Семнадцатый терминал

Семнадцатый терминал

Александр Прялухин

© Александр Прялухин, 2022

ISBN 978-5-0050-1161-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мимо старого кладбища, мимо Адской машины

– А где бабка? – дед прошаркал через кухню, подслеповато осмотрев бабкину вотчину, сухо сплюнул и вышел.

– За снегом пошла! – крикнула ему из своей каморки Ленка.

– А ты чего дома сидишь? На собрание не идешь что ль?

– Иду, иду…

Ленка выскочила в старом, но бережно сохраненном пуховике, когда-то ярко оранжевом, сейчас же бледно-желтом.

– О! Вырядилась!

Девушка скорчила ему рожу и проскользнула к дверям.

– Не замерзни на улице-то. Прохладно там.

– Очень смешно, дед.

– Послушай, чего врать будут, потом мне расскажешь. Сам уж не пойду.

Она кивнула, потянула первую дверь, обитую войлоком и тряпками, вошла в тамбур, закрылась, толкнула вторую и выпорхнула в морозный сумрак Колонии. Идти было недалеко – пять минут вдоль деревни в Большом Тоннеле, еще столько же по тропинке через снежное поле под Старым Куполом, и – вот она, Мэрия! Огромный деревянный домище, почти в два этажа.

Обычно на собрание приглашались лишь главы семейств – все желающие в Мэрии бы не поместились. Но из нескольких тысяч, населявших Колонию, желающих находилось лишь двадцать или тридцать человек, а глав семейств и того меньше.

– Спасибо, дорогие друзья, что вы нашли время прийти на наше традиционное… э… – мэр вытер платком выступивший на лице пот, поглядел на помощника, тот что-то прошептал, прикрывая рот ладонью, – сто тридцать седьмое собрание!

В зале раздались жидкие аплодисменты.

Ленка встала почти у выхода, чтобы по окончании выскочить первой. Ей не хотелось ждать, пока «дорогие друзья» будут неспешным шагом покидать Мэрию. Она не могла объяснить себе, чего ждала от этого сборища, ведь каждый раз решала не ходить. Но слабая искорка, надежда на что-то новое, остававшаяся в глубине души, толкала ее вперед. И она шла – угрюмая, заранее раздосадованная, в своем парадном, фальшиво-оранжевом пуховике.

Мэр отчитался о расходе зерна, не сказав ни слова о том, что никто уже не надеется на эти подачки и все живут своими грибными плантациями. С воодушевлением объявил, что ревизия продовольственных запасов позволяет им с уверенностью смотреть в будущее! По крайней мере, на ближайшие десять-двенадцать месяцев. Еще раз провел влажным платком по мясистой шее, смахнув выступающие капельки пота. И после громких победных заявлений, как обычно сурово предостерег: «ценные материалы, в первую очередь дерево, найденные на территории Колонии, сжигать строго запрещается»! В зале раздались смешки, но мэр сделал вид, что не заметил.

Ленка махнула рукой: нет, сегодня определенно не тот день, когда можно было бы ожидать изменений в жизни! Она вышла на улицу.

Адская машина – климатическая установка – работала непрогнозируемыми скачками, поэтому вчерашний пятидесятиградусный мороз сменился утром двадцатипятиградусной оттепелью. Можно было даже не закрывать лицо платком.

Она неспешно зашагала домой. Снежное поле под куполом наносилось десятилетиями, сюда выходил один из воздуховодов с высоким уровнем влажности. Черт его знает, откуда в него попадала вода – то ли из забытых ржавеющих резервуаров, то ли еще откуда, но конденсат замерзал, влетал под купол вместе с потоком воздуха и оседал снежными сугробами.

Ленка шагнула в сторону от тропинки, провалилась по колено, но упрямо направилась по пологой дуге, увеличивая путь и создавая себе лишние трудности. А ничего, пускай посмотрят на следы! Она знала, что остальных колонистов это раздражает – как же, отступить от намеченного пути, проторенного поколениями предков! Ленка сплюнула в сердцах, почти как дед. «Поколения, предки… Сдавшиеся, ни на что не годные трусы и лентяи! Цепляются за свое жалкое существование, не желая даже подумать о том, чтобы изменить что-то к лучшему!».

По ее лицу дед сразу понял, что расспрашивать особо не о чем.

– Иди, погрейся, гулена. Сейчас чайник вскипит.

Девушка села у очага, в котором жарко пылали нелегальные дровишки, протянула руки к огню, шмыгнула носом.

Дед приобнял ее за плечи, понимающе погладил по светлым волосам.

– Правильно думаешь, Ленка. Дураки они все.

Она вскинулась, посмотрела ему в глаза.

– Все о жратве пекутся, а разве это главное?

– А что главное, дед?

– Главное, солнце мое, энергия! Вот что нам нужно. Энергия! С ней чо хошь можно замутить. А с этими их дохлыми генераторами… Да ну, позорище. Реактор нам нужен!

Зная, что в голове у старого плута кроется несметное богатство тайн, она тихо спросила:

– Где?

Он оглянулся на хлопочущую у плиты бабку и так же тихо ответил:

– Где Большие Склады. Там! Через тоннель с заброшенным кладбищем идти надо.

– Там же… – Ленка понизила голос до шепота, – мертвяки бродят!

Дед с силой толкнул ее кулаком в лоб.

– Нет там никаких мертвяков, чучело! Только лежащие в могилах, но их бояться нечего. А слухи эти сама мэрская кампания и распускает, чтобы люди боялись. Оно, конечно, и правильно, ведь тоннель аварийный, не приведи господь, кого завалит. И все же пройти только там можно, без вариантов. Хотя нет, вру. Есть ещё один путь, но оттуда вообще живым никто не возвращался.

Дед пошамкал, посмотрел косо на Ленку.

– Только ты это, не вздумай. Одна-то. Поняла? Я ведь вижу, что загорелась уже. Но я тебе для чего рассказал? Среди друзей своих поищи двух-трех, понадежнее. И подготовиться надо.

– Куда девку настропалил? – встряла в разговор бабка, отвесив деду по голове поварешкой.

Ночью Ленка слышала, как старики, заменившие ей погибших родителей, перешептывались, уверенные, что она давно спит.

– Дурак! Опять ей голову забиваешь сказками о своем ковчеге?!

– Сама ты дура! Старая. Я вообще не о том. Не понимаешь ничего, а лезешь. Э-э, да ну тебя!

Ленка провалялась еще часа три. Обо всем успела подумать: и о тоске по своей бездарно уходящей молодости, и о людях, которые перестали на что-то надеяться, мечтать. О странных разговорах думала, обрывки которых часто слышала из дедовой комнаты, когда к нему приходили почтенные колонисты – про другое, еще большее оледенение. И про то думала, что страшно там, на заброшенном кладбище.

Поднялась тихо, оделась потеплее, не пожалев для дела даже парадный пуховик. Взяла немного еды – на несколько дней хватит. И ушла. Не послушалась деда.

* * *

– Ну меня-то послушайте, Господин Йерн! Постойте же, прошу вас!

Джейми круто развернулся, схватил фермера за грудки и приподнял над мерзлой землей.

– Ты знаешь, сукин сын, что там, – он кивнул головой куда-то в сторону, – люди от голода дохнут! А у вас здесь… Свиньи!

– Это не то, что вы думаете! – запричитал напуганный человечек с круглой, откормленной физиономией, годами едва ли не в два раза старше Джейми.

Тот с омерзением отпустил фермера и зашагал дальше.

В укрытом от посторонних глаз хлеве было чисто, тепло и даже уютно. Не каждый дом мог похвастаться такими условиями.

– Сколько всего свиней?

– Было шесть и четыре маленьких поросенка.

– Сколько пропало?

– Два. Маленьких.

Джейми внимательно осматривал место преступления. За свою недолгую егерскую карьеру он успел повидать разное, но сейчас был зол как никогда! И более всего ненавидел он в этот момент даже не круглолицего, а мэра и всю его администрацию, для которой, судя по всему, и разводили втихаря свининку.

– Эта тварь давно повадилась в наши края шастать! Я уж сколько раз следы замечал, – участливо докладывал фермер.

– Что за тварь?

– Так если б я знал! Следы большие, с когтями. Приходила по ночам, обычно со стороны резервных коллекторов. Сам я ее не видел, только следы!

– Думаешь, она свиней уволокла?

– А больше некому!

Джейми вышел из хлева. Прошелся вокруг, глянул на окрестности, терявшиеся в сумраке, припорошенные конденсатным снегом. Посмотрел под ноги.

– А ну-ка, поди сюда.

– Куда, господин Йерн?

– Вот сюда встань, рядом с этим следом. Хорошо, а теперь отойди. Хм… Кто, кроме тебя, за свиньями смотрел?

– Никто, богом клянусь! Я один здесь. Сами понимаете – дело такое… деликатное. Нельзя было посторонних привлекать.

– Вот я тебя привлеку, когда вернусь.

Лицо фермера побелело.

Джейми знал, что в этих местах и раньше случались исчезновения. Вот только пропадали не свиньи, а люди. Обычно одинокие, жившие особняком, никто и не следил за их судьбой. Может, за дровами человек пошел и сгинул, замерз, от голода помер, да мало ли. Хотел Джейми за это всерьез взяться, а тут – свиньи, как будто специально, для отвода глаз! Странное дело. И след вот еще. Человеческий след, к тому же не фермерский башмак, подошва побольше. Значит, был тут еще кто-то. Впрочем, когтистые следы Джейми тоже нашел, как и указал круглолицый, ближе к коллекторам. Что ж, придется выслеживать. Гиблые там места, с магистральным воздуховодом пересекаются – от самой Адской машины поток идет, ветер, да и температура до минус семидесяти может доходить. Но ничего не попишешь, надо!

В одном из коллекторов он быстро отыскал цепочку знакомых отпечатков. Здоровая зверюга! На четырех лапах. Откуда она взялась? Колония большая – сотни километров переходов, корпусов, галерей, двадцать три купола разных размеров. Но почти везде обитают люди, не терпящие соседства с опасными хищниками. Значит, снаружи пришла. Где же пробралась, зараза?

Уже двинувшись по тоннелю он заметил ход, ответвление. Прикинул, куда тот вести может – тупик, технический закуток, или… Если так по дуге и закругляется, то через полтора десятка километров в тоннель с заброшенным кладбищем упрется. «Эх, если б сам скрывался, точно бы туда рванул! Даже жалко оставлять непроверенным». Но следы твари вели дальше по коллектору, за ними он и пошел.

* * *

Она вышла к тоннелю с заброшенным кладбищем вечером следующего дня. Дневной переход дался Ленке нелегко: температура опять упала, почти до сорока, а развести огонь было не из чего. Что там дед говорил про Адскую машину? «Она не сломалась, нет! Она лишь хочет избавиться от блох. От нас, людей. Она, ешкин кот, сама себе сингулярность». Может и так. Дед верил, что операционная система климатической установки эволюционировала, и теперь следит за каждым шагом каждого человека.

Из вентиляционных шахт, мимо которых Ленка проходила, иногда дул ветер, а если в какой случалась протечка, то еще и вьюжило снегом. И еще ей казалось, что позади, в глубине тоннеля, за ней кто-то бредет.

Ленка остановилась. В очередной раз оглянулась, хлопая заиндевевшими ресницами. Хруст снега под тяжелой поступью, который мерещился ей уже несколько раз, и который казался особенно неприятным здесь, в месте упокоения первых колонистов, растворился в утробном завывании ветра. Ленка вздохнула, с содроганием поглядывая на земляные холмики, увенчанные нехитрыми надгробиями. «Хорошо тебе, дед, говорить, что мертвецов нечего бояться! А ну как вылезет сейчас из могилы… Тьфу, дура! Тьфу, тьфу, тьфу!». Ударила сама себя по щеке, нарочито весело и громко матюкнулась. Попыталась растянуть губы в улыбке.

– Ерунда! Это все суеверные, безосновательные… Ааааа!!!

Кусок бетона, отвалившийся от свода тоннеля и рухнувший прямо за ее спиной, заставил девушку с визгом подпрыгнуть, после чего она опрометью бросилась бежать, поскальзываясь, перепрыгивая через могилы. Перед глазами мелькали вырезанные на камне или нарисованные на пластике даты рождения и смерти.

– Ах!

Ленка споткнулась, полетела вперед, выставив руки. От удара о каменный валун, водруженный на одну из могильных плит, в глазах у нее потемнело. Ленке показалось, что она сломала оба запястья. Камень покачнулся, завалился на бок и медленно съехал с плиты.

Девушка жмурилась от боли, прижимая к себе руки. Ее крик прокатился по всему кладбищу, отражаясь от серых стен, изъеденных оспинами разрушения, превратился в слабый стон, потом в злое шипение. Прошло несколько минут, пока она не пришла в себя. Ленка села, проморгала выступившие на глазах слезы. Попробовала пошевелить руками. Больно, но терпимо. Значит ушиб, не перелом. С досады пихнула ногой край железной плиты, которая на удивление легко поддалась. Похоже, когда-то она была простой металлической дверью.

– У-у, гадство!

Продолжая разглядывать свои запястья, краем глаза заметила движение. Не поверила, замерла. Ужас холодком пощекотал ей спину. Медленно, упираясь в землю ботинками, отползла подальше. Ленка была готова поклясться, что видела, как из приоткрытой могилы высунулась и быстро скрылась обратно… Рука? А может, просто тень? Игра света?

Она поднялась. Надо бы попробовать снова придавить плиту камнем. Но нет, фигушки! Она туда не вернется. Да и куда ей с ушибленными-то руками? А может, правда почудилось? У страха, говорят, глаза велики. Она недолго колебалась, любопытство взяло верх над страхом и беглянка снова приблизилась к камню. На его поверхности она разглядела выбитые строчки: «Памяти жертв аварии в радиационной лаборатории номер 13». Далее – список из восьми имен, с разными датами рождения и одной на всех датой смерти.

– Ты чего там делаешь, любопытная Варвара?

Ленка вздрогнула, обернулась, уставившись распахнутыми глазами на фигуру, идущую с той же стороны, откуда пришла сама. Не узнать этого человека было невозможно, и от сердца у нее отлегло.

– Не Варвара я, меня Ленка зовут.

– Знаю. Чего натворила, спрашиваю?

– Я случайно, господин мэр.

Он подошел, увидел сдвинутую плиту.

– Нехорошо, нехорошо.

С кряхтением поставил металлический прямоугольник на место, попробовал перекатить на него камень. Но тот был тяжел даже для взрослого мужчины.

– Вот незадача. Да-а, нехорошо, – снова повторил он, почесывая затылок, – Как же ты его умудрилась?

Она пожала плечами.

– Ну ладно, потом позову кого-нибудь, сделаем как было. Идем! – он легонько пихнул ее в спину, направляя не в сторону деревни, а дальше по тоннелю, – Переночуем в пещере, здесь недалеко. А завтра провожу тебя домой.

Мэр еще раз обернулся, с досадой и беспокойством взглянув на могилу.

Среди валунов, бывших когда-то частью разрушающихся тюбингов, можно было отыскать уютное логово. Но никто бы не поручился, что во время сна тебя не засыплет новой порцией бетонного крошева. Поэтому Ленка искренне радовалась встрече с мэром, хоть и понимала, что миссия ее провалилась.

– Расскажешь, куда и зачем шла?

Она промолчала, но не потому, что не хотела говорить – просто не знала, с чего начать.

– Дед наводку дал?

Она кивнула.

– Ясно.

Они медленно пробирались вперед, обходя стороной подозрительные места. Вскоре впереди показалось пятно, темнеющее на стене тоннеля, которое можно было принять не то за выемку, образовавшуюся после обвала, не то за искусственное углубление. Подойдя ближе, Ленка поняла, что это и есть вход в пещеру, внутри которой оказалось гораздо теплее, да и ветра почти не чувствовалось. Возможно, ее купол подходил слишком близко к поверхности земли.

Привыкнув к сумраку, Ленка осмотрелась. То, что она увидела, заставило ее насторожиться: вокруг было множество человеческих костей, они валялись на земле без всякого намека на захоронение. В центре пещеры пепельным пятном виднелось кострище, рядом с которым лежал череп и еще несколько костей. Не до конца обглоданных. Ленка обернулась к мэру.

– А что здесь…

Договорить она не успела: хлесткий удар по лицу уложил ее на холодные камни. Какое-то время перед глазами у девушки плавали разноцветные круги, потом ясность сознания вернулась.

– М-м-м… Какого черта…

Она попыталась сесть, но с первого раза не вышло, снова откинулась на спину.

– Лежи. Сама же пришла, чего теперь. Обычно таких, как ты, я не трогаю, – он брезгливо поморщился, – Искать ведь будут. Особенно дед твой, всех на уши поставит. Ну ничего, господин Йерн найдет виноватого. Он как раз топает по следам волка. Знала бы ты, какого труда стоило мне заманить зверюгу в наше ледяное царство. Зато будет теперь на кого свалить всех пропавших.

Господин мэр вытер платком бисеринки пота со лба, достал старый, с зазубренным лезвием нож. Сталь погладила девушку по щеке, оставляя кровавую полоску.

– Я давно не ел…

До могилы, потревоженной несколькими минутами ранее, едва слышно доносился ее испуганный голос: «Нет! Нет! Не трогайте меня!».

Освобожденная от камня плита вздрогнула. Приподнялась, сползая в сторону.

В пещере мэр смотрел на тонкую ленкину шею, ее увлажнившиеся глаза, приоткрытые губы.

– Не подумай ничего плохого, – на откормленном лице людоеда отразилось сомнение, – Но мне нужно!

Он облизнулся, продолжая нависать над жертвой душным, отвратительным мешком.

* * *

Купол почти не давил сверху, настолько он был огромен! Один из самых больших в Колонии. Джейми уже час шел по следам твари, пересекая кварталы разрушенных, замерзших, заметенных снегом построек. Мутная полусфера над головой, состоящая из секций-шестигранников, изнутри была покрыта коркой инея.

Приблизившись к краю грандиозной конструкции, Джейми остановился. Следы уходили в пасть единственного открытого с этой стороны тоннеля. «Глупое животное! Ничего хуже и придумать нельзя!».

Он покачал головой, взглянул вверх, на уходящую ввысь стену из стекла и металла, и, повинуясь сиюминутному порыву, быстро вскарабкался по служебной лестнице, к первому ряду шестигранников. Махнул рукавом по стеклу, стряхивая снежную шубу, потер ладонью, подышал. В ледяной корке проступил кружок чистого стекла, и Джейми прильнул к нему, затаив дыхание. По ту сторону купола по прежнему дышала раскаленным маревом Рыжая пустыня. Солнце – огромное, покрасневшее – занимало половину небосвода.

Егерь нахмурился. Ничего нового. Да и нечему там появиться. Разве может остаться кто-то живой?

Он спустился, вошел в тоннель, прибавил шагу. Надо настигнуть зверюгу до того, как она подойдет к магистральному воздуховоду. Иначе можно и самому не вернуться. Был велик соблазн бросить погоню – глядишь, сама там сдохнет. Но если люди, не дай бог, начнут пропадать снова, он себе этого не простит! Нет, надо ее догнать.

Через какое-то время он заметил, что следы стали петлять, выписывать зигзаги: тварь снизила темп, он настигал ее. Забеспокоилась? Еще бы! Холод собачий, градусов, наверное, пятьдесят, обжигающий ветер в лицо. Есть от чего разволноваться. Но упрямое животное не хотело поворачивать, шло вперед и вперед. Они приближались к жерлу климатической установки. Тварь решила пройти магистраль. Это было безумием, но он сжал зубы, двинулся следом. И вот впереди показался Перекресток. С каждым шагом низкочастотный гул нагнетаемого воздуха становился сильнее, вселяя ужас, сжимая душу ледяной хваткой, замораживая, сковывая движение. Джейми увидел зверя. Огромный волк, прижавший уши, покрытый ледяными сосульками, рысью преодолевал одно из самых страшных мест Колонии.

Джейми закрыл лицо так, чтобы под толстым шарфом оставалась лишь тоненькая шелка для глаз. Дыхание его стало частым, дрожь то и дело пробегала по замерзающему организму, но он заставлял себя идти, не замедляясь ни на мгновение. И только в самом центре Перекрестка остановился. Нет, не от усталости, не от холода и не от страха. Из любопытства. Невозможно было дойти до места, откуда никто не возвращался живым, и не взглянуть. Джейми медленно повернул голову направо, навстречу сильному воздушному потоку. В паре километров отсюда находилась она, Адская машина. Переставшая работать как надо, сломавшая жизни нескольких поколений. Установка, необходимая лишь для того, чтобы помочь людям дождаться прилета корабля. Эх, если бы корабль прилетел вовремя… Но за ними, жителями последней Колонии, так никто и не вернулся.

Через полчаса Джейми понял, что не сможет далеко уйти. Она не отпускала его. Он замерзал. Егерь с трудом перевалил через снежный холм, остановился, поднял голову. Перед ним стоял волк. Такой же измученный холодом, как и он сам. Выпустив из пасти облачко пара, волк оскалился, зарычал, хотел отойти, но споткнулся, и, с трудом поднявшись, замер.

Джейми медленно подошел к нему, протянул руку. Волк не реагировал. Тогда он высмотрел между сугробами низину, ухватил зверя за оледеневший клок шерсти и потащил. Не сразу, но ему удалось сдвинуть его с места. Достигнув намеченной цели, он стал толкать огромную тушу, пока волк не завалился на бок. Джейми лег рядом, прижался к шкуре дикого зверя, попытался обнять его. В ответ снова послышалось недовольное рычание, но и оно скоро смолкло. В серой волчьей шерсти, прямо перед глазами Джейми, что-то блеснуло. Он протянул руку, нащупал металлический медальон. Сощурился, разглядывая гравировку: «Биомех. Мод. В1. Сделано Лаб.13».

Остатки жизненных сил двух теплокровных соединились, позволяя прожить еще немного, еще чуть-чуть.

Через несколько часов волк вздрогнул, открыл глаза. Тепло, накопившееся в месте соединения двух тел, притягивало зверя, не отпускало. Но он поднялся, выпрямил затекшие лапы, отряхнулся от снега. Человек продолжал лежать перед ним с закрытыми глазами. Волк потянулся к нему зубастой мордой, понюхал, раздувая ноздри. Казалось, он внимательно разглядывает лицо Джейми. Минуту, другую, потом фыркнул, отвернулся и затрусил дальше по тоннелю.

К егерю сознание возвращалось медленно. Словно тревожный колокольчик звенел где-то внутри: «просыпайся, замерзнешь!». Что-то мягкое, теплое, прикрывавшее его от ветра и стужи вдруг исчезло. И мороз снова запускал под одежду костлявые пальцы.

Джейми проснулся, посмотрел на ямку оттаявшего снега, образовавшуюся рядом с ним. Попытался разогнуть руки, пошевелить ногами. Они плохо его слушались. Получится ли у него встать? Нет, вряд ли. Неужели придется здесь умереть?

* * *

Ленка не верила, что еще жива. Голова гудела – господин мэр еще раз хорошенько приложил девушку о камни. Несчастная лежала на спине, звуки доходили до нее словно издалека. Превозмогая боль, Ленка приподнялась. Мучитель стоял на коленях, суетливо расстегивая на ней одежду. Теперь она пожалела, что жива: поняла – сопротивление оказать не сможет. И тут увидела тень. Там, за спиной людоеда. Тень, или сгустившуюся тьму – толком не разберешь. Будто человеческая фигура, опустившаяся на все четыре конечности, медленно вползла в пещеру и направилась к ним.

Мэр посмотрел Ленке в лицо, перехватил испуганный взгляд, обернулся, запоздало почуяв опасность, но не успел ничего предпринять: кто-то ухватил его за ноги и быстро поволок к выходу.

Дикий вопль господина мэра продолжал доносится из глубины тоннеля, когда Ленка опомнилась, вскочила, застегивая штаны. С трудом смогла сохранить равновесие, сделала шаг вперед, ещё один. Оставаться в пещере она не собиралась, не хотела стать следующей. Морозный ветер помог ей прийти в себя. Пошатываясь, запинаясь, но с каждым разом переставляя ноги все увереннее, она двинулась к Большим Складам.

Крик скоро затих, и это ее насторожило. С одним расправились, сейчас пустятся вдогонку за ней. Ленка пошла быстрее, переходя иногда на бег. Но ни через полчаса, ни через час погоня не обнаружилась.

«Что это было? Все-таки наврал дед, существуют живые мертвяки? Нет, не похоже на человека. Хоть бы и мертвого. Только очертаниями, а так… Будто черный туман ожил, захотел прикинуться существом с двумя руками и ногами. Однако выбралось оно из могилы, в этом сомнений нет. Как там на камне написано? „Жертвам аварии в радиационной лаборатории“. Да уж, от такого чего угодно ожидать можно!».

Ленка шустро продвигалась вперед. Еще пара часов – и она вошла в исполинское помещение, уходящее вверх на добрую сотню метров, заканчивающееся куполом, разделенным на несколько секций. В центре помещения находилась округлая в сечении конструкция, напоминающая башню.

– Вот тебе и Склады! – сказала она сама себе и устало опустилась на холодный металлический пол. Жутко хотелось лечь и заснуть. А еще сожрать чего-нибудь. Но она вдруг вспомнила мэра, то, что сама чуть не стала обедом, и голод на время ушел, сменившись легким приступом тошноты.

– Вот ведь ублюдок. А еще мэр! Ну ничего, я им расскажу, кем он был на самом деле.

Она так ясно представила себе его омерзительную рожу, его пухлые ручки, бьющие ее головой об пол пещеры, его хриплый голос – «Нехорошо, нехорошо», что даже показалось, будто слышит его снова.

– А-а-а… Эй!

Ленка вскочила, попятилась к железной башне Складов. «Да не может быть!».

Из тоннеля выбежал задыхающийся, окровавленный господин мэр. Одежда на нем была изодрана в клочья, одного рукава на куртке не было, и, Ленке показалось, что куска мяса на руке тоже. Зато в другой он крепко сжимал знакомый нож с зазубренным и, почему-то, почерневшим лезвием.