Странник

Дед Костя сидел на кухне: по-стариковски прихлёбывал душистый смородиновый чай, и смотрел телевизор: под тревожную музыку диктор вещала о серийном убийце, не так давно лишившем жизни целую семью питерских вампиров. Я жалобно посмотрел на экран; подобный «адреналин» грозил окончательно испортить сегодняшний день.

– Ишь! Как говорится, «Всяк сверчок знай свой шесток»! – прокомментировал вожак, поучительно тыкая пальцем в репортёра. – Я вот свой знаю, и другим того же желаю, потому и жив-здоров до сих пор. Чайку будешь, внучек?

– Нет, спасибо. Я только хотел попросить показать дорогу до Волкова идола.

Дед Костя бросил взгляд в окно, и покачал головой.

– Не время. Метели в наших краях, дикие, вон, глянь в окно! Заметёт, сгинешь почём зря, как я в глаза твоему начальству смотреть-то буду?

– Так когда стихнет! – нашёлся я. Обмануть оборотня почти невозможно, так что пришлось играть формулировками. Но мой ответ, кажется, был принят, и вожак расслабился.

– Дак там и дорогу неча показывать, через мост прямо по тропке, и до поляны. Мимо не пройдёшь, берёзы там высоченные, что твои сосны. Только что ты там найти-то хочешь? Не идол Федьку нашего оборотил, то твои коллеги уж разнюхали.

Чтобы отвлечься от актёра-«убийцы» на экране, я перевёл внимание на стенку с фотографиями. Старенький оборотень заметно оживился, увидев мой интерес, и выключил звук; без потока теленегатива стало заметно легче дышать. Подошёл ко мне поближе, важно кивнул.

– Это мы с ребятишками в Берлине были, правда померши все, восемьдесят лет уж как прошло. Люди все, токмо Ванька один волчьей породы, почти как сын родной мне был! Да в девяностые по дурости полёг. А ведь говорил я ему, не лезь ты в этот бизнес, пропадёшь! Ишь, как в воду глядел! Даже перекинуться не успел, как его братки…

– А сейчас как вы живёте? Не было больше срывов? – я перевёл тему прежде, чем вожак стал бы по-старчески смаковать всё, что с Ванькой сделали «братки».

– Какой там, тишь да гладь! Поживёшь недельку-другую, сам поймёшь, стая у нас мирная, тихая, никому не мешаем. Как жили раньше, до чудес, так и сейчас живём, и молодняк тому же учим.

– И Зверь ни у кого не срывается?

Вожак недовольно прищурился, но на вопрос ответил:

– За семью замками держим, как и положено. Окромя полнолуния так никто и не перекидывается, у меня не забалуешь. Но большое дело Маленький Оратор7 сделал, ай, большое всем перевёртышам! До конца дней своих поклоны бить будем. Но, как говорится, забудешь прошлое – оно о себе напомнит. Как расслабимся, так Зверь снова сорвётся! Пущай лучше уж среди своих.

– Не сорвётся… – пробормотал я бесцветным голосом, потому что и сам понимал: с таким подходом очень даже может сорваться. А переучить старика… удастся ли? Нет, не послушает. Да и всех не переучишь! Руки опустятся от одного только понимания этого грустного факта.

– Откель знаешь? Ты ещё молодой совсем, по глазам сразу видно, пороху не нюхал. А жизнь, она таким доверчивым в самый неловкий момент нож в спину сажает, так что уж не расслабляйся. Смотри, хвост по ветру, и не доверяй никому, понял? Мир, место такое… жестокое!

Теперь я понял, что мне так не нравилось в старом оборотне: Константин жил в страхе, словно раскрыть свою нечеловеческую природу по-прежнему было катастрофой. Именно такие перепуганные и хранили в себе опасность очернить светлую полосу нашей жизни. Не со злости, просто по привычке, ожидая худшего! Увы, наши ожидания сейчас слишком хорошо сбываются…

Довольный нравоучением вожак включил телевизор обратно, продолжая щекотать себе нервы криминальными хрониками. А метель за окном всё ещё бушевала, поэтому я решил не напрягать себя на ночь мрачными телепрограммами, а немного подремать. Чешир сидел в смартфоне, так что я устроился на диванчике, и развернулся носом к стенке.

– Что, прямо с крыльями8? Ну ты даёшь!

Пара секунд непонимания – и я смутился, но объяснил:

– Во сне они раскрываются обратно! Дар пережёг мне несколько каналов, из-за этого надо сохранять концентрацию, чтобы их спрятать. Со временем восстановлюсь, но пока надо потерпеть.

– Тогда тебе нужно диван разложить. За меня не волнуйся, я очень маленький котик, занимаю всего лишь весь дом сразу! Знаешь, как приятно развалиться на подушке?! – Котофей с подоконника весело рассмеялся, – Ничего не могу поделать, обожаю мэйн-кунов с детства! Кошатники все особенные! И собачники, и лошадники… короче, все, кто любит животных! Приятных снов, Йол!

Насколько «приятным» будет мой сон, я знал заранее, но вслух ничего не сказал; опять посмеётся над моими переживаниями. А мне нужно было решиться на задуманное, даже если меня вообще никто не поддержит!

– Виктор Карлович, так нельзя!

– Йол, это вне твоей компетенции, делать замечания начальству.

– Почему вы расписали возможные опасности Чернил на четыре листа, а потенциальную пользу уместили в один абзац?!

– Положи мой доклад на стол, пожалуйста.

– Как вы не понимаете, Чудо нужно поддержать! Мы все должны встать на его защиту, чтобы удержать то светлое, что оно нам принесло! А не губить его своими опасениями!

– Йол!

– Не хотите помогать, тогда просто отпустите меня, я всё сделаю сам, помощи просить не буду.

– Исключено. Ты должен понимать, твоё чувство Чернил вносит неоценимый вклад, и мы не имеем права отпускать тебя в мистическое бродяжничество. Невероятно высокий процент подтвердившихся гипотез…

– И вы игнорируете эту?!

– Ты УЖЕ «спасаешь мир», молодой человек. Твои выкладки стоят в основе открытий, которые продвинут прогресс на сотни лет вперёд за годы. Нужно реально смотреть на вещи. Открой, пожалуйста, страницу шестнадцать в моём докладе.

– Отчёт по Фёдору?

– Фёдор Мстиславович так и не обрёл разум, и, возможно, никогда не обретёт, все телепаты констатируют полную утрату человеческого разума. Включая вожаков! Сделали с ним это Чернила, образец с Волкова идола подтвердил гипотезу.

– Вы всё перевернули кверх дном, с ним совсем не так!

– Соблюдай правила приличия, Йол, способность Чернил менять облик людей доказана. В том числе на твоём примере. Ты тоже утратил человеческий облик по схожей причине.

– Мой облик – вопрос выживания! Без него я просто сгорю от собственного огня!

– Будь взрослым, не утрируй. Это может быть неприятно, но в тебе говорит подростковый максимализм и желание убедить меня в важности своих фантазий. Если хочешь помочь Фёдору Мстиславовичу, отправь, пожалуйста, этот доклад в лабораторию «Велес», а потом можешь отдыхать до утра.

– Отправлю. До встречи, Виктор Карлович.

– До встречи, Йол.

Воспоминания о том разговоре всё ещё крутились в голове, мешая заснуть; иногда достаточно одной неприятной беседы, чтобы убедиться, что твои проблемы всегда будут чем-то незначительным, и надо лишь молча терпеть, делать вид, что всё хорошо! Просто чтобы не портить взрослым людям ощущение, что всё вокруг по-прежнему стабильно. Внутренний огонь отозвался тревожным жаром во всём теле сразу… Он всегда так делал, когда меня душила обида. А раскрытие драконьей природы совсем не затронуло мою обидчивость!

Слабый свет фонарей пробивался в комнату, окрашивая потолок в бледно-оранжевый цвет. Чешир даже во сне не выпал из своего облика, совершенно по-кошачьи посапывая на подоконнике. Осторожно я поднялся с кровати, стараясь не издавать шума, и спустился по лестнице. Бесшумно прокравшись на нижний этаж, я снова прошёл мимо «стены воспоминаний». Вчера при Константине я обратил внимание на фото ушедших, а сейчас меня привлекли вещи, напоминающие о живых. Детский рисунок фломастерами: семья из трёх счастливых волков, держащихся за руки под улыбающейся круглой луной; зелёными печатными буквами оставлена подпись автора: «С полналунием! Степашка 4 года». Красивая вышивка с гордым волком, живописно стоящим на скале перед своей стаей. Мастерская работа, хоть в музее выставляй! Чуть в стороне – фотография вожака и Фёдора Мстиславовича, оба людьми, рукопожатие на фоне садового товарищества. Огонь опять подкатил волной ноющей жаркой боли… Причисление к монстрам? Утрата способностей к тонкой работе? Возвращение в мир, где волчата годами не знают о собственной природе?

Возможно стоит отмахнуться от Чешира, зубоскалящего на тему «титанов сотворивших Чудо над Землёй», да и от профессора Колодина, в глазах которого Странствие так и останется… «мистическим бродяжничеством». Но это, наверное, лучше, чем если я сдамся, и откажусь от своей цели, чтобы сидеть в стороне и никого не беспокоить?

Я упрямо тряхнул головой. Нет. НЕТ! Лучше я поступлю неправильно, но верно, и сделаю то, что должен сделать! Убедившись, что меня никто не заметил, я вышел во двор, и поднялся в воздух, прямо в круговерть беснующихся снежинок, готовых осаждать деревню всю ночь. Меня всё равно никто не поймёт! Но пусть я и не смогу сказать об этом открыто, но… я слишком хорошо знаю, что кроме меня это больше никто не сделает.

Впервые я почувствовал преимущества своего облика под другим углом: пусть пламя и рушило все попытки надолго скрыть крылья и хвост, но оно же не давало мне замёрзнуть в такую дикую метель; что в горах Урала, что над лесом Верхнедодырска, я не чувствовал мороза. Снежные хлопья больше застревали в ворсе свитера, чем в перьях крыльев. А зрение… впрочем, здесь до конца не уверен: при способности к ночному зрению, летел я всё равно вслепую, прямо к источнику яркого сине-золотого света, в магическом спектре. Совсем, как образец-96, привезённый из этих краёв: комок лазурного волшебного мха.

Не без трудностей, но я добрался до Волкова идола, опустившись на поляну, смахнув пару крупных сугробов с веток ближайших гигантских берёз. Не выходя из магического зрения, зачарованно оглядел вертикальную гранитную глыбу, красиво переливающуюся опаловыми лазурно-золотыми переливами… красиво! Сплетение трещин, выступов и подмёрзшего мха выглядело затейливым узором, пульсирующим, словно живое сердце, овевая растущие вокруг берёзы жизненной силой. В будущем кроны деревьев-исполинов изогнутся и переплетутся, превращаясь в естественный купол святилища Природы. Это было очень красиво и умиротворяюще, но я пришёл сюда не полюбоваться; воззвав к золотому пламени, я направил руки на аномалию, и отдал приказ. Короткий, но важный приказ.

«Покажись!»

Потревоженная аномалия захлестнула разум чередой образов, выключая чувство реальности; я очутился в недалёком прошлом. На языке Чуда, аномалия ответила мне в унисон: «Смотри!»

Фёдор Мстиславович, совсем, как на фотографии из дома вожака, о чём-то разговаривает по телефону. Обычный серьёзный деловой звонок, заставший его во время прогулки, не больше. Но почему это случилось именно рядом с аномалией?! Даже у меня не было ответа на этот вопрос.

Сорокалетнему бизнесмену всегда нравилась здешняя природа, а недавно восстановленное заброшенное в девяностых садовое товарищество приглянулось и стае оборотней, из тех, кого давила жизнь в цивилизации. Эта удачная сделка могла кормить Фёдора Мстиславовича всю жизнь! Но он был всё же скептиком, и в чудесную силу Волкова идола он не поверил, даже узнав, что оборотни всегда были реальны. Даже больше – перевёртыши только подтвердили, что к ИХ силе мегалит отношения не имел.

Я напряжённо смотрел, как бизнесмен обходит камень первый раз. Обычное человеческое зрение не могло увидеть в замшелом валуне ничего странного, но… я по-прежнему следил за ним в магическом спектре, и подмечал нарастающее свечение.

– …Иваныч, да правду я тебе говорю! Ну оборотни, ну что, что?! Думаешь, если человек раз в месяц звереет, это страшно? «Звери» – это кто у тебя в конторе, грызня каждый день. А эти друг за дружку держатся, дай Бог каждой семье так. И вообще, приходишь к ним, а они уже всё чувствуют… да, как собаки. Платят тоже исправно, никаких нареканий…

На месте Фёдор Мстиславович стоять не любил, даже во время разговора ходил из стороны в сторону. За рассуждениями о плюсах оборотней, как арендаторов и личностей, он обошёл Волков идол второй раз…

Почему он обсуждал это именно здесь?! Аномалия восприняла этот разговор на свой счёт!

Кажется, идол воздействовал и на меня, потому что я понял: сбить с траектории, помешать закончить третий, роковой круг! Тогда ритуал собьётся, и… что?

– Ничего хорошего, ты знаешь принцип работы, лаборант, – сказал возникший рядом образ Виктора Карловича, скептически постукивающего пальцем по планшету. – Прервав эксперимент, ты просто уменьшишь его шансы на выживание с шестнадцати до нуля процентов. Доказано в Хроносреде.

– Охохонюшки, ну как же так-то?! – схватился за голову перепуганный старичок-вожак в бараньем старом полушубке, – Сынок, ты что же это, душегубцем готов стать?! Убьёшь ведь Федьку нашего, пущай уж лучше зверьём неразумным будет, но хоть бы живым! Что ж это делается-то?!

Я поник, и обречённо смотрел, как Фёдор Мстиславович заканчивает третий круг, камень отзывается на это лазурным всполохом, и вновь утихает.

– …видишь, Иваныч, нам есть чему у них поучиться. Так что передавай привет дочке, Танюше и Прохору Валерьянычу. Прорвёмся!

Мужчина посмотрел в мою сторону, но ничего не заметил. А я понял: даже если бы хотел, ничего бы не изменил, мне просто показали отражение прошлого, переплетённого с мыслями и переживаниями… момент, когда Зверь Фёдора Мстиславовича внезапно обрёл новое качество, и начал точить когти для уничтожения внутреннего Человека, наивно считавшего себя единственным обитателем собственного подсознания.

– А кабы влез, уж что было бы, страшно подумать… – пробурчал дед Костя, утирая испарину со лба платком в трясущейся руке. Виктор Карлович согласился, показав старику планшет:

– Ничего хорошего, эксперимент заведомо провален…

– Дружище, плюнь ты на всё это, как они плюнули на тебя! – к двум скептикам подлетел безмятежно улыбающийся Чешир. – И вообще, у тебя есть шанс разом покончить со всеми страхами! Превратить мир в большую и добрую волшебную Сказку! Просто сделай это, и всё будет прекраснее некуда! Ты знаешь!

– Замечу, это будет любопытный эксперимент. – внезапно оживился Виктор Карлович. – Недолгий, но любопытный, дающий уникальный опыт по созданию исключительно позитивного мира…

– А чего ж недолгий-то? – заинтересовался вожак, деловито подсматривая в планшет.

– Подобный мир беззащитен, и легко погибнет от первой угрозы извне. Вероятность почти стопроцентна.

– И плевать! Один раз живём, Йолка, заводи шарманку, не заставляй котика ждать!

– Нет. – твёрдо сказал я всем явившимся ко мне внутренним демонам.

– Ну и зря, дурачок ты наш наивный… – прогундосил котофей, и уплыл на вершину идола. – Поступи хоть раз как тебе говорят умные люди!

Руки у меня уже не просто мерцали, а горели золотым пламенем, готовые к действию. Трусливый вожак энергично закивал.

– Оно и правильно, внучек, отойди в сторону, не мешайся. Лучше уж потом сокрушаться что бездействовал, чем дров почём зря наломать…

Вспышка – и отражение внутреннего Труса рассыпалось на атомы. Вторая вспышка – та же участь последовала Скептика, не сомневавшегося, что я опять поступлю «неразумно».

– Вот и славно, а теперь делай, что давно напрашивалось… – договорить Искуситель не успел, потому что «напрашивалось» устранить и его. В конце концов, настоящий Чешир не был плохим, я просто не смог ему объяснить свою задачу… это мне надо учиться перестать стесняться себя, пока не поздно.

Вечная борьба с самим собой: то, что прямо сейчас меня роднило с оборотнями. Да и не только меня. Вокруг нас хватает тех, кто не разбирается в происходящем, но заочно готов похоронить любой порыв сделать что-то хорошее! Когда Человек от этого устаёт, он погружается глубоко внутрь себя, чтобы спустить с цепи Зверя, который расправится с обидчиками: как явными, так и потенциальными! Быстро, просто и жестоко… Сам же Человек спокойно переждёт буйство в опустевшем логове. И это верно не только для оборотней; просто ИХ срыв Зверя куда более заметный и предсказуемый, поэтому… менее разрушительный, чем у тех, кто выглядит в такие моменты по-человечески.

Чудо дало оборотням больше, чем возможность не скрывать собственную суть. Укротившие своего Зверя, они могли бы научить нас внутренней гармонии – без тренингов и нравоучений, просто своим примером! Их приземлённая и практичная мудрость понятна любому. Как сильные эмпаты, они поддержат, не расспрашивая «где болит», разобравшись, когда нужна помощь делом, а когда – просто тёплые объятия друга! Потому аномалия и вернула дар инициации. Не с целью увеличить поголовье перевёртышей, а как знак: вы можете так же! То же касалось и других: у фей можно было поучиться жизнерадостности, у ангелов – смелости творить добро миру… даже пугающие многих демоны, в мирных условиях, могли бы научить чему-то хорошему!

Отблески граней личности вновь обрели очертания.      Неподалёку снова появился образ вожака: не как труса, а как доброго дедушки для всей стаи, пришедший молча посмотреть на мой успех. Виктор Карлович деловито выстроил вокруг идола голографическую решётку, и продемонстрировал мне: внутренний Учёный разумно воспользовался своими знаниями для реализации сложной идеи.

– Ну же, вперёд! Ты же хотел помочь, ну и помогай! У тебя всё получится! – подмигнул образ Вдохновителя и ободряюще улыбнулся. А я протянул горящую золотым пламенем руку к камню. Карандаша и листочка у меня не было, писал пальцами прямо по воздуху. Буквы из золотого света ложились в привычный двойной столбик, вписывая новые строки в реальность. Я победил свой страх, я победил страх перевёртышей… нет, не только перевёртышей, а всех паранормалов мира! Всех, кто боялся быть собой! Победил назревавшую угрозу перечеркнуть начало светлой полосы в нашей жизни! И постепенно возвращался из видения в реальный мир: строки впитали в себя Чернила, встроились в реальность, навсегда лишая аномалию способности превращать неодарённых в оборотней. Но что у неё останется – так это умиротворение, подталкивающее к внутреннему равновесию. А метель стихла, и даже тучи разошлись, открыв чудесные переливы авроры на ночном небе. Какое-то время Волков идол ещё тлел лазурной струйкой сияющего дыма, уходящей в небо, переплетающейся с авророй, пока не угас.

Я смог…

Опустившись на землю, я свернулся в клубок на мягком снегу, и прикрыл глаза; у меня не осталось сил куда-то идти, мне нужно было немного отдохнуть. Надеюсь, проснувшийся внутренний Оптимист окажется прав, и внутренний огонь не даст мне замёрзнуть во сне…

Чешир

Когда я проснулся, готовый к первым высоконаучным подвигам, то сразу смекнул: не по годам мудрый дракоша великодушно позволил уставшему котику спать дальше, и не стал меня будить. В хорошем настроении набросал в блог пожелание «доброго утра и замурчательного настроения», и спустился вниз.

Погода радовала: зимнее солнце весело играло морозными искорками в сугробах, а гостеприимный волчок-старичок успел напечь блинов, и наблюдал с умилением доброго дедушки за тем, как гость (ради этого снявший кото-облик) трескает завтрак за обе щеки! Я уже говорил, что оборотни знают толк в уюте? Этот завтрак оставил самые приятные впечатления!

– Хороший у тебя напарник, только молодой уж больно. Ну да ничего, повзрослеет ещё! В институт совсем уж неразумных не берут, если не директорская родня.

– Чего это «родня»? – не понял я, продолжая жевать блинчик со сметаной.

– Так видно ж! Акелла, он мужик суровый, казённый, чувства показывать не приучён, да от волка секретов не утаить. Как в стаю принял Йолушку. К тебе такого что-то не вижу.

Я рассмеялся, и махнул рукой:

– А, не берите в голову! Я из другого лагеря просто, и не скрываю. Феям тоже хочется уголок себе, вдали от городов, а кое-кто сидит собакой на сене!

На меня немного странно посмотрели, и решили перевести тему:

– Дружок-то твой скоро проснётся? Или вы все такие полуночники?

– Так я думал, он уже… разве не?..

В этот миг я со звоном словил озарение, прямо промеж ушей: этот отмороженный на всю свою рогатую голову попёрся в метель к аномалии БЕЗ МЕНЯ! Подпрыг вместе с табуреткой удался на славу, даже единственный (увы!) зритель ужаснулся, и вспомнил, как его пытали вечером на тему местонахождения Волкова идола!

Что самое грустное, и правда единственный: наш вечерний разговор слишком послушно отреагировал на Полог фей, и смотрели его только боты. Мяу, вам что, неинтересен слив инфы о работниках секретной лаборатории Аркаима?!

Добрались минут за пять, летающему котофею и шерстяному волчаре никакие сугробы не помеха. Как я и предполагал, в снегу наш пингвин и дрых, а вокруг всё настолько фонило магией, что у меня мурашки по спине хороводы водили: вот на кого указала лепреконская удача! Никакая не секретная лаборатория, а один дракон с даром влипать в неприя… кхм, творить невероятные чудеса на чернильной тяге. Но это подождёт, потому что допереть Йолку до нашего перекантовочного дома – это ещё полдела. Его нужно было привести в порядок!

Картина маслом: отмороженный дракон закутан в четыре одеяла на зависть всем египетским фараонам, и продолжает дрыхнуть на диване. А перепуганный вожак в это время тихо причитает и качает головой, как заведённый, не обращая внимания красавицу-спортсменку-комсомолку в синем лыжном комбезе.

– Как же так вышло-то, ох, не уберегли бедолагу…

– Константин Иваныч, не скули, всё с ним нормально будет! – сухо огрызнулась местная «скорая помощь». – Пару часов на снегу, это любой волк выдержит, а тут дракон! Ещё и мохнатый такой.

– Вот именно! – уверенно мяукнул я. Эй, может Йол и перегнул палку, но поведение вожака меня выморозило ещё больше. – Да вы знаете, как он вообще появился в Аркаиме?! Его едва живого вынесло из параллельной реальности, все учёные со всех лабораторий над ним бегали, суетились, а потом случилось чудо, и он восстал, как феникс из пепла, под гром среди ясного неба, и весь день над Аркаимом сверкала аврора после этого! Да что ему какое-то обморожение, он даже ядерный удар переживёт! Отряхнётся, и снова здоровый, побежит по своим делам, вот увидите!

Приукрасил немного, совсем немного, но всё было почти так, я уверен в этом!

– Это что же, теперь нас за это подорвут?! – дед благополучно забыл о драконе и нашёл себе новый повод для паники.

– Если будете заранее его хоронить – обязательно.

Вожак ушёл на кухню, звенеть валерьянкой по стакану, а мы с Василисой остались у постели «больного». В отличие от старичка-боровичка, Вася и ухом не повела на мою безобидную шутку. Только спросила с лёгким укором:

– Одного друга отпустил.

– Так он сам пошёл! Подождал бы немного, но терпением не одарило.

– Сколько ему вообще?

Я задумался: как у драконов возраст определяется? Отпилить рог, и посчитать кольца? Моська молодая, но и не детская, хотя мохнатая, как у цыплёнка. Ещё и суетится со своими планами на Чудо не по-взрослому…

– Да мы ровесники почти, младше меня будет. И вообще, у драконов детство до ста лет!

– Молоденький ещё, значит… Тогда точно выкарабкается! – уверенно кивнула волчица. А я думал, что делают в таких случаях дальше. Разбудить его не вышло, но укрепляющий шепоток я всё равно навесил, если можно просто отлежаться – пока спит, поправится. Экзамен по медицине прервала просунувшаяся в дверь довольная мордашка пятилетнего ребёнка.

– Мама-а! А дед Костя мне сказал! Чтобы я тебе сказал! Что я непослушный! – радостно заявил малой, а потом заметил меня, и счастливо вытаращился на звезду Интернета. Но визжать от восторга не стал, молодец!

– Сынок мой, Степашка! – довольно сказала Василиса, посадив ребёнка себе на колени, пока он рассматривал нашего отмороженного соню во все свои по-детски огромные глаза.

– А дядя дракон тоже оборотень? – поинтересовалось дитё, не сводя взгляда с мохнатой драконьей морды, выглядывающей из-под одеял.

– Бери выше, он учёный! А ты тоже хочешь стать учёным, когда вырастешь? – подмигнул я.

– Не-а! Я вожаком стану!

Мяу, приятно, ребёнок с детства знает, кто он!

Пока мы мило беседовали ни о чём, в комнату вошли критически хмурый Акелла и расстроенный дед Костя сзади. Мем «Доге и Чимс» в реальности, тот же вайб! Главволк бросил взгляд на Йолку, затем на меня – заметно более тяжёлый. А вот и не стыдно, он сам виноват! Но вслух этого говорить не буду. Зато вожака понесло.

– Вот, полюбуйтесь! Что этот ваш котик сделать может, молодой ещё совсем, погубит только. – боязливо проворчал старый доносчик, распространяя вокруг себя стойкое валерьяночное амбре.

– Константин Иваныч, ты учёному веришь? – недружелюбно поинтересовалась волчица.