Странный город Luella. Пролетая над планетарием. Книга вторая

– Где этот океан?

– Повсюду.

– Вы… человек? Как вас зовут?

– Меня зовут Юлия. Я вижу доктора! Он идёт ко мне.

– Почему вы плачете?

– Потому что его сердце – в темноте. Он пришёл предать меня.

– Что происходит? Что он делает?

– Ничего не вижу. Мне плохо. Мне очень плохо. Отпустите меня!

– Я возвращаю вас обратно. Три – вы дышите спокойно. Два – вы ощущаете тепло в руках и ногах. Один – вы просыпаетесь.

Открыла глаза. Ничего. В голове – пусто. Ясно. И по-прежнему никаких воспоминаний.

– Ну что? Я что-нибудь вспомнила?

– Да. Вас зовут Юлия.

– Надо же. Словно о ком-то другом говорим. Что ещё?

– Всё это очень странно. – Он был задумчив.

– Так что там?

Доктор включил запись. Мы прослушали несколько раз. Я была в растерянности. Доктор тоже.

– Вы меня раньше никогда не видели?

– Нет. Вас я бы точно запомнил.

– Я тоже вас совсем не помню.

– Неудивительно. Вы ничего не помните.

– Может прогуляемся? До вокзала?

– Серьёзно? – Океан. Именно океаном были его глаза.

– Конечно. – Пыталась скрыть волнение. Но не получалось.

– Хорошо… Юлия.

Снова его взгляд – слишком пронзительный.

– Юлия, вы меня не боитесь? Я пойму, если вы не захотите больше встречаться. Не знаю в чём тут дело. Что думать.

– Я вам доверяю. Мне больше всё равно некому. – Не хватало ещё, чтобы он исчез. Только не сейчас. Мне только начинало здесь нравиться.

– Ну что же… Надеюсь, это правильное решение.

– Правильное. Я так чувствую.

Он посмотрел на меня. С теплотой. Лицо больше не было суровым. Что-то знакомое сквозило в чертах. Как будто я всегда знала этого странного человека.

Чёрт, я пропала.

На вокзал шли не спеша. Да и зачем спешить, когда впереди – неизвестность.

ВОКЗАЛ

Вокзал утопал в тумане. Люди сновали туда-сюда. Кому-то нужно было уезжать. Кто-то должен был возвратиться. Здесь был целый свой мир. Этот мир был несомненно знаком. Я только не понимала откуда. Что именно связывало меня с этим исполинским зданием. Вовсе не похожим на вокзал. В нём как будто застыла вечность.

– Юля, вы что-то сказали?

– Нет. Только подумала. А вы услышали?

– Послышалось, наверно. – Доктор вдруг остановился и теперь с тревогой вглядывался в моё лицо. Я верила, что он не желает зла. Но сам он явно в этом сомневался. – Я как будто не знаю себя. Теперь. Понимаете?

– Да.

– Не прощу себе, если с вами что-то случится. Да. Да-да. Это страшнее всего.

– Мне почему-то кажется, что нам с вами нечего бояться.

– А мне так не кажется! Не кажется! – Доктор неожиданно взорвался.

– Послушайте. Сейчас нужно принять происходящее. Может вы и причинили мне зло. Которого я не помню. Но вы также причинили и добро. Которое я запомню навсегда. Это главное. Мы не знаем, что с нами произошло и почему. Единственное, что мы можем, что действительно в нашей власти – это выбрать движение. Идти дальше этой дорогой. Её не видно всю. И это не может не пугать. Но надо довериться и идти. Я так чувствую. Вы понимаете?

– Да. – Доктор немного сник. – Конечно. Конечно.

– Пойдёмте?

– Да-да. Пойдёмте.

Подошли к главному входу. Грозовые тучи сгустились над мокрым тёмно-зелёным пластинчатым куполом. Зрелище было впечатляющим.

Я обернулась. Захотелось найти окна своего нового дома. Нашла. Чуть не вскрикнула. В квартире горел свет. Было видно двоих людей. И двух собак. Маленькую и большую. Та, что была больше, застыла, как вкопанная, у окна. Она смотрела на меня. Затем встрепенулась. Туловище сотрясалось от лая. Лаяла мне. Да, именно мне. Хотела сообщить, что видит меня. Махнула ей рукой. Она тут же кинулась с лаем к своим хозяевам. Их было двое – я и какой-то мужчина.

Я, которая была там, в квартире, подошла к окну. Посмотрела на здание вокзала. Ничего особенного не увидев, возвратилась к мужчине. Собака продолжала неслышно лаять мне, стоящей здесь, по ту сторону стекла.

Затем всё закружилось. И рухнуло в темноту.

Доктор склонился надо мной. Вид у него был встревоженный. Сама я полулежала в одном из кресел. Потолок был высоким. Под куполом летало эхо множества голосов. Вокруг сновали люди. Никто не обращал на нас внимания. Словно мы были невидимками.

– Это зал ожидания? – Слабо улыбнулась доктору.

– Да.

– Он какой-то другой, вы заметили?

– Заметил. Как мы себя чувствуем?

– Лучше. – Насторожилась. Почему он снова говорит «мы»?

– Что случилось? Что мы там увидели?

– Ничего особенного.

– Но что-то ведь мы увидели, в той стороне? Расскажем, ладненько?

Доктор уже не был тем человеком, который пришёл сегодня ко мне. Это был кто-то совсем другой. Кто угодно, но не доктор. Может этот другой и не знал ничего о гипнозе. А может и знал.

– Я расскажу потом, хорошо? Надо немного отойти.

Он сощурил глаза. Во взгляде промелькнуло презрение. И злоба.

– Ладненько.

– Вы не принесёте мне воды? Или чаю?

– Конечно же принесу.

Чужак направился в сторону кафетерия, который располагался поблизости. Я совершенно не знала, что предпринять. На побег не было сил. Оставаться с доктором, вернее с тем, кто вместо него, было опасно. Неужели он – предатель? Не хотелось в это верить. Не верилось.

Откинулась в кресле. Посмотрела наверх. Так вышло, что я оказалась в самом сердце зала ожидания. Посмотрела в центр купола. Вдруг, к моему полному изумлению, он начал вращаться.

Центр купола медленно спускался вниз, раскручивая вокруг себя огромное чёрное торнадо. Звуки смолкли. Люди проходили как бы сквозь меня. А я не в силах была оторвать взгляда от этого пугающего зрелища. Словно парализованная. Не замечая. Ни себя саму, ни чудовищного вращательного движения. Как под гипнозом, вперила взгляд в зловещую воронку. Она спускалась всё ниже, прямо ко мне. Вселяя ужас дыханием чего-то нездешнего. Огромного и живого.

Страх парализовал. Закрыть глаза не получалось. Тело застыло в напряжении. Когда внезапно, в голове возникла отчётливая мысль – «не сопротивляйся». Чем страшнее становилось, чем отчаяннее моя человеческая природа пыталась воспротивиться, тем чётче являлась мне эта мысль – «не сопротивляйся».

Воронка дышала прямо надо мной. Меня влекло внутрь. В солнечном сплетении ощущалось сильное жжение. Это был кошмар наяву. «Не сопротивляйся» – внутри меня грянул глас. Перетряхнув все кости, все мышцы, все представления о мире. Я подчинилась.

И тотчас же поплыла внутрь воронки. Ощущая как тащит вверх нечто, управляющее моим телом. Это было даже приятно. Перестало тащить и я повисла в позе «мостика». Которую сто раз делала в детстве. Откуда-то возникло воспоминание. И сразу же исчезло. Меня закручивало по часовой стрелке. Воронка завращалась в обратном направлении. Скорость стремительно нарастала. Вихрь извивался всё сильнее. Пока это не перешло все разумные пределы человеческого понимания. Меня словно сжало в одну маленькую точку. В глубине воронки, высоко надо мной, брызнул свет. Словно гигантский червь мигом сглотнул меня. Горящей пылинкой я мчалась. Неслась сквозь время и пространство. К свету. Который влёк к себе. И с этим влечением ничего нельзя было поделать.

Проснулась непривычно рано. Ещё не было шести утра. Страшно не хотелось идти на работу. Почему-то снова подступала паника. И тревога.

Кинулась в ванну – лить холодную воду на запястья. Пока любимый муж и два наших собачьих чуда мирно сопели в унисон, раскинувшись на кровати.

Почему опять вернулась тревога? Совершенно не помнила, что снилось. Тревога не унималась. Залезла в душ. Постепенно становилось легче. Горячие струи воды окончательно смыли остатки паники. Тело успокаивалось и расслаблялось. Было хорошо.

За исключением того факта, что я опаздывала на ненавистную работу. Снова совершила ошибку. Не исключено, что роковую. Наверное. Ведь что-то подсказывало, что увольнение должно было стать последним. Что надо найти в себе силы и довериться тем, кто, как я надеялась, слышит мой зов. Но сил не нашлось. Не доверилась. И теперь трепала бедные свои нервы лихорадочными сборами в очередную идиотскую контору. Где души выхолащивали с такой же лёгкостью, с какой вечерами опорожняли желудки от офисных обедов в дешёвых судках из супермаркетов.

Наскоро высушила волосы феном. Быстро оделась. Бегом вывела собак. Даже приготовить ничего не успела. Вечно опаздывала в эти чёртовы офисы. Во сколько бы ни встала. Всё во мне бунтовало против тюрем, называемых компаниями, фирмами, офисами, кабинетами. Но я снова боялась остаться без денег. Страх опять загонял в коробки, где был дефицит свежего воздуха и переизбыток несчастных, полагающих, что это и есть жизнь.

С грустью посмотрела на спящего мужа. Пообещала тёте Фиате, весело помахивающей хвостом, что это ненадолго. Поцеловала Жулика. Кинулась, сломя голову, в новую тюрьму – на новую работу. Это было ошибкой. Глобальной. Я это понимала. И всё же, ноги снова несли меня туда, где свобода отнималась за жалкие пятнадцать тысяч рублей ежемесячно, минус налоги.

Где мой остров спокойствия? И тот поезд, который умчит вдаль, успокаивая проплывающими мимо пейзажами.

ВОРОНКА ПРОДАЖ

– Ребят, все слышали про воронку продаж?

Ребята переглянулись. Продолжая сидеть с виноватыми и послушными лицами.

– Не поняла. Меня не слышно что ли?

Директор отдела продаж Алефтина Сухина похожа была на пересушенную воблу. Глаза так же безжизненно смотрели из-под толстых стёкол очков, как у тех из рыб, которые сохли на верёвке в маленьком пивном магазинчике на рынке.

– Ясно. У меня вот такой вопрос – вы на работу вообще зачем ходите? – И обвела всех презрительным карающим взглядом. – Кто-нибудь собирается продавать?

Что нам было ей ответить? Чтобы катилась колбаской по Малой Спасской? Нет. Конечно, так мы ответить не могли. Но очень хотели. Все мы были равны. И только статус начальницы отличал её от обыкновенных нас. Вывалять бы её хорошенько в навозе, на дачном поле. Чтобы пришла в себя. Но зарплата была нужна. Очень.

Каждый из нас с грустью смотрел в сторону больших давно немытых окон-витрин. За которыми сидели и мечтали, кто о чём. О пляже с дурманящим запахом речной воды и свежего ветра. О магазинах и чтобы карта с неограниченным балансом. О далёких островах. О доме, где вкусно пахнет выпечкой. Мне чудился запах осеннего костра. Все мы мечтали. Каждый о своём. О чём угодно – только не о продажах.

Конечно же, пересушенную воблу с равнодушными белёсыми глазами, не трогали чаяния коллектива. Сама она могла в любой момент смыться. Причём на корпоративном такси, в компании с подругой – «маркетологом-главным редактором-журналистом».

Эта девушка-оркестр оркестром вовсе не была. А была из тех, кто с большим и плохо скрываемым удовольствием сливает свою работу на других. Лицо похоже на блин. На который кто-то неосторожно уронил две маленькие изюминки, служившие глазами. На слишком большом овале теснились также небольшой нос и ниточка поджатых тонких злых губ. Портрет довершала пышная копна чёрных кудрявых волос. При почти полном отсутствии ресниц, глаза казались ещё меньше, чем они были на самом деле. В целом создавалось ощущение, будто носительницу этого овала только что хорошенько долбануло током. При всей несуразности лица, Василиса, Вася, так её звали, имела невысокий рост, тонкую плоскую фигуру и страсть к элегантным нарядам. Муж у неё в основном отсутствовал. Приезжал дважды в год. Такая работа. От этого наряды у Васи становились всё призывней, походка более вихляющей, речи язвительными.

Но настоящего яду ей пришлось испить, когда в офисе появилась я.

На работе мы продавали воздух – рекламу. В рекламных блоках между песнями. Отслеживать конкурентов вроде как входило в наши обязанности. Мало нам отравы на своих двух радиостанциях, мы были вынуждены слушать другие.

Когда зазвучала очередная отрыжка очередного же одноклеточного рэппера, я разразилась красочными эпитетами. Вася жадно ловила каждое слово, потому что не переваривала меня на дух. И побаивалась.