Уезд бездомных демонов

На тропинке, по которой суда добрался и он, появилась человеческая фигура, медленно приближавшаяся к озеру.

Арсений, стараясь не сводить взор с поплавка, посматривал на приближающегося периферийным зрением: к водоёму элегантно вышагивала девушка ста восьмидесяти одного сантиметра ростом, стройная, пышногрудая брюнетка с длинными (достающими почти до пояса) волосами.

– Как улов, рыбачёк? – Она встала слева от него, уперев в бока руки. Одета девушка была в длинные коричневые сапоги, закрывающие ноги до колен и чёрные штаны для верховой езды, причём мужские: женщины подобное не носили, ибо те сильно обтягивали бёдра и попу, придавая даме соблазнительный, а оттого и вульгарный вид. Торс же облегала белая атласная блузка, слегка поблёскивающая на свету, будто укрытая снегом.

– Пока не очень. – Он скользнул взглядом с её лица чуть пониже, туда, где были расстёгнуты пуговицы блузки, коих было расстёгнуто немало; освободи девушка хотя бы ещё одну пуговицу и ткань бы открыла вид на её соски.

– Давно к нам приехал? – Путница поправила ухоженные волосы, в которых оказалось несколько листьев.

– Вчера, прибыл вместе с родителями. Мой отец родом из здешних мест. Решил почтить память почившего друга детства. – Арсений только сейчас заметил, что у девушки были голубые глаза и алые губы, не покрытые никакой косметикой.

– Меня зовут Екатерина Белова, мой отец граф Михаил Белов, глава дворянского земского совета. Так что, все, что ты видишь в этой деревне и окрестностях, принадлежит ему и, стало быть, мне. – Она подошла к ведру и с любопытством заглянула туда.

– Хочешь, чтобы я вернул рыбу? – Он поднял ведро правой рукой, левой же по-прежнему держал удочку.

– Расслабься ты, у отца есть специальное озеро, где ловит только он, до остальных водоёмов ему дела нет. Лови, сколько хочешь, но только на удочку, никакой магии. – Тон у неё был суровым, а вот лицо исказилось в дурашливой улыбке.

– Ну, раз, Ваше Сиятельство разрешает; я, пожалуй, половлю ещё немного. Меня, кстати, зовут Арсений Кирсаров, сын Николая Кирсарова. Прибыли из столицы. – Поплавок резко задёргался и Арсений начал тянуть удочку на себя.

– Николай Кирсаров?! Как же, наслышаны о таком. Думаю, отец будет очень рад узнать, что величайший алхимик страны почтил визитом наши владения. – Катя свела брови, в раздумьях поглаживая подбородок.

– Мы все будем несказанно рады такой редкой чести, как познакомиться с его сиятельством. – Рыба упорствовала, не желая покидать свою вотчину упрямо стремясь ко дну; Арсений не хотел её отпускать, изматывая рыбу ловкими потягиваниями; от напряжения его голос звучал натужно и немного сипло.

– А ты, с какой целью рыбу ловишь Се…

– Не зови меня Сеней! – Он резко перевёл взгляд на неё, в его глазах угрожающе промелькнули искорки ярости и злобы.

– Ладно-ладно, не кипятись. – Она выставила согнутые руки перед собой, демонстрируя ему открытые ладони. – Арсений, так Арсений. Рыбу-то для чего ловишь?

– Захотелось поесть чего-нибудь особенного: рыба, приготовленная на камнях с ароматным шалфеем и шафраном внутри, это нечто восхитительное! Хотя, наверное, для такой благородной особы вроде тебя, подобное блюдо чересчур банально. – Он вытащил рыбу на берег, поднял её за леску, демонстрируя улов.

На этот раз окунь был приличных размеров: такого было не стыдно и зажарить, а главное в нём было что-то помимо костей – рыбина не умещалась и в двух его ладонях. Она трепыхалась, тщетно пытаясь вырваться; Арсений, вытащив из её пасти крючок, бросил поимку в ведро, которое тут же затряслось, но даже после серьёзных раскачиваний оно всё-таки устояло.

– Ну почему же, я бы с удовольствием попробовала твою рыбу! – Катерина не стала выказывать обиду, вызванную его словами, тем более что он явно не хотел её обидеть: парень просто не удачно высказался. Но возможно позже, она ему ещё это припомнит, может быть даже и не раз.

– Хорошо. – Арсений начал сматывать удочку. – Сейчас наберу хвороста и зажарю свой улов. Надеюсь, тебе понравиться.

– Сиди и рыбачь. – Продемонстрировала она свою резкость. – Я, чай, не кисейная барышня, могу и сама дров набрать. Давай, к моему возвращению, чтобы ещё одну такую поймал.

Катя, пригибаясь под ветками деревьев, скрылась в лесной роще, Арсений же, проводив графиню взглядом, принялся насаживать очередного червя на крючок. Озёрная жизнь за это время видимо успела пробудиться, ибо следующую рыбу он выловил довольно быстро: госпожа Белова едва успела набрать сухих веток за это время. Улов был вновь удачным – как ему и велели, карась оказался не меньше предыдущей добычи.

– А улов-то прямо косяком пошёл, даже жаль как-то заканчивать. – Рыбак радостно и с гордостью осматривал содержимое своего ведра.

– Заканчивай, заканчивай! Тут девушка есть хочет, и ты как истинный джентльмен обязан её накормить. – Она стала отряхаться, резко бросив хворост, ветки, грохоча друг об друга, упали на песок, подняв небольшой сгусток пыли.

– Как пожелаете, Ваше Сиятельство. – Арсений воткнул удочку в землю, оставив её рядом с ведром.

– Так! Ещё раз обратишься ко мне по титулу, и я буду звать тебя Сеней до тех пор, пока ты отсюда не уедешь! – Она трясла указательным пальцем, направляя тот в его сторону, словно собиралась выстрелить из ногтя.

– Хорошо, Кать. Сейчас всё сделаю. – Он развёл полусогнутые пальцы правой кисти так, будто сжимал мяч и медленно поднял десницу от колена к груди: из-под песка вырос низкий бежевый камень два шага в длину и полторы ступни в ширину.

Разложив на нём выпотрошенную при помощи магии рыбу, начинённую ароматными травами, Арсений щелчком пальцев разжёг сухие ветки, плотно уложенные вокруг камня. Свой улов он чистить не стал, конечно же, он знал заклинания, с помощью которых его можно было и почистить, (этими же чарами натирают овощи) но в данном случае блюдо будет куда вкуснее, если готовить прямо с чешуёй.

– И сколько это будет готовиться? – Графская дочь, разумеется, никогда сама не готовила, да и не видела, как готовят (на кухню своего поместья она ни разу не заходила). Поэтому всё действо произвело на неё впечатление.

– Часа два, не меньше. – Раздувая огонь магией ветра, он слегка щурился от едкого дыма попадающего ему в глаза.

– Ого! Как долго. Ты так меня голодом изморишь. Дров-то, что я принесла, хватит? – Она замахала рукой, отгоняя дым от лица.

– Да. Ты как знала, сколько потребуется дерева. – Арсений взял короткую тонкую ветку и начал поправлять ей горящие ветки, чтобы пламя нагревало камень и не попадало на рыбу.

– Ну, я решила довериться своему чутью.

– И оно тебя не подвело.

– Значит, нам придётся сидеть два часа и ждать когда всё это приготовится, как же это долго. – Екатерина раздражённо закатила глаза, заложив переплетённые руки за шею.

– Разговорами красен ожидания час. – Арсений повернулся к ней, ненадолго предоставив костёр самому себе.

– Твоя, правда. Так и чем ты вообще занимаешься? Решил пойти по стопам отца? – Она заметила небольшой кусок коры на штанах, крепко въевшийся в ткань и стала его выковыривать.

– Нет, я учусь на военную специальность, боевой маг, если быть точным. Только окончил первый курс. – Пламя снова стало облизывать рыбу и Арсению вновь пришлось его усмирять веткой.

– Любопытное решение. – Выкинув кусок коры, она с интересом рассматривала собеседника согнувшегося над огнём.

– Так, а ты-то на кого учишься? – Он приподнял голову одной из рыб, проверяя, не пригорает ли их завтрак.

– В дворянской гимназии экономики и управления. Закончила третий курс. Один год ещё осталось отучиться. – Она громко выдохнула, словно с нетерпением ждала, когда же, наконец, закончиться вся эта учёба.

– Значит, готовишься управлять имениями отца. – Решив, что больше проблем с костром не возникнет, Арсений отложил ветку в сторону и направился к озеру.

– Да, отец считает, что этими землями должны править только Беловы. А поскольку я его единственный ребёнок, то он и отправил меня учиться именно туда, чтобы даже когда я выйду замуж, всё вокруг всё равно было под моим чутким руководством. – Катя плавно уселась на песок, элегантно вытянув ножки, и крепко опёрлась локтями на землю.

– Третий курс?! Не подумал бы, что тебе двадцать два. Выглядишь лет на девятнадцать. – Он конфузно улыбнулся, не желая, чтобы на его слова отреагировали серьёзно.

– Лесть тебе не к лицу, Арсений. – Она даже не посмотрела в его сторону, наслаждаясь вышедшим из-за горизонта солнцем.

– Ладно, тогда скажу правду: выглядишь ты лет на восемьдесят.

– Швырну сейчас в тебя разрядом молнии, юморист. – Теперь она обратила на него внимание, у неё даже возникло желание пнуть собеседника, но не сильно.

– Хорошо, хорошо. Не надо никаких молний. У меня на них аллергия: я от них начинаю коптиться и покрываться волдырями, и даже, сдаётся мне, могу помереть. – Он сам посмеялся над своей шуткой, Катя тоже поддержала его смехом.

– Рыбалка и шуточки, это все твои увлечения или в тебе все-таки есть что-то хорошее? – Пусть смех и прекратился, но улыбка не сошла с её лица.

– Ну-у, я люблю читать. Я очень много времени провожу в библиотеках. Мать даже иногда ругает меня за то, что я вместо того чтобы общаться со сверстниками просиживаю вечера за книгами. – Он безразлично пожал плечами, прокручивая в голове слова матери о важности умения заводить знакомства.

– Вот на книжного червя ты совсем не похож: никогда бы не подумала, что ты завсегдатай библиотек и книжных лавок.

– Это из-за мышц? Так это у нас семейное: по ветке отца все такие крупные; в не зависимости от того чем они занимаются. Ты бы видела мою тётку: она ударом кулака быка останавливает. – Он руками попытался показать насколько бицепсы его тёти больше его собственных.

Катю это развеселило; её слова перемежались с лёгким смехом:

– Так значит ты такой от природы. Везёт тебе.

Они синхронно повернули головы в сторону костра; проверяя, не горит ли их блюдо и не едят ли его птицы.

– А ты сама-то, чем занимаешься, когда не учишься в гимназиях и не язвишь окружающим?

– Мои увлечения: фехтование и верховая езда. – Она немного наклонилась вперёд и поправила свои длинные чёрные волосы, словно испытывала неудобство, говоря о своих увлечениях.

– Очень необычные увлечения для девушки, особенно фехтование. – Арсений подумал, что зря он сказал это вслух: такими фразами можно и обидеть ненароком.

– Отец сперва прививал мне более женственные увлечения: я вышивала, играла на пианино; но он видел, как я страдаю от этих занятий, и начал искать мне более активные увлечения; так к десяти годам мы и нашли то, что мне нравиться больше всего. – Катя не выказывала никаких признаков обиды на его неосторожную фразу, почему-то именно на его слова ей больше обижаться не хотелось.

– Замечательные увлечения. Нас тоже учат и верховой езде и фехтованию, а ещё стрельбе. И я больше как раз по ней: из мушкета я стреляю лучше всех на курсе, а вот с саблей управляюсь весьма посредственно. – Он чуть замялся, смущённо потирая затылок.

– Хочешь дам пару уроков?

– С удовольствием! Надо же чем-то заниматься все эти каникулы. Знаешь, мне кажется, маленькие рыбёшки уже готовы. Не хочешь попробовать их или будем дожидаться, когда приготовиться крупный улов? – Он поочерёдно смотрел то на неё, то на огонь.

– Конечно, давай пробовать! Ещё немного и у меня живот слипнется от голода. – Она вскочила и пошла к костру, в котором уже было больше углей, чем палок.

– Аккуратней, уверен, она жутко горячая. – Арсений поднимался чуть дольше, чем она, поэтому шёл позади.

Очередным заклинанием он вырастил ещё один небольшой камешек неподалёку, и магией телекинеза перенёс на него подкопчённую рыбку, самую маленькую из пойманных им. Затем медленно, обжигая пальцы, он снял с неё шкуру вместе с чешуёй.

Осторожно, они, голыми руками, взяли легко отделяющееся от костей ароматное мясо; оно разваливалось в ладонях и нежно таяло во рту, обволакивая язык чередой приятных вкусов и согревая тело горячими каплями, медленно падающими в живот.

– М-м, уж не знаю: то ли ты так вкусно готовишь, то ли я так замечательно дрова ищу; но рыба получилась восхитительной. – Она потянула голову вверх, довольно сжимая губы, и потянулась за следующей порцией.

– Думаю, столь живописное место тоже положительно сказывается на вкусе и аппетите. – Арсений не так наглядно демонстрировал, что ему вкусно, но всё-таки блюдо ему тоже понравилось.

– Да, место здесь замечательное. Летом я прихожу сюда почти каждое утро.

За их спинами пролепетал едва уловимый шелест кустов; они смогли его услышать, невзирая на беседу; но едва молодые люди начали оборачиваться, как в Катю снарядом влетел чёрный силуэт, мигом повалив ту на живот.

Существо хрипело, булькало и рычало одновременно, а ещё оно резвыми ударами вонзало когти в Екатерину, которая едва могла кричать и совершенно не могла двигаться.

Арсений довольно быстро среагировал: бросив в напавшего шар плотно сжатого воздуха, который отбросил существо метров на тридцать от них. Тварь быстро поднялась, как и графиня Белова. Блузка девушки была разорвана на спине и пропитывалась кровью, медленно превращаясь из белой в алую.

Напавший на них имел человеческий облик и походил на подростка: ростом он был метр шестьдесят или шестьдесят пять; в ширину чуть больше одного локтя; волосы были длинные седые и наполовину выпавшие; кожа имела тёмно-фиолетовый цвет; глаза – абсолютно белые, словно варёные. Больше всего существо отличалось от людей своими длинными клыками и ещё более длинными ногтями. Оно стояло, замерев, оценивая своих жертв, и мрачно смотрело на них.

– Сволочь! Напал на меня, да ещё и со спины. – Катя покраснела от гнева, её руки уже наполнялись энергией, готовясь к атакующим заклинаниям.

– Поосторожней с ним: он довольно опасен и его когти очень остры. – В его руках уже пылали два огненных шара. Он занял позу, будто собирался в любой момент прыгнуть.

– Уж поверь мне, остроту его когтей я ощутила в полной мере! Сейчас я покажу этой твари, почём в моих владениях пуд лиха стоит! – Сопровождая атаку яростным криком, она швырнула в обидчика несколькими молниями; он легко от них отпрыгнул в сторону, но попал под огненную магию Арсения, которая лишь едва смогла задеть такого вёрткого противника: маленький огонёк медленно угасал на его левом боку, не причиняя ему никаких неудобств.

Охотник решил, что теперь его черёд нападать и прыгнул вперёд, вновь избрав своей целью девушку. В один рывок он преодолел расстояние между ними; из-за ран на спине Катя не могла быть достаточно проворной, чтобы уйти от его атаки. Возможно, в этот раз существо бы вцепилось ей в глотку, навеки похоронив все её мечтания и планы на будущее, но Арсений поставил песчаную стену перед нападавшим замедлившую его, но не остановившую. Воспользовавшись его заминкой, Катя окатила тварь мощным потоком воды смыв его куда-то в кусты.

Прятаться по зарослям существо долго не собиралось: найдя несколько крупных камней, оно швырнуло их в графиню, и снова набросилось на неё, спрыгнув с макушки дерева.

В этот раз они встретили его тандемным заклинанием молнии: огромный искрящийся столп сапфировых змей врезался в грудь летящему в воздухе охотнику, проделав в нём дыру. Тот упал; части его плоти разлетелись по сторонам, но сдаваться он не желал.

Тварь резко вскочила, не обращая внимания на огромную дыру в груди, и бросилась вперёд, будучи на этот раз довольно близко к цели, она смогла нанести ещё несколько ран Кате, пройдясь когтями по её правому плечу и немного задев её правую грудь.

Второй удар существу помешала нанести нога Арсения, врезавшаяся в челюсть. Он решил, что слишком опасно колдовать в такой близости от напарницы и применил против атакующего грубую силу.

Существо попятилось под мощью удара; и едва оно отошло на метр, как получило двойной каскад пламенных чар в своё гнилое тело. Молодые волшебники слаженным тандемом одаривали противника плеядой не очень мощных, но быстрых заклятий не давая охотнику возможности для контратаки. Его, укреплённое тёмной магией тело, смогло выдержать ещё много атак, прежде чем рухнуть безвольной тряпкой на землю, заставив полностью вымотаться сражавшихся с ним людей. Арсений и Екатерина были в прямом смысле измочалены сражением: пот полностью пропитал всю их одежду; волосы намокли и слиплись, покрывшись грязью; дыхание и пульс упорно не желали приходить в норму.

– Это ведь не обычный зомби, так? – Она согнулась пополам, опираясь ладонями на колени.

– Совершенно верно. Эту тварь называют мутаром: такой подвид зомби из класса нежити. – Он, в отличие от напарницы, стоял ровно, пытаясь произвести впечатление сурового мужчины, хотя очень сильно хотел прилечь и не вставать часок другой.

– Вот сволочь, хотел нас сожрать. – Катя пнула в бок упокоенное тело лишённое правой руки, плеча и с огромной дыркой в груди.

– Нет, сожрать оно хотело только тебя. А вернее: съесть твоё сердце. Остальные части тела его не больно-то интересовали. – Подойдя ближе, он взял её за локоть, чтобы быть уверенным, что она не упадёт пока он внимательно осматривает поверженного.

– А вот сейчас объясни по подробнее? – Она повисла на его плече; конечно же, полученные ей раны вызывали чувство боли, но гордость не позволяла ей демонстрировать уязвимость (только усталость).

– Ну как рассказывал мне один охотник на чудовищ, регулярно покупавший у нас зелья: мутарами становятся дети убитые собственными матерями и в своём посмертии этот вид зомби охотиться только на женщин, и пожирает исключительно их сердца. – Арсений достал из кармана чистый платок и предложил его Кате, чтобы та приложила его к сочащемуся кровью плечу. Он не решился унижать её излишней жалостью и заботой, хотя конечно в душе он порывался подхватить её на руки и быстро отнести к себе, дабы обработать её раны целебными растворами.

– Опасный противник. Если бы не ты, я бы даже не поняла, что меня убило. – Плотно прижимая рану, она осторожно поцеловала Арсения в щёку.

– Это нам ещё повезло, что он мало сердец съел, а может, и вовсе ещё не одного не съел. – Как бы сильно он не старался скрыть своё смущение, его уши и щеки всё равно покрылись багрянцем, полностью выдавая его нелепые чувства. – Тот охотник говорил мне, что с каждым съеденным сердцем такие твари становятся всё сильнее. По его рассказам, одна такая особь перебила половину ордена Святой Слезы; а ведь эти рыцари каждодневно упражняются в истреблении нечисти.

– Я думала, подобные существа опасаются блуждать близ сёл и прочих крупных селений людей. Нападая только на тех, кто по неосторожности забрёл глубоко в лес и на одиноких путников, на глухих дорогах. – Она отбросила пропитанный кровью платок и приняла следующий предложенный всё также Арсением.

– Тут ты совершенно права. Есть только одна причина, по которой порождения тьмы могут отважиться подбираться так близко к людским селениям. – Он замолчал и почесал висок, раздумывая над своими следующими словами.

– Послушай, если ты взял паузу для пущего драматического эффекта, то знай: это не работает, да и выглядит глупо. Говори давай, заканчивай мысль. – Она раздражённо ткнула его кулаком в голову (разумеется, не сильно).

– Кто-то в твоём уезде занимается тёмной магией, причём довольно сильной.

Глава вторая: Страх.

Все мы имеем свой внушительный список фобий и кошмаров крепко засевших в наших головах, от которых нам порой не избавиться как бы сильно нам того не хотелось. Эти ужасы мучают нас ночами и средь белого дня, заставляют чувствовать себя потерянно и неуверенно, а иногда мы даже стыдимся своих страхов, ибо даже у тех людей, чей личный перечень ужасов составляет несколько томов, будет написана всякая чушь наподобие страха перед пауками, змеями или птицами. Ведь никто из нас даже и не пытается думать о по-настоящему кошмарных вещах таких как: потеря близких людей или серьёзные телесные и психические увечья, лишающие нас возможности вести полноценную, ну или хотя бы естественную жизнь.

Но, пожалуй, один из самых леденящих ужасов жизни, это столкновение со злом лицом к лицу. А ещё страшнее – столкнуться с ним, будучи абсолютно перед ним беззащитным: не в состоянии спасти и уберечь не только себя, но и тех, кто тебе дорог. И уж совсем печально, если это зло живёт внутри тебя; если ты сам являешься главной угрозой и причиной, как своих страданий, так и страданий своей семьи, будучи абсолютно не в состоянии ничего поменять. Однако суровость, и жестокость близких порой может вызывать не меньшую ужас и боль.

– Милый, прошу не надо, не делай этого. – Истеричный рёв и слёзы мешали Марии говорить внятно.

– Проси лучше, сука! – За словами последовал хлёсткий удар кулака по щеке.

Арсений кипел от злости, лёжа на узкой деревянной кровати и слушая очередную (можно даже сказать ежедневную) ссору родителей. Он вглядывался в тёмно-синие стены своей временной комнаты, пытаясь раствориться в них как в волнах – отрешиться, забыться, ускользнуть от всего мира с его негативом; очутиться в месте, где хотя бы ненадолго всё будет хорошо. Однако звуки ударов и женские мольбы вперемешку со слезами постоянно возвращали его в реальность, заставляя его всё сильнее злиться.

Он встал с койки, решив, что на сегодня с него хватит кошмаров. Едва не сломав дверь, он вышел на кухню; комната родителей была открыта. Арсений влетел туда яростным зверем.

– Отец, остановись. Подумай, что ты делаешь! – Он крепко схватил отца за плечи, пытаясь оттащить его от матери.

– А ты меня не учи, щенок! Сначала свою семью заведи. – Не обращая внимания на потуги сына, он ещё раз ударил жену.

– Да ты свинья! – Выкрикнул Арсений и прижал отца к потёртому карминовому шкафу.

– Сын, не смей!!! – Мать вытирала рукавом слёзы, но даже не пыталась подняться, демонстрируя абсолютную покорность мужу, а может смирение перед своей участью несчастной в браке жены.

– Что, сына, решил, что уже большой с папкой драться? Думаешь, раз выше папки, то можно уже и кулаками на него замахиваться. – Он нагло улыбался глядя прямо ему в глаза, что злило Арсения ещё сильней.

Ярость билась в его теле, заставляя дрожать от возмущения – он очень хотел ударить отца, а возможно, даже и убить. Мария видела одурманенные гневом глаза сына, и это пугало её куда сильнее побоев мужа.

– Арсений, не вздумай! Не трогай отца! – Лишь голос выражал её решимость, сама она оставалась сидеть на полу, опираясь на ковёр коленями и правой рукой.

– Думаешь, бриться начал, так мужиком стал. – Николай ударил сына левой рукой в живот; Арсений скрючился и отошёл на пару шагов назад. – Ну, давай, покажи мне свою мужицкую удаль.

Глава семьи развёл руки в стороны, показывая, что он готов принять удар. Арсений очень хотел ударить в ответ, но не смел ослушаться матери; а ещё он старательно пытался вернуть себе дыхание. Отец всё ещё был в прекрасной физической форме и всего один его удар (да и тот не в полную силу) сбил сыну дыхательный ритм и вызвал колющую боль по всей части живота.

– Остановись, милый! – Мария вновь зарыдала.

– Что, думаешь, батька у тебя свинья? Батька у тебя говно? Да где бы вы все были без меня, прихлебатели! – Он взял сына за шиворот, поднял его и врезал ему в челюсть кулаком (на этот раз своей ударной правой рукой).

Сдерживаться Николай не стал: его хук вышел настолько сильным, что Арсений вылетел обратно на кухню, сломав спиной стол и пару стульев. Отец сделал несколько шагов к неподвижно лежащему в деревянных обломках сыну.

– Хватит! Умоляю, тебя, хватит!!! – Мария вцепилась в рукав мужа.

Он даже не обратил на неё внимания, но остановился. Глядя на Арсения, он о чём-то задумался и стоял так до тех пор, пока его сын не зашевелился.

– Скучно мне с вами. Пойду я. Вернусь поздно и пьяный. А вы… делайте тут что хотите. – Вырвав свой рукав из ладоней жены, глава семьи убрался прочь.

Юноша медленно приподнялся, вытаскивая из-под спины ножку то ли стула, то ли стола. Отшвырнув её в угол, он уселся на пол и с тоской посмотрел на мать.

– Почему ты меня всё время останавливаешь? Почему не даёшь заступиться за тебя? – Его челюсть всё ещё сильно болела после удара отца, отчего произносить слова отчётливо становилось невозможным. Елозя коленями по полу, он подполз к Марии и погладил её покрытую синяками щёку.

– Грех это, поднимать руку на отца. До чего же дойдёт наш мир, если дети будут бить родителей. – Она нежно поцеловала его ладонь и крепко сжала его кисть в своих мягких руках.

– А поднимать руку на жену это не грех? – Ярость по-прежнему бурлила в нём, но желание заниматься рукоприкладством понемногу улетучивалось. Оставалась только боль от кулаков отца.

– У всех семей свои проблемы. Вспомни священные писания: даже наша богиня намучилась с мужем, терпя его дикие выходки. – Она мило и соблазнительно улыбнулась, но льющиеся по щекам слёзы выдавали её глубокое отчаяние.