Ворон. Скафандр Богов

Они приблизились к тракту. Мимо с шумом пронеслись остатки каравана и поредевшая конница.

Гэгэ наобум выбрал один из составленных Системой вариантов своей реплики и спросил:

– Тогда как на Мэрлоне появились сразу две космические расы и притом потеряли связь с далекими предками?

– Хороший вопрос. Проблема в том, что это произошло давно, и однозначного ответа теперь никто не даст. Существует множество версий, но я могу выделить одну: когда-то группа Светлых и Темных отправилась на Мэрлон намеренно, потому что устали от бесконечной войны. Здесь, вдалеке от боевых действий, они решили жить в любви и согласии.

– В общем, космические хиппари, – сказал Гэгэ наугад.

– В точку, – кивнул Ворон. – Как бы там ни было, Вельзевул открыл Темным мир совершенно других технологий, однако со Светлыми контактировать он отказался и каждый раз порывался кого-нибудь из них удушить в приступе горячки. Ненависть к извечным врагам не покидала его даже на смертном одре. За то короткое время, проведенное на Мэрлоне, Вельзевул собрал вокруг себя отряд почитателей из Темных, вдохновленных его рассказами. И недоброжелателей из числа Светлых, которым такое обстоятельство пришлось не по душе. Перед кончиной офицер велел Темным оставить у себя его скафандр. Он сказал, что эта вещь наделена божественной силой и неуязвимостью, позволяет длительное время находиться в условиях междумирья, а, следовательно, совершать путешествия между близкими по расстоянию мирами без применения виманы. А еще он сказал, что скафандр поможет Темным в грядущих войнах со Светлыми.

– Так ведь мэрлонцы не воевали, вроде.

– Погоди. Вельзевул как раз и спровоцировал войну. Когда Светлые узнали о волшебном скафандре, они испугались не на шутку. Темные и Светлые к тому времени уже косо поглядывали друг на друга. Постепенно в городе назревал конфликт. Светлые, чувствуя свою уязвимость перед соседями с их подарком от злонастроенного бога, в отчаянии отыскали поврежденную виману и попытались через нее выйти на связь со своими инопланетными собратьями. Наши узнали об этом, и в городе грянула бойня. Светлых изгнали, но конфликт на этом не исчерпался. Темные преследовали бывших друзей, устраивали засады и облавы. Сначала в это была вовлечена совсем небольшая кучка мэрлонцев, но количество ратующих росло в геометрической прогрессии. Тут и там во всех полисах, контролируемых Темными, возникали кланы националистов, провозгласивших расу Темных – особенной, богоугодной расой. Очень скоро Пограничные зоны опустели, а Светлые и Темные сконцентрировались в двух городских союзах. Так Мэрлон был поделен надвое – Темную и Светлую стороны. На какое-то время воцарилось спокойствие. Не мир – чувство предательства и закипающая Темная кровь не позволили бы им помириться, хотя до конца не было ясно, кто изначально спровоцировал бойню, – воцарилась, как бы ее назвали ваши политики, холодная война. Стороны спешно окапывались, укрепляли границы и ожидали нападения в любую секунду.

– Странные вы хиппи, получается.

– Рассказы Вельзевула словно пробудили древнюю кровь, напомнили о фундаментальной неприязни. Ну и Доспех – его мощь ослепила наших предков. Мэрлон впервые ощутил ужасы борьбы за абсолютную власть.

Они шли по ровному, без швов, настилу тракта – гладкому и свежему, как матовый лед. Гэгэ подивился такому контрасту: перемещаются на конях и деревянных автомобилях-повозках, а дороги настолько совершенные, что по ним будто скользишь, точнее, сама дорога скользит под тобой.

– Это уникальное покрытие, – пояснил маг. – Ускоряет движение в несколько раз. Телепортом, конечно, быстрее, но затратней. Других способов сокращать расстояние мы пока не придумали.

В стороне дымилась развороченная колымага, слетевшая с трассы. Кого-то придавило или ранило, слышались стоны и крики о помощи. В сердце Гэгэ кольнула пожалейка.

– Поможем? – спросил он.

– Я ведь говорил: этот спектакль для простых смертных. Там страж правопорядка, если тебе интересно, истекает кровью. Его нужно доставить в крепость, пообщаться с комендантом, проникнуться злобой к террористам и взять поручение в город. А там уже начнется заварушка…

– А если он умрет?

– Не умрет. Кого тогда будут спасать другие пользователи? Тут сюжет для всех один и тот же.

Ворон бесстрастно переступил через труп диверсанта, попавшийся ему на пути, и как ни в чем не бывало вернулся к своей повести:

– Полученная от Вельзевула информация и данные, хранящиеся на его вимане, вызвали настоящий технологический бум на Мэрлоне. Основная доля этих знаний досталась Темным, однако и Светлые успели оторвать себе жирный кусок. Мы научились ковать доспехи и оружие по форме Скафандра Вельзевула. Научились строить вычислительные агрегаты такой мощности, что могли изменять окружающую реальность… – Ворон оставил пробел в монологе на случай, если его спутнику захочется что-нибудь сказать. Но Гэгэ с протяжным зевком будто кликнул «…продолжить…». – Но вот, спустя много лет, произошло событие, которого никто не ждал. Мэрлон снова посетили инопланетяне – на этот раз вимана из Рассветной империи. Они обработали сигнал Светлых, о котором все на Мэрлоне давно успели позабыть, и выслали команду разведчиков.

(со вздохом) …продолжить…

– Пришельцы посчитали Мэрлон бесперспективным мирком, лишенным необходимого для полноценной жизни сырья. Эксперименты над изменением реальности к тому времени наделали немало бед: отравили воду, воздух и почву. На Мэрлоне невозможно было ни построить виману, ни зарядить магическое оружие, а плодородные земли и запасы чистой воды остались ничтожны. Небесные посланцы отказались помогать своим собратьям-дикарям, потому как Рассветная империя к тому времени уже насчитывала триллион галактик, что им до полутора миллиарда потомков дезертиров. Но тем не менее они оставили Светлым один из своих скафандров – почти такой же, какой передал Темным Вельзевул. Этот чисто символический, по мнению пришельцев, подарок должен был сыграть роль гаранта мира: они считали, что мы, аборигены забытой на краю забытой на краю галактики планетки, не догадаемся о скрытых опциях командирского скафандра и будем использовать его разве что в ритуальных целях. Но они глубоко заблуждались. Посланцы Рассветной империи навсегда покинули Мэрлон, оставив Темных и Светлых наедине со своими проблемами и с прижатыми к груди артефактами невероятной, неисследованной мощи.

Ворон сделал паузу и в этот миг в уши Гэгэ будто ударила мягкая волна грохнувшей где-то вдали ядерной бомбы: мир звуков будто ухнул в вакуум. Он подумал, что оглох, но вдруг сквозь тишину различил густую тревожную ноту, из которой, как дивный росток, пробивался одинокий голос фанфары. По телу Гэгэ пробежали мурашки. Он остановился и коснулся своих ушей с испугом и восторгом. Голос фанфары крепчал, набирался смелости, и за миг до надрывного крика, на который только способна медная глотка, резко оборвался ударом литавры. Зазвучала арфа. Ее торопливая, будто плетеная музыка прогнала тревогу и обласкала слух нашего главгера. Он расслабился и, сам не зная почему, улыбнулся.

– Ну, как тебе? – спросил Ворон, довольный реакцией спутника.

– Блин, офигеть. Что это?

– Мы заменили запахи цветом воздуха, температуру – яркостью освещения, а вместо чувств – мы наложили музыкальный саундтрек. Скажи теперь, что ты чувствуешь?

– Не знаю… Кажется, интерес.

– Тебе интересно?

– Да, да, интересно!

– Тогда вернемся к рассказу.

…продолжить…

– Доспехи Богов наделяли абсолютной защитой того, кто их наденет: копья и стрелы, оружие наших предков, не могли даже поцарапать облачение из зеркального, небывалой красоты, материала. Такие одежды под стать лишь великому царю. Однако на Мэрлоне не было тогда монархов – только выборные наместники в полисах. Появление Скафандров все изменило. Нашу некогда миролюбивую терру буквально заполонили храбрецы, тираны, негодяи и кровожадные маньяки, жаждущие примерить достояние богов и возвыситься. Над Мэрлоном сгущались тучи; междоусобные войны терзали истощенные земли; смрад, запах смерти, распространялся от огромных кладбищ, которыми стали некогда процветающие города. Свободная Мегаполия перестала существовать, Темная и Светлая стороны превратились в тоталитарные империи. И тогда на мировую арену вышли две огромные силы в лице полководцев-государей, которые никогда не снимали добытые кровью и ложью Доспехи Богов, и их неисчислимые рати.

…продолжить…

– Установленные договорами границы ломились от напирающей агрессии, но для открытых столкновений время пока не наступило. В пору бесконечных сражений за власть великие императоры открыли для себя еще одно свойство Скафандров – двигаясь только к победе, артефакты использовали все доступные источники энергии, и каждый новый удар их становился сильней предыдущего. В условиях межзвездных баталий эта опция дает существенный перевес над противником, однако на терре она может оказаться губительной. Вельзевул, который своим даром хотел, чтобы Темные нашли выход во Вселенную, и научились путешествовать между мирами, не предвидел возникновения на Мэрлоне враждебного, равносильного соперника. Что произойдет, если столкнутся на поле брани две неодолимые силы? Этот вопрос мучил императоров и удерживал их от решительных действий. Чего не скажешь про обычных солдат: все до единого они мечтали о мести.

(с нетерпением) …продолжить…

– Народные волнения бурлили в городах. К тому же и сами Скафандры как будто обладали собственной волей: чувствуя сравнительную близость к духу извечных врагов, они словно магнитились друг к другу, одурманивали императоров и вселяли в них мысли о решающей битве. Полководцы, как ты помнишь, не снимали Доспехов, боясь утратить свое могущество от рук приближенных – интриганов и убийц – и в конечном счете стали заложниками собственного оружия. Внушимая Скафандрами ненависть пересилила доводы разума. Светлые первыми использовали Доспех, мы ответили возмездием. Грянула Битва-на-закате. В общем, наши предки недооценили свои силы, и Мэрлон был разрушен. Что случилось потом – скоро узнаешь.

Гэгэ, который после ухода экш-сцены назад по временной шкале тут же потерял к раненым в погоне сочувствие, слушал историю о гибели Мэрлона в оба уха, представляя ее во всех красках и стараясь не прерывать рассказ мага лишними вопросами, которые предлагала его уму вездесущая Система игры, и даже удивился такой скомканной концовке. Теперь ему стало скучно оттого, что Ворон замолк – потому что с ним умолкла и интригующая музыка.

Дорога свернула в ущелье. Солнце садилось, и сумерки окрашивали воздух в серые и темно-красные тона. Нефтяного запаха Гэгэ больше не чуял – то ли это был единичный воздушный порыв, то ли обоняние свыклось.

Вскоре ущелье преградили массивные ворота. Высоко на скалах показалась цепочка башень, расставленных в две линии над дорогой. Склоны горы, как гнездами ласточек, испещряли бойницы – крепость вырубили прямо в скале. Над воротами мелькает реющий на ветру флаг, на котором изображен голый череп с лучами света, вырывающимися из глазниц.

– Здесь можно вечно удерживать целую армию, – сказал Ворон. С наступлением сумерек его настроение заметно улучшилось. – Только на штурмах такое описание форта не всегда действенно – пользователям плевать на то, что он «неприступный»… Эй, лоботрясы, отворяйте! – крикнул он воротам и добавил к словам гулкий удар молоточком по мятому гонгу.

По классическому сценарию несколько минут ничего не должно происходить. Для того чтобы вялые стражи распахнули ворота, необходимо постучаться вновь. После этого в смотровое окошко выглянет пропитая морда вояки, и он с недовольным видом должен отворить просящему. При этом страшный бодун заставит стражника позабыть изучить документы путников, он по рассеянности впустит в охраняемый объект хоть вора, хоть вражеского диверсанта, хоть самого настоящего Диаблу…

Или нет, это больше подходит к тому эпизоду, где главному герою необходимо проникнуть в замок антогониста, чтобы вызволить из темницы прекрасную даму.

Размышляя так (пусть даже это были и не его собственные мысли), Гэгэ туповато лыбился. Знаем мы вас. А чтобы главный герой попал в дислокацию «своих» бдительный страж придерется к каждой запятой в пропуске, нудно расспросит о цели приезда – в общем, сделает все возможное, дабы помешать протагонисту самоутвердиться за счет близкого «знакомства» с автором. А еще отрицательным персонажам необходимо быть глупыми, кривыми и хилыми, потому как это единственная возможность героя рассказа продержаться хотя бы до середины истории…

Прошу прощения. Что-то я разошелся. Последние три абзаца явно лишние.

– Тебя контузило, что ли? – изменившийся вдруг тон Ворона вывел Гэгэ из раздумий. – Пошли.

Перед ними была настежь распахнута калитка в массиве ворот – специально для пешеходов.

Убранство двора не отличалось изыском: старые телеги, бочки, мешки (кое-где порванные с просыпанным содержимым), бревно для колки дров с торчащим топором, даже тир с мишенями, где воины от скуки практиковались в стрельбе. И хотя все до единого фэнтезисты в случаях с прибытием в средневековую крепость малюют однотипные декорации, качество видеокарты нашего главгера позволила увидеть ему каждую щепку, каждый заржавевший гвоздик из смененной кузнецом подковы, каждая конская лепеха источала характерный дымчато-желтый запах. Мэрлон в его понимании оживал, как древняя сказка.

Ворона здесь уважали. Солдаты в черных доспехах почтительно беседовали с ним и беспрекословно исполняли приказы. В крепость явился большой начальник – это стало очевидно по возникшей вдруг суматохе. Темные все как один имели серый оттенок кожи и черные волосы. Глаза у мэрлонцев едва заметно отливали красным – хотя не так ярко, как у Ворона.

– Обуйся, – велел маг, протягивая спутнику сапоги. Обычные серые сапоги, к тому же, несомненно, стоптанные чужими ногами.

Простые Сапоги Новичка

– еле прочитал Гэгэ потертую надпись на ярлычке. К его глубокому сожалению, это была единственная информация о шмотке: ни каких-либо характеристик, ни даже уровня защиты на сапогах не значилось.

– Фу, да от них воняет! – возмутился он.

– Тогда ходи босиком и дальше, – Ворон пожал плечами. Его словно подменили с того момента, как он пересек порог крепости. Магу подвели черного коня, в седле он приобрел вид надменной поп-звезды. – До хорошей экипировки еще нужно дослужиться, салага!

Гэгэ поглядел на свои пыльные, исцарапанные путешествием ноги с выступившими венами и нехотя обул подачку. После дружеской беседы наедине высокомерное отношение Ворона на людях задело чувства главгера. Он обиделся, но обиду перекрыл трепет перед влиятельным, судя по всему, государственным деятелем.

– Тебя следует зарегистрировать, – сказал Ворон. – Чистая формальность, ее проходят все. Подойди к той доске, – он указал на фанерное полотно, прибитое к стене крепости.

Деревянная доска была вся в белых разводах, будто с нее не раз вытирали мел плохо сполоснутой тряпкой, что напомнило главгеру о школьных годах. Подчеркивая схожесть момента, рядом находился и кусочек мела.

Гэгэ машинально взял мелок и повернулся к Ворону, испытав при этом глупое чувство школяра, ждущего подсказку от учителя или с передней парты.

– Пиши, – скомандовал Ворон так резко, что Гэгэ вздрогнул и растерялся.

– Что писать?

– Никнейм, естественно. Я же говорил тебе чуть ранее, что на заставе тебе выдадут лицо. А к лицу полагается иметь имя, чтобы это лицо хоть как-то отличать от других лиц. Понимаешь?

«Ну да, логично», – подумал Гэгэ и повернулся к доске.

Как бывает в такие моменты (застали врасплох, испугали, потребовали что-то срочно сообразить), голову его вдруг вскрыл некий великан, зачерпнул ложкой содержимое, будто яйцо всмятку, съел и захлопнул черепушку обратно. Что писать – наш герой совершенно не понимал. Если бы Ворон заранее предупредил! Было бы время хорошенько подумать.

«Так, так… как же мне себя назвать? DarkKnight… нет, как-то по-детски. MatherfuckerSword… фу, не то. AllGetKilled? Надо проще и загадочней. Yourbannywrote, Pokromsau…»

– Долго еще титьки мять собираешься? Время не ждет! – рявкнул Ворон, потеряв терпение через несколько минут, чем как нельзя некстати напомнил собой школьную математичку Гэгэ.

Гэгэ вздрогнул и отточенным еще в школе рефлексом на случай, когда надо что-то срочно сообразить, накарябал от балды первое, что прыгнуло на ум, лишь бы отстали. Ему хотелось написать что-то такое, чтобы все остальные игроки еще издали замечали его боевой и бесстрашный характер, но своеобразный юморок Автора, который чуть ниже нарочно не изменит раскладку клавиатуры и напишет слово кириллицей, изувечит никнейм настолько, что папа родной, Русский Язык, никогда не даст такому уроду свою фамилию:

НФзкшырудмфыекфрфе

Отстранив руку с мелом от доски, самоназванный НФыкзыкштыр… ладно, будем между собой называть его по-прежнему Гэгэ, а остальные пусть величают как им угодно… так вот, Гэгэ с недоумением пялился на доску. Корявая надпись глянцево блеснула, словно была выдавлена из тюбика с гелем, а не начертана простым школьным мелком. Для Гэгэ этот магический жест означал конечность и бесповоротность выбранного ему ника.

«Как же так? – подумал он. – Я ведь переключал на английский, а…»

– …ник здесь пишется только на русском! – сказал Ворон, будто кинул из кареты пятак.

– Ты что, опять читаешь мои мысли? – возмутился Гэгэ.

– В этом нет нужды, мой дорогой. Это на Земле я мог читать твои мысли, а здесь… здесь я твои мысли… как бы так выразиться деликатней… произвожу.

Гэгэ покосился на мага, но так и не понял, что конкретно тот имеет в виду.

– НФзыкшыр… рудм… секфре? – Ворон прищурился, силясь прочесть ник своего протеже, и вдруг расхохотался да так, что едва не свалился с седла. Его черный конь тоже, казалось, втихомолку похихикивал, и то лишь потому, что заржать во весь голос мешала узда. – Ты что, лбом об клавиатуру шарахнулся? как те полудурки, что сочиняют имена своим героям в фэнтези.

Ой, спойлер: наверно, именно здесь Ворон-Кутх впервые перешел границы установленной роли, да и вообще элементарной этики, чтобы стать самым неоднозначным персонажем этой книги.

– А можно ник поменять? – спросил Гэгэ с надеждочкой.

– Нет, извини. Система тебя уже авторизовала. Аха-ха-ха…

Гэгэ сгорал со стыда, будто только что наложил прилюдно в штаны. На смех Ворона (вот уж чудо – господина Кутха рассмешили!) сбежалась солдатня. Заметив причину веселья, хохотать начинали даже NPC. Через минуту уже вся крепость содрогалась от смеха, так что сверху со скал посыпалась каменная крошка. Высоко в небе презрительно заклокотал и пролетающий мимо над ними острозоркий, в горящей чешуе, всеми известный рейдовый босс Трехголовый Дракон XII уровня, когда всеми шестью глазами он заметил на земле причудливого, даже слегка придурковатого гамера.

– Ладно, угомонились! – осадил, наконец, Ворон и солдаты, даже рейдовый босс, моментально притихли. – Давай, выбирай себе класс, внешность и поехали.

– К-класс? – переспросил Гэгэ, опасаясь подвоха. В эту минуту ему казалось, что на него ни с того ни с сего вдруг ополчился весь мир.

– Дайте ему каталог, – велел маг.

К нашему герою тут же подошел один из вояк и, давясь смешком, протянул сложенный в несколько раз листок, похожий на буклет с меню кафе-бара. Каждая пожелтевшая страница посвящалась одному из четырех игровых классов: Рубаке, Чародею, Инженеру и Стрельцу. Под нехитрыми рисунками, напомнившими иллюстрации к знакам зодиака, коротко давалась история, преимущества данного класса и подклассы. Но Гэгэ был так расстроен неудачным выбором ника, что ему было все равно кем играть, хоть каракатицей. Эта затея с путешествием в иной мир все меньше и меньше начинала ему нравиться.

– Рубака, – он указал на первую картинку.

– Я бы предложил тебе выбрать Стрельца, – сказал Ворон. – У этого класса повышенный показатель Удачи – что-то мне подсказывает, что она тебе пригодится. А для Инженера или Чародея ты Разума, как видно, от родителей недополучил.

– Хорошо, буду Стрельцом, – сочувствие мага слегка приободрило парня.

– Записывай.

Под ужасным ником, который новоиспеченный Стрелец старался не замечать, он дописал название класса.

– Остался последний штрих, – утомленно проговорил Ворон. – Как я тебе уже говорил, тебе нужно сделать себе лицо. То есть – внешность.

Стражник поднес к Стрельцу большое зеркало, похожее на отполированный щит. Зеркальный овал состоял из серии тонких подвижных дисков. Пластины были изогнутыми, волнистыми, так что при их вращении отражение менялось, будто в кривом зеркале. Некоторые диски при повороте меняли цвет лица, другие – чертили и искажали разрез глаз, форму носа, ширину скул, прическу… третьи добавляли бороду, усы, пирсинг, татуировки, шрамы и прочее. Словом, «грим» наносился на пустой овал лица вращением зеркал в различных комбинациях. От щита исходило голубоватое сияние, отчего стало понятно, что собранное вышеизложенным образом на отражении в щите лицо каким-то немыслимым способом передастся тому, кто является предметом отражения, то есть – отразится на самом физическом Гэгэ.

Внутри Стрельца моментально проснулся условный провинциальный стилист, который с радостью подскочил к безликому клиенту, чтобы сделать из него суперзвезду. Стрелец фактически решил взять реванш у Судьбы. Если с ником сладкозвучным не получилось, так зато внешность он себе замутит сногсшибательную!

Вопрос: кем бы он хотел родиться в другой жизни? – для Гэгэ означал твердый, а для нас не вполне однозначный, ответ: Томом Хэнксом. Оказывается, боевики нашего главгера не цепляли, а вот денбраунские триллеры с начитанным доктором Робертом Лэнгдоном в центре загадок вызывали полный восторг. Ну, такая вот склонность у парня. На отполированном щите все точнее проступали черты именитого актера. Только получался он неправдоподобно юным, без морщин и складок, для профессора религиозной символики. Гэгэ не растерялся и рассек портрет ото лба до скулы боевым шрамом – дабы прибавить мужественности.

Когда менялось изображение, он чувствовал на своем лице, точнее на том месте, где лицо, прикосновение невидимых пальцев, крутящих, растягивающих кожу, будто пластилин. Ощущения имели приятный массирующий характер, иногда сопровождались покалываниями. Свежий рубец пыхнул секундной болью. Теперь некто, весьма похожий на отсидевшего Форреста Гампа, но еще молодого, красивого, с добрым и таинственным взглядом, смотрел на Гэгэ в отражении.

– Готово, – сказало лицо Тома Хэнкса, смущенно косясь на Ворона. Тот лишь деликатно хмыкнул.

Стражник отложил щит-зеркало в сторону, вынул откуда-то сверток, похожий на белый ватман, и приложил его к доске. Через секунду он повернулся, держа лист перед собой обеими руками. Гэгэ прочитал:

НФзкшырудмфыекфрфе

Стрелец, Темная Сторона

Зеленый юнец

15 GearScore

Затем воин разделил листок надвое. Гэгэ понял, что это никакой не ватман, а большая наклейка.

– Это твой мультипаспорт, – прогудел вояка и грубо впечатал наклейки ему на спину и на грудь. – И не вздумай снимать, пока другой не выдадут, – внушительно пригрозил он. По крепости вновь прокатился хохот.

– Все, угомонитесь! – сказал Ворон. – А мне нравится этот парень. Давно так не веселился. Вот, держи подарок!

Гэгэ поймал брошенный ему предмет, похожий на скрученную змею. Но вопреки опасениям это оказался совсем новенький зеленый ремень. На ярлычке золотыми буквами значилось:

Хороший Ремень Молодого Стрельца

Добавляет умение Кусачая Стрела

– и снова никакого намека на привычные в игре характеристики.

Стрелец благодарно кивнул магу и нацепил обновку прямо поверх футболки: его домашние шорты, в которых он материализовался на Мэрлоне, были на резинке, без шлевков для ремня.

– Прыгай на клячу, и поехали, – велел Ворон. Главгер повиновался.

Ночь проглотила их в пути и в молчании. Свет звезд едва дотягивался до горного ущелья, парень не видел перед собой даже холки коня. А тот безмятежно ступал по каменной дороге, эхо от восьми копыт летело вперед, превращаясь вдали во что-то зловещее. Стрелец был погружен в себя, в нем смешались разные чувства: обида на Ворона, учтивое приглашение которого так резко контрастировало с последующим хамским отношением; собственная криворукость, благодаря которой вылупился этот уродливый ник (и да, Гэгэ был согласен, что не самый умный, однако и не самый тупой человек в природе); гадкое чувство унижения перед этой неотесанной солдатней; чувство благодарности Ворону за то, что… Стрелец до конца так и не разобрался, за что он благодарен магу: наверно, только за ремень, больше ведь не за что пока, вроде.

– Извини за этот спектакль, – первым нарушил молчание Ворон. – Не хотелось вызывать подозрение и толки в простонародье. Никто не должен узнать, кто ты такой и зачем прибыл. А вежливое обращение грозного мага с новичком привлечет внимание, сам понимаешь. Помнишь, я говорил о «внезапном актере в неожиданной пьесе»? Старайся мне подыгрывать. С ником, правда, у тебя действительно казус вышел, но ничего не поделаешь теперь, повторный вход в игру невозможен.