Тени пустыни: Орден Эль-Хэммам

На негнущихся ногах она отправилась к выходу, провожаемая ленивым взглядом Бандаро. Он ухмыльнулся и глотнул вина.

Бандаро посоветовал воспитаннице выспаться хоть пару часов. Этайн с этим согласилась, хоть и осознавала, что в таком взбудораженном состоянии ей вряд ли удастся быстро заснуть.

У входа в главный корпус школы воинов в ожидании сидел задумчивый Раис.

–Все, поговорили! – Этайн не шла, а парила от радости.

«Ох…, наверное, мне следует быть помягче и не сильно показывать радости… следовать правилам… я вижу его лишь во второй раз, и знаю… от силы, несколько часов…» – задумалась девушка.

Но настроение у Раиса оказалось неплохим. Словно и не было дерзких выражений и замечаний со стороны придирчивого руководства.

–И, как?

–Ну… – девушка с трудом подавила улыбку. -Утром состоится беседа с Владыкой.

–Поздравляю тебя, Этайн! – Раис подошел близко и приобнял девушку за плечи.

Смутившись, он быстро убрал руки.

Этайн почувствовала себя неловко. Плечи словно обожгло. Ей захотелось отойти в сторону, сжаться, спрятаться.

«Как-то, он начинает давить своей симпатией… что-то уж слишком быстро…»

–Кхм-кхм, – девушка прервала неудобное молчание. -Как хорошо, что этого Али рядом нет.

–Ну да… – лицо Раиса прояснилось, и он улыбнулся краешком губ. -Он-то бы испортил нам прогулку пасмурным настроем. Теперь представь, как мне приходится терпеть его физиономию изо дня в день.

–Какую это прогулку? – спросила воительница, хотя догадывалась, о чем идет речь.

–Меня попросили довести тебя до дома, забыла? – боец поднялся.

–Точно, – кивнула головой девушка.

Они отправились по широкой дороге в противоположную сторону квартала. Тех пустующих ночью улиц, где располагаются подземные личные комнаты воспитанников Ордена. Этайн мельком глянула в сторону каменистой площадки, но Никайора с Линаром не увидела. Сердце снова сжалось от воспоминаний.

«Линар… Как тебя не хватает… Почему, ну почему я не могу сказать?! А сейчас, придется терпеть компанию самовлюбленного воина.

Гордая, уверенная походка, покоряющая улыбка и близость к самой верхушке Ордена, создавали привлекательную ауру вокруг элитного воина.

«Хм… Но он ведь, из Элиты… Может, привыкну со временем к гордости и самовлюбленности… А вдруг, такая же стану?.. Ааай, ладно, хватит об этом думать!»

Интуитивно Этайн чувствовала, что у них много общего. И, одна общая слабость – склонность к тщеславию.

«Самый разгар звездной ночи… Как воспевал один поэт, звезды – это тревожные мысли ночи, сотканные из золота… И это поистине волшебно…» – Этайн вновь расцвела и размечталась.

Квартал спал, темные улицы пустовали. Лишь в немногих окнах домов слабо горел свет. Не спала только ночная смена гамадимов, неся вахту на крепостных стенах и пристройках.

–Да… Не самое приятное у нас начальство, – Этайн нарушила тишину, вспомнив про Бандаро.

–Просто не в духе сегодня. Сама подумай – куча дел днем… Тут еще и ночью нарушают идиллию… А, с кем не бывает! – он махнул рукой, будто отогнал назойливую муху.

–Мы с ним не часто сталкиваемся. Поэтому, каков он обычно, толком не знаю, – честно сказала Этайн.

–Та, что, каков там… Он даже с владыкой иногда небрежен…

«Сейчас он будет говорить все, чтобы подчеркнуть собственную значимость. Но, как ни крути, какая уверенность, и какой тембр голоса!», – в голове Этайн начали зреть противоречивые мысли.

–Давно тебя приняли в Элиту? – спросила девушка и тайком посмотрела на Раиса.

Воительница залюбовалась жилкой, пульсировавшей на его шее.

–Года три назад. Хотя, пожалуй, даже чуть больше. Сразу после окончания школы воинов удалось попасть, довольно легко. Всего-то, преодолеть несколько испытаний, победив конкурентов. Из нашего набора, в Элиту удалось прорваться только мне и Али.

–А какие испытания предстоят?

Раис остановился и посмотрел Этайн прямо в глаза. По телу пробежало волнение. Боец выдержал паузу и ответил:

–В самом начале – зрелищные испытания. Но, заключительная часть… Это не разглашается. К тому же, тебе-то зачем? От школы воинов тебя вряд ли выдвинут в кандидаты, – Раис задержал взгляд на ее груди. – Или, ты для того дружка хочешь выведать что? – он прищурился.

–Ты про того, кого мы сегодня видели? – спокойно спросила она, и после утвердительного кивка воина, продолжила, – Нет. Из моих друзей туда никто не рвется.

–М-мм… Друзья, как же… – аласкирит ускорил шаг, восстановив привычный темп ходьбы.

–Да, довольно близкие. Есть еще один, Хамид, и сейчас он наверняка блаженно спит в отличие от тех.

–Интересно, – Раис задумчиво почесал подбородок, – Очень интересно. Девушка, и с ней три друга.

–А почему бы и нет?.. – развела руками Этайн.

–Дружбы между мужчиной и женщиной не существует, хех, – хмыкнул Раис. -Но, возможно, тебя очень уважают в школе воинов, – элитный воин снова бросил внимательный взгляд на спутницу.

–Может быть, – Этайн не знала, что еще можно сказать.

Неспешно беседуя, они добрались до входа в подземелье.

У самого входа остановились.

–Спасибо. Я пойду, пожалуй, – Этайн шагнула в подземелье, но Раис схватил ее за локоть.

–Подожди. Всего пару слов… Узнаю этот взгляд, – он приблизился вплотную к Этайн. -Так схожи наши действия! Глядя на тебя, вспоминаю себя… лет пять назад, – сбиваясь, прошептал он на ухо Этайн, – И, твой смелый поступок, чтобы обратить на себя внимание Элиты… Тобой движут идеи! Ты – очень смелая.

Этайн обдало этими словами, словно жаром из печи. Звездная ночь, прогулка, волнующие слова человека старше ее, да еще и представительного… Его горячее дыхание щекотало шею. Каждое прикосновение вызывало приятную дрожь. Кожа аласкирита лоснилась, и ее запах нравился Этайн все больше и больше.

–И… что ты хочешь этим сказать? – собственный голос Этайн показался чужим.

–То, что… Мы можем многого добиться… Со временем, – поспешно добавил он, отпустив локоть Этайн.

Раис вновь задержал на ней взгляд.

–Всего доброго. До встречи, – попрощалась воительница, застыв на месте, как вкопанная.

–Скоро увидимся, – Раис развернулся и отправился в сторону квартала целителей.

Этайн так и простояла еще с минуту у входа.

Фигура Раиса показалась ей особенно соблазнительной в лунном свете.

Улыбаясь, девушка зашла в комнату. Эйфория от встречи мигом улетучилась от увиденного.

Глава 9. Обличье зла.

Стены из каменных превратились в стеклянные.

Стекло непрозрачное, а дымчатое, бледно-коричневого оттенка. Комната освещалась белым светом, но нельзя было обнаружить его источник.

На зеркалах почковались крупные наросты – кристаллы призматической и ромбовидной форм. Они дробили отражение Этайн на множество ей подобных, но, что жутковато – не одинаковых. Царила звенящая тишина.

Этайн обвела взглядом отражения. Одно из них – прямое, и неискаженное, а все остальные – фрагментарные, раздробленные, несуразные и комичные из-за зеркальных кристаллов.

Воительница подняла руку – и прямая копия, и все остальные, точно повторили действие настоящей Этайн.

Больше, ничего не происходило.

Но Этайн предчувствовала, что «то самое особенное» не заставит себя долго ждать.

С приходом этой мысли прямое отражение девушки звонко засмеялось неестественным смехом. Чужой неприятный смех наполнил комнату, в клочья разорвав тишину. Он достигал потолка и отражался от стеклянных стен, становясь более гротескным.

Этайн застыла. Ее кусочные, фрагментарные изображения двигались независимо от нее, будто живя собственной жизнью.

«Как бы собрать их, силой мысли», – держала себя в руках Этайн.

Согласно ходу ее мыслей, кусочки, как мозаика, сгруппировались в целое, огромное цветастое пятно. Затем, оно распалось на две части – две увеличенные копии Этайн. Прямое отражение продолжало безумно смеяться, но все тише и тише.

Одна из копий смотрела из стекла холодно и безразлично. Сжатые губы, бледная кожа, стеклянный взгляд. У нее не было желаний и стремлений – лишь слепая покорность обстоятельствам. Вторая копия суетилась, заламывала руки, и глаза непрерывно что-то искали.

«Вот оно, наглядное представление крайностей во мне». Что, как не жизнь, учит умело их в себе сочетать?..

Одна копия – покорная Элите. Другую волнует происходящее с близкими. Пристальное внимание к своим ощущениям и чужим переживаниям – самое важное для ее чуткой натуры.

Тихо посмеивающаяся копия, «основная», больше всех настораживала настоящую Этайн.

«Будто это я и не я одновременно», – думала она. На ум пришли слова джинна о существовании злых сущностей, вносящих смуту в стройный ход мыслей, беспричинные страхи и постоянные сомнения.

Сделав заметное усилие, Этайн отвернулась от себя чужой. Утихающий смех в комнате заменил другой звук – низкий и трубный.

«Что на этот раз?.. Пора бы уже привыкнуть к странностям…» – Этайн засуетилась, кружась по комнате в поисках источника.

Трубный звук сопровождался мерными, ритмичными ударами барабанов. Безумные копии, одна за другой, растворились за стеклом. Запахло дымом, который просочился из-за углов и распространился по комнате, выросшей до огромных размеров. Кристаллы не только отражали сероватую дымку, но и сами наполнились ей.

Через дым проступали очертания громадных, нелепых фигур. То высокие и тонкие, то на глазах расплывающиеся, они двигались ритмично, в такт барабанам.

Этайн очень захотелось спрятаться за одним из самых крупных кристаллов, но она не смогла сдвинуться с места ни на дюйм.

Фигуры все приближались.

То были полулюди-полузвери. Высокие, с неестественно длинными конечностями, отдаленно напоминающими человеческие. Вместо человеческих голов – звериные, и таких зверей вживую Этайн не видела. Огромные, как опахала, уши, маленькие глазки, трубообразный отросток вместо носа и два изогнутых длинных рога под ним.

«Вот почему звуки трубные», – догадалась воительница.

За прямоходящими зверо-людьми шли похожие существа, с такими же головами, но ходящие на четырех ногах. Огромные тумбоподобные ноги и рога украшали позолоченные цепи и острые шипы.

–Они придут с Севера. Это боевые слоны, – раздался знакомый голос позади.

–С Севера? Но зачем?.. – пытаясь пошевелить ватными ногами, с дрожью в голосе, спросила Этайн.

–Их пригонят северяне, близится война. Вернее, для пустынных жителей они являются северянами. На самом деле, в их краях достаточно жарко и полно густых лесов, небольших озер и крупных рек, разделяющихся на множество рукавов. У нас климат сухой, там – влажный. Подобные чудные звери там повсюду, – пояснил джинн, появившись из-за спины воительницы.

Он проплыл мимо существ огненным облаком и завис над ними.

«Всего лишь иллюзия… видение…» – выдохнула Этайн.

–И, как мы выстоим против такой силы?.. – девушку ужаснули размеры существ с рогами.

Она во все глаза рассматривала зверей, приоткрыв рот.

–Они не протянут долго при сухой жаре, под испепеляющим солнцем. Но первый удар будет очень тяжелым. Вот, что ожидает нас, и это неотвратимо. Едва поднявшись выше по ступени развития, люди тех краев захотят силой отобрать мудрость пустыни. Их обучают, ими руководят мстительные выходцы одного из древнейших орденов пустыни. А ими руководит…

–Для спасения пустыни и нужен союз джиннов и людей? – перебила Этайн. – И, о какой мести ты говоришь?..

–Именно. О мести – узнаешь позже. Но это все поверхность, Этайн. Прикрытие. Мор, войны, душевные болезни…

Звери исчезли. Вместо них появились селения, объятые огнем. Горы вздувшихся, искалеченных трупов. Крики отчаяния, которые пронизывают до костей. Стоны и плач детей, оставшихся без родителей. И матерей, потерявших детей.

Этайн отпрянула назад. Но, сколько бы она не отворачивалась, ужасающая картина двигалась вместе с ней. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть мертвых детей. Заткнула уши, чтобы не слышать горя. Но, в нос ударил смрадный запах паленого мяса…

–Смотри, Этайн, не прячься. Ты уже знаешь, что может помешать нашему союзу. Но, ты не знаешь, как оно выглядит. То, что ты видела – это поверхность, Этайн. Прикрытие. Узри настоящее лицо зла…

Дым от чудовищного пламени заполонил комнату. Дышать стало невыносимо, глаза заслезились. Этайн протерла их, и вновь посмотрела на пляшущие искры. В горле першило.

Среди всполохов пламени выросла гигантская фигура черного цвета. От его силуэта исходили черные волны, покрывающие пламя.

Лицо существа напоминало светлого джинна. Вытянутая морда, кривое подобие рта, светящиеся глаза… Но глаза были ромбовидными, а рот – искривленный в страшной ухмылке, до самых острых ушей. Длиннющие когти блестели, как лезвия. Само существо превышало по размерам знакомого Этайн джинна.

–Аль-Залам… – выдохнула девушка.

Ее парализовал страх. Сердце сжалось, закололо. Грудную клетку будто сдавила сильная, невидимая рука. Этайн хотела молить, вопить о пощаде, лишь бы жгучая боль отпустила.

«Нет! Надо стоять! Надо держаться, во что бы то ни стало… Я сильная, я смогу», – причитала про себя Этайн.

–Ты сможешь стать не просто лидером Ордена… – заговорил Аль-Залам. –Ты сможешь стать владыкой пустыни… Представь…

Этайн перенеслась в огромный дворец. Из цветных окон струился свет, окрашивая белый каменный пол в яркие тона. Девушка направилась к выходу на балкон. Идти было тяжело – на щиколотках блестели массивные золотые браслеты, а на запястьях звенели манисты. Шею сдавливали кольца. Этайн посмотрела на богатые, облегающие тело доспехи с золотыми вставками. В нос ударил запах фимиама. Такими ароматами многобожники окуривают статуи почитаемых божеств.

На улице шумела толпа. Этайн застыла у двери балкона, все не решаясь открыть двери.

Девушка прислушалась к выкрикам снаружи.

–А-ле-тейн! А-ле-тейн! – вопили они.

Этайн открыла двумя руками двери. Солнце на миг ослепило ее. Но, ведь и она сама – восходящее солнце пустыни…

Толпа внизу колыхалась, переливалась как пестрое море. Люд выкрикивал ее имя.

–Скажи… Я … Владыка пустыни… – прозвучал позади низкий голос.

Этайн ощущала нереальность происходящего и потому сопротивлялась.

–Ты пойдешь по головам. Убьешь всех, кто встанет у тебя на пути. Ты – Владыка пустыни… – вновь пробасил голос.

Люди, притихнув, опустились перед ней на колени и склонили головы. Этайн понимала, что любое ее слово – слово власти. Они сделают все, что она прикажет. Они – ее преданные рабы.

–Тебе не нужны друзья, я ж это вижу… Влассссссть, – голос прошипел.

При упоминании о друзьях Этайн очнулась. Перед глазами появился круглолицый и веселый Хамид. Никайор, колдующий над очередным бодрящим напитком. Улыбающийся Линар с ямочками на щеках. Делазар, подающий ей руку, когда она впервые полезла на скалы и оступилась. Девушка развернулась и ушла обратно во дворец, не сказав ни слова.

«Хамид, Линар, Никайор… Нет никого, дороже вас… Делазар, покойся с миром… Ты учил меня, как надо жить… Я не подведу тебя», – закрыв глаза, шептала Этайн.

Девушка приросла к полу. Открыв глаза, она увидела, что перед ней по-прежнему парит Аль-Залам. Она перестала отводить глаза и посмотрела в светящиеся щелочки-ромбы. По ушам ударил звериный рык.

–Тщесссславие… Обожаю сссслабые мессста людей… – рык вновь сошел на шипение.

Аль-Залам уменьшился в размерах и скрылся среди танцующих искорок пламени. Они становились все меньше и меньше, пока и вовсе не исчезли.

–Что… это было…? – девушка тяжело дышала. В горле будто застрял чей-то кулак.

Комната снова стала привычных размеров. Полочка, мешочки с вещами, свитки, матрац – все на месте. И лисица Лина грызет твердую кость – слишком большую для нее. Все как обычно.

–Испытание. Ты прошла его. Узнала, как зло может воздействовать… Помни – оно ищет у нас слабые места… И, заметь – мы говорим «мы». Каждый из джиннов светлого сонма говорит «мы». Аль-Залам же, веками выделял только себя. Он никого не считал равным себе, – джинн прикоснулась к плечу Этайн когтистой лапой.

Стало легче. Девушка нашла в себе силы приподняться и ответить:

–Да… Точно… Давно, кстати, хотела спросить у тебя про это «мы» …

–Теперь, ты имеешь представление о природе того зла, что скоро придет на наши земли. Оно уже проявляется… Запомни, Этайн! – джинна нигде не было видно, но голос гремел, подобно раскатам грома. –Уже сегодня, ты увидишь два знака… Это только начало…

«Только начало… Начало…» – слова эхом отдавались в голове.

Ба-бах.

Дверь комнаты кто-то пытался выбить. Этайн подскочила, спросонья дернула засов. Перед ней стоял не дежурный, а незнакомый воин в темно-коричневом элитном одеянии с перекинутой через плечо пурпурной лентой. Увидев растрепанную, сонную девушку, он с явным разочарованием сказал:

–Думал, что генерал Бандаро вас предупредил. Собирайтесь, уже пора к Владыке. Приведите себя в порядок!

Этайн пробормотала что-то нечленораздельное, прикрыла дверь и начала впопыхах собираться.

Быстро же она отключилась, настолько быстро, что переход из яви в сон был совсем неощутим. И, сейчас ее вырвали из объятий сна слишком резко, словно одернули занавес.

«Как похоже внезапное пробуждение на быстро вздернутый занавес! Лишь тогда особенно четко подмечаешь, какое странное общество наносит ночью свой визит…»

Для кого-то это общество приятное, для кого другого – не очень. Но для Этайн – уже ставшее привычным.

Наспех собравшись, Алетейн последовала за посланцем Бандаро по коридору. Как раз было время подъема воспитанников школы воинов, и в коридоре оказалось слишком тесно. Они еле продвигались в безумной утренней толчее еще заспанных, неважно соображающих бойцов. «Воины Ордена, тоже мне. Боец должен быть всегда готов ко всему…», – и тут девушка сама себя пресекла, вспомнив свое растрепанное состояние всего несколько минут назад.

При продвижении она мельком увидела Линара, и поспешила смешаться с общей массой, накинув капюшон. Девушка вздрогнула. Сердце затрепетало.

Но, сейчас не время для разговоров и проявления чувств, как бы того не хотелось.

Она еле поспевала за посланцем Имрана.

У главных ворот школы воинов девушка заметила Хамида.

Проводник Этайн, сверкнув глазами из-под маски, бросил:

–Куда! Стой!

Девушка не обернулась на выкрики и побежала к брату. Он неуклюже взбирался на вороного коня. По бокам от него уже сидели верхом на таких же конях два гамадима с закрытыми лицами.

–Хамид, ты куда? Кха-кха, – Этайн закашлялась от быстрого бега.

Даже бок закололо.

–Маме плохо… К годителям еду… Она слабеет с каждым днем… -Хамид прятал взгляд от подруги и перебирал в руках поводья.

–Хамид… Все будет хорошо, слышишь?.. – Этайн коснулась руки Хамида.

–Я надеюсь, Этайн, – он поднял голову. Черные глаза блестели. –Вон, видишь, одного не отпускают, маленький еще, – он улыбнулся сквозь слезы.

Этайн ободряюще кивнула.

Она долго провожала взглядом маленькую процессию. Девушка даже не успела рассказать близкому другу о том, что с ней приключилось.

Этайн, Линар и Никайор – всегда завидовали Хамиду. Он знает родителей. Более того – они воспитывали его до восьми лет. Раз в полгода, он гостит у них несколько дней. Хамиду хоть немного знакома жизнь за пределами орденских школ.

«Но, когда легче – когда не знаешь родителей вообще, или теряешь кого-то из них?..» – задумалась Этайн, возвращаясь к проводнику.

Она очутилась в Ордене задолго до восьми лет. Ее воспитывали разные люди, но привязалась она лишь к одному. К Делазару. Да и то, спустя годы.

Никто не отвечал ей на вопросы о происхождении. Сирота, ничего необычного. Таких в Ордене сотни.

Сиротой остался и Линар. У него вообще не сохранилось воспоминаний о родителях – его привезли в Орден задолго до Этайн. Более щекотливая ситуация сложилась с Никайором.

Орден, продолжающий извечную войну с кочевниками, часто берет пленных. Судьба взрослых известна одной Элите, а детей младше пяти лет забирают в Орден на воспитание. Никайор родился кочевником – но станет ли он им по духу после муштры Эль-Хэммам, пока неизвестно.

Кровь, все-таки, дает о себе знать.

Снаружи резиденция Имрана не казалась ярким и запоминающимся образцом архитектуры. Выстроенная в форме полукруга, она упирается крепостными стенами в скалу. Задумка хапиру не случайна – в случае нападения на Орден, такое расположение резиденции делает ее неприступной для сколь угодно большого числа противников.

Главное здание – сердце резиденции, огромный дворец, сложенный из желтого кирпича, не мог произвести сильного впечатления на того, кто увидел его впервые. Разве только две высокие башни, утыканные длинными шипами, будто расходящимися во все стороны лучами, заслуживают внимания. Самые древние представители Ордена проповедовали скромный образ жизни, близкий к простоте аскета, поэтому наиболее древние строения не отличались роскошью.

Время идет, суть взглядов может и не меняться кардинально, но зато неизбежно меняются внешние проявления. Владыка этого времени точно далек от аскетизма. Внутренняя обстановка во дворце поразила Этайн.

Казалось, будто Имран вытащил из лабиринтов и сундуков все накопленные Орденом богатства за минувшие столетия. Огромные вазы в человеческий рост из прозрачного, как слеза, стекла. Таких же размеров, бронзовые статуи воинов и фигуры разных животных растянулись рядами на весь главный зал. Увиденное Этайн больше походило на склад, чем на основное дворцовое помещение.

Среди животных она искала тех самых существ, что приснились сегодня, но не нашла их.

Все глаза существ, искусно сделанные из драгоценных камней, светились в полумраке. Мягким зеленым цветом отливали инкрустированные камнями сбруи на бронзовых лошадях. Вазы предназначались для широких пальмовых листьев. Блестел позолотой пол во дворце. Из-за зеркального покрытия, отражающего растительные узоры на потолке, он казался скользким.

Сопровождающий Этайн достал табурет на изогнутых ножках, и предложил сесть. Подождать, когда Владыка изволит спуститься. В ожидании воительница успела несколько раз обвести взглядом весь зал, в попытке найти лестницы, ведущие наверх, входы в другие помещения, но тщетно. Экспонаты закрывали собой все.

«Быть может, не случайно они здесь выставлены?..»

Этайн вспомнила неоднозначные слухи, которые ходили о Владыке.

Несмотря на обилие советников, прислушивался он только к себе одному. К примеру, если совет Элиты единогласно решал кого-то казнить, Имран мог помиловать. Часто, он переодевался в обывателя, закрывал лицо маской и ходил по кварталам и селениям Ордена. Никто и не догадывался, что мимо него только что прошел сам Владыка.

Из-за статуй показался глава Ордена, а вслед за ним – целая свита.

Девушка помнила его смутно, и видела всего несколько раз. Он появлялся на грандиозных праздниках и масштабных соревнованиях. Юные воспитанники разглядывали его издалека.

Впервые, Этайн увидела Владыку настолько близко.

Имран оказался небольшого роста, обритый наголо, как книжник. Лицо изрезано глубокими морщинами, хоть он немногим старше Бандаро. Густые, черные с легкой проседью усы добавляли ему важности. Через плечо на блестящем длинном парадном одеянии, напоминающем плащ, но приталенном, искрилась золотом широкая лента. Владыка ступал неслышно в легких остроносых тапочках.

«Все такое блестящее, змеиное», – пришла на ум Этайн ассоциация.

К поясу прикреплялся короткий кинжал – коричневый, отливающий стеклянным блеском. «Скорей всего, тот самый, легендарный, из вулканического стекла», – предположила девушка.

Еще двое из касты воинов, сопровождающие Имрана, напротив, были с головы до ног увешаны оружием. За спинами – по паре коротких мечей, изогнутые короткие клинки на поясах и особые перчатки с острыми шипами для рукопашного боя.

Девушка застыла. Она боялась даже волосы поправить, не то что выдохнуть.

«Сразу ясно – телохранители… Такая важная процессия… А я, стою, в чем попало…».

За ними чинно следовал лекарь в белоснежном длинном балахоне, который, казалось, подметал полы. На плече, как и у владыки, золотилась широкая лента.

А дальше… Дальше предсказанное во сне начало стремительно сбываться.

За лекарем шел книжник, выглядевший совершенно обычно, с ясным, спокойным взором. Но лицо шедшего рядом с ним воина, едва завидевшего Этайн, исказилось страшной гримасой.

Вернее – исказилось, переменилось нечто, что засело в нем.

Оскал показался звериным, неуместным на человеческом лице. По коже Этайн, резко вскочившей с табурета, невольно пробежал холодок.

Имран не замечал, что происходит у него за спиной. Он приближался к воспитаннице. Та даже не успела поклониться ему в знак почтения.

Воин со звериным оскалом оттолкнул лекаря впереди себя.