Мое тайное соглашение

Он заметно моложе остальных. Серый костюм прекрасно гармонирует с темными кудрявыми волосами и огромным пятном на рубашке от моего несчастного капучино. Дурацкий капучино. Дурацкий день. Дурацкая жизнь. Какова вероятность встретиться с единственным человеком на свете, которому в пылу истерики ты все же дал отпор, а не подбирал колкие ответы ночью в кровати перед сном? Даже если не обращаться к статистике, мы с вами понимаем, что ничтожная. И вот мы здесь. Какая ирония. Я нервно закусываю губу. Попалась. Конечно, а как иначе? Сейчас меня прилюдно казнят, и это будет вполне заслуженно. И как он вообще меня нашел?

Мужчина, кажется, меня не замечает. Сидит с противоположной стороны стола, немного отвернувшись и вытянув ноги во всю длину. Надо сказать, внушительную. И, в общем, весь его вид говорит о том, что он просто просыпается великолепным и совершенно ничего для этого не делает. Таких называют преступно красивыми и показывают в голливудских фильмах, а не на рабочих совещаниях в лондонских офисах. По крайней мере, не в этом. Называйте это клише, если хотите. В момент опрокидывания на него остатков коричневой жижи я не обращала внимания на эти вот кудри, а теперь замерла на месте, как самая настоящая дурочка.

– Присядьте, Элизабет, – седовласый кивком указывает мне на стул с торца стола.

Я послушно опускаюсь на него и готовлюсь к худшему. Сейчас меня уволят. Или посадят в тюрьму. За такое вообще сажают? Почему они все здесь?

– Если бы вы вовремя приходили на работу, нам не пришлось бы проговаривать эту информацию дважды, – скучающим тоном изрекает жертва моего нападения, по-прежнему сидящий немного отвернувшись от стола. Кажется, он даже не взглянул в мою сторону. – Но что ж.

Я виновато опускаю глаза. Может, еще не поздно извиниться? Я перекидываю мокрые волосы за плечо и морщусь от холода. Дурацкий день.

– Простите, – слабо выдавливаю я из себя запоздалое извинение.

Мужчина наконец поворачивает голову на звук моего голоса, и я вижу на его лице сначала шок, а потом кровожадное «вот ты и попалась». Хочется бежать.

– Усложнять жизнь остальным – жизненное кредо мисс Эттвуд, – Матильда во главе стола смеряет меня убийственным взглядом. Если уж на то пошло, ее жизненное кредо – лицезреть мои страдания. Она ненавидит всех и вся, но меня, кажется, выделяет особенно.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – холодно произносит темноволосый мужчина с пятном на рубашке.

– Элизабет, – я поднимаю глаза на пожилого джентльмена, который по какой-то причине добр ко мне. Может ему просто не сказали какое я чудовище? – Мое имя Тимоти Картер. Сегодня утром мы подписали контракт с бывшим учредителем вашей компании, и с этого момента компания «Мортимер Групп» является моей собственностью.

Я киваю, не понимая, должна ли что-то говорить в этот момент. Может быть, нужно поздравить его с покупкой? Не то чтобы мне требуется лезть за словом в карман, но в этот момент все подводящее наглухо вышибло из головы.

– В принципе, вопрос уже решённый, – спокойным голосом продолжает он, – мисс Уоткинс мы переводим в Бостонский отдел. По определенным причинам. С этого момента управляющим отдела и главным менеджером текущих проектов назначаетесь вы. Если, конечно, дадите на это свое согласие.

Я застываю с каменным лицом. Сейчас из-под стола выпрыгнут сотрудники офиса с криками «ПОПАЛАСЬ» или молния ударит прямо с неба. Повышение? Серьезно? Невольно встречаюсь глазами с молодым мужчиной в сером костюме. Он смотрит прямо на меня, и от этого взгляда по спине пробегают мурашки. Бросаю нервный взгляд на свою начальницу. И вот тут самое неожиданное. Для нее новость, что вместо нее буду я – действительно новость. Она сидит чернее тучи. Почему-то именно этот факт заставляет меня поверить в реальность происходящего. Выражение лица Матильды врать не будет. она злиться по-настоящему. Чувствуется, как в этот момент в ней буквально закипает ярость, и кажется, что она вот-вот взорвется. Вопрос только когда?

– В каком смысле?! – взвизгивает Матильда.

«Сейчас», – обреченно проносится в моей голове. Конечно же, сейчас.

– Перевод в другой отдел – ЭТО еще я могу принять. Но ставить на мое место эту сопливую девчонку? Да я отдала этой работе все! Эта компания – в топе организаций, предоставляющих услуги по проектной документации. Без меня этого не случилось бы. Я и именно Я сделала ее такой! По какой причине я вообще должна уходить?! Еще и отдавать все это ЕЙ?

Последнее «ей» она произносит особенно презрительно. Мне ужасно неудобно перед новым владельцем компании. Но ничего нового я не слышу. Скорей мир рухнет, чем Матильда-ужасная признает, что я ценный сотрудник этой организации. Она меня терпеть не может. И сегодня Матильда в этом не одинока. Надеюсь, мужчина из кафе не начнет поддерживать ее сейчас, иначе этот день закончится для меня сожжением на костре, а Майку придется искать себе новую невесту.

– Лично я охарактеризовала бы ее как безответственную, – продолжает уничтожать меня словами бывший руководитель, – не обязательную и постоянно опаздывающую, в чем вы смогли убедиться лично даже сегодня. Она не годится на эту должность! Но кто меня спрашивает?! – более язвительным тоном эту фразу не смог бы произнести никто.

– Действительно, кто? – прерывает ее тираду холодный голос молодого мужчины.

Я вздрагиваю от этого звука. Матильда осекается на полуслове, бросает на него встревоженный взгляд, и, явно нервничая, утыкается в бумаги, как будто в поисках поддержки. Ее руки немного подрагивают, когда она поднимает одну за другой и снова опускает их на место. В кабинете воцаряется тишина.

– Если вы спросите меня, то я отвечу, – мужчина продолжает сидеть с скучающим видом, чуть отвернувшись от стола и людей, сидящих за ним. – Cотрудники моей компании провели тщательную подготовку этой реструктуризации. На это ушло много времени и ресурсов. Так что вы правы, вас никто не спрашивает, – он убирает несуществующую соринку с брюк, и продолжает, – все нарушения, выявленные в работе вашего отдела, дают мне на это полное право. Их перечень в письменном виде вы получите… Когда, Майкл? – он оборачивается к худому мужчине, все это время не поднимающему глаз от бумаг, судя по всему, юристу их компании.

– Уже получены, мистер Стоун.

Матильда заметно ерзает на стуле. Я же удивленно смотрю на мужчину перед собой. «Мистер Стоун». Тот самый Стоун из «Стаут Корпорейтед»? Глава холдинга? ЭЛИЗАБЕТ, ТЫ ВЫПЛЕСНУЛА КОФЕ НА ГЛАВУ КРУПНЕЙШЕГО СТОИТЕЛЬНОГО ХОЛДИНГА ВЕЛИКОБРИТАНИИ? СЕРЬЕЗНО? Не может быть.

– Возможно, вы не успели с ними ознакомиться, мисс Уоткинс. Если так, то недалеко ушли от, как вы выразились, «необязательной» мисс Эттвуд.

Я вздрагиваю при звуках своего имени и, если честно, готова провалиться сквозь землю. Как будто снова возвращаюсь в детство, где мама с папой ругаются, пытаясь перетянуть на себя одеяло. И это одеяло – я.

Всем в этом офисе давно известно, что Матильда на протяжении нескольких лет, скажем так, вела не совсем честную игру. Она частенько брала работу "на дом". Что именно за работа и на какие деньги покупались дорогие машины, весь офис строил предположения уже давно. Но бездоказательно. И, судя по поведению Матильды сейчас, предположения были недалеки от истины. Она обворовывала "Мортимер Групп"? Но причем здесь Стоун?

Я в замешательстве перевожу глаза от одного участника совещания к другому. Видимо весь этот мыслительный процесс отчетливо читается на моем лице, потому что мистер Стоун, он же «мужчина с пятном на рубашке» по-прежнему немного отвернувшись от стола, переводит на меня взгляд и чуть заметно усмехается.

Матильда замечает это. И тут ее глаза превращаются в две щелки. Ой, кажется, дело плохо.

– Ох, мальчик, не обязательно было покупать компанию и ставить во главе секретаршу только ради того, чтобы залезть к ней под юбку, – директор буквально выплевывает это через стол.

Глаза ее мечут молнии. Я громко ахаю от таких обвинений. Все замирают. Не трогает это, кажется, только самого обвиняемого. Вот же везет ему с женщинами истеричками этим утром.

– А ты знала? – она поворачивается ко мне и прищуривается. – О-о-о, конечно, знала! Это ты все и придумала! Я всегда говорила, что ты темная лошадка! Пять лет работы коту под хвост! Шлюха! Дешевая подстилка…

Она кричит так, будто сдерживалась из последних сил. Скорей всего, так и было. Но тут будто вынули пробку из бутылки, и гневные слова полились с такой охотой, что остановить их уже не будет никакой возможности. Она теряла все, к чему привыкла. Но Матильды не привыкла ничего терять. И без боя, очевидно, сдаваться была не намерена.

– ДОСТАТОЧНО! – рявкает Стоун так, что все остальные подпрыгивают.

Матильда затихает с оскорбленным выражением лица. Я вижу ее такой впервые в жизни. Не ту, что выплевывала оскорбления секунду назад, а ту, что сидит и с обидой смотрит на высокого мужчину справа от нее. Бесподобно! Эту историю потом можно пересказывать коллегам. Матильду в этом офисе ненавидят все. Но заткнуть ее еще никому не удавалось. В этот момент, мужчина спокойно продолжает:

– У меня есть масса других способов залезать девушкам под юбки. К тому же, намного менее затратных, да и девушки поприятнее.

Нахал! Я вспыхиваю от его слов. Ладно, допустим, на его месте я тоже не нашла бы причин назвать меня приятной. Вообще, мало у кого нашлись бы такие причины на его месте. Но ничего не могу с собой поделать. Сижу и испепеляю его взглядом. Он же вовсе игнорирует меня и продолжает говорить низким бархатным голосом:

– Если вы намерены получить в довесок ещё и судебный иск об оскорблениях, Майкл незамедлительно этим займётся. – Стоун немного приподнимается в кресле, усаживаясь поудобнее и от этого кажется еще выше. – После того, как внесёт ещё несколько изменений в договор о поглощении, полученный вашим руководством ранее. Я знаю все, что вы сделали. Знаю, сколько денег, когда и от кого вы получили. Также знаю имя вашей тетушки из Оксфордшира, на которую вы старательно переписывали все свое движимое и недвижимое имущество. Не только знаю, ещё и могу легко доказать. Но кто меня спрашивает?

Последнюю фразу он произносит с нажимом, давая окончательно понять бывшей главе отдела, что слова ей собственно никто не давал, а на это собрание она была приглашена только из вежливости. Матильда уже даже не пытается держаться, просто с ужасом смотрит на человека, который продолжает говорить спокойно и очень холодно:

– Также я знаю, что эта компания по-прежнему остаётся одной из самых компетентных в сфере проектирования строительства. Поэтому отвечаю на ваш первый вопрос. Почему вы? Потому что мне нужны профессионалы. Учитывая все скрытые доходы и стоимость компании на рынке – выгоднее ее купить, чем платить вам за постоянную работу, при этом содействуя вашему планомерному обогащению. Лично вашему.

Он делает паузу, чтобы убедиться, что смысл его слов до нее доходит.

– Второй вопрос. Почему она? – он небрежно кивает в мою сторону. – Потому что мисс Эттвуд – подходящий кандидат, судя по предоставленному отчету: высококвалифицированный специалист, имеющий дипломы, внушительный опыт работы и непонятно почему должность «почти секретарши», как вы правильно выразились. Я планировал сохранить вам работу, но очевидно, что это будет ошибкой. Ошибаться я не люблю. Так что с этого момента вы свободны. Думаю, на сегодня мы закончили господа.

С этими словами он встает и направляется к бару возле окна. Так по-хозяйски. Мне хочется хлопать в ладоши от восхищения, хоть меня и злит его пренебрежительный тон. Но, если подумать, он ведь меня похвалил? В своей манере. Наверняка это еще не конец. Кофе мне явно припомнят.

Матильда сидит за столом и хватает воздух ртом, как рыба. Кажется, ещё немного, и она упадёт в обморок. Я даже начинаю за неё переживать. Но не от всего сердца. Каким бы ужасным не показался этот день, до стадии «переживать за Матильду» я еще явно не дошла. Седовласый мистер Картер подает голос со своего места:

– Если вы больше не намерены кого-либо оскорблять, прошу покинуть это здание. Наш адвокат с вами свяжется.

Побледневшая Матильда, слегка покачиваясь, встает из-за своего места за столом. Или уже не своего, не разобрать. Юрист или кем бы он ни был, тоже. Я поднимаюсь и намереваюсь проследовать за ними.

– Мисс Эттвуд, а вы останьтесь, – повелительным тоном обращается ко мне Стоун.

Я послушно опускаюсь на стул. Сердце уходит в пятки. Тимоти Картер подходит к молодому мужчине, который в этот момент изучает содержимое бара. Я слежу за тем, как они тихо разговаривают. Слов не разобрать. Стоун что-то говорит Картеру и они на прощание жмут друг другу руки. Я выжидающе смотрю на них и совершенно не понимаю, к чему готовиться. Весь это день как дурной сон. Хочется ущипнуть себя, чтобы все это поскорее закончилось. Пожилой мужчина приближается ко мне и со словами «приятно было познакомиться, Элизабет» выходит из кабинета. Провожаю его обескураженным взглядом. Спасительная соломинка в лице доброго человека скрылась за дверью. Мне конец.

Мы остались наедине с мужчиной, который четко дал понять, что считает меня не очень приятным человеком. Только мы одни и миллион жужжащих вопросов в голове. Стоун тем временем приближается с двумя стаканами янтарной жидкости и молча протягивает один из них. Кажется пару секунд я действительно жду, что он выплеснет мне на свитер виски, бренди или что у него там? К моему удивлению, происходит обратное – стакан только нетерпеливо встряхивают в руке, так, что кубики звонко стучат о хрусталь.

– Держи.

Я оторопело протягиваю руку и, наконец, решаюсь поднять на него глаза. Я не готова к тому, что в этот самый момент он внимательно смотрит на меня с высоты своего роста. Наши взгляды встречаются, и, кажется, на несколько мгновений я забываю, как дышать. В самом начале я толком не разглядела своего мучителя из-за злобы, застилавшей мне глаза. В тот момент я не разглядела бы даже слона у него за спиной. А здесь, в офисе, я попросту старалась не смотреть прямо на него. И вот теперь он стоит так близко. Боже. Просто невероятно темные глаза.

– Пить на рабочем месте? В 10:30 утра? – я, наконец, прихожу в себя и с опаской кошусь на мужчину напротив.

Кажется, я поняла. Это такой способ обвинить меня в халатном отношении к работе и уволить? В рекомендации напишут, что я постоянно опаздывала, грубила начальству и пила на рабочем месте.

– Просто забочусь о своих инвестициях, выглядишь ты так, будто подхватишь воспаление. Нужно согреться, – он наклоняет голову и мрачно усмехается, – это поможет.

Я с ужасом осознаю, что по-прежнему выгляжу так, будто полчаса назад купалась в реке. Прямо в одежде. Решаю поверить ему и делаю большой глоток. Не то, чтобы я новичок в таких вопросах, но пить чистый виски привычки не имею. Жидкость обжигает горло, но все же по телу разливается приятное тепло. Для закрепления результата делаю следом еще глоток и только после этого глубоко выдыхаю из себя весь воздух. Вот теперь становится значительно теплее. Но незначительно понятнее.

– Я ничего не понимаю, – честно признаюсь я. Худшего мнения обо мне он уже точно не будет.

Мужчина окидывает меня оценивающим взглядом, как будто решает, стоит ли вообще вести со мной серьезную беседу, как с адекватным человеком. Я и сама не вполне уверена, так что полностью понимаю его смятение. Очевидно, все же приходит к положительному выводу, хоть и не сразу. Ну, спасибо.

– Cейчас объясню. Первое – плохо выливать на человека свой кофе.

– Знаю – я пристыжено отвожу глаза.

– И это все?

– Простите.

– И?

– Я же извинилась!

–Этого недостаточно.

– Извиниться еще раз?

– Зависит от того, планируешь ли ты делать это снова, – его глаза буквально прожигают во мне дыру, я съеживаюсь в кресле.

– Нет, – возражаю с неожиданной для себя горячностью, – вы сами напросились! Так что обещаю не выливать на вас кофе, если вы впредь не будете вести себя как настоящая задница!

Решительно расправляю плечи, готовясь к отпору, но он продолжает спокойно сидеть и смотреть прямо на меня.

– Сделаешь так еще раз, и слово «задница» заиграет в новом контексте, рука так и чешется.

Я нервно сглатываю. Непонятно, шутит он или говорит серьезно. Что-то подсказывает, что лучше не выяснять. Мысли в голове проносятся со скоростью света, и сосредоточиться на чем-то конкретном не получается. Еще этот мужчина, с интересом разглядывающий меня своими дьявольскими глазами и при этом не говорящий ни слова. Да что с ними со всеми не так? С кем с ними, не спрашивайте. Но в данный момент мне кажется, что вообще ВСЕ против меня. Я встаю. Куда я собралась, сама не поняла, поэтому просто остаюсь на месте с растерянным выражением лица.

– Я могу задать вопрос?

– Только один? – вскидывает он бровь. – Я разочарован.

Я кошусь на собеседника, пытаясь понять, смеётся он надо мной или нет. По его лицу ничего не ясно. Вообще ничего не ясно.

– Тогда три, – поспешно бормочу я.

В знак согласия он делает жест рукой, мол «валяй».

– Что происходит?

– Смена руководства, – спокойно отвечает Стоун и смотрит на меня с усмешкой, – ты не против?

– Чего?

– Всего этого, – он обводит глазами офис, и его взгляд останавливается на мне.

Я отрицательно мотаю головой.

– Вы – глава «Стоун Групп»?

– Второй вопрос потрачен так бездарно, – разочарованно протягивает он, хочется подойти и плеснуть остатки виски ему в лицо (опять!). – Можно было и догадаться, мисс Эттвуд. Я Стоун, компания «Стоун», вроде все просто.

– Никогда о вас не слышала, – лгу я, даже не моргнув глазом, – откуда мне знать.

Конечно, я слышала о молодом и перспективном Эндрю Стоуне, который в возрасте двадцати с небольшим лет заполучил тендер на строительство одного из олимпийских объектов. Только тогда компания называлась по-другому. Кажется, та была «Стаут Корпорейтед» и еще с ней был связан како-то скандал. Что точно там произошло, вот так в памяти не всплывает, так что делаю заметку в своем мысленном списке дел «погуглить». Это было лет восемь тому назад. Сколько ему сейчас? Выглядит он хоть и грозно, но больше тридцати пяти я бы ему точно не дала.

– Еще вопросы?

Я вздрагиваю понимая, что с головой ушла в свои мысли. Он нетерпеливо постукивает пальцами по пустому стакану.

– Если это все, на столе лежат бумаги, с которыми нужно ознакомиться. Хоть эта Уоткинс и редкостная стерва, насчёт опозданий она все же права, – произносит он с укором.

Я раздраженно закатываю глаза и направляюсь к столу.

Бумаги – договор передачи собственности «Мортимер Групп» новому владельцу Тимоти Картеру. Утверждение Элизабет Эттвуд – то есть меня на должность управляющей компании, в которой, как выразилась госпожа директор, пять минут назад я занимала должность «почти секретарши». Справедливости ради замечу, что «почти» тут должно гореть красными неоновыми буквами на всю комнату, так как на деле я вела под своим руководством весь проектный отдел и все текущие дела компании. Матильду, работа в ее прямом понимании, не особенно интересовала.

– Тут сказано, что компанию купил Тимоти Картер, – я отрываюсь от чтения документов.

– То, что ты умеешь читать – огромный плюс. А то я уже начал переживать, что мы выбрали не того кандидата.

Пропускаю этот выпад мимо ушей. К таким нападкам я привыкла. Матильда никогда меня не жаловала. Было бы глупо надеяться, что со сменой руководства что-то изменится. Я спокойно встречаюсь с ним взглядом, вновь поражаясь черноте его глаз. Ни разу таких не встречала. Конечно, это ведь самое поразительное из всего происходящего с тобой сегодня Элизабет? Продолжай пялится.

– Но мистера Картера здесь нет, а вы есть.

– Это вопрос? – он с ухмылкой поднимает бровь.

– У меня как раз остался один, – я ехидно щурю глаза. – Считать, мистер Стоун, я тоже умею.

Он усмехается и, наклонив голову немного вбок, внимательно смотрит на меня. Даже слишком. Хочется убежать и спрятаться, но я остаюсь. Новые руководители проектных компаний не убегают. По крайней мере, мне так кажется.

– Я купил вашу компанию, – наконец, звучит его низкий голос.

– А мистер Картер?

– Он покупатель только номинально.

Я киваю. Подставной покупатель. Понятно. Чего тут непонятного. Это все похоже на какой-то сюр. Я близка к истерике.

– Никто не должен знать, что я имею отношение к этой компании.

Снова киваю. В голове миллион вопросов, но ни один не прозвучит адекватно. Какого черта тут происходит?

– А как же Матильда? После того, что сейчас произошло, она наверняка всем расскажет…

– Мисс Уоткинс не доставит нам проблем, если не хочет оказаться в тюрьме.

Делаю ещё один большой глоток из стакана. Напиться в 10:30 утра – пожалуй, отличная идея! Как я сразу не поняла?

– Элизабет, никто не должен знать, ты понимаешь?

– Да, да, конечно, – я поспешно соглашаюсь, толком не понимая на что.

При звуках моего имени, произнесенного этим низким бархатным голосом, я невольно краснею. Наверняка все девушки просто млеют при встрече с ним.

Он задумчиво проводит рукой по подбородку. Я зачарованно слежу за его пальцами, и мой взгляд останавливается на его губах. Наверное, это ужасно – работать с таким человеком бок о бок каждый день. Или к такому привыкаешь? Хорошо, что он не видит, как я на него пялюсь. Вот уж точно, профессионализм высшего уровня! Перевожу глаза на безопасную территорию. Пятно на рубашке. Угораздило же. Вселенная явно за что-то меня наказывает!

– Мне это точно снится, – я растерянно перебираю бумаги, – как такое вообще могло случиться?

В голове проносятся разные мысли. Может быть, Матильда была не так уж и неправа? Я оборачиваюсь и подозрительно щурюсь.

– Почему я? Только не говорите, что дело в моей квалификации.

– Ты бы удивилась, – со смешком отвечает он.

Я вопросительно поднимаю брови и жду ответа. Времени проходит неприлично много. Я терпеливая. В гляделки умею играть мастерски. Мы напряженно смотрим друг на друга.

– Хорошо, – с выдохом сдается он, – на самом деле все очень просто. И дело не в том, что я хочу залезть к тебе под юбку, – произносит он сухо, – надеюсь, это понятно.

При этих словах я фыркаю. Но не очень искренне. Было бы приятно узнать, что я могу понравиться такому мужчине. Просто для галочки. Вообще-то у меня есть парень. Кстати о парне. Пора перестать так пялиться на своего нового босса.

– Мы провели внутреннее расследование, в ходе которого выяснили, что управляющая верхушка была причастна к махинациям с деньгами. Колоссальные суммы. И это только за последние пару лет.

В моих глазах явно читается недоверие. Он трактует мой взгляд по-своему.

– Главное понять, что человека со стороны ставить на управляющую должность в эту компанию бессмысленно, слишком много времени и денег уже потрачено впустую. Остаются те, кто не замешан в махинациях, но в курсе всех текущих вопросов. Значит, ты.

Значит, я. Я – руководитель лондонского офиса «Мортимер Групп»?

– Если ты впредь не будешь вести себя как ненормальная и швырять в людей кофе, то, думаю, мы сработаемся.

Да кто тут из нас еще ненормальный? Хочу высказать ему все, что думаю, но понимаю, что именно об этом он и говорит. Да и злиться толком не выходит. Радость от открывающихся перспектив и новой должности перевешивает все. Кажется, что с минуты на минуту я проснусь в своей постели, и этот волшебный сон наконец-то закончится. Но ничего не происходит.

– Ты можешь отказаться, если не уверена, что справишься с этой должностью.

– Я справлюсь, – поспешно перебиваю его я, он довольно хмыкает.

– В идеальном мире мы бы провели собеседование, дали время на принятие решения, но времени на это у нас уже нет. Так что будем работать с тем, что имеем.

После этих слов он достает из кармана телефон и отвечает на входящий звонок. Я понимаю, что разговор окончен, и, собрав со стола бумаги, как истинный руководитель отдела плетусь за свой маленький рабочий стол в холле офиса на пятнадцатом этаже. Интересно, когда пройдет шок?

– Элизабет, – окликает он, смерив меня долгим взглядом, телефон он прижал к плечу – не заставляй меня пожалеть об этом.

Медленно киваю и усилием воли подавляю в себе желание показать ему язык, когда выхожу из кабинета. Высунутые языки точно относятся к разряду «пожалеть».

На негнущихся ногах возвращаюсь к своему рабочему столу. За дверями кабинета будто ничего не изменилось. Жизнь идет своим чередом, работники снуют по офису, звуки совершенно обычные для начала трудового дня. А у меня будто привернулся весь мир. Вилл в этот момент увлечен телефонным разговором, но, заметив выражение моего лица, быстро прощается и вешает трубку. По его взгляду догадываюсь, что выгляжу хуже, чем предполагала. Он присвистывает: