Близнецы. Том 1

Ну что ж, если уж ему, Стефану, суждено хоть на минуту стать Богом на земле, то выбор ясен. Только ученого. Спорт нынче таков, что игрок все равно долго не проживет. Так что прости, брат Стив, но выбор мы сделаем не в твою пользу!

– А здесь и решать нечего! – ответил он Джулии. Решительно отложив матрицу Сазерленда в сторону, Клосс вставил матрицу Криса в трей терминала. – Ученый принесет больше пользы людям, чем спортсмен! Тот все равно вернется на Кольцо, где, возможно, и года не проживет!

Медсестра обиженно поджала пухлые губки, но промолчала. Ученый! Можно подумать, эти яйцеголовые много пользы приносят! Только и делают, что жить мешают!

– Вводи раствор! – Клосс, не обращая внимания на кислую мину Джулии, перешел к терминалу. Пора было начинать операцию.

Джулия резко повернулась и со злости ввела жидкости чуть больше, чем требовалось. Ну, это мелочи, а вот то, что упрямый осел Клосс собрался лишить классную команду «Скорпионс» своего капитана, своего лучшего игрока, – это настоящая трагедия. И этот бесчувственный чурбан еще хочет, чтобы Джулия помогала ему убить Стива Снейка?! Да, именно убить! А как иначе назвать то, что он делает, если не убийством? Ведь теперь ее Снейку нет места на земле! Иметь тело и не попасть в него? Что за дикость, что за мерзость задумал Стефан? Ну, нет, этого она не допустит! Пусть этот тупой самодовольный осел считает, что он победил. Джулия его все равно обманет. Так или иначе, именно ей Стефан поручит закончить ввод команд, а уж она обязательно придумает, как подменить матрицу. Главное – чтобы действие раствора не прекратилось раньше времени. Может, дать еще немного? Не помешает! И снотворного, чтобы Снейк спал подольше.

Вот! Вот оно! Именно так Джулия спасет Стива! От двойной дозы раствора Сазерленд проспит дольше. Пусть Стефан подготовит аппаратуру, но вот включить запись она ему не даст. Вернее, даст, но только после того, как подменит матрицы. Ну а как отвлечь Стефана, она знает, это не проблема!

Отлично, только так она спасет Стива! А то вот еще что выдумал, программиста! Этих инженеришек полно, от них только вред один! Всю экологию угробили! Прости, Крис, но Снейк в мире один, ему и жить!

Клосс продолжал ввод новой программы, рассеянно следя за медсестрой. Вот чертовка, как ей удается так удивительно чувственно двигаться? Вроде бы изучил каждый миллиметр ее тела и все равно, стоит посмотреть на нее, тут же возбуждается. Эти бездонные глаза, матовая кожа! А эта умопомрачительная фигурка! Сколько раз он видел ее обнаженной, но стоит ей несколько раз наклониться посильнее, оголить ножки повыше – и все, все мысли у Стефана навылет. Вот и сейчас он никак не может закончить ввод команды на тестирование оборудования Хорошо еще, что программа сама подсказывает, где он ошибается. Нет, так работать невозможно, нужно срочно разрядиться.

– Джулия, а ты знаешь, что у нас в запасе будет еще три часа? – с ясным намеком спросил он.

– Почему три? – Джулия лукаво улыбнулась. – До конца рабочего дня еще почти четыре. Включим на запись, и все остальное время наше!

Точно, вот чертовка, а он и не подумал. Она права! Чего время зря терять? Стефан сосредоточился и закончил тест.

– Я готов! – торжественно заявил он.

– Какой ты все-таки умный! Я бы ни за что не смогла! – похвалила его Джулия, а сама подумала: «Ну и слава Богу! Теперь самое главное – не дать ему нажать кнопку старта»

Она с зазывной улыбкой посмотрела Стефану в глаза и медленно распахнула нижнюю часть халатика. Под ним ничего не было!

– Я тоже готова! – невинным голоском сообщила Джулия.

Стефан, почти рыча, прижался к ней всем телом.

– Подожди, не хочу при нем. – Джулия показала кивком на спящего, опутанного проводами пациента. – Пойдем в соседнюю комнату.

– Давай! – Стефан протянул руку к кнопке старта.

– Подожди, дай я! – Джулия обняла Клосса и впилась в его губы. Она демонстративно подняла руку вверх и медленно, торжественно нажала на кнопку. – Все, поехали.

Девушка взяла Стефана за руку и повела в соседнюю комнату. Когда они вернутся, а Джулия позаботится, чтобы это случилось нескоро, Клосс подумает, что запись уже прошла.

Дрожь желания прошибла и ее. Вот черт, как это все заводит! Не зря говорят, что опасность возбуждает. А как приятно ощущать себя современной Мата Хари!

Стефан почувствовал, как дрожит тело медсестры. Вот это темперамент. Он уже шел за ней, когда его взгляд, затуманенный страстью, упал на дисплей. Что за ерунда? Странно, команда «Старт» почему-то не прошла! Наложение памяти так и не началось! Глюк новой программы?

«А-а, это, наверное, Джулия недожала. Вот глупышка! – подумал Стефан, – Так завелась, что и кнопку надавить толком не смогла!»

Быстро, так, чтобы не отвлекать Джулию и не расхолаживать ее, Клосс, задержавшись у терминала лишь на какую-то долю секунды, ткнул пальцем в кнопку и в нетерпении последовал за медсестрой.

Прошел почти час. Довольный собой и совершенно не стесняясь своей наготы, Клосс вошел в палату к пациенту и бросил быстрый взгляд на дисплей. Отлично! Наложение завершено успешно, и пациент… нет, теперь уже Крис, а не просто пациент, спит. Действие снотворного скоро закончится, и тот, кто был «мистер Никто», проснется мистером Джорданом! «Все же как здорово быть врачом!» – подумал Клосс. Он зашел в ванную и включил воду.

Услышав шум воды, в палату вбежала завернутая в простыню Джулия. Она быстро достала припрятанную матрицу Стива Сазерленда. Добавив для верности еще немного раствора и снотворного, Джулия заменила матрицу, которая была в трее, и нажала кнопку старта. Все, с днем рождения, Снейк!

Она мгновение постояла на месте, глядя на пациента. Как же, пациента! Нет! Теперь это уже Стив Сазерленд! Фанаты «Скорпов» еще узнают о ее роли в деле возвращения капитана команды «Скорпионов» на трек!

Когда Стефан вышел из ванной, она встретила его совершенно обнаженная, раскрыв объятия. «Господи, какая грудь», – только и успел подумать тот. Обвив руками голого и еще мокрого Стефана, Джулия промурлыкала: – Стеф, ты у меня такой… Такой умный! И сильный! Я еще хочу тебя!

Глава 6

Игра шла к концу. Заканчивалась пятьдесят пятая минута, значит, еще пять минут на то, чтобы установить окончательный счет. Почти все игроки обеих команд использовал и отведенные им выходы и сидели на скамье у кольцевого ограждения. А те немногие, кто еще не использовал свой запас на кольцевой трек, или, как принято было говорить, на Кольцо, были либо на носилках, либо в игре. У «Скорпионов» на Кольце было двое: Стив, как всегда оставивший последнюю попытку на завершающий период, и его неизменный напарник, водитель-разгоняющий таранного типа Фокс. Снейк, уцепившись левой рукой за специальную рукоять мотоцикла, шепнул напарнику условную фразу. Тот кивнул, и Сазерленд приготовился к решающему рывку.

– Готов? – спросил Фокс капитана.

– Давай! – бросил Стив. – Тащи меня до второго виража, а там посмотрим!

Мотоцикл рванул, увлекая за собой Стива. Его роликовые коньки, с грохотом катящиеся по гулкому деревянному настилу желтой ленты Кольца, ритмично передавали в пружинящие ноги все неровности паркета. Стальной шар приятной тяжестью оттягивал правую руку. Фокс, надежный друг, защищал его своим телом от набегавшего потока воздуха. Сазерленд весело закрчал, он был в своей стихии!

Противник, поджидавший Снейка, зная его чудовищную ловкость и скорость, выстроил пикет, а последний из их уцелевших мотоциклистов, знаменитый разгоняющий Джонни Паровоз, прикрывая свою корзину, нервно теребил манипулятор газа. Он выжидал. В отсутствие «таранов» команды в его задачу входило разгадать замысел Снейка и перехватить атаку. Задача не казалась слишком сложной. Двое против четверых. В такой ситуации шансов у противника почти нет, если только эти двое не Снейк с Фоксом. Но на этот раз на стороне «Скорпов» была их сильнейшая пара. «Соколы» тоже сумели приберечь к концу встречи лучших игроков, но все они были из разных звеньев и не понимали друг друга так хорошо, как знаменитая парочка Змей и Лис.

– Форсаж! – приказал Сазерленд.

Он специально помедлил с решающей атакой, чтобы у противника не оставалось времени на ответные действия. Фокс выжал все из своего, десятки раз побывавшего в переделках, мотоцикла. Как и роликовые коньки, эти древние монстры были данью традиции и в современном мире использовались только в роллерболе, самой мужественной и зрелищной игре последнего миллениума. Мотоциклы гремели и изрыгали из себя клубы дыма, но ни у кого не поднималась рука провести реформу и отказаться от этих неотрывных атрибутов роллербола. Почитателям, и не без основания, казалось: уйдут мотоциклы, умрет и любимая игра. Снейк тоже был среди тех, кто утверждал, что мотоциклы нужно оставить. Он считал, что грохот мотоцикла бодрит и действует на роллерболистов как допинг.

Сазерленд указал Фоксу на позиционную ошибку противника, и Лис, признанный лучшим «тараном» Лиги, направил свой мотоцикл к узкой щели, что образовалась между вторым и третьим игроками противника. Измотанные тяжелой борьбой, «Акулы» заметили свою ошибку слишком поздно и, завидев маневр Фокса, стали перестраиваться. Три кольцевых соперника блокировали подъезд, а их мотоциклист, в надежде успеть, бросился на перехват. Но Лис, не зря получивший свое имя, лихо проскочил между ним и первым кольцевым. К ним летел Джонни Паровоз, лучший разгоняющий «Ред Шаркс». Тягач‑то он тягач, но и «тараном» Джонни был тоже неплохим! Попробуй от такого уйти! Не один и не два игрока с его помощью покинули желтую ленту Кольца на эвакуаторе. Теперь Паровоз решил, что пора и капитана хардсоиситцев размазать по настилу.

Фокс разгадал замысел тяглового и, дав знак Стиву, что прикроет, рванул на опрежение Паровоза. Снейк отделившись от партнера, теперь катил сам. Лис протаранил пикет «акул», да еще так удачно, что один из кольцевых противника отлетел под колеса своего разгоняющего. В защите «Акул» образовалась брешь, и Стив не замедлил ею воспользоваться.

Вот он, час его триумфа, сжатый до секунд, ради которых он провел годы тренировок. Скорость, приданная ему мотоциклом, он использовал для маневра и крутым виражом объехал выскочившего на перехват кольцевого. А вот следующего объехать не успел. Тот торпедой врезался головой в живот Снейка. Старый прием, на такой он мог попасться в юниорах, но не сейчас. Успев развернуть корпус, он подставил под закрытую шлемом голову противника, кулак в специальной колючей перчатке. Шипы перчатки скользнули по гладкому шлему, голова противника по инерции пошла вниз, и локоть Сазерленда воткнулся в его незащищенный позвоночник. На это и был рассчитан прием. Противник до конца игры выведен из строя! Стадион заревел от восторга. Снейк, прозванный так за его стремительные, словно бросок змеи, выпады, успел заметить, что Джонни Паровоз, кружившийся в своеобразном «танце смерти» с Фоксом, оказался слишком близко. Он уже почти достиг Стива, но очередной кольцевой был совсем рядом. Кольцевой «Акул» уже приготовился броситься к Снейку, но тут Фокс, несущийся на перехват Паровоза, проезжая мимо, врезал кольцевому кулаком в бок. Шип перчатки распорол майку и вырвал здоровенный клок армированного пластика защиты. Кольцевого отбросило прямо на Стива, и они оба рухнули на настил. Снейк еще успел откинуть противника в сторону и откатиться от колес Паровоза, но встать уже не успевал. Третий кольцевой перехватил его.

Сазерленд блокировал удар и, перекатившись еще раз, легко подскочил и стал в защитную стойку. Противник – огромный сильный боец, капитан «Красных Акул» индеец Чарли Томагавк был не таким противником, с которым можно было драться с шаром в руке. По официальным правилам нельзя наносить удар рукой, в которой находился шар. Немедленная дисквалификация. Но и бросать шар на Кольцо нельзя! Это, уже по неофициальным правилам, несмываемый позор!

Снейк оказался в ловушке! У него нет выхода, разве что передать шар Фоксу, но ясно же, остальные «Акулы» сделают все, чтобы мотоциклист не пробился к своему капитану. Стив это понимал, понимал ситуацию и Чарли. Он знал – на этот раз Змей попался и никуда от него не денется!

Томагавк усмехнулся и злобно посмотрел на Стива. Сквозь толстые прутья забрала его колючие глазки высматривали место для нанесения решающего удара. Он специально тянул время, давая Сазерленду возможность оценить угрозу и испугаться.

Ну уж этому не бывать! Хочешь драться – значит, будем драться! Пусть и одной рукой, но свою трепку Чарли получит!

Стив встал в стойку. Уклонившись от прямого в голову, он ударил кроссом и попал противнику точно в челюсть. Хотя она и была защищена шлемом, Томагавка отбросило назад, и он сел на пятую точку.

Но Снейк не успел воспользоваться временным успехом, на выручку Чарли поспешил Джо Горилла. Он подсек Стива сзади, и тот упал навзничь. Однако, падая, Стив успел подстраховаться, благодаря чему избежал травмы. Мало того, он умудрился ударить нападавшего локтем в живот. Стив хотел добавить, но вовремя заметил надвигавшегося Чарли.

Он едва успел вскочить на ноги, как на него обрушился целый град ударов. Первый Сазерденд еще успел отбить, он хотел было ответить, но его ногу, занесенную для удара, перехватил лежавший до того без движения поверженный противник. Снейк упал прямо под ноги Чарли. Тот свой момент не упустил. Носок ботинка роликовых коньков, армированный металлической пластиной, врезался в незащищенный бок. Треск ребер был таким, что слышно было на трибуне. Чарли замахнулся для второго удара, но тут Фоксу все же удалось достать Паровоза.

Грохот столкновения двух огромных мотоциклов отвлек Чарли, и Снейк – вот ведь где сказалось его преимущество в скорости! – успел скользнуть за спину противника. Томагавк развернулся, но Стив уже снова был на ногах. Чарли тут же, без подготовки ударил, но Снейк ушел вниз, под его руку и, переложив шар из правой в левую, освободившейся рукой вогнал шип ему в колено. Не останавливаясь, он перешел на кульбит и, выходя из него, воткнул кулак в спину поднимающегося Гориллы. Второй удар, в затылок, прямо под шлем, был для Джо последним. Одним противником у Стива стало меньше!

Трибуны вновь взревели, но Сазерленд не успел насладится овациями, кулак Чарли настиг его спину. Прямо в том месте, где прикрытое лопаткой и мышцами, бьется сердце! Снейк, чувствуя резкую боль, полетел по помосту. Удар почти выбил из него сознание, но Сазерленд усилием воли поднялся. Он знал, что следующий удар ему не перенести. Знал это и Чарли. Не спеша, сильно припадая на правую ногу, он направился к своей жертве. Болельщики ревели. Одни кричали Снейку, требуя сойти с Кольца, другие подсказывали ему чтобы выбросил шар, но он лишь перехватил его поудобнее. Чарли подошел, взял Стива за плечо и сильным коротким ударом вогнал шип Снейку в живот. Боль, пронзившая тело, была такая, что Стив подумал: все, конец! Но Чарли знал, как бить! Он хотел сполна насладиться местью за все прошлые поражения и бил так, чтобы шип вошел ровно настолько, чтобы порвать мышцы, но не задеть внутренности. Что ж, видимо, Чарли всерьез решил, что на этот раз получит удовлетворение сразу и за все.

Он ударил еще раз. Снейк вновь подлетел на его кулаке, но сильная рука противника, удерживающая плечо, не дала ему упасть. Чарли заглянул Снейку в глаза и издевательским тоном сказал:

– Брось шар, не будешь мучиться!

Снейк, не в силах произнести ни слова, лишь качнул головой.

– Бросишь! – пообещал Чарли и замахнулся для нового удара. Однако нанести его не успел. Черная тень врезалась в него с такой силой, что Чарли подняло на воздух и отшвырнуло на несколько метров. В шуме стадиона они не услышали, как Фокс, хотя его мотоцикл получил от лобового столкновения с Паровозом сильные повреждения и загорелся, нашел в себе силы и пришел на выручку капитану. От удара и он сам не удержался в седле и покатился по скользкому от крови настилу. Мотоцикл покатился за ним. Их скольжение остановил лежащий без движения кольцевой противника.

Мотоцикл, обогнавший Фокса, а за ним и сам Фокс врезались в несчастного, все смешались в одну кучу. Туда же откатился и оглушенный ударом Фокса Чарли. Снейк поднялся и на заплетающихся от слабости ногах побрел к корзине противника. Бежать он уже не мог, не было сил. Ноги подворачивались. В глазах стоял туман, как Снейк нашел корзину, один Бог знал. Шар влетел в корзину‑ловушку, и в то же мгновение раздался взрыв.

Снейк не знал, что пламя, охватившее мотоцикл, перекинулось на разрушившуюся от удара энергетическую установку двигателя. Взрывом тела игроков разметало в разные стороны. Но Снейк этого уже не видел. Взрывная волна докатилась до него и бросила на ограждение. Вспышка и темнота накрыли Стива одновременно…

* * *

Очнулся он в больничной палате. Красивая медсестра заботливо заглядывала ему в глаза. Черт, он опять в больнице! Как же она надоела! А пристегнули его зачем? Ну да ладно, хорошо еще, что живой, все остальное вернут. Значит, он попал под взрыв. Взрыв? Ну конечно, а что же еще? А как же Фокс?

– Что с Фоксом? – спросил он медсестру. Откуда-то само, непонятно откуда, пришло знание, что медсестру зовут Джулией и что у нее роман с врачом Стефаном Клоссом. В общем-то неплохие ребята, но не настолько, чтобы ему здесь задерживаться надолго.

– Что с Фоксом? – повторил он.

Лицо девушки просияло. Кажется, она очень рада его видеть.

– Вы спали, – пояснила Джулия. Сердце ее просто готово было выпрыгнуть из груди от радости, ведь если он спросил о Фоксе, то, значит, сам он не кто иной, как Снейк. – Все в порядке. Уже в порядке! Вы в больнице.

Чего она несет? Какой порядок, если он на койке?

– А почему тогда я в больнице?

– Скоро вы все узнаете. – Это сказал, входя в палату, доктор Клосс. Он услышал часть разговора и поспешил вмешаться. – Уверяю вас, все в пределах нормы! А сейчас постарайтесь вспомнить, кто вы?

Он удивленно посмотрел на врача. Совсем плохой, что ли? Не знаешь, кого лечишь?

Клосс, как будто не заметив его удивления, терпеливо ждал ответа.

– Я? Я… – Лицо пациента вытянулось. – Я… Да кто же я?

Стефан и Джулия переглянулись. Что-то не так. Как следует из всех наставлений, больной после возвращения памяти сразу, при первом же пробуждении уверенно опознает свою личность. Единственная неприятность, подстерегавшая пациента, это временной пробел в памяти. Он объяснялся естественным промежутком между последним обновлением матрицы и моментом восстановления функционирования папяти. Стефан понимал, что с этой точки зрения матрица Сазерленда была предпочтительнее. Здесь пауза составляла всего две недели. С Крисом дело было сложнее. У него последнее обновление было почти три месяца назад. Но это – неизбежное зло, больному объясняют ситуацию, и адаптация после этого идет довольно быстро и успешно. В тяжелых случаях приходится обращаться к психиатрам. Но такие случаи очень редки. Клосс не помнил, чтобы ему доводилось встречать в киберлитературе описание таких проблем.

– Успокойтесь, все нормально! – Стефан понимал, что сейчас самое главное – успокоить Криса, дать ему спокойно войти в свой мир. Главное, чего он хотел от подопечного, это чтобы тот вспомнил, что он Крис Джордан. И именно с этим какая-то проблема. Вот только какая?

А вот Джулия не беспокоилась. Она знала, что их подопечный все прекрасно вспомнил. Фокс, о котором Стив вспомнил, был его другом, погибшим в том памятном матче, после которого Снейку тоже пришлось несладко. Дело дошло до того, что Стиву пришлось тогда проходить реабилитацию. Джулия смотрела запись этой игры и помнила все, что там происходило. Если бы Стефан не путался под ногами, она бы все Снейку объяснила. Но Клосс мешал, говорить правду при нем она не могла! Пусть он пока думает, что наложил матрицу своего Джордана. Это значит, что и ей пока нужно помолчать, пусть все идет как бы само собой.

Хорошо еще, что она додумалась повторно поменять матрицы в боксах. Теперь, когда выяснится, что была наложена матрица не Джордана, а Сазерленда, можно будет все свалить на небрежность сотрудников Института. Они, мол, все напутали.

– Послушайте, я ваш врач, и я вас уверяю, что все в порядке, – продолжал успокаивать пациента Стефан. – У вас была травма, но все уже позади, все функции восстановлены…

Врач еще что-то говорил, но он не стал его слушать. Значит, все-таки травма. Он посмотрел на табло с часами. Шестнадцать тридцать две. А число… Что за черт? Какое там число? Что?! Ничего себе?! Сколько же он пролежал?!

– Не беспокойтесь… да что же с вами такое? – Стефан посмотрел на датчики и сам испугался. – Прошу, успокойтесь, все же в порядке!

Дьявол, долго он еще трещать будет! И без него в голове звенит. Еще бы! От таких новостей вообще можно свихнуться!

– Я хочу отдохнуть! – неожиданно сказал он. Да что же это такое! Он же не хотел говорить этих слов! Он еще ничего не узнал о Фоксе!

– Что с Фоксом? Как он? – как бы перебивая самого себя, спросил он.

– Мне нужно отдохнуть, и я не хочу слышать ни о каком Фоксе! – тут же вылетело из его уст.

Стив опешил.

Крис не мог понять, что происходит. Что это с ним? Про какого Фокса он говорит? И почему так сильно звенит в голове? Черт, что еще за Фокс! Может, это последствие травмы, о которой говорит доктор?

– Ты что, забыл своего друга Фокса? – вдруг услышал Крис. Услышал? Голос? Если это голос, то очень странный! Идущий как бы не от ушей, а из его собственной головы. Голос шел… Нет, не шел! Он был в голове! Голос был внутри его головы!

И вдруг Стив вспомнил все. Все, что с ним происходило. Вспомнил, что к нему и прежде возвращались не раз воспоминания о той игре с «Акулами», когда он потерял своего верного друга. Это был матч открытия сезона. После него он пропустил две игры, Фокс пропустил всю оставшуюся жизнь. Верный Лис спас Снейка, а он теперь, после всего этого, спрашивает, кто такой Фокс?

– А кто такой этот твой Фокс?

Стив даже вздрогнул от неожиданности. Это что, он сам сказал? Нет, такое он сказать не мог. Тогда кто сказал? Врачи? Но и оба медика, следившие за странной реакцией пациента, стояли молча.

Крис вдруг вспомнил, кто он такой. Вернее, не вспомнил, а сразу, в один момент стал самим собой. Но как тогда он здесь оказался? И что происходит с его мыслями? Откуда берутся эти голоса? Или голос. Крис еще не разобрался в деталях. Но это же смешно! Ему, основателю и ведущему разработчику фирмы по созданию психоанализаторов, самому оказаться в такой ситуации? Он посмотрел на Стефана. Уж его-то Крис помнил. Не помнил, правда, откуда тот взялся, но то, что это доктор Стефан Клосс, он знал.

– Что вы со мной сделали? – Спросил Джордан.

– Вам была восстановлена матрица памяти, но, к сожалению, вы последний раз снимали запись довольно давно…

– Как это давно? – Крис в ужасе почувствовал, как его язык сам по себе произносит ответ. – Всего две недели назад!

Что он несет, какие две недели? Крис и сам знал, что проволынил последних два ежемесячных съема! А это значит, что уже более двух месяцев жизни потеряны напрочь! Преступная небрежность!

– Вы что-то путаете! – возразил Стефан, – Ваша матрица была снята почти три месяца назад!

Стефан не заметил, как по лицу Джулии промелькнула удовлетворенная улыбка.

«Все правильно, – подумал Крис, – доктор прав, не его вина, что так случилось».

Стив возмутился. «Он что, очумел, этот лепила? Какие месяцы? Да всего-то две недели прошло!»

– Это ты, браток, путаешь что-то! – сказал Сазеленд. – Я же еще из ума не выжил! Вот только не помню про Кубок. Не знаешь, как мы, выиграли или нет? Должны были выиграть!

Крис слушал сам себя и не понимал, какой Кубок, какая игра? О чем он говорит?

Стефан посмотрел на Джулию. Взор ее был чист и ясен. До Стефана начало доходить, что пациенту введена матрица Сазерленда.

– Я хочу вернуться в свою лабораторию, – сказат Крис. – Мне нужно провести самотестирование!

Джулия удивленно открыла рот. При чем тут лаборатория? Какое отношение Стив имеет к лаборатории? У него никогда ее не было!

Стефан был не в лучшей ситуации. Пациент проявлял признаки двух разных индивидуумов!

Стив, услышав бред, который он несет, тоже опешил. Какая лаборатория, какое самотестирование? В спортзал нужно, тренироваться, навыки восстанавливать! И Кубок, Кубок как?

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Стефан у Джулии. – Мы кого сделали?

Медсестра отчаянно замотала головой.

– Что значит, кого сделали? – возмутился Крис. – Пусть я матрицу снимал почти три месяца назад, но это еще не повод утверждать, что меня кто-то сделал!

– Ты, лепила! – перебил Криса Стив. Он негодовал. – Ты что несешь?

Клосс стоял ни жив, ни мертв. Он посмотрел на Джулию, словно ища у нее поддержки. Но та была в полуобморочном состоянии и держалась на ногах лишь благодаря тому, что намертво вцепилась побелевшими пальцами в стойку с приборами. Ее глаза, смотревшие из-под полуопущенных век, ничего не выражали.