Погасшая надежда

– Да, это здорово. Но ты обещала быть прилежной ученицей. У нас уговор, помнишь?

– Как тут забудешь? – Валисия подмигнула ему и пошла в сторону выхода.

На улице ожидаемо столпились люди. Слух о том, что на одной из ферм остановился дракон, быстро облетел соседей. Валисия в несколько прыжков преодолела расстояние до ограды, вскарабкалась на забор и закричала во весь голос, сложив руки у рта:

– Вас сюда никто не приглашал! Разойдитесь! Сейчас же! Или ночью ваша ферма случайно загорится! – её голос прозвучал неожиданно грозно. – Мне начать считать или вы сами разойдётесь?

Со всех сторон недовольно зароптали. Валисия скрестила руки на груди, рассматривая сверху вниз соседей, которых знала с детства.

– Мне повторить еще раз? – она и не думала, что способна говорить так с людьми, на которых раньше из-за страха не могла смотреть без разрешения.

Толпа постепенно начала редеть. Женщины смотрели на неё с недовольством, мужчины и вовсе открыто выражали презрение. Её взгляд зацепился за бабушку Шарка. Старая уставшая заплаканная женщина показала ей неприличный жест и заковыляла в сторону своего дома. От неё такого поступка Валисия точно не ожидала.

Неожиданно ноги потеряли устойчивость, тело накренилось назад, вместо улицы перед лицом возникло голубое небо и яркое солнце. В последний момент она смогла вернуть равновесие. Валисия развернулась и увидела, как Уоллес убирает ногу от забора. Он пытался пошатнуть изгородь, чтобы она упала к нему на руки.

– Уоллес! – Валисия вспыхнула. – Что ты делаешь?

– Просто хотел подержать тебя в своих объятиях, – он протянул к ней руки, пытаясь снять с забора.

Валисия засмеялась и резко оттолкнулась ногами, наклоняясь назад. Она сделала полный разворот в воздухе, приземлившись на землю. Шикария улыбнулась, углубляясь в воспоминания. Раньше она часто приходила на тренировки будущих жён драконов. Ей нравилось смотреть на гимнастику и акробатику, а девушки очень старались выложиться на все сто процентов, пытаясь использовать любой шанс выделиться из толпы.

– Кажется, я всё ещё не всё о тебе знаю, – он перемахнул через забор, оказавшись рядом.

– Очень и очень многое, – она подмигнула ему и помогла подруге перебраться через забор.

– И чем вам обоим не нравятся калитки и ворота? Или, на крайний случай, дыры в заборах? – она запыхалась, забор был выше, чем ей бы того хотелось.

– Мы просто любим демонстрировать своё превосходство, – Валисия звонко чмокнула подругу в щёку, хватая её под руку.

– Зато я могу вас всех незаметно отравить, – съязвила Шикария, переводя дыхание.

Валисия повела их по знакомым с детства местам. На самом деле, домом это место она не считала. Пусть места были хорошо ей известны, да и событий в них произошло немало, но всё же львиную долю своей жизни она провела в академии с подругами. Здешние леса во взрослом возрасте больше походили на добровольную ссылку.

Она провела их по основным фермам, рассказав про обычаи края и про культуры, которыми занимались соседи. Валисия не заостряла внимание на всех этих неважных вещах, стараясь увести друзей подальше от любопытных глаз. Очень быстро они оказались в густой чаще, в которой воздух так не нагревался. Она сразу же почувствовала облегчение – кожа саднила от постоянного контакта с солнцем. За месяц Валисия загорела, но чувство сухости и легкого жжения всё равно преследовали её не переставая.

Когда-то в детстве мальчишки строили на высоких деревьях укрытия, никогда не пуская в них девочек. Им казалось, что представители другого пола просто недостойны такой великой чести, но девочки всё равно находили себе занятия.

Валисия любила плести качели из длинной прочной травы. Одни такие качели могли прослужить целую неделю, если их, конечно, никто не ломал. Росла эта трава прямо в озере и ей всегда приходилось повозиться, чтобы насобирать достаточное количество.

Спустя пятнадцать лет и озеро, и трава всё ещё находились на своих местах. Валисия остановилась, оглядываясь вокруг. За целый месяц она ни разу не пришла сюда, что её даже не расстраивало. Тогда, когда-то давным-давно, озеро напоминало бескрайний океан. Теперь же он скорее походил на большую лужу, случайно избежавшую высыхания от палящего солнца. Со спины она почувствовала жар, большие ладони легли на плечи, у лица послышалось тихое дыхание.

– Мисс будущий супер-важный дипломат. А вы заметили, что за нами всё это время шли по пятам? Вы же просто претворяетесь, что упустили этот момент из виду? – прошептал Уоллес с насмешкой.

Валисия напряглась. Нежданных гостей прогонять ей не хотелось. Она надеялась, что хотя бы тут сможет отдохнуть и нормально пообщаться с друзьями. Вздохнув, она повернулась в сторону леса, но никого там не обнаружила. Всё, что она успела почувствовать, это резкий холод.

Вода стекала по её лицу и телу, одежда тут же прилипла к коже. За спиной Шикария тихо хихикала. Валисия развернулась и увидела у подруги в руках ведро, которым обычно женщины набирали воду для стирки.

– Ах, вот значит как! Вы сговорились против меня! – она улыбнулась.

– Ты дома такая серьёзная, что это просто невозможно. Всё время напряжена, кричишь на людей, это не могло продолжаться дольше, – Шикария зачерпнула ещё воды. – Я твоя подруга и не могу больше видеть это кислое лицо.

Она снова окатила Валисию, которая решила не сопротивляться. Сбросив ботинки и стянув чулки, она побежала в сторону подруги. Шикария завизжала и бросилась за спину Уоллеса. Валисия не стала за ней бегать, просто нырнув в воду с разбега. Озеро приняло её в свои объятия, вода оказалась достаточно тёплой. Уоллес и Шикария последовали примеру, сбросили лишнее и уже через минуту оказались рядом.

Валисия подплыла к Уоллесу и обвила его руками. Его кожа засияла от касания, на лице растянулась счастливая улыбка. Валисии казалось, что этот день станет худшим в её жизни, но всё сложилось иначе. Они плескались, громко смеялись, Уоллес высоко подбрасывал их по очереди. Его присутствие нагрело воду ещё сильнее, и она стала походить на парное молоко.

Детские развлечения, взрослые, серьёзные люди и словно не было ничего более естественного, чем беззаботные брызги, летящие во все стороны. Шикария рассказывала про свой летний месяц. Родители ждали её с нетерпением, они с упоением слушали все истории, которыми дочь решила с ними поделиться. Весь месяц она отдыхала, её никто не напрягал домашними делами, мама готовила её любимые блюда, отец каждый вечер приносил свежие цветы с полей. Они поддержали все её решения и сказали, что любой исход последнего года их устроит.

У Валисии засосало под ложечкой. Естественно, она была счастлива за подругу. просто слушать о том, как бывало в нормальных семьях, оказалось нелегко. Ведь её летний месяц не отличался от бесконечного наказания. Та же ссылка на чердак говорила о том, что все в доме только и ждали, пока она из него исчезнет.

Уоллес почти ничего не говорил. Он не сводил глаз с Валисии, постоянно пытался обнять её или, хотя бы, прикоснуться. Каждое его касание было переполнено нежностью, глаза светились от восторга каждый раз, когда она сама оказывалась рядом с ним, стремясь выразить переполняющие чувства. Он не стеснялся Шикарии, которая постоянно находилась рядом и видела все тонкости их взаимоотношений, хотя драконы обычно вели себя сдержанно перед людьми. Уоллес же рушил все стереотипы о них, чем порой восхищал Валисию.

Весь день они провели на берегу. Уоллес высушил их одежду и волосы, чтобы никто не простудился. Они развели костёр, втянувшись в какой-то бесконечно уютный разговор ни о чём, обсуждая всё, что их окружало. На самом деле, в беседе участвовали лишь двое. Уоллес сидел позади Валисии и крепко обнимал её. Она облокотилась на него, словно на спинку кресла, и обратила всё своё внимание на подругу. Между ними не было никакого стеснения несмотря на то, что подобное поведение неженатой пары считалось верхом неприличия.

Они обе переживали перед началом практики. Уоллес устроил их в хорошие места, и теперь Шикария считала часы до начала. У неё появились привилегии, которых не было у других учёных, но никакой вины или угрызений совести она из-за этого не ощущала. Наоборот, учёная чувствовала глубокую благодарность драконьему другу. Лишь когда на улице стемнело, они собрались домой, вспомнив вдруг о совершенно пустых животах.

Под ногами хрустели ветки, небо усыпало яркими звёздами, долгожданная прохлада спустилась на землю. Они зверски проголодались, но Валисия прекрасно понимала, что их ждало на ужин. Шикария тоже выглядела расстроенной. Тыква ей совершенно не понравилась.

Уоллес резко шагнул в темноту, оставив своих спутниц в одиночестве. Послышались звуки борьбы и через несколько секунд кто-то громко застонал. Валисия схватила ближайшую палку, валявшуюся на дороге, и загнала дрожащую от страха Шикарию за спину. Подруги напряглись, прислушиваясь к каждому шороху, но из леса вышел один Уоллес, оттряхивая руки.

– Всё в порядке? – Валисия продолжала заслонять Шикарию, оглядываясь по сторонам.

– Да, там просто твой дружок, который хотел жениться сегодня, но у него что-то не задалось. Он решил напасть на нас со своими друзьями, чтобы отомстить. Оказывается, мы совершенно случайно умудрились растоптать его честь. А я немного устал от этого тихого шороха за спиной.

Она не могла поверить своим ушам, как она вообще пропустила западню? Они же явно давно собирались сделать это и реально следили за ними чуть ли не от самого её дома? Получалось, что Уоллес не обманул её у озера? Он всё это время ждал, пока они созреют для исполнения своего грязного плана? Теперь его молчание выглядело совершенно иначе. Воспоминания послушно продемонстрировали ей странные моменты, на которые она почему-то не обратила внимания. Он почти всё время был напряжён, смотрел в сторону и практически их не слушал, но она, находясь в эйфории, умудрилась всё это не заметить.

– Шарк?! – Валисия устремилась в чащу, но ноги оторвались от земли.

Уоллес подхватил её на руки, практически не давая пошевелиться.

– Они отдыхают, не думаю, что им нужна для этого публика, – сказал он, ухмыляясь.

– Что ты с ними сделал?! Они живы? – она попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал её к себе.

– Живы, конечно. Я же не убийца, – он пожал плечами, двигаясь в сторону её дома.

До самого выхода из леса он не отпускал её, не давая броситься в чащу на поиски потенциального жениха. Уоллес заставил Шикарию идти перед ним, чтобы он мог следить и за её безопасностью. Валисия всё время смотрела ему за спину, надеясь увидеть Шарка. Она боялась, что Уоллес мог переборщить и случайно сломать им что-то, но никто так и не показался.

Остаток дороги они молчали. Шикария, не привыкшая к нападкам, испытала сильный стресс. Её плечи то и дело подрагивали, голову она опустила вниз и смотрела только себе под ноги. Валисия мысленно пожалела подругу, ведь, к сожалению, из-за Уоллеса не могла обнять и успокоить её. Пусть она создавала убийственные растения, в душе девушка оставалась нежной и ранимой. Ей были чужды войны и разборки, она стремилась к миру любыми путями. Даже простые драки расстраивали её.

Тыквенный пирог не добавил ей хорошего настроения. Подруги снова сидели рядом, дружно ковыряя содержимое тарелок. День на природе способствовал зверскому аппетиту, который нечем было утолить. Валисия шепнула ей, что в комнате наверху в ящике у кровати притаились орехи.

– Как ты не умерла от истощения? – тихо прошептала Шикария, жуя с открытой неприязнью.

Валисия тихо засмеялась, братья тут же устремили уши в их сторону, намереваясь подслушать. Уоллес сидел почти как на переговорах, он пытался игнорировать умоляющие глаза устроившихся по обе руки просителей. Валисию удивило, что в доме не столпились все ближайшие родственники – родители, судя по всему, боялись спугнуть удачу. Они с милыми улыбками продолжали обрабатывать его, пытались обсуждать свадьбу и количество гостей, но он уходил от всех ответов, продолжая есть, смотря при этом только на Валисию.

Шикарию отправили спать на чердак, для Уоллеса подготовили гостевую комнату, а саму именинницу разместили на полу детской комнаты близнецов. Дом долго гудел, всех переполняли эмоции, дети никак не могли успокоиться. Валисия смотрела на потолок и ощущала внутри себя дикий голод, представляя, как в академии, наконец-то, сможет нормально поесть.

Братья шушукались на своих кроватях, представляя, какие их ждут подарки после свадьбы старшей сестры. Она улыбнулась их разговору, всё же, они всё ещё дети, в их наглости виновными могли быть лишь их родители. Валисия любила их несмотря ни на что и желала хорошего, достойного будущего. Ей хотелось сделать всё, чтобы дать им его. Или хотя бы одному, которому повезёт вырваться из этого кошмара. Когда они оба засопели, она тихо поднялась с пола и на цыпочках вышла из комнаты. Дом уснул, наконец-то на него снизошла тишина и спокойствие. Всё её естество требовало идти напрямую к Уоллесу, но она не была уверена в том, что это хорошая затея. Да и ждал ли он её? Может быть, он устал и уснул, как только его голова коснулась подушки?

Но ноги не слушали доводов разума. Несколько бесшумных шагов мимо спальни родителей, и вот, она стоит у самой красивой двери в доме. Её заготовили для будущих невест братьев, для дальних родственников и близких друзей. Единственная отремонтированная комната, на которую, почему-то, нашлись деньги. Валисия почувствовала, как кровь прилила к щекам от внезапного смущения. Рука задрожала от неуверенности, когда коснулась холодной, покрытой лаком, ручки.

Прикусив губу, она всё же тихо повернула её. Внутри её встретила тишина и темнота. Сначала ей даже показалось, что в комнате никого нет, но она всё равно закрыла дверь на щеколду, нащупав в темноте стену. Валисия бесшумно дошла до кровати, где горячие руки сгребли её в охапку. Она даже не поняла, как оказалась на толстом мягком матрасе.

– Наконец-то, – тихо прошептал Уоллес, нависая над ней.

Она задрожала от нахлынувшей паники. Днём всё было не так, они давно не виделись и все переживания ушли на задний план, когда их губы встретились. Но теперь, спустя целый день проведённый вместе, уверенность улетучилась. Будто они никогда не были вместе и не делили постель, словно он никогда не видел её без одежды и не обнимал по ночам. Уоллес замер, заметив дрожь, на его лице даже в темноте легко читалось недоумение. Он лёг рядом, стараясь не касаться её.

– Что случилось? – он повернул голову, пытаясь заглянуть в прикрытые глаза.

Она не нашлась с ответом. В горле пересохло от волнения, тело не переставало дрожать, ей отчего-то стало страшно. Уоллес просунул руку под головой, и она сразу же прижалась к нему, вызывая лёгкое свечение. Он обнял её и уткнулся в макушку, замерев в ожидании. Она вдохнула его запах, и постепенно спокойствие разошлось по телу. Страх медленно уходил, дрожь прекратилась, Валисия подняла голову и осторожно чмокнула его в подбородок. Уверенность возвращалась к ней с каждой секундой, проведённой в тёплых объятиях.

Валисия провела рукой по его неожиданно напряжённой груди. Пожар на кончиках пальцев напомнил ей обо всём, что она успела забыть за время их разлуки. Она снова запрокинула голову, но на этот раз смело поцеловала его прямо в губы, закинув на него ногу и прижав к себе.

Дыхания переплелись, они наслаждались каждым мгновением, изголодавшись друг по другу. Осторожные прикосновения оставляли за собой огненную пылающую дорожку. Она подставляла под поцелуи шею, сдерживая внутри себя тихие стоны. Истосковавшиеся руки неторопливо прошлись по его телу, стремясь задержаться на каждой напряжённой части как можно дольше. Каждое движение было переполнено нежной страстью, но они не могли себе позволить шуметь в этом скрипучем доме. Даже в самых смелых фантазиях Валисия не представляла, что подобное произойдёт под родительской крышей, но всё стало неважно. Все преграды разрушились, одежда исчезла, словно её на них никогда и не было. Стеснение и зажатость ушли, она открыто льнула к нему, стараясь запомнить каждое волшебное мгновение.

Их единение стало глотком свежего воздуха в этой тыквенной круговерти. Все проблемы и переживания рассеялись, уступив место чему-то более важному и чувственному. Жар, исходивший от него, пьянил. Иногда ей казалось, что кожа буквально готова воспламениться, но в целом мире не было ничего, что беспокоило бы их больше, чем они сами.

По раскрасневшейся коже невооружённым взглядом прослеживалась карта их нежности. Такие следы обычно проходили через несколько часов, но сейчас ей хотелось, чтобы они остались навсегда. Сердце долго не могло успокоиться в его уютных объятиях. Даже находясь рядом, она жалела о своём побеге и продолжала скучать по времени, которое они могли провести вместе. Валисия жалела о том, что уехала на целый месяц от него. Да ещё и куда? В родительский дом? Будто не было в мире для отпуска более подходящего места.

Она не понимала своей привязанности к генералу драконьей армии, но поделать с ней ничего не могла. Как бы Валисия не сопротивлялась своим чувствам, они всё равно выходили на первый план, затмевая всё остальное. И все её мечты о путешествиях и поиске своего места в этом мире находились далеко позади, когда он обнимал её. Она тонула в его руках, захлёбывалась и отказывалась всплывать на поверхность, не переставая наслаждаться близостью любимого человека.

Но разум неумолимо возвращался, рассеивая наслаждение. Валисия понимала, что ей необходимо вернуться в комнату к братьям. Если утром родители не найдут её там, они придут в ярость. Ей хотелось попытаться расстаться с ними как можно спокойнее. Вероятность вернуться на ферму ещё хотя бы раз в жизни была крайне мала.

Поцеловав его в губы в последний раз, она соскользнула с кровати, подняла ночную рубашку с пола, накинула халат и сделала шаг вперёд. Возмущённый вздох послышался за спиной, когда Уоллес схватил её за запястья и вернул к себе.

– Нет, ты никуда не уйдёшь, – прошептал он ей на ухо.

А она и не хотела. Её не прельщала перспектива спать на полу в комнате подростков. Их комната буквально умоляла о влажной уборке, но мать никогда не заставляла их убираться. Но если бы она смогла спать на том грязном полу вместе с Уоллесом, то её бы всё устроило. Даже если бы у неё не было покрывала и подушки.

Валисия собрала оставшиеся крохи своей воли и ответила ему, сопротивляясь желаниям сердца.

– Утром я должна быть там. Ты не представляешь, что будет, если они поймут, где я ночевала.

– Мне плевать. Ты уже достаточно взрослая, чтобы меня за это не казнили, – она не видела его лица, но отчётливо представляла фирменную ухмылку. – Ты никуда не пойдёшь, – серьёзно повторил он.

И она подчинилась. Её, на самом деле, и не нужно было долго уговаривать. Один поцелуй и вся её уверенность рухнула. Целый мир уходил на задний план, когда он находился рядом с ней. Любовь, она же должна что-нибудь значить? Это чувство не могло рушить жизни людей и сеять раздоры между странами просто так. Для этого обязательно должна была быть какая-то более веская причина. И у них она была. Валисия в очередной раз прижалась к нему, вдохнула родной запах и отпустила все свои переживания далеко-далеко, стараясь не думать о последствиях, впервые за месяц провалившись в безмятежный сон.

Глава 3. Возвращение в академию.

– Это всё твоё воспитание! – за дверью послышался крик отца и дребезг разбившихся тарелок. – Он и не собирался на ней жениться, только воспользоваться! А она! Дура! Лапшу на уши повесила и бежит к нему ночью! Ты же знаешь, что чтят драконы в первую очередь!

Валисия нехотя разлепила глаза, услышав очередную перепалку на кухне. Этого она и боялась. Другой реакции отца можно было и не ждать. Она повернула голову и столкнулась с серьёзным, явно давно проснувшимся Уоллесом. Сосредоточенное лицо, сверкающий взгляд, напряжённые скулы… Весь его вид не сулил ничего хорошего. Он опёрся головой на руку и гипнотизировал дверь.

– О чём думаешь? – тихо спросила она, надеясь отвлечь его от происходящего.

Уоллес даже не посмотрел на неё. Всё его внимание осталось сосредоточенным на звуках ссоры. Он явно болезненно воспринял то, что услышал. Валисии даже стало интересно, что же она такого пропустила, пока спала. Отец никогда не стеснялся в выражениях, но сейчас это было очень не кстати.

– Ни о чём хорошем, – резко ответил он. – Раз ты проснулась, значит я могу, наконец, встать.

Она не ожидала, что Уоллес настолько разозлится, услышав первое более-менее серьёзное оскорбление, не находясь при этом даже рядом с ними. К обвинениям отца Валисия привыкла ещё с детства, в этом не было ничего нового, пусть и чуть грубее, чем обычно. Двадцать лет отец оскорблял её достаточно изощренно, каждый раз выдумывая новые и новые формулировки, в последнее время у него получалось делать это даже одним крайне красноречивым взглядом. У них в семье такое поведение считалось естественным. Ему просто нужно было выпустить пар и пережить эту ситуацию. Уоллес начал одеваться, и она вдруг поняла, что он собирается сделать.

– Но ты же обещал, – она схватилась за брючину, пытаясь остановить его.

Он перевёл на неё взгляд, и стало очевидно – никакие доводы в этот раз не будут услышаны. Она отпустила его, решив лишний раз не спорить. На его долю не выпало родительского неуважения. Детей-драконов воспринимали буквально маленькими Чешуйчатыми богами. Их запрещалось ругать, наказывать и бить, это преследовалось законом. И теперь он явно воспринял их слова как личное оскорбление, а не естественное поведение родителей. Уоллес быстро оделся и умылся, но выглядел при этом так, словно тщательно собирался на выход минимум час.

Он ушёл, закрыв за собой дверь. Валисия последовала его примеру и умылась. Она пришла сюда в пижаме, поэтому смогла только плотнее укутаться и собрать волосы в косу. Долго ничего не было слышно, даже братья не шумели в коридоре, дом замер, в ожидании окончания неприятного и, к сожалению, очень тихого разговора. Валисия понимала, что её родителям не понравится то, что он скажет, но и не могла вмешаться, боясь унизить необдуманным поступком любимого человека.

С одной стороны, они оба заслужили всё, что он мог им сказать. Валисия мало рассказывала ему о своём детстве, но эти сутки могли поведать о многом любому, у кого есть хоть какая-то природная внимательность. И особенно тому, кто умеет наблюдать. Им предстояло отправиться в дорогу, и она не планировала возвращаться. Даже один раз. Валисия пообещала себе, что лучше будет жить в лесу, чем постучится в эту дверь.

От скуки она заправила постель. К сожалению, в идеально чистой комнате больше нечего было делать. Валисия устроилась на подоконнике и выглянула в окно. Рассвет окрасил небо в ярко-оранжевый цвет. Край, в котором она родилась, постепенно просыпался. На полях уже сновали маленькие фигурки, занимаясь своими делами. Тут все вставали спозаранку и сразу же принимались за работу. Мысленно она пожелала удачи одному из братьев. Валисия надеялась, что их жизни сложатся лучше, чем её, у них обоих были для этого все шансы. Даже у того, кто мог остаться на ферме.

Дверь открылась, на пороге появился ещё более разъярённый Уоллес. Он посмотрел на неё, и ей стало не по себе. Что там произошло? Нужно ли ей зайти к родителям?

– Собирайся. И Шикарии скажи собираться. Мы улетаем, как только вы оденетесь.

– Мы? Улетаем? А как же вещи? – она соскользнула на пол и обогнула кровать.

– Их и не планировалось забирать. За ними приедут. Вещи Шикарии в повозке, твои погрузят туда же, – он вошёл в комнату, освобождая проход. – А теперь, собирайся, – Уоллес показал на выход.

– Уоллес… – она попыталась его коснуться, но он увернулся и снова упрямо показал на проход.

Валисия нахмурилась. Ей очень не понравилось его лицо и поведение, между ними явно произошло что-то не очень хорошее. Она вышла в коридор, но никого там не встретила. Близнецы всё ещё сидели за закрытой дверью, кухня также была заперта, из-за двери раздавались лишь тихие материнские всхлипы. Она поднялась по шатающимся ступеням наверх, думая, что все они поступали неправильно.

Шикария сидела на заправленной кровати полностью готовая к дороге. На вопрошающий взгляд она лишь пожала плечами.

– Очевидно, что мы улетаем, как только ты оденешься. Наверное, вся округа слышала крик твоего отца, – она покраснела.

Валисия махнула на это рукой. К его крикам соседи давно привыкли, особенно, если речь заходила о ней. Правда, подобных разговоров ещё не было, но их тоже следовало ожидать, особенно после вчерашнего недосватовства. Мысленно она порадовалась, что Уоллес не слышал разговоров в доме Шарка, иначе улетали бы они из бесконтрольного пожара.

– Я даже не подумала спросить о том, как вы добрались сюда, – она посмотрела на подругу. – Неужели… – Валисия не успела договорить, но уже получила ответ на свой вопрос.