Куклы колдуна

– И как же ты к этому выводу пришла? – усмехнулся Бадвард, облокачиваясь о стол.

– Я же ведьма, – она сладко улыбнулась. – Многое вижу. И не из тех девочек, кого ты способен обманывать своим видом, пугая и привлекая одновременно. Ты, безусловно, опасен. Для тех… кто тебя не понимает.

– А ты понимаешь?

– Я следила за тобой. Ещё на подъездах к Арнике. В тебе что-то не так, Бад. Что-то неправильное. Нечеловеческое, – ведьма помедлила, в её глазах плясали огоньки азарта, – как и во мне.

– Может, я тоже умею становиться птицей, и сам того не знаю? – пошутил охотник. – Кстати, как тебе удалось так ловко исчезнуть с тропинки?

– Это был морок. Я никуда не исчезала. Просто ты видел не то, что было на самом деле, – отмахнулась Адель.

– Удобно. Научишь?

– Разбежался, – она запрокинула голову, смеясь, и крепче ухватилась за стол. – Ой, как всё кружится!

– С людьми в моей компании такое часто случается, – он подошёл и помог ей встать. – Давай-ка я тебя в спальню отведу. С тебя на сегодня хватит.

От ведьмы пахло горьковатым холодом трав. Но в остальном, вот сейчас, когда не смотрела в упор своими антрацитово-чёрными глазами, она казалась вполне обычной девушкой.

Очутившись на кровати, Адель раскинулась и блаженно улыбнулась.

– Как хорошо, – произнесла она, не раскрывая век, – хорошо, что ты пришёл. Потому что одной в этом всём… Пусто. А они… они ведь ждут… Я перед ними в долгу. И это так душит…

Она нахмурила изящные брови и поджала нижнюю губу.

– Тихо-тихо, я же пришёл, – успокоил Бадвард, догадавшись, что недалеко и до пьяных слёз.

Он натянул край одеяла на девушку и укрыл её. Погладил по плечу успокаивая. Она ещё что-то пыталась сказать, но скоро сдалась сну и засопела.

Охотник завалился на свободную половину кровати и положил руки под голову.

– С этим можно работать, – признался он самому себе, прокручивая в уме расклад под мерное дыхание дрыхнущей без задних ног ведьмы.

***

Поляна, на которой стоял сруб под моховой крышей, ещё была затянута утренним туманом. Но он тут же расступился, когда над макушками сосен показалась ворона, словно испугавшись её. Она приземлилась перед крыльцом. В последний момент потеряла равновесие и едва не завалилась набок. Опустилась на живот. Нахохлилась.

Её форма начала меняться. Птица увеличилась в размерах. Перья полезли из неё, словно что-то выталкивало их наружу. Затрещала кожа лопаясь. Сквозь неё проступила другая – белая и гладкая. Глаза провалились. Клюв сполз вниз вместе с остальными ошмётками плоти.

Адель встала на четвереньки, заглатывая открытым ртом холодный рассветный воздух. Подождала, пока её тело окончательно не приобрело человеческую форму, и только тогда осторожно поднялась на ноги.

Погружая босые ступни в росистую траву, ведьма подошла к большой дождевой бочке у крыльца. Умылась, черпая из неё тёмную воду.

– Чтоб я хоть раз с ним ещё села за стол, – сказала она страдальчески и затопала в дом.

Печь в маленькой кухне успела совсем остыть. Адель потрогала её безнадёжно холодный бок, тоскливо взглянула на чайник и пошла в спальню. Одеяло на узкой кровати осталось смятым – как она и оставила его – и звало уютно устроиться. Ведьма скорчила грозную гримасу и, приняв волевое решение, направилась к сундуку. В нём для неё нашлась одежда.

Устав от борьбы со шнуровкой на платье, Адель села на постель и посмотрела на полку. Там, плотным рядком стояли книги, уставившись на неё потрёпанными кожаными корешками.

– Ой, да ладно, можно подумать, он никогда женское исподнее в руках не держал, – сказала она им. – Ну, найдёт. Ну, положит где-нибудь. Заберу потом. Что я должна была сделать? В клюве с собой принести? Или ждать, пока он проснётся, чтобы всё объяснить?

Книги молчали в равной степени загадочно, укоризненно и безучастно.

– По-моему, он даже очень неплох. Я имею в виду, с ним можно договориться, – добавила Адель помолчав.

Книги не отвечали.

– Вот только не надо это всё начинать. Я знаю, да! Всё знаю. Хватит, заткнитесь уже!

Она вскочила и метнулась на кухню, сердито топая по отполированным столетиями доскам пола. Выставив вперёд правую руку, зашептала тихо и быстро, сплетая руны в заклятие. Они полились потоком сквозь пространство, отделявшее её от плиты. Зашипели в дровах, заискрили зелёным. Вспыхнули, разразившись бледным огнём, и тут же погасли.

– Проклятье, – простонала Адель.

Она опустилась на узкую лавку у стола и поникла, рассматривая свои руки. На каждой чуть выше запястья виднелись шрамы. Три линии, складывавшиеся в виде буквы “Р”.

– Ничего. Может, и не придётся. Дождёмся третьего для начала, – сказала она себе, окидывая взглядом пучки трав под потолком. – А сейчас нужно найти кресало и, наконец, сделать чай.

***

Низкий звон заполнил собой всё. От него гудела земля под ногами, стены домов и даже сам воздух. Он отдавался дрожью в теле до костей. Вызывал неприятное беспокоящее чувство.

Бадвард остановился и смотрел, как ходит из стороны в сторону храмовый колокол на башне. Один. Сам по себе. Никем не подгоняемый.

Из дверей пекарни вышла женщина. Та самая, что с таким аппетитом ела позапрошлой ночью хлеб. У неё в руках и сейчас были две буханки. И она прижимала их, словно ценность, к заляпанному пятнами платью на груди.

Следом на пороге появился Кубо. Он подбоченился, глядя на храм. Обратив внимание на Бадварда, приветливо кивнул. Но пришлось ждать, когда оглушающий звон прекратится, прежде чем заговорить.

– Счастливого дня, Берта, – пекарь махнул женщине с буханками вслед, но та даже не обернулась. Как только стало тихо, она заторопилась прочь, словно вырвавшись на свободу. – И доброе утро, Бадвард. Я тебя ждал ещё вчера.

– Были дела, – отозвался охотник, проходя за хозяином в лавку. – Хотя ты, наверное, в курсе.

– Я предпочитаю, не лезть в чужое. Делаю, что должен. Пеку хлеб, – он взял корзину у посетителя, чтобы наполнить её продуктами. – И тебе советую не соваться, куда не следует.

– То есть в храм, – подытожил Бадвард. Кубо поднял на него быстрый взгляд бледных глаз. – Что ж вы сразу не предупредили, что место запретное? Я бы и не пошёл.

– Не запретное, и ничего там нет. По крайней мере, из того, что способно тебе помочь.

Пекарь накрыл аккуратные свёртки с едой полотенцем, всем видом давая понять, что разговор окончен. Бадварду оставалось только вернуться к себе в дом, где его уже ждала компания.

– Бад, это ты? – донёсся голос Адель из спальни, когда он открыл входную дверь.

– Нет, демон рогатый, – пошутил охотник.

– А, ну хорошо! – отозвалась она весело. – Я сейчас оденусь и выйду.

– Ты куда так рано сегодня испарилась? Проснулся на рассвете, а тебе уже и след простыл. Только одежда осталась. Или тебе ночью не понравилось? – усмехнулся он.

Адель быстро затопала каблуками по полу спальни и возникла на пороге. Бледная и встревоженная.

– Что не понравилось? – спросила она взволнованно.

– Не помнишь? – поддразнил Бадвард и рассмеялся. – Расслабься, Аделка. Ты – первая девушка в моей постели, с которой ночь закончилась до противного невинно.

– Не помню, – призналась ведьма. – И да! Если я тебе успела что-то вчера наплести…

– Умрёт вместе со мной, – пообещал он. – Значит, за платьем вернулась?

– Нет. Ты слышал звон колокола?

– Да, и немым я бы его не назвал.

– У него нет языка. Я проверяла, – довольно сообщила она и сделалась до комичности строгой. – Сегодня придёт третий.

Бадвард кивнул и ухмыльнулся.

– Как голова?

– Ужасно, – призналась Адель. – Никогда не чувствовала себя так плохо.

– Садись, перекусим, и тебе станет легче. Или нам нужно уже бежать на встречу с нашим новым компаньоном?

– Нет, он придёт на закате. Таков порядок. Но, если честно, я бы всё равно предпочла пойти домой и подготовиться. Мало ли что! А ты, – она подошла к нему и ткнула пальчиком в грудь, – будешь ответственным за встречу. Нужно будет пойти в таверну и познакомиться с человеком.

– Это я умею, – Бадвард достал из её волос воронье перо и покрутил в пальцах.

– Без ехидства, – предупредила Адель. – Представиться, поговорить, но не пугать. Некоторые люди, знаешь ли, плохо реагируют на слова о проклятиях.

– А то его не смутит Арника, – он коротко рассмеялся.

– Я попробую осмотреть окрестности, вдруг мне удастся увидеть его заранее, как и тебя, – она пошла к двери, но у порога остановилась.

– Может, стоит попытаться третьему не дать зайти в Арнику?

– Ты не сможешь его остановить. Он приближается, ведомый заклятием. Лотар сделает всё, чтобы этот человек попал в город вопреки твоим стараниям, – сказала она и вышла из дома.

***

В таверне всё было так, как в день его прибытия. Кубо сидел со скучающим видом над кружкой. Хорошо знакомый пастух Ян играл в кости с башмачником Густавом и унылым брюнетом в крестьянской одежде. В этот раз троица не удостоила вниманием охотника и на миг.

Бадвард обменялся взглядами с пекарем и подозвал тавернщика. Лубош с обычным безразличием принял заказ на эль.

В зале аппетитно пахло едой. Но думать о том, из чего она может быть приготовлена, не хотелось. Получив свою кружку с напитком, Бадвард прислонился к стене и посмотрел в окно. Там, над домами, виднелся край багряного неба. Вечер догорал. Стакан с костями мерно выстукивал по столу ходы игроков. Тавернщик занял своё место с тарелкой в руках. Присутствующие молчали.

Ожидание повисло в воздухе.

Бадвард прошёлся взглядом по собравшимся. Все они в равной степени были странными. В равной степени могли претендовать на роль колдуна. И могли им не быть.

Днём охотник снова обошёл город, но так и не встретил остальных горожан. Лотаром мог оказаться тот, кто ещё не попадался ему на глаза.

Нужно дождаться и присмотреться к незнакомцу. Убийца… Убить способен кто угодно, всё зависит от обстоятельств. Но если бы третьим оказался человек с боевыми навыками, это несколько облегчило бы задачу поисков. Отпив эля, охотник стал прикидывать варианты сделки, которую можно предложить пришедшему.

Небо уже совсем нахмурилось от наступающей темноты, когда тишину окрестностей нарушило пронзительное воронье карканье. Бадвард словно очнулся.

Это была Адель. Забавно, но теперь он мог отличить её от любой другой обычной вороны.

Ведьма подавала знак.

Охотник посмотрел на присутствующих. Ничего не изменилось. Они словно не заметили крика птицы. Даже Кубо остался в прежней позе. Как будто уснул с открытыми глазами над своей кружкой.

Бадвард, к собственному удивлению, уловил возникшее в груди напряжение. Словно появление этого третьего, действительно, было чем-то значимым. Он отмахнулся от ощущений.

Снаружи послышались шаги. Быстрые и тихие. На лестнице мелькнул силуэт. Похоже, пришедший сомневался, а стоит ли заходить. Или остановился, чтобы прочитать текст вывески, зазывавшей всех титулованных и не очень особ.

Снова шаги, и через порог переступила миниатюрная фигурка, закутанная в плащ.

“Боевые навыки, ага,” – успел подумать Бадвард с сарказмом прежде, чем капюшон упал с головы незнакомки.

У входа стояла юная рыжеволосая девушка.

Глава 4.

Бадвард хорошо умел отличать товарищей по оружию, кем бы они ни притворялись. Мошенники, что вспарывали брюхо ночи в поисках денег и удачи, встречались разные. Среди них бывали и отталкивающие типы со шрамами через всё лицо, и миловидные девицы. Но незнакомка, стоявшая у порога таверны, была не из их числа – он поставил бы на это бутылку.

Девушка осматривала зал с затаённым в глазах страхом. Как будто сомневалась, стоит ли оставаться в таверне или лучше вернуться под звёздное небо. От волнения её тёмно-рыжие брови то и дело стремились сойтись над переносицей вопреки попыткам сохранить спокойствие на лице.

Плащ на ней был лёгкий, не по переменчивой погоде весенних предгорий. Переброшенная через плечо сумка казалась пухлой, но лёгкой, если судить по тому, как прямо держалась девушка. Никакой спальник в ней не уместился бы. Гостья пришла налегке, издалека и, ко всему прочему, давно не ела. Она была бледной, осунувшейся, и только вздёрнутый носик краснел от холода.

Распознав в Лубоше хозяина, она крепче прижала к себе сумку и направилась в его сторону. Между разошедшимися полами её плаща замелькала юбка платья. Должно быть, когда-то оно имело красивый цвет еловой зелени, но теперь вылиняло, потускнело и по подолу было испачкано дорожной грязью.

– Добрый вечер, – хозяину таверны пришлось обратить внимание на гостью, потому что та встала прямо перед ним. – Сколько стоит остановиться у вас?

– Полтинник за постой, десятка за ужин, – пробасил он, глядя на неё сверху вниз. – За четвертак есть сеновал в хлеву.

Она заколебалась. Стиснула в кулаках плечевой ремень так, что костяшки пальцев побелели.

– Лубош, – Бадвард щелчком отправил серебряный катиться по столу, – будь гостеприимнее.

Здоровяк накрыл всей пятернёй монету, не дав ей упасть. Сгрёб и повернулся к кухне.

– И вино свари для госпожи, – добавил охотник вдогонку.

Девушка вздрогнула и обернулась.

– Спасибо, но это лишнее, – она гордо вздёрнула подбородок.

– А мне кажется, тёплое вино сейчас то, что нужно, – Бадвард дружелюбно улыбнулся и кивнул на стул напротив. – Тут не занято. Садись.

– Я не, – начала она и посмотрела на другие два стола.

Кубо и компания неприкрыто пялились на неё. Ещё бы! Такое хорошенькое личико не заинтересовало бы разве что покойника.

– Хорошо, – сдалась она, садясь на предложенное охотником место и снимая сумку с плеча. – Но это…

– Просто ужин, – успокоил Бадвард, наблюдая, как она пытается развязать тесёмки плаща на шее. Пальцы её не слушались и заметно дрожали. – Издалека?

– Да, – девушка наконец избавилась от накидки и торопливо одёрнула рукава платья, прикрывая запястья.

На ней не было украшений, кроме двух посеребрённых лент в волосах. И то, таких поношенных, что достались, должно быть, по наследству через несколько поколений. Девушка торопливо поправила косы, убрала со лба выбившиеся из причёски пряди.

– Я – Бадвард Хольт, – охотник одним слитным движением снял перчатку и протянул раскрытую ладонь собеседнице.

Она недоверчиво посмотрела на его руку.

– Марика, – решилась гостья наконец и ответила мягким рукопожатием.

– И где же ты, Марика, поздней весной нашла ледяную пустыню по дороге в Арнику? – пошутил он и сжал холодные пальцы собеседницы. Она быстро выскользнула из его ладони и спрятала руки под стол.

– Здесь холоднее, чем можно было ожидать, – признала девушка, глядя в сторону кухни, на пороге которой появился Лубош.

Он принёс стакан горячего вина и тарелку супа. Марика невольно поморщилась, когда тавернщик навис над ней, но быстро опомнилась.

– Спасибо, – она изобразила улыбку. Хозяин осклабился в ответ.

Девушка отодвинулась от него в сторону, насколько позволял ей стул, и переключила внимание на стакан с напитком. Сжав его в узких ладонях, сделала несколько торопливых глотков, обжигаясь.

– Из чего сегодня суп? – поинтересовался Бадвард, отвлекая хозяина от попытки утонуть взглядом в вырезе платья на груди Марики.

– Петух, – протянул Лубош неохотно.

– Тогда принеси хлеба. Кубо всё утро так старался, жаль будет, если гостья не попробует. Верно, парни? – спросил охотник с иронией у собравшихся.

На лице тавернщика появилось неодобрение с примесью обещания мести. Но он ничего не сказал и снова скрылся в кухне. Молчавший всё это время пекарь встал и вышел из таверны. За ним, как в прошлый раз, последовали любители игры в кости.

– Птица хозяину удаётся, а вот мясо я тебе не советую, – пояснил Бадвард, допивая свой эль. – Значит, никогда раньше не бывала в горах?

– Нет, – Марика отвлеклась от созерцания двери, в которую вышли завсегдатаи, и покачала головой. – А что?

– Да так, гадаю, что тебя привело в Арнику.

– Меня? – переспросила Марика. В её изумрудно-зелёных глазах снова замаячил страх, и она тут же ощетинилась. – Какое это имеет значение?

– Простое любопытство, – заверил Бадвард. – Одной в горах опасно.

– Не опаснее, чем всё остальное в этом мире, – сказала девушка твёрдо.

– Это точно, – согласился он и отодвинул от себя пустой стакан. – В таком случае, не буду давать советов. Ты и сама знаешь, что на ночь дверь комнаты стоит основательно запереть. А до рассвета лучше не выходить за порог.

Бадвард встал как раз в тот момент, когда из кухни появился Лубош с хлебом.

– Если что, зови громче. Я тут недалеко живу. Бегаю быстро.

Марика вопросительно посмотрела на него и медленно кивнула.

– Я ещё должна тебе…

– Завтра сочтёмся. Доброй ночи, – пожелал Бадвард и вышел в густые вечерние сумерки.

Направляясь к дому, он обдумывал встречу. В словах Марики почти не было правды. Она врала, что дышала. Её запястья – часть скрываемой тайны. Под рукавами старого платья могло прятаться клеймо воровки или шлюхи. Такие метки ставили горячим железом в некоторых городах особенно набожного восточного пограничья.

Бадвард допускал это, но склонялся к тому, что рыжая притворщица просто улизнула из семьи по какому-то неприятному поводу. Девчонка была из тех, что рано становятся головной болью отцов. Мастерицы лишь парой взглядов и интонаций побуждать мужские штаны падать. Горящие желанием любительницы пробовать жизнь на вкус. Да и не только жизнь!

Оставалось лишь угадать, что именно поселило в глазах Марики глубокий страх и заставило отправиться в путешествие одной. Что вынудило её рисковать жизнью на дорогах королевства, где даже таким, как он сам, не всегда везло дотянуть до вечера с целой глоткой.

***

Адель сидела на ступеньках крыльца с чашкой в руках. У ближайшего к ней куста роились светляки. На танец их огоньков в густой темноте леса и смотрела ведьма.

– Всё неплохо, – сказала она насекомым. – Просто несколько хуже, чем я предполагала.

"Время уходит, а с ним и последний шанс".

– Не последний, – возразила ведьма. – Я ещё могу. Я много чего могу.

Она приподняла ладонь и пошевелила пальцами, словно держала в них иголку. Древние имена рун сорвались с губ Адель вместе с дыханием. Она шептала их одно за другим. Звуки плыли по воздуху, оставляя тонкий серебристый след, и таяли, не добравшись до её пальцев.

“Не можешь".

Адель оборвала заклинание на полуслове и выдохнула.

– Чтоб тебе вороны глаза выклевали, – прошипела она в пустоту.

"Долг. Ты подводишь всех".

Она молча смотрела, как под ёлками собирается туман. Он мерцал в темноте зелёным. Клубился у корней, но пока не спешил приближаться. Потянуло холодом. Гнилым. Промозглым.

Ведьма встала с порога и пошла в дом. На огне грелась кастрюля с мятым боком и отбитой ручкой. Подойдя, Адель заглянула в её нутро. Аккуратно принюхалась к горячему пару. Он пах горечью трав. Помешав варево длинной ложкой, ведьма скормила кастрюле два пучка разномастного сухостоя. Пар заклубился сильнее и потянулся через край на пол против всех законов миропорядка.

– Ещё могу, – повторила в голос Адель и пошла в спальню. Там она аккуратно сняла платье и бельё. Поднесла оба запястья к носу. Они пахли растениями, лесом и древесной корой – совсем не так, как ей бы хотелось. Ведьма достала из сундучка на столе пузырёк и несколько капель из него тщательно втёрла в кожу.

“Молодец, Адель".

Взглянула на корешки книг и, вздохнув, подошла к зеркалу в раме. Оно местами совсем помутнело. Пятна патины сожрали отражение. Но Адель всё ещё могла рассмотреть себя. Она провела ладонями по крепким бокам и скользнула вниз. Когда кончики её пальцев коснулись чёрного треугольника волос, руки ведьмы остановились.

Адель поймала в зеркале отражение книжной полки.

– Нет, не молодец. Этого не будет.

"Он умрёт напрасно. Как и ты".

– Не ум…

Она замолчала, увидев сквозь окно, что зелёный туман почти подобрался к стенам дома. Метнувшись к порогу, Адель резким движением выставила вперёд руку. Пар из кастрюли, заполнивший собой к тому моменту почти весь пол кухни, потёк между её ступнями и хлынул наружу, отвоёвывая у назойливого тумана территорию.

Лес вздохнул, как великан. Где-то в чаще завыло.

Адель поёжилась, ощущая ломоту в костях от одной мысли об очередном перевоплощении. Слишком часто приходилось совершать его теперь. Но это было куда безопаснее и быстрее, чем ходить пешком.

– Подождём ещё день, – прошептала она и начала меняться.

***

В эту ночь Бадвард обошёл все дома и нашёл всех горожан. Девять человек – ровно на одного меньше, чем указала Адель, и на два, чем упоминал Кубо. Вместе с колдуном или без него, число жителей отличалось.

Их количество равнялось количеству обитаемых домов. Остальные едва держались на сваях.

Последний, в который охотник заглянул, принадлежал женщине, что сидела днём под грушевым деревом.

Теперь хозяйка была в спальне. Из соседней комнаты, куда Бадвард тихо вошёл через открытую дверь, он видел, как корчится женщина, цепляясь скрюченными пальцами за сальные простыни. Он слышал её хриплое сбивчивое дыхание. А потом она разразилась смехом. Сдавленным, лающим, как будто в груди ей что-то мешало. Её силуэт приподнялся на постели в попытке сесть, но снова рухнул. И женщина затихла.

Мерное сопение указывало на то, что она спала. Бадвард подождал и неслышно приблизился к ней. Никакой реакции. Он тронул её за плечо. Ничего.

Охотник быстро вышел из дома и направился к ближайшему из жилых, который принадлежал башмачнику. Густав тоже спал в своей тесной обшарпанной лавочке прямо за рабочим столом. То же было с кузнецом, тавернщиком, фермером.

Бадвард шёл от дома к дому, считая минуты. И через полчаса отдыхавший у жёрнова мельник Олдрих очнулся.

Примерные полчаса. Неточные. Они всё равно были лучше, чем ничего.

Он следил за горожанами до самого рассвета, желая узнать, не уснут ли они снова. Но этого не произошло, и с первыми лучами солнца охотник вернулся к себе.

***

– Подъём, бретёр! – бодро скомандовала Адель.

Бадвард заставил себя открыть глаза и сфокусировался на ведьме. Она сидела на подоконнике полубоком. Голая, разумеется. Едва прикрывалась каскадом чёрных прядей.

– Уже почти полдень, – сообщила она.

– К Лешему, я лёг утром, – охотник перевернулся на живот и прикрыл лицо рукой.

– Нет, вставай. Я хочу знать, что вчера было, – ведьма тихо прошла босыми ногами по полу и скрипнула дверцей шкафа. – Не пойдёт, слишком пыльное.

– Ты же всегда всё знаешь сама.

– Не в деталях. Я хочу услышать, как прошло знакомство.

– Никак. Она была слишком испугана для нормального разговора, – Бадвард сдался и сел на кровати. Собрал падающие на лицо пряди в хвост. Адель устроилась на краю постели.

– Тем более! Значит, нужно повторить попытку. Она как раз уже проснулась, – ведьма скривила губы в усмешке. – Дурочка.

– Что за сарказм?

– Подпёрла дверь стулом, но спит с открытым окном.

– Ну, не задыхаться же в этом гадюшнике, – он покрутил головой, разминая шею, и хмуро посмотрел на Адель. – Почему ты мне не сказала, что жители засыпают?

– Мы называем это часом волка. Когда Лотар даёт им восстановить силы. Это важно?

– Само собой! Момент, когда они не могут мне помешать.

– Нет и ещё раз нет! – ведьма пригрозила пальцем. – Это может быть ловушкой. Я не гарантирую тебе, что они вдруг не проснутся по воле колдуна, и что он не устроит на тебя охоту. Твоя жизнь важна. Слишком рискованно, чтобы полагаться на такое.

– Нам придётся рисковать, если ты хочешь чего-то добиться, – он взял с кровати штаны, встал и начал одеваться, не стесняясь показать Адель всё лучшее, что у него было на момент пробуждения. Ведьма отвернулась, изобразив безразличие.

– Пожалуйста, не торопись лезть в пекло.

– Я этим обычно деньги зарабатываю, – Бадвард затянул ремень выпрямившись. – И ещё, горожан девять. Я осмотрел все дома.

– Не может быть!

– Может, – перебил он. – Или я, по-твоему, считать не умею. Семеро мужчин, две женщины.

– Нет, – запротестовала Адель. – Должно быть десять горожан и трое чужаков. Тринадцать, это важно! Ты что-то путаешь.

– Когда ты в последний раз их считала?

– Они цыплята, что ли?

– Никогда, так? Откуда тогда цифра?

– Из дневников, – она в смущении надула щёки. – Мои прабабки многое записали. Число повторяется из дневника в дневник. Ни одним человеком меньше. Плюс Лотар – вот тебе одиннадцать, которых упомянул Кубо.

– Что если со времён твоих прабабок что-то изменилось? – он надел рубашку, скрывая под ней рисунок из татуировок на теле. – При всём уважении к твоим предкам я полагаюсь только на собственные глаза. С числом горожан нужно разобраться.