Мое тайное соглашение

Платье садится идеально, волосы я распускаю и оставлю лежать свободными локонами по спине. Надеть платье одно дело, а вот щеголять с голой спиной совсем другое. Долго кручусь перед зеркалом, накинув сверху кардиган. Затем вспоминаю картинку от Майка и с боевым задором закидываю его обратно в шкаф. Он приземляется на пол не долетев до полки, что-ж. Он там не первый.

Глава 7

Мы встречаемся с подругами у входа в бар. Я сердечно обнимаю каждую. Раньше мы проводили вместе все свободное время, даже снимали квартиру с Николь и частенько жили там все вчетвером. Но потом Джесс вышла замуж, Николь все свое время отдала работе акушера-гинеколога, а я встретила Майка.

С Маринн в какой-то момент мы перестали находить общий язык, пару раз повздорили из-за ерунды и прекратили общаться вовсе. Спустя время она сама вышла на связь, как ни в чем не бывало. И теперь мы периодически собираемся все в том же составе из четырех человек.

Если честно, я очень по ним скучаю. Выглядим мы как герлз-бэнд из какого-нибудь клипа. Высокая Джесс с черными как смола волосами до самой поясницы, миниатюрная Николь, тонкая голубоглазая блондинка Маринн, огненно-рыжая и очень эффектная со своими пухлыми губами. И я, по моему личному мнению, ничем не примечательная кудрявая шатенка среднего роста со слишком большими зелеными глазами. Хотя, кажется, Майк пару раз говорил, что у меня красивая улыбка.

Столик забронирован в заведении под названием «Черные пташки». Людей в темном помещении уже много. Смех и гул оживлённых голосов смешиваются со звуками музыки, несущейся со сцены, где какая-то группа исполняет танцевальные хиты на свой манер. Атмосфера завораживает.

Сам зал смахивает на бункер. Бетонные стены, низкий потолок, приглушённый свет. Яркими пятнами выделяются мягкие диваны всех возможных цветов, расставленные у столиков вдоль стен, и бар в конце зала, подсвеченный стеклянными лампами.

– За нашу Лиззи, пьём! – с важным видом завершает тост Маринн, и мы звонко чокаемся бокалами с шампанским.

Николь, взяв в руки бутылку, машет ею над столом.

– Пусто, дамы!

– Как будто это кого-то остановит! – громко заявляет Джесс, пытаясь перекричать группу. Встав из-за стола, она начинает пробираться к выходу.

Мне приходится подняться со своего места, чтобы пропустить ее.

– Попрошу принести ещё одну, но сначала – в дамскую комнату!

Решительным шагом Джесс направляется к туалету, прокладывая себе путь локтями через танцующую толпу.

– Я схожу, – кричу я ей вслед и нетвердой походкой двигаюсь в сторону бара.

У стойки многолюдно, я протискиваюсь между людьми и поднимаю вверх руку, делая заказ. Пока бармен ловко откупоривает бутылку, оглядываюсь по сторонам. Меня немного покачивает, но я стараюсь не обращать на это внимания. Мне очень нравится эта шумная и сумбурная атмосфера. Смех тонет в грохоте музыки. Люди, не сидящие за столиками и те, кто не цепляется за стойку бара, подпрыгивают на месте в центре зала, некоторые просто двигают плечами в такт музыке или что-то выкрикивают друг другу в лицо, пытаясь вести разговор. Звучат последние аккорды песни «Teen spirit» в исполнении длинноволосой блондинки на сцене, барабанщик бьет по тарелочкам и зал разражается аплодисментами.

Я все ещё стою и улыбаюсь, как школьница, широко и восхищённо. И в эту самую секунду сталкиваюсь с его темными глазами. Нет. Нет. Нет! Сам дьявол, или точнее Эндрю Стоун, стоит у бара в метре от меня, покручивая в руке стакан. Рукава светлой рубашки небрежно закатаны. Тёмные кудрявые волосы лежат как всегда идеально.

Как настоящая трусиха, поспешно отворачиваюсь, делая вид, что меня невероятно занимает работа бармена. Человек, стоящий, между нами, отходит, и мы оказываемся лицом к лицу. Если точнее, плечом к плечу. Игнорировать его дальше просто неприлично, поэтому, как в замедленной съемке, я оборачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом.

– Ты меня преследуешь?

Вопрос застает меня врасплох, и я не придумываю ничего лучше, чем раздраженно закатить глаза и снова отвернуться. Ну просто невозможный человек! Бармен как раз протягивает открытую бутылку. Я цепляюсь за нее, как за спасательный круг, круто разворачиваюсь на месте, спасибо, не растянувшись на полу, и прохожу мимо него с гордо поднятой головой. Не удержавшись, делаю пару шагов назад, наклоняюсь к его лицу и злобно шиплю:

– Слишком много чести.

Гордо удаляюсь под аккомпанемент музыкальной группы и его смех.

– Элизабет…

Я резко оборачиваюсь и встречаюсь с его наглыми глазами.

– Прекрасно выглядишь.

Мне кажется, даже в полумраке заметно, как я краснею. Платье липнет к телу как вторая кожа, и я отчетливо осознаю все свои обнаженные участки, и что их слишком МНОГО. Переминаюсь с ноги на ногу, и не найдя, что на это ответить, кроме неуместного «вы тоже», поспешно шагаю подальше от бара и опасного соседства с темноволосым красавцем. Мне кажется, что он провожает меня взглядом, но проверить не решаюсь.

Сегодня я должна быть с подругами. Несколько часов просто побыть беспечными и молодыми, какими мы и должны быть. Мы танцуем прямо возле столика. Николь залезла с ногами на диван и подпрыгивает в такт музыке. Мы хохочем до слез и наслаждаемся жизнью так, будто другой и не знаем.

Но интерес перевешивает все, и я робко бросаю мимолетный взгляд в сторону своего нового босса. Теперь обзор закрывает эффектная брюнетка, которая, обхватив пальцами его предплечье и прижавшись выдающимся бюстом к плечу, что-то ему нашептывает. Возможно, ей приходится кричать, но издалека это выглядит интимно. Ее платье-футляр даже слишком обтягивает фигуру. Хотя, когда у тебя такие формы, разве бывает слишком? Мельком бросаю взгляд на свое платье из комиссионки. Эта битва проиграна, даже не начавшись.

– Как вообще возможно дышать в этом чулке, – вслух ворчу я, немного обидевшись на идеальную брюнетку.

Резкий толчок в бок от Маринн, к слову, довольно болезненный, заставляет меня отвернуться от этой картины. Подруга закидывает руку мне на плечо и громко кричит мне в ухо.

– Гляжу ты положила глаз на самый лакомый кусочек в этом баре, м? Губа не дура, – хохочет она – только все зря.

– Что зря? – не совсем понимая, о чем она вообще говорит, переспрашиваю я.

– Cмотришь зря. Он в твою сторону не плюнет даже! Не твоего поля ягода, милая.

Если добавлять к каждому оскорблению уменьшительно-ласкательные прилагательные, то становится не так обидно? Я вспоминаю, почему мы перестали общаться с Маринн. Возможно, виной всему очередная бутылка шампанского на нашу маленькую компанию. А может быть, за последние несколько дней я просто устала слушать бесчисленные колкости в свой адрес. Но я очень злюсь.

– Спорим?

Джесс давится шампанским и начинает громко кашлять. Николь, выпучив глаза, переводит их с меня на Маринн. Гордо расправив плечи, я принимаю воинственную позу.

– Лиззи, не обращай внимания, она же не всерьез, – Николь пытается сгладить углы.

– Отчего же. Спорим! – Маринн элегантно поводит плечиками. – Пусть Лиззи попробует. Мы посмеемся.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы смеяться над Элизабет, – Джесс испепеляет Маринн взглядом. Та даже немного съеживается под ним и перестает улыбаться.

Если сейчас же не разрядить обстановку, Джесс вцепится ей в волосы. Она может, все это знают. Джесс ненавидит Маринн.

– На что спорим? – слышу я свой собственный голос как будто откуда-то издалека.

– На желание, ягодка моя – сверкает глазами Маринн, – игра началась! Но чтобы все по-честному! Вы должны потанцевать.

Теперь уже очередь Николь давиться шампанским. Джесс что-то кричит про Майка и мое убийство. Я же убеждаю себя, что это всего лишь желание утереть нос рыжеволосой подруге, которая всегда без проблем получала любого мужчину, просто взмахнув ресницами. И дело вовсе не в мужчине у стойки бара, который не выходит у меня из головы.

Снова бросаю взгляд в его сторону. Брюнетка все еще цепляется за его руку. Вот она откидывает голову назад и смеется. Гадство. Это будет непросто. Я решительно встаю и поправляю немного съехавшее платье. Шампанское придает смелости. У меня есть козырь в рукаве: им неизвестно, что мы знакомы. Нужно просто подойти и попросить об одолжении. В теории все просто. На практике может обернуться крахом. Но отступать уже поздно. Маринн за спиной. И я уверена, ее взгляд прожигает во мне дыру.

Десять шагов до бара кажутся вечностью. Я приближаюсь к паре у стойки. Мой босс и брюнетка. Господи, а что, если это его жена? Я мигом вылечу с работы. Брюнетка, конечно, не очень сильно походит хоть на чью-то жену, но кто их разберет.

– Добрый вечер.

В этот момент музыканты прекращают играть, и мой голос раздается неестественно громко и натянуто. Я морщусь, но сделанного не вернуть. Две головы синхронно поворачиваются в мою сторону и, не зная, как спасти ситуацию, широко улыбаюсь. Мило, насколько могу.

Стоун хмурится, словно знает, зачем я пришла. Брюнетка в красном медленно обводит меня презрительным взглядом, и я могу поклясться, морщит нос. Да что за люди такие?

– Мы можем поговорить?

– Поговорить? – переспрашивает мой пока еще босс.

– Да, – в конец смутившись отвечаю я. Это будет сложнее, чем я думала, – наедине.

В следующую секунду я бы сгорела в огне, если бы пышногрудая брюнетка могла испепелять взглядом. За все это время она не произнесла ни слова. Может, говорить не умеет? Стоун поворачивается к девушке в красном и одними губами произносит «уходи». Она упрямо стоит на месте и мотает головой. Уходить она, конечно, не хочет. А кто бы хотел? Стоун наклоняется к самому ее уху и что-то говорит. Слов не разобрать, но эффект не заставляет себя ждать. Брюнетка меняется в лице и, резко развернувшись, быстро удаляется в противоположную от бара сторону. Я провожаю ее взглядом и, возможно, ехидной ухмылкой. Стараюсь об этом не думать.

– Ловко, – бормочу я.

Он поднимает одну бровь и смотрит на меня.

– Возможно, это стоило мне отличного секса, что у тебя?

– Не секс, – отвечаю я, прежде чем подумать и закусываю губу.

– Очевидно.

Что ему, черт возьми, очевидно? Делаю еще шаг в его сторону и оказываюсь совсем близко.

– Заранее прошу прощения за то, что сейчас скажу, но мне очень нужна ваша помощь.

– Тебе что-то угрожает?

– Нет.

– Тогда мой ответ – «нет».

Я отстраняюсь и ошарашенно заглядываю ему в лицо. Он ведь даже не выслушал!

– Ты не оригинальна, могла бы придумать что-то получше.

Что-то получше? Да о чем он вообще? До меня начинает доходить.

– Вы же не подумали, что я к вам клеюсь?

По его выражению лица все ясно как день. Черт. Конечно, подумал. Нужно срочно исправлять положение. Количество выпитого не дает рассуждать логично, но видит Бог, я очень стараюсь.

– Это не вопрос жизни и смерти. Но у меня впервые выдалась возможность утереть нос подруге, которая считает, что такой мужчина, как вы, никогда не обратит на меня внимания. Она, конечно, права, – я говорю это, не глядя на него, и не вижу, как его бровь ползет вверх от этих слов, – но если вам не составит труда потанцевать со мной, то вы поможете мне выиграть спор. Я помогаю вам выиграть на работе, вы мне – в споре. Считаю, что это справедливая просьба. Для меня это действительно важно, – выдавливаю я и наконец поднимаю на него глаза.

Я, конечно, преувеличиваю, все это полнейшая ерунда. Но сейчас очень хочется, чтобы он согласился. Мне это просто необходимо, сама не знаю почему. Хотя знаю. Здесь Маринн, просверливающая взглядом мою спину.

– Я не танцую, Элизабет.

Все. Мои плечи бессильно опускаются. Я выдыхаю. Но лишь на секунду. Он прав, это ужасная идея, и я ещё более ужасна, если озвучила ее вслух, прямо в лицо своему боссу. Собрав остатки собственного достоинства, я в последний раз широко улыбаюсь, как бы говоря «ну ничего страшного», и разворачиваюсь. Пусть Маринн и победила, ему я такого удовольствия не доставлю. Дурацкий спор. Завтра мне будет невыносимо стыдно за то, что сейчас произошло. Но это будет завтра. Вероятней всего, меня просто уволят. Помимо опозданий, в мою трудовую книжку занесут запись о неподобающем поведении в отношении прямого руководителя. И будет некого винить в этом, кроме себя самой. Никто меня не заставлял.

– А я танцую, причём неплохо, – вдруг встревает в разговор парень, сидящий справа от Стоуна. Я резко останавливаюсь, ещё не успев отойти далеко от них, и оборачиваюсь на звук голоса.

– Закрой рот и отвернись, – сквозь зубы говорит Эндрю.

Парень, на вид мой ровесник, сидит, слегка покачиваясь на барном стуле и широко мне улыбается. Мужчину рядом игнорирует. Видимо, чувство самосохранения напрочь отсутствует. Взгляд Стоуна, обращённый в сторону соседа, ровно, как и взгляд его спутницы в красном пару минут назад, готов сжигать на месте. Мне становится смешно. Опять полезет меня защищать? Сам танцевать отказался, вот пусть теперь любуется!

– Отлично! – слышу я свой чересчур бодрый голос, и парень с готовностью спрыгивает с барного стула.

– Даже не мечтай, – отрезает ледяным тоном мой босс, не сводя глаз с очевидно возомнившего себя бессмертным типа. – А ты, – он переводит взгляд на меня, – еще одна такая выходка – и отправишься домой.

Я фыркаю и гордо расправляю плечи. Нечего тут мне указывать! Стоун медленно поднимается со своего места. Ему-то не нужно специально приосаниваться. Он возвышается над нами, готовый выполнить свою угрозу прямо сейчас. И что-то подсказывает мне, что я пожалею. Очень и очень сильно. Зарычав от бессилия (боже я что, действительно сделала это вслух?) резко разворачиваюсь на месте и быстрым шагом направляюсь к своему столику.

Невыносимый человек! Набираю в грудь воздуха и морально готовлюсь к желанию, которое выдаст мне Маринн. Боюсь представить, что она там придумала. Очевидно, это будет что-то ужасное. Мне уже нехорошо.

Вдруг кто-то берет меня за руку и останавливает, разворачивая лицом к себе. Я уже готовлюсь резко сказать пару ласковых, но вовремя закрываю рот. Эндрю Стоун собственной персоной.

– Не спеши ты так – несколько растерянно произносит он, затем несколько секунд задумчиво смотрит мне в глаза, как будто что-то решает и наконец тихо произносит – один танец.

Один танец. Звучит как приговор. Мне. Завороженно смотрю на высокого мужчину, держащего мою руку. Он увлекает меня за собой в самую гущу танцпола, где пары плавно покачиваются под медленную композицию. Кажется, это Стинг.

Мы останавливаемся. Его свободная рука касается моей талии и привлекает меня к себе. Прикосновение к коже – обжигает. Второй он продолжает держать меня за руку. Наши пальцы мучительно медленно переплетаются. В голове воют сирены. Как их отключить – неясно. Такая большая и теплая ладонь. Я тону в ней.

Краем глаза замечаю ошарашенные лица подруг за столом. И поделом. Больше на них не смотрю. Я перевожу взгляд на своего партнера. Это все очень плохо. Возможно, Майк был не так уж и неправ насчет "притонов" в конце концов, это я сейчас танцую с другим мужчиной. Потрясающе красивым мужчиной, от вида которого подкашиваются ноги. Алкогольное опьянение как рукой сняло.

– Зря я все это затеяла, – пристыжено бубню я ему в грудь.

– Ты только сейчас это поняла?

Отрицательно мотаю головой. Я знала это с самого начала. Знала, но все равно шла.

– Это твоя идея, – с усмешкой произносит он, – и что теперь будешь с этим делать?

– Подумаю об этом завтра.

– Это поможет?

– Должно помочь.

Он хмыкает и наклоняется ниже, его голос раздается где-то совсем рядом, так, что я перестаю слышать что-либо вокруг.

– Не думаю, что нам стоит так близко прижиматься друг к другу. – Я не сразу понимаю смысл услышанного, но как только до меня доходит, начинаю отчетливо чувствовать каждый участок тела, который прикасается к партнеру. В панике предпринимаю попытку отстраниться. Его руки не дают мне этого сделать. – Я лишь сказал «не стоит», но не говорил, что собираюсь что-то менять – и как ни в чем не бывало, он невозмутимо продолжает вести меня в танце.

Наши глаза встречаются. Мои испуганные зелёные и его темные, почти черные. Сердце стучит все чаще. Моя рука непроизвольно сжимает его предплечье. Боже, какое крепкое тело. Теперь понятно, почему брюнетка так за него цеплялась. Я бросаю взгляд на столики. Ну да, сидит и испепеляет меня взглядом. Наша негласная битва, известная только мне, продолжается. В этом раунде победа за мной. Трибуны ликуют.

– Что вы ей сказали?

– Кому?

– Брюнетке в чулке, она выглядит расстроенной.

Вот не стоило так говорить! Что за язык такой? Как помело, честное слово! А вдруг они друзья? Он усмехается, а я чувствую только его теплую ладонь на своей талии. Как раз в том месте, где еще не начинается платье. Прикосновение кожи к коже. Непрошенные мурашки разбегаются по телу и их не остановить.

– Что если сейчас же не уйдет, свой счет будет оплачивать сама.

Со знанием дела киваю и вдруг отчетливо осознаю, как сильно наслаждаюсь этим моментом. Больше, чем могу себе позволить. Зря я все это затеяла. О чем я только думала?

–Не лучшее начало трудовых отношений, – удрученно бормочу я.

– Ты всегда сначала делаешь, а потом думаешь? – уточняет он.

– Если я сначала думаю, то нахожу тысячи причин этого не делать.

– Это всего лишь танец, Элизабет – усмехается он, снова произнося мое имя так, как никто до этого – но раз уж мы здесь, будем получать удовольствие.

«УДОВОЛЬСТВИЕ» загорается неоновой вывеской перед моими глазами. Его руки сжимающие мою талию, мои руки цепляющиеся за его плечи. Мысли путаются. Майк, несомненно, будет безмерно рад.

– На что вы поспорили?

Эта фраза резко возвращает меня к реальности. Неоновая вывеска над головой тухнет. Трибуны хором делают «оооооох» и напряженно замолкают. Мы танцуем только потому, что он пожалел меня и согласился. Просто танец. Способ победить в игре. Но почему я чувствую, что проигрываю?

– На желание, – отвечаю я тихо.

– Теперь оно мое.

Я вскидываю голову и встречаюсь с его глазами.

Многозначительность этой фразы тяжёлым электрическим импульсом пробегает по моему телу. Телу, которое каждым миллиметром отчаянно ощущает его близость. Я смутно осознаю, что мы остановились. Его глаза гипнотизируют, и он продолжает говорить своим низким бархатным голосом:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.