Разведчик

И хитро улыбнулся.

– Я говорил пока только об объединении Колоний. А потом уже о рывке на Внешнюю Землю.

– Ага, Фактории только и ждут, как объединить наше имущество. Только без нас, – пошутил Игорь.

– А ты считаешь, что это невозможно, Витя? – спросил Фёдор Алексеевич, проигнорировав реплику Залохина.

– Я считаю, что в теории Льва Гумилёва не совсем понятно, кто такой пассионарий, – он хороший человек или плохой, а значит, для объединения с Внешней Землёй пассионарный рывок не слишком подходит.

– Ну-ка поясни, – с иронией сказал Фёдор Алексеевич и облокотился на стол.

– Ну ладно, – вздохнул я и допил бокал пива. – Вот, к примеру, Гумилёв чуть ли не восторгается Иваном Калитой, заложившим основы Московского государства. Калита – пассионарий, патриот. Но вот, для кого патриот, для Москвы или Твери, на которую он степняков водил? А ведь и там и там живут люди одного этноса. Знаете, как в поговорке: почему добро всегда побеждает? Потому что, кто победил, тот и добро.

– Победителей не судят, да? – спросил Игорь.

– Нет, – ответил я, – кто победил, тот и пишет историю под себя. Что он самый справедливый и самый добрый. А тот, другой, – сволочь. Да с чего бы это? Почему тот, кто победил, обязательно хороший человек, а проигравший плохой. Может, победитель просто оказался самым беспринципным, безжалостным, жадным властолюбцем, а проигравший больше думал о своих людях. Кто из них пассионарий? А историю всегда можно написать такую, как надо.

– А ты, Витя, себя причисляешь к победителям? – спросил напрямик мой бывший школьный учитель.

– Да, – честно ответил я. – А если я буду победителем, что мне какой-то этнос, у которого тяжёлый период восьмисотлетнего возраста и раскол этнической единицы. Нет, не так. В качестве кого я приду не землю этноса, у которого раскол этнической единицы и пассионарный спад?

Разведчики и артиллерист Игорь Залохин понятливо заулыбались. Они поняли, что я имею в виду.

Фёдор Алексеевич надолго замолчал.

– Я всегда знал, что ты, Витя, вырастешь очень умным человеком, – наконец, ответил он. – Пойду-ка я попарюсь.

– Подождите, Фёдор Алексеевич. Я тоже, – сказал Саша и встал из-за стола.

– Ну что, парни, – обратился я к оставшимся. – Может, ещё по пиву, где тут можно налить?

– Я схожу, – отозвался Боря и ушёл.

– Витёк, – тем временем проговорил Игорь, наклонившись ко мне, – а расскажи, как ты тех диверсантов положил.

– А тебе, что, Саша с Борей ничего не рассказывали?

– У тебя интересней получится. Ты же слышал? Ты умный.

– Ну ладно, слушай, – произнёс я с довольной улыбкой.

* * *

Домой я вернулся, когда уже стемнело, дверь была не заперта изнутри. Лика дома, это её дурацкая привычка – не закрываться на ключ, хотя кто рискнёт обнести дом офицера Разведки?

В квартире я застал Лику и девушку из ресторана, Аглаю. Они вдвоём сидели в зале за столом, на коленях у Аглаи мурчал Баська. Она смущённо потупилась, увидев меня, и перестала гладить кота. Неужели в Лику влюбилась? Но непохоже, чтобы у них что-то было. Зато в комнате витал запах «специальных»8 ароматных палочек.

У нас с сестрой договор: она не ревнует меня к женщинам, и я не ревную ее… к женщинам. Вообще, это даже хорошо, что про Лику говорят, будто она лесбиянка. Это помогает избегать лишних… сплетен. Вот я в прошлом году одному шутнику челюсть сломал и ногу. Отвергнутый поклонник подарил Лике красивую книгу в дорогом переплёте. Первый рассказ из книги Анджея Сапковского «Последнее желание». Он так и назывался – «Ведьмак». Содержание рассказа я знал. Шутка была действительно остроумная – подарить книгу, в которой описывается, как Ведьмак сражается с упырицей, которую родила принцесса… от своего брата.

Лика впала в бешенство, хотела пристрелить бывшего приятеля. Но вмешался я, и, без лишнего шума, проявил собственное чувство юмора.

– Привет, братик, – сказала Лика. – Как попарился?

– Здорово. Я вам не помешал?

– Нет, нисколько. Тем более мы уже заканчиваем. Да, Аглая?

– Да, – девушка кивнула и улыбнулась. – У вашей сестры есть талант к магии. Она должна его развивать.

– Это у неё надо спросить, – ответил я. – Почему ты, Лика, магией не занимаешься?

– Не преувеличивай, Аглая, – сестра махнула рукой. – Обычные навыки и чувства, как у всех. На большее я не способна. Может, что-нибудь и вышло бы, если бы я вкалывала сутки напролёт, но мне одного дара достаточно.

Лика улыбнулась.

– Зря вы так, Лика Александровна, – девушка встала из-за стола. – Ну я, наверное, пойду. До свидания, Виктор… эээ Александрович.

– Можно просто Виктор, – сказал я.

– Хорошо, – ответила Аглая.

– И меня просто Лика, не забыла? – вмешалась сестра.

– Нет, Лика Ал… Лика.

– Замечательно, пойдём, я тебя до двери провожу.

Они ушли, а я сел за стол. Через две минуты Лика вернулась.

– Как тебе? – спросила она.

– Малолеток соблазняешь, – покачал я головой.

– Через год ей шестнадцать, так что она почти совершеннолетняя. и, кстати, ты ей гораздо больше нравишься.

– И что ты по этому поводу хочешь мне предложить? – Я посмотрел ей прямо в глаза.

Лика улыбнулась.

– Дело твоё, но смотри, не упусти шанс. Она дочь самого Борисова.

– Кого?!

– Лидера Профсоюза магов в Администрации.

Я прекрасно знал, кто такой Борисов, и спросил сестру:

– И он спокойно отпускает свою дочь к тебе?

– А почему бы ему не отпускать ее? Кстати, сам Борисов – очень даже ничего, такой симпатичный мужчина.

– Я ему ноги вырву, он будет ещё красивее, – ревниво заявил я.

– Ты? Магу? Не смеши!

– Это ты не смеши. Этот Борисов нашего главного Сэнсэя как огня боялся. Я, конечно, не Сэнсэй, но на ноги мне хватит.

Лика засмеялась и села ко мне на колени.

– Не прибедняйся, даже я, глупая, понимаю, что ты стал мастером.

Она чмокнула меня в щёку.

– Мастер, говоришь. М-да… Интересно, и где же сейчас мой учитель? – грустно сказал я.

– Странствует где-то. Не бери в голову, что с ним могло случиться? Он ещё вас в Спортзале будет строить, каким-нибудь приёмчикам обучать.

– Приёмчикам, – хмыкнул я. – А вообще-то правильно… Ой, Лик, у тебя что, новые духи?

– Учуял, значит, а от тебя чем пахнет?

– Мылом хозяйственным.

– Нет, – тихо сказала Лика. – Это берёза и ещё что-то. Потом разберусь.

– Потом?

– Точнее, сейчас.

7. Спортзал

9

Проснулся я опять поздно. Выспался впрок, как любил говорить отец. Лика проснулась раньше, но ненамного, постель рядом ещё тёплая. Я встал, оделся. Нашёл Лику на кухне. Она чистила картошку.

– Помочь? – спросил я.

– Угу, – она отошла в сторону, освобождая место.

Я взял нож и присоединился.

– Вот ты только подумай, – заговорила сестра, – я известная певица. Можно сказать, кумир миллионов.

– Чего?.. – ошарашенно спросил я.

– Кумир миллионов, ты не скалься. Вот увидят меня на Внешней Земле – и будут миллионы. И вот я стою тут и чищу эту грязную картошку своими руками.

– Давай наймём служанку?

– Видел, – Лика показала мне кулак. – Служанку ему! Хотя мысль интересная. Я вот слышала, скоро неандерталок обучат домашнему хозяйству и продавать будут. Давай тогда себе возьмём, а?

– Что ты вечно всякую хрень слушаешь, – фыркнул я. – Даже если неандертальцев с обколотым мозгом можно обучить картошку чистить, кто их тебе продаст? На шахтах вечный недобор, мрут, заразы, да и разводить не получается. А свободные ушли ещё дальше. Зимние облавы хрен знает в какую даль придётся уводить. А ты говоришь для домашних работ.

Тут я обратил внимание, что Лика слишком пристально смотрит на картофелину.

Я вытянул руку с ножом, обнял её.

– Значит, хрен знает куда? – спросила она.

– Лика, ну еще ведь ничего не известно. До зимы ещё полтора месяца. Может, вообще Администрация речных троллей у Факторий купит. Решит, что овчинка выделки не стоит.

– Ясно, – тихо сказала она. – А правда говорят, будто вы нарвались на диверсантов. И их шестьдесят человек.

– Лика, ну мало ли что болтают люди. Какие шесть десятков диверсантов? Шайка разбойников, каких-то недобитков шастала. Наскочила на трапперов, а тут мы подоспели.

– Пойду, умоюсь, – сказала сестра, глядя в сторону. – В глаз что-то попало.

И вывернулась из моих рук.

Когда завтрак уже готовился на плите, Лика спросила:

– Какие планы на сегодня?

– В Спортзал зайду, потом за трофеями. Отнесу их к дяде Коле – на продажу.

– Ты только ему позвони сначала. А то опять свалишься как снег на голову.

– Он сейчас занят, – сказал я, взглянув на часы. – Но позвонить действительно надо. По одному делу.

А ты куда сегодня? – поинтересовался я после звонка.

– Не знаю. Вот сижу, жду, когда позвонят насчёт репетиции.

После завтрака я накинул старый синий плащик и не спеша побрёл в Спортзал. Захватил сумку со спортивной формой – своим древним кимоно. Ношу его с пятнадцати лет. С тех пор я не вырос. Как был метр девяносто два – так и остался.

Большое квадратное здание Спортзала находится между гарнизоном Города и Восточным рынком. Находится, можно сказать, в самом безопасном месте. Это правильно. Спортзал – это не просто клуб по интересам для разведчиков, это тренировочная база всего разведбатальона Зелёного Города. Точнее сказать, разведбатальон был сформирован на базе Спортзала. Создавали Разведку10 Зелёного Города, а вместе с ней всю систему выживания в Мире Колоний семь человек. Лучшие бойцы спецподразделений, мастера боевых искусств, маги. Среди них был мой отец.

Двое из создателей Разведки погибли, один умер своей смертью, один ушёл в политику, один отправился странствовать, один стал торговать, один до сих пор тренирует, несмотря на отсутствие ноги и трёх пальцев на левой руке. Но сейчас в Спортзале его нет, он командует войсками, которые уходят к Проходу встречать товар с Внешней Земли. Вообще, сейчас в Городе довольно пустынно, наверное, и в Спортзале мало народа.

И вот по пути на тренировочную базу я нарвался на выступления, о которых вчера говорил мне Антон. Толпа собралась действительно немаленькая – человек четыреста-пятьсот. В самой гуще народа несколько человек держали красный транспарант, на котором большими белыми буквами было написано: «Верните нас домой!»

Все люди, кстати, были неплохо одеты – по меркам жителей Зелёного Города. Оно и понятно, пришлые, попав в наш Мир, продают всякие безделушки с Внешней Земли, провалившиеся вместе с ними. Так что деньги, чтобы прожить первые пару месяцев, у пришлых есть, а вот дальше…

Не все способны вкалывать по восемь – десять, а то и по двенадцать часов на заводе без перерыва. Не каждый может сначала пахать весь день землю, а потом дежурить полночи на частоколе с ружьём или простым арбалетом. Причём люди этого не умеют не из-за лени, а просто потому, что физически не в состоянии, да и научиться этому не могут, а обучение в нашем Мире стоит ой как дорого.

Только вряд ли во всём Зелёном Городе наберётся пятьсот человек пришлых, ну от силы триста. Наверняка к ним присоединился всякий сброд, как и говорил Антон, обыкновенные бездельники и шушера, которых гонять и стрелять надо.

Я спокойно шёл мимо и поглядывал на толпу. Народ кучковался в переулке, ведущем на Восточный рынок, редкие прохожие обходили демонстрантов стороной. Перед толпой взад-вперёд курсировали милицейские, человек десять, а за ними я заметил трех разведчиков, державших автоматы стволами вниз. Судя по их лицам, они давно были не прочь разогнать все это столпотворение, желательно – парой-тройкой автоматных очередей. Один из троих обернулся ко мне и махнул приветственно рукой, я помахал в ответ, хотя разведчик был мне не знаком.

Толпа гудела, транспарант колыхался на ветру. Я так засмотрелся на это зрелище, что даже не заметил, как ко мне подбежала молоденькая темноволосая девчушка. А еще разведчик называется!

Девушка держала в руках микрофон в серебряной оплётке, соединённый с ленточным магнитофоном, у неё за спиной маячил толстый мужик с пузатенькой видеокамерой. Неужели те самые журналисты, которые Лику снимали?

– Скажите, как вы относитесь к дискриминации ряда граждан Зелёного Города, – быстро проговорила девчушка, ткнув микрофон мне в лицо.

Нет, насчёт «девчушки» я погорячился. Бабе уже за тридцать, это у неё просто стиль такой, молодёжный.

– Не считаете ли вы, – не дождавшись ответа, затараторила журналистка, – что Зелёный Город проводит политику сегрегации, смахивающую на фашизм?

Тут она скосила глаза, увидела «Силуэт-М» у меня на руке и поняла, что ошиблась с тем, кому задавала вопросы.

– Прочь с дороги, – злым шёпотом сказал я и пристально посмотрел журналистке прямо в ее накрашенные глазки.

– Митя, пошли отсюда, – пискнула она и скрылась из моего поля зрения.

А я спокойно отправился в Спортзал.

Охраны перед входом не было никакой, может, это упущение. В дверях стоял молодой парень лет четырнадцати в пятнистой зелёной форме – караульный. Я тоже так дежурил лет в тринадцать. Меня он пропустил без вопросов и досмотра. Ё-моё, тоже безалаберность, но никаких происшествий до сих пор не случалось. Считалось, что Спортзал хранит от беды его слава и боевое братство. Любой, кто захочет пронести бомбу, к примеру, или предать Разведку, обречён. Но мне кажется, что квадратное трёхэтажное здание защищает кое-что помощнее юнца-новобранца и боевого братства. Впрочем, не моего уровня информация.

Из Спортзала доносились выстрелы: в подвале находился тир. Работали два человека, один с ПМ, другой, похоже, с «береттой». Я поднялся на второй этаж.

Каждый этаж занимают несколько штатных разведбатальонов, а тир общий. Зал моего батальона (седьмого) на втором этаже.

В раздевалке я переоделся и оставил пистолет. Идя в зал, глянул в зеркало. Лицо славянского типа, губы тонкие, нос прямой, а вот глаза карие, почти чёрные, и волосы чёрные, короткие. До сих пор не могу понять, отчего это. То ли оттого, что я по матери на четверть еврей, то ли потому, что по отцу на одну восьмую татарин.

В зале было всего три человека: Виталик Осипов, человек с идеальной фигурой, Дима Коломийцев, разведчик с почти квадратными бицепсами, по прозвищу Каланча, а ещё (вот это номер) охранник-здоровяк из «Спирали».

– А, Витёк, здорово, – сказал улыбчивый Виталий и, перестав разминаться, подошёл ко мне поздороваться. За ним подтянулся Дима.

– Что, закис? – спросил Виталик. – Решил кровь разогнать?

– Не без этого, я смотрю, у вас пополнение.

– Ага, – ответил Дима. – Это Егор, он недавно с Внешней Земли к нам попал. Сначала в охранники подался, но потом его в разведбат забрали. Он был инструктором рукопашного боя во внутренних органах. Хороший кадр. Знакомьтесь.

– Да мы уже с Виктором косвенно знакомы, – пробасил Егор и протянул руку.

«Да уж, имя ему подходит», – подумал я и пожал руку.

Вообще-то разведка состоит почти целиком из коренных, а вот основная хм… масса войск – это наёмники, сборная солянка из всех изъявивших желание воевать. На первых порах квалифицированных рабочих в Зелёном Городе было мало, и их старались беречь, а вот в армию набирали всякую шваль, не нужную обществу. Порой записывали даже людей из других Колоний. Так что сейчас в наших войсках даже англо– и испаноговорящие попадаются.

– Ну познакомились и замечательно, – сказал Виталик, чуть ли не приплясывая вокруг нас, – давай, Витя, разминайся быстрее и побежали.

Я кивнул. Начал с дыхательной гимнастки, потом быстро прогнал разминочный комплекс и встал в строй третьим, между Димкой и Егором. И мы побежали: выносливость в разведке – это главное.

Бежали мы долго, что поделаешь, лично я уже в девять лет пробегал пять километров, не сбивая дыхания, а рабочий пульс начинается за сто двадцать ударов в минуту, тогда организм начинает активно сжигать всё лишнее и можно начать интенсивную тренировку, что называется, на пределе. Егор всё-таки не выдерживал темп, но всё равно держался очень неплохо. На двадцатой минуте Виталя стал выкрикивать команды, и мы начали отрабатывать разные упражнения на физику, затем цепочки шагов, комбинации ударов. Всё на бегу, в рваном ритме.

Концовка была привычной – три ускорения с предельной скоростью по залу. На ускорении Егор и выпал, но ничего, с его массой и габаритами он еще долго продержался. Это какая силища должна быть? А вообще, с коренными бегать наперегонки бесполезно.

После пробежки – обычный цикл упражнений, на растяжку, силовые и прочее. Потом работа на тренажёрах: набивка рук и ног, оттачивание приёмов и прочее. Если честно, я люблю заниматься, когда в зале мало народа. А ведь иногда даже в зал мастеров набивается полно народу из младшей группы. Демографический прирост, ё-моё.

Вообще, почти сразу появилась идея создать на базе Спортзала, когда неясно было, что из него получится, что-то вроде кадетского училища. Идея лежала на поверхности, неполных семей и сирот полно, боевые действия фактически не прекращаются, но как-то не сложилось.

Во-первых, кадетское училище надо организовывать в Городе, а в нём и так всё рядом, так что особого смысла переводить детей на казарменное положение не было. Есть школа и несколько детдомов (последние под патронатом церкви), в которых преподается обязательный курс выживания. Есть офицерское училище, но в него берут только с боевым опытом из наёмников или разведки.

Во-вторых, разведбатальон с самого начала формировался как нечто вроде спортшколы, в которой дисциплина, конечно, была важна, но прививалась она по-другому. Разведчику на фиг не нужно драить полы, выглаживать парадную форму и расставлять кровати в ровную линию по верёвочке. Ответственность за друга, за группу, за задание, забота о своём оружии и снаряжении, умение принимать нестандартные решения, склонность к здоровому риску – вот необходимо. И эти качества развивают в летних лагерях, во время выходов на природу и в самом Спортзале.

– Ну что, бойцы? – Виталя захлопал в ладоши. – Может, в конце тренировки – лёгкий спарринг?

– Давай, – сказал Дима. – Только я с тобой, договорились?

– Договорились. Витёк, ты тогда с Егором.

Я кивнул, мой будущий соперник тоже.

Дима и Виталик встали друг напротив друга в центре зала. Дима – большой, высокий. Виталик ниже ростом, меньше весит, но мышцеватый, жилистый, подвижный.

Первым начал Дима. Быстрые, сокрушительные взмахи руками, размашистые, проносные удары ногами, которые… не достигали цели. Виталик, быстрый и ловкий, пропускал мимо тяжёлые удары, но и достичь противника тоже не мог. Так продолжалось с пол минуты, а потом Дима всё-таки ошибся. Не рассчитал расстояния, пропустил противника внутрь своей защиты и получил жёсткий блок в бедро левой рукой. А Виталик сразу из-под блока выстрелил правой рукой косой удар от себя. Прямо в печень. Бой закончился.

Виталик помог подняться Диме, они обнялись.

– Вот сука, – сказал Дима. – Опять та же самая ошибка. В третий раз.

– Это потому, что ты, Димон, – каланча, тебе голову опускать и на всяких мелких смотреть западло, – ответил Виталик.

– Да иди ты. Чё, вторая пара готова?

– Да, – сказал я.

Егор просто кивнул.

– Ну так начинайте, – глаза у Витали загорелись.

Мы с Егором вышли в центр зала. На мои огненные татуировки он не обращал внимания – не тот уровень, похоже, поединок будет интересным.

Мы поприветствовали друг друга, начался бой. Мой противник имел серьёзное преимущество в длине рук и массе, но атаковать не спешил. Мы вдвоём кружили по залу, Егор, как я понял, опытный рукопашник, наверное, захочет меня обмануть. Интересно, ему уже объяснили, что обычному человеку это не удастся, или Виталик решил преподать урок новичку – капитан всё-таки, должен командовать и учить новобранцев.

Мне стало немного скучно, и я решил ускорить события – чуть опустил левую руку, приглашая атаковать. Противник тут же выстрелил правой ногой в голову, но я уже чувствовал, куда на самом деле будет направлен удар. Пригнув голову, будто бы уворачиваясь, я сделал маленькое движение правой ступнёй вперёд. Нога противника описала красивую дугу и ушла вниз, а я уже согнул левую ногу так, что колено почти коснулось пола. И встретил удар блоком с упором в правую руку. Мой локоть вонзился противнику чуть выше колена в мышцы и жилы (после такого можно забыть, что у тебя есть нога), и я сразу выбросил правый кулак вперёд, не в пах (зачем калечить человека?), а в середину бедра, уже гарантированно отбивая конечность.

Опустил голову, пропуская удар кулаком. Егор, стоя на одной ноге, умудрился удержать равновесие и попытался контратаковать.

«Молодец!» – мысленно похвалил его, а сам перенёс вес тела на другую ногу и подсёк здоровую ногу соперника.

Егор плюхнулся на пол, но не на задницу, а грамотно сгруппировавшись.

– Хорош, – крикнул Виталик и хлопнул в ладоши. Капитан, как-никак, привык командовать. Впрочем, парень он отличный, мой давний друг. Хотя иногда хочется, чтобы он командовал не в моём батальоне.

– Здорово получилось, – сказал Димка и потёр рукой печень.

Я помог подняться Егору, поблагодарил его. Утешать и обнадёживать не стал, мужику под тридцатник, ему и так нелегко среди нас, пацанов, но справится, иначе бы его не взяли.

– Ну что, тест Купера и в душ? – не то спросил, не то распорядился Виталя.

– Ну как тебе боец? – спросил у меня Виталик сквозь шум воды.

– Нормально, – ответил я. – Упёртый, умный, волевой. Рукопашник, кстати, на уровне. Нормальный кадр, как ты выразился. Иначе бы вы его не взяли.

– Он на испытательном сроке. Дали мне на проверку, пока вот после него восстанавливаюсь.

Виталий кивнул на рваный шрам поперёк ключицы.

– Наверное, он крутой боец, раз ты с ним возишься? – равнодушно спросил я.

– Да, спецподразделение «Малахит», слышал о таком?

– Не-а.

– Контртерроризм, двадцать восемь лет, четырнадцать боевых операций, три ордена и медаль, «Зеленый берет».

– Погоди, – перебил я его, – у них же там головной убор другого цвета?

– Есть и зелёный, – сказал Виталя и продолжил: – Трёхкратный чемпион внутренних соревнований по рукопашному бою. Сам попал к нам. Нашёл Прокол и провалился. Скучно ему стало на Земле.

– Ну я же говорю, крутой боец.

– Витёк, ты действительно не понимаешь или придуриваешься? Человек – инструктор по рукопашному бою. А ты его с одного удара положил.

– С трёх. Блок, удар, подсечка. И я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Твоя головная боль, ты и разбирайся.

– Да я не про это, – Виталик в досаде махнул рукой. – Как-то это неправильно. Веришь – нет? Сейчас бы с Сэнсэем посоветоваться.

Виталик был на год старше меня, родился на Внешней Земле, так что ему виднее. Но не понимаю, в чём проблема.

– Так в чём проблема? – спросил я у него. – Если мы круче наших наёмников, почему мы должны быть хуже какого-то «Малахита».

– Я разобраться хочу. Понять почему? Помнишь, как сэнсэй Сунь-Цзы цитировал: «Если знаешь себя – знаешь противника. Хоть сто раз сражайся, всё равно победишь».

– Ну не знаю. По-моему, знать, что ты сильнее, достаточно. А ты, значит, считаешь, что Внешняя Земля – наш вероятный противник?

– Нет, но узнать себя хочу, – серьёзно ответил капитан.

– Блин, Виталя, ну нельзя быть таким замороченным. Живи проще, и всё будет нормально.

– Еде-то я уже это слышал, – хмыкнул он.

– В мультфильме, который в Кинотеатре крутили.

– Нет, там по-другому было… В тир стрелять идёшь?

– Не могу, – ответил я, закрывая кран в душевой. – Время поджимает, на склад надо. Трофеи забрать и продать.

– А зачем тебе столько денег? – с прищуром спросил Виталик. – Мог бы давно капитаном стать, а там и в майоры выбиться.

– Ну не все же радеют о родном Зелёном Бороде да в свободное время философскими думами разум свой отягощают. Кто-то по жизни циничный, алчный гад.

– Давай-давай, – смеясь, ответил Виталик, тоже закрыл воду и взял полотенце. – Только попробуй у Самохина и мне скидку на что-нибудь выбить.

– Это будет сложно, но я постараюсь.

* * *

Склады находились на территории гарнизона, но попасть в них можно было со стороны Спортзала. На КПП дежурили трое солдат с дробовиками, причём не самодельными. Я сразу вспомнил, что Сашок всё хотел дробовик себе взять, вместо автомата, но это вроде как отступление от правил. Никто у нас не работал с таким оружием во время рейдов, а экспериментировать не хотелось. Проверочной коробки на КПП не было, зато кинолог вывел мне навстречу это. Огромная треугольная голова ткнулась мне в грудь и обнюхала мокрым носом. Здоровенная овчарка, или как она правильно называется, помесь земной породы со здешними. Собака два раза нюхнула, а потом приподняла голову и взглянула умными глазами.