Академия Иммерсии: Портал судьбы

В этот момент эльф, видимо, закончил и, подойдя к резному шкафу со стеклянными дверками, достал оттуда большой зеленый пузырь. Вынув плотную пробку, он щедро плюхнул зеленое содержимое прямо на мою руку, и жидкость, зашипев и лопаясь многочисленными небольшими пузырьками, буквально на глазах впиталась в мою кожу. Врач удовлетворенно хмыкнул и, что-то прошептав, снял с моей груди «камень бесчувствия», как я мысленно обозвал желтый амулет.

Ощущение тела вернулось резко и вызвало непроизвольный стон из недр моих легких. Приятного мало, ибо казалось, что вылеченная рука горит, как говорится, синим пламенем, а оставшиеся части тела решили устроить массовый протест, посылая весь спектр всевозможных, малоприятных ощущений в мой разум.

Доктор поднес к моему рту небольшую пиалу, и я, не спрашивая о содержимом, выпил густую жидкость со вкусом меда и легкой горчинкой цитрусовых.

– Однозначно, медицина тут на порядок круче, чем наша, – пробормотал я под нос, пораженно ощущая, как тепло небольшого пожара, растекшееся со стороны желудка по всему телу, секунд за пять избавило меня от всех неприятных ощущений.

Видимо, длинные уши эльфа не просто так имели увеличенный габарит, ибо он явно услышал мое высказывание и тут же отреагировал:

– Я слышу, Леонид, что вам стало лучше. Предлагаю проследовать в мой кабинет, и я постараюсь ответить на ваши вопросы.

Мы вышли через массивные распашные деревянные двери с плитками небольших оконец в верхней половине створок, и доктор, не теряя времени, принялся объяснять, где я нахожусь.

Я же, разинув рот, вертел головой, разглядывая длинный коридор с мраморным полом, освещенный такими же, как в операционной, осветительными камнями на белых стенах и многочисленными дверьми по обе стороны прохода.

– Вы находитесь в крыле целителей «Академии Иммерсии», в отсеке оперативных вмешательств и реабилитации. Я, Элводир Серебронос, являюсь деканом отделения Знахарей и главным лекарем этой лечебницы, в которой мы не только лечим жителей МежМирья, но и обучаем студентов академии лекарскому делу и тонкостям межвидовой анатомии.

Высокий мужчина подошел к коричневой двери без стекол с красивой эмблемой, вырезанной из неизвестного мне желтого дерева. На фоне круга, символизирующего целостность и единство, возвышался знакомый мне символ – посох Асклепия с поникшей головой гидры. Вокруг круга размещалось пять различных силуэтов, единственный из знакомых мне был символический облик человека.

Открыв дверь и пропустив меня первым внутрь, доктор указал на шикарное кожаное гостевое кресло темно-красного цвета, а сам занял место за огромным столом, заваленном свитками. Огромное окно, простирающееся от пола к потолку, открывало вид на часть замковой стены и возвышающейся над ней цепочкой величественных гор у горизонта с заснеженными макушками.

– Если я правильно понимаю, Леонид, вы случайно попали в межмировой портал, который выбросил вас неподалеку от столицы, где вы подверглись нападению какого-то дикого животного. Не могли бы вы уточнить, в каком мире вы родились?

– Волка!

– Простите? Вы родились в мире волка?

– Нет, лэр, я подвергся нападению белого волка, а родился на Земле.

– Хм-м… Вообще-то все мы рождаемся на земле.

Мой взгляд продолжал изучать обстановку величественного эльфийского кабинета. Вдоль всех свободных стен стояли книжные шкафы, заполненные всевозможными книгами и фолиантами. Разобрать названия на корешках я не мог, так как сидел далеко, зато хорошо рассмотрел ряд учебных манекенов, стоявших перед стеллажами, точно отображающих внутренние органы существ, которые я видел разве что на обложках фэнтези книг. Пугало то, что у нескольких манекенов длинные хвосты, собранные из, как я очень надеялся, мастерски выполненных копий костяных сегментов.

– Вы не поняли, лэр Элводир, мой мир называется Земля.

Эльф поднялся со стула, больше смахивающего на трон, и подошел к стеллажам, разглядывая наименования книг. Взяв из стройного ряда толстый том в зеленоватой обложке, он вернулся за стол и принялся листать пожелтевшие страницы.

– Земля… Земля… Земля… Где-то слышал я это наименование. Ага! Вот оно!

Доктор распахнул книгу примерно на середине и, водя по строкам тонким пальцем с длинным, явно отманикюренным ноготком начал зачитывать вслух:

– Земля – это мир преимущественно аграрного типа с несколькими континентами и достаточно воинственным населением. Магия полностью отсутствует. Примитивные формы искусства и постоянные войны, основанные на религиозных противоречиях во главе с инквизицией. После возникновения порталов представители Земли достаточно часто попадали в МежМирье, но постепенно поток переселенцев иссяк. Последний случай перемещения зафиксировали восемьдесят четыре года назад…

Подсознательно отмечая то, что на удивление спокойно воспринял информацию, которая, по сути, кардинально меняла мое дальнейшее существование, я был вынужден поправить эльфа. Заодно прояснялась картина из ежевечерних выпусков новостей с вереницей несчастных душ, вышедших за хлебушком на родной планете и пропавших без следа.

Ну как же, инопланетяне их похищают!

Всегда знал, что это выдумки желтой прессы.

– Доктор, простите, у вас довольно старые сведения о моём мире. Устаревшие лет так на триста, а то и четыреста. У нас на Земле сейчас эпоха технологической революции и цифрового развития. Войны, конечно, никуда не делись, и щиты и мечи можно увидеть только в музеях.

– Леонид, я слышал, но не знаком с термином доктор, хотя и догадываюсь, что он связан с моей профессией. В нашем мире вам придется использовать звание Лекарь, Знахарь, Ведающий при обращении ко мне. А проще всего остановитесь на лэр – это уважительное обращение к любому существу, что старше вас или стоит выше в социальной иерархии. А вот то, что вы свежеперемещенный из такого редкого мира, может сослужить вам хорошую службу. Прошу прощения, я должен связаться с ректором и сообщить ему о вашем случае.

Эльф повернулся к небольшому прозрачному шару, стоявшему на подставке в виде небольшого каменного колодца, и провел над ним рукой, как бы поглаживая круглую поверхность. Воздух над сферой задрожал, и над ней в небольшой дымке возник затылок с длинными черными курчавыми волосами, часть которых была переплетена в тонкие косы с каким-то хитрым переплетением, напоминавшем… чешую?

Судя по движению губ эльфа, он что-то рассказывал этой голове, лица которой я не видел, периодически поглядывая на меня. Не знаю, по какой причине я не слышал ни единого слова из их разговора. Внезапно изображение затылка резко сменилось на лицо, вид которого подсознательно заставил сжать задницу от предчувствия опасности. На меня внимательно смотрел кроваво-красными глазами с зауженными вертикальными зрачками мужчина лет тридцати пяти-сорока с небольшой бородкой, хищным острым носом и узкой полоской усов. Почему-то жутко захотелось спрятаться или признаться в чём-то таком, чего я даже не совершал.

Испытание взглядом длилось примерно минуту, хотя мне казалось, что прошло не менее часа, и этот подозрительный тип теперь знает даже группу моей крови. Лицо снова сменилось на черный затылок, и эльф снова зашевелил губами, продолжая беззвучный разговор с ректором. Мое внимание тут же привлек большой портрет в массивной резной раме, с которого в пространство кабинета пялился старичок в увешанном драгоценностями кожаном пиджаке с приподнятыми плечами и со смутно знакомыми чертами лица.

Времени вспомнить, почему тот казался мне знакомым, не нашлось, ибо доктор, а вернее, лекарь, закончил беседу и вновь обратился ко мне:

– Лэр Гильдор Вермингард – ректор нашей академии, заинтересовался вашим случаем, Леонид, и предлагает влиться в ряды новых учеников.

«Ёбушки-воробушки, вот это попадос! Позвольте представиться, Лёня – Гарри Поттер на минималках!» – пронеслась в голове мысль, но вслух я не стал ее повторять.

– Я правильно понимаю, лэр, – вновь поражаясь собственному спокойствию, уточнил я, – вернуться в мой мир я не смогу?

– Всё верно! – с грустной улыбкой подтвердил мои предположения эльф. – Стихийные порталы работают только в одну сторону, и вернуться обратно у вас нет ни единого шанса. Я настойчиво советую вам принять предложение ректора. Вы убьете этим сразу двух упырей. На первом курсе подробно изучают устройство наших миров, к тому же на первый год обучения вы окажетесь на полном обеспечении академии. Проблема жилья и питания разрешится сама собой.

– Получается, у меня всё равно выбора нет?

– Вы не правы, Леонид. Вы хоть сейчас можете выйти на улицу и поискать свою собственную дорогу в новой жизни. Но в таком случае на ваше дальнейшее благополучие я бы не поставил и серебряного тана. Хотя, судя по коробу с инструментами, что нашли рядом с вами, руки у вас растут из правильных мест.

– Ух ты! Класс! А мой инструмент не посеяли?! – я обрадовался, ибо краем сознания понимал, что при умении работать руками в этом мире наверняка не останешься голодным.

– Конечно, – ответил лекарь, доставая мой ящик из-под стола, – хотя я не совсем понял выражение «Класс!» и каким образом этот короб можно «Посеять». Так что вы решили? У меня по времени сейчас начнется следующая операция.

Опыт бесконечного количества попаданцев из всех книг, что я успел прочитать, буквально кричал о том, что для моего же блага нужно принимать предложение загадочного ректора.

«Нужно просто представить, что я перевелся в другой институт, пускай этот вуз и в другом измерении, – подумал я. – Всяко нужно будет узнать об этом мире всё что можно, прежде чем строить дальнейшие планы. И едрить твою налево, какого чёрта я так спокоен?!»

– Я согласен остаться в академии. И огромное спасибо, лэр Элводир, за то, что спасли мою жизнь.

– В таком случае, Леонид, пройдите до конца коридора, через двойные двери вы попадете в центральный холл академии. Найдите там лэра Гримхалка Горнимора, куратора первого курса, и сообщите ему свое имя. Я передам распоряжение ректора на ваш счет, а он ознакомит вас с правилами академии и распорядком.

– Простите, а как я его узнаю?

– О! Этого господина трудно спутать с кем-то еще, – улыбаясь, ответил эльф. – Этот орк будет орать на всех подряд! Не ошибетесь! И не забудьте свои инструменты. С вами мы еще встретимся на лекциях, так что до свидания.

Я встал и, не зная местного этикета, зачем-то поклонился, забрал свой гремящий ящик и отправился в путь по скудному описанию доктора.

Тьфу ты! Лекаря.

Уже подходя к массивным дверям, я с подозрением прислушивался к гулу, исходившему от деревянных створок, увенчанных резным орнаментом. Тяжёлые кованые ручки, покрытые чем-то, смахивающим на позолоту, притягивали взгляд. Однако как только моя рука легла на одну из них, так решительность разом показала мне свой удаляющийся к горизонту зад. Мне почему-то казалось, что, открыв дверь, я окончательно осознаю то, что нахожусь в чуждом мире, хотя свидетельств этому более чем достаточно. Замерев подобно тому, как замираешь перед тем, как охладить в ледяной купели раскаленную в парилке плоть, я принялся ждать знак от судьбы. Однако этой капризной даме, видимо, глубоко похер на желания очередного попаданца, и спустя секунд тридцать я всё-таки повернул ручку вниз, открывая тяжёлую створку.

***

Лия и Северрин не успели добраться до стен города, как появившаяся на горизонте солнечная кайма вынудила их обоих принять человеческий облик. Можно воспротивиться зову природы и остаться в истинной форме, но при свете солнца на это уходило слишком много магических единиц. Благодаря тому, что в жилах обоих плескалась сильная магия крови, лунорийцы удержали полуоборот, дабы не оказаться полностью обнаженными друг перед другом. От волчьей сущности остался хвост, мохнатые треугольные уши, густая, плотная шерсть, покрывавшая всю нижнюю часть двуногих тел и верхнюю часть спины, прикрывая их плечи и ключицы. А вот упругую грудь, которую Лия не могла скрыть за волосяным покровом в этой ипостаси, пришлось прикрыть рукой.

Несмотря на то, что они с близнецами с детства видели каждый уголочек собственных тел, без стеснения оборачиваясь друг перед другом, последние несколько лет дворцовый этикет вынуждал разнополых подростков к уединению в момент обратного воплощения в человека.

Раны на телах обоих практически затянулись, что демонстрировало еще одно необычное свойство жителей Лунории, способных оборачиваться. Травмы, полученные в одном облике, при условии, что они совместимы с жизнью, сразу проходили, стоило только телу принять противоположный вид. И лишь следы крови на оставшейся на теле шерсти говорили о том, что они подверглись нападению.

Девушка подошла к Северрину, который благородно повернулся спиной к своей принцессе и, опустив косматую голову, явно грустил. Лия понимала, что он переживает за братьев, и сама ощутила, как предательская слеза скатилась по чумазой щеке, когда ее ладонь легла на мохнатое плечо друга.

– Сева. Мне очень жаль. Это я виновата в том, что Джек и Эл погибли! – с дрожью в голосе произнесла она.

Развернувшийся волколак возмущенно запыхтел на эти слова, однако, уткнувшись взглядом в предплечье девушки, что едва прикрывало ее грудь он, покраснев, тут же задрал голову вверх и, тщательно подбирая слова, ответил:

– Бельчонок! За такие слова я готов тебе уши надрать! Во-первых, не ты портила им шкуры, а во-вторых, когда меня отправили за тобой вслед, они были еще живы. Так что давай не предавать земле тех, кого не видели на смертном одре? Хорошо? У нас с тобой и так проблем до жо… основания хвоста.

– Ты прав, – ответила Лия, стирая влажные дорожки со своих щек. – Нужно решать вопросы по мере их актуальности. Двигаем в столицу?

– В таком виде? – удивился Северрин. – Я не позволю глазеть на тебя кому ни попадя. Насколько помню, в получасе езды от столицы находится постоялый двор. Я постараюсь добыть нам вещички. После найдем в городе трактир Амерриуса, там нам должны помочь.

– Ты собираешься красть одежду у местных?

– Лия! У тебя есть идеи получше? На тебе даже фамильных колец нет, чтобы заплатить за необходимое. Помнишь слова старого Долми? В критические моменты даже очень сильные нуждаются в слабых. Мы потом вернем вещи или заплатим за них. Двинули.

Благодаря острому нюху и природной способности ориентироваться на местности, пара быстро добралась до края леса. Велев ждать его у огромного старого дуба, Северрин словно по волшебству стремительно растворился. В голову Лии вновь начали заползать тяжкие раздумья. Сев на торчащий из земли толстый корень, она прислонилась спиной к шершавому стволу дуба и попыталась расслабиться. Прикрыв глаза, она принялась равномерно дышать, мысленно обращаясь к родовой связи, основанной на крови. Однако струящиеся по венам тонкие нити магии оставались безучастны к ее запросам. Либо способность чувствовать родных не могла пробиться между мирами, либо пробиваться уже стало не к кому.

«Неужели канцлер и в самом деле убил родителей и сестер? – в ужасе подумала Лия. – Как он мог, ведь он родственник матери?!»

«Лия! – возникла в голове затухающая, явно гневная мысль Севы. – Сколько можно тебе повторять?! Закрывай разум, когда обращаешься к крови! Тебя слышно на всю округу! Хочешь обратить на себя внимание патруля? Я тут, между прочим, чуть с чердака не свалился под твоими эманациями!»

Пристыженная принцесса тут же вынырнула из транса, почувствовав, как к щекам приливает жар от стыда. Она снова лопухнулась и забыла поставить ментальный блок. Не став отвечать другу, зная, что получит за это еще больший нагоняй, она привычно выстроила вокруг себя ментальный кокон и решила просто расслабиться. Снова прикрыв глаза, девушка принялась слушать звуки незнакомого леса.

Острый нюх, пускай и не такой чуткий, как в ее истинной ипостаси, ощущал скорое приближение осени. К ароматам отцветающей зелени примешивались нотки сырости и естественного гниения начинающих опадать листьев. Мохнатые белые ушки на голове подергивались, поворачиваясь в стороны разнообразных звуков. Где-то совсем недалеко пробежала пара зайцев, заставив мышцы, всё еще не отошедшие от оборота, инстинктивно сжаться для рывка в охотничьем порыве. Вслед за этим чуткий слух определил белку, шебаршащую где-то высоко в кроне одного из деревьев. Потом мысли снова вернулись к событиям прошедшей ночи, вызывая в разуме пугающие картины воспоминаний.

Накануне вечером ничего не предвещало беды. Весь седьмой день Обращенной Луны она с сестрами, Айлин и Эльзой, под руководством матушки провели в лесу, осваивая возможности своей истинной звериной формы. Лие, несмотря на то, что она старшая, приходилось труднее всего. Сёстры цветом шкур пошли в родителей, умело маскировались среди деревьев своими темно-серым с вкраплениями бурого цвета окрасом. Старшая дочь, одаренная природой и бабкиными генами, постоянно прибегала к родовой магии, маскируя свой белоснежный окрас во время занятий. Соответственно, сил она тратила больше, и магический резерв у нее развился не по годам.

Последнюю ночь властвования на небе Селентоса женщины семьи Волкосветовых решили провести во дворце, так как тринадцатилетняя Эля умудрилась наткнуться на дикобраза, которому не понравилось то, что девочка выбрала его в качестве добычи. Избавленная от иголок и тщательно вылизанная мамой юная волчица, жалобно поскуливая, плелась в хвосте процессии. Она понимала, что совершила ошибку, и что из-за нее семья вынужденно покинула родные леса на день раньше.

Добравшись к вечеру до дворца, Лия отправилась в свою комнату и, запрыгнув на широкую кровать, украшенную золотистым полупрозрачным балдахином, сладко потянувшись, положила морду на лапы и заснула. Девушка планировала проснуться незадолго до рассвета, дабы, бодрствуя, принять человеческий облик.

Но сразу после полудня ее разбудил шум схватки за дверьми спальни, и трое братьев, ворвавшихся в комнату, велели следовать за ними по тайному ходу, скрытому за старым письменным столом…

– Бельчонок! Проснись! Лия! – громкий голос Севы вырвал девушку из воспоминаний.

И она сфокусировалась на светло-коричневом плаще, которым тот практически тыкал ей в нос.

– Нашла место для сна!

Сам парень, одетый как крестьянин в простые серые домотканые штаны и такого же цвета рубаху с коротким рукавом, подпоясался куском переплетенной веревки. Приняв полностью человеческий облик, Сева смотрелся настолько непривычно и даже нелепо в этой одежде, что принцесса не смогла сдержать смех.

– Ха-ха, – пробурчал Северрин, отворачиваясь, дабы дать Лие возможность накинуть на себя плащ. – Не самый красивый наряд, но пахнет вкусно!

– Почему вкусно? – удивленно спросила Лия, натягивая на голое тело плащ и завершая под ним оборот.

Лишившееся шерсти тело тут же почувствовало все недостатки грубой одежды, тревожа нежную кожу жесткими внутренними швами.

– Вкусно – потому что чистая! – улыбнувшись, ответил Сева и повернулся к ней. – Нам пора, нужно до захода солнца попасть в столицу. Обувь я достать не смог, так что придется топать босыми.

– Ничего, не привыкать! Дойдем до дороги, на ней будет полегче, там земля укатана, – ответила Лия.

К распахнутым воротам столицы пара успела дойти засветло. Босые наколотые ступни принцессы наслаждались гладкой поверхностью прохладной брусчатки, которая сменила земляной накат, как только на горизонте показались высокие стены Этерии, уходящие за горизонт.

Подойдя ближе, Лия невольно остановилась как вкопанная, пораженная этим монументальным каменным сооружением. Подобно величественным стражам, возвышающимся над землей, те на протяжении многих столетий охраняли спокойствие и безопасность жителей столицы. Вьющиеся вдоль серой поверхности камня зеленые растения придавали им еще более монументальный вид, а ветер, шелестевший в их листьях, создавал иллюзию движения, словно шерсть на теле мчащегося волка.

В Лунории никто не строил стен вокруг городов, ибо животная ипостась ее жителей требовала просторов и не терпела ограничений. Семейный дворец, возведенный на границе королевского леса, был условно отсечен разве что стенами из кустарников, что густо росли вдоль дороги, ведущей в родную обитель. Лишь несколько аристократических семей из человеческого рода, много веков назад осевших в их мире, имели невысокие стены вокруг собственных замков.

Стража, облаченная в кители темно-зеленого цвета и вооруженная острыми пиками, узнав, что пара попала в мир через портал, пропустила их внутрь, записав вымышленные лунорийцами имена в толстую тетрадь. Сева только хотел возмутиться беспечности охранной системы города, как они попали в лапы лысеющего мага в длинном плаще-мантии фиолетового цвета, украшенного серебряными узорами в виде общих магических символов или рун. Тот велел обоим приложить ладони к сфере, сияющей белыми всполохами и размером с приличную тыкву.

Молодые сердца начали биться сильнее, опасаясь за собственную анонимность, но пара синхронно выполнила требования пожилого человека. Шар начал пульсировать, и Лия тут же почувствовала, как всё нутро пронизывают невидимые нити, требуя ответ от магии крови. Защитный кокон, что она привычно сплела вокруг себя, не дал магу проникнуть в ее суть, и она не сомневалась, что Северрин так же смог пройти эту магическую проверку.

– Хм… Молодые лунорийцы! – улыбнувшись, произнес маг. – Добро пожаловать в Этерию, столицу МежМирья. Судя по вашему внешнему виду, вы попали в Алитаю незапланированно? Через стихийный портал?

– Да, лэр, – ответил Сева, – мы с сестрой охотились под финальным светом Обращенной Луны этого года и случайно вбежали в портал.

– В нашем мире сие небесное тело именуют Изменчивая Луна или Большая Сестра. Так что на ближайший год, пока вы не вернулись обратно, советую именовать ее именно так. Ликаны в нашей столице предпочитают селиться на востоке города, так что мой вам совет. Идите сразу к лэру Сильвану Рейзенвуду, администратору Восточного округа столицы, он поможет вам обустроиться на первое время. Да храни вас Единая!

– Спасибо большое, лэр маг! – поклонившись, ответил Северрин и, ухватив Лию за руку, потянул в сторону городских застроек.

Плавно переступая босыми ногами по булыжным улицам, Лия окуналась в мир огромного города. Волна невероятных запахов от торговых лавок и разнообразных таверн ударила в нос, лишая возможности ориентироваться на нюх. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь сизые облака, подсвечивал ее восторженные глаза, даже несмотря на капюшон, скрывавший белоснежные локоны. Шумные многочисленные обитатели города, проходившие мимо нее, затягивали в вихрь новых ощущений. Выскочив на гудящую на все лады площадь, Лия резко затормозила перед высоким фонтаном, украшенным скульптурой дракона, извергавшего из зубастой пасти воду. Однако подхвативший ее под локоток Сева напомнил о недостатке времени и вновь потянул ее в сторону одной из улиц.

– Откуда ты знаешь план города и то, куда нам следует идти? – спросила удивленно принцесса.

– А ты думала, мы с братьями изучаем только способы, как когтями защитить твою шкурку? – иронично ответил парень. – Долми заставил нас выучить планы всех крупных городов во всех пяти мирах МежМирья. Давай ускоримся, нам осталось совсем чуть-чуть.

Спустя несколько минут пара открывала широкие двери небольшого каменного строения в одной из узких боковых улочек. Деревянная табличка над ними с изящными резными узорами, где ярко выделялось изображение облачного полнолуния, за которым скрывался грозный силуэт оборотня, извещала надписью «Пасть Волка». Внутри вдоль всех трех стен с небольшими круглыми окнами стояло с десяток массивных деревянных столов, по обеим сторонам которых располагались широкие лавки с высокими спинками.

Несмотря на вечер, посетителей было немного. Пожилая пара поедала что-то жидкое из парящих коричневых тарелок, и молодой парень, напротив них, наливал бордовую жидкость из глиняного кувшина в высокий стакан из мутного стекла. На вошедших никто из них не обратил никакого внимания, а Лия сразу почувствовала внутри нотки домашнего уюта и едва уловимые, знакомые запахи леса.

За барной стойкой возвышался весьма представительный немолодой мужчина в простой холщовой рубахе и в кожаном фартуке в пол. Огромные, широкие плечи и массивные руки свидетельствовали об его исключительной силе. Короткостриженые волосы хозяина украшала начинающаяся седина. Он поднял взгляд желтых глаз и уставился на подходящих к стойке клиентов. Нос мужчины втянул воздух, а сощуренный взгляд внезапно начал округляться в узнавании. Отложив нож, которым он нарезал свежую зелень, бармен оглянулся на остальных посетителей и, приложив палец к губам, кивнул в сторону проёма за своей спиной.

Закопченная дверь с небольшой прорезью в виде сердца вела на кухню, и стоило ей захлопнуться за вошедшими, как мужчина припал на одно колено и склонил голову.

– Принцесса! Это огромная честь принимать вас под крышей моего скромного дома! – произнес голос, наполненный максимальным уважением.