Добро пожаловать в «Книжный в Хюнамдоне»

Ёнчжу: «У многих из нас не хватает времени на чтение. А как у вас с этим обстоят дела?»

Ли Арым: «Я тоже читаю не очень много. Одну книгу в два-три дня».

Ёнчжу: «Разве это не много?» (Смеется.)

Ли Арым: «Ну, не знаю! (Смеется.) Мы все заняты, поэтому остается только читать урывками. Немного утром, после обеда, вечером перед сном. Так и набирается».

Ёнчжу: «Вы говорили, что можете читать несколько книг одновременно».

Ли Арым: «Я по своей натуре часто отвлекаюсь. И мне быстро становится скучно, даже если книга интересная. Так вот, чтобы ничего подобного не происходило, я переключаюсь на что-то другое. Многие считают, что так в голове все события книг перемешиваются, но у меня – нет».

Ёнчжу: «А не бывает такого, что вы забываете предыдущие события? Когда возвращаетесь к начатой книге».

Ли Арым: «Хм… Вообще, я никогда не зацикливаюсь на этом. Конечно, надо помнить, что было до, чтобы понять дальнейшее развитие сюжета. Но забыть все подчистую… Такого у меня почти не случается. Если уж все совсем плохо, я перечитываю то, что отметила себе карандашом».

Ёнчжу: «В своей книге вы тоже пишете, что не стоит из кожи вон лезть, стараясь запомнить все события. Значит, это правда работает?» (Смеется.)

Ли Арым: «Я думаю, да. Как бы лучше это сказать?.. Книга – она остается не в памяти, она оседает в нашей душе. В памяти тела. Отдельные предложения, диалоги всплывают в сознании, когда мы находимся перед трудным выбором. Я почти все решения в жизни принимаю благодаря прочитанным книгам. И конечно, я не помню их наизусть. Но они остаются со мной. Тогда зачем нам стараться запоминать?»

Ёнчжу: «Ваши слова успокоили меня. В прошлом месяце читала одну книгу, но уже смутно помню ее содержание».

Ли Арым: «У меня так же. И я думаю, что и у большинства людей».

Ёнчжу: «Говорят, что в наше время люди мало читают. Как вы считаете?»

Ли Арым: «Когда писала свою книгу, я впервые зашла в «Инстаграм» и очень удивилась. Кто сказал, что люди не читают? Мне показалось, наоборот, они читают с огромной скоростью и любят делиться своими мыслями в соцсетях. Так что среди нас есть читающие. Да, они особенные, и их не так много. Недавно из одной статьи я узнала, что половина взрослых корейцев не осиливает ни одной книги за год. Выходит, люди и правда читают мало, но я бы не назвала это такой уж проблемой. Жизнь слишком быстрая, совсем не остается времени ни на что. И общество слишком давит».

Ёнчжу: «То есть надо подождать, пока общество поменяется в лучшую сторону?»

Ли Арым: «Мне бы не хотелось ждать. Чем больше люди читают, тем больше в них сочувствия и тем лучше становится наш мир».

Ёнчжу: «Как же решить эту проблему?»

Ли Арым: «Боюсь, мне это не по силам. (Смеется.) Я думаю, многие хотят читать и видят в чтении необходимость. Но как быть с тем, что люди не привыкли читать?.. В принципе, есть одна простая истина. Главное – начать. А дальше будет легче. Но как начать? Наверное, я и написала свою книгу как раз для того, чтобы помочь людям сделать первый шаг». (Смеется.)

Ёнчжу: «Вот, значит, как. В своей книге вы писали про таймер. Что включаете его, когда читать не получается».

Ли Арым: «Прошу прощения, это была шутка. В первую очередь, если читать не хочется, надо подумать о том, что волнует вас в данный момент. Мы инстинктивно тянемся к тому, что нам важно. Допустим, вы хотите уволиться. Так ведь есть много книг, написанных теми, кто оставил работу в компании. Планируете иммиграцию? Тогда почитайте книги об иммиграции. У вас низкая самооценка? Вы поссорились с лучшим другом? В депрессии? Почитайте книги об этом. Вообще, если вы долго не читали, поначалу это будет нелегко, вы начнете постоянно отвлекаться. Вот тогда и пригодится таймер на телефоне. Ставьте его на двадцать минут. И возьмите себе за правило в течение этого времени не отвлекаться ни на что. Обещания держат нас в напряжении, и мы постепенно концентрируемся. А что потом? Можете решить, что на сегодня достаточно, и заняться другими, более увлекательными делами. А если хотите почитать еще немного, поставьте таймер еще на двадцать минут. Сделаете так три раза – и уже прошел час. Давайте попробуем».

«Кофе и козы»

Первое время после того, как Минчжун начал работать в книжном, кофейные зерна ему доставляли дважды в неделю, укладывая их в специальные упаковки, чтобы сохранить аромат. Теперь он сам раз в два дня заходил за ними в «Кофе и козы» перед работой. Так он мог заодно обсудить с Чими, какие зерна возьмет в следующий раз.

«Кофе и козы» – это компания по обжарке зерен, которую Ёнчжу нашла, решив открыть свою лавку. Она искала ответственного подрядчика, умеющего вести дела. И к счастью, в Хюнамдоне нашлось такое место. Пока Ёнчжу не наняла Минчжуна, Чими, хозяйка той компании, даже сама раз в неделю заходила в лавку, чтобы проверить качество кофе, а иногда и варила его для клиентов. Ведь какими бы хорошими ни были кофейные зерна, результат во многом зависит от навыков бариста.

Чими первой же примчалась в лавку после новости о том, что наняли нового бариста. Она притворилась посетительницей и выпила несколько чашек кофе. А едва выйдя из магазина, сразу доложила о своих впечатлениях Ёнчжу:

– Такое облегчение! Он варит кофе намного лучше, чем ты. Я безумно рада.

– Ты не преувеличиваешь?

– Нет.

Только в четвертый раз пробуя кофе Минчжуна, Чими наконец раскрыла себя:

– Ты ведь не знаешь, кто я?

Бариста растерянно уставился на странную посетительницу, которая вдруг задала такой вопрос.

– Я хозяйка компании, которая обжаривает твой кофе. Это наши зерна ты сейчас держишь в руке.

– «Кофе и козы»?

– Именно. Что ты делаешь завтра в одиннадцать утра?

Минчжун сосредоточился, будто пытаясь нащупать в словах Чими некий скрытый смысл.

– Заходи к нам. Бариста должен знать, как и где изготовляют зерна, которые он варит, – продолжила она.

Так на следующий день Минчжун отправился в «Кофе и козы». Ради этого он впервые в жизни пропустил занятия йогой, на которые раньше даже не опаздывал. Открыв дверь, он оказался в небольшом помещении, напоминающем кафе. Внутри была еще одна дверь, она вела в обжарочный цех.

Осматривая оборудование, Минчжун наткнулся на прибор, напомнивший ему точилку для карандашей с ручкой. Похожий аппарат, только размером с человека, на его глазах обжаривал зерна. Три сотрудника суетились возле своих агрегатов, а женщина, с которой он вчера познакомился, сидела за столом и что-то перебирала. Минчжун поздоровался, и она жестом пригласила его устроиться напротив.

– Отбираю плохие зерна, – объяснила Чими прежде, чем он успел сесть. И продолжила, не отрываясь от своего занятия: – Обычно мы делаем это вручную. Посмотри вот на это зерно. В отличие от остальных, оно черное. Значит, из гнилой ягоды. А вот это – коричневое, кислое. Чувствуешь запах? Прежде чем приступать к жарке, важно проверить каждое.

Следуя ее примеру, Минчжун начал откладывать в сторонку черные и темно-коричневые зерна или те, что отличались по форме. Все это время хозяйка быстро и сосредоточенно перебирала руками зерна, но успела заметить, что гость принялся помогать ей.

– Как думаешь, почему мы взяли такое название?

– Даже не знаю… Может, потому, что козы тоже дают молоко?

– А мне нравятся сообразительные люди!

Покончив с зернами на столе, Чими встала и отвела Минчжуна к прибору, который находился левее всех остальных. Она объяснила, что после жарки зерна снова отбираются вручную, ведь только так можно добиться желаемых вкусовых качеств.

– А это для тебя. Осталось только помолоть, – сказала Чими и вместе с помощником направилась к кофемолке. Минчжун последовал за ними. – Степень помола бывает разной. Размер частичек влияет на экстракцию. У тебя вкусный кофе, но поначалу он был горьковат. Слишком быстро происходила экстракция. Поэтому я сделала помол более грубым. Заметил, что вкус изменился? Стал не таким горьким.

– Я подумал, это потому, что я изменил время экстракции, – задумчиво ответил Минчжун.

– Так, значит, ты тоже что-то исправил!

Пока зерна перемалывались, Чими успела рассказать ему много всего. Согласно легенде, человечество узнало о кофе благодаря козам. Один козовод заметил, что животные питаются исключительно маленькими красными ягодами и совсем не утомляются. Так люди впервые узнали о кофе и его свойствах.

– Поэтому я и назвала компанию «Кофе и козы». Решила сильно не заморачиваться.

Еще Чими обмолвилась, что очень чувствительна к кофеину, но безумно любит кофе и все равно выпивает по две-три чашки в день. Минчжун было подумал, что в таком случае у нее наверняка есть проблемы со сном, как Чими, словно прочитав его мысли, заверила, что всегда пьет кофе строго до пяти часов.

– А если совсем не могу уснуть, то помогают несколько кружек пива.

Кофейные зерна получают из плодов вечнозеленого кофейного дерева. Существует два основных сорта: арабика и робуста. «Кофе и козы» предпочитает арабику, так как, по словам Чими, она вкуснее.

– Ты знаешь, что определяет аромат кофе?

– Нет.

– Высота. Бобы, выращенные в низинах, мягкие и легкие, а бобы с высокогорий имеют хорошую кислотность и сложный фруктовый или цветочный аромат. Ёнчжу очень понравился фруктовый, поэтому я вам отправляю такой.

С тех пор Минчжун начал наведываться в «Кофе и козы» раз в неделю, а со временем и чаще. Пришлось даже сменить группу по йоге. Постепенно он научился различать атмосферу в «Кофе и козы». Бывало, Минчжун открывал дверь и чувствовал напряжение – значит, Чими сердилась. Как всегда, из-за мужа. Никто из компании ни разу его не видел, поэтому Минчжуну пришло в голову сравнение с единорогом, который существует только в ее фантазиях.

Его сомнения развеяла одна фотография, которую он увидел совершенно случайно. Там была запечатлена счастливая пара – тридцатилетняя Чими со своим мужем. Хозяйка рассказала, что снимок сделали спустя год после свадьбы и она не раз собиралась разорвать его, но, глупая, все никак не решалась. Минчжун уже знал, чего ждать дальше: десять минут Чими будет ругаться, если муж устроил дома бардак или не положил продукты обратно в холодильник. Двадцать минут – если снова напился с друзьями на поминках или флиртовал с кем-то, пока она была на работе. И наконец, полчаса – из-за того, что он считал ее машиной для зарабатывания денег и вообще ни во что не ставил. Однажды Минчжун так чуть не опоздал на работу. Но сегодня тирада Чими заняла всего десять минут.

– Жить беззаботно – это классно. Как путешествие автостопом. В моей семье, напротив, все паникеры. Поэтому мы часто все портим. А этот мужчина – самый невозмутимый из всех, кого я встречала. Он совершенно не замечал недовольства клиентов и критики начальства.

По словам Чими, они познакомились в баре.

– Этим он меня и привлек. Я пригласила его на свидание, а потом, через несколько лет, предложила пожениться. Кстати, я всегда считала себя приверженкой безбрачия. Или, как сейчас модно говорить, синглизма. Насмотрелась в детстве на женские страдания – мамы, тетушек, соседок – и решила не выходить замуж вовсе. Они ведь наверняка все пожалели, что согласились в свое время. Брак оставил заметный шрам в их душах. Но вот я встречаю его. Сама предложила сыграть свадьбу, квартира у меня тоже была. И каков результат? Вчера прихожу домой, а там сущий кошмар: посуда немытая, все вещи разбросаны, в раковине волосы, в холодильнике пусто. Сказал, что последние две упаковки рамёна съел на завтрак и обед. И вдобавок все закуски, оставшиеся после выходных. Я ничего не говорю ему о том, что он не работает, только разве мы не должны заботиться друг о друге? Я, что ли, есть не хочу, по его мнению? Ну если закончилось все, то сходи в магазин и купи! Или, в конце концов, предупреди меня об этом. Я ему это высказала, а он просто развернулся и ушел в другую комнату. И до утра со мной не разговаривал.

Выпалив все, что накипело, Чими разом выпила стакан воды.

– Прости, в очередной раз тебя нагрузила. Но если некому душу излить, как такое терпеть? Надоела тебе, наверное?

Как ни странно, Минчжуну это совсем не надоело. Ему нравилось встречаться с ней после работы в баре и часа два-три слушать о том, какой плохой у нее муж. Ведь если подумать, в такие моменты можно заодно выговориться самому. Минчжун наконец осознал, как долго был одинок.

– Нет, продолжайте.

– Ну нет, прости еще раз. Постараюсь жаловаться покороче… – ответила она и перевела тему: – Сегодня у нас колумбийский бленд. Колумбия – 40 %, Бразилия – 30 %, Эфиопия – 20 %, Гватемала – 10 %. Колумбийский кофе очень сбалансирован. А как насчет бразильского?

Минчжун затруднялся ответить.

– Можно ошибаться. Просто предположи.

– Э-э-э… Ну, он сладкий.

– А эфиопский?

– Хм-м… Кислый?

– Ну и гватемальский?

– Получается, горький.

– Все верно!

Выйдя на улицу, Минчжун сразу заметил, что погода поменялась. Изнуряющий зной уступил место приятной прохладе – приближалась осень. Из-за жары он все лето ездил в книжный на автобусе. А теперь можно спокойно прогуляться.

Спорт, работа, фильмы, отдых – Минчжун хорошо приспособился к такому распорядку. Этого было достаточно. Жизнь шла своим чередом.

Пуговица есть, а петлицы нет

Когда Минчжун поступил в университет, о котором мечтал, он сразу почувствовал облегчение. Родители всегда говорили ему: «Если первую пуговицу застегнешь правильно, то и со всеми остальными легко справишься». Хоть ему и не нравилась эта фраза, но, увидев свое имя в списке поступивших, он подумал, что застегнул ту самую первую пуговицу. Все взрослые твердили, что престижный университет – это путевка в успешное будущее. Однако Минчжун с друзьями уже не были в этом так уверены. Их ритм жизни нисколько не сбавил обороты – теперь им приходилось бежать еще быстрее.

Приехав ради учебы из провинции в Сеул, Минчжун сразу распланировал все четыре года здесь: свои будущие оценки, практику, сертификаты, волонтерство, изучение английского. У всех его друзей была такая же цель – составить себе достойное резюме. Насколько легко и просто они смогут это сделать, зависело от накоплений родителей, хотя даже деньги не всегда гарантировали спокойную жизнь. Минчжун расписал задачи на весь период обучения, словно ученик начальной школы – долгожданные летние каникулы. Он фанатично следовал своему плану, пока все четыре года его семья работала не покладая рук, чтобы оплатить ему обучение, аренду комнаты и повседневные расходы.

Университетская жизнь Минчжуна состояла из постоянных подработок и нескончаемых лекций и семинаров. Конечно, совмещать учебу с работой было совсем не легко, но он не жаловался: ведь это временно, нужно потерпеть. Минчжун верил, что жить нужно трудом. И пускай он не высыпался и хронически уставал, а все же ни секунды не сомневался, что игра стоит свеч. И его старания действительно приносили достойные результаты, поэтому он верил, что так и будет продолжаться. К концу обучения у него было безупречное резюме и средний балл – 4.0, а вместе с тем и уверенность в светлом будущем. Однако с трудоустройством не задалось.

– Ну что с нами не так? Почему не берут никуда? – посетовал как-то Сончхоль, однокурсник Минчжуна, залпом выпив рюмку сочжу в баре перед университетом.

– Не в нас дело, – ответил раскрасневшийся от алкоголя Минчжун, вслед за другом осушив рюмку.

– А в чем тогда? – в сотый или тысячный раз Сончхоль озвучил вопрос, которым Минчжун и сам задавался каждый день.

– Петлица слишком маленькая. Точнее, ее вообще нет. – И он подлил другу сочжу.

– Какая еще петлица? – удивился Сончхоль, взамен наполнив рюмку Минчжуна.

– Для пуговицы.

Однокурсники выпили, и Минчжун продолжил:

– Мама всегда так говорила, пока я учился в старшей школе. «Если первую пуговицу застегнешь правильно, то и со всеми остальными легко справишься». И этой пуговицей был престижный универ. Я поступил туда и успокоился. Все остальные пуговицы должны были застегнуться чуть ли не сами собой. Заблуждался ли я? Не думаю. Я же умный, ну ты сам знаешь. Куда умнее тебя. Но общество все равно меня не принимает. Разве это нормально?

Минчжун опустил голову, потяжелевшую от объемов выпитого, а затем снова поднял и продолжил:

– Я поступил в универ и начал усердно делать пуговицы. А потом пришивать их одну за другой, через равные промежутки. Ну как и ты, собственно. Хотя я пришиваю лучше. Спасибо тебе за это.

Минчжун похлопал друга по плечу, и Сончхоль ухмыльнулся и ответил:

– Тебе тоже спасибо, что мои пуговицы были круче.

– Сончхоль, – начал Минчжун, слегка улыбнувшись и подняв на друга красные глаза. – Я разбивался в лепешку с этими пуговицами, но забыл об одном: в наше время…

– Что? – с отчаянием поторопил его Сончхоль.

– …Петлиц для них нет. Подумай сам. Пуговицы на одежде есть – а отверстий напротив нет. Почему? Там просто никто их не сделал. И смотри на меня теперь: сплошная ирония, только верхняя пуговица и застегивается.

Слушая друга, Сончхоль невольно взглянул на свою рубашку. Все пуговицы аккуратно пришиты, но оказалось, что ни одна не застегнута. Словно удивившись этому, он вздрогнул и начал торопливо продевать пуговицы в отверстия. К несчастью, из-за алкоголя руки плохо слушались, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы застегнуть каждую из них. Отчего-то ему казалось, что именно в рубашке причина его неудач. Минчжун же не обращал на него внимания, многозначительно разглядывая рюмку.

– А вот забавно. Если бы на моей рубашке изначально не было ни одной пуговицы, я бы не смог ее носить. И не только потому, что это не модно. Но посмотри: если у меня появится самая верхняя пуговица и даже будет застегиваться, а другие так и останутся болтаться без петлиц, что тогда? Одежда окажется все такой же бесполезной! Я окажусь бесполезным. Ирония судьбы. И ради этого я всю жизнь так старался?

– В чем ирония? – спросил Сончхоль, борясь с застегнутой верхней пуговицей, душившей его.

– Ну как «в чем»? – Минчжун с непониманием уставился на Сончхоля, а затем ткнул ему указательным пальцем в лоб. – Ирония судьбы! Что непонятного?

– Да что ты несешь!

– Мысли позитивно! Не так уж мы плохо живем. Ну серьезно! – начал выкрикивать Минчжун, пока друг не зажал ему рот рукой. А убрав его руку, снова загорланил: – И радостно, и грустно!

Затем Минчжун схватил пустую рюмку, а Сончхоль – полную бутылку сочжу, и они рассмеялись, подумав, что в их жизни есть место не только для грусти, но и для радости. Позже друзья решили заказать еще выпить, а заодно яичный рулет и суп – для настроения, как сказал Сончхоль. Наблюдая, как официант ставит сочжу на стол, оба подумали об одном и том же: когда-нибудь в их жизни появится человек, который проделает петлицы для их пуговиц. И докажет, что они не бесполезны. Да и не только им, но вообще всем друзьям. И тогда мир наполнится миллионами петлиц, в которые сможет пролезть даже самая большая пуговица.

Спустя несколько месяцев после того вечера Минчжун и Сончхоль перестали общаться. Это произошло как-то само собой. Просто за последние два года они ни разу даже не созвонились. Может, друг наконец-то смог устроиться на хорошую работу и оттого чувствовал неловкость перед Минчжуном. Тот бы прекрасно понял его. А еще лучше он понял бы, случись все наоборот: если друг не звонил, потому что так и не смог найти ничего подходящего. Минчжун не общался ни с кем из университетских друзей. Не брал трубку, не отвечал на сообщения. Если вдруг встречал кого-то в центрах развития карьеры, то просто перебрасывался парой дежурных фраз и шел дальше. Ведь сам Минчжун уже целых два раза обучался правильно вести себя на собеседованиях, знал, как заполнять резюме и какие личные качества и профессиональные навыки ценит работодатель, однако по-прежнему терпел неудачи. По нескольку раз в день он смотрел на себя в зеркало и думал: может, просто не вышел лицом? Да, красавцем его не назовешь, но и не сказать, что так уж некрасив. Обычная внешность офисных сотрудников. Мало чем отличается от тех, кто его собеседовал. Тогда, должно быть, всем надоели одинаковые лица?

В центрах развития карьеры Минчжун участвовал в постановочных собеседованиях. Уверенно и в то же время с должной скромностью отвечал на вопросы интервьюеров, производил впечатление человека творческого и при этом не чрезмерно напористого. Прошло больше двух лет с момента окончания университета, но он так и не смог найти работу. Ему хотелось верить, что все дело в компаниях, которые не способны оценить своего кандидата по достоинству, а не в его недостатках.

И вот он получает очередной отказ. Компания прислала уведомление о том, что он не прошел собеседование. Минчжун прочел его пару раз и удалил. Затем постарался понять, что ощущает в эту минуту. Разочарование? Злость? Стыд? Отчаяние? Нет, на самом деле он чувствовал облегчение. У него было предчувствие, что это станет его последним собеседованием. Нет, он не зарекался бросить все попытки, но устал прилагать усилия. Довольно он побегал на собеседования, стараясь всем понравиться, нервничая, как всегда. На этом все. Минчжун понял, что с него достаточно. И мысль об этом приносила небывалое облегчение.

– Мам, у меня все нормально. Не переживай. Денег от репетиторства хватает на жизнь. Отдохну, а потом продолжу.

Минчжун сидел в своей комнате и с нарочитой уверенностью в голосе говорил с мамой по телефону, пытаясь успокоить ее. Конечно, он обманывал. Он не собирался ни вести уроки, ни возвращаться к собеседованиям. Ему хотелось избавиться от статуса кандидата, перестать вечно готовиться к чему-то и биться головой о невидимую стену на бесконечном пути.

Он хотел расслабиться. Оглядываясь назад, Минчжун осознавал, что ни разу не отдыхал полноценно, начиная со средней школы. Однажды став отличником, он был вынужден и дальше усердно трудиться, чтобы поддерживать свой имидж. Однако теперь устал стараться. Да и какой смысл от всех этих стараний, если результатов все равно нет? Он не жалел о потраченном времени. Но понимал, что если продолжит в том же духе, то очень скоро пожалеет. Проверив свой банковский счет, он подсчитал, что средств хватит еще на пару месяцев. В этот момент Минчжун четко для себя решил: он будет отдыхать до тех пор, пока на счету не останется ни одной воны. Просто жить, и будь что будет. Ну а потом…

«Да а что потом? ˝Потом˝ не существует», – подумал он.

Долгожданная беззаботная жизнь началась в конце зимы. Чтобы ничто не мешало, Минчжун решил включать телефон один раз в день – перед сном. Да и то если не забудет. Заодно он сменил тарифный план на самый базовый. Все равно звонить было некому.

Чем же теперь ему заняться, когда появилось столько свободного времени? Минчжун хотел, чтобы отныне все шло своим чередом. Насколько это возможно, конечно. И больше никаких будильников по утрам, поисков общественного одобрения, вздохов родителей, бесконечной конкуренции и страха перед будущим.

Минчжун просыпался поздно и валялся в кровати весь день, поднимаясь, только чтобы поесть. Кроме людских шагов за окном, их разговоров и шума проезжающих машин, он ничего не слышал. Когда на улице стихало, в голову лезли разные мысли, но так же быстро исчезали. Ведь больше он не раздавленный Минчжун. Он стал оптимистом.

– Все, что я делал до этого… – говорил он в пустоту.

«…Все это было ради того, чтобы получить работу», – заканчивал Минчжун в своих мыслях.

Он помнил, как на подготовительных курсах к школе получил за диктант сто баллов. В памяти всплыли эти большие цифры, написанные на его работе красным карандашом.

– Ты молодец, – похвалил его тогда учитель и одобряюще похлопал по плечу.

Минчжун смутился, но сердце трепетало от радости. Когда мальчик прибежал домой и показал родителям тетрадь, они взяли его на руки и спросили, чего он больше всего хочет на ужин.

– Тогда все и началось, – произнес Минчжун, доставая из холодильника яйца.

Все то, что он сделал и выучил в школе. В университете. Это были последствия того диктанта. Теперь, когда он отказался от затеи найти престижную работу, его труды оказались бесполезными.

– Ну не все, конечно. Например… хороший английский пригодится за границей. Хотя глупости. Когда я туда поеду? Ну тогда… смогу помочь иностранцу, который спросит дорогу. Не знаю. В общем, английский я выучил хорошо, этого достаточно. А остальное? Как правильно проходить собеседования? Навыки презентации? Здоровый образ жизни? Эксперименты над самим собой и тем, как долго человек может продержаться без сна и отдыха? Неужели все это было зря? – размышлял Минчжун.