Нити Арахниса

«Секси, берем», – это был железобетонный Ташин аргумент, а то, что в этих туфлях сила гравитации действовала на Анну сильней, чем на других, подругу не волновало. Зеркало в магазине отразило изящную линию бедра и красивые длинные ноги в вызывающе сексуальных черных лаковых лодочках на шпильке. Анна не смогла возразить этой незнакомой молодой женщине с ее собственными серыми глазами, которая нагло и самоуверенно смотрела на нее из зеркала. И купила туфли.

***

– Анна Владимировна, вы сегодня хорошо выглядите!

Впервые Анна услышала комплимент от своего босса. Удивившись самой себе, она не покраснела, а, развернувшись перед дверью, вызывающе посмотрела своему начальнику в глаза.

– Благодарю. Мне сегодня нужно уйти в полшестого, – словно вырвалась изнутри просьба-приказ. Внутри проснулось знакомое, но давно забытое ощущение холодного металла. И почему-то странная, будоражащая азартная радость.

– Где дело Федоровых? Положите на стол. – Мужчина в черной мантии, которую он еще не успел снять после процесса, словно не услышал слов Анны.

– Оно у вас в сейфе. – Девушка смотрела на начальника в упор. Почувствовав волну раздражения, она внезапно захотела рассмеяться. Накануне, перед уходом с работы, она проделывала свой ритуал, уже наученная особенностями работы со своим странноватым боссом: открывала его сейф и проверяла, какие дела в нем находятся. Несмотря на легенду о «чекисте», начальник Анны был очень рассеян и забывчив, он постоянно забывал закрывать сейф, выходя из кабинета. Анна прекрасно знала, что и в каком порядке должно храниться на полках в его сейфе и где хранятся ключи от него.

– Ты рылась в моем сейфе? – Мужчина положил ручку, которую крутил в руках, на стол. Анна почувствовала исходящую от него волну злости.

– Нет, сейф был открыт. Дело сверху лежит. – Девушка, не сводя с собеседника глаз, оперлась на секретарский стол и медленным скользящим движением поправила бархатную повязку туфли на щиколотке. На мгновение она увидела себя глазами босса, полными ярости и ещё чего-то – плотского, жгучего, саморазрушающего. И, выдохнув, словно выпустила эту красную волну злости себе под ноги, уничтожив её.

– Идите, раз надо. – снова перейдя на «вы», судья опустил голову, делая вид, что читает дело. Голос его звучал тихо и спокойно.

***

– «Динамо» какое-то Андрей твой! Говорю же – подозрительный типок! Обещал – и не приехал. Уж слишком он весь хорошенький, аж тошно. – Таша чистила картошку, стоя у стола в коротких шортах, обтягивающих крутые бедра. На плите в эмалированной кастрюле с красным цветком на боку что-то кипело, источая густой мясной запах.

– Поехали лучше со мной на свиданку в пятницу. Костик, мой хороший знакомый, с другом приедет, другу компания нужна. Костик и сам парень хороший, и друг его, Леха, серьезный пацан. Я про тебя ему говорила, он хочет познакомиться!

– Андрей был занят! Я же говорила, у него в больнице что-то срочное, не смог, бывает же… – Анна, положив вытянутые ноги на табуретку, пила чай и не сводила взгляда со своего телефона.

– Занят? Не смог? То до ночи сидит, с тобой бумажки пишет, совсем тебя не зная, – то, видите ли, занят! Говорю же – «динамо». Знаю я таких товарищей. Ждет, чтобы ты сама ему горяченькая в руки упала. Кошки-мышки гребаные! – Таша яростно размешивала варево в кастрюле.

– А Костик чем занимается? И этот твой Леха хоть симпатичный? – Анна взяла в руки телефон, покрутила его в пальцах.

– У Костика что-то с такси, с доставкой связано. Бизнес у него свой, при деньгах всегда, меня выручает, когда совсем засада. Лехи я не видела, но, Костик говорит, красавчик. Машина есть, я узнала. Кстати, что за сны у тебя такие интересные, хоть расскажи, о чем? Болтаешь во сне с бабкой какой-то. Заодно морковку почисть, а то расселась. – Таша с улыбкой повернулась к подруге.

– Я всё забываю, как проснусь. Бабушка сниться стала после похода к твоей тётке-экстрасенсу. А что именно снится – не помню. Только конец могу вспомнить, а потом встаю – и сна как ни бывало. Еще и зрение шалить стало. Бывает, цвета какие-то видятся на работе, когда сижу… – Анна встала, открыла шкафчик с приборами, достала нож.

– Ты, конечно, впечатлительная! Как тебя прибабахнуло тогда – прямо в подъезде отъехала! Еще и сказка целая привиделась… Может, тебе доктору показаться? Хоть какая-то польза от Андрея твоего будет: пусть тебя по знакомству отправит к специалисту хорошему. – Таша энергично резала овощи на деревянной, видавшей виды доске.

– Да ну ты что, Андрей же уролог! И неудобно это… Просто переутомилась, отдохнуть надо, выспаться.

– Это да, если так ночи напролёт вкалывать, как ты, то глаза повылазят. А сны свои ты попробуй записывать, сразу как проснешься. Глядишь, и запомнится что-нибудь. Есть прием такой, «скрутка», мне Катя, маникюрша моя, как-то рассказывала. Катька какого-то «Кастаньету» читала, модное шаманское чтиво, там во сне учат ходить, летать, сны запоминать… Ну вот, запиши хоть одну деталь из своего сна, какую запомнишь, а потом днем, когда время будет, начни о ней думать, вспоминать, что ты при этом чувствовала. Там и сон понемногу распутается, вспомнится.

***

Кабинет был обставлен скромно, но со вкусом. Стеллаж с книгами, большую часть которых составляли кодексы всех направлений права, занимал целую стену. Зеленые бархатные корешки уголовно-процессуального кодекса соседствовали с трудовым кодексом. На верхних полках стояла художественная литература: Агата Кристи, Конан Дойль и книга сказок, забытая каким-то маленьким гостем хозяина кабинета.

Арочное окно выходило на центральную, самую оживленную улицу города. Кресло хозяина, обитое кожей шоколадного оттенка, идеально сочеталось с лакированным деревом большого письменного стола. На столе мерцал большой тонкий монитор компьютера.

В кабинете царил полумрак: уличное освещение и зеленая лампа создавали камерную атмосферу. На столе в отделении для визиток поблескивала в свете лампы свежая пачка черных картонных карточек с золотой надписью: «Шахин Георгий Аронович, адвокат».

– Гоша, я говорил, что это – дурацкая идея! Пришлось до часу у нее дома торчать, врать дома, что на дежурство остался, потом ехать на работу, досыпать в ординаторской. – Андрей сделал глоток из стакана с янтарной жидкостью, поставил его на стол. Его лицо, подсвеченное настольной лампой, выглядело неестественно желтым, под глазами темнели круги.

– Так супер же! Я уж думал, ты хватку растерял, – ан нет, есть еще порох. С ходу и в квартиру попал, и к телу доступ получил. А девчонка как? Такие скромняшки обычно самый огонь! – Собеседник Андрея, мужчина немного за сорок с восточной внешностью, лукаво улыбнулся и легко стукнул бокалом о бокал друга.

– Издеваешься? Какая хватка?! Я повестки выписывал жильцам многоквартирного дома, их там больше двухсот, чуть не охренел. Думал – просто помогу, пакеты донесу. Может, что-то там просверлить нужно будет, ты говорил, они дела сверлами дырявят. А вдруг мое дело там оказалось бы? А она говорит – подписать конвертики могу дать, домой пустила, а там подруга еще сидела. Въедливая такая деваха, длинноногая, кучу вопросов сразу мне задала. Пришлось остаться, подписывать… – Андрей снова взял бокал. – Дел я никаких не видел. Скоро суд, она меня узнает, все поймет, и я еще больше влипну. Это ты авантюрист, еще со школы! А мне все это тяжело…

Гоша вернул бокал на стол, не сделав ни глотка, подпер рукой голову.

– Так, подруга, значит, там имеется… Это не очень хорошо. Ну ничего, что-нибудь придумаем. И не такие дела разруливали. Во- первых, тебе удача сама пришла в руки, когда у этой Анны твой телефон оказался. Во-вторых, Анна во время вашей встречи у тебя не спрашивала, как ты в суде оказался. Так что вариантов у нас несколько. – И Гоша принялся загибать пальцы.

– Первый – в подходящее время рассказать этой Анне все как есть, дать ей денег, и она сама все, что нужно, сделает. Второй – рассказать не все, постараться сыграть на чувствах, сделать так, чтобы ей самой тебе помочь захотелось.

Третий – ты сам незаметно подменишь медкарту, когда придешь с делом знакомиться или если Анна домой её принесет. Однако, как показала разведка боем, дела домой приносят не всегда… Кстати, ты мне так и не объяснил – вы почему на месте, в регистратуре, карту не заменили, ещё до отправки в суд? Вот это точно глупость была! Подчистили бы сразу все – и никаких проблем!

– Не успели: не моя смена была, а Людка в регистратуре, дура, растерялась. Курьер принёс судебный запрос и прямо сразу ей в регистратуру отдал. Она как услышала, что из суда, сразу с перепугу отдала все, что есть. Даже исходящим не оформили. Расписалась на судебном запросе. Уволили ее уже.

– Уволили? Это вы зря. Здесь с двух сторон нарушения – и ее, что отдала без надлежащего сопровождения, без регистрации исходящего, и курьера – он не имел права так принимать документы, тем более, медицинскую карту. Дубликат карты хоть сделали как положено?

– Сделали. В карте теперь нет упоминаний о том, что аллергическая реакция на препарат в анамнезе. Все послеоперационное лечение по протоколу. – Голос Андрея стал тише, дыхание – чаще. Чувствовалось, что он взволнован и уже в отчаянии.

– Ты не вешай нос: все идет, как надо, – успокоил Гоша. – «Уголовки» точно не будет: состава преступления нет, умысла тоже, да и вообще у нас в законах про врачебные ошибки размыто всё. В нашем регионе нет ни одного случая, где бы привлекли к уголовной ответственности за причинение врачом вреда здоровью. Пока имеется только иск о взыскании расходов на лечение. И то корявый. И представитель у них – пацан, даже не адвокат, по доверенности участвует. А, кстати, пациент в каком состоянии? Может, еще выкарабкается? Тогда точно никакой «уголовки» не будет. – Гоша подлил в бокал коньяку и поставил бутылку в небольшой бар под стеклом.

– У пациента – анафилактический шок, который перешел в кому. Уже третий месяц лежит. Шансы на восстановление к жизни – минимальные. Даже если пациент очнется, никто не может гарантировать, что функции мозга не будут нарушены.

– Понятно… Но я все же не пойму, чего ты боишься? Почему паника такая? Ну, взыщут с тебя вред материальный и моральный – и то если подтвердят факт халатности, а это еще доказать надо. Суммы по практике небольшие. Даже при летальном исходе больше миллиона не взыскивали никогда. Максимум тысяч двести. И то этот судья осторожный, против практики не пойдет. А в случае чего, и на него рычаги есть. Мы еще повоюем, все средства пустим в ход.

– Ты что, не понимаешь? Это же клеймо на всю жизнь, на карьеру! Если докажут мою вину, про должность завотделением можно будет забыть! И вообще, где я такие деньги возьму? Да и Марина узнает… – Андрей вдруг осекся и посмотрел в окно.

– Э-э, Андрюха, я чего-то не знаю? Ты что, Маринке еще не рассказал? Она ведь жена твоя, уже столько лет вы вместе, – и не сказал? Почему?

– Ты в самом деле не все знаешь. – Андрей поднял глаза. Гоша молча, внимательно смотрел на него, ожидая продолжения.

***

– А куда мы пойдем? – Анна выжидательно смотрела на подругу, которая вовсю флиртовала по телефону, едва удерживая его в пальцах. Второй рукой Таша опиралась на подоконник и, высунувшись в открытое окно, пыталась разглядеть что-то внизу.

– Ты на чем приехал? «Тойота Марк 2»? Какого года? Я думала, у тебя что-то посерьезней уже. Мимо ехал? Ага, конечно. – Таша посмеивалась, при этом ее голос звучал тоньше и мелодичнее, чем всегда.

– Мы ещё собираемся. Анна тут спрашивает, куда пойдем-то? Точно понравится? А если нет? Мы девушки приличные, куда попало не ходим! Леха жаждет знакомства с Анютой? Да ладно! – Таша, придерживая трубку телефона плечом, закрыла окно и продолжила разговор. За окном шумел летний вечер, крики на детской площадке сливались с шорохом колёс и мелодиями, доносящимися из открытых окон машин. Звуки жизни, которые манили за собой, вытягивая из тишины квартир.

– Ладно, прогуляться по набережной – вполне прилично, еще и с ветерком прокатите. Заезжайте через час: нам же принарядиться надо. – Таша отбросила телефон на диван.

– Собирайся, гулять пойдем, завтра выходной, работа твоя подождет! – Таша открыла скромную гардеробную в прихожей, где высоко, почти под потолком висели вещи. Хозяева квартиры явно планировали сделать гардеробную в два яруса, но на верхнем ярусе их фантазия (или деньги) кончилась. Даже с Ташиным ростом метр восемьдесят семь для того, чтобы достать одежду, приходилось вставать на коричневую облезлую табуретку, которая всегда стояла наготове в прихожей.

– Таша, а, может, я дома останусь? Я устала, выспаться хочу… И не ужинали еще, есть охота, а готовить лень… – Анна легла на диван, раскинувшись звездочкой. В руке она держала телефон.

– Да не позвонит он тебе! – вскинулась Таша. – А если и позвонит – тем более! Скажешь, что ты – на свидании, хоть интерес подогреешь… если там есть что подогревать. Твой Андрюшенька – не пуп земли. Тем более вас еще ничего не связывает, кроме сотни подписанных конвертов. А если есть хочешь, то ребята накормят, не волнуйся. Собирайся, живо!

– Ну, раз накормят… – Преодолев внутренне сопротивление, Анна подошла к зеркалу в ванной и достала небольшую пластиковую косметичку.

– Таша, а как же «Инфинити», Вадик твой? Ты говорила, что у тебя к нему серьезно?

– Костик – мой друг, – легко отозвалась Таша. – А ты что, всерьез думала, что у нас с Вадиком что-то получится? У него машина стоит два ляма, семейный бизнес! Думаешь, нужна я ему, секретарша в строительном магазине? Его мамаша нас с ним на улице увидела случайно, так Вадик сразу и потерялся. Теперь изредка звонит, поплакаться про проблемы в бизнесе… Я для него даже не игрушка, а вовсе непонятно что. – В голосе Таши против её воли сквозила горечь.

Разговаривая с подругой, Таша натягивала любимые колготки с цветным рисунком. У нее была их целая коллекция: их постоянно дарил Таше вместо цветов её нерусский немолодой поклонник.

«Это первый мой выход с Ташей на совместное свидание. Я ведь даже не знаю, что за жизнь она ведет. Рассказывает – словно кино смотришь. Я не представляла раньше, что вокруг такой разнообразный мир. Столько мужчин, которые ищут утешения или поддержки… И все должны отвечать Ташиным критериям: машина стоимостью не меньше миллиона, наличие собственного жилья, отсутствие жены. Но обычно-то оказывается, что жена – есть! Изредка попадётся такой, как Вадик, – и то теперь одни только ночные утешительные звонки…» Анна подумала, что, несмотря на яркую взывающую внешность подруги, мужчины в первую очередь видели в Таше чуткую и заботливую женщину, делились с ней самым сокровенным, но в серьезные отношения вступать почему-то не решались.

– Где ты их всех находишь, своих мужиков? – Анна закончила красить ресницы и, обернувшись, вопросительно посмотрела на подругу.

– Места знать надо, – рассмеялась та в ответ. – Я же секретарем работаю, к боссу часто товарищи приезжают, да и смекалку надо вовремя проявлять! Принц сам к тебе в квартиру не явится. Я могу и свой телефончик нужному мужику в карман подбросить, и из рабочей базы его телефон взять да написать… но смотри, я этого я тебе не говорила! Все мужики интригу любят. Напишешь «Я – твоя судьба» – и все, понеслось. Ты одеваться-то будешь, или нет? Эй, ты чего, с ума сошла?! В джинсах собралась идти? Платье красное надевай, которое на ярмарке брали! – Таша уже сидела на табуретке в прихожей, застегивая цветные босоножки с закрытым носом на пятисантиметровом каблуке.

Анна нехотя достала трикотажное платье-футляр длиной чуть выше колена, с закрытым воротом и рукавами-«фонариками». Его простой фасон подчеркивал стройную фигуру девушки, и платье выглядело ярко и заманчиво, на грани приличия. Накинув на плечи серую кофту и сунув ноги в лодочки на небольшом каблуке, Анна вышла из квартиры вслед за подругой. В районе солнечного сплетения сжался холодный комок. «Наверное, я просто голодная…»

Разноцветные огни китайского города отражались в пограничной реке. Сквозь затемненное лобовое стекло машины поток гуляющих людей казался живой рекой. Таша заливисто хохотала на переднем сиденье, рядом с водителем – худощавым молодым мужчиной чуть за тридцать, с рябым, усеянным рытвинами и шрамами лицом. Анна сидела на заднем сиденье. Рядом с ней лежала раскрытая коробка от пиццы с жирными пятнами на картоне. В коробке лежали два недоеденных куска. В машине стоял густой запах спиртного.

– Да ладно тебе ломаться, выпей стакан вина! – настойчиво уговаривала Таша. – Завтра выходной, отоспишься, когда отдыхала-то в последний раз?

«Молчит, серьезный такой, взгляд грустный, как у брошенного котенка» – Анна разглядывала коротко стриженного невысокого парня атлетического телосложения, сидящего рядом с ней. «Оделся – как будто все самое лучшее сразу нацепил. Даже носки белые под туфлями. Странноватый какой-то. Я дикая – а он тем более. Не пьет, как-то жадно ест и все рассматривает…»

Разговор не клеился. Болтала одна Таша, Костик только изредка поддакивал. Пассажиры на заднем сиденье смотрели в окно на праздно шатающуюся толпу.

Костик нашел на набережной место подальше от центра, где можно было подъехать поближе к реке и смотреть на нее не выходя из машины.

– Ладно, налей мне немножко. – Поморщившись, Анна хлебнула из пластикового стаканчика. Дешёвое вино обожгло гортань, и реальность вокруг сразу же «поплыла».

– Предлагаю заехать в одно место, ребята пообщаются наедине, а то мы им мешаем. – Костик многозначительно посмотрел на Ташу и, не дождавшись ответа, завел машину.

– Анна, пей, твой стакан остался!

Девушка осушила стаканчик залпом.

***

– Проходите, девчонки!

Машина стояла возле одноэтажного деревянного дома без вывески. Район казался нежилым. Вокруг стояли гаражи.

– Таша, у меня кружится голова. Где мы? Может, домой поедем? Пожалуйста, вызови мне такси, – пыталась Анна растормошить подругу, которая была уже изрядно пьяна. Мужчины тем времени открывали дверь в дом, о чем-то негромко переговариваясь.

– Да не дрейфь, все хорошо будет, Костик мой друг. Всегда выручал… Посидим да поедем, он нас домой отвезет. – Таша взяла подругу под локоть, и они вместе поднялись по крыльцу.

В небольшом предбаннике висели веники. За ним открывалась отделанная деревом комната с большим столом, из которой вели двери в парную и бассейн.

– Это сауна, я не пойду! – вскрикнула Анна, остановившись на пороге.

– Ну и что? – отозвался Костик. – Это сауна моего друга. Мы сходим с Ташей поплаваем, потом посидим, поговорим. А вы пока с Лехой поболтаете, никто мешать не будет. Не бойся!

Костик закрыл за компанией дверь. В доме больше никого не было.

– Хорошо. – Анна села на длинную скамью у стола. Костик был трезв и говорил спокойно и уверенно. Ане хотелось ему верить.

– Вот и славно. – Леха приободрился и начал накрывать на стол, доставая всё, что нашлось в маленьком холодильнике. – Ну, раз мы определились, тогда и я выпью! – Он налил рюмку коньяка и опрокинул её.

– Из-за стены слышались плеск воды и хохот. Анна с Алексеем сидели за столом, где вперемежку лежали бутерброды, колбаса, шпроты, огурцы, шоколад и виноград.

– Вы давно с Костей дружите? – спросила Анна.

– Да не особо. У нас больше деловые отношения. Он мне помогал в свое время и ребятам помогает. Такая работа: нужные вещи привозить в нужные места. – Подвыпивший Алексей разговорился.

– А какие вещи и куда?

– Какие – нечего тебе знать, а куда – в места особого назначения, – важно, явно пытаясь произвести впечатление, ответил Лёха.

– Ну скажи, куда? Раз начал…

– В СИЗО, на зону. А много будешь знать – скоро состаришься, – неловко пошутил Алексей, подсаживаясь ближе. Он налил себе ещё рюмку и, жуя бутерброд со шпротами, спросил:

– А ты чем занимаешься?

– Секретарем работаю. – Анна пила сок, разглядывая большую паутину в плохо освещённом углу комнаты.

– А Анна у нас дела шьет белыми нитками, в суде работает. Ты бы хоть переоделась, в платье сидишь паришься, простынь вон висит. – Подруга, разгоряченная, обмотанная простынёй, схватила бутылку воды со стола и снова ушла в сторону бассейна.

– В суде? – В глазах Лёхи мелькнул странный хищный огонек. Мгновение – и руки его скользнули по бедру девушки, с силой и злостью прижали Анну к лавке. И вдруг…

– Черт, что за хрень?!

Лёха судорожно попытался сбросить с себя большого паука, который медленно сполз с паутины прямо на его шею. Анна тут же вырвалась, схватила сумочку, выскочила из комнаты в предбанник, дернула ручку входной двери и, оказавшись на ночной улице, кинулась бежать.

Мимо мелькали гаражи, ветви кустов больно царапали голые колени. Анна неслась вперед, не видя ничего перед собой. Завернув за угол гаража и спрятавшись под большим раскидистым деревом, она прислонилась к его шершавому стволу, кое-как перевела дыхание. Убедившись, что за ней нет погони, выхватила из сумочки телефон и набрала номер.

– Андрей, помоги мне!

Глава 3

– Чего стоишь? Шар катай руками, глаза-то не закрывай, не обязательно. Цвета, помнишь, какие можно?

– Да, чистые: голубой, золотой, белый, серебряный, зеленый, фиолетовый, красный…

– Нет, красный не надо: красная – боль. Да воспаление, если красным зальешь, только усилишь. Коричневый, черный, синий не бери! Темные цвета не надо тебе. Грязь обычно в поле, мысли темные да наговоры чужие цветами грязными обращаются.

– Хорошо. – Девочка формировала между ладоней невидимый шар.

– В «устье» размещай. Куда в «чело» поместила? «Устье» – в горле это. Задачу задала, что энергия делать будет? И смотри, несколько цветов в одном не смешивай. Двух хватит, а лучше – золотой и белый. Синий бывает хорош для защиты и отпора, вдруг пригодится.

– Поняла, ба.

– Когда возле головы пятно черное иль как взорвана оболочка вокруг – это значит, что скоро человек захворает. Все с головы начинается. Сначала в мысли пауки разные лезут, плетут паутину, а вот как в душу попадет паук такой, то тогда все гибнет и гниет.

– А откуда эти пауки?

– Ну, внуча, это мне неведомо…

«Опять снилась бабушка, а что говорила – не помню, пауки какие-то. Если бы не тот паук… Сама виновата, зачем я только туда поехала?»

Анна проснулась в своей квартире и не сразу смогла вспомнить, как она оказалась дома. Ссадины на коленях, заботливо обработанные вчера руками Андрея, еще болели, но уже не кровили, бордовыми полосами раскрашивали худые ноги.

Таша ночевать не пришла.

«Хорошо, что я отказалась в больницу ехать. Андрей так настаивал, чтобы под наблюдением побыла, он всё-таки врач. Домой привез, раны обработал. валерьянку накапал, успокоил… Хороший он». – Девушка нащупала ногами тапки, встала и поплелась в ванную комнату.

«Заколебал, правда с обследованием, говорит – бледная, все признаки анемии… ну, врачи, наверное, все такие. Хорошо, что не сильно допытывался… Если бы узнал, что я поперлась с малознакомыми мужиками в сауну, что бы он обо мне подумал? Да я же, если подумать, ему правду сказала: неудачное свидание… А с обследованием – почему бы и нет? Нужно будет согласиться: в больнице мы с Андреем сможем видеться чаще. К тому же он обещал, что больничный сделает!»

На кухонном столе ещё стоял пузырёк йода, лежали вата и распечатанный пластырь. «Жаль, что Андрей ночью уехал сразу, не остался, сказал – дежурство. Ответственный! Кстати, может, попробовать сон вспомнить, как Таша учила? А то часто в последнее время бабушка сниться начала. Недобрый знак». – Анна дождалась, пока согреется чайник, налила кипятка в кружку.

Забытый телефон завибрировал на столе.

Экран показывал пропущенный звонок от Таши и несколько вызовов с незнакомого номера, но Анна отложила телефон. Устроившись на табуретке, она взяла лист бумаги, простой карандаш и начала рисовать то, что приходило в голову. Из хаотичных линий на белом листе бумаги начало проявляться существо из сна, существо с мохнатыми лапками.

Пронзительный звук сообщения разорвал тишину. Высветился незнакомый номер.

«Может быть, Андрей? С другого телефона звонит?» – Девушка поспешно схватила телефон, открыла сообщение с незнакомого номера.

«Аня, чего убежала-то? Да прости Леху, дурака, он пошутил, а я ж не знала, что он недавно освободился! Ему тоже несладко пришлось: ты как убежала, он в паутину влез, паук его укусил, да еще и поскользнулся, руку сломал. Костик тоже козел, такое устроил! Это Таша, возьми трубку!»

Анна разочарованно бросила телефон на стол.

«Странно, почему все парни, которых я встречаю, связаны с криминалом? Просто проклятье какое-то… Сергей, с которым в клубе познакомились, мошенником оказался. Даже тот мужчина, который со мной флиртовал тогда в супермаркете… Ведь и сумки донес, и телефон взял, а после приехал пообщаться лично, – а потом оказалось, что у него была судимость за причинение тяжкого вреда по неосторожности. Из всех этих знакомств, где бы они ни случались, – в кафе, клубе или через подружку, – не выходило ничего хорошего. Только Андрей – исключение, может что-то у нас с ним получится?»