Декер. Книга вторая. Фронтир скорби

Сектанты остервенело, не щадя себя, бросались на них со всех темных углов и те, что в странных нательных бронях, оплетенных шлейфами, и по виду только аколиты, изуродованные мутациями и кривыми киберимплантами. Но только куда их подготовке против выпестованных волей и опытом Гархара боевиков-умертвий, обученных тем, кто много лет мешал с грязью на полигонах оплота рекрутов штурмовых бригад!

Заново зачехлив лица респираторами, умертвия буквально сатанели увиденным, с полной самоотдачей изничтожая все на своем пути, будь то сектанты или турели, или неповоротливые кибермастифы – выкидыши всех основ робототехники. Да, обычно они сражались за кредиты и банду, её растущее влияние, что множило в первую очередь первое. Но спроси сегодня любого: «Продолжите штурм без вознаграждения?» – смело бы ринулись дальше в очередной замес средь панорамы ужаса! Даже в самой черной душе бандюга-головореза, присягнувшего Гархару, рьяно насаживающему узы боевого братства, есть потаенные уголки с отсветами того добра, что были заложены при рождении, не выкорчеванные мраком жизни в смраде нижних секторов. И пройти мимо увиденного, пройти мимо религии, порожденной Детьми распада, просто представить, что на стене или в другом страшном узоре вполне могли оказаться твои близкие, да затворить отречением глаза, не мог каждый из них, вроде перешедших всяческие грани.

Кипел этим и Сеерин, обычно редко поддававшийся столь низменным чувствам, но сегодня сардоническая ярость буквально клокотала в каждой клеточке его тела. Тела, обратившегося в многофункциональную машину смерти. Часто меняя магазины, он едва давал стволу возмездия остывать, переведя переключением флажка на левой стороне ствольной коробки электромагнитку в куда более щедрый режим огня.

Были на его памяти Алые сборщики под предводительством сражающейся рядом в невидимом спектре Бритвы, что потрошили на киберимпланты и органы жителей оплота. Были и прочие лишённые морали банды, те же воспрявшие, что сноровисто свежевали дельцов наркоты, забравшихся на их с лихвой оплаченные кровью непрестанных стычек территории, но Дети распада переплюнули их всех разом. И потому лицо декера оскалилось на зависть зверю, и слюна, пугая даже соратников, текла по подбородку, особенно тогда, когда полуэльф, исчерпав по карманам разгрузки и подсумкам боезапас, обнажил древний энергетический меч и выдвинул из-под кулака правой аугментированной руки длинный клинок обратной заточки, обычно сокрытый меж кожухов, покрывающих наноуглеродные трубки жгутов мышц.

Будто потеряв разум, декер, теряясь в калейдоскопе отвратных его естеству картин глумления над самой жизнью, до кучи в перерывах между перестрелок углядев, что не все тела по стенам и потолку были взрослые, в очередной стычке просто ломанул вперед, расшвыривая бойцов.

Толчок ногой от плеча припавшего на колено щитоносца, едва державшего баллистический барьер под непрестанным огнем двух громоздких пародий на кибергончих, и Сеерин, занеся над головой сияющий энергией меч, взвился вверх, множа длину прыжка экзомоторикой ножных приводов. Он приземлился на ту, что была справа, на управляющий блок, спаянный с орудием, иными словами – головной модуль четырехпалого монстра, поливающей строй его соратников огнем.

Мифриловое лезвие, пестрящее диодами, передающими всю мощь ядерного элемента, без труда вошло в шарнирный механизм, соединяющий модуль и сам корпус, брызнули искры и смазка, а тварь, оборвав канонаду и потухнув линзой, ну ровно живая забилась в конвульсиях – процессоры, лишенные питания, послали остаточные импульсы.

В бронированные элементы поверх рамы экзоскелета часто заклацали пули противников, держащих строй позади боевых роботов. Кибермастифф слева стал, не прекращая стрельбы, поворачивать морду, оптическая система, как и сенсоры, определили рядом наличие куда как ближней цели.

Соскочив с первого робота, Сеерин кувырком оказался рядом со вторым. Прицельная стрельба в его прыткую персону негаданно прекратилась, но декер не ведал, что в момент кувырка над ним пролетел безоболочный снаряд, пущенный чудищем в руках Остары, разрывом и пламенем помножил на ноль кучку сектантов, обгорелыми кляксами размазав их по стенам и потолку. Он на выходе из переворота снёс ударом горизонтально от себя переднюю лапу.

Тварь пошатнулась на мгновение, но гироскопы сделали свое дело, вернув равновесие перестановкой оставшихся конечностей. Вот только ей это не помогло, хлёсткий удар энергокнута располовинил алеющими дольками ей головку. Сильраира, как всегда, была подле!

«Мало! Как мало времени у меня осталось!» – подумал Сеерин, чувствуя, как потихоньку заволакивает нутро черепа боль и выветривается гремучая смесь Остары, и даже бешено мчащий по жилам адреналин не в силах был отсрочить скорый миг, когда его сломают полученные травмы.

Декер, окруженный будто хранителями-серафимами Сильраирой и Лелианной, коия боле не лезла в тыл врага, тяжело ровнял дыхание на бегу, и без того ограниченное респиратором, всю нагрузку брало искусственное лёгкое вживлённое Тиккой. Поминая чьих-то благопристойных матерей, нет-нет да оправляя сползающую на глаза повязку, он силился не отставать от прочих бойцов, что, часто разбиваясь на малые группы, сноровисто подчищали все встреченные складские помещения, заваленные упакованными паллетами, и небольшие техкоридоры отвратного логова секты.

Пред умертвиями представали целые цеха, где на автоматизированных конвейерных лентах множества роботизированных манипуляторов в великом множестве собирали, скручивали и сваривали небезызвестные сегментные нательные брони и кибермастифы, да окованные скорлупою доп. брони дроны в пол валькирии размахом крыльев с репульсионными двигателями.

«Вот, что питала станция! Они что, бля, армию собрались вооружать?»

Были и оружейные, способные устыдить саму базу умертвий, бойцы, не мудрствуя, пополнили в них утекающий как сквозь пальцы запас, так сказать не погнушались фуражирования. Часть боевиков вставала заградотрядом, покуда другие минировали все, что только могло помочь возродиться этому культу. Может они и полягут здесь, но прихватят с собою всё, что только смогут! Их оставалось не более тридцати, а сектанты в противовес будто не убывали числом от геноцида, коий в яростных перестрелках им устраивали мордовороты Гархара, уже едва стоящие на ногах, да и то заслугой стимуляторов и киберимплантов.

«Сука, как мало я взял с собой бойцов!» – молчаливо корил себя Гархар, поливая под треск роторов очередной коридор огнем, длинными очередями кумулятивных обращая в биомассу и металлолом очередную группу неприятеля. «Знал бы, приволок всех! Как, проглоти меня бездна с чистыми, сам себя неб…»– кончилась лента, ротор вращал шесть стволов вхолостую, а из-за отворотки выскочил один из офицеров или жрецов «Хер их проссышь» фанатиков, покрывший кибернетическое тело серебром.

Непривычной формы штурмовая винтовка с магазиноприёмником поверх ствольной коробки голографического прицела да двумя косыми штыками под цевьём в руках врага положила в полуорка три по три, жалко отбарабанивших о многослойные сплавы берсерка, пули, и офицер, на бегу лязгая парными когтями по полу, тягуче обнажил длинную катану лазерной насечки.

Рукоять за защитным листом, отделяющим ротор от стволов, легла в правую живую ладонь, а левая огромная аугментация поднялась, кулаком четырёх шипов электродов многообещающе глядя в сторону ретивого сектанта. Кулак, будто сломившись, откинулся вниз, а запястье толщиною в строительную балку чуть разъехалось сложной конструкцией механизмов. Треск энергии и маленькая копия рельсовой пушки, сокрытая в сложных недрах киберконечности, оставила чуть выше шеи алеющий трубками и механикой чадящий окурок взамест головы. Сектант, сделав подобно обезглавленной курице пару нетвердых шагов, рухнул.

– Здесь закончили! – донёсся до Гархара голос одного из бойцов, несгибаемого Ингира, тискающего с детским восторгом трофейный П.З.Р.К. Архангел.

Кивнув, орк повел своих дальше в самые недра преисподней. Ведь если в пантеоне мертвых богов и был ответственный за загробный мир ублюдок, ему бы здесь точно пришлось бы по нраву!

Жилые блоки, выдолбленные в скале помещения с аскезой монашества ранних эпох – почитай, одна койка и разъем питания и подключения в стене. И, конечно, операционные, медблоки, множества аппаратов диагностики и жизнеобеспечения без капли стерильности, скорее, наоборот, заваленные перегнивающими конечностями, над коими роились сотни мух, потихоньку поедаемыми сонмом крыс и личинок. Некоторых из умертвий вывернуло на изнанку, стоило тем лишь мельком глянуть в замызганные гноем да запекшейся кровью портативные хирургические модули, где за призмами экранированных капсул десятков сложнейших манипуляторов Детей распада лишали ненужной боле плоти, меняя её на корявый хром. «Перерождение через муку и распад!»

У местных модулей не было собственных приборных панелей с консолями и множеством экранов, должных выводить данные об оперативном вмешательстве и процедурах расширений, все они паутиной кабелей уходили в единственное помещение, куда вместо любопытства напросто влетела тройка осколочных.

Именно в жилых блоках и их вспомогательных помещениях, как ни странно, пустынных от врагов, на умертвий внезапно обрушилось это! Поначалу вроде ненавязчивый, но всепроникающий речитатив, непонятное наречие тихим ласкающим шёпотом вытесняющее любые мысли в голове. Оно было столь тихо, столь прекрасно, что заставляло невольно вслушиваться в надежде распознать такие теплые слова.

Сеерин, не взирая на омываемые болью стены черепа, встряхнул головой. Боль, как ни странно, помогла справиться с этим внушением, ну ещё Бритва. Декер, коего встряхнула Лелианна, заглядывая в глаза алыми линзами механических очей, заметил, как безвольной куклой осело прекрасное кибернетическое тело Сильраиры, а голос искина будто из несусветного далека донесся в глубине разума. Военная программа кричала, билась, силилась дозваться, ведь заключенная в его нейроматрице, она оказаалсь заперта внутри церебрального импланта и потому утратила удалённый контроль над оболочкой. Репродукция эльфийки вернулась в жизни едва морок слетел с сознания её носителя.

Мало кто в том после признавался, но спасла банду именно потрошительница, ей, в прошлом своем побывавшей в гостях Детей распада, это внушение только навеяло воспоминание о нестерпимой боли и потери почти всего плотского естества.

Полуэльф с ужасом огляделся, приметив как буквально начали мертветь глаза его сподвижников и потому рванул к Остаре. Пара несильных пощёчин и взор орчанки обрел намек на ясность.

– Вруби по общему каналу свою блевотину, путь играет! – закричал ей в ухо Сеерин, и еще одной зуботычиной возымел деятельность.

– Арррдар! – и бусины в ушах каждого боевика чуть не лопнули гвалтом бас гитар и ревом солиста!

Впервые, когда поперек себя шире красотка орочьих статей во время учений на поверхности на внешней стороне купола, когда умертвия бороли дезориентацию от отрытых слепящих пространств пред операцией по захвату состава, Остара, не специально, конечно, перепутала каналы на гарнитуре и всадила в общую трансляцию то, что проигрывал плеер с наладонника, декеру тем мигом показалось что в его ухо вогнали дрель.

Но сейчас дедкор и гроулинг орочей группы Потрошки озарил ясностью всех боевиков. А уже спустя пару мгновений они снова с головой окунулись в кровавый водоворот битвы. И надо доложить, рвущая перепонки, не вполне ритмичная композиция ой как спомогла резать сектантов, давала, мать его, вдохновение.

– У тебя есть ещё такой препарат? – замызганный кровью декер прислонился, запрокинув затылок к ближайшей стене, облокотившись на потухший энергоклинок. От невыносимой головной боли жгучей волною, вгрызающейся в мозг, мутило, желудок подкатывал к горлу, ясность туманилась наравне взору, пред которым плыли круги. Даже его облегченная рама экзоскелета, повизгивая внешними сервосуставами, и та совершала рывки сбивающимися в сигнатуре приводами. Плохо проходил сигнал с нейролинка на управляющий блок.

«Я должен дойти до конца! Просто обязан!» – рядом были Бритва и Сильраира, хромированные бестии покамест красноречиво молчали, а Лелианна, так и не сомкнувшая обратно в ладони крючья монозаточеных когтей, казалась, потемнела с лица. Не разобрать было слабую мимику скупой фарфоровой маски из биосинтетической материи. Дай им былой сержант отмашку и уволокут они славного декера аки ляльку, разве что пустышку в рот не вогнав.

Остара с тревогой глянула на Гархара, что мощью лоснящегося кровью берсерка топтал ещё подающие признаки жизни тела поверженных врагов. Великое множество тел, окруживших бездыханного Аргока, дорого продавшего свою жизнь орка, обломавшего клыки, закусив голову последнего из сектантов, пронзившего серого гиганта цепным кукри. Нет, не будет боле пред Некрозом двух громил вышибал, так приветливо встречавших на попойку товарок по банде. Оба, Аргок и Дарз, сложили голову, идя на поводу мечты, разрытой декером из легенд падения! Один в засекреченном ретрансляционном узле, другой здесь среди отвратных коридоров ущербной секты!

Полуорк глянул на Сеерина, буквально прожигая биологическим звериным оком и линзой, а затем, сплюнув, чуть кивнул кряжистой орчанке. Кому как не ему, ветерану, было знать чувства своего друга, рвущего нутро, дабы дойти до конца! Вырвать глотку врагу, поставив в деле точку!

– Смотри, может мотор остановиться, – достала Остара до боли знакомый иньектор.

– Коли, красотка! – и сердце под укрепленными карбидо-вольфрамовым корсетом ребрами едва не разорвалось от безудержного набата. Даже из ноздрей и левого уха потекла кровь.

– Ебанько! – резюмировала Бритва, в отличие от прочих бойцов умертвий, с уважением взирающих на заместителя вожака, их чувств она не разделяла!

Беспросветное безумие дизайна коридоров и залов, тех, что до конца дней будут видеться по кошмарам – больная фантазия архитекторов секты, в желании украсить убежище утративших последние крупицы человечности, ещё одной чередою боев вывела их из жилых блоков и операционных в часовни. Десятки часовен огромных амфитеатров, будто недавно вырубленных в скале под скупым светом фосфоресцирующих ламп. Настоящие гроты с отвратными алтарями, исторгающими мучения в подсознание аколитов. Серой скалы стены пестрили непонятными письменами, неведомыми даже падкому на летописи древних эпох до краха и становления полуэльфу.

Сеерин уже прежде уничтожил одну из таких! Он, к скорби, воочию видел, что ошмёток истерзанной плоти, прикованный к алтарю, был всего лишь жертвой, измученной, страстно в противовес природе, жаждущей конца истязаний. А здесь их, пожираемых заживо трупоедами и личинками, были десятки, десятки обезображенных живых существ, в чьи черепные коробки, аккурат в нейроматрицы были насильно вживлены расширенные интерфейсы, дабы своими страданиями пастор делился с прочими.

Ох и скрежетал клыками аугментированной челюсти Гархар, воочию увидев мессу, сотни хирургических столов, к коим были прикованы рекруты, будущие бравые сектанты. Эльфы, люди и гномы стонали, исступлённо рвали свою плоть руками, исходили криками под действием подключения длинных кабелей в разъёмы нейролинков. Бугрясь червями, кабели, сплетаясь длинной косой, подходили к алтарям. Их умертвия уничтожили первыми.

– Да какой ущербный согласиться на такое! Это ж насколько нужно двинуться чердаком? – Остара, взглотнув, огляделась, жилистые кулаки орчанки сжимали рукоять оружия, а сама она побледнела, чуть не посинев серой кожей.

– А кто тебе сказал, подруга, – последнюю часть фразы оказавшаяся неподалёку Бритва, можно сказать, процедила, – что они добровольцы? – кивнула она в сторону наручников и ремней, приковывающих ближайшего гнома к ложу.

Остара вздрогнула открывшейся истине, выпучив глубоко сидящие редкие среди клыкачей голубые глаза. Гархар, неподалёку греющий уши, впервые за последний час подал голос, смачно так выматерившись.

Ражая орчанка, приблизившись, уже хотела выдернуть шлейф из нейролинка гнома, когда её запястье перехватила Лелианна. – Уже поздно!

Действительно, гном, пуская кровавую пену в растрёпанную на косы бороду, испепелял налитыми кровью глазами. Он ненавидел все и всех. Жаждал принести миру муку, в коию его окунули с головой!

Правая трансформированная в крючья рука потрошительницы оборвала это стремление. А хозяйка монозаточенных резцов оглядела залу, и стоящей рядом орчанке стало не по себе, ведь алые линзы механических основ, так резко контрастирующие с кровавыми кончиками белых прядей разной длины, обрамляющих прекрасно мертвое лицо, будто источали сами отсветы ада глубинные его подземелья в коих их нелёгкая сегодня занесла.

Здесь в часовнях не было врагов, но беззвучно пускали гранёные снаряды возмездия и отрывисто скорбным реквиемом гавкали гиены. Тяжелея кровоточащими сердцами, боевики банды двигались от храма к храму, часто затворяя глаза тем мигом, когда указательный палец давил на скобу.

Четыре десятка пещер, будто клуатрами соединённые коридорами, размещались вокруг центральной, поистине циклопической. Настоящая базилика ужаса, чьи стены были сродни коридорам выстланы пригвождёнными анкерами телами. Здесь лампы сменили сотни свечей с приторным запахам ладана, пробивавшимся даже сквозь фильтры респираторов. Неровное пламя светцов тенями плясало по пространству, делая плотские барельефы по скальной поверхности еще более жуткими. В головной молельне кабели не тянулись к алтарям, а уходили сродни лианам ввысь, часто сплетаясь и расходясь. А на каменных пьедесталах белого мрамора лежали далеко не рядовые сектанты.

Блеща в неровном свете свечей серебром, здесь покоилась элита. Сотня, если не больше, элитных воинов. Все как один схожие строением кибернетических тел, смеси едва показывающихся из корпусов углепластика и метала, перевитых искусственных мышц и серво-суставов с узкой впалой грудной клеткой, отделенной от таза сложной позвоночной системой. Тонкие ноги с когтями на стопах, вытянутых обратных голеней с пневматическими поршнями компенсаторами. На вид тщедушные руки трех перстов аж по пять фаланг. Рядом с хозяевами на глади камня покоилось и оружие – укороченные штурмовые винтовки и клинки: катаны, цепные кукри и энергомечи.

– Едрить твою через обширный трансфер! – задрал декер голову, углядев под сводом ребристую голову шнекового бура. Невероятную размерами болванку, элемент проходнического щита в полтора километра диаметром, что некогда вгрызалась резцами чистого адамантия в сами кости земли, продиралась всё глубже и глубже, прокладывая ствол самого оплота. Древняя, старше самого Серарсеваля, бурильная установка, что замерла стагнацией в промежутке двухсот метров, что миновал лифт, спускаясь в отвратное логово секты.

Но главаря больше интересовала практичная часть происходящего. Подойдя к одному из лож, он, чуть лязгнув здоровенными пальцами аугментации, сминая вычурную гравировкой маску, содрал её с головы, обнажив белеющий череп с мелкой механикой и кучей проводки, интегрированной непосредственно в костные элементы, усиленные пластами адамантия.

– Надо кончать эту братию, покуда не оклемались и не всыпали нам по первое! – резонно заметил Гархар, поминая невеликую численность своего потрепанного воинства, а его кибернетическая длань с противным чавканьем размозжила голову.

– Только по-тихому! – выдергивая два пальца, пронзившие оптические импланты жертвы, зашипела змеёй Бритва на первого поднявшего ствол гиены боевика.

Сеерин активировал энергоклинок и уже шагнул было к первой жертве, когда над головами из-под выси свода до них донёсся смех.

– Ну просто неразумные дети!

Умертвия, моментом припав на колено, стали пронизывать пространство над головой лазерными целеуказателями, до боли вглядываться в электронные и коллиматорные прицелы.

– Не ведающие истины букашки! Эгом и гордыней решившие показать свою мнимую силу!

Средь паутины кабелей в полусумраке что-то двигалось, едва уловимо мелькая непрерывным движением множества конечностей.

Поднятая рука предводителя упредила уже готовые разразиться стрельбой стволы.

– В стремлении к индивидуальности и порокам перешедшие все грани. Жалко тешащие надежду на возвращение прошлого мира, отмершего путем выбраковки лишённых общности индивидов. Он, наш мир, переродился и нам следует измениться вслед ему. Эволюция сделала шаг, а мы попытались свернуть с уготованного природой пути. Убоялись перерождения! – голос был женственен и красив, но отдавал безумием.

– Может, покажешься, Ресария? – крикнула в сумрак свода Бритва. Потрошительница, чуть согнув колени, изготовилась, разведя в стороны трансформированные руки. По виду она была холодна, как и обычно, мертвенно спокойна. Одному лишь декеру было ведомо, какой шторм эмоций сейчас бушевал в Лелианне.

– Отчего бы и нет, заплутавшее дитя! – и лидер Детей распада явила себя во всей красе, обрушившись с невероятной выси.

Шагах в пятидесяти от остатков отряда на восемь механических роботизированных лап, оканчивающихся острыми лезвиями, приземлилось нечто сродни пауку. Конечности множества прикрытых адамантовыми кожухами суставов сопрягались в обвитой шлангами и проводкой серого металлика платформе, сплетения приводов и рам, в коию будто кустарно была внедрена живая плоть – часть выстланного трупными пятнами женского тела, из-под кожи которого повсеместно вылезали элементы киберимплантов, чей таз аккурат за животом утопал в кибернетической подставке, а руки были заменены черными механическими аугментациями невероятной длины, срощенными с органикой в районе плеч, покрытых шипастыми кожухами. Некогда красивого в каждом своем изгибе утонченного тела эльфийки с высокой грудью и черными волосами, частью прикрывшими непослушной волной наготу.

Локоны сплетались с шлейфами и оголенными проводами толстого сечения, внедренными в голову. Грудь, равно животу изобиловали трубками, часто пронзающими отмирающую плоть, по некоторым прозрачным циркулировала непонятная субстанция, другие были экранированы. На спине черным металликом покоился настоящий горб, врощенный в плоть с едва приметными стыками. Голова паучихи поднялась и на умертвий глянуло лицо, вернее, верхняя его часть, с золотистыми глазами лани. Нижняя челюсть с оборванной плотью щек переходила в хромированную челюсть, скорей, многофункциональные жвала, отворяющиеся сродни челюсти кибергончей горизонтально.

– А ведь все могло завершиться иначе, – устремила она свой взор в сторону Гархара.

– Нет, не могло! Не после того, что я видел сегодня! – холодно процедил предводитель умертвий.

– А что ты видел? Отбраковку и перерождение! Разве в войсках, коим ты, Гархар Дергаз, посвятил треть свей жизни, происходит иначе? – прищурилась Ресария и, звонко цокая конечностями, приблизилась, нависнув над раздавшимся вширь и ввысь габаритами силовой брони полуорком, и без берсерка не особо сетующего на комплекцию. – Ты несгибаемый воин, найденный полудохлым на помойке в возрасте двух месяцев, – при этих её словах все умертвия ненароком глянули в сторону своего неистового лидера, во взоре Остары даже мелькнула тень скорби. «Она не знала, никто не знал, разве что Сеерин!»

– Разве тебе не претит этот прогнивший мир? Мы должны шагнуть дальше навстречу неминуемой трансформе, что зародилась многие тысячелетия назад, отринуть устои, дабы переродиться единым, боле не склонным к самовозвеличению корысти и алчности, сознанием. И те, кто не в силах понять и осмыслить необходимость нашего пути, тот сгинет, – обвела паучиха руками залу, её живописные стены, а из-за спины чередою механических щелчков из разделившегося на составляющие многократной трансформацией прирощенного короба в этом величественном жесте раскрылись еще две пары не менее длинных киберконечностей.

– Ты совсем двинулась, паскуда! – зарычал былой сержант, прищурив родное око. – Вот единственная трансформа, что тебя ждет! – протянул он ярящеиеся резаками обоюдное лезвие секиры ей чуть не под нос. Как страстно жалел ныне главарь банды об уничтоженных его волей чистых, многие десятилетия сдерживающих расползание заразы этой секты!

«Что зародилась многие тысячелетия назад!» – эта фраза стала откровением для Сеерина. Он задрал голову, а линза, меняя кратности и спектры, стала вновь шарить под сводом. Он, все недоумевавший отсутствию в логове серверных, только скрипнул зубами, увидав, как там на самой выси, меж циклопических резцов бура, примостилось небольшое модульное помещение. А из камер глухих продолговатых капсул, выдохнувших паром от распечатывания, повсеместно притороченных к подвесной серверной, к коим вела паутина кабелей, стали вылезать тощие фигуры с светящимися голубым огнем буркалами.

«Гибельные!» – его мысль сплелась со словами искина в подсознании, коркой льда обдала нутро. Ведь полуэльфу уже доводилось видеть эти реликты непонятных технологий, там, в законсервированной лаборатории, сопряженной с ретрансляторным узлом. Они так долго искали координаты Крейдаридара – чуда, сотворённого впредь эпохи падения, невероятного подгорного убежища гномов, а нашли ужас, побудивший первородные династии обратить мир ледяной пустошью. И теперь этот ужас медленно сползал вниз, утечка была страшней, чем мог себе представит Алькасиер!