Академия АСПИД. Обмани меня

Я стояла возле стола и задумчиво крутила в руках листок, прикидывая стоит ли предлагать свою помощь в этой ситуации, как вдруг за дверью послышался какой-то шорох. Меньше всего мне хотелось оказаться застигнутой кем-то за рысканьем в чужих бумагах, поэтому недолго думая, кинула листок обратно в кучу и юркнула под стол.

Через мгновение дверь осторожно приоткрылась и в кабинет кто-то тихонько прошмыгнул. В невысоком зазоре под столом мне были видны только небольшие мохнатые лапки, бесшумно ступающие по каменному полу и слегка трепыхающиеся сзади мягкие кожистые крылья. Но и этого оказалось вполне достаточно для идентификации визитера – такой приметной внешностью в академии обладал только Казимир. Интересно, что ему здесь понадобилось? Я осторожно выглянула из своего укрытия и молча стала наблюдать.

Несмотря на отсутствие хозяина, команданте чувствовал себя в кабинете декана вполне свободно, прохаживаясь вдоль полок и кося лиловым глазом то на одну, то на другую вещицу. Затем схватил одну из лежащих запонок с большим голубым камнем и, боязливо озираясь, сунул ее в карман. Мне пришлось снова нырнуть под стол, чтобы не вызвать лишних подозрений у и без того подозрительного Казимира. Убедившись, что его проделку никто не заметил, хозяйственник спешно покинул комнату.

Едва дверь за ним закрылась, я вылезла из-под стола и, найдя чистый клочок бумаги принялась живо записывать то, что содержалось в письме городских сыскарей. У меня родилась замечательная идея, которая требовала немедленного воплощения.

– Блин, как же телефона не хватает, – вздыхала я, пытаясь наскоро зарисовать оттиск сургуча на бумаге. – Сейчас бы щелк и готово, а не вот это вот все…

К несчастью, в тот момент, когда я отчаянно сражалась со здешними средневековыми перьями, дверь в кабинет распахнулась и на пороге показалась старая Иоланта под ручку с какой-то молоденькой девушкой.

– Эмильен, дорогой… – начала было старая карга, но увидев меня тут же замолчала.

– Не угадали, – констатировала я очевидное. – Но если что, я тоже не дешевая.

– Что вы здесь делаете? – спросила деканесса так возмущенно, будто застала меня в разгар каких-то непристойностей.

«Уронив достоинство, сделайте вид, что оно не ваше», – вспомнила я старую поговорку и, продолжая спокойно писать, невозмутимо ответила.

– А вы сами не видите? Работаю.

– А где же Эмильен? – от моей непоколебимости старушка немного подрастеряла спесь.

– Понятия не имею, он мне о своих похождениях не докладывает, – пожала плечами я и с деловым видом уточнила. – У вас что-то срочное? Я могу чем-то помочь?

Как любил говаривать молоденьким первокурсницам Вазелин Ншанович, подсаживая их для выполнения упражнений: «Я, конечно, не гинеколог, но посмотреть могу». После такого «щедрого предложения» девчонки взлетали на канат как ракеты даже без страховочного троса. И даже те, кто до обморока боялся высоты. Тогда весь наш преподавательский состав уверовал в педагогический талант Вазелина Ншановича и его поразительную способность заставить любого студента добровольно делать то, что он хочет. Отличная тактика, нужно перенимать.

– Не можете, – категорично заявила деканесса, и немного виновато взглянула на младшую спутницу. – Я хотела представить ему мисс Итери, думала он на месте. Прости, Молли, мы заглянем к нему попозже.

– А-а-а, так у вас смотрины намечались? – догадалась я с удовлетворением отмечая отразившийся шок на женских лицах. – Очень жаль, что господина декана сейчас нет. Возможно, если вы подождете… Уверена, он скоро появится и будет счастлив с вами познакомиться!

– Вы так считаете? – с робкой надеждой спросила девица.

Я окинула ее пышную фигурку и бледное невыразительное лицо пристальным взглядом и подумала, что ей очень подходит ее имя. А она сама очень подходящая пара для нашего декана, потому что на ее бледном фоне он будет сиять еще ярче.

– Конечно, – искренне отозвалась я. – А теперь извините, мне пора.

И одарив их на прощание любезной улыбкой, вышла из кабинета и помчалась по лестнице разыскивать слинявшего Казимира. Некоторые дела не терпят отлагательств.

– АГА! – победно завопила я, врываясь в обитель команданте спустя некоторое время.

Его плохо воспитанная человекоядная малина еще не успела как следует отойти после нападения Ярго, а потому не смогла оказать мне должного сопротивления. Хотя, если честно, когда на меня нападает энтузиазм, вот как сейчас, то мне вообще никто должного сопротивления оказать не способен.

– Ага! – повторила я для пущей острастки.

– Где? – подскочил застигнутый врасплох Козя и испуганно заозирался по сторонам.

– Да прямо тут, – ткнула я пальцем в него и торжественно провозгласила. – Козя, ты мне нужен!

– Само собой, – покивал шуршунчик. – Я это тебе еще в первый день говорил, Козя всем нужен.

– У тебя перо, бумага, сургуч есть? – без приглашения заваливаясь в комнатку, вопросила его.

– Есть, – покивал команданте и запоздало засуетился. – Да ты проходи, не стесняйся. Сейчас поищу.

У главного хозяйственника академии и дом оказался хозяйственным. Прямо очень. Все стены от пола до потолка были забиты разнообразным хламом. На тумбочках, полках, и просто на гвоздиках стояло, лежало и висело все, что только можно себе вообразить. Здесь были маленькие кофейные чашки с блюдечками и поношенные вышитые перчатки, и старые драные тапочки, и кем-то (надеюсь, что не Казимиром) надкусанное печенье, и пыльный дорожный саквояж, и портсигар с двумя поломанными сигаретами, и облезлый веер, и почти пустые румяна, и даже конские стремена, скромно висящие по соседству с блестящей медной сковородой.

– Ну, ничего себе! – присвистнула я, оглядываясь. – И где он столько барахла насобирал?

– Вот, нашел! – неожиданно громко крикнул с порога Козя и тряся пергаментом прошествовал в комнату.

– Ага, – довольно осклабилась я и скомандовала. – Теперь бери перо и садись за стол, будем колдовать!

Команданте деловито расположился за столом и приготовился внимательно слушать.

– Декану факультета магических искусств академии АСПИД, господину Эмильену Каро, – продекламировала я и хозяйственник послушно принялся выводить витиеватые буквы на бумаге.

– От начальника королевского городского сыскного ведомства, господина Римса… – продолжила диктовать я.

Но услышав вторую строчку Козя неожиданно отложил перо и подозрительно уставился на меня.

– Я не знаю как там у тебя, – начал команданте. – А у нас здесь подобную «магию» подделыванием документов называют.

– Ну, допустим, – нехотя согласилась я. – Но иногда бывают случаи, когда это совершенно необходимо.

– И за это сурово наказывают, – недовольно добавил шуршунчик, сложив лапки на груди.

– Не наказывают, если совсем чуть-чуть и очень осторожно, – вкрадчиво заметила я.

– Нет, я отказываюсь участвовать в обмане декана Каро, – категорично заявил команданте, бросая перо на стол. – Моя совесть мне этого не позволит.

Эх, Козя, как невовремя у тебя совесть проснулась. Видит бог, я хотела обойтись без шантажа, но ты не оставил мне выбора.

– А воровать, значит, у него она тебе позволяет? – едко заметила я, глядя на замершего от испуга зверька с гадким чувством собственного превосходства.

– Откуда ты знаешь? – заметался он по комнате. – Там же никого не было.

– Я видела, как ты взял у него в кабинете запонку с полки сегодня, – хмуро ответила я. – Зачем она тебе нужна?

Шуршунчик засуетился, закрутился волчком, затем вдруг поник и понуро сообщил:

– Не нужна. Я просто ничего не могу с собой поделать. Бывает лапы сами тянутся что-нибудь ухватить. Я даже не успеваю осознать, что происходит…

– Ясно, у тебя клептомания, – со знанием дела заявила я.

– Клёпа – что? – переспросил команданте.

– КЛЕП-ТО-МА-НИ-Я! – четко по слогам повторила ему. – Это болезнь такая, характеризующаяся неосознанной тягой к воровству.

– Ой! Я что, умру? – забеспокоился шуршунчик.

– Не переживай. Проблема скорее психологическая и она точно лечится, – заверила его я. – Я подумаю, как тебе можно помочь. Только сначала отдай, пожалуйста, запонку. Она, наверняка, очень дорогая, нужно вернуть ее хозяину, пока он не хватился.

– А что мы скажем, если он заметит? – уточнил Козя, отдавая мне честно наворованное.

– Не волнуйся, я тебя не выдам, – пообещала я. – Скажу декану, что нашла ее где-нибудь на улице.

Довольный Казимир покивал и великодушно предложил:

– Ладно уж, давай, что там тебе надо написать. Помогу…

Следующие пару часов мы сочиняли письмо от имени главы сыскного управления и подделывали оттиск сургучной печати. Команданте, как и обещал, больше не выпендривался и старательно писал под мою диктовку.

– А почему ты сама не напишешь? – спросил он, в очередной раз переписывая текст.

– Потому что у меня очень плохой почерк, – честно призналась я. – У меня не получится так же красиво.

– Но ведь мой почерк наверняка не похож на этого мистера Римса, – логично заметил хозяйственник.

– Разумеется, но нам этого и не надо. Большие начальники, Козя, сами писем никогда не пишут, а только печать ставят и подписывают. А уж сколько у мистера Римса работников, которые составляют за него письма, мы можем только догадываться, – пояснила я тому.

– Пожалуй, – согласился Козьма, передавая мне исписанный листок с кривой сургучной печатью. – Вот, готово.

Я пробежала по строчкам, удовлетворенно кивнула и скомандовала:

– За мной, Козя, приступаем ко второй части Марлезонского балета.

Глава 6. Стой на своем, даже если оно чужое

По родной академии мы шли почти что чеканным шагом, гордо и не таясь, как и подобает истинным заговорщикам. А чтобы никто из встреченных по дороге адептов и преподавателей не дай бог не заподозрил нас в чем-нибудь хорошем, громко обсуждали недочеты в системе образования факультета магических искусств. Теперь-то каждый, кто нас видел тогда, в последствии мог бы совершенно уверено сказать, что в кабинет к декану Каро мы с Казимиром шли именно за тем, чтобы обсудить этот животрепещущий вопрос и внести свои рацпредложения, а уж никак не затем, чем потом на самом деле там занимались.

– Козя, стой на шухере, – приказала я и на всякий случай уточнила. – Это значит осторожно выглядывай в коридор и следи не идет ли кто в кабинет. Если увидишь кого, кричи «шухер».

– Хорошо, – покладисто согласился команданте. – А ты что будешь делать?

– Колдовать, – уверенно ответила я и принялась творить.

Первым делом я достала носовой платок, который предусмотрительно намочила и хорошенько отжала еще у Казимира. Затем осторожно приложила влажную ткань к подписи мистера Римса на присланном декану ответе и оставила так на несколько секунд. За это время чернила на листке успели достаточно увлажниться. Я приложила к подписи свой листок, хорошенько прижала, грея бумагу между ладонями и вуаля, на нашем письме красовалась точно такая же личная подпись начальника сыскного управления, как и на оригинале. Оставалось лишь немного подправить линии в тех местах, где чернила плохо отпечатались.

– Ух ты! – громко восхитились прямо у меня над ухом.

– Казимир! Ты меня так до инфаркта доведешь, – шикнула я, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце.

– Инфаркта не приходила, – бодро отрапортовал команданте и принялся восхищенно рассматривать проделанную мной работу. – Как это ты так сделала?

– А это, Козя, магия, – усмехнулась я. – Будешь в школе физику учить и у тебя так получится.

– А ты говорила, что колдовать не умеешь, – рассмеялся шуршунчик. – Выходит, что все-таки немножко умеешь!

– Выходит немножко умею! – довольно улыбнулась в ответ я.

В этот момент на пороге внезапно возник хозяин кабинета и сложив руки на груди хмуро воззрился на нас.

– Что вы оба здесь делаете?

Меня в этот момент одолевали противоречивые желания: толи выпрыгнуть в окно, толи прибить Казимира, который должен был следить за дверью.

– Варя, шухер! Декан пришел! – изрек стоящий рядом конмаданте.

– Спасибо, Казимир, ты как никогда вовремя, – с сарказмом заметила я.

Очевидно, Емеле надоело слушать наше невнятное бормотание, потому что он громко кашлянул и грозно вопросил:

– Я повторяю. Что вы делаете в моем кабинете?!

Как любит говорить моя лучшая подруга Рита: «Если тебя застали на горячем, не стоит отрицать очевидное» или еще из того же репертуара «сначала скажи правду, а потом ври что хочешь. Тебе все равно поверят». Эта ее житейская мудрость была пропитана, так сказать, потом и кровью и не раз проверенная на собственной шкуре. Однажды она умудрилась встречаться одновременно с двумя парнями, и основной ухажер как-то раз застал ее с запасным прямо в постели. На его праведный звериный рев: «Чем это вы здесь занимаетесь?» Рита невозмутимо ответила: «Лежим». Чем уж там дело закончилось я не знаю, но подруга после этого больше подобных подвигов не повторяла.

Следуя ее незыблемому примеру, я сделала глазки-блюдечки и совершенно невозмутимым тоном ответила:

– Стоим.

Декан Каро, по всей видимости уже смирился, что ментор ему достался с прикукуем, потому что тяжело вздохнул и устало зажав пальцами переносицу, заметил:

– Это я вижу.

Затем он протиснулся мимо нас с Козей, застывших столбиками по стойке «смирно», и сел за свой рабочий стол.

– Так вы в мой кабинет просто постоять пришли или все-таки с какой-то целью? – уточнил Емеля, начиная перебирать и раскладывать по стопочкам валявшиеся как попало бумаги.

– Конечно с целью, – поспешил заверить начальника Казимир и дернув меня за рукав, шепотом поинтересовался. – Варя, у нас же есть цель, правда?

– Конечно, Козя, даже две. Успокоиться и не обосраться, – шепнула я в ответ. – Как и у всех людей.

У декана Каро слегка дернулся правый глазик. Но затем он мужественно взял себя в руки, похоже потихоньку начал ко мне привыкать.

– Цели у вас, безусловно, благие. Я бы даже сказал благородные. Однако искренне надеюсь, что вы оба успокоились, – про между прочим заметил мужчина, не отрывая взгляда от бумаг. – Не хотелось бы потом вызывать уборщицу и проветривать помещение.

– Если мы получим то, зачем пришли, то вам и не придется, – поспешила заверить я.

В этот момент Эмильен все же соизволил оторвать взгляд от стола и пристально воззрился на меня:

– То есть, вы хотите сказать, что если я не удовлетворю ваши требования, то вы с Казимиром нагадите у меня в кабинете?

Э-э-э… Когда я затевала этот разговор, то не предполагала, что он вырулит куда-то не туда, но отступать было уже поздно. Я мельком взглянула на бледного как полотно команданте. Тот явно был сейчас не готов какать на стол начальству. Меня охватило запоздалое раскаяние. Не стоило втягивать в это доброго шуршунчика.

– Не в прямом смысле, разумеется, – как можно более корректно произнесла я.

Казимир облегченно выдохнул и заметно расслабился.

– Так, ладно. Давайте для начала разберемся, что вам все-таки от меня понадобилось? – примирительно предложил декан.

– Да если честно, то ничего кроме вашего содействия, – пожала плечами я.

– В чем именно, позвольте поинтересоваться, – мгновенно навострился мужчина. Судя по всему, свою помощь он кому попало направо и налево не раздавал.

– Вот в этом, – ответила я и протянула ему пергамент нашего с Козей сочинения.

Декан выхватил из моих рук листок и его глаза тут же забегали по строкам. Прочитав текст, он на мгновение отложил письмо и даже отвернул от его себя чернилами к столу. Спустя минуту снова взял в руки и придирчиво перечитал. Видимо рассчитывал, что смысл текста от этих манипуляций коренным образом изменится.

– Что-то не так? – начиная нервничать спросила я.

Неужели декан Каро узнал почерк Казимира? Вот засада!

Емеля подозрительно уставился на меня, затем на письмо, затем снова на меня и решительным тоном произнес:

– Вы можете мне здесь хоть весь кабинет изгадить, но мой ответ – НЕТ!

У меня прямо от сердца отлегло, значит не заметил подделки и просто упрямится.

– Почему? Вы что сомневаетесь в моих способностях? – уже расслабленно вопросила я уверенная, что смогу отстоять свою затею.

– Почему? – переспросил мужчина и скептически поднял левую бровь. – Если Римс выжил из ума, то я пока еще в своем! Подумать только, прислать в АСПИД вместо настоящего детектива мелкую пигалицу!

– Как это понимать вместо «настоящего детектива»? А я перед вами тут игрушечная что ли стою? – мой голос наполнился ядовитыми нотками – верный признак того, что я начинаю потихоньку закипать.

– Понимать так, что у вас, юная леди, молоко на губах не обсохло детективными делами заниматься! – не менее ядовито выплюнул Емеля.

Уставившись друг на друга в упор, мы скрестили взгляды словно шпаги. От неминуемой беды нас отделяли какая-то пара фраз да полметра дубового стола между нами. Казимир благоразумно держался где-то в сторонке, с интересом наблюдая как сошлись в схватке Кинг-Конг и Годзилла.

– Спешу вас уведомить, господин декан, что я дипломированный специалист и пять лет обучалась ловле преступников в специальном учреждении! – слегка повысила голос я, и для пущей важности ляпнула. – Мистер Римс мне полностью доверяет!

– Вот пусть он вами и занимается! А я не собираюсь какой-то зеленой пигалице бегать сопли подтирать, пока она играется в детектива! – выплюнул декан. – Это серьезное дело и здесь таким как вы не место!

Я остро предчувствовала тот момент, когда у меня вот-вот должен был слететь предохранительный клапан. А уж тогда, кто не спрятался, я не виновата.

– Козя, ты свидетелем по уголовному делу когда-нибудь был? – бегло мазнув взглядом по шуршунчику, бросила я.

– Нет, – боязно отозвался команданте.

– Скоро тебе представится эта счастливая возможность, – пообещала я ему и протянула руку, чтобы забрать свое письмо у декана. – Если вы против, тогда я пойду сразу к ректору. Думаю, он меня поймет.

– Макс скажет вам то же самое, что и я, – отмахнулся Эмильен.

– О, ну в таком случае, мне придется написать куда следует и поведать всем, о творящемся здесь самоуправстве! – тут я уже ударилась в полную отсебятину, потому что совершенно не представляла куда на самом деле обращаются в таких случаях в этом мире.

– Это угроза? – вкрадчиво спросил декан Каро.

– Возможно, – ничуть не испугавшись заявила я и нагло выхватила листок из его рук.

Дальше все произошло за считанные секунды. Я картинно развернулась и направилась было к выходу, раздумывая стоит ли мне на самом деле идти к ректору или есть еще шанс уговорить Эмильена. Возможно, лучше спросить совета у декана Бейла. Однако у моего непосредственного начальника были какие-то свои соображения на сей счет, потому что вразумительной логики в его дальнейших действиях, сколько ни пыталась, я так и не нашла.

Когда я была уже на середине пути, декану Каро вдруг вздумалось догнать меня и схватить сзади за локоть в попытке остановить. А я когда злая, то до меня лишний раз лучше вообще даже пальчиком не дотрагиваться. А тут целая попытка захвата. А у меня, простите, рефлексы. Отработанная годами тактика защиты и черный пояс по карате. Не за красивые глазки данный, между прочим. Короче говоря, внезапная попытка схватить меня под локоток, и декан Каро в мгновение ока совершает сложный акробатический этюд, который я бы назвала «полет декана», описывая в воздухе красивую ровную дугу и приземляется прямо на каменный пол лицом вниз. Я же каким-то чудесным образом оказываюсь сидящей сверху и заламывающей его руку в болевом захвате.

«Сногсшибательная магия карате», как позже попытаюсь я ему объяснить, что же именно только что произошло. И как потом будет часто вспоминать Казимир, декан Каро падал красиво и одухотворенно, мелодично звякая своим драгоценным камзолом.

– А теперь? У вас еще остались сомнения в моей квалификации? – уточнила я, по-прежнему сидя верхом на Емеле.

– Мгм-хм… – нечленораздельно прохрипел с пола мужчина, у которого глазки едва из орбит не выкатывались.

От высокой степени одухотворения, наверное.

– Слезьте с меня немедленно, – кое-как сумел прокаркать он.

– Только после того, как вы признаете мое право расследовать пропажу адептов, – выдвинула требование я и на всякий случай сжала его сильнее. Исключительно в целях ускорения процесса принятия решения.

Сначала декан упрямо молчал, но спустя несколько мгновений, не выдержав экзекуции согласился.

– Будь по-вашему, – сквозь зубы процедил он. – А теперь отпустите.

Я немного ослабила захват, но не отпустила:

– Не так быстро. Еще вы пообещаете оказывать мне всяческое содействие…

По драгоценному выражению лица декана Каро было видно, что единственное, о чем он сейчас мечтает, это засунуть меня в дубовую бочку и отправить в кругосветное путешествие по океану.

Какое счастье, что не все наши мечты сбываются.

– Ладно, – буркнул он. – Слезайте уже.

И я мгновенно подчинилась, скромно отойдя в дальний уголок, чтобы не озарять мрачный кабинет лучезарной улыбкой собственного триумфа.

Итак, в исторической схватке Кинг-Конга против Годзиллы, с уверенным отрывом победила Варвара Валериановна Годзилла!

С чем я себя, собственно, и поздравляю.

Глава 7. Три, четыре, пять – я иду искать

Спустя полчаса времени и два декановских инфаркта, я вышла из кабинета сверкая улыбкой и сжимая в руках стопку пергаментов, переданную мне в безвозмездное пользование. В них содержались данные на пропавших девочек, шестерых адепток и двух менторов. Всего восемь человек.

Это много.

А если верить словам декана Каро, из всех восьми случаев ни единого факта обнаружения тела или хотя бы каких-то личных вещей. Словно кто-то просто стер девочек с лица земли.

Это странно.

Я наскоро пролистала личные дела пропавших и выудила одно из них. Беатрис Делинжер – первокурсница, пропала почти месяц назад. Отлично, у меня сейчас как раз по расписанию занятия с первым курсом. Вот с нее и начнем.

Первым делом я строго настрого запретила Эмильену и Казимиру распространяться о том, что занимаюсь расследованием пропавших девушек. Конфиденциальность – это половина успеха в раскрытии преступления. Козя согласился безоговорочно, а Емеля состроил такую физиономию, как будто ему мартышка в зоопарке вдруг теорию относительности стала пересказывать. Похоже, что декан Каро действительно невысокого мнения о моих умственных способностях. Ну и ладно, ну и дурак.

Я шла на тренировочную площадку раздумывая, как бы поделикатнее расспросить адептов о пропавшей однокурснице. В одном администрация академии была совершенно права – сеять панику среди учащихся совершенно не нужно и ни к чему хорошему это не приведет. Казимир усвистал окучивать свою драгоценную малину (а возможно и тырить по кабинетам очередное барахло), обещаясь заглянуть ко мне в общежитие вечером. Так что в своих размышлениях я оказалась предоставлена сама себе.

Когда я подошла к тренировочному полю, стадо молодняка приматов уже поджидало там. Надо сказать, что подростки все-таки везде одинаковые. Что в нашем мире, что в магическом – это невнятная не до конца оформленная субстанция неведомой принадлежности, которой управляет фонтан гормонов, стреляющий то в трусы, то в голову. И невозможно предсказать куда он ударит в следующую минуту. Вот и сейчас я подходила ближе и гадала, повезет мне сегодня или нет? Естественно… не повезло.

Шутки с двусмысленным уклоном о том, что я делаю сегодня вечером начались еще на подходе. А я что? Я – девушка честная и открытая, мне от общественности скрывать нечего. Поэтому тут же призналась, что вечер у меня совершенно свободен, а значит мы сможем посвятить его дополнительному занятию по моему факультативу. По толпе пронесся унылый гул, но был тут же оборван моим уверенным и громогласным:

– Ра-а-авняйсь! Сми-ирно! – и тридцать желторотиков тут же засуетились как пчелки, выполняя команду и выстраиваясь в шеренгу.

На собственном печальном примере я давно усвоила, что любой приступ любви к преподавателю лечится дополнительными физическими нагрузками. Так, например, моя безответная любовь к Вазелину Ншановичу на первом курсе так и умерла в зародыше после дополнительных двух десятков отжиманий и качания пресса. А под конец нашего с ним первого и последнего «спортивного свидания» меня ждал незабываемый бонус-приз в виде марш-броска в десять километров. Преподаватель смело заверял, что «бежать рядом с любимым человеком одно удовольствие» и клятвенно обещал по окончании упражнения показать мне небо в алмазах. И ведь не обманул же, гад. Алмазы перед глазами я увидела еще где-то на середине забега, когда от такой нагрузки у меня резко отвалились почки, печень и еще добрая половина ненужных внутренних органов. К финишу я мужественно ползла, уже полностью излечившись от пылких чувств, громко желая дорогому Вазелину Ншановичу всяческого счастья в личной жизни, только бы подальше от меня. Желательно в другом городе и даже в другой стране.