изучил документы, и к сожалению могу констатировать, что корабли более 8500 тонн, мы строить не можем из за наших маленьких стапелей и огромной доли ручного труда, в то время, как в Америке на заводах Крампа уже во всю работают пневматическим инструментом», – начал разговор с неприятных моментов Дон Кондратиас.

«Да, это так и есть, – учтиво ответил Пераль, – я разработал, в том году, броненосец на 9756 тонн, вооруженный четырьмя 9,4-дм орудиями, и тремя 3-дм пушками, с броней „компаунд“, толщиной в 11,5-дюйма, но строить его, решительно, на наших верфях негде».

«Разве он не может похудеть? – удивился Дон Кондратиас, – открывайте свой портфель, поглядим, что мы сможем сделать».

«Я уже установил броню компаунд, да и все характеристики свел на минимум», – оправдывался Пераль.

Коллеги долго бились над проектом, максимально заузили его, уменьшили высоту, добившись понижения водоизмещения до 9489 тонн. Усилили главный калибр до 12-дюймов, правда, пришлось ставить всего по одному орудию в двух башнях, носовой и кормовой, но за то и средний калибр с жалких трех 3-дюймов орудий увеличился до дюжины 4-дюймовых и восьми 2-дюймовых орудий, которые могли смести с поверхности моря любой современный миноносец и тем самым, дав возможность орудиям главного калибра спокойно вести огонь, по более важным целям.

«Отлично поработали, – сказал глава Armada Española, – но видит Бог, верфи все равно необходимо расширить, и за год, истратив тридцать три миллиона долларов мы сможем строить броненосцы до десяти тысяч тонн, тогда то Ваши мечты и осуществляться». «Поговорим через год, возможно, что-то изобретет наш технический департамент», – ответил Исаак Пераль.

«Над чем они работают в настоящее время?» – поинтересовался Дон Кондратиас.

«Основное внимание, как мне известно, сосредоточено на котлах и судовых механизмах, результаты можно ждать уже в середине весны, месяца через три или четыре, работы идут и по корпусам новых линкоров и крейсеров, но тут работа сложнее и займет до половины года».

«Что мы можем получить уже через месяц?», – Кондрат всегда торопился, как будто спешил жить.

«Через месяц Хосе Гонсалес Хонтория 2обещал как новые станки для малых орудий, так и новое 9-дм орудие Mk-II».

9,2-дюймовая морская пушка BL Mk I – VII. Вес 20 тонн, длинна ствола 25 калибров. Снаряды весом 380 pounds (172.37 kg) покидали ствол со скоростью 2,065 feet per second (629 m/s), обладая энергией 34 мегаджоуля

«Он его у британцев купил на наши деньги? – рассмеялся морской министр, – ладно, пусть и таким образом двигается научно-технический прогресс. Прошу обратить внимание на разработку двойного дна у наших новых кораблей, внедрение сталеникелевой брони и паровых машин тройного расширения».

В следующий месяц коллеги решили осмотреть корабли стоящие в гавани Кадиса…

Февраль 1890: «Смотр эскадры в Кадисе»

Второй месяц зимы отличался отвратительной погодой, как на суше, так и на море. Месяц тому назад, в Средиземном море у берегов Корсики, потерпел крушение пароход «Персия», погибли сто тридцать человек. Спасти никого не удалось.

Но, Дона Кондратиаса порадовали донесением из технического департамента флота, в котором шла речь о разработке более мощных цилиндров поворота башни, в результате чего, скорость её наведения в горизонтальной плоскости повысилась на пять процентов. Данную гидравлическую систему можно было устанавливать на любые башни крейсеров с орудиями от 5-дюймов до 8-дюймов.

Из событий международной политики, на стол нового морского министра Испании легла информация, о закрытии Османской империей Суэцкого канала и двух проливов, а также, о сближении бывшей Испанской колонии – Чили, освободившейся восемьдесят лет тому назад, к более консервативной Австро-Венгрии, которая черпала мощь или немощь своего флота не только в собственной промышленности, но и многое заимствовала у Германии.

«Видимо, потомкам Габсбургов потребовалось много гуано3, вот они и пошли на сделку с совестью», – решил Кондрат.

При обстоятельном разговоре, с министром иностранных дел Испанского королевства, Хуаном де Ла Конча Кастаньеда, вездесущим старикашкой, подобному известному Донкихоту4, наш герой узнал, что со всеми странами мира у королевства, в целом, отношения хорошие, кроме США.

Разногласия между королевством и бывшей Английской колонией, вызваны близостью колоний Испании у американских берегов.

«Видимо янки решили, что Куба и Филиппины легкая добыча, – умозаключил Кондрат, – надо им доказать обратное».

«Но, у американцев тоннаж флота в 200 тысяч тонн, построено 7 броненосцев, целых 22 броненосных крейсера и дополнительно 27 бронепалубных крейсеров, взаимодействующих с 25 миноносцами», – привел свои доводы министр иностранных дел.

«Не все решает количество, – ответил, взявшийся, как черт из табакерки, новый министр военно-морского флота, правда, не уверенный в собственных словах, – сейчас осмотрю весь флот, его специально, не жалея угля весь в одну гавань пригнали, и отправлю одну сильную эскадру на Кубу, вторую, попроще, на Филиппины».

«Вот во времена моей молодости, – взял слово старик, – не надо было много ископаемых в топке жечь, поставил паруса и твоя дальность ограничена лишь запасом провизии на борту, да её состоянием. Того и гляди, чтобы вода не протухла…»

«Да сыр мыши не съели», – подтрунил Кондрат, вспоминая, как ходил с Сенявиным по Средиземному морю и турецкие корабли захватывали, а потом палубы коврами устилали, да сладостями угощались до боли в животе.

«Нет, такой сыр, как у нас был крысы съесть не могли, они об него зубы ломали, ну а мы размачивали его и ели, – ударился в воспоминания старик, – а были и технологии вообще двигателей на шарах или балл-асте, особенно когда днища кораблей стали медными, то о трение днища о воду выделялся ток, который по шинам и в топки шел и к орудиям».

«Мне тоже подобное знакомо, – поддакнул Кондрат, – но сам же знаешь, погода изменилась, давление другое и мы приспосабливаемся, уголь жгем, а животных сколько погибло, жуть. Оставшиеся соль стали искать да лизать её, как сумасшедшие, чтобы давление стабилизировать».

«Многие вообще в депрессию впали, пингвины и страусы в воздушном океане, которая сейчас атмосферой стала, раньше летали низёхонько, а сейчас на своих двоих», – сообщил старик.

«Вот такого я не видел, – честно сказал Кондрат, – хорошо болтать, но нам надо смотр эскадре устроить. Ведь на каждый корабль требуется подняться, вдоль строя моряков пройтись, а это время и силы. Прошу за мной».

Гавань Кадиса встретила Дона Кондратиаса и Хуана де ла Конча Кастаньеду нарядно украшенной эскадрой контр-адмирала или просто бригадира Патрисио Монтихо-и-Пасарона в составе пяти броненосных крейсеров: «Каледон», «Мануэла», «Веласко», «Вирджин» и непереводимое Concepcion de Zubelzu (Непорочное зачатие5).

«Что мы знаем о контр-адмирале, чей флаг развивается на „Каледоне“?» – поинтересовался Кондарт у Донкихота (как про себя стал называть нового товарища).

«Монтохо родился в Ферроле, Галисия, учился в Военно-морском училище в южном испанском городе Кадис и был назначен мичманом в 1855 году. К 1860 году он стал младшим лейтенантом и сражался против моросов с Минданао на Филиппинах, прежде чем вернуться в Испанию в 1864 году. Во время своего пребывания на Филиппинах, посетил Китай и французскую колонию на юге Вьетнама», – ответил бодренький старичок.

«Пороху то он понюхал?» – не унимался новый морской министр, обозревая всё вокруг.

«Монтохо участвовал в битве при Абтао6 и битве при Эль-Кальяо7, под командованием адмирала Касто Мендеса Нуньеса против Перу, после чего, занял пост в секретариате Адмиралтейства. В 1873 году ему было присвоено звание коммандера. В его новые обязанности входило командование несколькими военными кораблями базировавшимися на военно-морской базе в Гаване, а также в Рио-де-ла-Плата».

«Достойная кандидатура на должность командующего целой эскадрой, пожалуй, лучше него никто бы не справился, даже я, – согласился Кондрат, – но давайте от личностей перейдем к характеристикам наших броненосных крейсеров, хоть мсье Жомини8 с нами был бы не согласен».

Схематичное изображение испанского броненосного крейсера типа «Каледон» тип I

Все пять броненосных крейсеров принадлежали истинно испанской судостроительной школе, а простыми словами: «Такое убожество, кроме испанцев, никто бы и не построил».

Корабли водоизмещением в 3700 тонн, построили достаточно быстро в общем количестве четырнадцать единиц. Ясное дело, что такой большой заказ отсталой Испанской промышленности с 1888 по 1890 годы было не потянуть. Вот прошлый морской министр и попросил помощи в Великобритании и Франции, которые построили по четыре корабля. Даже Германская империя и Итальянское королевство построили два и один корабль соответственно. Они уже прислали их в Кадис на дооснащение и вооружение. Три броненосных крейсера строились в Испании, два из которых уже вооружались и один «Инфанта Мария Терезия» еще достраивался на стапеле.

«Почему на данных кораблях семь башен? – удивился Кондрат, впавший в депрессию после отставки, произошедшей по политическим мотивам, два года тому назад, – всего на четырнадцать крейсеров требуемое количество девяносто восемь башен, а подобное количество чрезвычайно много!»

Патрисио Монтихо-и-Пасарон, сопровождающий начальника, ответил: «Башни самые примитивные, их матросы медленно вручную поворачивают и сделать такую лишь толстый лист металла через валики прокатать. Подшипники9 вообще деревянные, густо смазанные салом. Броня борта, да и вообще вся выполнена из дешевого железа. Так что на наши защищенные крейсера все страны сбагрили все остатки со складов, а сами стали пользоваться уже броней „компаунд“, так как она значительно прочнее просто железной».

«Ужас, боевая ценность новых кораблей, в моих глазах упала ниже плинтуса, – Кондрат погрустнел, он рассчитывал командовать мощными эскадрами, а тут оказывается всё построено быстро и необдуманно, – куда делись самые мощные корабли флота, которые я модернизировал?»

«У нашего единственного и самого мощного броненосца „Пелайо“ произошел пожар, в котельном отделении, и он весь выгорел изнутри, – ответил контр-адмирал, – батарейный броненосец „Виктория“ налетел на рифы и был разбит волнами, его систершип „Нумансия“ стал учебным кораблем, ведь на пятнадцать броненосных крейсеров требуется три тысячи человек экипажа, а три деревянных броненосца: „Сарагоса“, „Сагунто“ и „Мендес Нуньес“, попросту сгнили, ведь русские, когда продали нам деревянные корабли10, завезли в наши гавани червячков, вот те безжалостно и грызут любую деревяшку, до которой могут дотянуться».

– А наши безбронные крейсера «Рейна Мерседес» и «Рейна Кристина»? Они же самые новые и самые лучшие два года тому назад были!»

– Они, одели на свои борта броню толщиной в 2,2-дюйма, новую «компаунд», Вас хаяли все, что вы создали просто вооруженные пароходы, и стали родоначальниками серии из двадцати семи бронепалубных крейсеров, – ответил Патрисио Монтихо-и-Пасарон.

– До обсуждения бронепалубных крейсеров мы ещё вернемся, – Дон Кондратиас был несколько обескуражен, так как те решения, которые казались четыре – пять лет тому назад, вполне разумными, с высоты для сегодняшнего выглядели откровенной глупостью и предательством.

– Итак действительно, – продолжил бравый контр-адмирал, – броненосные крейсера типа «Каледон» имеют семь башен, причем, пять из них оснащены парой 7,3-дм (185-мм) орудий, а две башни, с обычными, 6-дм (152-мм) орудиями находятся в корме.

– Как это все работает в бою, пока непонятно, – бубнил под нос морской министр, шагая по причалу широким шагом.

– Дальность плавания составляет скромные 2500 миль, скорость, когда разгоняться, дадут 17 узлов, бронирование борта составляет 7-дюймов железной брони, – продолжил сыпать знаниями, как из рога изобилия Патрисио Монтихо-и-Пасарон.

«И сколько такого гуано построили с тех денег, что я добился от Японской империи после её разгрома на Филиппинах?» – вновь спросил ошеломленный Кондрат, на этот раз, сопровождавшего его, начальника технического комитета флота Исаака Пераля.

«Так весь флот и построили, четырнадцать броненосных крейсеров одного, стандартизированного проекта, параллельно, двадцать пять легких, на основании двух безбронных, заложенных в годы Вашего руководства и десять миноносцев», – ответил технарь.

Дон Кондратиас, поочередно, заходил на трапы броненосных крейсеров, пришвартованных к пирсу: «Каледон», «Мануэла», «Веласко», «Вирджин» и непереводимое «Concepcion de Zubelzu» и на каждом его встречали капитаны в звании Capitán de Navío: подтянутый Гарсия, высокий и статный Сото, любящий выпить Фернандес, сухощавый Гонсалес, обаятельный толстяк Лопес, соответственно. Играл оркестр на каждом корабле и вся команда, в парадной форме, была построена вдоль бортов.

«Давай осмотрим и бронепалубные крейсера», – распорядился Кондрат, закончив осмотр «Непорочного зачатия», никого решительно не могу запомнить, но надо же с моряками познакомиться. Сделаю это с воды, и пройду двойную эскадру наших бронепалубных крейсеров на миноносце.

«Дело сделаю и быстро», – решил генерал-капитан11.

С ним последовали: Патрисио Монтихо-и-Пасарон и Исаак Пераль. Кондрат велел командиру миноносца, очень сильно напоминающий русский «Батум» подойти к пирсу и взять на борт старших офицеров. Лейтенант Иглесиас, командующий миноносцем типа Gaviota («Чайка») выполнил приказ, лихо, на полном ходу пришвартовался к пирсу и пригласил генерал-капитана со спутниками к себе на борт. Вид имел в полном соответствии: «Лихой и придурковатый перед лицом начальника».

Миноносец ВМФ Испании «Чайка», построен в количестве десяти единиц

На примитивном миноносце Дон Кондратиас быстро осмотрел бронепалубные крейсера, построенные двойной колонной по четыре. Их на рейде находилось восемь единиц. В первой стояли: «Арагон», «Бланко», «Бланко де Грей» и «Констанция», а во второй: «Пенинсула», «Буэнавентура», «Резолюшен» и «Сирена».

Офицеры и матросы, на каждом крейсере, стояли навытяжку вдоль бортов.

– Со всеми познакомлюсь на большом ужине вечером, – сказал бригадиру12 Патрисио Монтихо генерал-капитан, а затем, задал вопрос: «На них установлены тоже башни с 7,3-дм орудиями?» – спросил Кондрат у начальника технической службы флота.

Каково же было его удивление, когда он получил подобный ответ: «Нет, в том то и дело, так как у фирмы Онтория были проблемы с таким большим заказом, то, не получалось наладить производство одинаковых калибров, отсюда, на бронепалубные крейсера установлены 7,2-дм орудия в количестве четырех штук, в кормовую башню 6,5-дм орудие, а в центре корабля отрыто расположены четыре 4,2-дм орудия».

Вопль генерал-капитана услышали на всех восьми бронепалубных крейсерах и, наверняка, на пяти броненосных, хоть они еще и стояли в стороне. Он схватился за голову и сразу понял, почему, именно его, назначили на должность морского министра. Когда разом все корабли строились на 3/4 заграницей, то контролировать процесс многие хотели, но когда дело было сделано, то кроме моряков и его, флот не стал нужен ни кому.

«Разброд и шатания, Вы только представляете, что надо отправить, например в Манилу боезапас отдельно от броненосного крейсера калибром 7,3-дюйма с 6-дюймами и отдельно 7,2-дюйма и 6,5-дюйма, да их сами комендоры перепутают! – отнял руки от головы Кондрат, так как хлюпкий миноносец качнуло и требовалось не упасть за борт, на виду у всей эскадры – как с таким флотом будем колонии империи защищать ума не приложу».

«Зато, у них скорость 17,6 узла и дальность в 4500 миль, – похвастался Исаак, – броня компаунд и броня в 2,2 – дюйма „компаунда“, поможет от новомодных фугасных снарядов».

«Нечем хвастаться, разницу в половину узла скорости не существенна, а броня, спасет лишь от самых мелких снарядов, – озвучил свою мысль Кондрат, – все построенные за эти два года корабли в колонии надо отправить, охранять коммуникации да флаг показывать, а самим строить новый флот».

«Нет сейчас ни денег, все после вашей победы были потрачены на это, – обвел эскадру Патрисио Монтихо, – ни моряков, они тоже все здесь. Средства морского ведомства полностью уходят на достройку и содержание».

Обратил внимание командующий флотом и на тот миноносец, на котором шел, по огромной бухте Кадиса. Водоизмещение его составляло 227 тонн, скорость до 28 узлов, дальность плавания всего 2200 миль, подстать броненосному крейсеру, вооружена «Чайка» тремя 3-дм орудиями и одним аппаратом для пуска самодвижущихся мин, калибром в 15-дюймов или 381-мм.

На следующий день, после эпичной попойки, Кондрат отдал приказ контр-адмиралу или бригадиру, по-испанской системе званий, Патрисио Монтихо, взять всю эскадру и направиться в Гавану, за 5000 миль, чтобы охранять там интересы королевства.

«Будет сделано, – ответил адмирал, – пришлите по мере возможностей еще подкреплений, а то больно уж у янки флот сильный. Флаг я покажу и нервы им попорчу, но в случае возникновения повреждений быстро не отремонтируюсь».

В конце дня, после торжественного ухода эскадры, весь пребывающий в раздумьях Кондрат, телеграфом отдал приказ другой эскадре, стоящей в Ла Корунье, из своего состава отрядить десять бронепалубных крейсеров для службы на Филиппинах, под командованием другого бригадира: Паскуаля Серверы и Топете13, что тем было беспрекословно проделано.

Март – апрель 1890 года: «вновь Модернизируем „Каледон“»

В марте англичане пригласили Дона Кондратиаса, на вступление в строй броненосца «Виктория», водоизмещением 11000 тонн. Корабль был построен во времена внедрений множества инноваций и быстрого развития конструкции судов. Первоначально ее название должно было быть Renown, но оно было изменено на Victoria, когда броненосец еще находился в стадии строительства, чтобы отпраздновать Золотой юбилей королевы Виктории, состоявшийся в год спуска корабля на воду. Прибытие королевы на церемонию спуска судна сопровождалось значительной оглаской. «Виктория» была самым большим, быстрым и мощным броненосцем на плаву с самыми тяжелыми орудиями.

Это был первый линкор, приводимый в движение паровыми двигателями тройного расширения. Они были построены фирмой «Хамфрис, Теннант и компания» из Дептфорда, производившей паровые машины и для кораблей Испанского флота, и имели цилиндры диаметром 43 дюйма (1100 мм), 62 дюйма (1600 мм) и 96 дюймов (2400 мм) с ходом 4 фута 3 дюйма (1,30 м). Они производили 12 000 л.с. (8900 кВт) при форсированной тяге или 7500 л.с. (5600 кВт) при открытой тяге. Он также был первым кораблем Королевского военно-морского флота, оснащенным паровой турбиной, которая использовалась для запуска динамо -машины.

HMS Victoria

В марте порадовал конструктор Хонтория, доложивший, о готовности арсеналов Кадиса и Трубии14 поставлять на флот 9-дм орудия Марк 2, обладавшие выдающимися характеристиками, для своего времени. Также технический комитет, возглавляемый Исааком Пералем, доложил: «Наши крейсера и миноносцы могут оснащаться простейшими минами15, наподобие тех, что были использованы русскими на Балтике в Крымскую войну».