Ненасытные 2. Наследство

Три человека, к которым обращены эти гневные крики, только и могли, что понуро смотреть под ноги. Во всяком случае, смотреть в лицо тому, кто на них кричит, они точно не собираются.

Куда как лучше рассматривать пол и стены этого кабинета, в котором, на самом деле, они уже успели изучить всё. И этот скромный стол, и стены без украшений, и жалюзи, надёжно скрывающие происходящее в кабинете от любопытных посторонних глаз. И даже пол, покрытый обычным ламинатом. В общем – помещение без изысков.

Человек за столом, слегка отдышавшись, колыхнул большим животом, устраивая тучное тело хоть сколько-нибудь удобнее в кожаном кресле. Пожалуй, это – единственный предмет обстановки во всём кабинете, стоящий относительно дорого.

–Ладно! Так и быть, я постараюсь выпросить у хозяина для вас прощение. Но только при условии, что вы в течение пяти дней вернёте Глаз на место! – Он снова тяжело вздохнул. – Ясно вам?!

Один из трёх угрюмо кивнул:

–Ясно. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы не разочаровать хозяина. Но нам всё же понадобятся деньги на расходы. Кажется, Глаз собираются вывезти в Россию.

Хозяин кабинета, конечно же, лукавил, когда требовал, чтобы вещь была возвращена на место. Хотя бы потому, что она никогда и не принадлежала тому, кого он назвал хозяином. Или даже – Хозяином. Но так уж заведено на протяжении многих лет, что всё, что попадало в его поле зрения, тут же автоматически начинало принадлежать именно ему. И никому уже давно и в голову не могло прийти, чтобы оспорить эту данность. Гораздо спокойнее принять это, как неизбежное. Ну, и постараться на этом хотя бы немного заработать. К тому же, если учесть, что заработать, как правило, удаётся далеко не «немного».

Выдвинув ящик стола, человек достал чековую книжку и, раскрыв, начал писать.

–Сколько?

Всё тот же человек, видимо, являющийся старшим, тихо выговорил:

–Пять тысяч.

Ручка в руке хозяина кабинета застыла. Удивлённо приподняв брови, он недовольно спросил:

–Пять? А не много ли будет?

Человек усмехнулся с какой-то даже злостью:

–Ну, найдите тогда тех, кому хватит и двух. А мы пока отдохнём. Вон, Луис говорит, что его один старый знакомый на дело звал. Думаю, что мы и там сможем неплохо заработать.

Человек в кресле попытался придать голосу как можно больше саркастических ноток:

–И на чём это, интересно, вы сможете столько же заработать? На ювелирке, что ли? Да и то – вряд ли. Ну, ладно, думаю, что Хозяин согласится на пять тысяч. Но только чтобы уже через пять дней Глаз лежал бы на этом самом столе! – Он похлопал по столешнице пухлой ладошкой. – Иначе, сами понимаете, вам придётся говорить уже с ним. А этого я вам не советовал бы.

Старший из троих, приняв из руки хозяина кабинета вырванный им из книжки чек, усмехнулся:

–Да мы и не собирались с ним встречаться. Ведь тогда мы были бы лишены возможности видеть тебя. А это зрелище нам всегда радует глаз.

Его напарники тихо усмехнулись. Но человек за столом смог это заметить. Не сказать, что его это порадовало. Он даже подумал, что было бы гораздо лучше, если бы слух на этот раз его подвёл. Но он постарался сделать вид, что не заметил откровенной издёвки. Как в словах главаря этих троих, так и в их усмешке. Хозяин кабинета лишь с недовольством подумал о том, что его тучность, оказывается, даже у таких гангстеров, как эти трое, вызывает презрение.

Кивнув так, словно прощается с лучшими друзьями, хозяин кабинета лишь вымолвил:

–Ну, идите. Жду вас через пять дней, или раньше.

Как только эти трое покинули кабинет, человек в кресле, вынув из стола телефон, нажал всего лишь на одну кнопку. Дождался, пока на том конце провода ответят и сказал так, словно доложил:

–Они вышли на след. Через пять дней надеюсь Вас обрадовать новым предметом.

После чего, получив краткий ответ, снова убрал телефон в стол и вытер обильно выступивший на лбу пот.

––

Марьяна, прижавшись к спине Сергея грудью, спросила:

–Снова тот же сон?

Сергей, шумно дыша, провёл по вспотевшему лбу дрожащей рукой:

–Да. Танюша, ты не знаешь, что это со мной? Ведь Ивану Владимировичу, например, ничего такого не снится. Кажется, он даже доволен тем, что узнал такое. Почему же я-то никак не могу это принять?

На что Марьяна, поцеловав Сергея в щёку, тихо, грустно улыбнулась:

–Не знаю, любимый. Думаю, что сама Мара хочет тебя о чём-то предупредить. Помнишь, что про тебя Велесарь говорит? Наверное, он тоже что-то плохое в твоём будущем видит. Ты бы, Серёжа, к нему прислушался бы. Он плохого-то не посоветует.

Сергей, перед глазами которого до сих пор стоит картина корчащегося в страшных муках Стёпы, вспомнил всепоглощающий взгляд древней богини. Взгляд глаз настолько мудрых, что они никак не вяжутся с прекрасным, юным, девичьим ликом Мары.

Взяв в ладони лицо Татьяны, Сергей поцеловал девушку в тёплые, мягкие губы:

–Не могу я с ним говорить, Танюш. Не знаю почему, но он мне неприятен.

Марьяна усмехнулась:

–Да он это знает. Знает и не собирается к тебе навязываться. Но ведь это же тебе нужно, а не ему. У него, Серёж, и так дел выше крыши. Он только и делает, что работает, не покладая рук. Ты не знаешь, но за последние две недели к нему столько людей пришло, что он даже начал задумываться о том, что нужно для общины новое место искать. Там он всех желающих принять просто не сможет. Говорит, что главное, что должно быть на новом месте, это – вода. Чтобы она была хорошей, чистой и вкусной. А всё остальное, говорит, приложится. Так что для тебя, Серёжа, ему придётся специально время выделять.

Сергей, рухнув головой на мокрую от его пота подушку, спросил:

–Так, может, мне и не стоит его отвлекать-то? Пусть он и дальше эту свою общину строит.

Марьяна также легла и, прижавшись всем телом к горячему боку Сергея, с усмешкой спросила:

–А тебе что, тяжело, что ли? Вот давай, послезавтра к нему и съездим. Как раз выходные. Поговоришь с ним. А я бы ему завтра позвонила бы. Сказала бы, чтобы он для тебя время нашёл. Давай, Серёж?

Отлично понимая, что ехать ему совсем не захочется ни завтра, ни послезавтра, Сергей всё же решил не спорить. К тому же, в чём-то Таня права. Ведь он всё равно не сможет успокоиться сам. А этот Велесарь, хоть и неприятный тип, но всё же, кажется, на что-то способен. Во всяком случае, в вопросах сверхъестественной чуши он понимает намного больше любого другого известного Сергею человека.

–Ладно, съездим. Правда, мне чего-то не улыбается на электричке трястись. А потом ещё и на маршрутке тащиться. Ну, раз тебе так этого хочется, то я согласен.

Татьяна беззвучно улыбнулась у него на плече:

–Вообще-то, с нами Ваня поедет. С женой вместе. Я с ним ещё днём сегодня созвонилась.

Сергей невесело усмехнулся:

–Нахитрила меня? Ну, хорошо! Съездим к этому твоему Велесарю. Кстати, надо бы, наверное, хотя бы к чаю чего-нибудь взять?

Татьяна тихо засмеялась:

–К иван-чаю? Серёжа, ты чего?

Сергей слегка пожал плечами, отчего голова девушки качнулась:

–Ну, мне как-то не по себе приезжать к кому-то в гости, пить и есть, а самому при этом ничего взамен не давать.

Татьяна даже приподнялась на локте. При этом её обнажённая грудь теснее прижалась к руке молодого опера. Лукаво глядя ему в глаза, девушка протянула:

–Во-он даже ка-ак! Ну, ты, Серёжа, не переживай. Мы Велесарю отплатим добром. Я, например, у него в доме приберусь. Ну, а ты сможешь дрова поколоть. Или грядки полить. Хотя, осень уже. –Она на мгновение задумалась. – Вскопать можно будет! Ну, или ещё что-нибудь. Главное, что это будет и для здоровья полезно.

Сергей усмехнулся и покачал головой:

–Для здоровья? Вкалывать, как раб, это – полезно?

На что Татьяна снова с улыбкой возразила:

–Ну и что? Ведь ходят же люди в фитнесс-центры? Спортом там занимаются. Жир и болезни из тела выгоняют. А тут и воздух свежий, и физическая нагрузка. Да и для дела польза. – Она похлопала молодого человека по груди. – Так что, Серёжа, готовься послезавтра землю копать!

Сергей не стал продолжать этот спор. Ведь и так уже понятно, что всё решено. Без него и за него.

Но он не станет за это злиться на Таню. В конце концов, девушка заботится о нём, а не о себе. И это – так же верно, как и то, что послезавтра ему придётся махать лопатой.

Лёжа на медленно подсыхающей подушке, Сергей снова подумал о том, что же ему мешает принять неопровержимую истину. Принять так, как это сделал, например, тот же Гаврилюк. Ведь следователь не просто принял новую (хотя, на самом деле – очень даже древнюю) данность не просто легко. Кажется, Иван даже обрадовался, когда узнал, что существуют силы, перед которыми все равны. Силы, которые невозможно обмануть лживыми или даже истинными раскаяниями. Силы, которые не удастся подкупить подношениями и подаяниями. Силы, прощение которых можно лишь заслужить. Но для этого придётся потратить уйму сил, пролить вёдра пота. А может быть, и крови.

Казалось бы, и он, Сергей, также должен был бы обрадоваться такому повороту событий. Ведь не просто же так он пошёл работать в правоохранительные органы. И не по причинам, которыми руководствовался покойный Степан. Хотя, не такой-то уж он и покойный. Ведь, если верить Маре (а причин ей не верить у Сергея просто нет), то животворная сущность Степана развоплощена. Она превратилась в пищу для дочерей Мары. И уже из этих мелких, можно даже сказать – растёртых в мельчайшую, невидимую и в микроскоп, пыль, останков будут созданы новые души. И вот у них-то как раз появится шанс начать новое восхождение по отдельной для каждого эволюционной лестнице.

Велесарь объяснил Сергею, что это значит. Объяснение на первый взгляд показалось несколько запутанным. Но позже Сергей смог в этом разобраться. Правда, для этого пришлось потратить какое-то время на различные форумы в интернете.

Но зато теперь Сергей знает, что именно имела в виду Мара, когда говорила о развоплощении человеческой сущности. Любой сущности. Хотя развоплощать, например, собаку или лошадь не имеет никакого смысла. Только человек, или существо, равное ему по интеллекту, должно, обязано нести персональную ответственность за всё, содеянное им при жизни.

По мере того, как Сергей узнавал всё больше и больше об этой стороне жизни своих древних предков, он начинал понимать, что порой гораздо лучше погибнуть, чем сделать какую-нибудь подлость. И это заставило его взглянуть на жизнь, на окружающих его людей несколько иначе. При этом у Сергея появилось стойкое ощущение, что с его глаз словно бы спала некая пелена. Он увидел всю неприглядность поведения большинства людей. Как и свои собственные недостатки.

Казалось бы, и этому он должен был бы обрадоваться. Ведь нет ничего лучше, чем знать, где и когда ты совершил ошибку. Где и когда другие оступились. Хотя бы потому, что это даёт тебе неоспоримое преимущество. Ведь ты-то уже знаешь правила игры.

Вот только ничего этого не произошло. И – наоборот, вместо того, чтобы обрадоваться, чтобы вздохнуть свободнее, Сергей испытал очень тягостное ощущение. И вместо радости и лёгкости он ощутил ни с чем не сравнимую тяжесть. Словно бы весь мир лёг ему на плечи. Что ни говори, но чувство ответственности за собственные действия ещё никогда и никому не доставляло радости. Не говоря уже о какой бы то ни было лёгкости.

Под эти тягучие, словно смола, мысли, Сергей и заснул.

––

Велесарь, улыбнувшись, обнял Марьяну. После чего, отстранившись от девушки, кивнул в знак приветствия Сергею. Поведя рукой в сторону крыльца, сказал:

–Идёмте в дом. Чаем вас угощу.

Марьяна, удержав Велесаря за плечо, кивнула в направлении калитки:

–Подожди, Велесарь. Мы вообще-то не одни. Мы с Ваней и его женой приехали.

Велесарь, приподняв брови, зачем-то спросил:

–Гаврилюк? А чего же он не заходит-то?

На что ответил уже Сергей:

Да он там пытается для машины место найти. Мы же не думали, что у тебя здесь теперь так тесно.

Велесарь понимающе кивнул и с улыбкой подтвердил:

–Да, людей у меня теперь много бывает. – Он повернулся к Марьяне. – Думаю, что нам всё же придётся какое-то другое место для общины искать. Тесно тут становится, как Сергей верно заметил.

Тревога, с которой Татьяна задала следующий вопрос, заставила Сергея ревновать:

–А далеко вы уедете? Просто мне не хотелось бы с вами связь потерять.

Велесарь пожал плечами:

–Да кто ж его знает-то? Мы сейчас сразу в нескольких местах разведку ведём. Уже отсеяли несколько мест. Но осталось ещё много. Самые лучшие во Владимирской, Тверской и Ивановской областях. Там брошенных деревень полно. И даже по нескольку в одном месте. Наверное, куда-нибудь туда уедем. Во всяком случае, свой дом я уже на продажу выставил.

Сергея, честно сказать, такие новости только обрадовали. Наконец-то именно ему достанется всё внимание Татьяны. И больше не придётся каждый вечер выслушивать рассказы о её бесконечных разговорах с этим Велесарём. И не будет этих утомительных отсылок к прошлому Руси. Короче, оба они смогут посвятить всё своё время исключительно друг другу.

Но следующие слова Татьяны тут же развеяли эти надежды. Даже не пытаясь скрыть грусти, девушка сказала:

–Ну вот! А я как же тогда? Со мной-то как? Велесарь, я же без всех вас с ума сойду!

Но тут Велесарь сказал то, чего от него Сергей никогда не надеялся услышать. Успокаивающе улыбнувшись Татьяне, он кивнул в его, Сергея, сторону:

–У тебя же Сергей есть. Так что, Марьяна, и позаботиться есть о ком. Ну, а к нам вы сможете в отпуск приезжать. Конечно, если вам этого захочется.

Сергей не нашёлся, что ответить. И даже более того, – под вопросительным взглядом Татьяны он растерялся. Ну, не говорить же о том, что его весть о скором отъезде всех этих родноверов на периферию откровенно обрадовала. К счастью, в это время в калитку прошли Гаврилюк с женой. И Сергей смог облегчённо перевести дух.

Подойдя, Иван Владимирович представил жену:

–Знакомьтесь, это – моя жена Люда. А это, Людочка, и есть тот самый Велесарь.

Женщина, скромно улыбнувшись, кивнула:

–Здравствуйте. – Она посмотрела по сторонам. – А хорошо тут у вас.

Прежде чем ответить, Велесарь внимательно посмотрел женщине в глаза. И только после этого, едва заметно кивнув, улыбнулся:

–Здравствуй, Люда. Я уж лучше сразу на «ты», хорошо? Ну, чтобы время не терять. Ну, раз уж теперь все в сборе, то пойдём в дом. Надо ещё чай подогреть.

После того, как церемония чаепития закончилась, мужчины, оставив женщин хозяйничать на кухне, вышли в сад. Сев на скамейку, какое-то время наблюдали за другими гостями Велесаря. Время от времени кто-нибудь из них подходил к хозяину дома и задавал тот или иной вопрос. Велесарь охотно отвечал. Ничего такого, что могло бы заинтересовать городского жителя. Ну что, спрашивается, интересного в том, куда сваливать сорняки? Или в том, сколько компоста сыпать в грядку?

Гаврилюк даже начал подозревать, что всем гостям Велесаря известно, кто такие он и Сергей. И что при них лучше держать язык за зубами. Правда, это он так и оставил в разделе подозрений. Хотя бы потому, что никакого напряжения в поведении всех этих людей он так и не заметил, как ни старался.

Наконец, Велесарь решил поговорить и с ними. Повернувшись к Сергею, он спросил:

–Ну, Сергей, ты что-то хочешь спросить? Марьяна говорила по телефону, что тебя постоянно что-то тревожит. Может, поделишься?

Признаться, Сергей надеялся обсудить собственные тревоги наедине. Ну, или хотя бы в присутствии Татьяны. Но уж точно он не собирался пересказывать свои сны в присутствии Гаврилюка. Отчего-то ему кажется важным, чтобы следователю никогда не стало известно, какие именно тревоги его терзают.

Но, делать нечего. Не уходить же от разговора только потому, что при нём присутствует Иван Владимирович!

Тяжело вздохнув, Сергей начал:

–Да, поделюсь. Может, ты и в самом деле сможешь объяснить то, что не даёт мне покоя. – Ему пришлось замолчать, чтобы собраться с мыслями. Велесарь и Гаврилюк его не торопили. – Я никак не могу свыкнуться с тем, что есть силы, про которые людям ничего не известно. Наверное, именно это и заставляет меня их отталкивать. Я никак не могу смириться с тем, что эти силы, вместо того, чтобы открыто заявить о своём присутствии, сделали всё возможное, чтобы спрятаться от всеобщего внимания.

Так как Сергей не продолжил, Велесарь, грустно усмехнувшись, спросил:

–Это всё? Больше ничего тебя не тревожит?

Сергей кивнул:

–Всё. Со всем остальным я как-нибудь и сам разберусь.

Велесарь, тихо усмехнувшись, заметил:

–Вообще-то, разбираться нужно не «как-нибудь», – последнее он выделил голосом, – а очень тщательно. Например, про сны свои мне не хочешь рассказать?

Сергей, нахмурившись, недовольно спросил:

–А что сны? Или ты и ими управлять можешь?

Велесарь усмехнулся уже заметно веселее:

–А что? Вообще-то, могу. Да и ты сможешь, если захочешь. Я, например, до сих пор во снах летаю. А ты?

Сергей хмуро бросил:

–Нет, не летаю. А снится мне постоянно одно и то же. Как Степан умирает. Да ещё эта ваша богиня Мара. Особенно её глаза. – Он невесело усмехнулся. – Вот и объясни мне, Велесарь, что это означает?

Но, прежде чем ответить, Велесарь обратился уже к Гаврилюку:

–А тебе, Иван, что-нибудь спать мешает? Сны плохие тебя тревожат?

Следователь с улыбкой покачал головой:

–Нет, не тревожит меня ничего такого. И сплю я, как убитый. Жена даже говорит, что после того случая я лучше спать стал.

Велесарь, кивнув, задал ещё один вопрос:

–А то, что в мире есть силы, о которых ты ничего раньше не знал, тебя беспокоит?

Гаврилюк вновь улыбнулся и отрицательно качнул головой:

–Нет, не беспокоит. Я даже рад тому, что такие силы существуют. Теперь я точно могу быть уверен в том, что каждый получит по заслугам. – Прищурившись, он внимательно посмотрел Велесарю в глаза. – Ты хочешь сказать, что в этом и кроется причина тревоги Сергея? Хочешь сказать, что он неправильно реагирует на новые для него знания?

Велесарь, сдвинув брови, отрицательно покачал головой:

–Нет, Иван, ты не совсем правильно всё понял. Хотя ход твоих мыслей и верен. Отчасти верен.

Велесарь на какое-то время задумался. И только спустя почти полминуты продолжил:

–Ты, Иван, не совсем прав потому, что слишком надеешься на силы, которые ты называешь иными. – Он усмехнулся. – Почти как у Лукьяненко получается. Нет, Иван, эти силы – не иные. Они самые что ни на есть настоящие. И они были, есть и всегда будут в этом мире. Поскольку сами являются частью этого мира. Ну, сам посуди, разве вода может состоять только из атомов водорода? Нет, естественно. В атомах воды обязательно должен быть кислород. Так и тут. Естественно, эти силы обязательно накажут тех людей, которые живут неправедно. Тех, кто руководствуется жадностью, жаждой власти, насилием, завистью и прочими малоприятными и непонятными для полноценного человека желаниями. Но это может вселить в тех, кто об этом знает, ложную надежду. Что, дескать, за них везде наведут порядок. А мы, взяв на вооружение толстовское непротивление злу, спокойно дождёмся, пока всё зло будет наказано. Вот это – самая, наверное, большая ошибка, которую только может допустить человек.

Поняв, что Велесарь не собирается продолжать, Сергей спросил:

–Ну, а со мной-то что не так? Почему я-то никак не могу принять эти правила игры?

Велесарь, с сочувствующей улыбкой посмотрев оперу в глаза, слегка пожал плечами:

–Да всё с тобой в порядке. Правда, смирения надо бы чуть побольше. Ты, Сергей, слишком самостоятелен. Чаще всего это, по сути, хорошо. Но только до тех пор, пока ты не столкнёшься с чем-то, что находится за пределами твоего понимания. С чем-то, о существовании чего ты раньше не подозревал. Ну, вы оба и сами понимаете, что именно я имею в виду. И вот тогда-то, после того, как такие, как ты, Сергей, сталкиваются с чем-то непонятным, с чем-то загадочным, в груди у вас начинает всё кипеть. – Он грустно усмехнулся. – Я-то знаю, каково это! Сам таким же был когда-то. Но, как видишь, Сергей, я смог измениться. Думаю, что и тебе стоит постараться. Тебе-то, кстати сказать, это будет намного легче, чем было мне. У меня рядом тогда не было наставника. А у тебя есть. Я знаю, что совсем тебе не нравлюсь. Ну, так я и не девка, чтобы мужикам нравиться. Но ведь это не помешает тебе обратиться ко мне за советом или разъяснением. А главное, Сергей, у тебя есть Марьяна. Думаю, что её присутствие в твоей жизни значит даже больше, чем мои советы. Разговаривай с ней почаще. Уж это-то тебе точно будет нетрудно.

Какое-то время посидели молча. Но после минутной паузы Гаврилюк, усмехнувшись, хлопнул себя ладонями по коленям и спросил:

–Ну, Велесарь, с чем тебе помочь-то нужно? А то как-то нехорошо сидеть, когда все вокруг только и делают, что работают.

Велесарь, усмехнувшись, кивнул:

–Поработать – это можно. Боги любят работящих. – Он встал. – Пошли, деревьям ветки обрежем. Да и обкопаем заодно. Продам я этот дом или нет – дело десятое. Деревья в этом не виноваты, и ухаживать за ними всё же придётся.

Сергей, также поднявшись со скамейки, угрюмо посоветовал:

–Гляди, Велесарь, чтобы тебя при продаже дома-то не обманули. Могу помочь, если что.

Велесарь, снова усмехнувшись, кивнул:

–Благо дарю, Сергей. Но у нас есть хорошие юристы. Так что обмануть меня никому не удастся. Но за совет всё же благо дарю.

На это молодой опер ничего не ответил. Лишь молча кивнул. И в самом деле, чего он ожидал? Что среди родноверов не найдётся хорошего юриста? Или что они окажутся доверчивыми, словно дети? Так ведь их, кажется, сама жизнь приучила никому больше не доверять.

Думая о том, что ведь эти самые родноверы являются, по сути, самым гонимым современным сообществом, Сергей пошёл следом за Велесарём и Гаврилюком. Может, ему даже понравится ухаживать за деревьями в саду этого странного человека?

––

Человек по-прежнему сидит всё в том же самом кресле. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что он так и просидел тут четыре дня. С того самого момента, как разговаривал с тремя гангстерами. Но, естественно, он не оставался тут на всё это время. Он уходил домой. Снова приходил в офис. И снова уходил. И даже провёл уик-энд как обычно. То есть – в обществе проституток. Ну, и выпивки.

И вот наступил понедельник. И он снова пришёл в офис, как делает это на протяжении уже почти двадцати лет. И снова, как только он водрузил тучное тело на кресло, секретарша принесла ему парующий кофе. И, улыбнувшись дежурной улыбкой, сообщила:

–Мистер Ричард, Вам звонил мистер Игл. Сказал, чтобы Вы ему перезвонили, когда придёте.

Хозяин офиса, который собрался было выпить для начала кофе, даже отдёрнул руку от чашки, словно вместо неё там оказалась гремучая змея.

Вытаращив глаза, отчего его и без того некрасивое лицо стало и вовсе похоже на какую-то жуткую маску, он едва не закричал:

–Что?! Почему же ты мне сразу же про это не сказала? Это он тебе сказал, что это он звонит? Или ты мой телефон брала?

Само собой, вопрос прозвучал до смешного глупо. Хотя бы потому, что за всё то время, что эта пожилая женщина здесь работает, она ни разу не посмела нарушить данные ей строгие инструкции. И одной из этих многочисленных инструкций как раз и является строгий запрет прикасаться к его телефону. Да к тому же ещё он и надёжно заперт в ящике его стола.

Только увидев, какими глазами в ответ на его вопрос посмотрела секретарша, хозяин кабинета осознал, что сказал полнейшую чушь. Извинившись, он выпроводил её из кабинета. Но, как только остался один, он тут же дёрнул ручку ящика, в котором и покоится телефон. Убедившись, что ящик всё так же заперт, хозяин кабинета порылся в кармане и, достав ключ, торопливо вставил его в замочную скважину, провернул и всё с той же суетой дернул ручку на себя. Едва не выдернув при этом ящик. Быстро достал телефон, выдернул из разъёма провод зарядника и, нажав кнопку, поднёс аппарат к уху.

Долгие гудки едва не свели его с ума. Наконец, на том конце провода раздался хорошо знакомый ему голос:

–Да, Ричард. Скажи, как там наши дела? Глаз уже везут?

Нервно сглотнув, хозяин кабинета, с трудом подбирая слова, заговорил:

–Нет, мистер Игл. Я пока не знаю, как идут дела с Глазом. Но я уверен, что мои люди со всем смогут управиться. Просто был же уик-энд. А в России вообще очень плохо со связью. Поэтому-то я и не…

Голос в трубке оборвал его на середине фразы. При этом Ричарду показалось, будто от крика, который раздался на другом конце провода, трубка как будто бы даже собралась его укусить. Снова на ум пришло сравнение с ядовитой змеёй.

–Что-о-о?! В России?! Ричард, ты с ума сошёл? Почему ты мне сразу же не сказал, что Глаз оказался в России? Ты же мне говорил, что он в Сирии! Как он попал в Россию?