Огонь с небес

– Ничего необычного, гражданин начальник, – пояснил Суслик. – До Дубуяны финны действительно так и не дошли, но о существовании самой деревни они прекрасно знали. Знали, но не лезли туда. В сорок первом на неё плевать всем было, всего пять домов и десятка два жителей, а позже партизаны появились.

– А Дубуяна как база для партизан? – уточнил Александр.

– Не знаю, не ведаю, – Суслик развёл руки в стороны. – Может, какие отряды оккупантов и заходили в Дубуяну, только мне об этом не докладывали. Знаю точно, что никакого гарнизона из вспомогательной полиции и старосты назначенного там не было. А что касается партизан, так ведь не дураки же они, чтобы постоянную базу в деревне делать. Хотя, конечно, на постой и за припасами всяко заходили. Только, опять же, – Суслик брезгливо поморщился, – наши советские граждане во время оккупации очень бедно жили. Сами с воды на лебеду перебивались и обноски донашивали. Чем партизаны у них поживиться могли? Разве что бабам детишек наделать.

Александр опустил голову. Это верно. Северо-восточная часть Карелии и до войны была плохо населена и освоена. В здешних местах единственной достойной целью для партизан была железная дорога из Петрозаводска через Кондопогу и до Медвежьегорска.

– Дальше, – приказал Александр.

– Дальше? – Суслик на миг задумался. – На следующий день утром, это уже 4 июня получается, мы из Кондопоги с ветерком выехали. Ну, до Четвёрочки без проблем доехали. Здесь во время войны финны свой леспромхоз сделали. Правда, хреново у них с заготовкой леса получилось. Там…

– Я в курсе, – перебил Александр. – О финском леспромхозе можешь не рассказывать.

– Хорошо, не буду, – покладисто согласился Суслик. – Лейтенант Пааво Мюллюмяки поговорил с местным начальником, с каким-то напыщенным типом в пиджаке, и мы покатили дальше. Как я понял, это финны леспромхозовские о метеорите том странном не знали ничего, только слухи, что до них из Кондопоги дошли. Но дорогу на Дубуяну, вроде как, как раз они подсказали. Выкатили мы из Четвёрочки и вскоре свернули на север.

И тут Суслик умолк едва ли не на полуслове, поджал голову и принялся смущённо поглядывать по сторонам. Кажется, будто он ожидает удара по голове, если вовремя не захлопнет пасть. Об этом же намекают его щёки, что буквально на глазах стали багровыми.

– Вот что, Суслик, – Александр строго глянул на беглого полицая, – сейчас ты начнёшь рассказывать то, что обычно называют сказками, мистикой, а то и вообще пьяным бредом. Именно это тебя и смутило. Я прав?

– Да, гражданин начальник, – Суслик кивнул. – Дальше такое началось…, – Суслик опять выразительно умолк.

– Рассказывай, всё как было, – потребовал Александр. – Мне много чего уже и о метеорите том странном, и о делах ещё более странных рассказали. Поверить, может, и не поверю, но ругать за чертей, леших и пьяный бред точно не буду.

Предупреждение, оно же обещание, оказалось явно не лишним. Суслик заметно расслабился и продолжил несколько более уверенным тоном.

– Я в кузове головного грузовика ехал. Слава богу, мне место справа у борта возле кабины досталось. От меня как раз требовалось вперёд за дорогой следить, мало ли партизаны появятся. А потому всё как оно было видел.

– Где находились финские лейтенант и фельдфебель? – потребовал уточнить Александр.

– А где ещё могло находиться наше храброе начальство? – вопросом на вопрос ответил Суслик, при этом буквально брызгая ядовитым сарказмом. – Лейтенант, как и положено, во втором грузовике на пассажирском сиденье рядом с водителем. Фельдфебель в кузове с единственным пулемётом засел, вояка хренов. Они оба специально во втором грузовике ехали, это на случай, если вдруг на партизан напоремся. Типа, головная машина первой под удар попадёт. Да только всё наоборот вышло! – на этот раз в голосе Суслика прорезалось злорадное торжество.

– Понятно, дальше.

– Дальше? – Суслик опять стушевался. – В общем, из Четвёрочки мы со свистом выкатили и дальше на север в Дубуяну отправились. Дорога так себе. Хорошо, что с неделю дождей не было, грязь несколько подсохнуть успела. В общем, до Дубуяны километра два, от силы три, осталось, как вдруг…

Это надо видеть: Суслик побледнел и невольно подался всем телом назад в глубину «обезьянника», пока не упёрся спиной в стену. Не иначе воспоминания годичной давности до сих пор наводят на него былой страх.

– Как вдруг, – для пущего эффекта Суслик взмахнул руками, – с небес зелёный свет упал! Я тут же обернулся, а второй грузовик ка-а-ак вспыхнет! Это как в ведро с бензином горящую спичку бросить. Водитель на тормоза нажал, меня как из кузова…

– Стоп! Стоп! Стоп! – для пущего эффекта Александр стукнул кулаком по столу. – Без лишних эмоции и по порядку. Что значит «с небес зелёный свет упал»?

– А-а-а…, – Суслик растерянно захлопал глазками. – Вам приходилось пользоваться электрическим фонариком в полной темноте?

– В смысле? – не понял Александр.

– Так приходилось или нет? – терпеливо повторил Суслик.

– Приходилось, конечно, – Александр кивнул.

К чему это Суслик клонит? На всякий случай Александр сердито сдвинул брови.

– Тогда вы должны знать, что фонарик светит таким лучом, прямым почти. Ну, как там, рассеивается немного. Чем дальше, тем пятно на стене от фонаря больше. А тут луч света не жёлтый был, как у электрического фонарика, а зелёный. Такой…, – Суслик задумчиво щёлкнул пальцами, – как у свежей травы, что только из-под снега выглянула. А ещё луч этот зелёный толще не становился, а так и оставался ровным, как труба водопроводная.

И вот этот свет сперва в лобовом стекле второго грузовика дыру пробил. Я так понимаю, – Суслик злорадно улыбнулся, – лейтенанта сразу убило. А потом и сам грузовик загорелся, да так сильно, да так ярко. Ну в натуре будто кто в ведро с бензином горящую спичку бросил.

– Понятно: ярко-зелёный луч сперва пробил лобовое стекло кабины второго грузовика, после чего сам грузовик загорелся. Причём, загорелся очень сильным и очень ярким пламенем, будто его предварительно облили бензином. Всё так?

Вопрос далеко не праздный, уж слишком из ряда вон показания Суслика. Как это так грузовик, большая и мощная машина, вдруг взял и ярко вспыхнул?

– А вы правы, гражданин начальник, – Суслик кивнул. – Я и сам потом много позже сомневаться начал, ну не мог грузовик вот так просто ярко и сильно вспыхнуть. Сперва, вроде как, бухнуло что-то, будто под днищем грузовика мина взорвалась. Или нет! – Суслик встрепенулся и выпрямил спину. – Будто фугасный снаряд взорвался. Стекло для фугаски не преграда, вот снаряд и рванул внутри. Но очень ярко получилось, ну в натуре кто спичку горящую в ведро с бензином кинул.

– Так, может, это и был фугасный снаряд?

– Не! Не! – Суслик аж замахал руками. – Я много думал об этом. Не мог это быть обычный фугасный снаряд. Никак не мог.

– Поясни, – потребовал Александр.

– Так, это, я ещё до войны в Красной армии служил. Нам там рассказывали, как снаряды разные падают. Мины и гаубицы так эти почти вертикально. Но и снаряды пушек, что далеко стреляют, тоже, того, почти вертикально падают. Во! – Суслик с умным и самодовольным видом поднял указательный палец. – Это как ещё до Империалистической войны палубы кораблей в первую очередь бронёй укрывали, ибо как раз снаряды вражеские не неё вертикально падали. Эти корабли прямо так и называли – бронепалубные. Вот!

Это… Александр задумчиво скосил глаза в сторону, так оно и есть. Из-за того, что в полёте пушечный снаряд очень-очень быстро вращается, то на излёте он и падает на землю почти вертикально. Всё равно почти вертикально, даже если пушка стреляла под небольшим углом возвышения.

– А тут, понимаешь, – между тем продолжил Суслик, – зелёный свет сперва именно в лобовом стекле дыру пробил. Чтобы под таким углом обычная фугаска залетела, пушка должна была на вершинах ёлок и берёз сидеть, и ствол под углом в землю. А, главное, выстрелов я не слышал. Пушки, они, того, на всю округу бахают. Говорят, с крыш домов даже черепица слетает. А тут что-то сверху пшикнуло и точно в лобовое стекло второго грузовика угодило.

Если подумать, то Суслик и в самом деле несёт полный бред, хоть и трезвый. Зелёный свет с небес, от которого грузовик, большая и мощная машина, вспыхнул словно бензин в ведре от горящей спички. Однако, Александр на миг скосил глаза в сторону, слова Суслика подтверждаются. Ведь по дороге в Дубуяну Александр сам видел сгоревший грузовик. Машина и в самом деле выгорела до голого железа. На ней сгорело всё, что только может гореть. Ещё и прямоугольные дыры в стенах кабины и снятый двигатель. Получается, либо финны, либо немцы взяли образцы для исследования.

– Хорошо, я понял: луч яркого зелёного света сперва пробил лобовое стекло второго грузовика и разорвался словно фугасный снаряд где-то под днищем грузовика. После чего грузовик очень быстро и очень сильно загорелся. Я правильно всё понял?

– Точняк, гражданин начальник, – Суслик кивнул, – будто с языка сняли.

Бред. Александр на миг закатил глаза. Пушка с вершин ёлок и берёз стреляет зелёным светом.

– Хорошо. А стрелял-то кто? Ты видел?

– Понимаете, гражданин начальник, – Суслик задумчиво зашевелил пальцами, – тут такое дело. Я в момент выстрела вперёд по ходу движения смотрел, мало ли партизаны на дорогу выскочат. Жить-то всем хочется. Свет зелёный и вправду с высоты ёлок и берёз упал, но только ни самолёт, ни шара воздушного я там не видел.

– А что же ты видел? – с вызовом поинтересовался Александр.

– Ну-у-у…, – Суслик неопределённо замахал руками. – А вы точно ругаться не будете?

Глазами собаки, которую уже побили и вот-вот побьют опять, Суслик уставился на Александра.

– После зелёного света с вершин ёлок и берёз мне уже ничего не страшно. Говори всё как оно есть, – не без иронии разрешил Александр.

– Я тогда не пьян был, как и сейчас не пьян. И больным тоже не был. Это всё не бред, это всё…

– Да говори же! – сердито потребовал Александр.

– Это, это, это…, – Суслик с трудом собрался с мыслями. – Это знаете, как в жаркий день воздух над камнем или крышей там мерцает и колышется, будто сквозь воду смотришь?

– Э-э-э…, – Александр на миг задумался, – ну знаю.

– Так вот, нечто подобное я над лесом заметить успел, – произнёс Суслик. – Такая… Такая тучка прозрачная, как будто через воду смотришь. Только и заметил её, что из неё прозрачной зелёный свет вылетел.

– Хочешь сказать, – Александр как мог выгнал из собственного голоса иронию, – призрак зелёным светом по второму грузовику пальнул?

– Может и призрак, – покладисто согласился Суслик, – но по грузовику второму он и в самом деле пальнул. И уж точно это не было что-то привычное, самолёт или воздушный шар. Мне и позже подобное видеть довелось. Так что в первый раз мне не померещилось.

– То есть, ты хочешь сказать, что с подобным мерцающим воздухом ты и позже встречался? – на всякий случай уточнил Александр.

– Встречался, – печально выдохнул Суслик, – это когда я…

– Потом расскажешь, – оборвал беглого полицая Александр. – И так, прозрачное облако выстрелило во второй грузовик зелёным светом. Что произошло дальше?

– Э-э-э…, – Суслик собрался с мыслями. – Водила первого грузовика, в котором я ехал, с перепугу рванул по тормозам. Грузовик встал резко. И тут мне круто повезло, – с плохо затаённым восторгом выдал Суслик.

– И каким же образом тебе круто повезло? – Александр невольно подхватил словесную игру.

– От неожиданности меня из кузова вперёд выбросило, – охотно продолжил Суслик. – Сперва я через крышу кабины перекатился, потом на капот брякнулся и после свалился на землю. Но очень удачно свалился, прямо на ноги. И сразу в лес рванул. А у меня за спиной ка-а-ак бахнет! – Суслик всплеснул руками. – То самое облако прозрачное и по первому грузовику шмальнуло. Я когда оглянулся, так увидел, как грузовик головной пламенем весь объят уже. Кто не успел выпрыгнуть, тот вспыхнул, словно свечка.

Даже нет, не как свечка. Это будто каждого бензином щедро облили, а потом подожгли, – уточнил Суслик. – Я даже не знал, что люди так гореть умеют.

От волнения на лбу у Суслика выступила обильная испарина. Конкретно напугался беглый полицай, ой конкретно, если даже год спустя его до сих пор бросает в пот от пережитого ужаса.

– Дальше, – Александр деловито окунул стальное перо в чернильницу.

– Ну, это, – пусть и без прежнего энтузиазм, но, всё же, продолжил Суслик, – я в лес рванул. Чего уж там врать. Так рванул, что аж пятки засверкали. О каком-то там поиске какого-то там метеорита и думать забыл. Как только в лесу не заблудился, то господь лишь ведает. Повезло, одним словом, я на железную дорогу вышел. И уже по ней, прямо по шпалам, до Четвёрочки добрался.

– Ещё кто из твоего отряда выжил?

– До сих пор понятия не имею, – Суслик пожал плечами. – Ни ждать, ни проверять я не стал. Так на своих двоих и дошёл до Четвёрочки. Да и в будущем никого из…, – Суслик на миг замялся, – полицаев того отряда я не встречал более. Пусть не по именам, но по лицам я знал всех.

– Понятно, дальше.

– Сперва я до Четвёрочки добрался. Здесь, как я уже говорил, тогда финский леспромхоз работать пытался. Главное же, местный начальник, имя уже и не скажу, у финнов имена заковыристые больно, сперва наорал на меня, за дезертира принял, чуть в морду кулаком не двинул. Это с его подачи меня связанного под конвоем в Кондопогу увезли.

Уже в Кондопоге такое началось, – Суслик вздохнул так тяжко, будто землю продал, а деньги пропил. – В общем, не поверил мне никто. Меня лично Ари-Матти Копела допрашивал.

– Это финский комендант Кондопоги? – уточнил Александр.

– Он самый, – Суслик кивнул. – Я, дурак, ему всё как на духу рассказал, прямо как вам сейчас. А он разорался, кулаками размахался. Вон, – Суслик машинально потёр левую скулу, – заехал пару раз. Всё твердил, типа, это партизаны на нас напали. А я, трус такой, убежал с поля боя, да ещё кучу сказок для собственного оправдания насочинял.

– Это точно, – невольно согласился Александр.

Если бы Александр лично не был в Дубуяне, лично не видел бы странные следы, особенно оплавленный валун, то, как и финский комендант Кондопоги, ни за что бы не поверил бредовому рассказу трусливого полицая. А так, чёрт побери, бред, конечно, но концы с концами очень даже хорошо сходятся.

– Что было дальше? – потребовал Александр.

– Дальше? – Суслик будто очнулся от сна. – Меня из кабинета майора Ари-Матти Копела прямо в тюрьму отправили. Ох и страху же я натерпелся. Думал, с утра пораньше к стенке поставят и пристрелят, как собаку. Зря я тогда вернулся, нужно было сразу ноги делать. Так, опять же, куда? Однако на следующий день, с утра пораньше, в Кондопоге отряд военных объявился. Как я позже узнал, то были финские фронтовые разведчики, сводный отряд. Фронт-то рядом, вот, видать, и привлекли дармоедов. Наступление Красной армии несколько позже началось.

– Какого числа в Кондопоге появились финские фронтовые разведчики? – спросил Александр.

– Э-э-э…, дай бог памяти, – Суслик зашевелил губами, – пятого июня. Да, точно, 5 июня, это как раз понедельник был.

Вот ещё одно совпадение с показаниями коменданта общежития Раи Малюковой, отметил про себя Александр.

– Я уж думал меня того, на расстрел повели. Однако я оказался в кабинете коменданта Кондопоги, – продолжил Суслик. – А там ещё один финский майор оказался. Как я позже узнал, Йере Турунен, командир того сводного отряда. Господин Ари-Матти Копела велел майору тому всё рассказать. Ну я и рассказал. А этот майор и говорит мне, что я с ними пойду, дескать, проводником буду. Я тут попытался было объяснить, что я ни разу не местный житель, что за пределами Кондопоги бывал редко и то ненадолго. Но фронтовой майор кулаком стукнул и приказал.

– Как это приказал? – потребовал уточнить Александр. – Он что, по-русски говорил?

– Конечно говорил, – тут же подтвердил Суслик. – И очень даже хорошо говорил. У меня лично сложилось впечатление, что он сын белоэмигранта. Акцент такой финский в его словах всё же проскальзывал, но зато он отлично понимал всякие присказки типа «груши околачивать» или «валять дурака».

– Понятно, дальше.

– Финны на столе карту расстелили, велели показать, где на нас зелёный свет упал.

– На той карте Дубуяна была отмечена? – спросил Александр.

– Была, – Суслик кивнул. – И дорога до неё тоже была отмечена. И вообще карта такая первоклассная была, подробная очень.

Александр так и замер со стальным пером в правой руке. По сердцу будто холодный напильник прошёлся. Финны всё же знали о существовании Дубуяны, раз эта крошечная деревня всё же была отмечена на их картах.

– Дальше, – Александр не сразу стряхнул нервное наваждение.

– А дальше финны меня в грузовик, в кузов, запихнули, мы и поехали.

– Численность финского отряда, вооружение, транспортные средства?

– Насчёт численности точно сказать не могу, – Суслик виновато развёл руками. – Может, тридцать, может, человек сорок. Но все как один с пистолетами-пулемётами «Суоми». Пулемёты были, трофейные Дегтярёва, ещё четыре штуки, это точно. Два на полугусеничных бронетранспортёрах «Ганомаг» стояли, и ещё два они с собой таскали.

– В финском отряде было два «Ганомага»? – уточнил Александр.

– Да, и четыре немецких грузовика Опель-Блиц. Вообще силища, любой партизанский отряд в ужасе в лес убежит и сам в болоте утопится, – Суслик аж раздулся от гордости за финскую армию словно индюк, впрочем, почти сразу сдулся вновь.

До Четвёрочки без проблем добрались. Здесь опять буквально на полчаса притормозили. Майор финский о чём-то со здешним главным переговорил, и отряд дальше двинулся. И вот тут, гражданин начальник, – Суслик аж приподнялся со скамьи и обхватил руками прутья решётки, – самое странное начинается.

– И что же?

– Я финскому майору ещё в Кондопоге рассказал и примерно на карте указал, где на нас свет с небес упал. Однако на месте том ни грузовиков, ни трупов не оказалось. Вообще, – Суслик шлёпнул ладонью по стальному прутку решётки.

– И что? Тебе за враньё морду набили? – насмешливо спросил Александр.

– Нет, – Суслик энергично затряс головой, – это же разведчики, следопыты. На дороге трава горелая осталась и следы от шин. Они как раз в том месте оборвались. Финны вокруг прошлись, вроде как кровь где нашли клочки одежды на кустах. Да! Ещё несколько винтовок брошенных нашли, «мосинки», которыми мы все вооружены были.

– Понятно, дальше.

– А дальше прежним образом мы уже не поехали, – Суслик присел обратно на скамью. – Это, финны, пешком осторожно вперёд пошли. Оба броневика чуть позади по дороге, а разведчики эти через лес рядом и чуть впереди. Перетрусили они или нет, то сказать не могу. Но то, что гибель нашего полицейского отряда восприняли всерьёз, это точно.

Как я и предполагал, Дубуяна рядом совсем оказалась, буквально через два поворота. Меня обратно в кузов головного грузовика загнали, однако я тент чуть в сторонку сдвинул и всё видел.

От волнения защипало кончики пальцев, а дыхание едва не застряло в груди. Александру стоило немалых трудов как ни в чём не бывало продолжить допрос. Сейчас! Неужели именно сейчас они подошли к самому главному?

– Население Дубуяны как встретило финнов? – нарочито спокойным тоном спросил Александр.

– Да некому было финнов встречать, – как ни в чём не бывало ответил Суслик.

– Как это некому? – Александр напрягся всем телом, а голос предательски дрогнул.

– А вот так, гражданин начальник, некому, – ответил Суслик. – Финские разведчики и броневики через деревню первыми прошли. Грузовики чуть позже заехали. Так я смотрел, смотрел, но никого из местных так и не увидел.

– Вообще никого? – спросил Александр, а у самого внутренности покрылись холодом.

– Вообще никого, гражданин начальник, – Суслик кивнул. – Даже больше: собаки и те не брехали. Ни коров, ни кур, ни кошек, вообще ни одной живой души. Все двери настежь, ни одна труба не дымит. Да я и сам удивился. Вроде как не говорили, что Дубуяна заброшена, она же жилой должна быть.

– Вы уверены, – от волнения Александр и сам не заметил, как перешёл на «вы». – Дубуяна точно оказалась пустой?

– Да уверен я, уверен, – отмахнулся Суслик.

– А куда, тогда, делись два-три десятка местных жителей? – с нажимом, стараясь не сорваться на визг, спросил Александр.

– Да не знаю я, – Суслик недовольно нахохлился, – до сих пор не знаю. Финны, того, тоже удивились. Майор главный меня тоже спрашивал, куда это все местные делись. Дескать, ему допросить некого. И тоже интересовался, между прочим, видел ли я местных жителей ещё в тот раз, когда нас из Кондопоги направили. Но я и тогда, в первый раз, никого из местных не видел, и не слышал даже.

Суслик продолжает что-то там лепетать, однако Александр уставился прямо перед собой ничего не видящими глазами. Стальное перо тихо выскользнуло из пальцев и шлёпнулось на стол. Что же получается? Оккупанты, ни финны, ни тем более немцы, к гибели его семьи не имеют ни малейшего отношения? Как? Как такое вообще возможно?

Александр слабо качнулся на месте, стул под ним тихо скрипнул. Как, оказывается, просто было жить, когда он точно знал, кто убил его семью. Нет, конечно, не конкретные имена и звания, но враг, общий, буквально один на всю великую и огромную страну страшных враг – фашизм. А что теперь? Александр с трудом сфокусировал взгляд на Суслике. Беглый полицай с удивлением уставился на него в ответ.

Стыдно признать, однако до самого последнего момента Александр наделся едва ли не на чудо. И вот чудо не произошло. И как теперь дальше жить с этим?

– Гражданин начальник, что с вами?

Будто сквозь морок пробился встревоженный голос Суслика.

– Не твоё дело, – Александр с трудом взял себя в руки, едва ли не в прямом смысле встряхнул себя за шкирку.

Чудес не бывает, а так же мистики и прочей чертовщины. Чтобы не произошло в Дубуяне, а так же вокруг неё, в любом случае должно быть объяснение. И не абы какое, а материалистическое и строго научное.

– И так, ещё раз, – Александр подхватил со стола стальное перо, – ты уверен, что, на момент приезда сборного финского отряда фронтовых разведчиков местных жителей в деревне Дубуяна не было?

– Уверен, гражданин начальник, – охотно поддакнул Суслик. – Мне потом довелось, и не раз, прогуляться по деревне. Кругом бардак и не более того. Мне ещё тогда показалось, будто все местные сбежали и бросили всё.

– Как давно жители Дубуяны покинули деревню? – спросил Александр.

– Не могу знать, – ответил Суслик. – Но, знаете, по моему скромному мнению, это произошло буквально накануне появления финнов. Дня два, может, три, но уж точно не больше.

– С чего такая уверенность?

– Видите ли, – Суслик в задумчивости пошевелил губами, – тем же вечером господин майор позволил мне пройтись по деревне. Одежда там кое-какая осталась. Финны ей побрезговали, а мне переодеться не помещало бы. Так вот, – продолжил Суслик, едва Александр глянул на него, – во всех без исключения избах ещё оставался жилой дух: запах, тепло, даже еда. Конечно, хлеб, что на столе был, засох, а вот завёрнутый в чистое полотенце и убранный в ящик, сохранился очень даже ничего. Я его потом с огромным удовольствием съел. Иначе говоря, в избах ещё не было холода, сырости и общей заброшенности. Столы и лавки ни чуть не запылились. А такое возможно, если люди покинули избы буквально за день или два до моего появления.

Логично, нехотя согласился Александр. Дух человеческого жилья и в самом деле очень быстро улетучивается из заброшенных домов и квартир.

– Хорошо, я понял. И так, ты, вместе с финским отрядом фронтовых разведчиков, заехал в покинутую местными жителями Дубуяну. Что дальше?

– Финны через деревню проехали. На том конце луг большой оказался. Там местные жители скот пасли. Вот на этом лугу финны свой лагерь и разбили. Там… Палатки растянули, даже навес быстро соорудили. Посты, костры и прочее как полагается. Они даже нужник выкопали.

Я-то, дурак, надеялся, что меня отпустят, – Суслик печально вздохнул. – Проводник из меня никакой, окружающую местность хуже самих финнов знаю. Я даже согласился бы пешком и в одиночку в Четвёрочку убраться. Уж больно место мне не понравилось. Страшное место, проклятое. В воздухе буквально что-то такое непонятное и жуткое витало. Да только господин майор меня так и не отпустил, к кухне чернорабочим представил, военному кашевару помогать приказал. Этот кашевар по-русски ни бельмеса, только ругался на своём, да пальцами мне тыкал, что делать надо.

– Понятно. Что дальше? Чем финны занимались?

– А чёрт его знает, чем они там занимались, – недовольно буркнул Суслик. – Говорю же, я по-фински ни бельмеса не понимаю. Господин майор мне ничего не докладывал, а выходить за пределы лагеря без его особого разрешения запретил. Прямо так и сказал, что если высуну нос, то схвачу пулю от часового без всякого предупреждения. Вот я и сидел при кухне тише воды и ниже травы.