Багряный волк

– Всё! Вспомнила! Рейн приехал к нам когда мне было семнадцать, а значит, на тот момент ему уже должно было исполниться двадцать или двадцать один. Его тогда Штерн забрал к себе под крыло.

– Это как? – Мне что-то казалось, что Леон будет заниматься только своими детьми, ведь у него их было достаточно, так что какой ему смысл заботься ещё и о чужом, уже достаточно взрослом парне?

– В то время Штерн брал на воспитание старших сыновей своих партнёров, обучал их ведению бизнеса, учил грамотному управлению, чтобы в будущем у него были свои подготовленные и верные ему оборотни. Отец Рейна был этому только рад, и потом мы поняли почему. Вспыльчивый, амбициозный, дерзкий, Рейн не признавал ничей авторитет и часто влезал в драки, ещё и подбивал молодых оборотней на опасные и порой жестокие авантюры. Штерн не оставлял попыток его приручить, сломить в свою пользу, ведь помимо силы, он ещё и обладал довольно хорошим умом, буквально схватывал всё на лету, вот только законы нравственности обходил стороной. К тому же в те года Рейн сдружился с Филиппом, старшим сыном Леона.

– Да сколько у него сыновей! Конрад, Маркус, Николас, ещё и Филипп! Это все или есть кто-то ещё?

– Нет, их всего четверо. Четыре разочарования Штерна. – Натали злорадно усмехнулась, пробудив во мне ещё больше любопытства. – У нас их за глаза теперь так называют. И сейчас поймёшь почему. Но вернёмся к Рейну, он оказался настолько бойким лидером, что подмял под себя даже Филиппа, которого, до появления твоего дружка, считали самым сильным, ведущим молодым оборотнем. Леона такой расклад, естественно, не устраивал, а когда стало известно, что его сын участвует во всяких тёмных делишках, так вообще попытался ограничить его общение с Рейном, отправив того домой. Но это у него не получилось. На тот момент Рейн был уже абсолютно самостоятельным и даже его родные потеряли над ним контроль. Всё шло к тому, что здешние оборотни были готовы в грубой форме намекнуть ему, что его пребывание на нашей территории нежелательно, если бы не один случай.

– Какой? – жадно спросила, уже не в состоянии сдерживать любопытство. Вот только мне всё равно было как-то трудно поверить, что она говорит о том самом Рейне, который проявлял ко мне заботу, хоть и в довольно странной форме. Но сейчас он намного старше, так что, как видно, он успел морально повзрослеть и взять, как говорят оборотни, своего волка под контроль.

– Он влюбился, – ошарашила меня Натали, с усмешкой наблюдая за моей реакцией.

Мне же на осмысление услышанного потребовалось довольно много времени, чтобы вместо дерзкого, вспыльчивого Рейна, представить себе влюблённого мужчину.

– Да ещё и в человека. А с учётом того, что он чистокровка из древнего рода, это было скандальное дело. Но тогда многие закрыли глаза на его роман, ведь было куда важнее, что все инциденты вмиг прекратились. И всё было бы хорошо, если бы Филипп не поддался ревности и не захотел удержать своего друга. Видя, как трепетно он относился к своей пассии, не решаясь знакомить её с миром оборотней, чтобы ни дай Бог не напугать, он стал убеждать его открыться ей и обратить девушку. Какие цели на тот момент преследовал Филипп, знает только он сам, да и Рейн, наверное, но мне кажется, что он надеялся, что когда девушка узнает правду, она сама порвёт с ним все отношения.

– Но она этого не сделала?

– Нет, но и на обращение не решилась, узнав, какой мизерный процент людей превращаются в оборотней, да и сам Рейн не хотел рисковать. После этого он стал свободно брать её с собой и знакомить с друзьями, и получилось так, что эта парочка проводила много времени с Филиппом, а он… Та-да-да-дам! Он тоже умудрился в неё влюбиться. Нет! Ну разве это не смешно? Ладно Рейн, его семья не таких жёстких правил, в отличие от семьи Филиппа. Он ведь  был воспитан в семье Штернов, которые не допускают близости с людьми, и которым с рождения закладывают к ним особую неприязнь. Но вот, как мне кажется, Рейн девчонку любил, а Филипп просто её хотел. Короче! Во время очередной из прогулок, у Филиппа сорвало крышу и он набросился на Рейна, и не знаю как, но смог здорово его потрепать, настолько, что тот потом несколько недель восстанавливался.

– А что стало с девушкой? – мой голос прозвучал глухо и я с трудом сглотнула, уже предвидя мрачный финал.

– Филипп её укусил и… и обратил в ликана. А у нас, может ты не знаешь, обращение под запретом, и регулируется старейшинами. Сына Леона ждало бы клеймо и изгнание, он был бы обречён на жизнь вне Лунного мира, а девушку должны были убить. Но то ли Леон сжалился над сыном, то ли кто-то из друзей Филиппа, но за несколько дней до приезда старейшин, и он, и девушка сбежали.

– И что с ними стало?

Натали равнодушно пожала плечами, а вот я от напряжения застыла как статуя, с такой силой сжав руки, что пальцы начали медленно неметь.

– Без понятия, их больше не видели. Но после того, как ты рассказала, что Рейну нужна твоя кровь, я думаю, что он выследил свою пассию и теперь знает, где её найти. А может, он просто дурак и надеется на случай. В любом случае его любовь настолько сильная, что он до сих пор хочет её спасти. Нет, ну разве это не идиотизм? Столько лет прошло, а он всё не может отпустить прошлое.

Я на это ничего не ответила, пытаясь справиться с неприятным, болезненным чувством в груди. И вот почему мне грустно? Рейн ни разу не давал мне повода себя полюбить, как и не показывал, что я ему симпатична. Да ему на меня вообще плевать, он вон сколько лет ждёт ту, единственную. Это же какая сильная должна быть любовь, раз она смогла так кардинально поменять молодого, взбаламученного мужчину? Мне даже как-то завидно и я тоже хочу, чтобы меня любили также сильно, но чтобы у моей истории был счастливый финал, а не такой трагический.

У меня прямо мурашки по коже пробежались от услышанного, а вот Натали уже в открытую зевала, ещё и с таким недовольным видом, что стало ясно, что её утомил этот длинный рассказ. А ещё мне кажется, что она сократила историю, упустив какие-то моменты, но я боюсь, что если сейчас насяду на неё с вопросами, то это её только разозлит. Лучше перевести тему и больше, пока, не спрашивать про Рейна.

Чувствуя, как горло сжимает спазм, я ненадолго закрыла глаза, борясь с собственными чувствами и отчаянно выталкивая из головы образ Рейна, а когда открыла их, уже спокойно, без волнения спросила:

– Так, почему Филипп разочарование Штернов, я поняла, а что с другими тремя не так?

– Конрад был редкостным бабником, западал буквально на каждую юбку, и хоть в видение бизнеса он был хорош, но его разгульный образ жизни, постоянные слухи и сплетни, волновали всё семейство. Маркус начал работать за спиной отца, пытаясь отделиться от семьи, ещё и тебя ото всех скрывал, а Николас… да он вообще отдельная история. Несмотря на завидную родословную, он с самого детства не обладал особой физической силой и был самым слабым из Штернов. Он и до сих пор из них самый посредственный. Ну всё, хватит болтать. – Натали резко вскочила на ноги, раздражённо откинув густые волосы за спину. – Я жутко устала. Идём, я покажу тебе твою комнату.

Я просто в ответ кивнула и пошла следом за ней, с трудом переставляя ноги и уже не думая ни о чём, кроме как о мягкой подушке. Отдых! Мне срочно нужен отдых! А обо всём остальном я подумаю потом, сразу же, как наберусь сил и буду готова разбираться со своими скопившимися проблемами.

Глава 2

Давно я так не высыпалась. И если раньше встать с кровати было для меня чем-то мучительным, то сегодня я просто открыла глаза, сладко потянулась и села, с трудом освободив запутавшиеся в одеяле ноги. Мне было так хорошо, что даже не хотелось снова погружаться в мрачные мысли и думать, что Натали сейчас укажет мне на дверь и я буду вынуждена срочно решать, что же мне делать дальше. Я просто закрылась от всего плохого и, осмотрев просторную, светлую комнату, выполненную в стиле модерн, встала с кровати и подошла к окну.

Солнце уже почти зашло, осветив напоследок ближайшие дома насыщенно розовыми и красными цветами. А ведь квартира, которую я недавно снимала, находится не так далеко отсюда, и я с лёгкостью смогу дойти до неё за пять минут. Забавная однако эта судьба, стоило моей жизни поменять свой ход, а мне столкнуть с оборотнями, как она теперь постоянно ставит их у меня на пути, упрямо пытаясь нас связать. Повстречав первый раз Натали, я бы в жизни не подумала, что мы с ней жили на одной улице, только я в потрёпанной временем пятиэтажке, а она в новостройке.

Я, наверное, ещё бы долго вот так простояла, наслаждаясь последними лучами солнца, если бы не вспомнила, что на протяжении трёх дней, начиная с полнолуния, я буду превращаться в волка вне зависимости от моего желания. И контролировать этот процесс я не смогу. Натали права, оставаться среди людей опасно, есть большой риск себя выдать. Волчицу ведь не запрёшь в квартире, она запросто может как-то себя выдать. А ещё есть вероятность не успеть добраться домой до темноты и удивить случайных прохожих необычным превращением человека в зверя. И тогда я боюсь представить, чем всё это для меня может закончиться. От людей я, возможно, и смогу скрыться, но тут у оборотней есть собственные вершители порядка, некие старейшины, которые следят за конфиденциальностью тайны существования их вида.

Бросив последний взгляд на город, я отошла от окна. Надо срочно одеться и поговорить с Натали, пока я снова не отрастила шерсть и клыки.

Найдя на стуле аккуратно сложенные тонкие брюки, цвета хаки, и такой же топ, я быстро оделась и вышла из комнаты. Тихий голос Натали тут же привлёк моё внимание, звуча, как мне кажется, из кухни, и не желая прислушиваться к чужому разговору, я первым делом заглянула в ванную, воспользовавшись предложенной мне гостеприимностью. Когда же я закончила приводить себя в порядок, я неуверенно заглянула на кухню, как раз в тот момент, когда девушка закончила разговор по телефону.

Обычно уверенная в себе, дерзкая Натали, предстала передо мной растерянной и задумчивой. Она нервно постукивала ногой по полу, склонившись над кружкой с кофе так низко, что её распущенные чёрные волосы касались поверхности стола.

– Ну и чего ты там застыла? Заходи давай, – недовольно произнесла Натали, видно почувствовав моё присутствие, после чего сразу же выпрямилась, вновь горделиво расправив плечи. – Уже решила, куда поедешь? Я, если что, могу вызвать и оплатить тебе такси, только адрес скажи. – Вот так сходу, не успела я даже переступить порог кухни, «обрадовала» меня Натали, ясно давая понять, что мне больше не стоит задерживаться в её доме. Она демонстративно разблокировала телефон, вопросительно и зло посмотрев на меня, видно ожидая, что я прямо сейчас дам ей ответ.

Немного опешив от такой крутой смены настроения, я застыла на месте, пытаясь найти, что бы ей такого ответить. Как-то непривычно видеть Натали снова в образе чёрствой стервы, после того, как мы провели остаток ночи делясь самым сокровенным. Сейчас же в ней не осталось ни грамма того дружелюбия и сочувствия, которые хоть и были скрыты резкостью, но всё же давали о себе знать.

Меня, конечно, задел такой враждебный тон, но не стоило забывать, что я нахожусь в доме малознакомой мне девушки, которая ничего мне не должна и которая имеет полное право указать мне на дверь, несмотря на особые обстоятельства, сплотившие нас этим утром. И я думаю, что на агрессию её подбивает страх, она ведь говорила, что не хочет связываться со Штернами, с которыми так стремиться сблизиться её отец. Так что, как видно, она всё обдумала и пришла к выводу, что моё пребывание в её доме может быть чревато последствиями. Вот только вся соль в том, что я до сих пор без понятия, куда мне идти. В голове снова куча сомнений и страхов, с новой силой начавших меня терзать. И что мне делать? Возвращаться к Маркусу, под протекцию его семьи или найти Рейна и воспользоваться его помощью? Не знаю почему, но для меня эти два варианта сейчас настолько равноценные, что я не могу склониться ни к одному из них. А время идёт, и взгляд зелёных глаз становился всё злее и злее, а в движениях девушки я всё больше замечала нервозности.

– Ты отвечать собираешься? Уже почти восемь вечера и если ты забыла, то я тебе напомню, что очень скоро ты обратишься и я себе не представляю, как я смогу обуздать молодую волчицу.

– В этом доме живут оборотни?

– Да! И все они прекрасно знакомы с моим отцом, и даже если они не почувствуют присутствие оборотня в моей квартире, то их внимание точно привлечёт незнакомое рычание и вой. К тому же им не составит труда сложить один плюс один, с учётом последних событий, и они быстро придут к выводу, что я прячу не просто волка, а ту самую, разыскиваемую Штернами, волчицу.

– Я понимаю, но…

– Мне кажется, я тебе уже достаточно помогла.

– Да, я и не спорю. Если я чем-то смогу тебе отплатить, ты только скажи, я сделаю всё, что будет в моих силах. – Говоря всё это, я старалась оттянуть время, чтобы придумать, к кому следующему мне стоит обратиться за помощью. По сузившимся, заблестевшим глазам Натали и её плотно сжатым губам, мне стало понятно, что времени на ответ у меня уже не осталось, поэтому я назвала первое имя, которое в этот момент пришло мне на ум. – Я поеду к Рейну, и буду благодарна, если ты вызовешь мне такси.

Но мой ответ почему-то не обрадовал Натали, и что-то я сомневаюсь, что всё дело было в том, что она советовала мне выбрать Маркуса. Сейчас-то она точно не будет просить меня подумать ещё раз, от неё ведь буквально исходит желание как можно быстрее от меня избавиться.

– Ты в своём уме?

– А что? Он живет уединённо, так что в его доме я смогу не опасаться, что меня увидят люди и что я кому-то наврежу. К тому же, как я уже рассказывала, он предложил мне неплохой вариант решения моей проблемы.

– Мой тебе совет, ты прежде чем что-то предпринять, подумай хорошенько. До Рейна ехать, как минимум, часа два, а у тебя в запасе не больше сорока минут, и что-то я сильно сомневаюсь, что таксист нормально отреагирует на твои, скажем так, изменения. Да и волчица вряд ли будет рада снова оказаться в машине. У волков очень хорошая память, и она точно надолго запомнит своё первое появление на свет, во время которого машину крутило в воздухе.

– Точно, что-то я об этом не подумала. Но тогда… тогда я не знаю, куда мне ехать. Логично, что за это время я не успею добраться и до Маркуса. – В груди неожиданно вспыхнула злость, направленная и на себя, и на Натали, да и, в целом, на всё вокруг. Больше всего меня злило, что кое-кто демонстративно сказал мне назвать адрес и убираться из её дома, даже не подумав, что я попросту никуда не успею доехать, вспомнив об этом в самом конце. И вот если она так хочет от меня избавиться, то почему не сделала этого раньше? Можно ведь было разбудить меня хотя бы за несколько часов до захода солнца!

– Надо решать, – раздражённо процедила сквозь зубы Натали. Она нервно вскочила из-за стола и начала расхаживать вдоль кухонных тумб, ещё сильнее выводя меня из себя своим мельтешением.

Если бы не моя зависимость от этой девушки, я бы точно высказалась как-то грубо, и в её адрес, и в адрес всех оборотней. Но опять же, я должна держать эмоции под контролем, потому что Натали пока единственная, кто может помочь мне, ведь будь она настроена в плане меня так категорично, то просто бы вызвала такси и выпроводила из своей квартиры, не заботясь о том, что со мной будет дальше.

– Может быть, мне просто позвонить Маркусу? Или, на крайний случай, кому-то из Штернов? Мне кажется, что так ты не навредишь ни себе, ни своей семье, и ваша репутация не будет под ударом.

Натали задумалась, словно и правда до этого момента не рассматривая вариант отдать меня этой семейке, но почти сразу же медленно покачала головой.

– И что, тогда все мои испорченные нервы и утренние разговоры будут напрасными? – Она тяжело вздохнула и снова села за стол, нервно клацая что-то в телефоне.

– Кому ты звонишь?

– Есть у меня один знакомый, который живёт в частном секторе, не так далеко отсюда. Он как раз в последнее время в ссоре со Штернами, так что он не будет докладывать им о тебе.

После этих слов, всё моё раздражение вмиг испарилось, и я снова ощутила прилив благодарности. Нет, всё-таки Натали не такой плохой человек, какой я её себе представляла, и она раскрывается всё больше и больше с хорошей стороны, хоть и видно, что это даётся ей с трудом. Надеюсь, её отец не узнает о том, что она для меня сделала.

– Адам, это я. Можешь говорить? Отлично! У меня к тебе будет довольно необычная просьба, которую ты должен будешь сохранить в секрете.

Следующие несколько минут, я, затаив дыхание, ждала, когда Натали закончит разговор, и хоть по её ответам я понимала, что помощь мне будет обеспечена, но я всё равно не могла развеять свои сомнения. К тому же, меня снова начали охватывать противоречивые эмоции, среди которых преобладали злость и раздражение, и всё это было приправлено слабой, тупой болью во всём теле, дающей понять, что моё время на исходе. Только когда девушка убрала телефон от уха и кивнула мне, я смогла с облегчением выдохнуть.

– Всё! Бежим, пока ты не обратилась прямо здесь. – Натали вскочила с места и, схватив меня за руку, потащила к входной двери. – Я довезу тебя до его дома, а там Адам о тебе позаботится на несколько дней. Он, если что, вполне нормальный парень, но у него могут быть заскоки, в число которых входит чрезмерная наглость и самовлюблённость, так что ты сильно не пугайся и не позволяй ему себя провоцировать. И запомни, чтобы он не говорил, ты ему за помощь ничего не должна, я сама решу с ним этот вопрос. Если будет слишком выедать мозг, просто скажи, чтобы он вспомнил июль того года, он поймёт что это значит и угомонится.

Пока Натали всё это говорила, мы успели выбежать из квартиры и спуститься вниз, после чего меня буквально запихнули в салон дорогой, спортивной машины, ядовито-розового цвета. И только я успела пристегнуться, как Натали, уже заняв место водителя, нажала на педаль газа, продемонстрировав, на что способна её машина. Эта поездка запомнится мне надолго, как и способности Натали к вождению. И это я говорю без сарказма, хотя поначалу мне показалось, что она просто купила себе права, не потрудившись разобраться с правилами вождения. Видно сказался страх, вызванный бешеной скоростью и крутыми поворотами, при каждом из которых меня вжимало в дверцу машины. Но, несмотря на то, что девушка уверенно сжимала в руках руль и почти не сбавляла скорости на узких или заставленных машинами улочках, я не могла совладать со страхом, пока мы не остановились у окружённого высоким забором дома.

После такой поездки в глазах немного двоилось, и у меня какое-то время никак не получалось сосредоточиться на танцующей перед глазами улице, так что я не понимала, куда это меня завезли. Хотя это наименьшее, что должно было волновать меня в такой момент.

– Вот и приехали… Ты как? Совсем плохо, да? Тошнит? – Натали взволновано посмотрела на меня, но по её расчётливому взгляду мне показалось, что она больше переживает о своей машине, чем обо мне.

– Вроде бы да, – с трудом ответила, чувствуя, как к горлу и правда подступила тошнота.

Нет, всё же Натали больше пугает тот факт, что я могу обратиться прямо сейчас, вон как она занервничала. Хотя это неудивительно, я и сама уже на пределе. Во время такой безумной поездки я и не замечала, что боль в теле стала сильнее, а пальцы на руках и ногах сжимались в лёгкой судороге. Ещё и настойчивый, раздражающий гул никуда не пропал, а ведь я всё это время думала, что этот звук издаёт машина.

– Да где же он? Я ведь просила его встретить нас заранее! – Потеряв ко мне интерес, Натали быстро достала телефон, в нервной спешке чуть не выронив его из рук, и, набрав номер, поднесла к уху. – Ну? Ты ворота открывать будешь? Конечно мы уже приехали! Ты меня вообще слушал! Короче, нет времени на тебя орать, давай живо открывай ворота!

Натали убрала телефон, зло барабаня пальцами по рулю, а я, чтобы как-то отвлечься от ноющей боли, постаралась представить себе, как выглядит Адам. По всей видимости, он очень хороший друг моей новой знакомой, так что он тоже представлялся мне таким же красивым, как и она, и с таким же странным характером, но не таким резким. И, как мне кажется, внешне он как Маркус, высокий и подтянутый, а не такой широкоплечий и габаритный, как Рейн. Да и имя Адам почему-то кажется мне смутно знакомым. Неужели и с ним я когда-то пересекалась? Или кто-то о нём упоминал или рассказывал мне?

Ворота открылись, но Натали не стала въезжать во двор, вместо этого она выжидающе посмотрела на меня.

– Ну и? Ты выходить собираешься?

– А я что, пойду одна?

– Ты девочка большая, в сопровождении уже не нуждаешься, а я хочу вернуться домой и успокоить себя мыслью, что я и тебе помогла, и с себя сняла всю дальнейшую ответственность за тебя и твои действия.

– Может быть, ты хотя бы представишь меня своему другу? А то мне как-то неловко идти к нему одной, ни он меня не знает, ни я его.

Пока мы говорили, из дома вышел молодой мужчина, медленно направившийся в сторону машины, и когда он подошёл достаточно близко, я смогла полностью его рассмотреть, узнав в нём того самого шумахера, который устроил скандал в доме Штернов и чуть не разбился на повороте. Да, это точно он, такую ярко-рыжую шевелюру невозможно забыть, как и наглое, дерзкое выражение на красивом мужском лице. Теперь понятно, почему имя Адам показалось мне знакомым.

– Давай как-то сама, хорошо? Я хочу домой! – Голос Натали зазвенел от злости и от лёгких истеричных ноток.

Мне кажется, или она чем-то сильно обеспокоена? Возможно, этот перепад настроения связан не только с опасением, вызванным тем, что её отцу станет известно, что она скрывала у себя лунную волчицу? Кто знает, что успело произойти, пока я спала… Или она за это время что-то обо мне узнала?

– Нат, а ты случайно ничего не хочешь мне рассказать? Просто мне как-то непонятно, как за несколько часов, ты из дерзкой и довольно наглой личности, превратилась в нервную, чем-то озабоченную девушку.

– Я просто поняла, что не хочу быть втянута во что-то серьёзное. Ты ведь уже знаешь, что подруги от меня отвернулись, а это новый удар по репутации моего отца, и я, конечно, только за то, чтобы немного подпортить ему нервы, но к такому я точно не готова.

– Что ты имеешь в виду?

– У нас есть оборотни, задачей которых является отслеживание всех новостных постов в нашей сети, да и те, кто их выкладывают, работают непосредственно на Соловьёва, которому принадлежит эта сеть. И ты должна понимать, что всё, что может нарушить спокойствие оборотней или навести панику, немедленно подчищается, как и то, что невыгодно условному главе этой территории, Штерну. Он хоть и кричит всем об устаревших отношениях в стаях и деспотии альф, якобы развивая наше общество в новом направлении, где каждый имеет свободу и право выбора, но сам так подмял всех под себя, что мы в той или иной степени зависимы от него. Так вот, как бы не пытались утаить какие-то события или новости, они всё равно просачиваются в массы, пусть даже в изменённом виде. И об этом нельзя говорить, нельзя показывать своей заинтересованности, чтобы не вызвать недовольство нашего… условного лидера.

– О чём говорить? – еле слышно прошептала, невольно подавшись ближе к Натали. Почему-то мне кажется, что я знаю ответ на этот вопрос, точнее догадываюсь о нём, но всё, о чём мне говорит девушка, настолько для меня непонятно, что я хочу, чтобы она сама мне всё рассказала, развеяв мои страхи и опасения.

– Об убийствах оборотней. – Натали скривилась, то ли от страха, то ли от злости, я так и не поняла её эмоций, но я заметила, как она вздрогнула, словно от сильной судороги.

Я не сразу догадалась о чём она говорит и причём здесь я, но вспомнив, что этим утром она нашла меня всю в крови, идущую вдоль дороги, я поняла, к чему она клонит. Но неужели я была права, и моя волчица кого-то растерзала? От этой мысли мне стало холодно, но холодно внутри, словно мороз проник в моё сердце, быстро распространяясь по всему телу. Только этого мне не хватало! Ну не могла я никого убить! Это же… у меня даже слов нет, чтобы описать свои эмоции.

«Ты, может быть, и не могла, а вот сидящий в тебе зверь вполне мог это сделать. Кто знает, на что способно это дикое, сильное животное» – прозвучал в моей голове уже забытый, ехидный голосок, заставивший почувствовать к себе отвращение.

– И… и что с убийствами? – тихо спросила, с трудом разлепив вмиг пересохшие губы.

– Тебя уже ждёт Адам, – проигнорировала мой вопрос Натали, кивнув на замершего у ворот мужчину. Тот, прислонившись спиной к стене и спрятав руки в карманах широких штанов, смотрел в нашу сторону, и в его взгляде открыто читалось нетерпение. И в другой ситуации, такой представитель мужского пола непременно бы привлек моё внимание к своей красивой персоне, но сейчас мне было не до него, как и не до скорого обращения, о котором свидетельствовала усилившаяся боль.