Валор 6

– Как вам будет угодно.

– Хорошо… Хорошо! – потер руки гигант, и мне стоило больших трудов сохранить спокойствие. Пусть мои техники остались при мне, к тому же я сумел значительно продвинуться благодаря тренировкам Души у Кингжао, но тело мое все еще оставляло желать лучшего, и даже на героическом уровне тянуло только на весьма потрепанную первую ступень. Мне же противостоял настоящий полноценный владыка, пусть и медный, но от этого не менее опасный.

– Приготовьте внутренний круг! – распорядился Гуанюй, стоило нам зайти во двор кланового дома, украшенного свежепостроенным третьим этажом. Только великие семьи могли себе позволить строительство трехэтажных зданий в Скрытом дворце, и это мгновенно выделило Фенг на общем фоне, делая владение предметом зависти. Хотя, учитывая падение Академии, только нехватка ресурсов и привычки удерживали людей от немедленной застройки.

Внутренний двор поражал. Он достигал метров пятидесяти в поперечнике и был засажен деревьями, между которыми натянули навесы, затенив таким образом его почти весь, кроме самого центра, где уже готовили пятиметровый круг, в котором нам предстояло сражаться. Судя по количеству зевак и следам крови на утоптанном песке, такое зрелище радовало здешнее население регулярно, и, скорее всего, не только владыка выпускал тут пар, сражаясь до первой крови.

– Условия просты, – заговорил Гуанюй, снимая с себя дорогую одежду. – Бой до признания одним из противников себя проигравшим.

– Или до истечения пяти минут, – поправил я его.

– Такого не будет, – ухмыльнулся владыка, показывая внушительную мускулатуру настоящего атлета и бойца. Под сухими, но обильными мышцами я не заметил и намека на жирок. – Боя до первой крови можешь не ждать – это наша стихия и наше оружие. Захочешь выжить – просто сдавайся, твои деревянные движения достойны только манекена для тренировок.

– Постараюсь сделать все возможное, чтобы вас не разочаровать, – искренне улыбнулся я, тоже обнажаясь по пояс. Возгласы, на сей раз удивленные и ошарашенные, прокатились по толпе зевак.

– Одна кожа да кости. Он же сражаться не сможет! Не поединок, а избиение скелета! – донеслись до меня недовольные голоса.

– Отец, осторожнее, – прекрасная Фенг Юн, в своем атласном кимоно, вышитом серебряными каплями крови, хотела предупредить Гуанюя, но тот понял ее слова по-своему.

– Не бойся, в знак вашей прошлой дружбы я его не сильно покалечу, – недовольно сказал генерал, сплюнув сквозь зубы. – Валор! Поединок должен быть красив, это должна быть схватка равных, а потому я собирался биться вполсилы. Но сейчас я вижу, что даже этого будет много. Сдавайся, лицо тебе уже не удастся сохранить, так я тебя хоть не изуродую.

– Господин! – вновь воскликнула Юн, и наши глаза встретились. Она не могла говорить прямо, это было бы вмешательством в поединок третьей стороны, и тогда, по правилам, Гуанюй должен был бы признать себя проигравшим. Глава клана! На такое она не пойдет. – Сражайтесь, как считаете нужным, незачем жалеть противника.

– Нет, настолько я не унижусь. Вперед, я буду биться одной рукой. Левой, – нахмурился генерал, заводя правую ладонь за спину и держа оружие перед собой. Копье – древнейшее оружие, что почти сохранило свой внешний вид и не изменилось за сотни тысяч лет. Ни золотые узоры на древке, ни распахнутая пасть дракона, из которой торчало лезвие, не изменили его сути. Это оборонительное оружие, идеальное при групповой обороне, но не менее полезное и в атаке.

– Прошу вас начинать, – сказал я, чуть поклонившись и перехватывая глефу. «Деревянные движения»… откуда он это взял? Не знаю, но стараюсь показать их как можно убедительнее. Гуанюй поморщился, совершенно не воспринимая меня как противника. Звон небольшого гонга разнесся над ареной, и генерал сделал шаг.

Молниеносный, широкий и мощный. Привычный для его уровня. Песок облачком поднялся от стопы. Противник выпустил древко из ладони, так, чтобы удар пришелся по мне обухом, а не лезвием. Милость победителя – сломать кости, но не убить. Однако вместо ожидаемого хруста ребер послышался смазанный стук, и деревяшка ушла выше, почти выбив глефу из моих ладоней.

– Смотри, еще стоит… – удивленно сказал кто-то из болельщиков, но ему тут же возразили:

– Да ему просто повезло! Видишь, как дрожит весь? Подставил блок не прямо, вот и улетела атака вверх. Больше господин так милостив не будет.

И только Юн, сжимая губы, смотрела на меня. Единственная, у кого среди толпы верхний дайнтянь развит на уровне серебряного, а может, и золотого воина. Ее фиолетовые глаза были прищурены и ловили каждое движение.

– Если ты думаешь, что я буду терпеть тебя больше одного удара – глубоко ошибаешься, – недовольно вымолвил Гуанюй, а в это время драгоценные секунды тикали. – Последний раз прошу, сдавайся, или я восприму это как оскорбление, и тогда пощады не жди. Ты же просто не в состоянии победить, и даже слепой это видит!

– Прошу простить, но нет. Я не выйду из круга. Еще две минуты, и вы будете вынуждены признать нас равными.

– Не будет такого! – Генерал перехватил оружие и ударил острием. Хоть и одной рукой, но его движения оставались стремительны, а лезвие плясало, как голова кобры. Выпад! И лишь чудом мне удалось избежать поражения в руку. Внутренней стороной древка я отклонил удар, чуть не забыв про движения. Деревянные, короткие, но мощные, неумело зажатые.

Возгласы недовольства и сопереживания мне стихали с каждым ударом Гуанюя. А на его лице брезгливость постепенно сменялась удивлением и негодованием. Как он, владыка клана Фенг, самый могущественный воин Чщаси, не может уложить калеку одной рукой? Сменив тактику выпадов на череду дробящих и колющих ударов, генерал наступал, выдавливая меня своим напором из круга. Ведь песок заканчивался уже во вторых песочных часах. Еще минута, и… что?

Натиск усилился. Я все больше закрывался, пригибался к арене, до края которой осталось меньше метра. Но удары генерала перестали достигать цели. Каким-то чудом я уворачивался, поднимая все больше песка и пряча свои очертания в этом облаке. Недовольно рыкнув, Гуанюй сам ударил по арене, поднимая сразу тучу пыли, но и в этот раз его лезвие лишь вспороло воздух.

– Как?! – зарычал противник, обнаружив меня уже за спиной. Пока я не атаковал, хотя мог, и это осознание еще больше взбесило генерала. Несколько раз он уже дергал правой рукой, но сдерживался, чтобы не взять оружие нормально. Ведь кто перед ним? Хиляк, не способный даже защититься, постоянно убегающий от прямого столкновения и прячущийся в пыли.

– Возьмите оружие двумя руками, иначе кто признает бой честным, а меня достойным? – подначил я противника еще больше, но он уже не бросился вперед. – Осталось меньше минуты.

– Мне хватит, – усмехнулся Гуанюй, и мышцы его вздулись, наполняясь кровью. Он силен; возможно, действительно самый сильный из рукопашных бойцов города и точно самый сильный человек из встреченных мной. Про орков утверждать не стану, может, Гуй Сонг его одолеет в поединке чистой силы. Но точно не я. – Твой конец пришел.

Копье загудело, завращавшись и поднимая ветер, вмиг сдувший всю пыль с арены, стало прозрачным. И только по положению кистей и ног я мог предугадать следующее движение. Удар! Я отпрыгнул из центра, но уже в полете оружие изменило направление, догоняя. Шутки кончились, этот монстр и одной рукой меня в состоянии прикончить. Я встретил его лезвие своим, подставленным плашмя. И на развороте вынужденно отбил повторный удар касанием.

Вновь выпад, движения дуэлянта становятся все быстрее. Я уже не успеваю притворяться, сам раскручиваю глефу, весьма характерным движением перекидывая себя через оружие врага и сразу нанося три скользящих удара на разной высоте. Первый отбили противовесом, второй приняли древком, а от последнего генерал ушел, отступив на полшага.

Он мгновенно контратаковал, но одной левой, из-за чего выпад получился смазанным, и лезвие лишь с визгом оцарапало жало глефы. Ярость исчезла из глаз Гуанюя, теперь он смотрел на меня совершенно иначе, взяв оружие в обе руки, когда последняя крупинка третьих часов упала в нижнюю секцию. Но никто и не думал останавливать поединок.

Град уколов, гудя, обрушился на меня спереди. Даже прими я их на щит – оружие вмиг стало бы бесполезно, изрешеченное узким лезвием копья. Отбивая в сторону только самые опасные удары, я кружил, даже не думая бить в ответ. Против меня – владыка, глава клана, и теперь, прозрев, он в абсолютной ярости и намерен покончить с моей жалкой жизнью. Любой пропущенный выпад может стать последним.

Смысла в притворстве больше нет. Я сбросил иллюзию худосочного паренька, и из толпы послышались короткие злые маты. Никто не любит, когда его водят за нос. Активированное еще в начале боя кровавое ускорение, совмещающее техники Жизни и Крови, позволяло мне держаться на той же скорости, что и противник. А высвободившуюся ментальную энергию я направил на собственное оружие, размывая его очертания.

Гуанюй не обратил на это никакого внимания, перейдя в режим уничтожения. Это был больше не учебный и не тренировочный спарринг – это была дуэль. И владыка использовал единственную технику, эффективную против иллюзий – атакующую. Тебе не придется отражать вражеские удары, если ты заставишь противника уйти в глухую оборону. Вот только я тоже это понимал.

Прыжок, жало глефы ударило в песок, и я растворился в оке урагана.

Владыка с ревом закружился, касаясь лезвием границы арены. Но этого замаха я мог избежать, в отличие от едва заметной кровавой пелены, остающейся за ним. Мгновение, и туман превратился в тысячи микроскопических игл, бьющих вверх от самой земли. Уклониться от такого удара было невозможно, и мне пришлось тратить собственную кровь на создание крошечного щита, в который тут же впились десятки острых жал.

Но куда хуже было то, что меня заметил Гуанюй. И следом за иглами обрушилось его копье. Я едва успел соскочить с глефы, на которой сидел над ареной, подпрыгнув во время замаха. Упал на песок и перекатом ушел в сторону, оставив за собой четырнадцать своих точных копий, окруживших генерала со всех сторон. Пусть до армии мои призраки еще не доросли – но их отряд уже вполне боеспособен, и я намереваюсь это доказать.

Гуанюй не осторожничал, он знал, что настоящий я – один. И для нанесения единственного удара мне придется показать себя, ведь остальные – пустышки. Он считал, что знает.

Отряд рвался в бой, десяток глеф с ревом разрывал воздух, невозможно было отразить все атаки одновременно, и вот одна из них оцарапала плечо генерала.

Ответный удар оказался подобен взрыву. Не оставляя и шанса на выживание, он пронзил мое тело насквозь, развеяв призрака, и получил десяток таких же, едва ощутимых, порезов с другой стороны. В гневе он закружился, и половина копий, не успев отклониться, оказалась развеяна. Теперь генералу противостояло лишь пятеро, на самой границе.

Прыжок – и копье генерала сделало пять идеально выверенных выпадов. Все пятеро оказались поражены в сердце. Все ждали звука падения мертвого тела наглеца, посмевшего бросить вызов главе клана. Все, кроме Юн, прикрывающей лицо веером. Она знала, где я, и смотрела прямо, подавая отцу ориентир. Хитрость, граничащая с нарушением правил, и мы оба это понимали. Но Гуанюю было уже наплевать, он тоже увидел подсказку и атаковал.

Слишком явно, слишком быстро. Я принял выпад на жесткий блок и за счет его энергии отскочил от кровавой косы. Доля секунды – и меня рассекло бы надвое. Град ударов заполнил всю арену. Ни спрятаться, ни отскочить было невозможно, и мне не оставили никакого шанса атаковать в ответ. И все же я сделал это. Раскрутил глефу в вертикальном «водовороте», раз за разом отклоняя острие копья к песку, сам приближаясь на дистанцию удара.

На уже поджившую кожу противника обрушились крохотные лезвия из крови, увлекаемые круговоротом. Лезвие и жало сменяли друг друга в бешеном танце. Я выкладывался на сто процентов, не оставляя сил на потом, и вдруг, неожиданно для себя, понял – Гуанюй отступает! Не по своей воле, не для того, чтобы сделать очередной выпад – он отступает под моим напором. А главное – это понял не только я.

Противовес ударил о жесткий блок. Генерал остановил «водоворот» ценой нескольких новых порезов на лице. И сразу пошел в атаку. Техники Крови и Жизни смешались, создавая жуткий узор смерти. Скорость нарастала с каждым ударом сердца, и я с ужасом понял, что не вижу его уязвимых точек. Вот он, идеальный боец ближнего боя! Без изъянов. Без слабостей.

Я не такой. Но я и не должен таким быть. Око урагана! Кровавое ускорение! Армия призраков!

На этот раз мы сражались почти на равных. Его копье жалило, уничтожая одного клона за другим, и атаки вязли в сложном узоре иллюзий и техник. Гонг должен бы прозвучать с секунды на секунду, но наследница в кровавом платье забрала молоточек у судьи, демонстративно перевернув двое песочных часов. Гадина!

Сил создавать призраков не оставалось. Пусть я и герой, но мои запасы не бесконечны, в отличие от владыки, который только крови своей использовал уже литра два. Каждый его удар сильнее и мощнее моих трех, реакция быстрее, а скорость движения такова, что для окружающих он скорее размытое пятно, за которым я успеваю следить только на рефлексах. Он лучше меня во всем.

Кроме одного. Мысль. Отдаленный чужой шепот заставил меня отпрыгнуть назад, удерживаясь на краю арены только за счет глефы. ВОПЛОЩЕНИЕ!

Наконечник копья со звоном пробил мой блок, конец был неминуем. И в этот момент генерала снесло в сторону. Я не поверил своим глазам, но от того происходящее не стало менее реальным. На ничтожно малые мгновения, на долю секунды перед глазами появился образ – огненный воин, обрушивший свой молниеносный удар на Гуанюя. И генерал отступил, уходя в глухую оборону.

– Время! – не дав мне перейти в атаку, провозгласила Юн и ударила в гонг.

Глава 5

– Шесть минут, – тяжело дыша, улыбнулся я, глядя на хмурящегося главу клана Фенг.

– Верно, – ответил Гуанюй, легко выпрямляясь и принимая полотенце из рук одной из наложниц. По его кивку мне тоже поднесли сукно, но, прежде чем вытереть пот, я заметил едва различимый отблеск солнца. Стеклянная игла, даже несколько. Интересно, это инициатива кого-то из зевак, самой служанки или Юн, мимо которой его пронесли? Вытираться таким – себе дороже, осколок может попасть в кровь и дойти до сердца. Так что я весьма демонстративно вынул все обнаруженные орудия, а потом аккуратно промокнул пот.

– Спасибо за тренировку, господин Гуанюй. Когда еще мне представится возможность учиться у лучшего копейщика острова, а возможно, и мира?

– Готов повторить в любое удобное для вас время, господин Гуанг Валор, – с вежливой улыбкой ответил генерал, соблюдая все условности обращения между двумя главами кланов. – Мне больше нечему вас учить, но я с удовольствием поработаю с вами в паре для улучшения собственных навыков. Не желаете остаться на чай, прежде чем отправиться по своим делам?

– Если мы совместим его с приятной беседой – то буду только за. Именно для обсуждения общего положения дел я к вам и пришел, – ответил я под одобрительные кивки зевак. Несколько человек в толпе особенно выделялись, хотя и старались выглядеть естественно. Девушка со странным платком на голове, скрывавшая уши. Пара мужчин, кричащих вроде как и все, но при этом больше глядевших по сторонам, чем на меня. И если один – скорее соглядатай Фенг, то второй – Джен.

В течение часа Сцилла и глава эльфов узнают о произошедшем. А вечером, после того как народ разбредется по тавернам и домам удовольствий – узнают уже все. Для моих целей это совсем неплохо – предостеречь глав от прямого столкновения и получить еще капельку славы. К тому же я действительно не собираюсь идти на Совет, пока не буду полностью готов.

– Дерьмо! – стоило нам оказаться наедине, как к Гуанюю вернулось обычное поведение, а все манеры мигом улетучились. На людях он должен был показать, что бой прошел хорошо, так, как он считал нужным, но, стоило дверям закрыться, и копье погрузилось в деревянный пол на весь наконечник. – Как ты смел, сопляк, меня так опозорить?! Кто ты вообще такой, чтобы ТАК драться?

– Твой бывший ученик, переросший учителя, – ответил я, выбирая лучшее место за квадратным столиком. – Не во всем… пока. Но останавливаться не собираюсь. Радуйся, теперь ты – лучший мастер, который сумел воспитать нового главу клана. Достаточно могущественного, чтобы потягаться с любым из других глав в поединке.

– Уже нет. Теперь все знают, что твои основные приемы – Юань-ци. Амулеты, внимательность и техники сосредоточения вмиг уничтожат все твое преимущество, – ухмыльнулся генерал, садясь напротив. – Повторись наша схватка, и тебе не продержаться и минуты. Только хитростью ты сумел выиграть время. Ну и последний удар был неожиданным. А сила и ловкость все еще на уровне героя или даже золотого воина. Хитрость, внезапность – вот и все, что у тебя есть.

– Отличный набор для главы клана, как я считаю, – оглянулся я на девушек, вносящих в комнату чай. У трех из них в пояса рангов был вплетен дополнительный красный цвет – символ наложницы главы клана. – С наследником пока не задалось?

– Молчи, сопляк, без тебя тошно, – откинулся на спинку дивана Гуанюй, любуясь подходящими красавицами – представительницами всех рас острова. Даже одна симпатичная кошечка нашлась. – Фенг Юн моя дочь и замена, хоть и приемная. Что до места главы у нас в клане, то с этим просто: кто сильнее – тот и правит. Без всякого родства. Главное, чтобы старейшины поддержали кандидатуру. А уж как ты собираешься этого добиться – твои проблемы.

– Это приглашение?

– Хочешь, чтобы я подох, а ты занял мое место? Подождешь лет сто, – ухмыльнулся генерал, по первому взгляду которого рядом села привлекательная эльфийка. Еще несколько девушек накрывали на стол, разливая по чашкам чай. – Меня самого считают выскочкой. Пинг Ченг взошел на престол в триста. Джен Ли правит уже больше пятисот, а ему за тысячу. Мне же даже пятидесяти нет. Слишком молод для главы. А уж ты – вообще только из яселек вышел с пеленками на плечах.

– Буду считать это комплиментом, – поднес я кружку ко рту и понял – запах изменился. Только что был чуточку другой. Почти незаметно. Будь я в обычном состоянии – пропустил бы, но обостренные чувства все еще работали, хоть и подавлялись с каждым днем. Я брякнул кружку об пол, внимательно глядя на владыку клана Крови.

– Эй, ты что творишь?! Это фамильный фарфор, которому больше тысячи лет! – в ярости вскочил Гуанюй.

– Ой, кажется, разбилась, – невинно пожал я плечами. – Можно мне другую кружку? Без яда?

– В смысле, без яда? – нахмурился глава клана. – Хочешь сказать, что тебя пытались отравить в моем доме? Кто? Кому это может быть нужно?

– Знаете, вы либо слишком плохой актер, либо, наоборот, хороший. Я вам верю. Верю, что не вы отдали такой приказ. Но мне на ум приходит лишь одна личность, которая имеет доступ к вашим покоям и при этом почему-то меня невзлюбила. Иначе зачем добавлять в мое полотенце иглы?

– ЮН! – вместо ответа глава клана рявкнул так, что стены зашатались. Вот уж кто действительно способен командовать армиями на поле боя, перекрикивая даже вопли умирающих.

Ждать долго не пришлось, и вскоре девушка появилась на пороге.

– Присоединяйся, кажется, нам есть что обсудить вместе.

– Как прикажете, отец, – прикрыв лицо веером, произнесла девушка и, подобрав кимоно, села в позе уважения рядом со столом.

– Скажи, зачем ты пыталась, уже дважды, убить нашего гостя ПОСЛЕ боя? Если так было нужно – сделай это ДО, или гораздо позже, вне поместья, чтобы на нас не пало первое же подозрение.

От такой откровенности у меня в горле ком встал. То есть факт, что она меня пыталась убить, для Гуанюя вообще не проблема? Для него вопрос – как и где?

– Простите, отец, я поступила импульсивно. Прошу меня извинить, больше такого не повторится, – Юн поклонилась, ожидая решения главы клана.

– Я на всякий случай уточню: вы больше не будете пытаться меня убить или не будете этого делать так явно? – спросил я, переводя взгляд с отца на дочь и обратно.

– Да, времена изменились, – грустно улыбнулся Гуанюй, садясь обратно за стол. – Я даже немного скучаю по тому, что было. Никаких тебе покушений, никаких сражений между кланами. Нет, враждовали, конечно, но по-тихому. Ведь в противном случае все могли быть наказаны. Попался – и твои ученики уже не попадут в академию, причем не только в текущем году, а несколько поколений. А значит, твой клан зачахнет и выродится без новых воинов.

– Значит, все потеряли ограничения и решили бороться за мнимое верховное место? – спросил я, уже понимая ответ. – И теперь вспомнились все многовековые обиды, претензии и желания? Прискорбно, но я все равно не понимаю, зачем убивать меня?

– Она же сказала – импульсивно, – попытался оправдать дочь Гуанюй.

– Э, нет. Такое объяснение могло бы удовлетворить кого угодно, но не меня и не Юн. Мы слишком давно знаем друг друга, чтобы оно сработало. Еще в тринадцать Юн спланировала серию романов и подстав, чтобы разорвать нашу «родственную» связь. Затем быстро возвысилась, превратившись из никому не нужной сироты в дочь влиятельного героя, позднее владыки, а теперь главы клана. Ученица двух владык, Крови и Души. Импульсивность – это не про нее.

– Ну вот так сглупила, бывает, братец! – не выдержав, сказала девушка, зло взглянув на меня горящими фиолетовыми глазами.

– Ого, так это личное? Но чем же я тебя так обидел? У нас всегда были неплохие, можно даже сказать, хорошие отношения. Я даже настроился, что мне никуда не деться от нашего брака… – Мгновение, и взгляд Юн из злого превратился в недоуменный. – Что же я тебе такого сделал, победив мастера? Вроде, наоборот, теперь никто не усомнится в правильности выбора.

– От брака? Не деться? – ошарашенно пробормотала Юн, смотря на меня, а затем на отца, ожидая поддержки или разъяснений. Владыка лишь прикрыл лицо рукой. – Вы все же хотели?..

– Довольно! – ударил по колену Гуанюй. – Есть только один шанс разрешить это разногласие быстро, раз и навсегда. Обещаю, что, несмотря на решение, мы не будем нападать на клан Гуанг, пока вы сами не начнете враждебных действий. Дочь. Принеси сверток. Быстро.

– Как прикажете, отец, – быстро семеня, она вышла из зала, и почти сразу послышался стук сандалий о деревянный пол. Судя по нему, она даже не бежала – летела. Генерал вновь прикрыл лицо рукой, хитро поглядывая на меня меж пальцев одним глазом. Сверток? Либо я сильно чего-то не понимаю, либо одно из двух.

– Мне кажется, или мы уже были в похожей ситуации? – осторожно поинтересовался я у Гуанюя, и тот нахмурился, но предпочел хранить молчание, пока дочь не вернется. Я слышал, что девушка стоит за перегородкой, восстанавливая дыхание. И не только я.

– Входи уже! – не выдержал глава клана, и, тихо отодвинув перегородку, в комнату, с достоинством, приличествующим невинной деве, вплыла Юн. В руках, прижимая к сердцу, она держала завернутое в дорогую ткань оружие. Судя по очертаниям – гелефу мастерской работы. И, куда важнее, две ленты, которыми оно было перевязано.

Красная и белая. В абсолютно правильном, связанном узоре. Будто два дракона сплелись в небесах в прекрасном брачном танце. Подарок… жениху. Задержав дыхание, девушка встала на колени и, чуть поклонившись, протянула сверток мне. Не колеблясь, я поклонился в ответ, принимая оружие.

Шок в глазах Юн нельзя было передать ничем. Она до крови закусила губу и посмотрела на отца. Который не спеша встал и, наслаждаясь каждым мгновением, подошел к нам, чтобы перевязать руки лентами со свертка.

– Поздравляю, дети. Теперь вы помолвлены, – в конце концов сказал Гуанюй, разрезав получившиеся плетеные браслеты на две части. Одна – неснимаемая – осталась у меня на запястье, вторая, точно такая же – у Юн. – Время для свадьбы еще не пришло, мы обсудим детали позже. А теперь, доченька, советую тебе отправиться в свои комнаты и хорошенько умыться.

– Хорошо, отец, – плохо скрывая радость, ответила девушка и, вскочив, вышла за дверь. Она даже сделала шагов десять и ушла еще за пару перегородок, прежде чем решила, что мы ее не услышим. – Уиии, ДА! Да-да-да-да!

– Вопрос свадьбы считай решенным, – усмехнулся Гуанюй, глядя на дверь за которой слышались удаляющиеся крики его дочери. – Сам понимаешь, без должного ответного подарка она состояться не может. Но уверен, ты что-нибудь придумаешь. Ну, и откупные должны соответствовать ее статусу. Правда, она меня прибьет, если я буду мешать, так что, в случае чего, я готов выделить тебе ссуду. Но если ты вдруг передумаешь и захочешь обидеть мою девочку… смерть будет для тебя желанным подарком.