Националист. Элитизм. Часть I

Здесь мы акцентируем внимание на сроках правления арабских так называемых президентах. Несмотря на заявления о свободе и демократии все они, как видим, правят очень долго, никто не желал уходить со своего поста быстро и в сроки. Это также говорит, что сама модернизация ничего не значит. Если население «не кочует» с места на место, а живет в одном месте очень долго, оно всегда будет консервативным.

Глава 4

У номадов нет национализма

Все знают, что империи, основанные кочевниками, не долговечны. Некоторые кочевые династии правили не больше века. Но это нельзя сказать про Арабский Халифат. Династии менялись, а Халифат оставался. Потому что Халифат – был больше чем обширные земли, которые подчинялись разным халифам. Халифат – вера, послание Пророка. Люди, которые признавали Коран священной книгой, назывались мусульманами. Мусульманами, а не арабами. Это очень важный момент. Это раскрывает главную причину арабских революций начала XXI века.

Вместе с антимонархическими позывами и революционным настроение все народы Европы потом плавно превращались в патриотов. Всех мелких уличных торговцев и фабрикантов средней руки (рефагов) объединяла ненависть в аристократии (к зеротам), потому что они были богатыми или просто имели деньги, но не имели никаких прав. В моральном плане они все чувствовали унижение, хотя могли себе позволить покупки всяких вещей, в том числе и самых дорогих. Но они не знали как доказать свое право. Не показать, показать они могли, потому что могли купить почти все, а доказать. Никто и ничто не могло объединить новых возмущенных эгоистов.

Но им на помощь пришли французские энциклопедисты. Толпа нашла своих моральных авторитетов в лице разнообразных служащих, детей провинциальных юристов. Именно провинциальных! Кто не верит, может посмотреть на происхождение лидеров Французской революции.

Чтобы как то разбавить, итак, аморфную солидарность совершенно уже одиноких крестьян (бывших зерефов, лишенных родственных корней), философ Вольтер бросил в толпу лозунг: «Раздави гадину!»

Кто такая эта гадина? Это христианская церковь. Вольтеру были не интересны ее разновидности. С одинаковым неистовством он обрушивался и на католиков, и на протестантов, и на иудеев.

И только люди, лишенные традиционных корней, могли откликнуться на эти призывы.

О чем это говорило?

Это говорило, что в Париже XVIII века накопилось много подобного человеческого материала. Самое страшное для любого государство явление – это зерефы с помутившимся от голода и безответственности сознанием. Сначала они лишаются ответственности, потому что они лишены контроля традиционной общины. Потом толпа становится бесстрашной. Толпа теряет страх. Толпа теряет страх еще оттого, что у нее появляются лидеры. Дети провинциальных чиновников тоже хотят славы и власти. Но сначала они про это не говорят. Все люди, в том числе революционеры подчиняются традиции, но они публично лицемерят. Даже зелоты (сверх люди) лицемерят. Они говорят на понятном для толпы языке. Но данные революционеры бесспорно являются зелотами (сверх людьми) во всяком случае самые талантливые из революционных вождей, потому что они вносят новизну в традицию. (Они улучшают традицию. Любая традиция нуждается в модернизации. Чем больше людей появится на свет после модернизации, тем совершеннее традиция) Поэтому они создают новую бессовестную лицемерную элиту.

Подобная элита создает сама себя в качестве будущей аристократии. Они даже жертвуют собой по имя провозглашённых высоких целей, не всем значит их них везет, они превращаются в новую касту правителей с помощью эгалитарных лозунгов. Они прибегают к помощи толпы, чтобы свергнуть своих феодальных оппонентов. И с этого момента им не остается ничего, как все время кричать: «Народ! Ты в моем сердце!»

Потом эту эстафету подберут новые революционеры социалисты. И вся мировая история пойдет по пути выбора элиты из представителей возбужденной толпы. Каждый раз толпа будет делегировать на самый верх самых активных и на вид справедливых. На самом деле толпа не такая и глупая, как кажется. Они будут посыла наверх самых удобных. Каждой возбужденной толпе будет казаться, что она выделяет из себя самых удобных ей, потому что неофиты все время кричат про любовь к народу, на самом деле неофиты – это часть народы и это часть традиции – не самая плохая часть, может быть даже самая лучшая на момент, но потом неофиты, как правило, обманывают практичную толпу, она оказывается, в конце концов, глупой. Так и есть. Но это только конец любовного союза. Эгалитарные штучки играют с обществом и со страной злую шутку.

Этот подбор из века в век людей со дна совершенно лишает данный народ государства. Людям со дна никогда не нужно государство, они к тому же начисто лишены благородства. Ну какое благородство у людей со дна? Зато они очень просто и легко говорят: Народ! Я люблю тебя! И народ снова верит таким прохвостам.

Посмотрите на любой выборочный процесс. Чем больше негодяй клянется в верности народу, тем больше это народы, напоминающий всю тут же практичную женщину, этому кандидату верит. И чем дальше будет продолжаться подобная фальшивая эгалитарная практика, тем меньше у государства шансов на будущее.

Конечно речь идет о создании новой элиты и новой идеологии.

Но мы совершенно забыли про арабов и арабскую весну.

Арабы были лишены, к их счастью, подобных лицемеров. Потому они обошли эру национализма, которую прошла в свое время Европа. Из арабов получились плохие националисты. Хотя конечно это не помешало превратить коптов в Египте в этническое меньшинство в арифметической прогрессии. Но арабы не применяли коллегиальное превосходство толпы, как это принято в любом национализме. Они применили конфессиональный момент, если конечно этот спонтанный процесс можно назвать применением.

Глоссарий:

Зереф – традиционный человек с жестко поставленными социальными поступками, рефлексия низкая почти зеро, отсюда и слово зереф – рефлексия зеро (zeref).). Не имеет полутонов, служит идолам рода, общается в кругу родной крови. Оттого что не имеет полутонов восприятия, категоричен, непримирим, враждебен к чужому.

Зерефная петля – беби бум, перегрев локального народонаселения. Давление новой физической массы на вождя-правителя с целью захвата новых территорий. В современных условиях требование эгалитарных реформ.

Зерот (ы) – феодальная элита.

Зеротная петля – создание зеротами кастового жестко сословного общества. Отсутствие социальных лифтов. Революционная ситуация.

Зеремид – человек первого поколения традиционной элиты (или города, свежий горожанин), имеет наполовину жесткие социальные рефлекс обычая, также комплексы неполноценности, которые желает прикрыть, поэтому придумывает себе новую родословную, создает благородный корень и от этого имеет самый причудливый «хвост» за спиной. Если это современный зеремид, это это как правило, бывший сельский житель, освоивший поверхностно культуру городской жизни, он наполовину городской и наполовину сельский.

Зефа – человек из первого поколения города с наклонностями в сторону рынка и спекуляции, причем торговать, хоть чем, его вынудили обстоятельства.

Зеремидная петля – лицемерие, фарисейство, фанатизм, подстраивание маргинальных слоев под существующую идею и порядок. Когда в элите организации от религиозных до правительств накапливаются зеремиды, происходит застой и кризис. Крах идеи и системы из-за конформизма зеремидов неизбежен. Они подстраиваются под систему с единственной целью – содержать свою семью. То есть они делают тоже самое, что и зерефы, но для этого хотят попасть в элиту, в привилегированный слой или государственную систему, они быстро учатся, осваивают новые навыки и подражают формальным эталонам идеи и ответственности.

Ремид – традиционная элита, правители, чиновники, авторитеты, учителя; ремиды ставят поступки зерефам, определяют мораль, законы, политику, рефлексия средняя – middle (remiddle).

Ремидная петля – борьба элиты с самой яркой личностью, сговор вторых и третьих лиц против героя и пророка

Рефаг – человек торговой цивилизации в несколько поколений, рефлексия высокая, эгоистичная, утилитарная – refag (re + high).

Рефажная петля – соблазнение традиционного населения модными товарами, быстрой выгодой и перспективой быстрого внерефлексивного роста. Манипуляция зерефами, зеремидами, зере – физическим большинством, желающим превратиться в элиту, заменить зеротов, ремидов во власти.

Рефажная петля расширенная – наличие зеротной петли (феодальных каст). Первая фаза: соблазнение традиционного населения модными товарами, быстрой выгодой и перспективой быстрого возвышения. Культурный кризис. Люмпенизация научной, культурной аристократии. Неуважение к учителям. Вторая фаза: Экономический кризис. Протест зерефов, зеремидов, зере, молодых рефагов против традиционной элиты. Требование равенства возможностей, отмены любых ограничений.. Манипуляция третьим лицом зерефами, зеремидами, зере, молодыми рефагами – физическим большинством населения с целью смещения традиционной элиты – зеротов, ремидов. Майдан. Желание зерефов, зеремидов, зере доминировать без любой степени соответствия кандидатов на авторитет: высокую должность, почет, славу. Минута славы. Могут все.

Зелот – сверхчеловек, герой, пророк, самый одаренный среди традиционной элиты. Зелот это амбициозный, но бескорыстный человек, он борец с традиционной элитой (зеротами), с чиновниками фарисеями (ремидами, зеремидами), с народом, если народ одержим темными страстями.

Глава 5

Прерывистая и сплошная линия

Традиционный мир (режим) всегда нуждается в накачке патриотизма.

Этот патриотизм может быть разным. От патриотизма за свой род и до патриотизма своей общины. Часто патриоты не знали, от чего они возбуждаются. Они не могли даже знать, что они выражают. Они показывали, что привязаны, любят место, где родились. Место, где живут их близкие, родные им люди и которое они должны защищать. Прежде чем они назовут друг друга патриотами, они назовут друг друга гражданами, а для этого они должны были свергнуть свою традиционную элиту.

Это значит, что данная элита им совершенно не родня и они ищут людей близких им по духу. Этот дух может быть вызван и материальным союзом, вернее солидарностью людей одного круга, одного профессионального занятия, даже проживания на улице одного ремесла. Эти люди поняли, что у них есть общие интересы. Это почти такие же интересы, как и интересы у людей одного племени. Но у людей одного селения могли быть кровные интересы, потому что они родственники или интересы общины. В любом случае это были интересы людей, проживающих в одной местности против людей, проживающих в другой местности, причем вторые и часто нападали на первых во имя интересов всей общины. До национализма тут еще очень далеко. Чтобы люди, проживающие на одной улице сообразили, что они такие же интересы, как и у первобытных общин, просто они не знали как создать профессиональные союзы. Но подсказки были уже в негодовании, что над ними издеваются и не считают их за людей. Феодальное иерархическое общество их раздражало каждого в отдельности. Короля и знать они не любили (а кто же любит того, кто тебя топчет ногами?), хотя и подчинялись традиции. Феодализм смог передать старую дисциплину среди родственников в новые города. Потому что сами зерефы росли и подчинялись безусловно дисциплине с самого детства. Даже всякие бастарды, рождённые от уличных девок и прочие безродные элементы, нашедшие себе приют в городских трущобах. Но именно подобный дважды безродный, некультурный, невоспитанный элемент был чуток к любому вольнодумству, потому что они могли создавать криминальные шайки. Чтобы городское мещанство полностью потеряло связь во времени и пространстве со своим миром запретов, оно должно было голодать. Ни один голодный американский индеец не пойдет грабить свое племя из-за голода. Он скорее умрет от голода. Тем более, что древний охотник и воин всегда может найти дичь. И только индейский ребенок может украсть. Но именно потому, что он ребенок.

Мещанство же может восстать всей улицей и все городом и потребовать хлеба. Потребовать именно у господ, как голодные дети просят у родителей поесть. Толпа может не сразу прийти в бешенство и ярость, чтобы разрывать на части свою элиту, но это она всегда делает под влиянием провокаторов и от безнаказанности.

Только очень волевой человек, настоящий диктатор мог бы остановить, образумить толпу акцией жестокой расправы. Каждый восточный тиран про это знает. Именно на востоке элита более воинственна и, можно сказать, дика. Но ведь она создается из одного и того же традиционного материала. Каждый отец, семейный диктатор в Азии знает, если он проявит малодушие и доброту, это обойдется дорого и ему и семье. Дети вырастут никчемными. И общество обвинит в этом именно такого слабого отца.

Конечно на востоке есть очень древние города. Но народные бунты в этих городах очень редкое явление. Может только вольнолюбивый Самарканд может похвастаться своеволием своего населения, что даже великий завоеватель Тимур старался обезопасить себя актами устрашения. Но как только внук Тимура Улугбек занялся не тем, чем занимаются правители, построил обсерваторию, изучал небо и звезды, его тут же сверли и казнили. Правда это сделала не толпа. На востоке толпа никогда не имела значение. Поэтому европеизированные аборигены и гости задают себе вопросы. У вас, мол, такой диктатор во власти, он правит тридцать лет, вокруг такая коррупция, а вы молчите. Однако, где на востоке какой-нибудь аристократ добровольно ушел с поста? Где, какой диктатор просидел на троне мень десяти лет? И какой современный автократ до арабской весны не проводил референдумы о продлении срока власти? Куда бы вы не посмотрели в Азии, везде проводились и проводятся до сих пор референдумы о продлении срока власти (Хосни Мубарак правил 30 лет, йеменский диктатор Салех правил 33 года, ливийский вождь Каддафи почти 42 года и так далее). И народ этому доволен. Так изображают конечно пропагандисты. Просто в Азии, в том числе во всех арабских странах, проживающие в городах – это все бывшие кочевники. И диктаторы где силой, а где так называемыми реформами затащили вывших провинциалов в города. Какой бы вы город не взяли, пусть даже очень древний, какое бы государство, пусть даже и пост советское, но в этих городах проживает население с малым сроком урбанизации.

Все конечно же могут придраться, что в пост советских новых независимых государствах урбанизация состоялась еще при большевиках. Еще первый диктатор Сталин (тоже правил больше 30 лет) провел модернизацию. А по всем канонам социологии промышленная модернизация сопровождается массовой миграцией населения.

Да, на самом деле, в СССР происходила массовая миграция в разные в стороны населения. Внутренняя миграция из-за коллективизации, когда люди бросали хозяйство и бежали в города или миллионы людей лишали свободы, отправляли в лагеря, рубить лес в Сибири. На стройки первой пятилетки записались миллионы рабочих, там и осели, создали семьи, появились дети. Советская власть подобрала и обучила миллионы людей, создала свою техническую и культурную интеллигенцию. Но не в степи же они учились! Если брать СССР, Россию, все пост советские государства, за исключением может быть Прибалтики, за тот самый азиатский феномен молчания, только не знающий, чем сопровождалась эта модернизация, может задавать такие вопросы. Чтобы проявился духовный бунт, произошел пост модернизм, необходима преемственность поколения. То есть молодую крестьянскую интеллигенцию, да, очень талантливую, должны были встретить старорежимные не просто интеллигенты, а просто горожане. Если среди горожан оставили одних безродных людей, то молодые интеллигенты подобны хищникам, рожденным в неестественных условиях (эта метафора не оскорбление, это чтобы было понятно). Если выпустить этих милых зверушек в природу, они погибнут. Только у человека происходит не физическая, а духовная гибель. Гибель духа. И то даже несмотря на то, что советская идеология вдохновляла сотни миллионов людей на всякие подвиги. Ведь на самом деле же вдохновляла. Потом эти миллионы людей не поняли, почему их огромная великая родина пала. И пали духом.

Ревкон отвечает.

Для того чтобы модернизация проявилась в урбанизированной массе. Эта озаренная знанием масса желала бы свободы и демократии, а именно это подразумевается под урбанизацией – просвещение, обучение населения для нужд сложного хозяйства, эта масса должна быть не только тотально эгалитарной. Эта масса не должна быть исключительно крестьянской. Потому что зеремиды всегда подстраиваются под обстоятельства подобно их крепостным предкам, подобно всем крестьянам земного шара. Они молчат, соглашаются с единственной целью – не только выжить, но и получить у системы блага. Смирный телок двух маток сосет. Подобная пословица могла появиться только в традиционном мире.

Глава 6

Саргун

На северо-западе Индии есть штат Пенджаб.

Чем он отличается от других индийских штатов? Здесь не пойдет речь о противоречиях с Пакистаном на тему мусульманства.

В Пенджабе проживает религиозная община сикхов. Сикхи -это этноконфессиональная группа. В перевод с хинди сикх переводится как «ученик». Религия сикхов – это самостоятельная религия. Она появилась на стыке двух миров: мусульманского и индуистского. Произошла духовная синкретика и появилась самостоятельная вера сикхов. Сикские гуру развили учение, для которого не нужны ни жрецы, ни обряды. Нужно просто любить Бога, которого нельзя уместить в размерах одной страны. Это немного напоминает агностическое учение с точки зрения европейцев. Есть в сикхизме нечто протестантское, где для связи с Богом не нужны посредники.

Но не сикское учение нас интересует.

Если есть необходимость объяснить основу этнического превосходства, когда один народ смотрит с высокомерием, с высока на другой, то сиксизм приходит на помощь.

Здесь не требуется никаких научных слов и глубокого анализа процесса. Все люди во что-то верят. Одни верят в бога, другие в себя и в материальные ценности. Атеистов сегодня сотни миллионов. Многие верующие формально выполняют обряды и по сути нисколько не отличаются от воинствующих атеистов. Воинствующие атеисты выглядят даже честнее, они хотя бы не врут людям, что верят в Бога.

Гораздо хуже если в среду верующих внедрились лицемеры, которые формально выполняют обряды, а в душе остались мелкими людьми. Сегодня, в рыночное время многие подобные мещане мунафики думают о прибыли и только о прибыли. Они усердно молятся, но в душе думают о деньгах. Собственно мунафики были всегда. Появились даже всевозможные секты мусульман и христиан, которые проповедовали свободу воли. Конечно в подобных поисках есть свои плюсы. Есть минусы. И некоторые люди действительно приносят пользу обществу, особенно если это ученые, которые делают открытия. Но есть такие, их большинство: они ничего не открывают, пользу не приносят, работают на себя и свою семью, но гордятся свои показным рвением. Кого они обманывают?

Ну так вот, чтобы объяснить не только современную жадность большой массы людей, а жадных людей, эгоистичных, хитрых, – подлых сегодня очень много, так много, что это превращается в угрозу всему роду человеческому. Видимо, многим людям технический прогресс ни к чему. Они только используют его возможности для себя. Если, к примеру, люди некультурные, невежественные, лицемерные, они будут использовать все возможности, как и их предки, чтобы только обогатиться. Обогатиться и показать свое богатство другим людям. Они думают, чем больше у них будет денег, тем они будут выше, авторитетнее остальных людей. Это становится заразительным, другие зерефы заражаются от подобных активистов и стараются от них не отставать. Более того, быстро разбогатевшие невежественные люди тут же заявляют о патриотизме. Если конечно это официальные люди. Кто не относится к правящей элите, стараются показать, что они не бедные люди, что они не хуже других. И даже бедняки стараются сделать все, чтобы не выглядеть бедными и несчастными перед другими. Это превращается в соревнование, в гонку – кто что может показать другим. Если один строит дом, то другой строит рядом дом повыше. Если один покупает дорогую машину, другой покупает машину еще подороже.

Кто же будет за это платить?

Конечно государство, в котором они живут, работают, может быть воруют, может быть и нет, но платить за эту гонку и соревнование кто есть современная элита, будет сам этот народ. И подобный народ не против платить за все. Но каждый думает, что он хитрее всех. Он всех обманет. Он сделает все так, что разбогатеет, но никто не скажет ему ничего, потому что и сосед его, родственник его будет делать то же самое. Весь народ такой хитрый?

Но ведь так не бывает!

Бывает.

Если зерефам внушить, что каждый человек, а не авторитетный, уважаемый, разумный человек есть «личность», то подобном зерефу безразлично, кто на самом деле авторитет. Каждый зереф будет мнить о себе, что он является почти богом. Богом! Этот одинокий, несчастный на самом деле человек возомнит себе, и, одновременно, будет знать, что он лицемер.

Итак.

В сикхизме есть два бога. Одни Бог – это Бог абсолют. Он источает только любовь. Это не Бог одного народа – он никого не ведёт и не наказывает. Он источает милосердие и любовь, лишен ненависти и пристрастий. Бог рассматривается с двух сторон – как Ниргун (абсолют) и как Саргун (Бог внутри каждого человека). До творения Бог существовал как абсолют сам по себе, но в процессе творения он выразил себя. До творения не было ни книг, ни учения, ни добра, ни зла, ни славы, ни доблести, ни мужского, ни женского. Когда Бог захотел выразить себя, он сначала нашёл свое выражение через имя, и таким образом появилась природа, в которой Бог растворён и присутствует повсюду, распространяясь во всех направлениях.

И вот вместе с рынком от Ниргуна ничего не осталось!

Остался только размноженный рекламой массовый Саргун в каждом эгоистичном и ничтожном существе. Нет, каждая так называемая «личность» думает, что она выше, значительнее, уважаемее всех остальных.

Говорят, что рынок развивает полезную конкуренцию. Если, к примеру, миллионы дикарей саргунов жуют, выселяться, гордятся собой, танцуют, поют (иногда и патриотичные песни) – это полезно? Это полезно для них, для народа? Есть ли у них будущее. Среди них есть такие крикливые знатоки рыночных законов, что кажется, что они сами их придумали.

На самом деле – то такая же показуха и гонка, чтобы показать себя выше других.

Для традиции и традиционного народа показать себя выше всех остальных есть основное счастье. Другого счастья не бывает. Именно, чтобы преодолеть эти ценности, другие бывшие традиционные люди из Европы, то есть предшественники современных саргунов устраивали революции, искали свободу, демократию, устраивали даже революции, войну друг с другом, чтобы все свои действия сделать рациональными. Это значит, что поют и танцуют они к назначенный час отдыха. Когда положено отдыхать, а не воровать, потом танцевать в ресторанах на ворованные деньги. Нет, в Европе тоже есть коррупция – никто не отрицает, но эта коррупция не имеет зубов. Европейцы не зубов лишились, они забыли свои старые привычки. Отбросили традиционные законы на помойку, потому что они были им уже не нужны.

Конечно они традицию полностью заменили деньгами. Они сделали из денег божество. И после этого поставили свое тело на самое высокое место в ряду человеческих ценностей. Рыночные правила потому всех называют личностями, даже если эти люди не заслуживают называться личностями, ничего не сделали, ничего не придумали в науке, но все личности имеют тело. А раз есть тело, значит есть и личность. Не может же тело есть и веселиться само по себе. Каждый обладатель тела ест и веселится. Но прежде покупает, тратит свои деньги. И европейцам, такие они зануды, важно откуда эти деньги в кармане появились, хотя они говорят, что считать чужие деньги не прилично, а вот бывшим зерефам все равно. Весь народ, к примеру знает, откуда деньги у танцующего, веселящегося чиновника, и делает вид, что этот чиновник – самый честный человек. Зачем с этим чиновником ссорится? Лучше с ним дружить, хвалить его, улыбаться ему. Нет ничего ненавистнее для таких людей, чем какой-нибудь «отброс», честный, нищий интеллигент.

Чтобы сделать встречу с нищим, но принципиальным интеллигентом невозможной, начинается реформа образования. Никто специально не придумывает унижать учителей. Но именно реформой образования создаются нравы, чтобы с самого раннего возраста учиться танцевать, веселиться, смеяться над принципиальными людьми, считать их дураками. Это ведь Восток. Это рыночная Азия.

Но ведь на самом деле не вся Азия такая.