Прилив смерти

Юлия Легина

Прилив смерти

Глава 1

Комбинезон оказался мал. Девочки растут очень быстро, и тех вещей, что мы успели собрать, недостаточно. Интересно, смогу ли я вернуться до того, как волна накроет город? Мама, конечно, с детьми посидит, пока я буду прятаться в одном из временных убежищ, но все равно, не хотелось бы оставлять их без защиты надолго.

С сожалением покидая торговые ларьки, которые тут образуются между приливами, я направилась по некогда оживленной улице мегаполиса. Сейчас здесь царит мрак и вечная сырость. Даже яркое солнце неспособно высушить последствия прилива за тридцать шесть часов. Запах нечистот и разлагающихся животных, которые не успевали скрыться от волны, преследовал вплоть до самых ворот убежища Зоны Б. В самом начале были и трупы людей, не сумевших вовремя добраться до спасительного бункера или капсулы. Со временем часть из них смыло последующими волнами, часть за год разложились, оставив после себя лишь белые кости. Но и они вскоре стали зеленеть и покрываться тиной, как и все вокруг. Сырость стала обыденностью. Многие здания не выдерживали такого испытания и рушились одно за другим. Странно, но только постройкам двадцатого века удалось выдержать проверку стихией и временем.

Прошло около пяти лет с тех пор, как случилась катастрофа, загнавшая нас под землю. Мне повезло, что муж был военным, причем не последним лицом в армии страны, некогда славившейся своей независимостью и свободой слова. Все, что от нее осталось – жалкие огрызки, которые делят между собой главные крысы современного мира. Да, именно крысы, потому что иначе назвать нынешнюю власть невозможно. Вместо того чтобы сплотиться против общей угрозы, они разодрали в клочья территорию. Теперь каждый грызет свой комочек власти, упиваясь соками простых людей. О взаимной поддержке между поселениями и речи быть не может – каждый управляющий, мэр или другое уполномоченное лицо выжидает удобного случая подставить такого же властолюбивца, чтобы отобрать его территорию. Больше убежищ – больше власти. Больше власти – больше влияния.

Мама говорила, что я смогла бы поднять восстание, ведь слово вдовы капитана имело большой вес. Только мне было настолько плевать на всю эту показную справедливость, что даже не подумала о таком варианте. А ведь могла. Именно по приказу достопочтенного мэра Зоны Б мой муж отправился на длительную вылазку, после которой…

Размышления на тему прошлого прервались с сигналом сирены – одной из немногих вещей, уцелевших после приливов. Вообще, нам повезло гораздо больше, чем прибрежным районам. Из-за того, что Зона Б находится практически в центре материка, волны здесь не достигают и тридцати метров. Некоторые, более устойчивые дома и небоскребы до сих пор остаются целыми. И если попытаться, то можно попробовать спастись в высотке от прибывающей волны, но я бы не рискнула.

Если бы не угроза ядерной войны, то никто и не почесался построить бомбоубежища в метро, а также капсулы жизнеобеспечения. Ими редко пользуются. В основном только отряды, которые мэры посылают на вылазки за припасами. Подвалы, погреба, бункеры и прочие запасы человечества – все, что мародеры в первые дни не успели растащить, собирают специальные группы.

Вылазки начались через год после катастрофы, когда часть ученых, которым удалось спастись из местного института, систематизировали приливы. Но за четыре года отряды обнесли весь квадрат, а это три сотни километров в длину и ширину. Еды становится все меньше, но это не из-за того, что людей стало больше. Причина кроется в Хэйвене – городе, что находится в тысяче километров отсюда. В южной части материка проживает элита. Те, кто построил себе крепость еще в мирное время. Им отвозят самое лучшее, что удается добыть.

Мимо пронеслась девушка со свертком в руках. Она бежала в ту же сторону, в которую направлялась я.

«Зона Б» – гласила самодельная вывеска над спуском в метро.

Я остановилась и оглянулась. В этот же момент в лицо ударил сильный холодный ветер, пробирающий до самых костей. И будь мне дело до собственного комфорта, я бы замерзла, но внутри чувствовалась лишь пустота.

– Пропуск, – безразлично сказал солдат, контролирующий входящих в убежище.

Я молча вытащила потертую карточку с моей фотографией. Он удовлетворенно кивнул и махнул рукой, произнеся «Следующий».

Три месяца назад я запустила события, из-за которых теперь моя жизнь и жизни моей семьи находятся в опасности. Мама говорит, что моей вины в этом нет и что я поступила тогда правильно, ведь для меня не должно было быть ничего важнее дочерей.

Внешнее безразличие и невозмутимость можно было бы принять за чопорность, но внутри до сих пор зияет дыра, которая безвозвратно поглощает всю человечность, оставшуюся с того злополучного дня.

Пройдя к здоровенным воротам, что закрывались по прибытии волны, я увидела маму, машущую мне рукой. На ее лице тревога, плохо скрываемая улыбкой.

– Джо, милая! – Она обняла меня. – Где ты пропадала?

Не снимая маску безразличия, пыталась понять причину ее странного поведения – глаза горят, а голос на пару тонов стал выше обычного. От нее исходило сильное волнение.

– Я ходила на рынок. Нужно было обменять или купить Мэгги комбинезон. Ты же знаешь, холодает. – Я попыталась выдавить слабую улыбку.

Мама чуть сильнее сжала мои плечи, не переставая жутко улыбаться. А притворная улыбка в ее исполнении так и выглядит – жутко.

– Мэлвин согласился посидеть с девочками, пока я встречаю тебя. Детка, к нам сегодня придут важные люди. Они хотят поговорить с тобой.

По многозначительным взглядам мамы можно сказать, что она не просто взволнована, а до дикого напугана. Я лишь кивнула, не выказывая ни одной эмоции. Так проще с людьми общаться – они ничего от меня не ждут, а значит, никак не смогут повлиять. Как говорил мой муж: «Эмоции становятся врагами, когда вокруг одни улыбки. Потому что эти улыбки фальшивы. Веди себя так, будто тебя ничего не интересует, и тогда никто не сможет сыграть на твоих чувствах».

В груди защемило от болезненных воспоминаний.

Я себя никогда не прощу за то, что сделала, но его уроки сберегу.

– Хорошо. Пойдем, мам. Мэл с ума сойдет с нашими бандитками. – Я приобняла ее, и мы пошли в сторону нашего дома.

«Дом».

Две комнаты в самом ухоженном крыле Зоны Б стали нашим домом. Я была на сносях, когда город стал погружаться под воду. Муж успел вывезти нас из семейного коттеджа сюда. Если бы не Мэлвин, друг семьи и крестный отец девочек, мы бы сейчас были мертвы. Именно он узнал от знакомого сейсмолога о надвигающейся волне. Ирония заключалась в том, что тому парню не поверили в силу возраста. А он оказался прав.

Предрассудки и консервативное отношение к миру привело нас к катастрофе. Старшее поколение не видело дальше своего носа, отвергая новые открытия и факты, которые оказались судьбоносными.

По мере приближения к нашему жилищу, людей попадалось все меньше. Оно и понятно – здесь жили только семьи ранговых военных. Вместо званий теперь раздавали ранги. Первым рангом обладали люди с самой малой властью. Те, у кого второй ранг, брали в помощники уже двоих солдат. Обладатели третьего ранга могли рассчитывать на жилье для себя и своих семей не в общем зале, а в отдельных комнатах, как у нас. Четвертый ранг получали только главнокомандующие.

У Томаса, моего мужа, был третий ранг, поэтому нам и выдали отдельные апартаменты. Вместе с ним в команде был и Мэлвин, который позже стал крестным отцом обеих наших дочерей. Никому в Зоне Б я не доверила бы своих детей, кроме мамы и Мэлвина. Если бы не его забота, все закончилось бы еще пять лет назад.

Зайдя в комнату, я застала самую милую картину на свете: посреди помещения крутился мужчина, на плечах которого расположилась Поппи, а на полу сидела Мэгги и заразительно смеялась с их выходки. Я позволила себе мимолетную улыбку, которая быстро пропала под маской безразличия.

– Мэлвин, – поприветствовала я друга.

Он повернулся ко мне, не переставая улыбаться. Его зеленые глаза светились от веселья, а в темно-русых волосах путались маленькие пальчики моей старшей дочери.

– Джо, привет! – отозвался он. – А мы решили показать Мэгги, как выглядит динозавр!

– Мама! – Мэл ловко перехватил Поппи, придавая ей вертикальное положение. – А ты знала, что они жили в Полвимлите?

– По-ли-о-ли-т, – по слогам повторила я, обнимая дочку, подбежавшую ко мне, – так правильно. Главное, сейчас их нет.

– Джо, детка, поговори с Мэлвином, а я пойду с девочками позанимаюсь, – добродушно предложила мама, поднимая на руки Мэгги.

– Да. – Я подошла к ним и прикоснулась губами ко лбу младшей дочери. Она убежала вслед за мамой и Мэгги.

Когда мы остались наедине, почувствовала некоторое напряжение, исходившее от мужчины.

– Что происходит, Мэл?

– Джо, дело плохо. – Он поджал губы и недовольно покачал головой. – Бакстер так это не оставит. Ты убила лучшего командира, который у него был.

– У меня не было выбора, – спокойно заявила я, но внутри уже все закипало. – Ты знаешь это.

– Я помню, что тогда произошло. Твоей вины в этом нет, но Джо! Ты совершила убийство. Причем не простого человека, а обладателя третьего ранга! А это даже сроком мало пахнет. Возможно, будет казнь. Возможно…

Он замолчал и как-то странно на меня посмотрел, будто приценивался.

– Есть вероятность, что Мэр Бакстер положил на тебя глаз.

Шумно выдохнув, я прикрыла глаза.

Да, у меня была такая мысль. Обычно, если кто-то в Зоне Б совершал преступление, приговор выносили сразу, но не в этот раз. Тогда я подумала, что Мэр пошел мне навстречу, дав время оплакать мужа и прийти в себя, но сейчас картинка складывалась немного иная.

Либо он хотел таким образом заполучить мое расположение, либо…

– Он что-то скрывает, Мэл, – наконец выдала я, отвечая выжидательно смотрящему на меня другу.

– Нет, не начинай этот разговор, – застонал он.

– Я не отступлюсь от своих слов, – я уже практически рычала на него. – И прекрасно помню, что произошло в тот день, Мэлвин. Я говорила это не один раз, и повторю еще: после той миссии вернулся не Томас. Доказательство тому все еще присутствуют на моей спине. И поверь мне, они никуда не исчезнут.

– Ох, Джо…

Друг виновато смотрел на меня, но договорить не успел: в дверь постучали.

– Я буду рядом. – Он положил руку мне на плечо и, слегка сдавив, двинулся к входу.

В комнату зашел только Мэр Бакстер.

Про себя я называла его Гарри «Сука» Бакстер. Этого человека я ненавидела с тех самых пор, как встретилась с ним впервые. Ему не было и сорока, но оказавшись в нужное время в нужном месте, он стал править этим убежищем. В свои тридцать семь Мэр Бакстер уже обладал четвертым рангом и безграничной властью в Зоне Б. Последней пользовался слишком часто.

Только он мог отправлять отряды во главе с командирами на задания по поиску припасов или сопровождения высокопоставленных лиц из одного убежища в другое. Часто это была элита из Хэйвена, которую тут почитали и боялись, но там они были особами среднего статуса. Мой муж говорил про таких людей: «Чем меньше блоха, тем больше она мнит из себя».

Гарри Бакстер принимал законы в едином лице, то бишь, самого себя. Никто так и не смог сказать ему слова против. Пока не случился «инцидент», как это принято теперь называть, с моим участием. Три месяца назад вернулся человек, который отдаленно напоминал моего мужа, но это был не он.

И я его убила.

На то задание его послал Бакстер. И только я и Мэлвин знаем об этом. Убитую горем вдову все жалели и утешали, но никто из них не видел, какие шрамы у меня остались в тот вечер. Никто не знал, что именно скрывал Мэр Бакстер. Что ж, я тоже этого не знаю, однако, сам факт того, что случилось нечто из ряда вон выходящее, изрядно нервировало Суку Гарри.

И сейчас он стоял передо мной, улыбаясь самым, как он старался показать, лучезарным образом, источая не тепло и доброту, нет… Это был звериный оскал довольного хищника. Довольного тем, что добыча загнана.

Что ж, Сучка Бакстер, тебя ждет жестокое разочарование, потому что я сдаваться не собираюсь. Правда на моей стороне, ублюдок.

– Мисс Бэйтс! Я рад видеть Вас в добром здравии! – он приветственно склонил голову.

Он специально называет меня теперь «Мисс» вместо принятого «Миссис». Словно намекает, что я больше не замужем. Я видела подобные уловки не раз. Ему так хотелось верить в собственную ложь, что он готов был заставить уверовать в нее и остальных.

– Господин Мэр, – последовал мой сухой кивок.

По привычке сложила на животе руки, а ноги застыли в напряженном положении. Так стоят солдаты. Я им не являлась, но Томас выработал во мне эту привычку.

– Прошу, Джоанна, – произнес он низким тоном, – для тебя я просто Гарри.

Мое лицо осталось неизменным, но последствия разговора с другом и мое отношение к Бакстеру всколыхнули воспоминания, которые старательно запихивались вглубь сознания.

– Командир Солт, оставьте нас, – небрежно бросил Гарри Мэлвину.

– Да, сэр.

Друг выходил из комнаты, а вслед за ним устремилось мое самообладание. Боже, дай мне сил пережить разговор, не убив этого ублюдка.

Когда дверь за Мэлвином закрылась, Мэр перевел на меня похабный взгляд. Гарри Бакстер был красавцем со смуглой кожей и карими, почти черными, глазами. Волевой подбородок и прямой нос довершали образ идеального мужчины. Мечта любой девушки…

Только если она мечтает о монстре с мразотными замашками в красивой обертке. Да, внутри Гарри не было ничего, кроме гнили и смерти. Я это знала. Жаль, что только я.

– Джоанна, раз нас оставили наедине, я хотел бы перейти сразу к делу.

Скользкий взгляд по моей фигуре остановился в том месте, где были сложены руки. Он ухмыльнулся и продолжил:

– Я дал тебе время оплакать потерю мужа. Знаю, ты любила его всем сердцем.

Это правда. Вот только тебе неизвестно, что такое любовь.

– Но пора жить дальше, дорогая! Ты молода и красива. Рядом с тобой должен быть мужчина, которого ты заслуживаешь.

Да, это так. Но это определенно не ты, выблядок.

– Тем более что недавно вышел новый закон касательно детей…

Что ты, Сучка Гарри, там еще придумал?

– Девочки с шести лет должны обучаться в Хэйвене, а мальчиков привозят в Зону Б. Видишь ли, нам катастрофически не хватает людей. И чтобы исправить эту проблему, мы хотим дисциплинировать новое поколение. Из мальчиков получатся отменные солдаты. А девочки… станут послушными женами. Нам теперь придется возрождать род человеческий, сама знаешь.

Я знаю лишь то, что ты конченый человек.

– Понимаю, – снова сухой кивок.

– О, прошу, Джоанна, – сократил он расстояние, оказываясь непозволительно близко, – тебе не нужно соблюдать субординацию. Только не со мной.

Холодные пальцы коснулись предплечья, не вызывая ничего, кроме раздражения и желания сломать их все.

Глубокий вдох.

Выдох.

– Мы ведь через столько прошли. – Его дыхание коснулось уха, что заставило меня прикрыть глаза.

Я прилагала титанические усилия, чтобы не прекратить его жалкое и никчемное существование прямо сейчас. Я могла это сделать, но была не готова столкнуться с последствиями. Против меня восстала бы не только верхушка Зоны Б, но и Хэйвена.

– Давай я упрощу тебе задачу, милая. – Его рука на моей спине совершала круговые движения, напрягая еще сильнее. – Ты станешь моей женой, но только официально. Поверь, я не хочу смущать тебя, ведь понимаю, что ты еще носишь траур по Тому. Будь моим партнером, спутницей, и твоим дочерям не придется отправляться в Хэйвен. Они останутся с нами под предлогом сноски Буквы Закона, а ты будешь подле меня.

Его руки легли на плечи, а холодные темные глаза искали поддержки. Я слабо улыбнулась и выдавила:

– Благодарю, это большая честь для меня, – безразличным тоном произнесла я.

– Я понимаю, что ты не в восторге, Джоанна, – состроил он что-то вроде сочувственной мины, но выходило криво. Конечно, ему же чуждо это качество. – Подумай, скажем, дня три. А потом придешь ко мне в офис и скажешь, что решила. Договорились?

– Да, сэр.

– Вот и умница, – подмигнул он и, развернувшись, удалился из жилища.

Еще с пару минут я стояла и не шевелилась, а потом резко ударила по стене кулаком. Из горла вырвалось глухое шипение:

– Сука…

Мэлвин прибежал и встревоженным взглядом оценивал мое состояние.

– Джо, что он сделал? – Друг осматривал меня, а увидев на руке содранную из-за удара кожу, цыкнул. – Твоя сдержанность стоит похвалы, но если так будет заканчиваться каждый раз, ты не сможешь даже ложку поднять, а уж о ребенке и речи быть не может.

– Сучка Гарри, – все еще шипела я.

– Что. Он. Сказал? – по частям и четко переспросил Мэлвин.

– Хочет взять меня в жены.

– И ты согласилась?

– Я ответила, что подумаю.

Мэлвин нахмурился и тихо констатировал:

– Он тебя шантажировал.

Фыркнув, я достала из морозилки лед и приложила к костяшкам, вокруг которых уже собирался отек.

– Кто бы сомневался.

Вкратце пересказав другу все, что произошло, я удивилась, как в стену еще второй кулак не прилетел. Меня трясло от ярости и негодования, а Мэлвин был спокоен, как море в штиль.

– Джо, не переживай. – Он серьезно посмотрел мне в глаза. – Доверься мне. Я все устрою.

– Мэлвин, только тебе я доверяю. Прошу, не подведи. Жизнь моих детей в твоих руках.

– Томас был мне роднее кровного брата, да и ты мне дорога. Я не брошу вас в беде, Джо. Но будь готова.

– К чему?

– Бежать отсюда.

Он явно не в своем уме, раз предложил такое.

– Мэлвин, ты хоть понимаешь, чем это грозит? Как мы это провернем? – негодующе прошипела я, возвращая лед в морозилку. – Представляешь, что устроит Бакстер, когда узнает?

– Джо, просто доверься мне. Разве я тебя хоть раз подводил?

– Нет, – тут же ответила я.

– Значит, будь готова.

Глава 2

После того разговора Мэлвин исчез. Я не слышала и не видела его два дня. За это время я успела пару раз выйти на поверхность и отыскать детский комбинезон нужного размера. Уже не раз пожалела, что отдала такую вещь, когда он стал маленьким для подросшей Поппи. Но у той девушки не было мужа, который бы обеспечивал ее. Ни талона, ни товара на бартер. Еще мерзотнее становилось оттого, что торговцы предлагали ей за детскую одежду. Тогда меня это настолько возмутило, что, не сдержавшись, врезала по гнусной роже одного из них. Думала, так вершу правосудие. Томас меня отчитал и сказал, что если все принимать близко к сердцу, оно может разорваться.

С тех пор старалась относиться к происходящему с долей цинизма. Было сложно, потому что привыкла ставить себя на место пострадавшего – это и стало моим проклятием, из-за которого я так и не смогла реализовать карьеру адвоката. А в новых реалиях все чаще приходилось запирать свое сердце на замок, смотреть сквозь пальцы на несправедливость и давиться чувством вины.

В который раз проверяя сумки с вещами, ловила на себе обеспокоенный взгляд мамы. Она переживала и вслух озвучивала домыслы по поводу того, что и сколько раз может пойти не так. Я же понимала: можно довериться Мэлвину и не сомневаться, – но к исходу третьего дня паника неспешно шагала в мою сторону, намереваясь поглотить без остатка.

Когда до злосчастной встречи с Бакстером оставалось меньше часа, раздался стук. Я застегнула кофточку Поппи и подошла к двери без сомнений, потому что узнала этот стук – только Мэлвин так барабанил пальцами.

– Вы готовы? – Мэлвин серьезно взглянул на меня, а потом осмотрел беглым взглядом девочек и маму.

– Да, Мэл. – Я кивнула.

– Тогда не будем терять драгоценного времени.

Он зашел внутрь и забрал большую спортивную сумку с вещами. Надев на себя бывший рюкзак Томаса, взяла на руки Мэгги, и мы выдвинулись.

– Сегодня будет большая толкучка, – на ходу объяснял друг. – Прибывает автобус из Хэйвена. Куча народу, минимум охраны – отличная возможность для вас.

– Вас? – переспросила я, стараясь сохранить спокойствие. – А ты не едешь с нами?

– Нет, Джо. Пока не могу, – покачал он головой.

– Но тебя же будут допрашивать.

– Не успеют. Я уезжаю сразу после вас. На задание. У меня поручение из самого Хэйвена.

Я знала, что означали такие поручения. В прошлый раз все закончилось очень плохо.

– Мэлвин, нет.

Пытаясь не растерять самообладание, я просто вцепилась ему в руку.

– Тебе не стоит туда ехать, Мэл. Давай с нами, прошу.

Мы уже дошли до предполагаемой остановки. Друг поставил сумку на землю и повернулся ко мне. В его взгляде читалось тепло и что-то еще, чему я пока не нашла объяснение.

– Джо, не переживай за меня. Не надо, – он коснулся моего плеча. – Тем более что я оставлю службу и переберусь в Хэйвен сразу после этого задания.

– Но Бакстер…

– Он даже не знает об этом поручении.

Тяжело вздохнув, я поджала губы и слегка качнула головой, сомневаясь в том, что Мэлу стоит идти на это чертово задание. Да еще и в такое важное для нас время!

Пока я размышляла, мужчина корчил рожицы перед хохочущей Мэгги. А потом и вовсе забрал ее из моих рук, чтобы покружить немного. Я отвлеклась на эту картину жизни. Странно так, у него никогда не было жены и детей, а о старшем брате он вспоминал лишь пару раз. Но сейчас Мэлвин создавал впечатление мужчины, который являлся примерным семьянином.

– А вот и автобус, – дрожащий от волнения голос мамы вывел меня из минутного ступора.

Народ стекался к месту посадки. Толкотни не было, но дышать стало ощутимо сложнее.

Мама стояла в нескольких шагах от меня и крепко держала за руку Поппи, с любопытством посматривающую на транспорт.

Я расстегнула рюкзак и достала наши документы. Теперь это были картонные карточки с именами и фамилиями, а сбоку приклеены фотографии. У многих сохранились водительские права, но те, кто их никогда не имел, потерял или вообще появился на свет в течение последних пяти лет, должны были завести такую карточку в специальном отделе. У моей мамы были водительские права, как у Томаса и Мэлвина. Мне с девочками пришлось сделать новую версию документов.

Мы двинулись к месту посадки. Друг шел рядом, периодически оглядываясь по сторонам. Когда подошла наша очередь заходить в автобус, он наклонился и прошептал:

– Здесь люди Бакстера. Они ищут кого-то. Скорее всего, вас.

В ответ я молча кивнула и перевела взгляд на маму, которая уже отдавала водительские права сопровождающему, экипированному в одежду спецназа.

– Назовите себя.

– Норма Грин, – проговорила мама.

– Проходите, – махнул рукой мужчина.

Собравшись с духом, я шагнула вперед, протягивая документ. Главное, чтобы волнение не выдало меня.

– Назовите себя, – мужчина принял карточку.

– Джоанна Бэйтс, – ровным тоном ответила я.

– Дети?

– Пенелопа и Маргарет Бэйтс.

Он еще раз посмотрел в документы и вернул их мне.

– Проходите. С детьми лучше в хвосте устроиться, – уже более доброжелательно произнес он.

– Спасибо.

Я повернулась к Мэлвину и решила попрощаться.

– Не кисни, Джо, – он положил мне руку на плечо и чуть сжал, – скоро увидимся. А ты, шалунья, – Мэл потрепал за щечку Мэгги, – береги маму. Она у тебя особенная.

Я хотела улыбнуться во весь рот и рассмеяться, но лишь дернула уголками губ, кивая другу.

– Удачи, Мэл.

– И тебе, Джо. Не переживай, вас встретят по высшему разряду! – крикнул он, отходя от автобуса.

Немой вопрос застыл на моем лице, но друг уже развернулся и зашагал прочь. Как и посоветовал сопровождающий, мы устроились в хвосте автобуса. Да, тут и вправду удобнее с детьми – ни мы никого не беспокоим, ни нас.

Я расположилась у окна, усаживая на руках Поппи, а мама доставала из сумки бутылочку со смесью, чтобы покормить Мэгги. После происшествия с Томасом, Мэгги слегка побаивалась меня, и я ее не виню. Ей пришлось видеть весь ужас того вечера своим еще не осознанным взглядом. А сейчас я видела недоверие в глазах собственного ребенка. Недоверие ко мне. И пусть я понимала, что изменить уже ничего нельзя, но каждый раз сталкиваясь с этим, получала болезненный укол в сердце.

– Мама! А почему эти люди не садятся в автобус? – пролепетала Поппи, прислоняясь к стеклу.

– Милый, а зачем тут стоят эти люди? Почему не садятся в автобус?

Том стоял сзади и обнимал меня, пока мы ждали приезда Мэлвина.

– Они хотят помнить, каким был мир до всего этого. Им дороги эти воспоминания. Все, что у них есть: память о прошлом. Ведь для кого-то это было всей жизнью. Они прожили ее в достатке и любви. Теперь им предстоит доживать последние годы, а может и месяцы, в постапокалиптическом мире.