Я не люблю убивать

– Драгуш… Драгуш, подожди… – умоляла Наташа. – Я ведь ничего не знала… Я ведь только начинаю жить… Ты сам говорил, что это только начало…

Но вампир не слушал. Драгуш Арделин лишь пристально смотрел ей в глаза, посылая сигнал своей жертве. Всё оттого что он не любил напуганную дичь. Кровь у такой добычи горчит.

А он любил сладенькое!

Наташу охватил паралич. Она могла ровно сидеть, не заваливаться. Могла видеть, слышать, дышать, но не могла противиться ему. А ещё… ей совсем не было больно. Наоборот, ей было приятно, когда Другуш целовал шею.

Она провалилась куда-то вниз, затем взлетела, будто качаясь на заоблачных качелях. Наташа испытывала оргазм и даже забыла своего незнакомца, который так старался, шлёпая её по ягодицам и натирая пальцем соски. Незнакомцу далеко до талантов настоящего старого вампира, который сейчас, в эту самую минуту делал её бессмертной вампиршей… или убивал её. Но Наташе было всё равно, что делает с ней черноволосый парень, с костлявыми руками и острыми как иглы зубами.

Драгуш высушивал её, но дарил надежду. Чем слаще жертве, тем слаще её кровь. Вампир одной рукой держал Наташе голову, а второй нежно водил между ног, отчего кровь жертвы превратилась в кровавый сок.

И зубы сводит от такого нектара!

***

Проснулся я ровно в восемь утра. Спалось, как всегда, хорошо. Но только продрал глаза, как нахлынуло неприятное предчувствие.

И кстати, охотники никогда ни о чём не жалеют. Потому что даже секс с некрасивой женщиной, это всего лишь работа.

Да, Наташа не высший сорт… и даже не второй. К тому же она с удовольствием выполняла приказы моего врага. Но всё же… Наташа несчастная, обманутая женщина – и никак иначе. Она жертва! Такой нужно дарить лучик надежды, чтобы согреть душу. Лучше предотвратить её инициализацию, одной сексуальной ночью, чем после перевоплощения в вампирши проводить каждый месяц сеансы проникновения так называемого ЛКН.

Наташа оказалась словоохотлива, и магия не потребовалась, чтобы развязать ей язык. Надо честно признать, что не всякая женщина устоит перед моим обаянием и статью. Было время, когда предо мной падали такие крепости, а в плен сдавались такие воительница, что невозможно сопоставить их и близко с медсестрой из пункта переливания крови.

Я вспомнил о следователе Андрее, который в это самое время должен был опрашивать персонал и прятать маячок под стулом. О том, что Драгуш никогда не появлялся в ЦРБ и никогда не объявится, у меня сомнений не было. Но он мог работать не один. Его вечно окружали новоиспечённые вампирши. Драгуш любил молоденьких женщин. Особенно инициированных.

Я нашёл свежее полотенце и отправился в душ.

Струи теплой воды омывали старые шрамы.

Вот след на плече от когтей суздальского упыря. Сложный был бой.

Вот рубец ниже рёбер на левой стороне – это битва близ Коломны – двенадцатый век. В тот день я убил трёх вампиров, двое из которых были гораздо старше меня, а значит, они обладали гигантской силой.

Так устроен мир упырей, вампиров и охотников на упырей и вампиров, что сила убитого пополняет запасы энергии того, кто победил в схватке. Но сила переходит лишь частично. Я хорошо помню, как в тот день почувствовал зародившуюся во мне мощь. Смерть двух старых вампиров придала невероятный импульс моей карьере охотника. В тот день я заявил о себе в полный голос и стал известен миру кровососов, как великий защитник людей.

Я вспоминал тот бой, и в моей голове снова играла музыка – и не просто музыка, а песня, наполненная глубоким и патриотическим смыслом.

Со мной такое происходит не часто – примерно два раза в год. Обычно песня играла в бане или под струями душевой лейки, или когда я дремал в пенистой ванной. Под звуки струящейся воды или бурного потока из крана, я слышал неизвестные мне слова. А песни всегда звучали бравурные, словно исполняет их знаменитый хор имени Александрова. Я не видел, но представлял напыщенных мужчин в военной форме, которые, артистично шевеля губами и бровями, материализовали мои фантазии.

После прослушивания песни слова всегда быстро забывались. Не оставалось даже намёка, кто являлся главным героем и какие времена прославлялись в той песне. Наверное, я умел заглядывать в будущее, прослушивая мелодичные оды о космическом флоте Земли и о победах звёздных десантников над рептилоидами и прочими гуманоидами.

Иногда мне казалось, что кто-то вмонтировал передающее устройство в мой зуб или прямо в мозг, и я просто слышу обычное радио, какого-то государственного канала. А возможно, меня когда-то похищали пришельцы… Хотя похитить меня сложно. Я всё-таки охотник на вампиров – и силы во мне обитают не человеческие.

Вытираясь полотенцем, я улыбнулся, попрощавшись с закончившейся песней. И сразу мне вспомнился курящий мужик на балконе четвёртого этажа, которого вчера я опрометчиво принял за красивую девушку.

Странно дело… я не перепутал, а вообразил, чего вовсе не существовало. Я будто видел её и даже чувствовал. И всё оттого что был опьянён собственной магией любви, управляющей моим сознанием, чтобы в итоге сблизиться с толстенькой Наташей и быть естественным в сексе.

«Мужик, наверное, полночи не спал, вспоминая мой железобетонный орган и её быструю руку», – усмехнулся я.

Придя на кухню, я налил в литровую банку воды из крана. Потом одёрнул штору и посмотрел на балкон четвёртого этажа дома напротив.

Я оказался прав. На прежнем месте стоял всё тот же мужик и курил сигарету. Заметив меня, он что-то пробормотал под нос, из чего я сделал вывод, что мне совсем не рады. Конечно, я ведь не день рождения и не торт с малиной, чтобы нравится. Так что, пошёл он куда подальше! Потому я пил воду из банки и нагло щурился, пока мужик не сдал позиции и не сбежал с балкона.

После полудня зазвонил телефон. Предсказуемо тревожил мой юный следопыт из местных следователей.

– Да, Андрюха, – принял я вызов.

На той стороне трубки слышалось тяжёлое дыхание.

– Здравствуйте, Григорий. Срочно нужно встретиться, – сухо говорил лейтенант.

– Через полчаса у фонтана, – не раздумывая, сказал я.

На часах было больше двух часов дня. Солнце припекало нещадно. Людей у фонтана было немного: всего пару мамаш с колясками.

– Здравия желаю, Григорий, – поздоровался со мной следователь Андрей.

– Здравия желаю, лейтенант, – ответил я официально, потому что лицо парня было хмурным.

– У меня невесёлые новости, – признался следователь. – Час назад по месту прописки нашли труп Натальи Глотовой – медсестры из пункта переливания…

Я не повёл и глазом, хотя немало удивился.

– Сердечный приступ? – спросил я.

– Если бы, – переступал с ноги на ногу лейтенант. – Вся комната в крови, и горло перерезано…

Он оттопырил большой палец на правой руке и провёл себе по горлу – от уха до уха.

Я называл этот почерк – румынским. Вампиры резали горло своей жертве показательно, будто дразнили охотников, при этом скрывая следы преступления от простых людей. Если труп находила обычная полиция, то твари всё сходит с рук. Никому не приходило в голову измерить количество крови на полу, в промокших ковра и паласах – никто не проверял количество жидкости, вылившейся из человека, кроме охотников, безусловно.

– Поехали смотреть труп. Позже договорим, – сказал я, но лейтенант почему-то недовольно скривил лицо.

– Нельзя вам к трупу, Григорий. В квартире работает опергруппа… У нас ведь как теперь стало… – задумался следователь.

– Да не тяни ты, Андрюха, говори, что случилось.

Лейтенант поправил фуражку.

– Везде по городу камеры расставлены… В общем, у нас, у силовиков есть программа распознавания лиц. Наши сотрудники сработали оперативно и установили, что вчера в 20:00 вы встречались на этом месте с Натальей Глотовой…

– Ну, встречался, и что теперь? – вовсе не удивился я. – Наверное, ваша программа распознавания также установила, что в районе полуночи Наталья Глотова покинула съёмную квартиру и отправилась к себе домой в целости и сохранности.

Я указал рукой в сторону главного проспекта, вдоль которого висели десятки камер, которые не могли не заметить Наташу.

– Так-то оно так, – пожал плечами лейтенант. – Но как мы объясним ваше присутствие в квартире сейчас? Вопросы начнут задавать. Хлопотно это…

Удивительные слова говорил следователь. Разве он не знал, что охотники на вампиров могут навести такой морок, что сто сорок миллионов человек ничего не заметят; мне хоть призраком среди следаков гулять, хоть в Букингемском дворце королеву драть.

– Ты, Андрюха, давай не дури, – строго сказал я. – Адрес назови и подвези за два дома. А там я уже сам разберусь, кому отвечать на вопросы, с кого спрашивать.

– Тогда нам нужно поторопиться, Григорий, – наконец-то, расслабился лейтенант. – Потому что труп гражданки Глотовой скоро отвезут в морг.

Квартира была скромной. Ничего особенного, если не считать залитого кровью пола и трупа женщины, сидящей на стуле, с перерезанным горлом.

Мы успели вовремя. Труповозка стояла у подъезда, а два мужика с безразличными глазами переговаривались со следователем Андреем, который остановил их в коридоре, чтобы отвлечь.

Я внимательно осмотрел тело моей ночной возлюбленной. Зрелище было ужасающее. Голова закинута назад, в глазах застыл туманный испуг, пол залит красным. Пришлось попробовать даже кровь на вкус. Незаметно для всех я ковырнул каплю с плеча трупа и коснулся её кончиком языка.

Нет, я не брезговал. Были времена, когда приходилось умываться человеческой кровью, если выражаться образно. Были времена в нашей стране, когда людей не считали за людей, и крови лилось столько, что вкус железа до сих пор стынет на языке.

Кстати, её кровь не горчила. А значит, вампир сделал настоящий коктейль из Наташи.

Несчастная она. Хотела для себя раздобыть удачи, успеха, любви. Хотела быть красивой и лёгкой, как бабочка, а на деле вышла из Наташки сладкая закуска для паразита.

Несчастная женщина… твою мать!

– Давай на покрывало её опустим, – сказал один мужик из труповозки, прицениваясь к весу мёртвого тела.

– Бери за подмыхи… И сиськи ей не прижми! – вовсе не шутил второй из труповозки.

Они возились с телом, а я стоял в коридоре, изымая из маленькой Наташиной сумочки, с которой она вчера была у меня в гостях, узкий стеклянный цилиндр, который я подбросил перед её уходом.

– Нам пора. Пошли отсюда, – шепнул я на ухо лейтенанту.

Следователь-следопыт неестественно дёрнулся. Он испугался, поскольку не видел меня.

Потом он кивнул и, не говоря ни слова, вышел из квартиры гражданки Глотовой, обгоняя мужиков с покрывалом.

Мы остановились у машины следователя Андрея.

– Тачка у тебя – полное говно! – постучал я по капоту, видавшего виды старенького фольксвагена.

– Пока не разжился на хорошую машину, – закурил лейтенант.

Я тоже достал сигарету, зажал её зубами, но прикуривать не спешил.

– Перерезали горло, как барашке на бойне, – почему-то сказал я, хотя следователь сам знал, что с Наташей убийца поступил не по-человечески.

– Жалко толстуху, – почти прошептал лейтенант. – Могла бы ещё жить.

Он курил и думал. Глаза его бегали, оттого что мозг сам себе задавал вопросы, как задавался вопросами мозг доктора Ивакина, который сначала продал душу вампиру, а потом посылал сам себе сообщения в соцсетях.

– Зачем он их убирает? – спросил лейтенант. – Сделал их прислужниками, получил пару литров крови и убил. Но это ведь не логично и не продуктивно.

– Дразнит он, – быстро ответил я. – Вампир охотится, хотя сытый. Хочет сделать больно кому-то. Силу свою показывает.

– Кому показывает? – докурив, выбросил на асфальт окурок следователь. – Это он перед вами так гарцует? Или ещё перед кем-то?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Может, и для меня представление, а может, и нет…

Я достал из кармана маячок, подтверждающий, что Наташа вступала в контакт с вампиром, и показал его лейтенанту.

– Перед тем, как гражданка Глотова вышла из моей съёмной квартиры, я подкинул в сумочку магический цилиндр. Видишь, что бесцветная жидкость стала розовой? Стало быть, сработал Драгуш… Ну или другой вампир.

Андрей недовольно покачал головой, находясь под впечатлением от сегодняшних событий.

– Вижу, – кивнул он. – Сейчас поеду в ЦРБ. Нужно первый маяк снять.

– Уверен, что не появлялся Драгуш в пункте переливания крови. Всю работу за него делали Наталья Глотова и доктор Ивакин.

– Думаете, и остальной персонал избран прислужниками? – спросил лейтенант.

– Не весь персонал. Только его часть. Например, главный врач отделения и женщина, работающая в регистратуре. Она встречает доноров, провожает их, выписывает справки для денежного вознаграждения. Она важный винтик.

– Значит, их тоже убьёт вампир, – вздохнул следователь Андрей. – У Ивакина сердечный приступ, у толстой Наташи – просто жопа, а не смерть!

– Она не толстая, – заступился я. – Она мягкая. Как в том анекдоте…

– С бородой анекдот-то? – первый раз улыбнулся лейтенант.

– Не знаю. Для кого как, – пожал я плечами и продолжил: – В общем, сначала хвастался француз французскими женщинами, потом англичанин английскими, а когда дошла очередь до русского мужика, он сказал: я перед тем как уйти на работу, всегда шлёпаю ладошкой жену по заднице, а когда возвращаюсь, жопа всё трясётся. И не потому она трясётся, что толстая, а потому что рабочий день такой короткий.

Лейтенант улыбнулся второй раз.

– Ладно, намёк понял. Поеду в ЦРБ за магическим маяком, – сказал он.

Я хотел уже распрощаться, но услышал, как мой телефон призывно заверещал. Вечно я забываю поменять настройки. Телефон издавал какие-то потусторонние звуки.

«В 19.00 приземлюсь в Домодедово. Встретишь?» – прочёл я сообщение от Бенце Вайда.

«Не встречу. Занят. Лови координаты, куда подъехать», – быстро ответил я, и поделился новостью с лейтенантом:

– Друг мой старинный летит к нам в помощь.

– Тоже охотник? – загорелись глаза у следователя.

– Ещё какой охотник! Со стажем! – показал я большой палец. – Так что, давай, Андрюха, будь в зоне доступа, ибо ждут нас великие дела.

Лейтенант на секунду призадумался, потом кивнул и быстро сел в свою машину.

Глава 5. Он вспомнил чудное мгновенье…

Вторые сутки Игорь Праскурин чувствовал себя отвратительно. Его не тошнило, у него не кружилась голова. Он просто страдал душой, а сердце его нещадно щемило после того смутного вечера, подробности которого почему-то усердно прятались где-то внутри черепной коробки. Хотя провалами в памяти Игорь никогда не страдал.

Вчера он вообще забил на работу, проспав весь день дома, а сегодня всё-таки доехал до офиса, где до обеда пил чай, отказавшись от двух весьма лакомых заказов – игнорируя команды бригадира Разина.

В 14:15 ему позвонил сам бригадир, между прочим, очень несговорчивый мужик. Игорь, в свою очередь, с прискорбием сообщил, что работать ему в подляк, к тому же невмоготу. Он уверял, что мучают его призраки прошлого и душевные страдания – и вообще, у него возможно началась цинга, приступ поноса и все признаки бубонной чумы. Потому Игорь сегодня не трудоспособен и требуется ему выходной и три полные ложки полисорба.

Пять минут бригадир бешено орал в трубку, называя Игоря распиздяем, угрожая увольнением и позорным клеймом на всю оставшуюся жизнь. Но электрик Праскурин демонстрировал непреклонность, трезво понимая, что ничего ему Разин не сделает, не потому что бригадир был невероятно добрым и отзывчивым человеком, а потому что Игорь оказался незаменимым работником.

Год назад случилась одна история.

Бригадир Разин давал своим парням разнообразные задания; бывало, что совсем далёкие от работы электрика. Например, он мог отправить ребят собирать мебель или дать распоряжение дегустировать шоколадные батончики в подвальной конторе, или разгружать радиаторы отопления на стройке. Но он всегда хорошо платил и никогда не обманывал своих работяг, называя их – то какими-то неведомыми стахановцами, когда они хорошо трудились, то ссаными уродами, если парни ленились.

Так вот… в тот день Игорь с товарищами сгрузил с Газели три большие коробки, а также личный перфоратор и другой инструмент. Затем парни перетащил всё в полицейский участок, который находился совсем рядом с Лубянской площадью. Игорёк был назначен господином Разиным старшим в той группе, а в подчинении у него два парня лет двадцати, которых он никогда раньше не встречал. Один парень был белобрысый с белыми бровями, второй – огненно рыжий с рыжими бровями.

Задание было не сложное, но и не простое, а скорее, диковинное, поскольку оконные жалюзи Игорь Праскурин никогда не монтировал и понятия не имел с чем ему нужно столкнуться и в какой из коробок находится схема работ. Но бригадир Разин уверял, что белый и рыжий, непременно справятся с поставленной задачей, потому что они не клоуны из цирка, а гуру монтажных работ; что у них есть неоценимый опыт, охотничий глазомер, золотые руки, но нет рядом самого важного элемента – строгого начальника. Вот этим начальником и суждено стать Игорю.

Электрику Праскурину это льстило. Начальник всё-таки.

И он доверился бригадиру…

Полицейский участок больше походил на неприступную крепость. Сначала трое парней протащили коробки через первую металлическую дверь из арматур, которую охраняли пятеро полицейских в форме и при автоматах. Потом они корячились по лестницам вверх-вниз до второй двери, которая была тоже из металла в клеточку и при охране с оружием. А когда появилась дверь номер три, очень похожая на первые две, объявился человек в штатском, с пышными усами и невероятно злыми глазами – не строгими, а именно злыми.

Усатый, который носил джинсы Армани и вытянутый свитер из фильма «Брат», нахмурился и холодно спросил: «Эй, индейцы криворукие!.. вы точно здесь все россияне?»

И белый парень, и рыжий – быстро кивнули, скорее, от испуга. Игорёк тоже ответил, покачивая утвердительно мясистыми щеками, но вовсе не из страха. Он совсем не боялся мужиков в старых свитерах. Храбрость ему помогала по жизни, во многих ситуациях – и в школе, и в армии, и в общении с бригадиром.

Тогда человек в штатском попросил предъявить документы, не поверив на слово.

Игорь передал усатому паспорт. Белый протянул студенческий билет. Рыжий признался сразу, что он гражданин Казахстана и что проживает сейчас в общаге в Котельниках.

Человек в штатском деловито кивал, проверяя паспорт и студенческий билет с помощью мобильного устройства. Потом он возвратил документы своим владельцам. Но не прошло и пары секунд, как рыжего взяли под рученьки товарищи в форме и поволокли обратно в направлении второй двери, снова по ступеням – то вверх, то вниз, через длинный, тёмный туннель. В том же русле толкали и белобрысого, оказавшегося студентом из Молдавии.

Игорёк остался один. Он хотел было возразить, что собственно, вся работа возлагалась на рыжего и белого, желая непременно покинуть кирпичные казематы. Но получил молчаливый отказ усатого, а далее, вместе с коробками и прочим инструментом был допущен к кабинетам, которые вовсе не походила на полицейский участок. Хотя в этом таинственном месте работали обычные люди. Ну как обычные…

Полвзвода офицеров в форме охраняли двери конторы, другие товарищи – носили гражданскую одежду. От всех них вовсе не разило серой, не пахло чернилами, порохом или кровью. Женщины работали в бухгалтерии и в отделе кадров. Мужчины в классических костюмах сидели за компьютерами и возились с кипами бумаг. И у всех кто там работал, были свои кабинеты, в которых была мебель и узенькие окна, с деревянными небрежно окрашенными рамами, похожими на бойницы – наверное, построенными сразу после пожара 1812 года.

Оказалось, что в коробках, которые в начале пути помогали тащить белый и рыжий, находились пронумерованные и скрученные ламели, соответствующие определённым комнатам и размерам окон. Также в специальной кладовке сложены профиля, поворотные стержни, крепежи и другие механизмы – тоже пронумерованные и тоже соответствующие каждой комнате.

Как в кладовку попала фурнитура для жалюзи, Игорю было неведомо, но чтобы парень не пребывал в облачной прострации, злой усатый мужик заверил, что время его работы не ограничено. Так он сказал: «Пока не сделаешь эту поебень, хуй отсюда выйдешь! Усёк, криворукий?!»

Контора оказалась явно не ментовской. Игорь сопоставил очевидные факты и понял, что здесь служат сотрудники ФСБ – скорее всего, ищущие следы инопланетной жизни.

Игорь всегда был парнем сообразительным. Потому, сделав кислую физиономию, отпросился в туалет и задержался там на пятнадцать минут, чтобы в интернете ускоренно изучить методы крепления тканевых жалюзи к потолку и стенам.

Работа оказалась не хитрой, к тому же очень прибыльной. Вследствие отсутствия белого из Молдавии и рыжего из Казахстана, весь гонорар доставался одному человеку, а бригадир никогда не кидал на деньги – и сей факт вдохновлял стать ответственным и трудолюбивым.

Игорь провозился до позднего вечера, но задание выполнил полностью и качественно. Перед тем как уйти был сложный разговор с усатым, который уверял, что они ещё обязательно встретятся, что никогда нельзя говорить никогда и что белое не всегда оказывается белым, а рыжие, так те через одного пидарасы. Откуда усатый знал столько о рыжих, Игорёк не имел ни малейшего понятия. Ему просто хотелось свалить – пройти через все решётки, вынести собственный перфоратор и скорее нажраться, сидя у телевизора, сняв трусы и носки.

После монтажных работ в странной конторе Игорь пил неделю. Зато бригадир Разин с тех пор стал ценить своего электрика, как никого в команде ахуевших распиздяев. Бригадир понял, что Игорь Праскурин – парень смекалистый, что умеет он вешать жалюзи, собирать на коленках шкафы-купе и шведские кухни, а также может завести с толкача микроавтобус, поскольку силы в этом парне неизмеримо много. Ко всем плюсам Игорь был коренным москвичом, с необходимой в специфических ситуациях пропиской, акающим говором и весьма скромными амбициями.

Бригадир был несговорчивым, но весьма толковым работодателем. Потому многое прощал электрику Праскурину, хотя при первом же косяке поливал Игоря отборным матом, угрожая то лютой казнью, то увольнением.

После телефонного разговора с бригадиром Игорю стало заметно легче. Послать козе в трещину господина Разина – это большое дело! Но отпустило душеньку ненадолго.

Ему почему-то всё время казалось, что в его однокомнатной квартире – хлопает крыльями большая птица. Этот звук сводил его с ума. А ещё грезилась невероятной красоты девушка, с большими, чёрными глазами и с такой смачной задницей. Девушка представлялась ему волшебной жрицей. Игорь засыпал с мыслью о ней и просыпался, вспоминая именно её.

Весь прошлый день он слышал потусторонние звуки, и ему чудилось, что в комнате находится эта волшебная девчонка, которая зачем-то следит за ним. Даже в офисе бригадира, попивая чаёк, он чувствовал её присутствие.

Потому Игорь решил развеяться. Он включил компьютер и отправился гулять по сайтам интимных услуг. Никогда до этого дня он не пользовался услугами проституток.

– Ничего себе здесь тёлок! – удивился Игорёк, рассматривая полуголых, а чаще откровенно обнажённых девиц.

Ему хотелось пригласить даму к себе домой – пусть на час или два, но домой. Но на его предложения всегда слышался отказ женщин с чёткой дикцией, как у дикторш с первого канала. Ему послали даже самые дешёвые салоны, за визит в которые можно расплатиться едой.

Тогда Игорь решил потревожить ближайшие сауны.

Голоса из телефонной трубки твердили хором, что нет, мы не можем отпустить наших красоток в неизвестность. Но на третий звонок ответила хриплая женщина, которая была вежлива и очень осторожна. Но Игорь был так раскован и логичен, что сумел убедить её в своей платёжеспособности и джентльменской порядочности.

Он не скупился. Обещал заплатить наличными за два часа услуг – восемь тысяч рублей. И женщина снизошла до просьб, утомлённого одиночеством парня, продиктовав номер секретного телефона одной пикантной особы.

Игорь собрался с духом и позвонил.

Ему сходу сообщили, что выбор куртизанок совсем невелик, потому что на вызов могла приехать только одна девица. И к удивлению Игоря, через полчаса его домофон радостно запиликал.

Проститутка в лёгком платьице и в полукедах – была уже не юна; старше его лет на пять. Лицо у неё было бледное, в меру симпатичное; утомлённое, чуть накрашенное. Нижняя губа подрагивала, русые волосы зализаны в хвостик. Но ему понравились пухлые губы, фигура и тёрдый третий размер груди.

«Не Клеопатра, но с пивом сойдёт!» – решился Игорёк, передав ей всю сумму сразу, поскольку девица настояла на немедленно выплаченном гонораре.

Он нехотя расплатился, проводив даму на кухню. Там без раздумий пригубил холодненького пивка, чтобы чуть расслабиться. Девица выпила залпом целую бутылку. Её губа перестала дрожать, щёки порозовели, и она расцвела.