Забвение Миров

Идя вдоль аллеи прекрасного апельсинового сада, мать и дочь вели неспешную беседу на русском.

– Он тебе понравился? – спросила мать.

– Есть в нём что-то, – Кира смущённо улыбнулась. – Он интересный.

– Я не думаю, что он опасен, и буду рада, если у нас с отцом наконец-то появятся внуки…

– Мама! – воскликнула Кира.

– Детка, тебе двадцать восемь лет, пора задуматься о замужестве и продолжении рода.

– Ага, судя по всем нашим видениям, рожать детей сейчас не самая лучшая идея.

– Это никогда не было лучшей идеей, ни в войну, ни в чуму, ни в голод, – сказала мать. – Но ведь если всё время бояться, то когда же жить и быть счастливыми?

– Не знаю, – выдохнула Кира.

– Я понимаю, тебе страшно, но это не повод не пытаться преодолеть свой страх. Ты всегда была у меня смелой девочкой. И я даже не против, что он из Ордена.

– Я не думаю, что дальше дружбы у нас с ним что-либо зайдёт, – отозвалась Кира.

– Глупая моя девочка, я видела, как он на тебя смотрел, – улыбнулась мать. – Всё будет. В следующий раз приезжай с ним.

– Я думаю, это бесполезный разговор, – ответила Кира.

Официальная часть была закончена, и теперь Кира могла отдохнуть. Отпуск у неё или нет?

Большую часть времени она провела у родителей в небольшом городке Стреза, расположенном у входа в залив Борромео на берегу озера Лаго-Маджоре. Прекрасные виды, отличная погода, свежий воздух, дома, выстроенные в отвесных скалах, всё это как нельзя лучше сказывалось на состоянии Киры. Италия её всегда успокаивала, тем более здесь была мама. Маму Кира любила, она была ей подругой, матерью, союзницей во всех начинаниях и приключениях. Так, посреди недели они отправились в Рим на пару дней просто за покупками и пробыли там почти пять дней, поедая пиццу и пасту, запивая их вином, обсуждая всё на свете. А потом пришло время возвращаться в Москву.

Её самолёт приземлился в субботу в Шереметьево. Кира не любила этот аэропорт, он напоминал ей огромный муравейник, слишком много суеты и людей на квадратный метр. Забрав свой багаж, она взяла такси и поехала домой. Едва она вышла из машины, как на её телефон пришло сообщение с неизвестного номера: «Как насчёт кофе? Завтра в 12, Большой Патриарший переулок, 14/24».

Кира улыбнулась и набрала ответ: «На Патриарших нельзя говорить с неизвестными»4.

«Вот и проверим, насколько это может быть опасно. Приходи, буду ждать», – пришло в ответ.

Она догадывалась, кто это мог быть, и сладко улыбалась своим мыслям.

Павел встретил её широкой улыбкой и крепкими объятиями. Одет он был по-летнему: в белую футболку и такие же льняные брюки. Пах солнцем, хвоей и апельсинами. Кира лишь на мгновение вдохнула его запах и осознала, что она дома. Он пах домом. Это было странно.

– Привет, – он жестом пригласил её сесть за столик.

– Привет, – Кира села на стул и обнаружила, что улыбается так же широко, как и он.

– Загорела, отдохнула, – похвалил Павел.

– Ну, в какой-то степени, – ответила Кира. – Откуда у тебя мой номер?

– Алёнка дала, – хитро прищурился Павел.

– Чего-то подобного я от неё ожидала, – Кира нахмурилась. Она представила, что это приглашение на кофе он писал под чётким руководством Алёны.

– Я попросил, она дала. Конечно, надо было у тебя спросить, но было поздно, ты тогда уехала неожиданно, посреди ночи, – пояснил Павел.

Кире полегчало от осознания того, что её номер телефона не был всучен Павлу насильно.

– Как твой отпуск?

– Отлично, после официальной части мы с мамой отлично провели время, – ответила Кира.

– Мама с тобой ездила?

– Нет, она там живёт.

– А что за официальная часть?

– Встреча с Видящими.

К столику подошла улыбчивая официантка и протянула им меню, что-то прощебетала и попыталась даже построить глазки Павлу. Он сурово посмотрел на неё и даже не улыбнулся в ответ. Кира подняла бровь.

– Старушки немного покопались в моих мозгах и отпустили с миром, ничего особенного, – продолжила Кира, когда официантка ушла. – Хотя они очень даже умные женщины, всегда дают дельные советы и не лезут в личную жизнь.

– Стоп, стоп, стоп, – запротестовал Павел. – Помнишь, у нас правило: ни слова о твоих и моих. Они мне неинтересны, мне интересна ты. Лучше расскажи про пиццу и вино, а ещё про пляжи и солнечные ожоги, если таковые имеются, и про покупки и про то, как ты себя чувствуешь: отдохнувшей или нет. А про них не надо.

– Как скажешь, – улыбнулась Кира. Она специально завела этот разговор, и проверку Павел прошёл, хотя не исключено, что это всего лишь уловка. Липкое ощущение, что он может оказаться шпионом Ордена, периодически накрывало её, а потом снова отпускало. Было неприятно.

– Так, что мы будем делать с нашими кольцами? – внезапно спросил Павел.

– Я думала об этом. Можно попробовать всучить их каким-нибудь счастливым брачующимся, и кольца, увидев счастливую жизнь влюблённых, успокоятся.

– Как будто они ведут себя беспокойно, – ухмыльнулся Павел. – Нет, не вариант, кольца хотели найти свою пару и покой, пара нашлась. Дальше что? Моё молчит.

– Моё тоже, – подтвердила Кира.

– Может, это и есть покой, который они искали, осознание того, что они смогли найти друг друга, – предположил Павел.

– Это не может быть всё, – ответила Кира. – Жизнь человека коротка, а души бессмертны.

К их столику снова подошла официантка. Молодые люди сделали заказ, и она удалилась.

– Тогда собираем хоббитов и эльфов и несём к вулкану? – весело спросил Павел.

– Драконы живут очень долго, – вдруг сказала Кира. – А, находясь в спячке, ещё дольше.

– Думаешь найти пару Драконов и передать кольца им? Вряд ли это сейчас возможно, – Павел вытянул губы. – К тому же для Драконов эта планета невообразимо мала.

– Да, я слышала, что родной мир в разы больше, чем эта планета. Именно поэтому так остро стоит вопрос о перенаселении и возвращении в родной мир.

– Оглянись вокруг и посмотри на людей, – Павел облокотился на стол.

Кира огляделась вокруг: люди куда-то торопились, беседовали, смеялись, вели себя беззаботно или озадачено.

– Большинство из них, – продолжил Павел, – понятия не имеют, откуда они родом, они даже не подозревают, что их предки жили где-то не здесь. Они создали науку, ремесло, религию, культуру. Цивилизация снова процветает и достигла технических возможностей гораздо более высоких, чем наши предки, когда покидали родной мир. Они и не думают, что можно жить где-то ещё и что произошли не от обезьян или от Адама и Евы…

Павел замолчал, глаза Киры округлились, они смотрели друг на друга. Кольца на его пальце и на её цепочке мелко дрожали и издавали тонкий звон. Так же быстро, как это началось, так и прекратилось.

– Адам и Ева, – повторил Павел.

И тут же кольца снова задрожали и «запели».

– Это подсказка, – сообразила Кира. – Мы должны найти Адама и Еву?

Кольца снова задрожали и зазвенели, на этот раз дольше.

– Дело в именах? – спросил Павел.

Никакой реакции.

– Дело в роде? Род первых переселенцев?

И снова дрожание и «пение».

– Любой род?

Молчание.

– Значит, нам нужен какой-то переделённый род, а иначе даже мы бы подошли под это определение, – констатировала Кира.

Дрожание и «пение». Они были на правильном пути.

– Значит, у нас действительно есть возможность помочь этим…

Павел осёкся, им принесли кофе и пирожное. Когда официантка ушла, Павел продолжил.

– Как ты думаешь, как их звали?

– Кого?

– Эту пару, наверняка у них была красивая история любви, – мечтательно улыбнулся он.

– Или просто идеальные отношения. Красивая любовь – это не трудности и страдания, а уважение и понимание друг друга, а ещё доверие.

– Господи, – Павел восхищённо посмотрел на неё. – Девушка, вашей маме зять не нужен?

– Она, кстати, звала тебя в гости, – вспомнила Кира.

– Серьёзно? – удивился он.

– Да, почему-то наша с тобой встреча и кольца попали в видения, и Видящие тоже всё видели, – ответила Кира.

– Вот как, тогда пора забыть про план затащить тебя в постель, иначе наш секс станет достоянием общественности, – усмехнулся он. – Тяжело быть Видящей, приходится разделять постельные сцены с другими старушками.

– На самом деле всё не так, это не должно было попасть на нить. Но нить почему-то посчитала, что это всё как-то связано, есть предположение, что это из-за того, что кольца закалены Драконьим дыханием. Нить отделяет видения от реальности, а иначе эротические и прочие тайны стали бы достоянием всех, как ты их назвал? А, «старушек». Насколько мне известно, наша Старшая была ещё той оторвой в молодости. Коммуна Хиппи и прочие радости жизни.

Павел засмеялся.

– Вот так старушки!

– Ага, и я бы не хотела это видеть, – Кира засмеялась и пригубила кофе. – Класс. Хотя лучший кофе я пила только в Италии. Люблю кофе.

– Буду знать, – Павел тоже принялся за свой кофе и пирожное. – Но в любом случае надо быть осторожнее.

– Снимать кольца, ложась в постель? – как бы невзначай спросила Кира.

– И выносить их из комнаты, чтобы не подглядывали.

Осень наступила слишком быстро, два месяца пролетели как один миг. Павел и Кира часто встречались, гуляли, ходили в кино, на концерты, обсуждали книги и картины. С ним было о чём поговорить, он был не только внимательным слушателем, но и кавалером. Кира чувствовала себя с ним спокойно, весело и надёжно. Он был так надёжен, что она иной раз удивлялась, как такое возможно, что он держит каждое своё слово. Приближалась середина сентября, и Кира всё больше погружалась в общение с ним, совершенно забывая про всех остальных. Они иногда ездили к Алёне и Илье за город. В комнате, в которой Кира всегда останавливалась, появился диван, на котором спал Павел, когда они оставались на ночь. Детская комната в доме Алёны и Ильи была практически готова к появлению маленькой жительницы, оставалось дело за малым – появление самой обитательницы комнаты.

В середине сентября Алёна поступила в больницу Киры со схватками.

– Рано, – прошептала Кира, когда зашла в родовой зал, где Алёна уже лежала на кресле и кричала что было сил. Рядом с роженицей хлопотала шустрая медсестра, которая и пригласила Киру, сообщив, что время родов пришло. – Ой, врёшь ты всё, не так уж это больно, – Кира надела перчатки и подошла к подруге. Она проверила положения плода и раскрытие, всё было в норме. – Не ори так, а то Илья внизу и так бледный, как полотно.

– Никогда больше ему не дам! – заголосила Алёна.

– Дашь, как миленькая дашь! Знаешь, сколько таких заявлений я тут слышала, а потом каждая второго приходила рожать, – ответила Кира.

– А я не приду, – ответила Алёна.

– Конечно-конечно, тут тебе все верят. А теперь прекрати орать и тужься, – попросила Кира, уловив схватку. – Как мы с тобой репетировали, давай.

Алёна постаралась из последних сил.

– Ой умница, умница, теперь отдыхай, я скажу, когда в следующий раз тужиться.

Алёна смирилась со своей участью, через несколько минут схватка повторилась, Кира велела тужиться, и уже в следующее мгновение на её руки вышел мокрый младенец. Кира похлопала девочку по спине, и она закричала, лёгкие раскрылись, малышка дышала сама. Перерезав пуповину, она приложила её, ещё мокрую и красную от крови, к груди матери.

– Последний раз тужься, – попросила Кира и снова нырнула за ширму.

– Зачем? – возмутилась Алёна. – У меня только один ребёнок.

– Послед, глупая, послед, – повторила Кира.

Через несколько минут всё закончилось. Счастливой и обессиленной Алёне объявили вес и рост дочки, а малышку обтёрли и завернули в пелёнку.

– Пойду папашку поздравлю, а ты отдыхай, через полчаса в палату пойдёшь, малышку тебе туда же принесут.

Кира сняла перчатки и вышла из родового зала. Она спустилась, по дороге снимая медицинскую маску и поправляя чепчик.

Илья стоял в тамбуре и был совершенно белым, его мелко трясло. Увидев Киру, он быстро пошёл ей навстречу.

– Всё хорошо? – спросил он.

– Пятьдесят два сантиметра, три пятьсот двадцать, девочка, восемь и десять по шкале Апгар, – произнесла Кира, улыбаясь.

– А почему не десять? Что-то не так?

– Бледновата немного и раньше срока, – ответила Кира. – Но ничего критичного. Успокойся, всё хорошо. Дочка у тебя красавица будет!

– А Алёна, как она?

– Отдыхает. Приходи завтра, сможешь их навестить.

– А сейчас нельзя? – спросил Илья с мольбой в голосе.

«Вот кому надо было отдать кольца», – подумала Кира, но тут же что-то её кольнуло внутри. Неприятный укол, который она не могла проигнорировать. Это слишком просто.

– Ладно, жди здесь, договорюсь. Через полчаса её в палату переведут, за тобой санитарка придёт, – сдалась Кира.

– Спасибо, ты золото, – Илья сложил ладони, как в молитве, и поклонился.

– Дурак, – ответила Кира и ушла.

У неё на очереди было ещё несколько рожениц, ночь обещала быть долгой.

Глава 5. Кольца

– Ты никогда не думала о том, что враг тоже не стоял на месте, – Павел сидел по-турецки на диване в квартире Киры в одних шортах.

Сегодня у них был тихий вечер перед телевизором с вином и пиццей. На улице бушевала непогода, а в квартире тепло и уютно. Он наблюдал за тем, как Кира в пижамных штанах и майке наливала в бокалы вино. Она очень внимательно слушала его, так же, как он всегда внимательно слушал её. Кира уже давно для себя решила, что ей нравится его голос, он действовал на неё успокаивающе. Кроме того, он органично смотрелся в её квартире со своим предпочтением к светлым цветам в одежде. Всё это наполняло её душу уютом. А ещё то, что он сидел с голым торсом, при этом совершенно не хвастаясь крепкой мускулатурой. Интересно, он занимался спортом? Или это у него такая наследственность?

– Прошло много тысячелетий, мы развивались, они тоже не стояли на месте. Сколько миров они уже завоевали за это время? И как скоро они доберутся до этого мира? И готовы ли мы защищаться? Не могли же завоеватели остановиться на одном единственном мире. Ну правда?

– Думала, – Кира подошла к дивану, подала Павлу бокал вина и легла на диван, вытянув ноги и положив стопы ему на колени.

Павел сделал глоток вина, поставил бокал на журнальный столик и принялся массировать правую стопу Киры, аккуратно водя пальцами и разминая каждый пальчик.

– О Боже! – Кира запрокинула голову и закрыла глаза от наслаждения. – Да! То, что нужно. Женись на мне!

– Я подумаю, – засмеялся Павел.

– Приход завоевателей в этот мир – вопрос времени, – ответила Кира. – Мы не думаем об этом, но однажды придётся с этим столкнуться. И непонятно, какой будет эта война, есть войны, которые можно лишь пережить, но не выиграть.

– Что, собственно, и сделали наши предки. Глупо думать, что враги стояли на месте или, как наши Драконы, ушли в спячку.

Кира глубоко вздохнула, Павел приподнял её стопу и поцеловал.

– Щекотно, – улыбнулась она, он перешёл ко второй стопе.

– Мне кажется, подобные беседы ведутся с момента переселения, и чем больше времени проходит, тем более неправдоподобным представляется возвращение домой или нападение врага, – Павел поцеловал Киру во вторую стопу. – Но у нас с тобой есть проблемы более насущные.

Он взял её за руку и притянул к себе, помогая сесть. Забрал бокал и поставил его на журнальный столик. Он был так близко, что Кира ощущала его дыхание на щеке и губах. Он аккуратно подцепил пальцами цепочку, едва касаясь её кожи.

– У меня есть одна идея, – он говорил полушёпотом, практически ей в губы. – Что, если нам обменяться кольцами, наверняка за столько лет ты привыкла к его проявлениям и некоторые не замечаешь, как и я привык к своему. Возможно, ты окажешься более внимательна к женской душе в моём кольце, а я к душе в твоём.

Кира послушно расстегнула застёжку цепочки, золотое украшение скользнуло в руку Павлу, он снял кольцо с цепочки, цепочку положил на столик. Кольцо он надел себе на безымянный палец правой руки, подошло идеально, от этого ему стало немного жутко и он поёжился. Снял с мизинца своё кольцо и аккуратно надел его на безымянный палец правой руки Киры. Ей оно тоже подошло идеально. Странно.

Кира посмотрела на свою руку, было непривычно видеть кольцо на пальце, оно легло неудобной тяжестью. Павел снова притянул её к себе.

– После обмена кольцами положено целоваться, – прошептал он и коснулся губами её губ.

Лёгкое колкое электричество коснулось её губ, она потянулась к нему и поддалась порыву, отвечая на поцелуй. Павел углубил поцелуй, аккуратно лаская её губы, это было безумно нежно, а потом стало страстно и дерзко. Он подхватил её, развел ноги и усадил на себя сверху. Кира запустила пальцы в его волосы, его руки сжимали её ягодицы, гладили талию, спину. Они отстранились друг от друга, и сквозь затуманенный взор Кира увидела, как на неё смотрит незнакомый мужчина. Всего одно мгновение.

– Надо остановиться, – выдохнула она, прижимаясь своим лбом ко лбу дорогого мужчины.

– Что не так? – хрипло спросил он.

– Я хочу, чтобы мы сделали это не под влиянием колец, а я не уверена, что сейчас нами руководят не они, – ответила она, но губы снова потянулись к его губам.

Он снова поцеловал её глубоко и нежно.

– Если хочешь остановиться, то лучше сейчас, иначе потом будет поздно, – прошептал он ей в губы.

Кира отстранилась, поджала губы, слезла с рук Павла и села рядом.

– Фильм? – хрипло спросил он.

– Ага, – ответила она.

Утро было туманным и хмурым. Павел спал на диване, положив голову Кире на живот, пальцы их были переплетены, его левая нога была закинута на её ноги, а её левая рука покоилась на его голове. Зазвонил телефон Павла. Он, разъединив их руки, поднёс его к лицу и, увидев, от кого звонок, принял вызов.

– Да, – сонно прошептал он, закрыв глаза.

Кто-то что-то тараторил в трубку, а Павел лишь изредка вставлял «Ага», «Да», «Через два часа». Кира слушала его сонный лепет и думала, что совершенно не знает этого мужчину, в том числе, чем он занимается, но при этом так сильно ему доверяет. Не было сомнений – он занял прочные позиции в её голове и сердце.

– Прости, разбудил, – он отключил звонок и положил телефон на столик. – Мне нужно ехать.

– Завтрак? – тихо спросила Кира.

– Кофе, – ответил он и попытался подняться. Не вышло.

Всё тело затекло, и подняться с первого раза не получилось. Встав на четвереньки, Павел аккуратно сполз с дивана и попытался выпрямиться, опять не вышло. Тогда он упёрся кулаками в позвоночник и резко выпрямился, позвоночник жалобно хрустнул.

– Ох уж эта ночь любви, – протянул он.

Кира засмеялась, она тоже поднялась с трудом, но у неё ничего не хрустело.

– Я первый в ванную, – заявил Павел.

Пока он был в ванной, Кира сварила кофе. Комната наполнилась терпким ароматом бодрящего напитка, она разлила его по чашкам и поставила на стол. Через несколько минут к ней присоединился Павел, умытый и с мокрой головой.

– Чудесно, – прошептал он, привлекая Киру к себе и целуя в макушку.

– Я в ванную, – сказала она.

Он тоскливо посмотрел ей в след и взял чашку с кофе. Кира посмотрела на себя в зеркало и включила воду. Прохладные струйки освежали, она умыла лицо, и лишь на мгновение задержала взгляд на своей руке, разглядывая кольцо. Она не сможет носить его всё время, она врач, даже с учётом перчаток это недопустимо. Она почистила зубы и вернулась в комнату к Павлу.

– Всё никак не спрошу, чем ты занимаешься?

– Да так, – отмахнулся он. – Проматываю семейное состояние, – и хитро улыбнулся.

– А если серьёзно?

– Я, – он набрал побольше воздуха в лёгкие, – мент, – он сделал паузу. – Правда, уже бывший. Теперь у меня свой охранный бизнес.

– Почему ушёл?

Павел опустил взгляд, а потом поднял полу шорт на левой ноге и показал большой уродливый шрам. Две больших дыры на бедре и тонкие полосы шрамов вдоль мышцы.

– Обрез, – сказал он. – Два года реабилитации и досрочная пенсия. Меня поэтому не было на свадьбе у Илюхи с Алёнкой.

– Мне жаль, – сказала Кира.

– Не о чем жалеть, было и прошло, даже болит редко, – отозвался Павел. – Я даже больше не хромаю.

– А кого охраняешь теперь?

– В основном бизнес-центры и предприятия, производящие продукты питания, – ответил он. – Только становлюсь на ноги, так сказать.

Он поднялся и пошёл одеваться, Кира тактично отвернулась, через пару минут он был полностью одет.

– Мне ехать нужно, – словно извиняясь, сказал он.

Павел притянул Киру к себе и нежно поцеловал.

– Но я с тобой ещё не закончил, – заявил он, уходя и грозя ей пальцем.

Глава 6. Сказки

Какова вероятность найти хоть какое-то упоминание о людях, никак не вошедших в историю, живших много-много тысячелетий назад? Правильно, нулевая. Маленькие пиксели на большом экране истории, настолько маленькие, что их отсутствие никак не скажется на общей картине. Из своего мира переселенцы уходили практически с пустыми руками. Что они несли с собой? Самое ценное, что у них было: письма, маленькие картины с изображением любимых, остатки одежды, немного трав, бинты, оружие, которое со временем стало негодным, кружка и ложка – всё, что умещалось в вещевой мешок. Собственно, вот и всё, что было принесено на эту сторону границы. Ветхие письма со временем превратились в прах. Их переписывали, передавали, высекали на скалах, но от переписывания, изменений в письменности, развития цивилизации многий смысл был утрачен. А искать иголку в стоге сена – неблагодарная трата времени. Единственное преимущество того, кто ищет иглу в стоге сена, – он знает, что она там есть. У Киры и Павла такого знания не было. Искать иглу, которой, возможно, вообще не существовало, так себе задача. Даже задействовав все свои связи в обоих сообществах, они не нашли ничего, хотя и понятия не имели, что искать. Кольца молчали.

Было несколько теорий относительно Адама и Евы. Речь чаще всего заходила о предках носителей определённых генов. Но родословная никогда не «схлопывалась» до одного-единственного предка, кроме того, исследования усложнял тот факт, что большая часть истории и родоначальники остались в родном мире. В любой момент прошлого существовала некая предковая группа с различающимися генами. И не ясно, какие именно гены в каком поколении были теми самыми Адамом и Евой и где искать носителей этих клеток. Возможно, это первые дети с мутацией, которая произошла из-за адаптации к новому миру. Или это те, кто сохранил исходный ген, принесённый из родного мира. И неизвестно, какой именно ген искать, поскольку в человеке их около тридцати тысяч. Либо речь шла просто о потомках рода этих самых душ, что были заточены в кольцах. Но выявить их родословную не представлялось возможным. Или новая мутация и новый набор генов, или носители гена, который только появится в будущем. Либо это были просто имена? Хотя кольца ясно дали понять, что речь идёт о роде. Родоначальники чьего рода? А может быть, это Драконы? Может, род Драконов? Но Драконы не носят кольца, тем более такие маленькие. Хотя родоначальников Драконов найти в разы проще. Говорят, первые Драконы живы и по-прежнему спят в недрах планеты. Они родились за миллиарды лет до первого рассвета, пережили две войны и спали глубоким сном без риска умереть и окаменеть.

– Мама в детстве рассказывала мне сказку.

Они сидели на диване, укутавшись одним пледом. Павел сидел позади Киры и обнимал её так, чтобы ей было максимально тепло. На руках у неё была меленькая дочка Алёны и Ильи. В доме было прохладно, за пару часов до Нового года сломался котёл отопления в доме молодых родителей, где друзья собирались встречать праздник. Кира, Павел и маленькая Алиса грелись, пока родители устраняли последствия катастрофы. Мерно потрескивал камин, наполняя комнату иллюзорным присутствием тепла.

– Смотрите-ка, дядя Паша сказки знает, – Кира слегка покачивала малышку, та мирно сопела и периодически открывала глазки, грозясь разразиться скандалом: как это мать посмела отдать дитя в руки какой-то тётке, которая даже пахнет по-другому. – Мы хотим послушать, – ворковала Кира.

– Далеко-далеко, на самом краю земли, а может, и в другом сказочном мире, жил-был маленький мальчик, – Павел ласково улыбался и говорил таинственным полушёпотом. – Мальчик жил в прекрасной и тёплой стране, где все дни были наполнены радостью. Он жил с родителями и был абсолютно счастлив. В его стране было всё, что нужно для счастья и беззаботного детства. Однажды мимо его дома проходил старый путник с котомкой. Все гнали старика, и лишь мальчик предложил ему крынку молока и краюшку хлеба. Улыбнулся старик и благословил мальчика, потому как прикинулся великий Бог простым бродягой. И сказал Он мальчику: «Золотое сердце у тебя, мальчик, грядут большие перемены, дам я силу тебе и право делиться ей, чтобы сражаться со «смертью» лютой, что придёт в эти земли. Ждут тебя славные победы, и всякий будет восхвалять тебя, как защитника». И с этими словами старик исчез. Прошли годы, мальчик вырос в прекрасного мужчину, сердце его было по-прежнему сострадающим и трепетным, как во времена, когда он был маленьким мальчиком.